Мы, товарищ Костюк, рокнролльщики

                Любимой Марте            
     - Смысл капитальной репрессии состоит в том, товарищ Бальзаминов, - дельно растолковывал Иван Яковлевич из сумасшедшего дома приехавшим к нему посоветоваться всем нежелающим, включившим в свой переменный, как ток Теслы, состав трактористов и шахтеров невыясненной до конца Богини Бэйли Джей подчиненности, смирно сидевших по периметру палаты нумер шесть, сложив копыта на тендер ( а какая история без лошадя ? ), напевая из Нины Ургант и частично поминая каких - то Запад, высверливших дырочки в космосе и зассавших все парадные в культурной столице Пальмиры, - чтобы двадцать раз за двадцать лет кошмарить малых сих, - он вальяжно указал усами на махонькую возрастом теннисистку, испуганно заглянувшую в палату, впрочем, носастая и вздорная еврейка, неотступно следовавшая, как волк, след в след за маленькой, тут же и выдернула ее за руку в коридор, именуемый чуть восточнее  " колидор ", в чем не было никакого смысла, как нет его в чумаданах бабок, поющихся чорными звездами, трилебусах маршрутов масковских, везущих рогатыми вместилищами потного мяса пролетариев к новым свершениям, и иных предметах бытового окружения, только мешающих рассмотреть корневые проблемы современности из вооружений кистинов или стратегии семьсот - семьсот, разрабатываемой на шоколадной фабричке цилиндрового Жонни Деппа смутными смыслом киндер - сюрпризами, уже задуманных в начале конвейера лысыми и глупыми, как и положено внутренностям кондитерского яйца, - считать две лавки в Китае за  " Кей - март " Коко Брайса, парня из города, ленивого ублюдка, а волосы пущать, - Иван Яковлевич рванул себя за шевелюру и бросил образовавшийся в конечности пук в сторону вскрикнувшего Гиркина, гордо и богохульно восседавшего там, - на утепление экипажей подводных лодок.
     - И не ждите после слова  " там " традиционности в Дитушке и трансах, - назидательно вмешался кошмарный умом Елдырь, подымая вверх указательный палец, отрубленный кулинарной тяпкой и лежащий по методу Тилля Линдеманна в пластмассовой коробочке от франкфуртского аспирина, - все уже знают и про верный курс Асфиксии Нуар, и про принцессу Изабеллу, и про Э.Дж.Робинсона, учетверяющего экономицкий показатель в новый плагиат из киберпанковского Атома.
    Елдырь спрятал коробочку в карман, охватил голову руками и закачался, будто иешиботник из хедера для малолетних преступников Криськи Потупчик, ежедневно преступающих через здравый смысл и борьбу с ним, в чем и пряталась наша с ней история любви ; многие думали, что здравость относилась именно к моей тощей любимке, а смысл был моей прерогативой, но вышло так, что я окучивал ежедневность пару раз в сутки, а Кристиночка кисочка орудовала через, отвергнув все здравости, смыслы и боротьбу, вкушая пряничность хорошего настроения при мимолетности интереса ко всему вот этому вот всему. Цвикнул и запел на манер продажных акынов, что за кусок бешбармака слагают лживые песни собакам :
     - Ойбай, бизнес малой и челночный рюкзак за плечами, вольфрамовый порт и Париж Собчака, дуэли кальмаров длиной и херами, прости мя, люд православный, мудака.
     - Грехи, - сурово подтвердил Гиркин, прилаживая волосы Ивана Яковлевича на пваэшный клей себе под нос, отчего собравшиеся на камлание заподозрили амбиции незабвенного товарища Буденного, выведшего своего жеребца в восемнадцатом чутка пробздеться по славянским пастбищам, пока не сожрали его казахи в шапках киргизских, по всем понятиям творчества выскочившие из моей же старинной сказочки следом за харьковскими бандеровцами, но перед Шейном Дизелем, там еще капрал Химмельштос оказался девятым всадником Минас - Тирита, а Гэндальф - просто пидарасом.
    - Ну и хватит на этом, - закончил ритуал нечестивцев Иван Яковлевич, захлопываясь в том замоскворецких свах и доброй Мордюковой.
    И было еще такое кино нуаровское с Чемберленом. Там, короче, сценарист с режиссером придумали историю из Хемингуэя, есть у него рассказ про убийц и шведа, ждущего в гостинице мокроделов, вот киношники и продолжили мысль писателя, сняв просто хорошее кино, пояснившее предысторию шведа и, конечно же, историю любви, заставляющую уже меня петь колыбельные немногим любимым в мировой сети.