Виктория Здравкова 1 тур Сказка-10

13
Как все было на самом деле
http://proza.ru/2018/07/30/1533

«Есть такие, кто точно помнит,
как все было на самом деле» (с)

Геракл и Иолай пробирались по Лернейскому болоту, увязая сандалиями в грязи и тихо чертыхаясь. Плащ из шкуры Немейского льва волочился по земле, постепенно приобретая совсем непрезентабельный вид. Искали Гидру, повадившуюся нападать на близлежащие деревни и  пожирать скот, а то и скотовладельцев.
- Что это за огонек на болоте? - насторожился Геракл. Иолай хотел было пошутить про каторжника Селдена, но передумал, не будучи уверенным, что дядюшека его поймет.

    И они направились на огонек.
    Гидра сидела у костра, жарила мясо на вертеле и грустно напевала под нос «Эх, жизнь моя — жестянка...да ну ее в болото!». Лап у нее не было, только девять голов крепились к толстому змеиному телу, поэтому крутить вертел приходилось зубами одной из голов. Голова недовольно щурилась от жара и шипела, обжигая губы. Поодаль валялась сковородка, но видимо, переворачивать мясо на сковородке было еще сложнее.

   
Геракл выхватил меч и с воинственным кличем бросился на врага. Гидра отпрянула от костра, привстала, подняв верхнюю часть туловища и свирепо оскалила все имеющиеся головы.

       И закипела битва! Геракл бесстрашно ворвался в  самую гущу извивающихся шей, рубя мечом направо и налево. Но — о чудо! - на месте каждой отрубленной им головы вырастало две новых. И обе новые головы со свежими силами вступали в бой, норовя укусить или стиснуть в смертельных змеиных объятиях. Не раз и не два Геракл с трудом уворачивался, отбивался и едва избегал смерти. Ему не хватало быстроты движений из-за массивного телосложения, но нечеловеческая сила компенсировала недостаток прыткости. Иолай, пытаясь хоть как-нибудь помочь своему дяде-герою, схватил было сковородку и попытался использовать ее в качестве оружия, но одна из голов Гидры повернулась к нему и грозно предупредила: «Брось эти бабские штучки!». Так что Гераклу приходилось справляться самому. Как бы ни был он могуч, усталость начинала одолевать и его. Герой тяжело дышал, ноги увязали в болотистой почве, и казалось, даже меч в его руке стал намного тяжелее. Но не только ему приходилось тяжко. Механизм размножения делением оказал гидре дурную услугу, головы множились в геометрической прогрессии и начинали мешать друг дружке. Гидра теряла маневренность и равновесие. Последние выросшие шейки были тонкими и слабыми, неспособными даже поднять толком головенку, и эти тоненькие шейки клонились к земле, путались под ногами, точнее, под мускулистым подвижным животом.
 

   Воспользовавшись замешательством и замедлением гидры, порядком утомившийся Геракл отступил назад, согнулся, упершись руками в колени, тяжело отдышался и наконец оценивающе глянул на дело рук своих. Количество голов на отведенной для них поверхности зашкаливало и Гидра выглядела сердито ощетинившимся веником, с трудом сохранявшим вертикальное положение.

- Слушай, а тебе самой-то удобно? - спросил Геракл, переглянулся с Иолаем и они оба дружно заржали.
- Да почему «самой»-то? - обиженно взвыла откуда-то из глубины пучка голова, ответственная за связи с общественностью. - Самому! Я самец! И да, мне неудобно! Это что было вообще, головорез безмозглый? Я тебя трогал?
- Нннну...- Геракл почесал в затылке, осознав некоторую справедливость претензии. - В принципе, нет. Но ты это...деревни разоряешь. Скот жрешь. Люди вон тоже пропадают.
- Ну. А чем ты мне прикажешь питаться? Травкой? Не могу, я как ни крути - плотоядный. А люди, кстати, не из-за меня пропадают. Сами разбегаются в поисках лучшей жизни. Можно подумать, у вас тут рай на земле. Правители-тираны, жены-мегеры. Тебе ли не знать.
- Ладно...Давай сделаем так. Ты уходишь из этих мест и больше никогда здесь не появляешься.  А я забираю пучок твоих голов в качестве доказательства и записываю себе в плюсик один подвиг. И овцы сыты, и волки целы. То есть и Эврисфей доволен, и Гидра живой и здоровый. Согласен?
- Согласен! - откликнулся Гидра. - Только это...будь другом, прореди слегка это безобразие, что на мне наросло.
- Да как же я прорежу? Ты же опять вдвое сильнее обрастешь.
- Есть способ... - Гидра недовольно поморщился и вздохнул. - Неприятно, правда, да ничего не поделаешь. В общем, рубишь голову и место среза тут же прижигаешь...да вот хоть сковородкой. И она больше не растет.


      И дело пошло! Геракл сноровисто рубил лишние шеи, начав с последних, хиленьких и недоразвитых, а Иолай знай себе прикладывал к обрубкам раскаленную сковороду, отчего срезы затягивались и сглаживались на глазах. Гидра шипел и подвывал от боли, но терпел, не дергался. Но в конце концов отскочил:
- Э, мужик, стоп! Разошелся. Все, хорош, нормально уже. - он отполз  в сторону, глянул в стоячую болотную воду. Оттуда на него горделиво смотрели три внушительные свирепые головы на мощных крепких шеях. - Хм, сначала-то побольше было...ну да ладно. Лучше меньше, да лучше. Ну что ж. Прощай, Геракл. Может, свидимся еще.
- Прощай. Может, и свидимся. Ты куда пойдешь-то?
- Не знаю пока. Земля большая...



...Добрыня Никитич задумчиво смотрел в чарку с медовухой. Тоскливо было на душе, душа требовала подвига, а подвигов не предвиделось. Половцы и печенеги уползли в свои степи зализывать раны, Идолище Поганое, по слухам, свалило в Швецию, откуда изредка слало князю магнитики и прочие мелкие сувениры. Скучно было богатырю, нерадостно.

В дверь постучали и в горницу, низко кланяясь, вошли несколько крестьян.
- Здрав будь, славный богатырь Добрыня Никитич. Пришли мы к тебе челом бить. Завелось в наших краях чудище невиданное, страшно молвить, змей о трех головах. Деревни разоряет, скот пожирает, Змеем Гидрынычем себя величает. Заступись, богатырь, изведи чудище.
- Вот это дело по мне! - обрадовался Добрыня, хватая с крючка кольчугу и меч. - Эх, раззудись плечо, размахнись рука! Сейчас я вашему Гидрынычу головушек-то поубавлю! - и богатырь весело выбежал за дверь в предвкушении очередного подвига.