Дрожь планеты. Глава 15 - Нежданно-негаданно

После приземления «Витязя» все члены экипажа почувствовали себя более привычно. Сила тяжести была менее Земной, но достаточной, чтобы не взлетать в воздух при прыжках. Резкий выход из состояния невесомости сказался на самочувствии землян. В такой обстановке у них не было возможности обеспечения мягкого периода адаптации к вновь появившейся силе тяжести. Обычно после завершения рейса такое происходило в специальных земных учреждениях, где под контролем медиков проводился полный период восстановления организма. На самом КСР специального оборудования не находилось. Людям пришлось самостоятельно привыкать к новым условиям открытой ими малой планеты.

Инженеры во главе с Максимом находились в числе пострадавших. Они до самого приземления дежурили около тестового пульта управления реверсивными движками. Благодаря их помощи удалось сохранить «Витязь» и не дать ему разлететься на куски при столкновении с землей. Всем раненым инженерам была оказана достаточная медицинская помощь. Ушибы, по оценкам бортового врача, не были слишком сильными, их здоровье должно было восстановиться в ближайшие дни.

Члены команды, занявшие позиции в спасательных модулях пострадали менее всех. Они хорошо подготовились к жёсткой посадке. В их капсулах для эвакуации находились сиденья с жёсткой фиксацией, предотвращающих какое-либо выпадение людей.

Мира расслабила напряжённое тело, подняла прижатую к груди голову. По бокам от неё другие люди понемногу тоже начали «оживать». Во время спуска грохот, тряска и скрежет были такими, что они все размышляли о неминуемой гибели. Мира всю посадку постоянно читала про себя заранее составленную молитву и продолжала делать это до тех пор, пока корабль окончательно не остановился. «Всё же Всевышний нас не оставил», - подумала она, - «Есть в сложившейся ситуации какое-то тайное предназначение, неспроста мы угодили на эту планету, скрытую от чьего-либо взора».

Капитан объявил по общей связи: «Опасность миновала, корабль приземлился без существенных повреждений, концентрация кислорода в отсеках позволяет свободно дышать. Можно снять защитные скафандры и комбинезоны. Осмотрите своих товарищей. Если кому-то нужна мед. помощь, то срочно обратитесь в медотсек. Благодарю всех за проявленное мужество!».

А роилось в мыслях у Григория совсем иное: «Надеюсь жертв нет, в любом случае проверка экипажа и осмотр помещений всё скоро покажет. Приземлились жёстко – спору нет, но ещё не катастрофа. По военным стандартам практически норма при ЧС. Этим гражданским не мешало бы пройти краткий курс в военизированных лётных бригадах, глядишь станет меньше несчастных случаев на борту…».

Несколько часов ушло у экипажа только для того, чтобы привыкнуть к силе тяжести. Люди мало-помалу очухались и принялись осматривать свой КСР – единственный оплот землян на миллионы километров в округе. Экипаж тщательно фиксировал все повреждения, неисправности, деформации в корпусе и прочие важные детали о состоянии КСР. Инженеры планировали составить полный список ремонтных задач и приступить к исправлению наиболее существенных повреждений, которые угрожали сохранности «Витязя».

Григорий видел, что в целом на мостике всё в порядке. Пилоты и его помощники сидели на положенных им местах. Сейчас они, как и все остальные члены экипажа, с трудом адаптировались к возникшему притяжению. Сам капитан ощущал «свинец» во всём теле, мышцы еле слушались его команд, тонус организма оказался нарушенным. Постепенно и капитан ощутил возможность двигаться. Он поднял руки и кое-как пошевелил ими - пальцы слушались. В голове была тяжесть, в ушах не умолкал лёгкий звон. До него донёсся голос первого пилота.

- Капитан, разрешите доложить. По показанию наших систем посадка прошла успешно. Критических повреждений нет. Внутренние контуры бортовой электроники не задеты. Нижние палубы изолированы от остальных отсеков корабля. Энергия в батареях на нормальном уровне, можем задействовать вспомогательный протокол для поддержания условий жизни при ЧС.

- Вас понял, - начал капитан, - я видел, что вы сделали максимум! Мы целы, корабль сохранён. Экипаж в состоянии организовать дальнейшие действия по нашему спасению. Есть ли первая информация о случившихся в ходе посадки раненых и жертвах?

- Ещё нет, капитан. Мы ожидаем эти данные, команда только начала прочёсывать все доступные помещения КСР. Стараемся не медлить. – Ответил пилот.

- Поспешите, вдруг кого-то ещё можно будет вытащить с того света. – Сказал Григорий. - Далее необходимо организовать первичную разведку инопланетной местности. На борту есть несколько роботизированных гусеничных ботов. Они вполне подойдут для осмотра планеты.

Григорий решил самостоятельно выполнить обход вверенного под его командование корабля. На ватных, неокрепших ногах он поднялся со своего командирского места и направился в ближайшие отсеки. Он, в особенности, желал поговорить с их недавним «спасителем» Максимом и его верными долгу людьми. Григорий понимал, что пустынная, кажущаяся спокойной поверхность может таить любые опасности. Поэтому как раз им, лучшим инженерам в качестве добровольцев, он и собирался предложить проведение первой разведывательной экспедиции.

Капитану сейчас не хотелось думать о том, что будет с ним и старшими членами команды, когда добывающая компания узнаёт о необходимости списания целого корабля КСР. Но тревожные мысли всё равно подкрадывались к нему. Он считал, что ему будет выдвинуто жёсткое обвинение. В дальнейшем он опасался суда и реального срока заключения в исправительном лагере или как минимум жёсткого корпоративного наказания.

Григорий продолжил фокусировать внимания на насущных делах. «Как нам теперь отсюда взлететь? Если бы система основных двигателей запустилась, то вариант как покинуть планету стал бы очевидным. Но вдруг опять начнутся всплески ЭМИ – тогда мы не сможем осуществить управляемый полёт. Перед нами встал извечный вопрос «Как дальше быть?», - соображал капитан о дальнейших действиях.

«Витязю» удалось приземлиться на солнечной стороне планеты. Но даже на этой стороне температура снаружи являлась предельно низкой. Команда понимала, что на теневой стороне планеты все обстоит ещё хуже. При этом планета вращалась довольно медленно. Двое учёных-физиков, продолжали ломать голову над тем, как могло получаться так, что на отдалении планета начинает «прятаться» в видим световом спектре.

Максим при падении набил несколько синяков, а также ушиб плечо. Тем не менее, это не сильно мешало ему заниматься диагностикой КСР. Со своими людьми они проводили множественные проверки бортовых систем. За исключением повреждённых коммуникаций и оборванной проводки всё выглядело в порядке. При этом главный инженер понимал, что на нижних палубах они получили серьёзные повреждения обшивки и внутренних отсеков. Из-за их недоступности для осмотра более точной информацией он не располагал.

Главный техник, успевший осмотреть помещение с реактором, не обнаружил там видимых повреждений и каких-то дефектов. При этом тестовый пуск основного энергетического узла – корабельного реактора холодного синтеза – оказался провальным. Как и ранее, агрегат не выдавал существенной мощности. Срабатывал контур аварийной защиты, и вся система автоматически выключалась. Максим считал, что есть скрытое повреждение реактора из-за которого происходит нештатная реакция контролирующей электроники.

Технический персонал корабля зафиксировал отсутствие всплесков ЭМИ на поверхности планеты. Главный инженер рассуждал: «Когда мы в этой дыре сели на «брюхо», то все всплески излучения сразу прекратились. Дело не чисто. Либо не сама планета являлась источником помех, либо вблизи неё есть некое защитное поле. Хотя с точки зрения здравой логики всё это похоже на бред…».

Капитан нашёл Максима в двигательном отсеке, тот проверял электронный блок распределения питания.

- Максим, поздравляю, вы отлично справились с организацией посадки. Без этой тяги мы бы не сели сюда не разбившись. Вижу, с вами всё более-менее в порядке, вы приступили к своим обязанностям. - Сказал ему капитан.

- Да, капитан, хотя меня немного и потрепало при приземлении. Но кто тут у нас сейчас без синяков? На мой взгляд, основные системы КСР при приземлении не задеты – очень положительный момент.

- Это радует, - произнёс Григорий и добавил. - Мы планируем вылазку на планету на одной из машин-транспортёров. Вы можете присоединиться к группе «добровольцев».  Нескольким учёным просто не терпится взять пробы грунта и собрать о планете побольше данных.

- А флаг по традиции водружать будем? – пошутил Макс.

- Нет, в собственность землян этот объект пока включать рановато, - нашёл, что ответить капитан.

- Как только разберусь здесь, обязательно войду в состав этой «экспедиции», - Максим дал своё согласие.

- Рад это слышать, захватите с собой видеоаппаратуру для нескольких памятных кадров. Возможно, здесь нам больше побывать не удастся. – Закончил разговор капитан.

В научном отсеке, где работала Мира царил полный бардак. Слабо закреплённые вещи разлетелись по разным углам. Часть стеклянных колб и приборов разбилась. Записи и данные на цифровых носителях валялись на полу. Несмотря на это, большая часть приборов изначально монтировалась в выемки стен и поэтому они уцелели. Мира осмотрела весь этот хаос и подумала: «Не так тут всё плохо, вместе мы приведём отсек в порядок всего за несколько часов. Самое обидное, что часть реактивов пострадала. Придётся их приготовлять заново. Исследовательской группе эти химикаты понадобятся для проведения анализа здешнего грунта. Будет здорово, если они смогут выполнить бурение вглубь хотя бы на десяток метров. Тогда мы узнаем, как формировалась эта странная планета и из чего состоит наружный слой пород. На повестке также поиск полезных ископаемых – вдруг мы захватим с собой что-то сверхценное!».

КСР «Витязь» был оборудован несколькими транспортными и добывающими машинами, приспособленными для работы в открытом космосе. В их конструкции использовались гусеницы-зацепы, жёстко фиксирующие аппараты на поверхности любого астероида. При надобности гусеницы могли убирать шипы, чтобы ездить по поверхности обычных планет. Кабины транспортёров были герметично изолированы от воздействия окружающей среды. В один транспортёр помещалось от 4 до 10 человек. Для дополнительной поддержки исследовательских миссий в состав экспедиции могли включаться различные роботизированные боты. Эти машины сопровождали транспортёры и управлялись своим собственным ИИ по заранее заложенной программе. В список задач таких ботов входили: разведка, контроль периметра, транспорт грузов, обеспечение связи, техподдержка и ремонт сломанного оборудования.

Салон транспортёров был адаптирован под низкие космические температуры. Эти машины обладали комплексной системой подогрева воздуха. Собственная Энергоустановка могла обеспечить длительное пребывание аппарата вне корабля. Экипаж надевал усиленные скафандры. Комплект энергетических ячеек в ранце за спиной самого скафандра обеспечивал равномерный прогрев теплового контура.

Члены командования корабля с вылазкой на поверхность решили не медлить. По их задумке на исследование планеты отправлялся один транспортёр с экипажем и два вспомогательных бота. В состав экспедиции на пустынную поверхность сверхмалой планеты капитан включил семерых человек. На борт вездехода предстояло подняться Максиму, одному его инженеру и технику по связи. Также Макс захватил с собой Валерия и Тома – двух выпускников космической академии. Эти парни достаточно хорошо сдружились во время текущего полёта. На корабле они проходили первичную стажировку. Молодые парни жаждали риска – опасные вылазки сильно будоражили их воображение. Замыкали состав экспедиции учёные, работавшие на добывающую компанию, они собирались провести сбор образцов грунта. Максим собирался оценить возможность старта второго аварийного маяка прямо с поверхности планетоида – так было безопаснее для самого корабля.

В назначенный час члены разведывательной миссии облачились в тяжёлые космические скафандры. Они проверили запас кислорода и энергетических ячеек. Всю поездку планировалось фиксировать на автоматическую записывающую аппаратуру. Палуба, где находились машины для добычи и боты, располагалась ниже середины корабля. Этот отсек обладал крупным двойным шлюзом и прочным выдвижным телескопическим трапом. По проведённым расчётам его длины хватало, чтобы достать до самой земли.

Перед тем как сесть в свою машину члены экспедиции выслушали напутственное слово капитана Григория: «Помните, если что-то пойдёт не так, то миссия сразу прерывается, и вы мигом возвращаетесь на КСР. Нам не нужны лишние жертвы. Никаких глупых «геройств» и прочих выходок! Для лучшей разведки пустите перед собой бота – его потеря не страшна. Мы будем поддерживать вас любой необходимой информацией. Держите связь. Удачи».

Управлять транспортёром предстояло старшему члену группы - Максиму. Остальные люди расселись позади Максима. Перед вездеходом, по построению, следовал разведывательный бот. Он не содержал полезной нагрузки, но обладал мощной антенной связи и различными сенсорами. Вторым непосредственно следовал транспортёр с экипажем, а замыкал колонну грузовой бот с научной и бурильной аппаратурой.

КСР «Витязь» лежал на поверхности планеты в слегка накренённом положении. Грузовой трап выехал как нужно, но всем машинам пришлось на малой скорости задействовать внутренние прыжковые установки, чтобы ровно выехать на поверхность планеты.

Первые минуты поездки показали, что грунт достаточно твёрдый, колёса ботов и гусеницы транспортёров не увязали в нём. Исключения составляли песчаные насыпи и холмы, их приходилось объезжать стороной. Солнца на таком огромном расстоянии от звезды почти не ощущалось. Свет доходил, но тепла планете вообще не доставалось. Приборы зафиксировали дикий мороз. Атмосферы, даже в её минимальном составе, полностью не было. Экспедиция в поисках подходящего места для бурения и забора проб грунта успела отъехала от КСР на 12 километров.

- Рельеф местности однообразен, - сказал Максим, наблюдая сквозь укреплённое стекло вездехода за открывающемся впереди видом. – Не вижу принципиальной разницы где останавливаться. Можем проводить пробу грунта хоть тут.

- Разница есть, - ответил один из учёных, - лучше выбрать место пониже, и чтобы там был только твёрдый слой. Такой материал как песок нас не интересует, его и на Земле куча.

- На всякий случай и пробу песка захватим, - возразил второй учёный, - мало ли в его составе есть нестандартные примеси. Всё пригодится.

Максим не стал затягивать поиск подходящего места. Вездеход остановился рядом с ровной грунтовой площадкой. Разведывательного бота поставляли для контроля внешнего периметра. «Зачем эти протокольные процедуры в такой ситуации? Кто тут может на нас напасть?», - подумал главный инженер.

Внутри транспортёра остался только дежуривший за рулём робототехник. Шестеро членов команды проследовали к шлюзовому выходу. Максим первым ступил на поверхность неизвестной планеты. Огромный литой сапог, сочленённый со скафандром, слегка увяз в грунте. При этом передвигать ногами было достаточно легко. Вслед за Максом спустились и остальные. Система поддержания тепла внутри скафандров сразу же заработала на всю мощность. Холод даже на освещённом полушарии планетоида оказался просто невероятным.

Люди осмотрелись по сторонам – картина была однообразной. Где-то песок напоминал дюны, но поскольку ветра не было, то они как бы застыли в одной неизменной позиции. Остальная поверхность в округе, насколько они видели сквозь свои шлемы, представляла собой равнину с редкими низменностями и холмами.

Учёные немного потоптались на месте, а потом выгрузили нужное оборудование из грузового бота, который остановился поодаль от основного транспортёра. На вспомогательном аппарате находились мощная портативная буровая установка и станция для забора грунта. Исследователи не забыли захватить с собой реагенты для анализа состава породы, которые после «жёсткой посадки» собственноручно фактически с нуля приготовила Мира. Планировалось провести экспресс-тест образцов прямо на борту транспортёра.

Грузовой бот начал выполнение команды по развёртыванию бурильной установки. Учёные лишь управляли его действиями. На всю операцию им отводилось около 20 минут, этого хватало для забора образцов с разной глубины. Максим со своим коллегой оценили возможность старта аварийного маяка с самой планеты.

- Поверхность не устойчивая, - сразу сообщил второй инженер, - даже малую ракету на ней надёжно не закрепишь. Понадобится строить подобие опорного фундамента. Иначе при пуске будет тоже самое, что случилось на «Витязе».

- Верно, - согласился Максим, - тут надо укреплять стартовую площадку и возводить на ней фиксирующие рамы. Тогда можно быть уверенным, что зонд не отклонится при пуске. Если же он возьмёт неправильную траекторию, то не выйдет за пределы планеты и рухнет. Тогда у нас останется только один последний маяк.

- Риск становится весьма большим, - подметил собеседник Максима, - не проще ли как-то соорудить платформу на стартовой палубе КСР. Отодвинем взлётную позицию зонда с помощью стартовой направляющей подальше от КСР. Починим наш пилон и укрепим его как следует. Пожалуй, так будет побыстрее, чем зачем заниматься строительными работами на голом песке.

- Я и сам оценивал возможность запуска ракеты-маяка с самой планеты как маловероятную. Теперь мы убедились в этом. Думаю, больше в этой экспедиции нам исследовать нечего. Остаётся только любоваться этими пустынными видами. - сказал Макс.

В это время молодой стажёр Том достал портативную камеру с раскладным штативом. Он решил сделать, то, что бы сделали любые другие люди на его месте – запечатлеть этот момент. Он подозвал двух учёных, Максима со вторым инженером и товарища Валерия. Том закрепил камеру на штативе и отбежал к остальным людям. Получилась целая серия инопланетных стереоснимков. «Осталось только как-то выбраться отсюда, а то посмотреть эти памятные кадры на Земле никому не удастся», - прикинул Макс.

Бур пробил землю на глубину 5 метров. Образцы брались через каждые 20 см. породы. По мнению учёных этого оказалось достаточно, чтобы провести комплексный анализ состава верхнего слоя планеты. Для рытья более глубоких и основательных скважин на КСР не находилось подходящего оборудования.

Когда первоисследователи планеты завершили свои дела и готовились ехать обратно, случилось непредвиденно событие. Инженер-робототехник, дежуривший за пультом управления транспортёром, заметил сигнал о неисправности разведывательного бота, находившегося в тот момент чуть поодаль от основной группы, у подножья большого холма. Техник сразу же вышел на связь с членами его команды, а затем и с КСР.

- Максим, у нас неприятность, у разведывательного бота зафиксирована некая неисправность. Из-за холма его отсюда не видно. Я подъеду поближе и сообщу детали.

- Разведку проводить с крайней осторожностью, - ответил Максим, - не приближайтесь к нему вплотную, только провести съёмку и сразу обратно!

- Я вернусь мигом, будьте готовы к заходить на борт, - выпалил техник. - Вызываю «Витязь», это «Борт-1», слышите меня? – подал он запрос на связь с КСР.

- Слышим вас хорошо, - последовал ответ от старшего помощника капитана Стюарта.

- У нас внештатная ситуация с разведботом, подхожу поближе для выяснения обстоятельств. По показателям видно, что робот не в состоянии продолжать движение, - доложил дежурный техник.

- Отставить. Выполните это только после завершения основной миссии, не отвлекайтесь от задания! Не надо подвергать риску ваш транспортёр, - последовал чёткий ответ от помощника капитана.

- Основные работы закончены, я готов подбирать оставшуюся команду и возвращаться на КСР. Настаиваю на продолжении разведки – нужен визуальный контакт. – Техник не соглашался с решением Стюарта.

- Ни в коем случае, возвращайтесь с экипажем как можно скорее, - помощник капитана оставался неуклонным.

- Вас слышу, делаем всё возможное для возвращения, - последовал ответ техника, - конец связи.

После диалога с помощником капитана робототехник решил: «Какой он боязливый, ну что тут может случиться сверхъестественного? Капитан Григорий не отдал бы такой дурацкий приказ. За минуту посмотрю, что там произошло и сразу вернусь за нашими».

В нарушение приказа он на полном ходу выехал по направлению к холму, где находился сломанный бот. Техник выехал из низины, дал газу, проехал несколько сот метров и остановил машину. Сквозь стекло кабины он уже мог различать на фоне песка небольшую точку серебристого цвета. Металл разведбота ярко поблёскивал на солнце. Водитель настроил фокус дальнего оптического увеличения и вывел на панель изображение. Увиденное сразу озадачило его.

Бот, обладающий 4 парами крупных колёс с подвижными стойками амортизаторов, просто валялся вверх тормашками. Очевидных повреждений не было. Сходу наблюдатель заметил, что робот своей верхней частью прилично врыт в песок. Простым опрокидыванием это никак не объяснялось. Водитель транспортёра сделал нужные снимки, которые могли впоследствии послужить материалом для выяснения причин произошедшего.

Техник не решался связываться с КСР: «Они начнут ныть и требовать возврата транспортёра. Я не вижу тут опасностей, и у меня нет желания оставлять этот замечательный аппарат в песках неизвестной планеты. Это же не памятник, такая машина может понадобится!», - подумал он. Поэтому техник вызвал на связь главного инженера, он был уверен, что тот не станет противиться извлечению бота из песка.

- Максим взгляните, передаю вам стереокадр, это ранее упомянутый аппарат, его словно впечатало в песок.

- Что-то непонятное. Как такое могло случиться? – сразу озадачился Макс, - поблизости есть какие-нибудь подозрительные объекты?

- Нет, Максим, в том-то и дело. При этом не видно, чтобы сама махина была сломана. Её просто перевернуло вверх тормашками.

- Тогда сейчас возвращайтесь за нами - пробы грунта взяты. На обратном пути наведаемся туда вместе, – скомандовал Макс.

- Должен предупредить, что нам было отдано указание вернуться на КСР немедленно, - техник не стал утаивать указание Стюарта.

- Вы его и так нарушили. Я сам буду разговорить с капитаном в случае каких-то проблем на КСР. Возвращайтесь сюда! – Максиму не терпелось изучить место аварии лично.

Транспортёр вернулся и захватил на борт пребывавших на поверхности людей. Учёные в небольшом герметичном кейсе захватили с собой образцы породы. Было решено временно оставить грузового бота, он должен был присоединиться к экспедиции при возвращении на КСР.

Команда достаточно скоро приблизилась к подножью уже знакомого холма, где «беспомощно» застыл их разведывательный бот. Люди решили сначала не подъезжать близко. Все 7 челнов команды внимательно наблюдали за местностью – их выжидательная позиция была оправдана. Тем не менее перед их глазами застыл всё тот же однообразный и монотонный жёлто-серый пейзаж.

- Мы не можем приблизиться к нему ещё ближе, есть определённый риск, - прервал молчание Максим.

- Что предлагается делать далее? – прямо спросил Том.

- Поступим так, - произнёс Макс, немного подумав, - я и ещё один человек, желательно техник-инженер, выйдем туда и обследуем бота. Если ничего подозрительного в ходе осмотра не откроется, то просто зацепим его страховочном тросом и вытащим из песка с помощью нашего транспортёра. Выходим.

Двое мужчин без лишней заминки ступили на поверхность песчаного холма. Передвигаться здесь было сложнее, вязкий песок давал о себе знать. Они осторожно перебирали ногами, постепенно приближаясь к корпусу опрокинутого робота.

- А бортовой компьютер у него функционирует? - спросил у своего спутника Макс.

- Нет, как будто всю электронику выбило. Всё это похоже на то, что уже случалось с нашим КСР при подлёте к этому месту.

- Скоро всё детально выясним, - отрывисто произнёс Макс.

До лежащего разведбота оставалось порядка 30 метров. Земляне решили обойти его с боку, чтобы рассмотреть другую сторону машины. Техник заметил любопытную деталь, которая не попала в кадры с борта транспортёра. Боковая сторона корпуса бота, оказалась слегка вмятой внутрь. Область деформации металла, на удивление обоих людей, имела правильную округлую форму.

- Такое ведь не могло случиться, если бы он падал с холма и наткнулся при этом на камни? – спросил техник у главного инженера.

- Нельзя исключить, но взгляни сюда! Какая странная отметина, булыжники не оставляют таких следов. Бот обладает повышенной устойчивостью, его настраиваемая подвеска и шасси спроектированы для преодоления любых препятствий. Съезд с холма для него совершенно обычное дело. – Высказался по поводу этой догадки Макс.

- Может, только если его электронные устройства в одночасье дали сбой. Тогда он мог потерять балансировку и грохнуться в таком положении, - заметил техник.

Оба человека посмотрели друг на друга через стёкла шлемов, стараясь угадать по глазам, что на самом деле думает об этом его собеседник. Потом они закончили строить пустые догадки и подошли к разведботу. Справа от них находился склон крутого холма, а остальное пространство просматривалось достаточно хорошо. Люди произвели детальную съёмку повреждённого аппарата, их скафандры обладали встроенными камерами. После этого они отошли от бота в сторону, чтобы сделать один общий снимок.

Во время того как оба человека неторопливо ступали по грунту некая сила неожиданно подкинула их в воздух - они резко отлетели от склона холма. Люди лишь чудом не наткнулись на корпус лежавшего в песке бота. Некая мощная волна энергии подбросила их вверх и заставила описать большую дугу при падении. Максим, приземлившись, грохнулся на бок и ещё 5 раз перекатился вокруг себя. Технику повезло меньше, он грохнулся спиной на груду камней и проехался по грунту ещё несколько метров. От его скафандра на песке даже остался своеобразный «тянущийся» след.

Этот «пируэт» не мог остаться незамеченным с борта транспортёра. Водитель, которым теперь стал второй инженер, сразу же дал резкого хода к неподвижно лежавшим на земле людям. Оставшиеся на борту транспортёра товарищи, несмотря на явную опасность быть подкинутыми вверх как лёгкие елочные игрушки, без лишнего раздумья поспешили к ним на помощь.