Через тысячу лет

Было темно и холодно. Мороз пробирал до костей. Свежее дуновение ветра обожгло лицо маленькой, хрупкой девочки. Она проснулась.

Вокруг была мрачная ледяная пещера. В дальнем углу, за покровом бессменной ночи притаилась вечность.

Девочка поднялась. Ей было спокойно, но неуютно. Все тело ужасно затекло. Хотелось размяться, побежать.

– Как будто тысячу лет спала. Не меньше!

Девочка протерла глаза и огляделась. В дальнем углу серела брешь. В пещеру проникал свет. Уставший и холодный, но неискусственный. Девочка вскочила на ноги и быстро пошла в ту сторону.

За углом возник плавный подъем, в самом конце которого виднелось грязно-белое небо. По нему быстро неслись снежные облака.

Девочка побежала наверх. Чем сильнее она приближалась к выходу, тем явственней чувствовался в воздухе чуждый и мерзкий запах. Пахло переодетой смертью, мертвецом укутанным в детские пеленки.

Но несмотря на это она продолжала бежать – девочка терпеть не могла пещер!

Вскоре, выбравшись наружу, юное дитя обнаружило, что стоит на вершине старой, осыпавшейся горы. С неё открывался вид на бескрайнюю снежную степь. Вдали у горизонта застыло тусклое, скрытое за смогом грязных облаков солнце. Смертный холод со звоном трескался о грязный знойный воздух.

По телу пробежали мурашки – она терпеть не могла зиму!

Почему? На ум ничего не приходило. И стараясь отыскать в прошлом корни своей яростной неприязни, девочка вдруг поняла, что ничего не помнит. Сон унес все мысли и воспоминания, стер их, превратил в белое полотно савана, каким сейчас была укрыта земля.

Внизу, на бледном просторе зимы что-то чернело.

Когда девочка спустилась, она увидела незнакомые ей руины. Некогда гордые идеальные фигуры рассыпались в бетонную крошку. От величественных зданий остались только обгрызенные смертью каменные объедки.

Юная путница пошла в глубь древних развалин.

Тоска овладела детским сердцем. По щекам потекли горячие слезы. Падая вниз, они топили снег, под которым не было земли. Только черный пепел. Она не понимала почему на душе так грустно. Сердце рвалось на куски, казалось, будто здесь исчезло что-то очень важное и прекрасное. Но как девочка не старалась, она так и не смогла вспомнить, что именно.

Чем дальше она шла, тем естественней и приятней становились развалины. Фигуры домов все сильнее походили на камни и скалы, из которых когда-то и появились. И вот, за очередным завалом из мусора и пыли возникло нечто чуждое мертвому месту.

– Дерево, – сорвалось с детских губ. Девочка не могла вспомнить откуда знает это имя, но легко, словно проникая взором под угольную затвердевшую кору, смогла почувствовать прячущуюся внутри жизнь.

На толстую ветку из ниоткуда вспорхнул маленький красный комочек. Он долго вглядывалась темными бусинками в лицо юное лицо зимней путницы, а потом вдруг радостно и громко защебетал.

Услышав пение птицы, вестница юности засмеялась. Звонкие ноты её голоса растопили лед в узких протоках под снегом и понеслись вперед журчащими ручьями. Навсегда забылась тоска, навеянная руинами, всё было уже неважно – ведь она наконец поняла зачем проснулась и, побежав вперед, навстречу замерзшему солнцу, растворилась в первой, робкой зелени деревьев и радостном щебете птиц.

Через тысячу лет в разрушенный, выжженный мир пришла весна.