Усобица

В висках отрока сильно стучало, словно большой кузнечный молот неуёмно колотил по наковальне. Нестерпимая боль ударной волной расходилась по всему телу, сводя судорогой конечности. «Что происходит? Кто я? Где я?» – вопросы неприкаянно блуждали в рыжей голове, не находя ответов. Зелёные глаза воина выражали удивление и непонимание происходящего, подобная неясность сильно коробила. Ощущение складывалось такое, будто какой-то злой шутник сначала погасил, а затем снова зажёг сознание. Кости, подобно головешкам в костре, накалились и тлели от пышущего огнём тела. Юноша различил свирепые лица, стоящих вокруг людей, они что-то мало разборчивое скандировали и кричали, во всяком случае, беспутная голова пока отказывалась воспринимать эти слова. В ладони правой руки находилась кожаная рукоятка ножного меча, левая рука держала круглый щит, супротив стоял кряжистый черноволосый мужчина, вооруженный тем же оружием. Мужчина атакует, действуя чётко, словно автоматический механизм, юноша защищался и отступал. «Кто этот человек? Что я ему сделал?» – в мыслях множилось количество загадок. Резко нахлынувшая жажда жизни придала силы и уверенности парню, он с остервенением  хищного зверя ринулся в наступление, обрушив на своего противника шквал ударов. Недруг оказался тёртый калач, и умело переходил от атаки к обороне, он выжидал благоприятного  момента для смертоносного выпада. Поединок затягивался, это было не на руку измученному парню. Юноша задумал финтом спровоцировать противника на выпад и вольтом зайти с тылу для удара, тактический замысел увенчался триумфом. Отрок оказался позади, острие меча глубоко погрязло в мягкой плоти врага. Бой завершился, и толпа, стихнув, стала медленно расходиться.
Приятная брюнетка с пышными курчавыми волосами и смуглой кожей стремительно ухватила за руку парня, увлекая за собой. Бледное, нещадно изрытое веснушками, лицо юноши продолжало кривиться в гримасе боли, а прикрытые красной шевелюрой виски все ещё ритмично стучали. Девица привела отрока в сосновый сруб. Пространство внутри дома было уютно обустроено, от истопленной печки веяло жаром. Убранство помещения свидетельствовало о зажиточности: широкий стол с фигурными ножками, крепкие дубовые стулья, на полках и печке стояла расписная глиняная и металлическая посуда, большая кровать с пуховой периной и подушками была застлана покрывалом молочного цвета с бахромой. На девице красовался васильковый атласный сарафан, украшенный белыми месяцами и звездами на подоле, подпоясанный в талии льняным шнурком. Её стан изящный и тонкий, словно тростинка, увлекал соблазнительными изгибами.
– Меня зовут Пава, – бархатным альтом промурлыкала девица. 
– Я бы рад назваться, но не помню своего имени! Голова как чужая! – сказал юноша.
– Не огорчайся, слыхала, Ратибором тебя кликали, – кокетливо улыбаясь, молвила смуглянка.
 – Правда, Ратибор?! Что же со мной случилось? – как искры из развеваемого ветром костра, летели мысли в голове отрока.
– Не ведаю! Молви мне, молодец, по нраву ли я тебе? Ты меня желаешь? – прилёгши бочком на белую перину, сладко вопрошала девица, – Возьми меня, милый! – томно позвала искусительница, протягивая беленькие ручки к витязю.
 – Ты невероятно красива, но я лишь желаю вспомнить, кто я такой и что со мной случилось, – встряхнув красными лохмами на непутевой голове, молвил Ратибор.
– Ах! Что за телепень?! Сыскать нужно еще таких дурней! – разразилась негодованием смуглянка, резко перейдя на истерические нотки в голосе.
Яростно прильнув к юноше, девица крепко держала тонкими пальчиками блестящий металлический предмет. Ратибор ловко перехватил руку с ножом и выбил оружие на пол. Оттолкнув девушку на широкую кровать, витязь молча вышел из жилища. Оказавшись на свежем воздухе, Ратибор ощутил некоторое облегчение, голова просветлела, сошла мутная пелена с глаз, а мысли настроились на нормальный лад. Лишь тяготил провал в памяти, но с этим ничего нельзя было поделать.   
Ночь торжественно вступала в свои права, знаменуя свой приход, вспыхивающими то тут, то там звездами, словно маленькими фонариками, на тёмном небе. Полная луна упорно смотрела пустыми глазницами на измаянных от дневных тревог и забот людей. Все меньше посадских можно было встретить на улочках города. На узком перекрестке внимание Ратибора привлекла хрупкая светловолосая девушка в серой холщовой рубахе по колено, которую прижали к белокаменной стене углового дома двое верзил и худой коротыш разбойничьей наружности. В её голубых очах запечатлелся страх и отчаянье затравленного зверька.
– Что здесь происходит? – спросил Ратибор, подошедши ближе к группе людей.
– Не твое дело, бродяга, проходи мимо! – резко ответил самый меньшой и неказистый из троицы. Ратибору удалось рассмотреть его поближе, это был щуплый парнишка с проплешиной на голове и чумазым лицом с ехидным оскалом.
– Помогите, прошу вас! Они хотят убить меня! – заголосила девица.
Мужчины одновременно схватились за рукоятки оружия.
– Если тебе дорога жизнь, то проваливай отсюда, да поживее! –  загудел чумазый.
– У меня к вам встречное предложение: вы просите прощения у дамы и убираетесь восвояси, или я вас порешу на месте, – сухо молвил витязь.
  Вдруг из-за угла дома вынырнул патрульный отряд из шести воинов, осуществляющих обход территории. Бандиты живо ретировались и исчезли в одной из подворотен.
– Повезло тебе! Мы еще встретимся, бродяга! – напоследок крикнул коротыш.
– Тебе бы не мешало умыться, перед тем как в гости идти, –  вдогонку ему ответил Ратибор.
– Еще бы немного, и они убили меня! Кого мне благодарить за спасение? – вопрошала миловидная блондинка.
– Меня зовут Ратибор, но это всё, что я знаю! А как тебя зовут? Ты видела раньше этих людей? – спросил витязь.
 – Верея! Я их узнала! Это люди волхва Жадана! Самого мерзкого, который угрожал тебе, зовут Битек, он правая рука Жадана! Эх, не стоило мне с ними связываться! –   сказала посмурневшая девушка.
– Чего они хотели? –  настойчиво интересовался Ратибор.
– Я знаю, мой поступок не сделает мне чести, и я не в праве себя выгораживать! Ах, на какие глупости и безумства порой толкает любовь! Я хотела приворожить мужчину, а Жадан – известный чародей! Волхв просил для приворота перстень возлюбленного! Когда любимый заснул, я украла его кольцо, и отнесла жрецу! Он обещал всё устроить, но мерзавец обманул меня! На обратной дороге меня поджидали эти разбойники! Битек сказал, что волхв приказал им убить меня, так как я не представляю никакой ценности! Жадан лишь хотел получить кольцо, а затем от меня избавиться! Мой благородный спаситель, ты сможешь мне помочь?! Я щедро заплачу! – дрожа от волнения и утирая паволочной ширинкой нахлынувшие слёзы, говорила Верея.
– Что мне  нужно сделать? – растроганно спросил витязь.
– Ты должен выкрасть у Жадана перстень и принести мне. Волхв наверняка хранит его у себя в доме – проберись туда и укради. Перстень легко признать – золотая шинка в виде чешуи, а на верхушке голова аспида с адамантами в очах. Я же сознаюсь во всём и буду уповать на милость. Видно, такова моя тяжкая доля! Ох, горе мне! Горе! – снова разрыдалась девица.
–  Это дело не из лёгких… – сказал Ратибор.
– Да, конечно! Вот кошель золота – это только задаток! – молвила Верея, протягивая пузатую калиту Ратибору, – Еще два получишь, когда сделаешь работу! Как только добудешь кольцо, приходи к княжим хоромам и проси стражу позвать Верею! Я сразу выйду!
– Хорошо, я берусь! – утвердительно кивнул головой витязь, взяв увесистый кошель.
– Доведи меня до ворот детинца, там я буду в безопасности, – попросила блондинка.
Благополучно проводив Верею до входа в крепость, Ратибор почуял мертвецкую усталость и направился передохнуть в близстоящую корчму с большой вывеской над входом, где крупными буквами было написано «у Второка». Это был деревянный четырёхъярусный терем, гордо возвышавшийся над одноэтажными соседними домами. Заглянув внутрь заведения, витязь столкнулся лицом к лицу с жилистым русым юношей в кожухе, который схватил его руками за плечи и радостно воскликнул: «Ратибор! Дружище! Ты где был? Я везде тебя обыскался!». Резво шныряющие карие глазки и крючковатый нос придавал мужчине плутоватый вид.
– Я тебя не помню. Кто ты такой? – спросил Ратибор.
– Ну и дела! Видать, ты здорово перепил, или тебя кто знатно огрел по голове! Дай-ка гляну! Ничего нет! Что же с тобой случилось? – быстро протараторил русый юноша.
– Именно это я и пытаюсь выяснить, – спокойно сказал витязь.
– Я Дир, твой побратим. Ты меня совсем не помнишь? – удивленно вопрошал парень.
– Совсем, – сухо ответил Ратибор.
– Пойдем за стол, сядем, выпьем, – предложил Дир.
– Охотно, – поддержал витязь.
Усевшись за длинный кленовый стол с толстенной столешницей, измаранной повсюду застаревшими пятнами жира, русый юноша заказал подносчику креплённого красного вина и жареной свинины c капустой и горохом.
– Мы с тобой боевые товарищи, вместе много битв прошли. А нынче наёмники, на службе у князя Владислава. Его дядюшка, Борислав, стакнулся с печенежским ханом Илдеем и осадил Переяславль. Он хочет отобрать земли Владислава, – рассказывал Дир в присущей ему торопливой манере.
– Когда ты последний раз меня видел? Я тебе говорил, куда пойду?- спросил Ратибор.
– Вчера… Ты говорил, что планируешь, одно дело провернуть в храмовой части города, также упоминал Жадана. Будто ты нашел у него кое-что интересное, но толком ничего не объяснил. А после я тебя видел на поединке, где ты вызвался защищать честь волхва и сражаться против княжого бойца. Владислав прилюдно обвинил Жадана в измене и сговоре с врагами, а жрец потребовал судебного поединка. Я очень удивился, что ты вызвался драться, после боя я не смог тебя найти. Ты словно сквозь землю провалился. Ах, чуть не забыл, ещё ты оставил мне свою суму… – спохватился Дир.
– Везде этот треклятый Жадан. Все нити ведут к волхву. Что ж, это даже к лучшему. Где же моя сума? – спросил витязь.
– Я отдал её на сохранение Второку, сейчас принесу! – объявил Дир и быстро ушел к трактирной стойке.
Прислужник принёс поднос с кувшином красного вина и кружками, ломтиками пеклеванного хлеба и мисками с ещё шкварчащим жирным мясом с тушеной капустой и горохом. У Ратибора уже сосало под ложечкой, и он голодными глазами смотрел на еду.
Через мгновение вернулся побратим с маленьким полотняным мешочком в руках.
– Вот это ты просил сохранить. Что там, я не знаю, – протягивая суму, сказал Дир.
Ратибор развязал суму и вывалил содержимое на стол. Старый пеньковый клубочек, дырявая скуфья и ржавый ключ – такой вожделенный скарб покоился на столешнице.
– Что это за хлам? – спросил Дир.
– Я пока не знаю, но это что-то значит, – уплетая мясо, ответил Ратибор, - Одна особа, по имени Верея, поручила мне вернуть перстень, которым Жадан завладел обманом. Нужно ночью пробраться в его жилище и выкрасть кольцо. Она обещала два кошеля золота. Мне понадобится помощник – поделюсь по-братски. Ты со мной? – предложил Ратибор.
– Замётано, я в деле! – одобрил Дир.
– Пойдем впотьмах, ни свет ни заря. А пока можно малость отдохнуть. Эй, Вторак, у тебя есть свободные комнаты? – крикнул Ратибор трактирщику.
– Да, вестимо, на  третьем этаже. Слуга проводит, – утвердительно кивнул головой тучный мужчина за трактирной стойкой.
Ратибор и Дир обустроились в небольшой, но уютной двуспальной комнатушке, с окном на широкую проезжую улицу, предварительно оплатив трактирщику и предупредив, что рано уйдут.
Не в силах сдержать отяжелевшие, словно свинец, веки, Ратибор очутился в мире грёз. Витязь обнаружил себя в большом зале с приглушённым мерцающим светом, связанным верёвкою по рукам и ногам, посреди орды живых мертвецов, которые перекатывались, как неваляшки, то взад, то вперёд. Смрад разлагающейся плоти встал комом в горле. «Есть здесь кто? Помогите мне!» – как только Ратибор заголосил и пошевелился, к нему устремились тошнотворные умертвия. Только он затих, твари остановились и снова начали свой унылый танец. Самостоятельно освободиться от пут было не по силам – оставалось только перекатываться из стороны в сторону, но звук привлекал чудовищ. Осознание своего полного бессилия приводило в ярость. «Это только плохой сон! Сейчас я проснусь, и всё исчезнет! Нет иного выхода кроме смерти, лишь через неё я одержу победу над этим кошмаром!» – эти мысли стали светочем надежды на спасение. Ратибор принялся, что есть мочи, кричать и дёргаться, толпа жаждущих чужой жизни существ устремилась к беззащитному витязю. Умертвия разодрали на мелкие куски Ратибора, скоротечная смерть во сне стала выходом из ситуации. Витязь проснулся, всё постельное бельё на кровати стало мокрой тряпицей от шедшего ручьём пота, а тело изнывало от фантомных болей. Нос защекотали струйки едкого дыма, запах гари усиливался, и Ратибор, не мешкая, разбудил соседа тычками и криком: «Вставай, Дир! Мы горим! Пожар!» Огонь уже радостно выплясывал в коридоре, а его юркие язычки пролазили сквозь щели закрытой двери – выход был перекрыт.
– Скорей вяжи узлами концы простыней, сделаем верёвку и по ней слезем на улицу! – скомандовал Ратибор.
Дуэтом сварганили бечеву и, не найдя ничего покрепче в комнате, привязали её к ножке кровати, и скинули в окно. Спуск получился быстротечным, ибо ножка не могла выдержать двух взрослых мужчин и отломилась – два тела упали на мостовую, как перезрелые яблочки с дерева, благо было не так высоко, и дело ограничилось только лёгкими ушибами. На улице царила суматоха, надсадно гудел набат, горожане тащили свои пожитки как можно дальше от огня. Вся корчма была охвачена красным пламенем. Словно прожорливый паразит, огонь переваривал здание в своём ненасытном чреве, пытался перекинуться на соседние дома. Хорошей вестью было то, что поблизости стояли лишь каменные постройки, что уберегло город от большого пожара.
Невдалеке Ратибор увидел знакомую чумазую физиономию Битека, который сумбурно озирался. Коротыш, завидев витязя, злобно завизжал: «Ах ты, бродяга, все ж спася! Ну это дело поправимое! Убейте-ка его, ребятушки!»
Сразу пять вооруженных мечами мужей напали на Ратибора и Дира – завязалась ожесточённая драка под аккомпанемент шипения, треска и хруста догоравшего трактира.
    Тускло и умиротворяюще горел каганец на столе, тени лениво покачивались на стенах сосновой избы. Смуглая красавица сидела на краю заправленной белой постели, шелковистые черные кудри лентами растекались по молодой груди и спине. Поджарый темноволосый молодец стоял пред ней на коленях. Полный крайнего безумия взгляд его янтарных глаз беспокойно метался по чистой горнице.
– Павушка, сердечко моё, сжалься надо мною: ты мне дюже люба! На все ради тебя готов! Будь моею женою! – трепеща от переливающихся через край чувств, умалял мужчина.
– Я буду твоей, Мстислав, только при одном условии, если стану женой князя Переяславля! – холодно заявила смуглянка.
– Пока жив мой старший брат Владислав, не быть мне князем! – расстроено посетовал молодец.
– Так убей его – и вся недолга. Он не считается с твоим мнением и не заслуживает власти. Бояре и дружина поддержат тебя. Ты станешь переяславским князем, а я буду твоей княжной, – спокойно предложила Пава.
– Ты меня погубишь! Ради тебя я даже пойду на убийство брата! Как мне это сделать? С ним всегда охрана! – трясясь от волнения, вопрошал Мстислав.
– Ты пользуешься безграничным доверием князя, пригласи его на беседу наедине и заколи кинжалом. А народу объяви, что князь пал духом и покончил с собой, и нынче ты их законный князь, – ответила Пава.
– Никто мне не поверит! – отчаянно воскликнул мужчина.
– Поверят, бояре и дружинники так и ждут, когда Владислава не станет, уж слишком князь самовластен. Пообещай им побольше земли в кормление и полную свободу в своих уделах. Они с превеликой радостью тебя поддержат, – уверяла девушка.
– Коли нет иного средства, я это сделаю! Только из-за любви к тебе, Павушка! – с безнадежностью воскликнул Мстислав и покинул дом.
Через некоторое время после ухода мужчины в светлицу вошел человек. Это был седой косматый старец в чёрной овчине. Он ступал медленно и чинно, облокачиваясь на ветловый посох. Его изъеденное морщинами лицо с маленькими белесыми зенками-бусинками внушало благоговение и страх. Невозможно было долго смотреть в его очи: от них так и веяло могильным хладом.
– Я всё сделала. Мстислав до безумия любит меня, он готов ради меня убить кого угодно, даже родного брата. Он заколет кинжалом Владислава. Жадан, твой приворот, и, правда, силён! На сколько времени его хватит? Теперь я должна всегда носить мешочек с клоком его волос на шее? – спросила Пава.
– Если ты снимешь амулет, то ворожба развеется. Когда Владислава не будет в живых, а Мстислава казнят за братоубийство, необходимость этого отпадёт. Бояре не могут жить без князя и вынесут ключ от города на золотом блюде Бориславу. А пока поноси его, –  осиплым голосом разъяснял волхв.
По коже девицы гибельной стужей прошлись слова Жадана. Сейчас ей он казался змеем, невероятным образом натянувшем человеческую кожу. Этот жуткий аспид был напрочь лишен доброты и сострадания.
– Какие будут указания? Что мне делать? – с большим трудом переборов отвращение и страх, спросила Пава.
– Кхе-кхе! Более ничего, только ждать, время покажет… – прокряхтел Жадан.
 В плену лихорадочного бреда Мстислав, понурив неподъёмную голову, плёлся по улицам ночного города в княжие хоромы. Крики посадских и толкотня побудили оторвать застланные думами глаза от мощённой гранитом дороги. Молодца поразила величина зарева, охватившего корчму. Недалече от трактира рубилась группа мужчин. Подавив внутреннюю тревогу, Мстислав устремился к ним, с целью навести порядок.
– Именем князя Владислава, сейчас же прекратите драку! – крикнул он.
– Это ещё что за «перец»?! Руби его до кучи! – заорал во всё горло Битек.
Бой перешел в формат пять на три. Ратибор виртуозно уклонялся от ударов и с лёгкостью прошил двоих бандитов коротким мечом, которым владел в совершенстве. Битек напал на Мстислава и нанес серьёзную рану, полоснув палашом по животу. Словно скошенная трава, мужчина упал на мостовую. Дир, орудуя длинным мечом, зарубил одного разбойника, а Ратибор обезопасил ещё одного. Чумазый коротыш остался один против двоих. Он предпочёл бесславно покинуть поле боя, попросту говоря, сбежал, сопровождая отступление грязными ругательствами.
– Что с ним делать? – залотошил Дир, указывая на раненого Мстислава.
Ратибор приподнял голову стонущего воина и начал выспрашивать.
– Кто ты такой? – допытывался витязь.
– Мстислав, брат князя. Несите меня во дворец… – еле дыша, шептал пострадавший.
– Дир, держи его за ноги, а я за руки! Да осторожнее! Не хватало еще, чтобы его нутро по дороге пришлось подбирать!  – скомандовал Ратибор.
Друзья дотащили Мстислава до входа в княжие хоромы и отдали на попечение караульных. Княжий сон был бестактно прерван, спросонья Владислав осведомился, не начал ли Борислав приступ города. Дав отрицательный ответ, часовой сообщил, что Мстислава тяжело ранили, и лекари ныне им занимаются. Князь потребовал лично провести дознание. Побратимов под конвоем привели в тронную залу, которая представляла собой широкий коридор, расписанный цветочным орнаментом, с высоким потолком и престолом, довлеющим над интерьером. Освещение было, словно вёдро, благодаря бесчисленному количеству горящих свечей в канделябрах на стенах. Разбуженный среди ночи Владислав с хмурым лицом, окаймлённым чёрной бородкой в виде лопаты восседал на золочёном троне. Это был крепко сбитый мужчина средних лет, волосы которого уже коснулась седина житейской мудрости, а лица – морщины тяжкого бремени. Диадема на княжьей голове блестела россыпью разномерных адамантов. Накинутый на плечи пурпурный корзно скрывал ночную рубашку не успевшего переодеться правителя. Одесную стоял дремлющий дородный мужчина – это волхв Остромысл, облаченный в серую робу, он нещадно навалился всей своей массой на согнувшуюся в три погибели бронзовую трость с набалдашником в виде головы льва. Следуя обычаю, побратимы встали на колени и низко поклонились переяславскому князю.
– Ну, соколики, рассказывайте. Кто вы такие и что случилось с моим любыми братцем? – спросил князь, буравя ночных гостей проницательными карими глазами.
Дир рассказал о происшествии, в торопливом темпе, словно спешил в нужник. О том, что они, простые воины, нашли приют в корчме «у Второка», которая, к несчастью, загорелась, и в ходе спасения из охваченного огнём здания, на них напали разбойники, а Мстислав, проходивший мимо, не желал попустить кровопролития, но бандиты ранили его в живот. Остромысл ритмично позёвывал и кивал седой головой во время Дирова повествования тем самым, ввергнув князя в забытьё.
– Княже, то были люди Жадана!  Его подручный – Битек ранил Мстислава, а после скрылся! – вставил свой пятак Ратибор. Князь и советник встрепенулись, дрёма исчезла, как не бывало.
            – Постой-ка, я тебя знаю, ты случаем, не тот ли молодец, что моего воеводу Добрыню навеки-вечные с землею поженил? – вопросил Владислав.
– Это был я!  – ответил витязь.
– Почему же ты в поединке был на стороне Жадана, а ныне его обвиняешь? – допытывался князь.
– Не ведал я, что творил! У меня память, как в воду канула, всё позабыл! Уповаю на вашу милость и мудрость, авось вы мне поможете выяснить, что со мной случилось!  – сокрушённо вскликнул Ратибор.
– Остромысл, что думаешь? Такое возможно? – обратился князь к советнику.
– Есть заклятия и зелья, позволяющие подчинить человека, сделать его рабом чужой воли. Жадан преуспел в этом вящее других. Побочной стороной их бывает беспамятство и помутнение рассудка после завершения действия. Память к человеку может не вернуться…  – спокойно объяснял Остромысл.
– Как же мне опамятоваться?! Что-то можно сделать?!  –  горячо выкрикнул витязь.
– Я, право, не знаю. Могу лишь предполагать, что побыстрее вспомнить прошлое тебе поможет то, что было для тебя привычным: семья, друзья, личные вещи, – ответил волхв.
– У меня остались кое-какие личные вещи, о назначении которых я не помню. Может быть, вы подскажете, что они значат? – спросил Ратибор, передавая через стражников князю клубок, шапочку и ключ. Владислава эти предметы не заинтересовали, а вот Остромысл с любопытством их рассматривал.
– Откуда у тебя эти вещи? – вопросил княжий советник.
– Мне их Дир вернул: я оставлял ему на сохранение, хоть сам ничего о том не помню,  – ответил Ратибор.
– Давным-давно, до нас, здесь жила древняя цивилизация. Переяславль построен на её руинах. До сих пор среди посада ходят слухи, что сохранились тайные ходы и норы, ведущие в подземный город, построенный древними. Там в кромешной тьме хранятся секреты, которые ныне живущим лучше не знать. Об этих вещах я слышал, но не верил в то, что кто-то их изыщет. Кажись, тебе удалось найти способ проникнуть в мрачные коридоры и залы и явить нам утерянные тайны. Это магические предметы: шапка делает невидимым того, кто носит её на голове; клубок укажет верную стезю путнику, для этого нужно бросить его оземь и испросить куда треба; а ключ отпирает любой замок.
– Значит, предания не врали о катакомбах? – спросил Владислав.
– Истинно так! Я даже не представляю, что в них ещё может храниться! – воскликнул волхв.
            – Мы малость отклонились от дела. Как думаешь, Остромысл, можно ль верить этим людям? Ты поручишься за них? – спросил князь, в надежде развеять свои подозрения.
            – Рассказ правдив – не будь я Остромыслом! Я за них ручаюсь! – громко объявил волхв.
             – То, что за всем этим стоит Жадан, у меня нет сомнений. От ареста Битека проку будет мало: он хоть и негодяй, да птица малая. Польза от него с крупицу. Надобно вывести жреца на чистую воду. Ратибора на вакантное место убиенного им Добрыни назначить воеводой со всеми привилегиями. Ты должен проследить за Жаданом и выяснить чего ещё этот злыдень удумал. На этом всё, – князь подвел итог аудиенции.
             – Поздравляю! Эти вещи тебе пригодятся, воевода! – ободряюще молвил Остромысл, возвращая Ратибору магические предметы.      
              Всепроникающий свет восходящего солнца резал мрак, беспощадно рассеивая тьму, власть ночи неумолимо заканчивалась. Горожане покинули свои дома и занялись обычными делами. Город настроился на рабочий лад, зашевелился, словно исполинский муравейник. Лотошники понесли горячие булки и кренделя на торжок у центральной площади, грузчики самоотверженно таскали мешки с мукой и бочонки с мёдом в амбары, а подводы вереницей влачились по улицам. Тут и там раздавались обрывистые возгласы озабоченных своей деятельностью обывателей.
           Ратибор, надев чудо-скуфью, прокрался мимо служек и стражников в настежь открытую дверь храма. Витязь устроился в углу помещения, поближе к выходу, у высокого напольного светильника. Преклонив колени у алтаря, сплошь усыпанного пеплом,  в дыму благовоний Жадан с закрытыми глазами произносил наговоры. Полосы света через открытые окна, словно мечи фокусника, пронизывали полое нутро храма. На старческой груди жреца играло ярким бликом золотое кольцо, подвешенное на шнурке. В храм вошла молодая девушка в белой сорочке и пёстрой юбке, Ратибор без труда узнал её кудрявые чёрные волосы и смуглое лицо.
         – Дурные вести! Заговор провалился! Мстислава тяжело ранили на улице, когда он возвращался во дворец, и сейчас он без сознания! – обеспокоенно объявила Пава.
           Открыв простертые горе очи, вещун вышел из пограничного состояния и обратился к мирским делам.
         – Час не ровен! Эй, стража, найдите Битека! – крикнул Жадан.
Мигом примчался чумазый коротыш.
          – Я здесь, ведающий! Что прикажешь? – заискивающе вопросил Битек.
         – Я смиренно надеялся и ждал, когда жители Переяславля покаются и вновь обратятся к почитанию своих богов. Однако они все больше уходят от истинной веры отцов и дедов и погрязают в трясине невежества. Довольно быть мягкосердечным к этому жалкому городишку с его никчёмными и мелочными людишками. Время расплаты уже близко. Созывай наших людей: сегодня ночью мы убьём часовых на южных воротах и впустим армию Борислава. Пусть его воины разорят Переяславль в назидание всем неверующим…  – с пафосом произнес Жадан.
             – Будет исполнено, мудрейший! – преданно ответил коротыш.
             – Ты же скачи в лагерь князя Борислава и оповести о нашем замысле, – обратился волхв к брюнетке, – Дай взятку вратарям – они тебя пропустят. Князь должен втайне готовиться к ночному штурму. Огнями факелов мы подадим ему сигнал к началу наступления. К завтрашнему утру город будет в его руках.
             Люди покинули храм, а вещун снова опустился на колени пред алтарем. Ратибор медленно и осторожно приблизился к нему, одержимый целью незаметно снять с шеи перстень. «Сейчас или никогда!» – мелькнула у него мысль. Расположившись за жертвенником, анфас к погружённому в транс Жадану, витязь потянул руку к заветному кольцу. Вдруг волхв перехватил правой рукой кисть витязя, а левой зачерпнул жменьку пепла с алтаря и, поднеся к устам, дунул прахом на наглеца. Прозрачный силуэт показал свои контуры, покрывшись крупинками пыли.
              – Тать! Стража, схватить его! – заорал во всё горло колдун.
             Ратибор двинул кулаком по мерзкой роже, Жадан отпустил захват, отступив в сторону. Сбившиеся в кучу у двери охранники были застигнуты врасплох и не успели среагировать на стремительный рывок витязя к выходу. Растолкав стражу, молодец стремглав помчался по мостовой во дворец. На ходу, сняв шапку, Ратибор привел в изумление нескольких прохожих своим внезапным овеществлением.
              – Княже, Жадан хочет этой ночью убить часовых на южных воротах и впустить вражье войско в город! – спешно, переведя дух, докладывал Ратибор.
               – Ты уверен? – вопросил Владислав.
              – Волхв послал Паву в лагерь осаждающей армии, чтобы она сообщила об этом Бориславу. Огнями они оповестят врага о начале наступления. Ещё есть время её задержать…– говорил витязь.
              – Нет! Ни в коем случае! Она должна добраться до Борислава! – резко прервал его речь князь.
            – Жрец сумел меня обнаружить… – продолжал Ратибор.
            – Бери воинов и доставь ко мне Жадана живым или мёртвым! – приказал князь.
               Когда Ратибор покинул княжьи покои, Владислав остался наедине с Остромыслом.
              – Это прекрасный шанс подготовить дядюшке торжественный прием. Сделаем ему западню: впустим в город, а затем перебьем всё его войско. Как тебе мой план, советник? – скривив в ухмылке рот, спросил князь.
               – Боги уже завидуют вашему уму и дальновидности, повелитель! - ответил Остромысл.
               – Ты не оплошал, взяв на поруки Ратибора. От малого есть прок. Я же до сих пор в нём не уверен. А если он всё вспомнит? – вопросил Владислав.
               – Исключено, нет в мире такого средства, чтобы вернуть ему память. Государь, меня всё более беспокоит пропажа перстня. В этом кольце заключена сила, которую я так и не смог понять… – настороженно говорил советник.
              – Вора уже изловили?
              – Да, им оказалась одна из ваших наложниц – Верея. Когда её допрашивали, она созналась, что похитила перстень и отдала кольцо Жадану: он обещал сделать приворот. Сейчас девица томится в темнице в ожидании наказания.
               – Ох, и наивная девка! – воскликнул князь.
               – Она молит о милосердии… Что прикажите?
               – Клеймить калёным железом и выгнать из дворца, чтоб другим было неповадно, – холодно молвил князь.
               – Ваша воля закон… Жадан более чем я сведущ в древних секретах. Только боги знают, что он удумал сделать с кольцом, – сказал Остромысл.
              На холме стояло множество больших и малых палаток, на макушках которых весело реяли разноцветные стяги. Вокруг походных шатров копошились люди в доспехах с желтыми трезубцами на нагрудниках – гербом князя Борислава. По левую руку елбана расположилась пёстрая печенежская конница. Посредине холма высился большой красный шатёр. В ставке Борислав и Илдей обсуждали план осады. Князь был рослым и могучим, словно дуб, седым старцем. Хан напротив был невысоким и худым, словно осина, молодым черноволосым мужчиной. Басистый голос Борислава был прерван внезапным входом в палатку девушки в епанче с башлыком. Сняв капюшон, красавица начала говорить.
               – Сегодня ночью наши друзья в городе отопрут южные ворота. Огнями они подадут сигнал к началу штурма. Под покровом ночи нужно скрытно приблизиться к городу, – сообщила Пава.
               – Добрая весть, а то у нас для длительной осады мало средств! – прогремел Борислав
               – А можно ли доверять этим друзьям? – зычным тенором спросил хан, с любопытством изучая раскосыми глазами смуглянку.
               – Это надёжные люди – они не подведут! – прогудел Борислав.
               – Значит, пора готовиться к приступу! – промолвил Илдей и быстро вышёл из шатра.
              – Отец, я боюсь Жадана: он очень опасен. Когда Переяславль будет взят, с ним нужно покончить, – обратилась брюнетка к князю.
              – Не тревожься, доча! Когда Владислав будет повержен, волхв отправится на побывку к своим богам.
               Ратибор и Дир с дюжиной вооружённых дружинников прибыли в здание храма. Святилище пустовало, только тонкие струйки дыма от ароматической смолы вились по воздуху к потолку. Идол Перуна был сдвинут, а на его месте зияло тьмой большое отверстие со ступеньками, уходящими в подполье.
              – Старик ушёл в катакомбы! Хватайте светильники и факелы: мы идем за ним! – скомандовал Ратибор.
               Спуск по лестнице привел к ещё более широкому подземному тоннелю. Земля была сырой, а воздух очень влажным, из-за чего было тяжело дышать. Опустившиеся на дно проёма воины двигались по наклонному вниз коридору, всё более погружаясь в недра матушки-земли. Проход то расширялся, то сужался до необходимости протискиваться ползком. Туннель шёл в одном направлении, без ответвлений. После часового движения дружина оказалась в большом помещении, которое, словно дуршлаг, было испещерино множеством отверстий размером с человеческий рост, хаотично разбросанных на стенах и на потолке в форме купола.
              – Здесь много ходов! Куда нам идти? – растерянно вопросил Дир.
                Внезапно раздавшийся совсем близко, хлюпающий звук насторожил группу. Из одного отверстия показалось белое и жирное тело червя. Он был размером со слона. Тварь вперила черные глазища в людей и, клацая мандибулами, издала резкий и противный визг. Вокруг всё пришло в движение и зашевелилось – из других дыр повылезали склизкие сородичи гадёныша. Завязался неравный бой. Чудовища превосходили дружинников в количестве, их слабым местом была медлительность и неповоротливость. Удары по брюху были для них нестрашны. Мечи погружались в мягкую плоть, не убивая, а только подстёгивая агрессию. Люди гибли, перекусываемые пополам острыми, как ножницы, жвалами. Убить гада получалось, только перерубив ему голову, и тогда изнутри твари брызгала вонючая зелёная слизь. С большим  надрывом дружина отбивалась. Дир оказался на грани смерти, отступая, он близко встал спиной к одной из дыр, не приметив притаившееся там чудовище. Только внимательность и расторопность Ратибора, успевшего вовремя оттолкнуть его, спасла от неминуемой смерти. Воевода приметил каменную дверь и отдал приказ немедленно отступать к ней. Попытки навалиться и открыть её не увенчались успехом. Достав из мешочка волшебный ключ, Ратибор сунул его в замочную скважину двери и с лязгом провернул. Каменная плита поддалась и затрещала, из всей дружины в живых остались только Ратибор и Дир, они укрылись за дверью, заперев её изнутри. Лестница привела вниз к узкой галерее, в конце которой был мраморный саркофаг и колодец, наполненный до краёв водой. Другого выхода из этого помещения не было.
         – Спасибо, что выручил меня! – поблагодарил Дир.
         – Мы же побратимы и должны помогать друг другу, – ответил витязь.
         – Где мы оказались?
         – Пёс его разберет, какая-то могила!
         – Как бы она не стала нашей!
Ратибор принялся осматривать могильную плиту.
         – Давай поглядим, что под крышкой гроба! – деятельно предложил Ратибор.
         – Мне кажется, это плохая идея, –  прошептал напуганный Дир.
         – Не дрейфь, что ещё здесь делать? Сидеть и ждать смерти! – вскликнул витязь.
Мужчины надсадно стали двигать каменную плиту. Из-под крышки саркофага по всей гробнице забрезжило ослепительное голубое свечение. В воздухе пронеслись шипящие звуки похожие на чью-то иноземную речь.
          – Кто это сказал? Кто здесь? – выпытывал Ратибор, озираясь по сторонам.
          – Кто осмелился потревожить прах мой?! – послышался низкий гулкий голос.
          – Тебе известна наша речь? – вопросил витязь.
          – Я знаю все языки мира, я ученый! – ответил дух.
          – Меня зовут Ратибор, а его Дир! Мы служим князю Владиславу! Как тебя зовут? –вопросил Ратибор.
          – Меня зовут Селиций! – ответил призрак.
          – Мы заблукали и ищем одного человека – Жадана! Ты знаешь, где его искать? – спросил Ратибор.
         – Я тысячу лет никого не видел! Вы первые люди после моей смерти, которых я лицезрю! – сказал дух.
         – Может, поможешь нам? Огромные черви напали на нас, и мы спрятались здесь! Как отсюда выбраться? – вопрошал воевода.
         – Этого я не знаю, но могу помочь! Только какой мне прок? Вот что! Меня давно никто не развлекал беседой… Уважьте игрой в загадки! Если одержите победу, я вам подсоблю! – предложил призрак.
           – Давай, дух, загадывай! – согласился Ратибор.
           – Днём глаз наблюдает,
              Ночью исчезает.
               А взгляни в ответ  –
               Больно режет свет.
               Что это?
           – Нужно подумать, – потерянно почесал голову Ратибор.
           – Я знаю ответ, – улыбаясь, выпалил Дир, – еще, будучи ребёнком, я очень любил разгадывать загадки. Это – солнце.
           – Ха, верно! Ваш черёд загадывать…
           – Как называется чёрный горючий песок? – спросил Дир.
           – Хм… Ты поставил меня в тупик, ибо когда я был жив, такого вещества не существовало… Я не могу знать, как оно называется… Сдаюсь, что это?
           – Порох! Выполняй обещанное! – воскликнул Дир.
           – Что ж, в этом колодце заключена огромная сила – он может выполнить одно желание испившего из него. Только есть условие: желание должно быть от чистого сердца, не кривя душою. Тогда враз исполнится. Это всё, чем я могу помочь. Может, останетесь здесь и составите мне компанию? Последнюю тысячу лет мне было туговато с собеседниками,  – сокрушённо сказал Селиций.
             – Нет уж, спасибо на этом, – поперхнувшись, ответил Дир.
             – У меня есть желание от чистого сердца, – промолвил Ратибор.
Витязь поднял с пола черепок, зачерпнул немного водицы и сказал: «Желаю вспомнить всё, что позабыл!» В результате небольшого глоточка к Ратибору вернулась память. Зрачок десятикратно увеличился, и витязь выронил керамику. Он молча оголил меч. А Дир попятился к каменной стене.
                – Ты меня обманул! Теперь я всё вспомнил, меня не проведешь! – воскликнул Ратибор.
                – Не губи! Я во всем признаюсь! – прокричал Дир.
                – Кто ты такой, сознавайся?
                – Диром зовут… Остромысл нанял меня для слежки за тобою… Княжий советник надоумил меня всему, что я тебе говорил… – запинаясь, объяснял русый юноша.
                – А магические  предметы откуда?
                – Он же дал, сказал, что, когда придёт время, то заберет их обратно!
                – В своём коварстве Остромысл, пожалуй, может поспорить с Жаданом…
                – Не губи! Прости меня! Я хочу искупить свою вину пред тобой! – взмолился Дир.
                – Как можно тебе верить после всего, что ты наплёл мне? Что ты вообще-то знаешь обо мне? – спрашивал витязь.
                – Я ничего о тебе не знаю! Могу лишь догадываться, что ты очень важный человек, раз тебя так опекают! – воскликнул псевдопобратим.
                – Терпеть не могу лгунов! Но я тебя не убью! Однако впредь держись от меня подальше!
                Ратибор достал из сумы клубок и кинул на пол. Он попросил указать путь к Жадану. Пеньковый шарик бойко покатился, а витязь последовал за ним. Дир на секунду замешкался, подошел к кринице и выпил из нее, а затем поспешил за Ратибором. Они вышли из гробницы тем же путем, что и вошли. Клубочек ускорился в округлом зале, червей уже не было: все расползлись. Пришлось еще преодолеть множество развилок, чтобы наконец коридор привёл в ёще один большой зал, подобный предыдущему, но только посреди этого на пригорке стояла длинная и узкая каменная постройка, в которую как раз шар и закатился. Воины вошли внутрь.
                Это был ветхий каменный склеп с двумя рядами колон. В центре находился саркофаг. Факелы, крепленные на колонах, озаряли лики людей, сгруппировавшихся около гроба, то были изнурённые ожиданием кислые рожи наёмников. Жадан увлеченно изучал иероглифы на могильной плите.
               – Так-так, к нам гости! Милости просим! – вскликнул волхв, заметив вошедших, – Князь приказал вам убить меня? Ох, недооценивает он меня: всего двух прислал!
               – Память вернулась ко мне! – зычно заявил витязь.
               – Как такое возможно?! Впрочем, это не так важно!
               – Одумайся, отец, пока еще есть время, откажись от скверных замыслов! И я прощу тебе, что ты против моей воли, используя зелье, принудил меня участвовать в поединке. Прощу, что из-за этого я потерял память. Мы уйдем отсюда вместе как сын и отец... Не тревожь мёртвых: былое уже не вернуть…
             – Ошибаешься, Ратибор сын Жадана: былое можно вернуть! Вы подоспели к началу представления! У тебя есть шанс обрести семью, и я забуду наши разногласия. Стань мне опорой, мы будем править всем миром, сын мой! – увещевал хриплым голосом волхв.
               – За счёт многих безвинных жизней! Я не могу с этим смириться, отец! – воскликнул витязь.
               – Ты сделал свой выбор! Тогда ты умрёшь! Убейте их! – крикнул Жадан.
               – С превеликим удовольствием! Рубите их, ребятушки! – отозвался Битек.
             Ратибор и Дир вступили в неравный бой с подручными волхва. Тем временем Жадан надел кольцо на перст и, вскинув руки, принялся настойчиво нашептывать заклинание. Нежить пробудилась от тысячелетнего сна: крышка каменного гроба отворилась, и оттуда выглянули наполненные чёрной пустотой глазницы белесого черепа, на котором сверкала золотая корона. Завернутый в истлевшую плащаницу скелет поднялся. В деснице он держал изъеденный ржавчиной длинный меч. Жадан приказал королю призвать могучую армию. На пронзительный клич господина медленно стали откапываться умертвия. Волхва распирал гомерический хохот. Король мертвецов подошёл к смеющемуся жрецу и продырявил его ржавой железкой. Затем снял с убитого перстень и надел на костяной палец. Сделав это, скелет вернулся к саркофагу и улегся обратно. Когда он громко захлопнул крышку гроба, все мертвецы в одно мгновение упали и рассыпались, вновь обернувшись бездушным прахом. Ратибор заколол наемника, а Дир отбил меч, нацеленный исподтишка на воеводу, и убил нападавшего Битека. В связи с гибелью командиров у оставшихся врагов разразилась паника, и они обратились в безудержное бегство.
             – Теперь мы квиты! Чего ты попросил у магического колодца? – спросил Ратибор.
             – Что бы ты меня простил, – ответил русый юноша.
             – Твое желание исполнилось. Пора выбираться из этого богами забытого места, друг, волшебный клубок нам поможет, – молвил Ратибор.
             Без происшествий, найдя выход из катакомб, друзья вылезли через потайной лаз, заваленный всяким хламом, в жилом доме, рядом с южными воротами, и попали прямёхонько на поле брани. Ночной город ярко освещался заревом пожара. Лязги и звоны до предела насытили воздух. Битва была в самом апогее.
              – На чьей стороне мы будем драться? – вопросил Дир.
              – Это не моя война: князья развязали её, движимые своим пороками и амбициями, они  дерутся за земли и власть, а простые люди гибнут и страдают, понуждаемые их прихотями, словно бездушные марионетки в кукольном театре. Я бы хотел узнать, что случилось с Вереей, – ответил витязь.
              – Краем уха я слышал давеча, что Остромысл говорил о княжьей наложнице, по имени Верея. Он приказал тюремщику клеймить её за татьбу. Она, чай, еще в темнице, ожидает наказание, –  сказал Дир.
              Каземат располагался в подвале дворца. Это было очень холодное и сырое место с тусклым освещением. Многие пленники умирали там, даже не дождавшись приговора, из-за холода, голода и болезни. Стражник беспрепятственно проводил воеводу и дружинника к камере, где томилась Верея. Она сидела, понурив светлую голову, на выстеленном соломой полу.
                – Мне не удалось добыть кольцо, – сказал Ратибор.
                – Это уже не важно, – тихо молвила девица, взглянув заплаканными глазами на витязя. Она была наполнена той природной красота, на которую не могла повлиять мрачная обстановка. Её пышные и густые чёрные ресницы, словно лепестки, окружали бездонные, голубые очи.
                – Я могу освободить тебя и помогу покинуть город. Если тебя ничего здесь не держит, то иди со мной, – предложил витязь.
                – Моё сердце разбито, а душа опустошена… Ничего не держит, но у меня нет денег, чтобы заплатить тебе, воин,  – равнодушно сказала девушка.
                – Мне не нужны деньги. Я лишь хочу помочь.
             Ратибор без трудностей вывел Верею из тюрьмы, используя свой статус переяславского воеводы. Двое мужчин и девушка оседлали в княжеской конюшне трех крепких гнедых коней и спешно покинули город через северные ворота.
              Утреннее солнце ласково грело скачущих во весь опор трёх всадников.