Истории страны Арилан. Ночь перед поражением

Первые звезды зажглись на ночном небе, суля уставшей земле покой и тишину. Все кругом замирало и засыпало в ожидании утреннего света. Вдруг во тьме, один за другим стали загораться маленькие огоньки. Густой россыпью, покрыли они ночные просторы, простираясь до самого горизонта, словно искры начинающегося пожара. Это бессчетное множество походных костров зажглось на спящих равнинах земель Арилан.

Посреди военного лагеря, в шатре главнокомандующего, ярко горели свечи, разгоняя ночной мрак по углам. В центре, стоял большой круглый стол, вокруг которого собрались несколько человек одетые в легкие доспехи с символами земли Акелор. Генералы-сечники, напряженно спорили, склонившись над разложенными перед ними свитки и картами. Иногда они замолкали, когда полог шатра откидывался, впуская вместе с ночной прохладой запыленных вестовых. Те быстро кланялись, сделав знак почета, и передав послания или письма, быстро исчезали в царившем снаружи мраке.

Среди этой суеты готовящегося сражения, единственно кто сидел, широкоплечий мужчина. На нём вместо доспехов, была одета белая рубаха с золотой вышивкой в виде восходящего солнца и парящего над ним сокола. Не говоря ни слова он, внимательно слушал спорящих вокруг него сечников.

 Главнокомандующему генералу, было всего за пятьдесят. Остролицый, с короткими, по-военному остриженными волосами, что от частой седины были пепельно-серыми и лишь кое где, напоминали о своем прежнем, ярко-золотом цвете. Над тонкими губами, густые рыжие усы, и недельная щетина, говорившая о нехватке времени. Уставшие, ввалившиеся глаза, словно два тлеющих уголька светились из-под нахмуренных бровей, зорко следя за входом в шатер.

Снаружи послышался конский топот и крики стажи. Тяжелый полог приподнялся и в шатер заглянул один из стражников. 

- Генерал, тут к вам вестовой! Говорит, со срочным донесением из Нонгая!

Присутствующие в шатре, разом замолчали, хмуро переглянулись, и многозначительно посмотрели на главнокомандующего. Тот тоже был слегка озадачен подобной новостью но, поразмыслив, сделал знак, чтобы вестового немедленно впустили. 

— Вот так вот просто, прибыл из Нонгая? – усмехнулся он. – А может шпион? – сказал кто-то из генералов. Главнокомандующий провел рукой по усам – Возможно! Но лучше сами посмотрим на этого, неуловимого героя! – и осторожно скользнул глазами по присутствующим. Стоявшие вокруг стола сечники расступились по сторонам.

В шатёр, быстрым шагом вошел вестовой. Тяжело дыша, в испачканных дорожной грязью доспехах, и неясного цвета потрепанных штанах, с пятнами запекшейся крови. Ударив звонко кулаком по груди в знак почета и поклонившись, он вынул из сумы свиток и протянул его перед собой.

- Срочное послание от сечника земли Нонгай! – звонким юношеским голосом бойко отчеканил он.

Внимательно осмотрев вестового, на лице генерала мелькнуло недоумение, а затем и тревога. Все, кто были в шатре, замерли, почувствовав напряжение главнокомандующего. В полной тишине, он встал из-за стола и быстро подошел к доставившему послание арату. Его строгий взгляд будто задавал немой вопрос. «Как ты здесь оказался?» 

Присутствующие сечники знали, что пути на север из земель Акелора, ещё два дня тому назад, перекрыли войска противника, окончательно отрезав их от соседних земель. Главнокомандующий обошел арата кругом, убеждаясь, что тот действительно ему не причудился. Наконец выхватил у того из рук послание и, не разворачивая, швырнул на стол.

– Всем выйти! – произнес он тоном, не терпящим возражений - Кроме тебя, – и указал на вестового.

Сечники поклонившись, поспешили к выходу, оставляя главнокомандующего генерала наедине с доставившим послание. Как только полог шатра закрылся за последним, генерал молниеносно обернулся к нему.

 - Ты чего тут делаешь? – прошипел он, пристально глядя на смирно стоящего посреди шатра арата.

Тот звонко отчеканил – Ваше послание было доставлено в главный город земли Нонгай! Генерал-сечник, командующий его обороной, составил вам ответ. Но к тому времени, мэнианские войска уже успели перекрыть основные дороги, ведущие на юг, до самых «Обережных» гор. А так как послание было срочным, я единственный кто вызвался его доставить.

Главнокомандующий, на мгновение онемел от такого ответа, но тут же нахмурился, и в его глазах мелькнуло что-то недоброе. Отвернувшись от вестового, он задумчиво и не спеша пошел в дальний угол шатра, где располагалась скрещенная перекладина. На ней висел похожий на раскинувшего в стороны руки воина, его боевой доспех. 

Сделав знак почета, и поклонившись, главнокомандующий слегка коснулся висевших на деревянных шестах железных пластин. Затем, снял с самого верха шлем, и осторожно провел ладонью по начищенному до блеска металлу. Тот ярко сверкнул в его руках, отбрасывая по стенам шатра, мягкие золотые блики. Пальцы нежно погладили замысловатый узор, складывающийся из букв, искусно высеченных на широкой лобовой пластине и маске, защищающей нижнюю часть лица.

Не оборачиваясь, он с сожалением в голосе тихо спросил — Значит, ты все-таки решил, вернулся? – Арат не ответил. Генерал задумчиво водил пальцами по шлему. — Получается, ты один, рискуя жизнью, пересек захваченные врагом земли, чтобы доставить послание из города, который даже не в осаде? – Арат замялся, переминаясь с ноги на ногу он, почувствовал таящуюся ярость в словах главнокомандующего.

- Ну, чего молчишь? – рявкнул генерал, резко обернувшись – Похвались, ты же отважное дело сделал! – в голосе звучала злая ирония. Вестовой не отвечал, лишь вытянулся смирней и глядел куда-то вверх. – И что мне теперь с тобой делать? – упавшим голосом спросил он, похоже, больше себя, чем вестового и не спеша, вернулся к столу поставив шлем справа от себя.

Видя, что арат, все так же молча стоит вытянувшись струной, генерал грустно покачал головой – Чего молчишь? Я же тебя специально отправил в Нонгай. Так как знал, что менианцы первым делом, перекроют нам путь на север и оттуда уже будет не вернуться.

- А я вернуться! И доставил послание! – немного дрожащим голосом, гордо отчеканил вестовой. – Виноват! Наверное, должен был погибнуть!

Услышав такой ответ от простого арата, у главнокомандующего, дернулся глаз. – Значит, думаешь, что за такое геройство, я должен тебя наградить? – Арата молчал. - Хорошо! – он быстро взял со стола чистый сверток для письма, достал небольшой футляр для письма и вынув из него чернильницу с пишущей палочкой. 

– Будет тебе награда, за проявленное самовольство и дерзость! – зло проговорил главнокомандующий и резкими движениями стал выводить символы. Закончив, он пробежался взглядом по написанному и в конце оставшись доволен, прочитал командным голосом.

Я - Кайдерай Лисгор. Сечник земли Акелор, генерал объединенных армий западных земель Арилан. Приказываю! Подателю сего, кем бы он ни являлся на тот момент, за проявленную дерзость и неповиновение, назначить. Десять ударов плетьми у позорного столба. Данный приказ не имеет срока давности и отмене, не подлежит. Написано на холмах золотой бухты, в девятый день месяца вейл, лето волка, одна тысяча шестьсот шестого года от великого переселения.

Он свернул приказ в трубочку и перевязал тонкой веревкой. Затем вылил на узел густую темную жидкость из футляра и осторожно приложил массивную печать. 

– Слушай мой приказ арат! – ледяным тоном сказал генерал протягия вестовому запечатанное послание - Передашь это лично, в руки арвол северной земли Азбор!

Арат, нетвердой походкой, подошел к столу и взял послание. В его глазах читалось недоумение. Он, похоже, все еще не мог поверить в произошедшее. Но, как положено, поклонился и спрятал свиток в боковой карман – Будет доставлено, отец! — тихо и с нажимом на последнем слове произнес он.

Генерал зыркнул на него из-под бровей, на мгновение задумался, но отменять своего решения не стал. Откинувшись на спинку походного стула, уже более спокойным голосом добавил.

— Не благодари, сын. Ты это по праву заслужил, за совершенную глупость. Попытка лишить себя жизни, это серьезный проступок для будущего воина духа! – и погладил усы. – Но хвала небесам, безрассудное самовольство, недуг исцелимый и лекарство, уже у тебя. 

Арат, похоже, оправился и резко выпалил - Я только хотел быть полезным. Поэтому и вызвался доставить послание.

Генерал усмехнулся – Это ложь! Тебя никто, не отправлял с посланием из Нонгая. Потому что в том письме, что ты передал командующему обороной города, было сказано, «Ни при каких обстоятельствах, не выпускать из города, доставившего это послание!» - Так что, я уверен, ты самовольно покинул Нонгай и каким-то чудом добрался сюда! А это, – он кивнул на доставленное  вестовым послание – По дороге написал сам. На нем даже и печати то нет. Или я не прав?

Сын опустил глаза, признавая правоту отца. Он должен был догадаться, что тот, как воин духа, мог легко разгадать его замысел с ненастоящим письмом. 

– Почему теперь, когда я почти стал воином духа, ты не хочешь меня видеть? - с обидой проговорил сон. – Мы и так редко видимся! – Юноша был взволнован и торопился, видимо хотел многое высказать, но ни как не мог собраться с мыслями. – Отец, я многому научился. Ты будешь гордиться мной, вот увидишь! – Генерал спокойно слушал его и видел огонь в глазах сына. - Я самый первый вызвался сражаться, когда в школе объявили что, на наши земли напал враг. Ещё я узнал, что именно ты будешь командовать войсками, и попросился у сотника передать меня под твое командование. – Юноша на несколько мгновений замолчал, склонив голову, - Вот только ты, едва увидев меня, тут же приказал отправить подальше с каким-то дурацким посланием! – и с горечью добавил - Ты, презираешь меня? За что?

- На войне, нет дурацких посланий! – тихо ответил генерал – К тому же простой арат как ты, не вправе судить о приказах сечника! Это первое из правил о дисциплине в кодексе воинов духа.

- Я знаю! – выкрикнул юноша - Но, по-моему, ты просто хочешь избавиться от меня!

- Это не так! – генерал тяжело вздохнул и аккуратно убрал футляр для письма – Сейчас, ты много не знаешь и не понимаешь, а я не могу всего рассказать, – юноша насупился на эти слова. – То послание в Нонгай, я действительно отправил, чтобы только ты, не участвовал в этой войне! – он запнулся, подыскивая правильные слова – Надеюсь, ты это поймешь, когда у тебя появится своя семья, и ты сам станешь отцом! Что кстати намного важнее, чем какие-то там сражения и белые ленты воинов духа.

От этих слов арата передернуло – Это важнее? Тихая жизнь и семья? Тогда зачем, ты отдал меня в военную школу? Для чего, указал на путь воина? – голос сына звенел от негодования – Теперь же, когда началась война, и настало время послужить своему правителю, ты вдруг решил сохранить мне жизнь! Зачем? Чтобы я как трус, прятался за городскими стенами, на другой земле. В то время как здесь, будут убивать моих друзей? – его рот скривился в презрительной усмешке, и он выкрикнул - Никогда, слышишь! Я стал тем, кем ты хотел меня видеть! Я воин духа! По этому, должен исполнить свой долг в служении арвол! Хочешь ты этого или нет!

Генерал сдвинул брови, и открыл было рот, чтобы резко ответить зарвавшемуся юнцу, но в это время, его взгляд упал на стоящий рядом с ним шлем, где в начищенной до блеска пластине ему почудилось строгое лицо, седого старика. Он зажмурился и мотнул головой. Видение пропало. Поборов гнев, и глубоко вздохнув, отец хмуро посмотрел на сына.

- Мда, выросла детина – ещё не дуб, но уже дубина! – тихо пробурчал он и миролюбиво добавил – Прекращай кричать и присаживайся за стол! – арат тут же осекся и встал по стойке смирно. Генерал покачал головой - Раз так все сложилось, давай думать, что теперь с тобой делать? – Сын, наконец, снял шлем и уселся на небольшую скамью напротив него. Под головным доспехом и защитной маской, оказался юноша, не старше шестнадцати лет, с угловатыми чертами и ярко-рыжими короткими волосами. Близко посаженные темно-карие глаза, хмуро смотрели из-под широких бровей, а светло-золотистый пух над верхней губой и на подбородке, делал его очень похожим на отца.

Генерал тем временем закрыл глаза, и слегка касаясь пальцами шлема, стал водить по его узорам и изгибам, беззвучно шевеля губами.

Юноша, молча смотрел на него в ожидании. Он знал, что многие воины духа, прежде чем принять какое-либо важное решение, совершали этот пока непонятный ему ритуал.

Наконец открыв глаза, отец строго посмотрел на сына – Сейчас слушай, и не перебивай! – в голосе генерала звучала непререкаемая твердость – Завтра, ты будешь участвовать в сражении. – От такой новости, юноша просиял, и хотел было уже вскочить с места, но отец остановил его коротким жестом. – Я поставлю тебя в конный арьергард! Это наш последний резерв, для решающего удара. – Счастливое выражение исчезло с лица сына и он, потупив взгляд, переспросил – В арьергард? Да они же ни когда не участвуют в сражениях. Хочешь, чтобы я по тылам отсиделся, пока другие…

Главнокомандующий оборвал его, резким ударом кулака по столу, от которого подпрыгнули все свитки – Ты опять забылся, сын? – голос генерала стал тихим и ледяным – Где ты находишься и с кем разговариваешь! То, что сейчас происходит, это не какая-то там стычка, между заскучавшими арвол в пограничных землях за деревеньку или лишний надел. Это совсем другая война. Война за выживание, между двумя, совершенно разными народами. И те, кто одержат в ней победу, будут жить, а других просто не станет! – он глубоко вздохнул, успокаиваясь – Пойми, менианцы, не ставят своей целью захватить нас. Они пришли сюда, чтобы убивать. Уничтожить всех, кто не такие как они. Понимаешь?

Глаза юноши сверкнули, он, гордо вскинул голову и с вызовом посмотрел на отца – Вот поэтому каждый, обязан встать на защиту своего правителя и его земли! Все, как один! Плечом к плечу! Сражаясь вместе - мы победим!

Да это же из кодекса воинов духа – мелькнуло в мыслях у генерала. Где-то, в глубине души он, конечно, порадовался такому бесстрашию и отваге сына. Но горечь осознания, что это он, своими руками, сделал из него такого вот деревянного солдатика, готового не задумываясь броситься в огонь войны.

На что он надеялся, когда отдавал сына в военную школу? Ведь прекрасно знал, что там больше не учат по старым заветам предков. 

Ещё во времена его молодости, верховный правитель Арилан, полностью изменил суть воинского учения, запретив во всех землях, передавать ученикам из военных школ, подлинные знания о силе духа. С тех пор, юным аратам больше не прививают высших воинских добродетелей – о чести, долге, справедливости, верности в служении не только своему правителю, но и народу. Всё, чему теперь их учит военная школа – это грубая сила и беспрекословная верность правителю. Все десять лет им твердят: Оберегать земли арвол, сокрушать врагов и беспощадно карать отступников, восставших против его воли!

Отец, с нежной грустью посмотрел на сына – Значит, говоришь, победим, если все вместе? - он закрыл глаза и тяжело вздохнул. - Ты так долго учился и при этом, ничего не знаешь! Не понимаешь сути происходящих вокруг тебя вещей! – генерал виновато опустил голову – И в том, безусловно, моя вина!

- Отец, я хорошо учился и умею сражаться! Позволь мне это доказать! Ты увидишь, что я могу, на что способен в бою! – голос юноши был тверд, но в глазах стояло отчаяние мольбы - Почему ты не веришь в меня?

- Как раз напротив! Очень верю и возлагаю большие надежды. Вот только твоё время ещё не пришло! 

Генерал бросил косой взгляд на вход в шатер и, подавшись вперед тихо прошептал – Сейчас, ты должен обязательно выжить ради будущего всего Арилан! – и, не отрывая глаз от входа, громко добавил - А то, что стараюсь уберечь от войны, так ты мой сын и я не хочу тебя потерять!

- Но я уже не ребенок! – выкрикнул юноша и, вскочив из-за стола, опрокинул скамью, на которой сидел. – Я воин! О каком будущем ты ведешь речь? Если сам только что говорил, «проиграв эту войну, нас уже не станет!»

Генерал хмуро посмотрел на взволнованного сына – Одно сражение – не вся война! Как я уже сказал, ты ещё молод и многого не понимаешь!

- Да чего такого мне нужно понимать, чтобы ты, наконец, позволил мне, сражаться? – с обидой сказал юноша. 

Генерал резко выпрямил спину - Да хотя-бы то, что ни одного из восьми правителей земель, нет с нами! – и снова бросил нахмуренный взгляд на вход за спиной сына. Ткань полога слегка качнулась, но в шатер никто не вошел. – Ты так хочешь сражаться за того, кто отказался сражаться за тебя? – шепотом проговорил он. – Хотя знаешь, что один воин духа, из великого рода, стоил бы в битве тысячи арат и десятка сечников! 

Юноша явно был поражен словами отца – Ни одного из арвол, здесь нет? – Тихо переспросил он с недоумением, и в его взгляде что-то изменилось, - Может, есть хоть кто-то из великих родов?

Отец многозначительно посмотрел на сына и не ответил.

- Наверное, они с войсками идут с востока или севера? Скорее всего, они уже на подходе? – предположил юноша, как бы пытаясь найти оправдание за всех правителей. – Отец, ты не можешь всего знать!

Генерал промолчал. Проведя рукой по стоящему рядом с ним блестящему шлему, он спокойно сказал – Успокойся и присядь. Все это сейчас не так важно, если понимать суть происходящего и быть готовым принять свою судьбу! – Он, встав из-за стола, и не спеша пошел в сторону, где весели его доспехи.

Сын, поднял опрокинутую скамью и снова сел за стол. Отец тем временем, вынул откуда-то из-под доспехов две массивные глиняные кружки и запечатанный пузатый кувшин. Вернувшись за стол, он ловко откупорил пробку и с наслаждением потянул носом возле горлышка. – Чудесный аромат! – с восхищением выдохнул он и разлил вино по кружкам.

— Это, из Нонгая. – сказал он, с улыбкой протягивая кружку сыну. – Летнее вино с пряностями. Выращенное в предгорье Обережных гор, – в его глазах блеснула грустная искорка - Такого, уже больше не будет.

Сын с удивлением и недоверием посмотрел на отца, не решаясь взять протянутую ему кружку. Тот усмехнулся – Да бери уже. Сегодня, можно. К тому же оно не крепкое. – Юноша, не спеша взял предложенное вино. Генерал одобрительно кивнул, и добавил – Давай, за будущую победу! – И залпом выпил. Сын последовал его примеру.

- Как тебе? – довольно щурясь, спросил отец, ставя кружку на стол. На что сын смущенно и растерянно улыбнулся – Вкусно. Я такого никогда не пробовал!

— Вот видишь! – усмехнулся генерал, нравоучительно подняв палец вверх - А если бы как должно, остался в Нонгае, то мог бы пить такое, хоть каждый день, – и повторно наполнил кружки. Улыбка исчезла с лица сына, а взгляд стал колючим. Вздернув нос, юноша отчеканил – Мы не о том говорили! К тому же, кодекс воинов духа, запрещает пить вино! 

- Он многое теперь запрещает, особенно последние лет двадцать, – пробурчал генерал. – Но я не об этом. – И протянул полную кружку сыну. Тот взял, но сразу же поставил на стол, нахмурив брови. Отец сделал короткий глоток, не обращая на это внимания. 

– Я знаю, ты должен был в следующем году пройти последние испытания и получить белую ленту воина духа. Хотя с дисциплиной у тебя.… Ну да ладно, зато храбрости, хоть отбавляй. По правде сказать, я предполагал, что ты будешь, – генерал сделал глоток и, помолчав, добавил – другим! А про себя подумал – «Наверное, все дети становятся не теми, кем хотели бы видеть их родители».

Сын недовольно хмыкнул – Что ж прости, что разочаровал.

Отец строго посмотрел на него - Отдавая тебя десять лет назад в военную школу, я не мог предвидеть того, что там, так все изменится! Он задумчиво сделал большой глоток вина. - Хотя главное, там все ещё дают хоть какие-то знания и учат основам. Например, как открыть и развить в себе способность использовать «силу духа». Вот только не до конца рассказывают, откуда она, для чего нужна, и как может быть использована. Отец иронично усмехнулся и спросил - Ты знаешь, что владеть и управлять силой духа может каждый человек?

- Нет! – удивился сын. - Нам всегда говорили, что только дети самых сильных воинов духа могут унаследовать такие способности, и то не каждый. 

Генерал усмехнулся и покачал головой – Это ложь! Все араты, десятники, сотники и сечники, что носят белые ленты, не рождаются какими-то там особенными. Они обычные люди, как все. Только в отличие от ремесленников и крестьян им дали знания. Их научили как стать теми, кто они сейчас, наставив на путь просвещения. Один из этих путей, это военная школа. Осваивая искусство ведения боя на мечах, в сочетании со знаниями о природе силы духа, позволяют людям становиться быстрее, усиливать свое тело, чувства, оружие и много чего еще. – Генерал подмигнул сыну и, наклонившись вперед прошептал – Все те важные сечники-генералы, что стоят сейчас возле входа, работали бы сейчас в какой-нибудь мастерской или ходили в поле за плугом, если бы в свое время их не научили как стать воинами духа.

Сын согласно покивал головой – Я почти уже всему научился! Когда выиграем войну, то снова вернусь в военную школу и пройду последнее испытание.

Отец пожал плечами – Всё возможно! – и задумчиво посмотрел на свой шлем. – Скажи, ты слышал, что силу духа, можно использовать не только как оружие для разрушения и убийства, но и как средство созидания или создания чего-либо еще?

Юноша утвердительно кивнул – У нас в школе говорили, что в главном храме духа, на Первом холме, есть целители, заживляющие раны простым касанием рук.

Отец кивнул — Это второй путь, он более сложный! – и залпом допил вино – Исцеление тела, одно из великих и тайных искусств, овладев которым можно превзойти по силе даже арвол! 

Сын удивился и подозрительно посмотрел на отца – К чему ты все это мне рассказываешь?

Генерал прежде, чем ответить на вопрос, снова налил себе вина – Для того, чтобы ты мог себе представить, о чем я хочу тебе сейчас рассказать!

- Я думал, у тебя нет для меня времени, да к тому же сечники ждут!

- Пусть еще подождут – с улыбкой ответил генерал и сделал глоток. – Удивительно как вкусно! – почему-то с грустью проговорил он, глядя на кружку в своих руках.

- Как ты знаешь, силу духа можно использовать по-разному. Для неё нет преград и невозможного. Все что нас окружает, в том же числе и мы сами, произошли из неё. – Генерал, несколько раз быстро сжал руку в кулак. 

- Смотри! - он обмакнул указательный палец в вино и поставил на макушку шлема. По лобовой платине, покатилась большая темная капля. Упав на свиток, она расплылась багровым пятном похожим на кровь. 

Генерал, несколько мгновений задумчиво посмотрел на него и продолжил. - Боги света и тьмы, создавая человека, даровали ему возможность использовать эти силы. – Внезапно шлем, что до этого тускло блестел при свете свечей, окутало алое зарево. Сын, затаив дыхание, с восхищением смотрел как под пальцами отца железо, заполыхало призрачным пламенем. 

– Сила духа, это основа мироздания и всего сущего в нем! Она пребывает всегда и везде. В каждой капле росы, ветке дерева или куске железа. Человек, научившийся извлекать и управлять этой силой в совершенстве, становится высшим созданием иного мира. 

Переливаясь ярким светом, шлем оторвался от стола и завис в воздухе. – Глаза юноши полезли на лоб. Приоткрыв рот он, не дыша смотрел, как тяжелый железный доспех парит в воздухе. – Всё, что только можно себе представить, возможно. Надо только усердно учиться, подчинив все мысли и желания одной цели. – На лбу генерала выступили капли пота, он убрал палец от шлема и тот, погаснув, с глухим звоном упал на стол.

- С помощью силы духа, мы даже можем управлять временем и предвидеть будущее. Некоторые выдающиеся воины прошлого, могли видеть нити судьбы и предсказывать исход боя, еще до его начала!

В глазах сына, загорелся огонь восхищения. – Ты научишь меня этому? 

Отец глубоко вздохнул – Я, уже нет! Но тот, кому ты должен передать послание, возможно. Если ты, конечно, не выкинешь что-нибудь подобное своему побегу из Нонгая! 

Сын, расстроенно опустил глаза, когда отец напомнил ему о «наградном» приказе что лежал у него в суме.

- В Азборе, тебе помогут постичь науки, и откроют знания, которые не расскажут ни в одной из военных школ к югу от Обережных. – Отец замолчал, глядя на нахмурившегося сына. 

Тот потухшим взглядом смотрел на стоящую перед ним кружку с вином. – Это значит, мы снова не будем, видится несколько лет. Арвол той земли, потребует, чтобы я присягнул?

Отец тихо ответил — Значит присягнешь! Он, мой старый друг и обещал позаботиться о тебе, когда придет время. Там, ты всё поймешь! В том числе и то, почему я вынужден так поступать!

Юноша поднял глаза и с недоумением посмотрел на отца – Но я не хочу так! Это похоже на трусость! Я должен быть здесь, сражаться со всеми, а не когда-то там в будущем! – Взгляд сына стал дерзким и решительным. 

Отец сделал глоток вина – Запомни! Все войны ведутся, только за будущее. Именно в нём, сокрыты истинные цели врага. Разгадав и поняв эти цели, ты обретаешь выбор!

— Мой выбор, верно служить арвол той земли, где я родился! – с возмущением выкрикнул сын. — Это мой долг и большая честь!

- Честь? – усмехнулся генерал — Не потому ли, что тебя учили так думать, целых десять лет, - быстро допил вино и, вздернув к верху нос, наигранно насупил брови, изображая учителя из военной школы. – Суть жизни воина духа – в верном и беспрекословном служении своему арвол, - гнусавым голоском пролепетал он. - Так, вам говорили? – и зло усмехнулся. - Во всех военных школах только и галдят теперь, как это хорошо, и замечательно…

— Потому что, это правильно! – перебил его сын - В этом и есть, наше предназначение! — глядя со злостью прямо в глаза отцу ответил юноша.

— Вот поэтому я и хотел, чтобы ты остался в Нонгае! – с досадой проговорил генерал и вылил себе остатки вина из кувшина. - Еще каких-то пятьдесят лет назад, люди становились воинами духа не для того, чтобы кому-то там служить. Они шли в военные школы, чтобы расширить и укрепить свой дух. Для того, чтобы при последующем перерождении, можно было постичь больше знаний и умений. Ведь когда мы учимся чему-то новому, мы развиваем и совершенствуем разум, а вместе с тем и душу. Поэтому в прошлом, служение арвол, стояло далеко не на первом месте, – отец грустно покачал головой, - Если бы ты только знал, на что эти люди, способны, ради силы власти и богатств.

- Отец, ты сейчас говоришь как, отступник! – с недоумением прошептал ему сын.

Генерал сделал последний глоток вина и с сожалением проговорил – Если бы я только мог вернуть время, то никогда бы в жизни не отдал тебя в военную школу!

- А куда бы тогда? – с обидой спросил сын, глядя на отца из-под бровей. – Учеником в храм духа? Чтобы я с утра до ночи копался в свитках как какой-нибудь заморыш купца или торгаша! Читая и переписывая всякую ерунду! – он с досадой смотрел на отца - Зачем ты так поступаешь со мной?

- Потому что твоя судьба не такая как у тех кто, пройдя военную школу, стал воином духа. Они  ведь только и могут, что следовать пути, написанному небом им на руках. – Генерал посмотрел на вход в шатер и прошептал. – Мою жизнь и судьбу, небеса переписали сорок с лишним лет назад, и в ней появился ты. Тот, для кого высшие силы десятилетиями выстраивали судьбу, подводя к определенным событиям способным либо разрушить наш мир либо сохранить.

Сын задумчиво смотрел на свои ладони – Я не понимаю тебя! – и гордо вскинув голову, с неожиданной решительностью ответил. – Но я сам выберу себе судьбу. Неважно, что и где там написано, только мне решать! Даже если это будет, тебе совсем не по нраву.

- Хватит пререкаться и самовольничать! – резко ответил генерал. Ему не хотелось быть строгим с сыном но, похоже, иного выхода не было. – Ты поедешь и останешься в земле Азбор до тех пор, пока местный арвол сочтет это нужным. Это приказ!

Он грустно посмотрел на шлем лежащий перед ним, будто надеясь в его тусклом блеске, увидеть правильные слова. Как объяснить сыну, что сейчас, когда война только началась, он должен выжить? Не ради себя или кого-то там ещё, а ради будущего всего народа Арилан. Судьбы сотен тысяч людей, будут зависеть всего от одной жизни. Всё предрешено небесами и одобрено небом.

А что, если сейчас он раскроет сыну то, что должно произойти? Правду о правителях земель и их великих родах. Заговорах и предательстве среди воинов духа. Расскажет о победах и поражениях в грядущих войнах. Нет, нельзя! Старик говорил, что это может нарушить равновесие и ход, еще не определенный событий. Значит то, что он делал, окажется напрасным.

- Слушаюсь! – с напряжение ответил сын – Готов к выполнению! - взяв в руки свой шлем, он резко поднялся со скамьи, собираясь уходить. – Я пойду! Надо еще найти сотника из арьергарда, – ледяным тоном добавил он и, сделав знак почета, направился к выходу.

Генерал закрыл глаза и тяжело вздохнув, положил руку на шлем – Постой! Тебе в отличии от меня, придется сражаться всю оставшуюся жизнь! – он посмотрел на сына с невыразимой тоской. – Я прошу выслушать меня, в последний раз!

Юноша остановился и, нахмурившись, пробурчал – Всю жизнь говоришь, буду сражаться! С тобою, только в последнем резерве! – и обиженно отвернулся, смотря в сторону.

Генерал встал из-за стола и не спеша подошел к нему. – Послушай! – как можно мягче сказал отец, положив руку ему плечо, - сейчас, я не могу тебе всё рассказать, ради твоей же безопасности. Но то, что в прошлом определило мою судьбу и, следовательно, твою, я открою. Может быть тогда, ты меня послушаешься. Давай присядем! 

Сын вернулся на прежнее место, а генерал, взяв другую скамью, присел возле него. 

— Это события произошли, более сорока лет тому назад. И я, ещё никому об этом не рассказывал.

Генерал на мгновение замолчал, собираясь с мыслями – Несмотря на то, что прошло уже столько лет, я хорошо помню всё, что тогда со мною случилось. Именно с тех событий начинается мой путь, пройдя по которому я стал тем, кто я есть и нахожусь там, где должен.

Мне было лет семь и наша семья жила в небольшом городке, что стоял выше по течению на берегу реки Межевой. 

У родителей была лодка. Отец часто рыбачил, а мама, продавала или выменивала пойманную рыбу на рынке. Мы же с младшим братом, целыми днями пропадали на улице, играя с другими мальчишками в воинов духа и наемников. Для меня, это было самое счастливое и беззаботное время, которое неожиданно вдруг закончилось.

В то лето, случилось большое наводнение, которого никто, не мог себе даже и представить. Как я потом узнал, далеко на севере, в Обережных горах, всю весну шли сильные дожди. Вода скопилась в горных озерах и вызвала обвал. Огромный поток хлынул со склонов в долину. 

Ночью, река вышла из берегов, унося с собой дома и жизни всех жителей городка. В том числе и наших родителей. Я не помню, каким чудом, нам с братом удалось тогда спастись. Лишь только то, что мы забрались на дерево и просидели там несколько дней, питаясь корой и незрелыми плодами. Все это время под нами, бурлил грязный нескончаемый поток.

Когда же вода в реке, начала спадать, нам удалось перебраться на берег. Ослабевшие от голода и жажды, мы остались одни. Не зная, куда идти и что делать, мы ходили по берегу и звали родителей, но никто не откликнулся. Все что нам оставалось, это идти на проходившую недалеко от берега торговую дорогу. Я надеялся что там, мы сможем попросить у кого-нибудь помощи.

К вечеру, нас подобрал торговый обоз, идущий в Акелор. Его владелец, узнав, откуда мы и что случилось, дал нам поесть, а сам вместе со своими людьми, отправился на берег. Когда они вернулись, я услышал, что в живых там, так никого и не нашли. Мы с братом, оказались единственными, кому удалось выжить после случившегося наводнения.

Ночь, мы провели в одной из телег торговца, который решил сделать привал, не отъезжая далеко от этого места. Брат, плакал всю ночь, спрашивая, почему не приходят мама и папа? Я не знал, что ему ответить. Помню, что лежал на деревянных досках в непроглядной ночной тьме, а внутри меня, становилось холодно и пусто. Мне казалось, что царившая в телеге темнота, поглощает меня, а я, задыхаясь и тону в ней не в силах выбраться.

Утром, купец спросил, - Остались ли у нас, еще близкие родственники? – Я ответил, что в столице, главном городе земли Акелор, живет наша бабушка, и назвал её фамилию, – Лисгор!

Купец удивился и сказал, что знает, о ком я говорю. - К завтрашнему вечеру, вы будете уже у неё, – пообещал он.

 Два дня в дороге, прошли как в тумане. Брат неожиданно заболел. У него начался жар, и он закутанный в одеяла, метался в бреду. Я, не зная, как ему помочь мог только сидеть рядом и поить его водой.

Уже глубокой ночью, обоз прибыл в столицу. Мы въехали в спящий город через южные ворота, где торговца встретили его люди. Они о чем-то коротко переговорили. Нас с братом, пересадили в двуколку и быстро повезли по темным городским улицам.

Пока мы ехали, мне вспомнилось, что наша бабушка жила не далеко от центральной площади города, там, где заканчивались дома богатых купцов и начинались извилистые лабиринты из мастеровых улочек. Я хорошо помнил, что всегда с нетерпением ждал, когда мы, всей семьей, поедем к ней в гости. Для меня, это было настоящим приключением, где вокруг все было новым и ужасно интересным. 

Из окон бабушкиного дома, слышались звуки кузнечных молотов с глухим дыханием печных мехов, наполнявших воздух прогорклым и кислым запахом раскалённого металла. Здесь же, чувствовался манящий аромат свежеиспечённого хлеба, шедший из лавки стряпухи, торгующей за углом. Напротив, стояли разноцветные домики ткачей, где с утра до позднего вечера раздавались стук и жужжание больших прядущих веретён. Особенно было интересно, высовываться из окна и смотреть в конец улицы туда, где жили камнетесы. Они всегда учтиво приветствовали соседей и случайных прохожих, что идя мимо, с любопытством смотрели на их работу. Такой я помнил  жизнь мастеровых улиц в столице всех земель Арилан, золотом городе Акелор.

Для маленького мальчика из провинции, эта кипящая вокруг жизнь, была чем-то невероятным и пугающим. Мне всё казалось, что если я выйду на улицу то, меня тут же подхватит и унесет неизвестно куда, шумный поток прохожих. Поэтому, я мало гулял и вместо этого, тайком забирался на крышу, где подолгу наблюдал за тем, что происходит вокруг. Оттуда открывался замечательный вид на город и его окрестности. Но особенно хорошо был виден большой холм, что местные жители называли «Первым». На нём, сверкая белизной, стоял самый большой храм духа в городе. Отец рассказывал, что его построили далекие предки нынешних правители всех земель.

Двуколку сильно тряхнуло, и воспоминания остались в счастливом и таком далеком прошлом. Перед глазами стояла ночь, наполнявшая городские улицы густой чернотой. В проносящихся мимо темных окнах, редко мелькали проблески тусклых огней.

Мы остановились перед небольшим двухэтажным домом где, не смотря на столь позднее время, в окошке виднелся свет. 

Купец сказал, чтобы я скорее шел и разбудил хозяев, а сам тем временем, потихоньку взял на руки спящего брата.

Когда бабушка открыла двери и увидела меня, её лицо побледнело. Она покачнулась и схватилась рукой за дверь, чтобы не упасть, – Так значит, это правда! – чуть слышно прошептав беззвучно зарыдала. Она крепко обняла меня и я не знаю почему, но по моим щекам тоже покатились слезы. 

Торговец тем временем, принес из двуколки брата и сказал, что мальчик по дороге сильно заболел и нуждается в лечении. Бабушка поспешила пригласить его в дом. Но когда тот вышел на свет, и она увидела его лицо, то с испугом стала кланяться и часто благодарить. Торговец, не обращая на это внимание, положил брата на кровать и поспешил обратно к выходу. Сказав на прощание, что для лечения ей будет лучше позвать служителя из храма духа.

- А где сейчас твой брат? – перебил генерала удивленный голос сына. 

Тот грустно улыбнулся и покачал головой, – В какой военной школе тебя учили тому, что арат, может перебивать главнокомандующего армии? Пожалуй, я тебе еще одну наградное послание напишу!

- Не надо! – виновато пробурчал юноша. – Я буду молчать.

Бабушка отвела меня наверх в комнату, что была под самой крышей, и уложила спать. Но я долго не мог уснуть. Мне было грустно и почему-то обидно за всё, что произошло с нами. Мне хотелось, чтобы родители были рядом, чтобы они как прежде вошли и пожелали нам с братом сладких снов. Я лежал в темноте и мечтал, что завтра утром, все будет как прежде. Но в тоже время знал, что этого не случится уже никогда. Засыпая, мне послышался снизу бабушкин голос, читающий молитвы.

Едва за окном забрезжил рассвет, меня разбудили ругань и крики, доносившиеся с улицы. Я выглянул в окно, и увидел, как пятеро стражников из простых аратов, пытались утихомирить парочку пьянчуг, еле стоящих на ногах. Неожиданно один из пьяниц, заметил меня и, ткнув в мою сторону пальцем, дико заорал, - О, смотрите! Стражники обернулись, а тот тем временем, выхватил у одного из них деревянный меч-жалей и одним ловким ударом, уложил двоих на землю. Не ожидавшие такого дерзкого нападения, охранители городского порядка тут же навалились на него, выхватив из-за пояса свои жалеи. Но второй пьяница, схватил двоих из них за руки и, проведя по кругу, хватил их о землю так, что только сандалии по сторонам разлетелись. Спустя пару мгновений, все араты лежали в уличной пыли, а друзья-пьяницы, обнявшись, затянули веселую песню и, пошатываясь, не спеша пошли дальше.

Я спустился вниз и увидел, что бабушка задремала сидя возле кровати, на которой лежал закутанный в одеяла брат. Подойдя ближе, я хотел тихо позвать её, но она открыла глаза и тяжело вздохнув, посмотрела на брата.

- Кидеро, подойди, – тихо проговорила она. Мне показалось, что за прошедшую ночь, бабушка постарела еще сильнее. – Ты видел из окна в какой стороне храм духа? – почти шепотом спросила она. – Да. Мы ходили туда прошлым летом с отцом,– ответил я.

Было видно, что бабушке очень тяжело, и она очень устала. – Кидеро, сходи в храм и попроси, чтобы кто-нибудь из служителей пришел к нам и помог вылечить твоего брата. Я бы и сама сходила, да только не могу, мне… - она осеклась на полуслове и губы её задрожали – Мне нечего предложить им взамен! – слезы покатились по её щекам - Но ты, все равно сходи. Может, кто из служителей сжалится и придет? - она, закрыв лицо ладонями, она тихо зарыдала. 

Я вышел из дома, и направился в сторону, где над крышами виднелась белая башня храма духа. Мне казалось, что раз храм виден из бабушкиного окна, то и дойти до него будет не сложно. Но пройдя несколько извилистых улочек, я понял, что заблудился. Мне тогда ещё ни разу не доводилось ходить одному в таком большом городе. На мгновение стало страшно. Что если пока я буду здесь искать нужную мне улицу, мой брат уже умереть? Развернувшись, я бегом побежал назад, надеясь вернуться на знакомую мне улицу. Но повернув за угол, неожиданно с кем-то столкнулся и упал на спину.

Надо мной стоял и удивленно улыбался один из тех пьяниц, что дрался с городскими стражниками. – Эй, малец! Ты меня, чуть не зашиб! – добродушно усмехнулся он. – Куда так спешишь? – и поднял меня на ноги.

- В храм духа, на первом холме! – ответил я, отряхивая пыль. В это время, из калитки соседнего дома, показался его приятель. Покачиваясь и ворча, он нес в обеих руках несколько глиняных бутылей. – Ты не поверишь! – прокричал он заплетающимся языком — Это, все что у них есть! – и возмущенно развел руками. Но тот, что стоял возле меня, махнул на него рукой и присев на одно колено тихо пробормотал. – В храм говоришь! – и задумчиво почесал небритый подбородок. – Так тебе в другую сторону! – неожиданно радостно воскликнул он и стал объяснять, как найти дорогу. 

— Значит, пойдешь по этой улице, дойдешь до Рыбной лавки, там свернешь направо. Далее будешь идти, пока не увидишь широкий проезд. Свернешь на него, и выйдешь как раз на площадь возле холма. Я поблагодарил его и как можно скорее побежал в указанную им сторону. 

Вскоре, я вышел на большую торговую площадь, где заканчивались дома, и начинался подъем на холм. Яркое утреннее солнце, прогоняло ночной мрак с его изумрудно зеленых склонов. Оно, медленно поднимаясь из-за городских крыш и высоких башен, наполняя мир светом нового дня. Это было одно из главных мест города, куда со всех сторон стекались узкие ручейки извилистых улочек, переулков, и широких конных проездов.

Несмотря на то, что было еще довольно рано, на площади уже собралось много людей. Все они куда-то спешили и суетились, напоминая растревоженный муравейник, посреди которого тихо дремал зеленый великан, чью голову венчала белая зубчатая корона из храмовых стен и высившегося над ними главного шпиля на храме. 

Найдя место, где начинался подъём, я понял, что он был довольно крутой. Прямо на край площади выходили широкие каменные ступени, уходившие наверх одним прямым пролетом. Я поспешил вслед за остальными горожанами, что уже начали подниматься по лестнице к храму. Все время, оглядываясь и озираясь, мне хотелось как можно лучше всё рассмотреть и запомнить, я с жадностью впитывал в себя всю красоту этого чудесного места.

Поднимаясь по лестнице, можно увидеть массивные каменные стены из белого гранита, что надежно защищали храм. За ними, виднелись крыши некоторых домов. Насколько я мог разглядеть, все они были какими-то не обычными, и имели причудливые формы. Каждый из таких домов, разительно отличался от других всевозможными узорами, надстройками и высокими замысловатыми башенками со шпилями. 

У одних домов, это были изящные витые колонны, на которых, извиваясь, ползли гигантские змеи. На других домах, стены украшали искусно вылепленные виноградные лозы, в чьих зарослях обитали невиданные звери и птицы. У третьих, стены под самой крышей казались, вырубленными из грубого камня с острыми рваными краями. Но присмотревшись, можно было увидеть, что они, образовывали собой прекрасную картину, где угадывались суровые северные пейзажи заснеженных равнин в скалистых горах. Для меня все это было настолько поразительным, что я почти не смотрел под ноги и все время спотыкался.

Но самым большим и высоким среди всех был, конечно же, храм духа. Он располагался в центре холма, и намного превосходил по высоте все прочие строения. Его массивные белоснежные стены и гигантские арки, высились на половину полета стрелы, впечатляя своими размерами! 

Шестнадцать массивных каменных колон по периметру, служили надежной опорой для огромного купола, что оканчивался гигантским серебряным шпилем. Ниже, закрывая две трети стены, тихо колыхалось белое знамя, с вышитым на нём золотым соколом. Гигантская птица, как бы парила над городом, зорко высматривая свою добычу.

Глядя на знамя, я вдруг вспомнил отца. В один из наших приездов к бабушке, он рассказывал нам с братом, об этой птице. – Смотрите и запоминайте, - указывая на храм из окна – Этот золотой сокол, символ великого рода Санрай! Они правят всеми землями Арилан с незапамятных времен.

В этот момент, я споткнулся и упал, очень больно ударив колено.

Я лежал на ступенях и плакал не в силах подняться. Мимо меня, проходили, не обращая внимания спешащие торговцы, выделявшиеся среди прочих своими пестрыми одеяниями. В сопровождении наемной охраны, прошел с надменным и брезгливым выражением кто-то из знати. Следом, держа множество свитков, просеменили какие-то мелкие советники. Звонко чеканя шаги, быстро прошли гордые воины духа, позвякивая железными доспехами и при оружии. А за ними, словно лодочки по волнам проплыли несколько восхитительно прекрасных девушек, шурша по ступеням дорогими длинными нарядами. Одни из них, просто переступали через меня, другие обходили, но ни кто не остановился, что бы помочь или просто спросить: «Что со мной?»

Я тогда еще не знал, что по какому-то новому закону, все кто шел в храм, должны были пешком подняться по ступеням без кокой-либо помощи. Никто не имел права на чем-либо ехать, или кого-то нести на руках. Все должны были быть равными, поднимаясь к светлым небесам. Возможно, это сначала и представляется справедливым, но только до тех пор, пока не узнаёшь что среди прочих равных, есть те, кто стоял над всеми мерами и законами. А мне, ещё только предстояло узнать, что вход в храм духа, открыт далеко не каждого.

Поднявшись на ноги, я более не заглядывался наверх и, прихрамывая, дошел до конца лестницы. Там я увидел, что перед большими восточными воротами, ведущими в храм, собралось множество людей. Одни тихо стояли в длинной извилистой очереди, другие, шумной толпой, почему-то в стороне. 

За порядком здесь, строго следили храмовые стражники. По древнему закону, все они должны были быть лучшими воинами духа, что присягнули на служение местному правителю. Но времена изменились и теперь хорошо, если у трети из всех, на доспехах виднелись белые ленты – отличавшие простых аратов стражников от воинов духа. 

 У тех, кто стоял на страже у ворот, не было белых лент и одеты они были в обычные кожаные доспехи со стальными накладками. На голове остроконечные шлемы с масками, скрывавшими половину лица. Они преграждали путь, внимательно осматривая каждого из очереди, после чего пускали за ворота. Напиравших же из толпы горожан, они теснили деревянными мечами-жалеями и короткими копьями, расчищая путь для тех кто, по их мнению, был достоин войти в храм. 

Я подошел к шумной толпе, стоявшей сбоку от ворот. Здесь по виду, были одни крестьяне и бедные мастеровые, что по какой-то причине не смогли пройти в храм. Отовсюду доносились гневные выкрики – Пустите! Я уже платил за вход! Если вы… она умрет! Нелюди, чтоб вам… Это обман! Десять меди… грабеж!

Поняв, что из этой толпы никого не пускают в храм, я пошел к очереди, стоявшей в стороне. Там стояли в основном те, кто переступал через меня на ступенях, богатые купцы, торговцы, чиновники и солдаты. Я встал рядом с одним из них, и когда подошла его очередь, он высыпал в ладони стражнику несколько пластинок и что-то пробормотал. Тот с улыбкой пропустил его, а мне неожиданно, преградил путь жалеем и надменно проговорил. – А ты куда собрался, грязный щенок? – я испугался и, запинаясь, ответил – У меня брат очень болен и бабушка… - тот недослушал – У тебя есть чем заплатить за вход? – я отрицательно покачал головой. Стражник злобно оскалился и взяв меня за шиворот вывел из очереди, повернул и ударил, жалеем ниже спины так, что я кубарем покатился по земле. – Нищим в светлом храме не место! — довольно скалясь, выкрикнул он и встал на прежнее место. 

Под одобрительные смешки стоящих в очереди торговцев и чиновников, я поднялся и, вытирая слезы, хромая направился в сторону толпы бедняков. Те молча наблюдали за всем, а когда я приблизился, один из них одетый в грязное рубище тихо сказал мне – Уходи отсюда мальчик. Здесь тебе, ничем не помогут, если у тебя нет денег. Я спросил – А сколько нужно, чтобы пройти в храм? – он задумчиво посмотрел на меня – Десять меди. – и отвернулся, видимо больше не желая продолжать со мной разговор.

Не зная, что дальше делать, я отошел в сторону от толпы и сел на траву возле самого склона. Я не понимал, почему все эти люди такие злые и жестокие? С каких пор нуждающимся, нельзя входить в храм духа и просить помощи у служителей? От чего вдруг какие-то десять медных пластинок стали дороже человеческой жизни? Мне было горько и обидно. Где мне достать эти проклятые десять меди? Я, заплакал.

 Неожиданно, не далеко от ворот, я увидел старика, хотя был готов поклясться, что мгновение назад его там точно не было. Он сидел возле стены, скрестив ноги и положив раскрытые ладони себе на колени, с каким-то восхищением смотрел на простирающийся перед ним город. Не помню зачем, но я подошел и сел рядом.

Тот, не обращая на меня внимания, довольно щурился, подставляя морщинистое лицо теплым утренним лучам. В его густых белых усах и спадающей до пояса бороде, застыла блаженная улыбка. Старик, похоже, просто грелся на утреннем солнышке после прохладной ночи. Наконец потянувшись и сладко зевнув, он зыкнул по сторонам и ловким движением достал из широкого рукава тонкую длинную палочку с отверстиями. Озадаченно почесав затылок, и прищурившись, покрутил её в руках. Наконец пожал плечами и тихо пробормотал – Что ж посмотрим, чего Алесана придумала? – и сложив пальцы на тонких отверстиях, поднес край палочку к губам.

Я сидел в паре шагов от него и не двигался, смотря во все глаза на этого непонятно откуда взявшегося старика. Вдруг палочка в его руках, издала необычайно нежный и мелодичный звук – Музыкальный инструмент! – обрадовано воскликнул старик.

Закрыв глаза, он снова поднес инструмент к губам и заиграл неторопливую и грустную мелодию. Из палочки полилась невероятно красивая музыка, зачаровывавшая своим волшебным звучанием тех, кто её услышал. 

Все, кто стоял у восточных ворот, бедняки, стража и богатая знать, стали подходить ближе. Грустная мелодия, будто окутывала людей своим задумчивым мотивом, проникая в самую глубину сердца, уводя за собой, куда-то далеко-далеко. Туда, где бескрайняя синева небес, озарялась чистым белым светом и смятенные души, могли обрести гармонию покоя в неземном счастье.

А старик все играл и играл, самозабвенно, не открывая глаз, не замечая ни чего вокруг. Когда же он, наконец, остановился и открыл глаза, то с удивлением обнаружил, что вокруг него стояла большая толпа невольных слушателей. Люди стояли, застыв на месте, не смея даже дышать и шелохнуться. У многих на глазах стояли слезы счастья и восторга. Мелодия, наигранная стариком, оглушила и поразила всех. Люди не могли понять, что же сейчас с ними произошло. 

- Ой – растерянно крякнул старик, виновато озираясь по сторонам. Это разрушило наваждение, и я увидел, как он быстро спрятал музыкальную палочку обратно себе в рукав.

Как только музыка умолкла, горожане начали приходить в себя и, вспомнив о своих делах, разошлись. Пара торговцев в высоких дорогих шапках, бросили старику под ноги несколько медных пластинок. Старик улыбнулся и слегка кивнул, но деньги не подобрал.

Зато несколько мальчишек из толпы, тут же кинулись их собирать. Я успел подобрать несколько пластинок, пока один из них не налетел на меня и повалив на землю, стал пытаться их отобрать. Но неожиданно, он весь выгнулся и закричал как от сильного удара, упал и покатился по земле. Вскочив, дико озираясь по сторонам, он с криком бросился бежать прочь. Остальные мальчишки, последовали его примеру.

Поднявшись, я увидел, что кроме меня и старика уже никого рядом не было. Он так и сидел на одном месте, не вставая, только нахмурив брови, смотрел вслед убегающим детям. Затем тяжело вздохнул, закрыл глаза и, опустив голову на грудь, задремал. 

Стоя неподалёку я, крепко сжимая в руках четыре медные пластинки и думал: Для того чтобы меня пустили в храм, нужно ещё. Не знаю, откуда тогда взялась у меня смелость, но я подошел и сел прямо напротив старика. Через мгновение он открыл один глаз глаза и строго посмотрел на меня.

- Чего тебе? – недовольно спросил он, хмуря брови.

Меня охватила оторопь, но я всё же спросил – А вы не могли бы еще так раз сыграть?

Мой вопрос видимо удивил старика и он, открыв второй глаз, смерил меня внимательным взглядом. Ему, по-видимому, стало интересно, с чего бы маленький мальчик вот так запросто, мог подойти к незнакомому человеку и о чем-то попросить?

- Зачем это? – приподняв одну из нахмуренных белых бровей, спросил Старик. – Тебе что, музыка понравилась?

- Нет. Просто, когда вы будете играть, может кто-нибудь еще деньги на землю бросить! – честно ответил я.

Изумленно выпучив глаза, старик озадаченно посмотрел на меня, а через мгновение громко и от всей души расхохотался. – Значит, пока я буду играть, ты будешь собирать с людей деньги?

- Ну да! – ответил я - Вам похоже, деньги не нужны!

— Это почему же? – продолжая смеяться, спросил он.

– Вы не стали собирать брошенные монеты и не побежали за теми мальчишками, чтобы у них отнять.

Старик покачал головой, весело улыбаясь – Да куда мне за вами? Я уже стар. А вы как стрижи пронеслись, только пятки успел заметить.

- Так вы сыграете? – с надеждой спросил я.

Старик, хитро прищурившись, пристально смотрел на меня, поглаживая густые усы – Может и сыграю, если скажешь, зачем тебе деньги?

Я задумался, а что, если старику самому нужны деньги, чтобы войти в храм духа? Не просто же так он здесь сидит? С чего бы тогда ему помогать? Еще когда все вокруг такие злые!

Старик чему-то грустно усмехнулся и проговорил – Что ж, как хочешь! – откинулся к стене, закрыл глаза.

Меня охватило отчаяние – Эти деньги… они нужны, что бы помочь… – быстро ответил я.

Старик снова приоткрыл один глаз – Помочь? – уже без интереса спросил он – Уж не тем ли стражникам у ворот? Чтобы им не так совестно было обирать и избивать бедняков, а вечером напиваться до безпамятства?

- Нет! - прошептал я, боясь, что меня может кто-нибудь услышать. – Деньги мне нужны для того, чтобы стражники впустили меня в храм духа. И я мог попросить служителей вылечить моего брата.

Старик открыл второй глаз и с грустью посмотрел на меня – А с чего ты взял, что кто-то из служителей храма станет тебе помогать? – спросил он, как и я шепотом.

Я оторопел от такого вопроса – Так же должно быть, по заветам предков! Когда все люди помогают друг другу то, во всем мире хорошо жить. Только вместе, мы можем справиться с любой бедой и несчастьем! – эти слова, сами собой возникли в моей памяти из рассказов отца. – Честные люди, не должны проживать свою жизнь, только ради самих себя.

Солнце закрыло набежавшей тучей, и лицо старика стало болезненно бледным – Еще как могут! – с горькой усмешкой проговорил он. – Это хорошо, что твои родители учили тебя заветам. Вот только здесь, в Акелоре, люди, совсем позабыли, как им следует жить и поступать. 

Он стиснул кулак и с сожалением посмотрел на простирающийся перед ним город – Но скоро, им придется это вспомнить! – Холодный ветер резко рванул висевшие у ворот белые штандарты знамен с золотыми соколами. Небеса заволокло тяжелыми тучами, обещавшими скорую грозу.

Старик напряженно смотрел прямо перед собой, похоже, не замечая ни чего вокруг – По заветам предков, в храмах духа, каждый стражник должен быть истинным воином духа. Являя собой пример высших воинских добродетелей - справедливости, мужества и усердного служения своему народу. Он не должен быть тем, для кого деньги и прочие богатства, имеют какое-либо значение! – вдохнув и посмотрев на меня с горечью добавил - Наверное, поэтому, те, кто охраняют ворота, не пускают в храм кого попало, и уж тем более за деньги.

Тогда, стоя у стены, я ничего не понял из того, что он мне сказал, но эти слова, глубоко засели в мою память. И только став много старше, я смог правильно понял смысл сказанного.

Немного оробев от странного поведения и речи старика, я все же снова спросил – Так вы мне поможете? Мне всего-то не хватает …

- Как твоё имя? – неожиданно резко перебил он меня.

- Кайдерай – ответил я. – Но друзья называли меня просто, Кидеро.

- Сильное имя, - старик посмотрел на меня долгим задумчивым взглядом – Дай мне свою правую руку! – сказал он и его слова заглушили резкие порывы ветра. Я послушно протянул ему руку. Старик взглянул на мою ладонь, затем стал смотреть куда-то на небо, где серыми валунами катились темные грозовые тучи. Глаза старика закатились, и он стал бормотать что-то совсем бессвязное и непонятное о звездах.

Придя же в себя, провел рукой по бороде и задумчиво проговорил – Действительно. В твоей нынешней жизни, нет ни чего особенного. Обычная судьба, и совершенно ни чего, что могло бы изменить грядущее. Я стоял перед ним и не понимал, что всё-таки происходит. 

– Если сделать все быстро, то может она и не заметит… – тихо и задумчиво пробормотал он, поглаживая усы, - Хорошо Кидеро, я помогу тебе! – неожиданно громко и решительно сказал старик.

- Правда! – обрадовался я.

- Но не так как ты думаешь! Без денег и этих, из служителей храма! – с какой-то брезгливостью ответил он.

- Так вы что, можете исцелять? – удивился я.

- Немного. – с легкой усмешкой ответил старик и достал откуда-то из-за спины длинную, слегка изогнутую палку, по форме более походившую на деревянный жалей стражников, но только в два раза больше.

Опираясь на этот странный посох, он поднялся и с хрустом потянулся, разминая затекшие ноги. Меня охватила оторопь и страх, когда я увидел что старик, оказался просто гигантского роста. Я, стоявший с ним рядом, был немногим выше его колена. Он похоже заметил моё лицо и тут же весь согнулся, сгорбился и присел, стараясь казаться как можно ниже. Но даже так, я доставал ему только чуть выше пояса.

- Идем! – скомандовал он и быстро зашагал в сторону лестницы.   

Первые капли дождя, упали на землю, когда мы спустились с холма на площадь. Торговые ряды и улицы опустели. Горожане, спешили как можно скорее укрыться от внезапно налетевшей непогоды. Прямо над нами ярко сверкнула молния, и раздался оглушительный треск гром. Я немного присел, а старик усмехнулся – Иж разбушевался! – и посмотрев вверх, громко крикнул, – Может, подождешь немного?

Ветер стих, как будто послушался его голоса.

- Поспешим, а то передумает! – с улыбкой подмигнул мне старик – Этот друг, порой внезапно переменчив.

Он быстро зашагал по площади, а я, чтобы не отставать бежал за ним следом. Как ни странно, мне тогда даже в голову не пришло, откуда старик мог знать, где находился дом, моей бабушки?

Задыхаться от бега, я вдруг понял, что мы вышли на знакомую мне улочку. Старик ничего не спрашивая подошел к нужной двери и громко постучал. Бабушка открыла сразу, видимо, ожидая  на пороге увидеть меня. Но вместо этого перед ней стоял высокий седой старик в длинных мешковатых одеждах, держа в руке посох больше похожий на жердь из забора. – Что вы хотели? – с испугом спросила она, глядя на него снизу вверх. Я показался из-за спины старика и пытаясь отдышаться ответил – Бабушка, он поможет нам вылечить брата!

- Кидеро, кто это? – настороженно спросила меня бабушка, впуская нас в дом. Как только двери за нами закрылись, сверкнула молния и дождь часто забарабанил по крыше.

Взглянув на растерянную бабушку, с опаской, поглядывавшей на странного старика пригибавшего голову чтобы не удариться о потолок, я вдруг осознал, что привел в дом, чужого и совершенно не знакомого мне человека. 

— Он сказал, что поможет без денег и служителей из храма! – растерянно оправдывался я. Бабушка грустно вздохнула и обратилась к старику – Мой внук ещё совсем мал и много не понимает. Мне жаль…

Старик, не обращая на неё внимания, быстро подошел к кровати, где лежал брат и потрогал ему лоб. – У него жар. Тело ослаблено голодом. Долго пробыл в холодной воде. И еще… – старик закрыл глаза и нахмурился. Затем, отбросив одеяла, стал внимательно осматривать брата – Ага! – воскликнул он и показал нам на маленькую ступню, где виднелся небольшой порез с запекшейся кровью. – Грязь попала в рану и отравила кровь! Это плохо! Мальчик действительно может умереть.

Бабушка умоляюще посмотрела на старика – Пожалуйста, если вы можете, помогите моему внуку! – и на её уставших глазах выступили слезы. – Исцелите его, я отдам всё что угодно.

Старик, хмуро посмотрел на неё – Хорошо! Но вы никому не расскажите об этом. Бабушка быстро закивала, вытирая бегущие по щекам слезы.

Он поставил рядом с кроватью свой посох и потер руки – Кидеро! Принеси чистой воды и полотенце – скомандовал он.

Я быстро принес всё, что он просил. Старик вымыл руки и побрызгал водой на ногу брата. Затем, накрыл ладонями рану и, закрыв глаза что-то прошептал. Брат тихонько вскрикнул и открыл глаза, удивленно озираясь по сторонам. Бабушка зарыдала и низко кланяясь, стала часто благодарить старика, в руках у неё была неизвестно откуда взявшаяся одна медная пластинка. – Возьмите, все что есть! – умоляла она. Но тот недовольно отмахивался от неё и бурчал – Не надо мне ничего! Купите на это еды для детей.

Я хотел было тоже поблагодарить его, но в это время в дверь постучали. Старик резко обернулся в сторону входа и схватился за посох двумя руками. По его выражению было видно, что он очень встревожен.

Бабушка подошла к двери – Кого ещё в такую непогоду могло принести? – удивленно спросила она и открыла. На пороге словно тень, стоял высокого роста человек одетый в черный дождевой плащ с капюшоном, полностью скрывавшим его лицо. Не спрашивая разрешения, он быстро прошел мимо бабушки в дом. Осмотревшись, скинул мокрый плащ прямо посреди комнаты и направился к старику.

Под плащом оказалась высокая стройная женщина с длинными черными волосами, собранными в замысловатую прическу. На ней были свободные черные одежды, походившие на те, что обычно носят воины духа под доспехами. Но больше всего меня удивило то, что сбоку на поясе, у неё висел настоящий меч с рукояткой украшенной блестящими камнями.

Когда женщина приблизилась, я увидел что она, была примерно одного роста со стариком и немного не касалась головой потолка. Вот только лица её я так и не могу вспомнить. Оно было какое-то расплывчатое и ослепительно белое, с ярко-алой полоской губ и черными как ночь глазами.

Старик вытянул перед собой посох и направил на неё – Стой, на месте! – с угрозой крикнул он.

Женщина хохотнула и остановилась – Лучиар, ты не рад меня видеть? – её голос был томным и певучим.

- Нет Меркана, уходи! – резко ответил старик.

- И не подумаю – чарующе промурлыкала она. – Ты тут вмешиваешься в дела людей, нарушаешь равновесие, а я значит «уходи»!

- Ты ошиблась! Здесь нет и доли нарушения равновесия. Их судьбы и жизни ни на что не влияют.

- Возможно! – наигранно грустно сказала она – Но ты сейчас вернул почти угасшую жизнь, тем самым преумножил свет в этом мире! – женщина поправила прическу и осмотрелась кругом.   

Старик нахмурился еще сильнее – Меркана, твоих «маленьких» темных дел, куда больше моих светлых!

- Я делаю только то, что должна! – раздраженно фыркнув, перебила его женщина – Мне некогда тратить свое время по пустякам, так что давай закончим поскорей, – женщина приложила руку к сердцу, словно делая знак почета - Обещаю, возьму только своё и сразу уйду.

- И что же, здесь «твоё»? – голос старика стал похож на раскаты грома.

- Смерть – просто ответила женщина – Всего одна единственная, маленькая смерть – и игриво склонила голову набок – Я даже могу тебе позволить выбрать, чья именно!

Старик ухмыльнувшись, оскалился – Нет Меркана, сегодня я не стану играть по твоим правилам! – и не глядя на меня строго сказал – Кидеро, быстро прячься за меня.

- Старый дурак! Ты ещё будешь противиться? – со злостью взвизгнула женщина и вскинула вперед руки, будто хотела что-то бросить в старика. В одно мгновение непроглядная тьма окутала комнату, и я со всех ног бросился к старику. 

Мне показалось, что эти несколько шагов, я бежал целую вечность. Окутавший комнату мрак был густой и липкий словно смола. Продираться через него было необычайно тяжело, мне как будто приходилось бежал под водой. Время замедлилось, и я увидел, как старик поднял свой посох и ударил им в пол. Яркая вспышка света рассеяла мрак, и неведомая сила заставила черную женщину отступить назад. Но она тут же сделала несколько шагов вперед и снова оказалась возле него. Я успел заметить, как между ними возникла тонкая искрящаяся линия, явно разделяющая тьму и свет.

Наконец я оказался в безопасности за спиной старика и выглянул, ища глазами бабушку. Она лежала, не двигаясь возле входной двери. Не знаю как, но я сразу понял, что она мертва. 

Мне стало по-настоящему страшно. Сквозь слезы я видел, как волны света, исходившие от старика, отталкивали нападавшую на него со всех сторон тьму. На какой-то миг мне даже  почудилось, что свет отбивается от каких-то ужасных существ, тянущих ко мне со всех сторон свои черные когтистые лапы.

Свет вокруг старика, вспыхивал все тише и слабее. Тьма же наоборот, становилась все ближе и уже вот-вот должна была поглотить нас. Я крепче прижался к старику и зажмурился. Он продолжал что-то говорить, но его слова, уже не были слышны. Внезапно, я почувствовал, что кто-то крепко схватил меня за ногу и в ужасе закричал. Раздался оглушительный треск и истошный женский крик. В комнате наступила тишина.

Открыв глаза, я увидел, что всё так же крепко прижимаюсь к старику. На полу, держа меня за ногу лежал, не двигаясь, мой младший брат. Глаза его были широко открыты, смотря в пустоту невидящим взором. Женщина в черном, забившись в дальний угол комнаты закрывала лицо руками. От охватившего меня ужаса, я не мог говорить и пошевелиться. Мне казалось, что как только я отпущу старика  то, тут же умру как бабушка и брат.

Но он тихонько отстранил меня и тяжело дыша, осел на пол. – Посмотри, что ты наделала? – с горечью проговорил он, обращаясь к женщине в углу. Та с трудом встала и, пошатываясь, пошла в сторону выхода.

— Это ты виноват! – низким охрипшим голосом ответила она, подбирая свой плащ.

- Ты забрала две жизни, раньше срока — прошептал старик. – За то, что я вылечил бедного мальчика? Чья судьба была прожить жизнь в нищете, ни чего не имея.

- Так верни их! – ухмыльнулась женщина, собираясь уже выйти из дома.

- Нет! Мертвых вернуть нельзя! Их души, уже приняты светлыми небесами. - Старик провел рукой по волосам моего брата и опираясь на посох встал на ноги – Меркана, ты нарушила баланс! – его голос отразился в стенах громовым эхом – Вмешавшись в дела людей, ты приумножила тьму в этом мире. Я призываю…

Женщина резко обернулась, испугалась – Постой Лучиар! – вскрикнула она, не дав ему договорить. – Ты прав! Я перестаралась. – и разведя руками виновато сказала – Хорошо! Здесь ты можешь сделать все, что захочешь, для восстановления равновесия!

Старик задумался – Я забираю себе судьбу этого мальчика! – твердо сказал он. Женщина, скользнула по мне взглядом, презрительно хмыкнула и, отвернувшись, на ходу с пренебрежением бросила – Забирай! – переступила через бабушку и вышла из дома.

Тяжело вздохнув, старик взял меня за руку и присел рядом. – Кидеро – тихо сказал он. – Я не могу вернуть твой брат и бабушка, они уже в другом мире. Понимаешь?

Я плакал, так как в ответ не смог произнести ни слова.

- Теперь я, буду заботиться о тебе! – и вытер своим рукавом мои слезы. – Идем!

 Он взял меня за руку, и мы вышли на улицу. Дождь уже закончился, и воздух наполняла прохладная свежесть. В закатных лучах, на улицах блестели большие теплые лужи, по которым с весёлым смехом бегала детвора. 

Я не спрашивал, куда мы идем, и что теперь со мною будет? Молча шел рядом, держа его за руку. Всю дорогу, он рассказывал о вечной войне, между светом и тьмой, о невидимой силе, наполняющей собой все вокруг и о том, что теперь я должен многому научиться.

Я не помню, как мы пришли к каменному забору, за которым виднелось несколько высоких башен. Войдя в широко распахнутые ворота, я увидел множество детей. Все они были одеты в одинаковую одежду, желто-оранжевые рубахи, подвязанные широким поясом и черные штаны. В руках у каждого был деревянный меч-жалей которым они по команде все разом делали взмах. 

Дойдя до одной из высоких каменных башен, старик сказал подождать мне здесь, а сам куда-то ушел. Вскоре он вернулся, а вместе с ним шли двое, одетые в военные доспехи и с железными мечами у пояса. 

Старик присел возле меня – Лисгор Кайдерай – сказал он строгим голосом глядя прямо мне в глаза. – Отныне, эта военная школа, твой новый дом. Это, твои учителя и наставники – и указал на пришедших с ним воинов. – Сейчас, я даю тебе новую судьбу! Где ты станешь выдающимся воином духа и изменишь предначертанное в грядущем, а твой потомок, одержит самую главную победу в войне между светом и тьмой. – Старик поднялся и поцеловав меня в лоб, тихо прошептал – Кидеро, я всегда буду рядом! - и ушёл. 

Генерал закончил свой рассказ и внимательно посмотрел на сына. Тот сидел, задумчиво уставившись себе под ноги. – Я почему-то всегда думал, что нашими предками были очень известные воины духа. А то, что ты про них ни когда не рассказывал, так это от того, что они попали в немилость к арвол! На самом же деле, мы из простых крестьян!

- Многое в этом мире, не то чем, кажется! – спокойно ответил генерал.

- А ты стал сечником и главнокомандующим армии, только потому, что так сказал старик? – спросил юноша. 

Генерал сдержано вздохнул и ответил – Я стал генералом, потому что, всю жизнь к этому стремился, много учился и читал, а в сражениях был безстрашным. 

- Тогда причем здесь твоя и моя судьба, и этот старик? – удивился сын.

Отец закатил глаза – А ты попробуй представить, кем бы я стал? Если тогда, этот старик, не отвел меня в военную школу, и не указал на путь, которым следует идти! Возможно что ты вообще бы на свет не появился. 

- А женщина в черном? – спросил сын, похоже, начиная понимать отца.

- Меркана, тоже сыграла свою роль, забрав у меня последнее. Она лишила меня всего, что связывало с прошлым. Лучиар же, для восстановления равновесия, полностью изменил мою судьбу. Сейчас даже не возможно такого представить, чтобы сын простого рыбака стал сечником-генералом и главнокомандующим над войсками всех земель.

— А про твоего потомка, что одержит победу в грядущей войне, это он обо мне? – с недоверием спросил сын.

Генерал прижал палец к губам - Я надеюсь! Теперь ты понимаешь, почему должен выжить? Чтобы мы не проиграли в будущем. Не просто же так, «несущий свет»  ходит среди людей и переписывает судьбы, за несколько поколений до грядущего! Уверен, что и «забирающая свет»…

Полог на входе откинулся, не дав ему договорить, и в шатер заглянул один из генералов-сечников. 

– Главнокомандующий, нам ещё многое надо обсудить. Времени до утра осталось совсем мало.

- Верно. Зови остальных и продолжим! – приказал генерал и повернувшись к сыну тихо добавил.

- Мне жаль, что я не успел рассказать все что хотел. Но ты сам сможешь, многое узнать, когда доставишь послание в Азбор и кое-чему научишься, – он встал и передал сыну свой шлем. – Теперь он твой. Не показывай никому, пока будешь к югу от Обережных.

Юноша отрицательно замахал руками – Я не могу его взять! Это же доспех сечника, тем более командующего армией.

Генерал нахмурился и резким движением вручил шлем арату – Бери и спрячь! – отрезал он. – А теперь ступай, готовится к утреннему сражению. – командным тоном сказал отец и отвернулся.

В шатер по одному входили сечники. Юноша быстрым движением завернул шлем в свою накидку и поклонившись, поспешно вышел.

Главнокомандующий дождался пока сын выйдет из шатра, скользнул глазами по вошедшим генералам, отыскивая нужного. – Аркай!  - негромко позвал он – Тут кое-что изменилось на завтра. – к нему подошел один из сечников. Главнокомандующий тихо прошептал ему – Я к тебе в отряд, определил сына. Как увидишь сигнал, сразу хватай мальчишку, и уводи арьергард. Далее прорываетесь на север, за Обережные горы. Мы сколько сможем, будем сдерживать войска Мениан.

— Значит, надежды нет? – тихо спросил Аркай.

— Надежда есть, и она будет с вами! – улыбнулся Кидеро.