Гендерные теории О. Вейнингера и В. Розанова

   Отто Вейнингер (3.04.1880-4.10.1903), австрийский философ, уроженец Вены еврейского происхождения.
   Отец: Леопольд Вейнингер (1854-1922), еврейский венский ювелир, высокообразованный разносторонне развитый человек.
   Мать: Аделаида Вейнингер (1857-1912), обычная для той эпохи малограмотная домохозяйка.  Кроме Отто, в семье было еще трое детей, брат Рихард (умер в эмиграции в Нью-Йорке) и две сестры.
  С 1898 по 1902 год – студент Венского университета, учился у профессора Фридриха Йодля. Владел семью языками: латынь, греческий, английский, французский, испанский, итальянский, норвежский. 
     В 1902 году, в возрасте 22-х лет талантливый юноша получил степень доктора философии.
     В своей работе «Пол и характер» (1902) стремился обобщить естественнонаучный, главным образом биологический и психологический материал, касающийся половых различий, где удачно предвосхитил выводы гормональной медицины и сексологии, привлек внимание к так называемым «промежуточным половым формам».  В центре проблема «мужского» и «женского» начала, в абстрактном противопоставлении которых Вейнингер воспроизвел натурфилософский подход к теме уровня конца 18 - начала 19 века, но без диалектических моментов.
   Метафизика полов в изложении Вейнингера выглядит глубоко антифеминистичной: «мужское» (либо «арийское») - символизирует дух, волю, интеллект (разумное начало), «женское» (либо условное «еврейское») - телесность, сексуальность, половое влечение и размножение.
   На основании поверхностного понимания этой работы Вейнингера часто изображают агрессивным мизогином (женоненавистником).
   Тем не менее, построенная на этой основе характерология отличается тонкой психологичностью. Вейнингер также весьма точно сумел предсказать грядущую битву «иудаизма» и «христианства», то есть коммерции и культуры, материального и духовного во всемирном масштабе.
     (Условный дух «иудаизма», как его понимал Вейнингер, сейчас вполне воплощают в себе Североамериканские Соединенные Штаты  и зависимое от их власти Европейское Сообщество...)
   С особой силой и литературным талантом выразил кризис личности интеллектуала рубежа 20 века.
   Покончил жизнь самоубийством ночью 4 октября 1903 года в возрасте 23-х лет...
  Общее: Начало работы – гл.обр. биологический материал. Тема гормональной бисексуальности человека.
   Итак, сейчас общеизвестно, нет ни 100% мужских, ни 100% женских организмов, в каждом конкретном организме присутствуют оба начала представленные в отдельных людях в разных пропорциях.
   Это было написано в 1900-1901 годах за несколько лет до открытия половых гормонов, что очень важно.
   Действительно, есть женщины с повышенным уровнем содержания тестостерона, есть мужчины с высоким для их пола уровнем эстрогенов.
   Гормональный фон, сформировавшийся еще до рождения человека,  не может не  влиять соответствующим образом на тип мышления (логик или эмоционал) и манеры поведения. В течение жизни гормональный фон подвержен заметным колебаниям, как связанным с заболеваниями, так и вполне естественным.
   Этот процесс называют обычно дифференциацией мозга под воздействием половых гормонов, у мужчин и женщин разные участки мозга проявляют бОльшую активность. Никто не «выше» другого, никто не «ниже», но есть особенности.
   В среднем у мужчин активнее неокортекс (более молодой отдел мозга, отвечающий за интеллект и логическое мышление), у  женщин в среднем активнее более древняя лимбическая область (отвечающая за инстинкт размножения и чувственно-эмоциональную сферу).
   Эти данные касаются именно среднетипичных представителей пола и совсем не означают, что нет категории женщин с сильным интеллектом и логическим мышлением и нет категории мужчин с развитой сферой эмоций и чувств.
   К конкретному мужчине или женщине эти стереотипы могут не иметь прямого отношения.
    Наряду с «типичными» мужчинами и женщинами (примерно 2/3 или даже 3/4) существуют и другие люди (примерно 1/3 или ;), чьё мышление и стиль поведения идут вразрез с укоренившимися половыми стереотипами, это те самые, логично  мыслящие женщины и чувственно-эмоциональные мужчины.
     Стоит отметить сразу, что речь идет о врождённом складе ума и характера,  но совсем не обязательно  о сексуальной ориентации или физическом гермафродитизме. 
    Хотя, безусловно, слишком резкое несоответствие психологического типа (склада ума, характера, жизненных ценностей и интересов)  физическому полу человека,  может приводить к изменению сексуальной ориентации (гомосексуализму, бисексуальности или транссексуальности).

       По Вейнингеру, реальный человек колеблется между «100%  мужчиной» и «100% женщиной» (при этом обе категории  условны, чистая абстракция, как «идеальный газ»).
   В начале работы есть мысль, что максимально маскулинные («мужественные») мужчины и максимально фемининные («женственные») женщины не составляют абсолютного большинства, хотя именно эти образы и приняты за «идеал» для обоих полов.  Больше того, оба типа достаточно абстрактны и условны.
  Других людей (реальных, не схематичных) можно назвать так, как назвал их Вейнингер «промежуточными половыми формами», это маскулинные женщины, фемининные мужчины и люди обоих полов с андрогинным складом психики (что означает следующее, в их мышлении и стиле поведения не доминирует ни стереотипно «мужественное», ни стереотипно «женственное», Инь-Янь в равновесии, как сказали бы в Китае).
    Но далее по тексту, где у Вейнингера речь зашла об образованных или хотя бы стремящихся жить самостоятельно и независимо от мужского содержания, учиться и самим зарабатывать на жизнь женщинах-эмансипэ: «синих чулках»,  на языке конца 19 - начала 20 века и «феминизированных, женственных» мужчинах уже звучит несколько иное.
   Теперь «единственно нормальными» считаются уже одни только  сверх-маскулинные мужчины и сверх-фемининные женщины, а так называемые «промежуточные половые формы» уже рисуются меньшинством в среде своего пола и психологическими «гермафродитами», рост числа и влияния которых в обществе проявляется периодически, так в отдельные эпохи их много, в другие периоды они становятся абсолютным меньшинством.
  Однако, как Отто Вейнингер писал в 1900-1902 годах,  и это вполне справедливо по сей день, в половом воспитании детей индивидуальные психологические черты совершенно не учитываются, всем мальчикам и всем девочкам прививают в связи с физическим полом только строго определенные качества, все иные качества, которые в обществе считают нетипичными для их пола, подлежат жёсткому подавлению. То есть человек должен подавлять и скрывать добрую половину своих врожденных качеств и часто не худших.
    Мальчиков  воспитывают как сверх-маскулинных, девочек как сверх-фемининных.
    Психологическая, личностная  индивидуальность человека внутри своего пола, как правило, не поощряется. Поощряется  шаблонная «типичность» - маскулинная и фемининная и четко выраженные патриархатные ценности.
     В этой системе воспитания и обучения труднее всего до сих пор, не только на рубеже 20 века, приходится условно «фемининным» мальчикам, неагрессивным, эмоциональным гуманитариям и девочкам, чей склад ума, вкусы, интересы и манеры ближе к маскулинному или смешанному (андрогинному) типу. 
     Но чем же ненормален тонко чувствующий эмоциональный юноша и чем ненормальна не обделенная логикой мышления женщина? Тем, что не соответствуют шаблонам и стереотипам?
     На вечные, вневременные отличия психологии мужчины и женщины в немалой степени накладывается и воспитание и требования, предъявляемые к человеку конкретной эпохой и традицией.
     Юному Отто «материалом» для наблюдения могли служить главным образом дамы среднего и высшего классов тогдашнего венского общества.
     Чем бы ни пыталась заняться  женщина конца 19 века, политики, медики и церковь совместно били тревогу.
      Чиновники утверждали, что женщины «самой природой»  обречены быть исключительно «домашними существами на содержании мужчины» и физически неспособны стать частью гражданского общества по причине крайнего доминирования инстинктов и эмоций над рассудком, склонности к истерическим аффектам.
    Этим же объяснялся в те времена отказ в предоставлении женщинам гражданских прав (в том числе права участвовать в жизни общества, получать образование равное с мужчинами, профессию, позволяющую жить самостоятельно, а не сидеть всю жизнь на  содержании отцов и мужей, наконец, права распоряжаться собственным телом в виде отказа беременеть и рожать против воли и мн.др.).
   Медики со своей стороны решительно заявляли, что женщинам в силу самой их физиологии противопоказана любая  деятельность за пределами половой сферы (секса и деторождения), любая физическая или умственная работа,  общество конца 19 и начала 20 века  запугивали демографическим кризисом, утверждая, что образование и развитие интеллекта плюс вне-половая  активность «сделают женщин бесплодными».  Стоит в связи с этим вспомнить работу гарвардского профессора Эдварда Кларка от 1873 года «Пол в образовании».
    Отто Вейнингер опроверг распространенное в обществе мнение о психологической «однотипности» женщин в сравнении с мужчинами – «все они одинаковы, узнал одну-двух, считай, знаешь всех». Вполне справедливо объяснив большее сходство женщин между собой (в сравнении с мужчинами) их большей конформностью, излишней приспособляемостью к общим требованиям, предъявляемым к их полу, в итоге вредящей их человеческой индивидуальности.
    Слишком уж хочет среднетипичная, т.е. женственнаяя девочка, девушка «соответствовать» чужим ожиданиям и требованиям, слишком хочет «быть хорошей», даже в ущерб самой себе.
    Вейнингер считал также, что движение женской эмансипации есть затея женщин, содержащих в себе много мужских черт, настаивал, что именно «мужское начало в них желает эмансипироваться»,  в то время как «истинно фемининной», то есть женственной женщине не нужны ни образование, ни профессия и самостоятельный заработок, ни внутренняя психологическая свобода, ни равные права и возможности, их естественная позиция – роль жены-домохозяйки или любовницы на содержании, что по сути означает одно и то же (роль сексуального объекта и рожающей самки).
    Согласно представлениям Вейнингера, только у психологически маскулинных женщин может иметь место искренняя внутренняя потребность в независимом от мужчины существовании, в самореализации через интеллект. Это не сама женщина, это «мужское начало в ней хочет эмансипироваться»,  в то время как  истинно фемининные (т.е. женственные) женщины иногда использовали идеи феминизма, но лишь для того, чтобы удивлять и привлекать мужчин своим корявым показным «свободомыслием», таким модным в конце 19- в начале 20 веков. 
    Для  «женственных» женщин идеи феминизма это не внутренняя потребность души, но лишь следование моде, которую легко бросают ради обычной роли богатой содержанки или многодетной матроны.
   Это они, «истинно женственные» женщины только  делали вид, что интересуются учёбой и науками, политикой и искусством, «с единственной целью понравиться перспективному мужчине, угодить», то есть это делалось скверно, поверхностно, без искреннего внутреннего интереса.
    Не лишено смысла, поскольку богатые дамочки 1890-х – 1900-х годов чаще всего представляли себе «эмансипированность», не как возможность получать образование и профессию, распоряжаться собственной жизнью, не как возможность самостоятельно существовать, не виснуть на шее мужчины, как содержанка, но исключительно  как возможность бросать мужа и детей в припадке очередной  бесконтрольной «страсти», подобно Анне Карениной.
  Для немалого количества людей конца 19 века, как мужчин, так и  женщин, вся «эмансипация», увы, сводилась к сексуальной распущенности, видимо ничего иного обеспеченные инфантильные женщины не могли себе пожелать… и смешно и печально…
   Не это ли явление герр Вейнингер назвал более 100 лет назад «не подлинной эмансипацией современной женщины, а эмансипацией проститутки»? Если речь об этом, то он совершенно прав.
    Но далее: «мужественность» и «женственность» как философские категории вроде китайских стихий Инь-Янь, которые отнюдь не всегда стоит ассоциировать с реальными физическими мужчинами и женщинами.
    Но  у китайцев Инь-Янь неотделимы друг от друга, как жизненно необходимые дополнения. У каждой стихии были свои плюсы и свои минусы, ни одна не являлась однозначно воплощением  Добра или Зла.
   Вейнингеровская же «мужественность» и «женственность» в отличие от китайских  Инь-Янь, принципиально непримиримы, взаимоисключающи, как Духовное и Телесное, Свет и Мрак, Добро и Зло, где  всё божественное, духовное, благородное, интеллектуальное маркировано как «мужское», а всё низшее, стихийно-безсознательное, телесно-половое, бездуховное  маркировано как «женское».
     Само по себе это не слишком удивительно. В европейской философии эта бинарная оппозиция существовала даже не века, тысячелетия (от Аристотеля).
    Уже в античной и средневековой философии стихия, обозначенная как «мужская» ассоциировалась с интеллектом, культурой, духовностью, цивилизацией, напротив, начало маркированное как «женское» ассоциировалось с дикой природой, инстинктивностью, бессознательностью и репродуктивной функцией.
   В данном случае победа «мужественности» над «женственностью» означает победу осмысленного, духовного начала в человеке над биологичностью, бессознательностью, инстинктивностью.
   Но нельзя не заметить, что произошло отступление от написанного ранее: нет 100% мужских и 100% женских организмов, не следует ставить знак равенства между абстрактной «мужественностью» и конкретным физическим мужчиной, а также между абстрактной «женственностью» и конкретной физической женщиной.
    Но именно это и произошло в очередной раз. Реальный человек женского пола был жёстко проассоциирован с абстрактной «женственностью», уже маркированной выше, как инстинктивность, интеллектуальная, моральная, духовная слабость, хаотичность мышления, воплощение разнузданной сексуальности, безудержного стремления к половому акту и размножению.
    В этом изложении мужчина напротив, выглядит существом высокоразвитым интеллектуально, духовно и морально, находящимся  изначально на более высокой в сравнении с женщиной биологической стартовой позиции.
   И что интереснее всего, мужчину Вейнингер нарисовал существом со сниженной, буквально остаточной сексуальностью, склонным к целомудрию.
  Его условный «мужчина» воздержан сам, поэтому склонен призывать к целомудрию и женщину, но эта условная «женщина» не мыслит себя без активной половой жизни и многократного деторождения, бесцеремонно атакует, вызывающе соблазняет, более того, воплощает собой безликую стихию сексуальности и воспроизводства, чуждую разуму и малейшей духовности.
    Далее следовало, что у «идеальной» (т.е. абстрактной женщины) нет решительно никаких жизненных целей и интересов за пределами половой жизни и воспроизводства.  Ее раздражает всё, что хоть немного отвлекает от нее мужчину: это его внесемейное времяпровождение, работа и общение с друзьями, его интеллектуальные интересы и увлечения.
    Ей непонятны и чужды его мысли, идеи, интересы. Она к ним либо равнодушна, либо враждебна.    
    В то время как у «идеального» (абстрактного) мужчины помимо семейно-половой жизни есть еще активная интеллектуально-духовная жизнь, профессиональная деятельность, политика, наука, искусство, мир идей и творчество, общение с друзьями, наконец.
    Что, наблюдая большинство  средне-типичных (реальных) мужчин,  вызывает серьезные сомнения. Возможно, в этом отразился личный опыт юного автора, не отражающий средне - мужского опыта в целом.
    В таком изложении также выходило нечто малоправдоподобное: на протяжении всей истории существования человечества женщина бесцеремонно атаковала, буквально насиловала мужчину  своей сексуальной разнузданностью, животной ненасытностью и жаждой деторождения.
   В его версии отношений полов, мужчина выглядит едва ли не жертвой сексуальной озабоченности интеллектуально и морально слаборазвитого  существа под названием «женщина».
    Наблюдения за реальными отношениями полов никак не подтверждают, что обычный, средний мужчина, каких абсолютное большинство, «существо со сниженным половым влечением, особенно склонное к целомудрию и асексуальности».
  Повторимся, возможно, этот портрет отражает внутренний мир самого юного философа, трудно судить на расстоянии в 100 лет, но, во всяком случае, это не образ среднетипичного реального мужчины, каких большинство.
  Молодой австриец поделил женщин всего на два психологических типажа, условно обозначенных как «мать» и «проститутка». Оба женских типа живы и сейчас, сто лет спустя, несмотря на все радикальные перемены в жизни общества.
  Первый тип  жёстко ориентирован на семейный очаг и деторождение, второй тип ориентирован на половое общение с мужчинами и извлечение из отношений с ними прямой выгоды (вовсе не обязательно выражающееся в буквальной  проституции).
  «Материнский» тип девушек и женщин отличается сильным инстинктом продолжения рода.
   Автора «Пола и характера» часто упрекали в сведении всего многообразия женщин к этим двум типам. Но скорее всего, дело в том, что он имел в виду только ярко фемининных, то есть психологически «женственных» женщин.
   Те женщины, для которых ни деторождение, ни сексуальное общение с мужчинами не являются центральным и главным явлением в жизни, в его теории значатся как «мужественные» (правильнее было бы перевести на русский – «мужеподобные» или точнее «неженственные»).
    «Идеальная» женщина это идеальная пустышка, тот самый вейнингеровский «ноль, ничто», «пассивно-рецептивное» начало.
   Австриец писал почти исключительно о женщинах, но можно отметить, что и среди мужчин есть два типажа аналогичных вышеозначенным.
  Аналогичен «материнскому» - мужской тип солидного семьянина и отца, эти мужчины тоже часто заключают ранние браки, очень хотят детей, очень ответственны в своей роли и  мало склонны к изменам.
  Мужской тип аналогичный «проститутке» - тип Дон Жуана (Казановы), яркий привлекательный тип, считающийся очень уместным в роли романтического любовника, но не мужа и не отца  семейства.
   Но не заметна ли в самых наименованиях этих типов двойная мораль, разное отношение к одинаковому поведению мужчины и женщины? Где Он – Казанова, там Она – Шлюха?
   Характерно, что Отто Вейнингер придерживался идеи спасения человечества и приближения к Богу через отказ от низменного, животного в человеке, в частности от полового акта и детопроизводства и возрождения нефизического человечества в мире Духа.
     Ясно, что воплощению этой идеи мешает прежде всего женщина, и абстрактная «женственность» и реальное физическое существо, озабоченное браком, то есть половым сближением и деторождением.
    Но стоит быть внимательнее, не зря в тексте прозвучало примерно следующее: «Ненависть к женщине – есть ненависть к собственной непреодолённой сексуальности».
   Что ж, и это можно понять, автор этой работы был еще студентом, вполне здоровым физически юношей 20-22 лет.
  Стоит отметить, что не только мужчинам, но и женщинам он предлагал аналогичный путь к спасению. «Женщина должна преодолеть в себе женское, подняться над женственностью».
   Вполне понятно, если вспомнить, что выше подразумевалось под условно «женским началом»: доминирующая сексуальность, торжествующий над духовностью и интеллектом инстинкт воспроизводства, низкая мораль,  и неотделенное от чувственно-эмоциональной сферы неразвитое мышление.
 
    По поводу «антисемитской» риторики автора (австрийца - чистокровного еврея по происхождению) можно сказать примерно то-же самое.
    «Еврейское» в этом изложении есть почти то же, что и «женское». Но, безусловно, прозвучало это провокационно и двусмысленно в австрийском политическом «климате» 1900-х, когда даже мэром Вены был избран открытый антисемит К. Люгер.
   «Мизогинию» (женоненавистничество) юного Вейнингера, как думается, не стоит всё же понимать грубо буквально, как ненависть к конкретной девице, тем более по личным мотивам типа неразделённой любви (что обычно приходит в голову девушкам).
  Слишком сложная выходит идейная подкладка для банального женоненавистника.
    Тем более по ходу работы молодой автор пишет, что он против любых форм варварства в отношении женщин.
    Есть и более занятное, там, где Вейнингер  пишет о том, что «можно требовать для женщин права голоса и прочих равных прав, даже если не веришь в их интеллектуальное и моральное равенство».
   Работа достаточно интересная и есть много, над чем стоит подумать, и с чем можно поспорить, в любом случае, личность молодого автора вызывает симпатию и уважение, а в свете столь раннего самоубийства в возрасте 23 лет еще и искреннее сожаление.
   Не вызывает лишь уважения реакция определенной категории недалеких девиц, которые своей истерично-бешеной реакцией словно взялись подтвердить мнение талантливого юноши  о неспособности «средне-типичной» женщины к логическому мышлению, о невозможности для «женственной» женщины чётко мыслить, отстранив сиюминутные эмоции и чувства. 
  Недалёкие женщины применяют типично «бабьи» методы, нападая не столько на ненавистные им идеи, сколь на личность автора, ведь там, где надо доказывать и аргументировать, противопоставить критикуемым идеям хоть что-нибудь, им, как правило, сказать совсем нечего. Применяют глупый детский приём, неуместный и неприемлемый среди взрослых людей, нападают на внешность (или возраст или семейный статус) неприятного им человека…
   Не вызывает уважения также реакция столь же недалеких мужчин (главным образом очень молодых, чья мизогиния определяется личным негативным опытом общения с девицами) пытающихся сделать Вейнингера посмертно председателем своего общества «Без баб», юный интеллектуал слишком сложен и для них.
    Идеям молодого австрийца противоречат ценности, декларируемые его русским современником, также философом Василием Васильевичем Розановым (1856-1919).
    Розанов, напротив, увидел сверх-ценность в человеческой сексуальности, ему был очень дорог именно земной, физический человек. Словно противореча Вейнингеру, он буквально воспевает сексуальность, половой акт и деторождение, причем делает это вызывающе подчеркнуто и многократно. (см.его работы «Люди лунного света», «Опавшие листья»). Он считал зловредным отвлекать людей, как женщин, так и мужчин от биологической роли самцов и самок для чего бы то ни было, в том числе идеи духовного совершенствования. 
    В противовес Вейнингеру, Розанов совершенно  не принимал идеи дуализма духа и тела (божественной сущности первого начала и животного начала второго) и выводил духовно-психологические особенности мужчин и женщин непосредственно из физиологии пола.
     Розанов также считал, что в «нормальной» женщине  самка  доминирует над чисто человеческим началом, но в отличие от юного австрийца считал, что это как раз плюс, а не минус, считал, что это норма, а не то, что надо преодолевать.
    Так как, чем больше в женщине выражено интеллектуальное, осмысленное (то есть подлинно человеческое), тем менее она склонна ограничивать свою жизнь половой сферой (ролью сексуального объекта, матери многодетного семейства и домашней служанки), тем чаще выражает открытое нежелание беременеть и рожать вообще.
   Вероятно, именно в этом корни враждебного, агрессивного отношения значительной части мужчин конца 19-начала 20 века к теме равного образования для женщин.
    Различие позиций в том, что Вейнингер предлагает для «подлинной эмансипации» женщинам преодолевать свою чрезмерную биологичность, сексуальность и зависимость от родового инстинкта,  Розанов же считал, что эта «самочность» в женщине и есть ее наиболее ценное качество.
     Резкое преобладание в некоторых людях собственно человеческого начала (духовного, интеллектуального) над родовым инстинктом,  Розанов даже считал аномалией, латентной гомосексуальностью.
     Их асексуальность (равнодушие или даже отвращение к половому акту и деторождению) он объяснял тем, что полубессознательная склонность к своему полу у них подавлена, как морально неприемлемая, но и страсти к другому полу от этого не возникло и эти люди стали психологически «стерильны». Такие юноши в старые времена уходили в монахи, а девушки добровольно оставались «старыми девами».
  Что касается личного отношения, в этом вопросе позиция Вейнингера несравнимо ближе на фоне позиции соотечественника, хотя  невозможно поверить, что человечество в своем большинстве приняло бы идеал абсолютной асексуальности и аскезы, думается, что право женщины не рожать против воли, ограничение бесконтрольной рождаемости и многодетности максимум возможного.
      Стоит еще раз вспомнить занятную работу гарвардского профессора Эдварда Кларка от 1873 года «Пол и образование», в которой автор пишет о принципиальной недопустимости самой идеи предоставления девушкам равного образования с мужчинами.  Кларк пишет, что это было бы «преступлением перед Богом и нацией», так как для слабого женского интеллекта равное с мужчинами обучение непосильно, может привести к упопомрачению, к тому же оно вредно повлияет на детородную функцию, сделав образованных женщин бесплодными!
    И высказался за то, что лучше всего было бы официально,  на уровне законодательного акта пресечь всякую женскую активность как умственного, так и физического плана, так как в женщинах единственная ценность это их репродуктивная  и сексуальная функция плюс обслуживающая роль в семье.
    Кларк честно отработал приз за оригинальность, если до этого малейшие физические усилия и спортивные упражнения считались для женского пола непосильными, невозможными и крайне вредными для  той же функции размножения, то теперь оказалось что женщинам вредно и целенаправленное развитие интеллекта!
    Проще сказать, что же им было милостиво позволено в викторианскую эпоху, 90% дневного времени вести домашнее хозяйство, ухаживать за физическими потребностями членов семьи, забыв (а лучше и не зная) о собственных нуждах и потребностях. 
    Ну а в  качестве отдыха,  нормой считалось читать дамские любовные романы, вышивать крестиком или за чашкой чая у подруги обсуждать знакомых женщин, их моральный облик, новый рецепт пирога, шубки и шляпки, кто женится, кто разводится, как протекает пятая по счету беременность, какой зубик режется у четвертого ребенка (и прочие подобные «высокоинтеллектуальные» дамские темы)…
    Вредно буквально всё, образование, абстрактные размышления, вреден спорт, весь мир женщинам должны были заменить кухня, брачная постель, родильная палата и детская…
   Зато совсем не вредно было рожать каждый год по ребенку (в том числе против воли), умирать в 26-28 лет после 5-х-10-х родов тоже в самый раз.
   Что интересно. Каждый раз за последние 100-130 лет, когда женщины начинали осваивать еще недавно запретные для них виды деятельности, как медики заявляли, что это вредит их детородной функции, а священники – о вреде нравственности и возвращении к патриархатным традициям.
   Еще в 17 столетии считалось «вредным и неженственным», если девушка читает книги, притом не Библию и не книгу кухонных рецептов и это вместо «женственного» времяпровождения за вышиванием или вязанием.
   В конце 19 века – на рубеже 20 века «выяснилось», что девушкам вредны и противопоказаны буквально все виды умственной и физической деятельности, и университетское образование, и профессиональная активность, обучение на курсах, а также спорт.
    Девушки – первые студентки, служащие гос.учреждений считались «синими чулками, нигилистками». Девушки-спортсменки вообще воспринимались монстрами-гермафродитами.
   В течение 2-й половины 20 века пропагандировалась «вредность и неженственность» деятельности женщин в политике и бизнесе, а также их анекдотическая неспособность к вождению автомобиля (российский вариант).
    То есть женщинам «вредно» всё, что могло вывести их из состояния юридической,  финансовой и психологической зависимости. 
     Замечено, когда нужно женщин из какой-либо престижной сферы деятельности устранить,  идут в ход теории о том, что как раз именно эти виды деятельности вредны их хрупкому «женскому» здоровью, то есть детородной функции. Нередко до  сих пор подключаются представители церкви.
     Интересно иное,  защитники патриархатных ценностей, женской зависимости и мужского доминирования встречаются и в среде самих женщин не только в исламских государствах, но и в России.
   Когда сторонники патриархатных норм наивно утверждают, что в прошлые столетия женщины как-то особенно ценились, с ними обращались с особым почтением, забывают о том, что в женщине тысячелетиями видели исключительно воплощение детородной функции, но не человеческое существо, не индивидуальность.
   Ценилась не сама женщина, ценилось её молодое тело, дающее мужчинам половое удовлетворение и способное рожать ИМ наследников.
   Фактически же,  категория людей полноценных и дееспособных  состояла только из мужчин, женщины всегда относились к общей категории недееспособных вместе с инвалидами,  стариками и  детьми.
   При этом, считаясь ниже их всех – так как у стариков и инвалидов есть прошлое, здоровая и активная жизнь, у детей есть будущее. И только женщина с рождения определена в категорию существ с « врождённо ограниченными возможностями», т.е.  (социальных инвалидов).
    Даже так называемая викторианская «галантность», частые, глупые и безосновательные комплименты, скорее всего, рассчитаны на сниженный женский интеллект, на представления о том, что эти хорошенькие обезьянки «любят ушами»...
     В современной России женщине достаточно просто не принимать ценности патриархата, чтобы прослыть «агрессивной феминисткой», которых в нашей стране к тому же до сих пор не умеют отличать от «агрессивных лесбиянок».
    В конце 19- в начале 20 века расцвели и открыто издавались разнообразные человеконенавистнические теории о расовой неполноценности евреев, а также чернокожих, желтокожих и краснокожих народов колоний, об интеллектуальной ущербности представителей бедных сословий самой белой расы и всего женского пола, как класса.
   
    Вспомним также работу немецкого медика Пауля Мёбиуса (1853-1907) «О психическом слабоумии женщин», изданную в Лейпциге в 1900 году.
    Всё это писали и печатали как раз в пост-викторианскую эпоху, демонстрирующую женщинам издевательски-показушную галантность…
   Мёбиус пытался посмертно обвинить Вейнингера в частичном плагиате, и  честь погибшего юноши отстаивали его ближайшие друзья.
   Фрейд также считал, что Отто «позаимствовал» идею врождённой человеческой бисексуальности у его друга  Вильгельма Флисса.
   В России тех лет Василий Розанов пишет открытым текстом, что в женщинах сексуальность, здоровая репродуктивная функция и инстинктивное стремление рожать, важнее умственных способностей и любых талантов, он даже прямо пишет: «Девушки, вы пришли в этот мир Животом, а не Головой!» То есть Самка в вас важнее Человека...
   Больше того, Розанов настаивает, что люди, испытывающие отвращение к физиологическому процессу беременности и деторождения, а также сильный стыд и страх перед сексуальной близостью мужчины и женщины являются латентными гомосексуалами, которых незатейливо крестил «содомитами» и «содомитянками».
  Впрочем, к гомосексуалам он относился без презрения и  ненависти, даже считал, что к монашеству и аскезе больше всего склонны именно они, «люди лунного света», то есть гомосексуалы, бисексуалы и транссексуалы, но чаще всего, те из них, что не реализовались физически в однополых отношениях, не принимающие, подавляющие свою природную предрасположенность и потому склонные уходить в аскезу.
   Розанов объяснял их отвращение к сексуальности в целом  именно тем, что однополое влечение в них либо неосознанно, либо подавлено по моральным соображениям об их неприемлемости, но и от этого подавления своей природы, влечения к другому полу не появляется и со стороны это должно выглядеть именно как категоричная «асексуальность». Но верно ли это во всех случаях?
   Василий Васильевич считал, что верным признаком таких людей является холодно-пренебрежительное, как к чему-то низшему, отрицательно-стыдливое отношение к половой жизни, но также и категорическое отвращение к деторождению, как у мужчин, так и у женщин.
    Далее на страницах своей работы «Люди лунного света», Розанов достаточно непоследовательно выразил гневное неприятие, непонимание того отвращения, которое чувствуют некоторые люди к функции размножения, но одновременно всё же признаёт, что этот тип людей очень много сделал для культуры, религии и философии.
    В своей ярко эмоциональной и противоречивой, иногда даже откровенно женственной манере, Розанов напал на сексопатолога Крафт-Эбинга и обозвал юного философа Вейнингера «содомитом» (в силу выраженности в его работе  отвращения к половому акту и деторождению).
   В избыточной эмоциональности и непоследовательности убеждений, то есть в психологической «женственности» Розанова обвинял и не менее знаменитый современник Бердяев.
    Отметивший, в частности, как легко Розанов перешел от выраженной юдофилии ранних произведений к юдофобии поздних, под влиянием внешних событий (дело Бейлиса).
   Такая же яркая женственность психологии Розанова видна и в постоянном воспевании полового акта, беременности и деторождения в «Людях лунного света».
   В одном из писем от 1911 года он сам напишет о себе: «Я скорее девушка, чем мужчина…» (Василий Васильевич, муж и отец семейства, при этом имел в виду разумеется внутренний мир и психологию).
    Но если Вейнингер пишет о том, что евреев обычно ненавидят те, кто слишком хорошо понимает их изнутри, чувствует в себе «еврейское» даже не будучи евреем сам, то и выходит, что женщин  чаще склонен  ненавидеть именно фемининный мужчина. Скорее всего, он стыдится своей психологической «женственности» и ненавидит её.
  В попытке уничтожить психологическую фемининность, он направляет гнев и ненависть изнутри вовне, на реальных физических женщин и всё женственное.
    Это нарушение внутриличностного баланса маскулинности и фемининности (чем не китайские Инь-Янь которые должны пребывать в известном равновесии, одно начало не должно истреблять и подавлять другое).
   Думается не всё так однозначно, среди мизогинов могут встречаться две крайности, как вышеупомянутые фемининные мужчины, маскирующие собственную фемининность ума и характера, так и действительно сверх-маскулинные мужчины с патриархатным воспитанием.
   Наиболее спокойны должны быть мужчины с андрогинной психикой, чьи внутренние Инь-Янь находятся в равновесном состоянии, не подавляя друг друга?
   Попытка полностью подавить, искоренить фемининность в  случае Вейнингера, это попытка подавить часть собственной личности, качества которые личностью на уровне сознания категорически отвергались, как стыдные и неприемлемые с точки зрения патриархатной традиции для его физического пола.
  Тем более странно, если помнить, что в начале своей работы юноша пишет о том, что 100% маскулинный мужчина и 100% фемининная женщина есть чистая абстракция, а не реальные человеческие типы.
   В том что касается теории меж-полового притяжения. Чрезмерно маскулинные мужчины и слишком фемининные женщины являются идеализированными взаимодополняющими типами.
   В реальности они могут притягиваться сугубо сексуально, через половое влечение, так как  по человеческим качествам, способностям и типу мышления, кругу интересов они слишком чужды, противоположны и неспособны понимать друг друга.