Кроссворд

— ...Кукла Лена, народ, воспетый в былинах и одах, пять букв?
— Чего пристал? Малые народы Севера.
—  Точно. В перигее и апогее, соответственно.
— Опять? Евреи, как всегда, словесным потоком не о том стараются затушевать свои истинные цели. Пока у меня плита включена — и не вздумай. Обормот.
— Евреи, кукла Лена, ввиду своей высокой морали... но отсутствие на тебе юбки так усиливает впечатление... до боли и судорог в мозгах.
Увидев такую женщину как ты, кукла Лена, особенно без юбки (легкая недосказанность, так сказать), горящий дом перестанет гореть, а скаковой конь — скакать. Что же ты хочешь от старого обрезанного оленевода? Представляю, как содрогнулась бы земля...
— Блещет он идеями. Фонтанирует в полярной ночи. Я сделаю все, что ты скажешь. Ты мне за это деньги платишь. Но ты останешься голодный, причем за свои же кровные. Хочешь?
Или ты хочешь, чтобы я в тебя помидор кинула? По попе он меня шлепнул, мировая закулиса.
— Ну начинается! В митинге принимают участие лидеры феминистских движений, политические и общественные деятели, музыканты, а также родственники женщин, убитых в течение последних лет. Участники акции, естественно, добиваются финансирования.
— Да я у тебя не содержанка, а настоящий самородок, а ты так со мной обращаешься. Я, если уже об этом зашла речь, ничего не добиваюсь, а все честно отрабатываю тяжелым физическим трудом. В условиях Крайнего Севера к тому же. Причем в ночную смену и с пугающей регулярностью. Целует он меня опять, кровосос.
— Евреи, кукла Лена, плодятся и размножаются, как завещал великий Яхве.
— Отстань, ну кому сказала? А кто такой Яхве? Назавещал он вам, урод, а мне тут отдувайся.
— А есть то как хочется! На работе закрутился, даже не пообедал. А овощи, кукла Лена, истинная леди не покупает мешками. Тогда они не будут гнить на кухне, и у тебя не будет возникать крамольная мысль бросить в меня помидор.
— Ну, слава тебе, господи, принятыми мерами замысел сионистов был сорван. Сиди тихо, нехристь. Или я халат надену, ты меня знаешь. А про бросить помидор я сгоряча брякнула. Ты же мой кормилец, как можно! Просто сказала то, что думала, то, что было у меня на сердце. А не со зла, не думай. Ну отпусти меня, пожалуйста. У меня же кастрюля уже булькает.
— А может тебя в Париж свозить, кукла Лена? В богатые дистрикты Парижа — Триумфальная Арка, Риволи, авеню Фош, бульвар Капуцинов и бульвар Осман. Там сейчас весело, желтые жилеты бунтуют. Хочешь, кукла Лена?
— Я боюсь вообще-то. Но если повезешь — я поеду, куда я денусь. Я женщина послушная, ты же знаешь.
Тьфу ты, опять он с поцелуями лезет, что-то я не ту интонацию взяла. А помидоры еще вполне хорошие.  Воняют слегка некоторые, а так-то вполне. Сам просил купить, а сам не ешь. Христопродавец.
— Кстати, кукла Лена, еще раз увижу, что ты смотришь на цены на продуктах — получишь по попе прямо в магазине. Убеждение в том, что ни в коем случае не стоит выбрасывать старые рубашки и футболки, и что их еще можно использовать как материал для портянок... А пара дополнительных портянок позволит сэкономить три пары носков... Это меня оскорбляет и обижает, кукла Лена. Более того, это порождает во мне бурю негодования и вал отрицательных эмоций. Я, в конце концов, не так мало зарабатываю...
— Да пошел ты к черту, к чему он меня приучает! Такую проповедь закатил, что самовар замироточил. Вот останусь я без тебя — ну и как я жить буду, если не смотреть на цены? Ты (см. картинку над текстом) инсулин уколол, кстати? Или лечиться будем подорожником?
— Уколю сейчас.
—  Коли, я уже плиту выключаю. А в Париж — это не надо, ну его к черту. Пообещал он в порыве страсти. И эту Эйфелеву башню больше не хочу — там все равно страшно наверху. Свозил один раз — вполне достаточно. Лучше деньги побереги.
Выпендривается он передо мной как пацан. Голова твоя седая.