О чём молчит Каменный пояс глава 31

31
    К началу сентября Павел с Варварой переселились в их новый дом. Первой в него запустили кошку Ксюху. Она с любопытством обошла и обнюхала все углы дома, пахнущие сосновой смолой, после чего по–хозяйски расположилась на полу, прямо посередине кухни. Следом за ней вошли хозяева, родственники и соседи, приглашённые Павлом на новоселье. Пригласили священника Петра Дьяконова, чтобы освятил новое жилище. Леоновы строили дом всё лето. Помогали им в строительстве брат Николая Иван и некоторые соседи, в особен-ности Головановы. Дом получился просторный, с тремя комнатами и кухней, с русской печью из красного кирпича. Её выкладывал Иван Голованов, который считался мастером по печному делу, после того как отработал почти два года на строительстве заводской чугуноплавильной печи.
     К дому Павла примыкал просторный крытый двор, из которого был отдельный выход на огород. Вход в дом был со двора по высокому деревянному крылечку с перилами. Перед входом в жилые комнаты были расположены сени с чуланом, отделённым деревянной дверью.  Николай с Павлом хорошо зарабатывали в последнее время и денег на строительство не жалели. Крышу они покрыли листовым железом и покрасили коричневой краской. Николай вырезал узорные наличники и поставил деревянные ставни на окна дома. На улице, справа от ворот, поставили широкую деревянную лавку, на которой иногда сидели отец с сыном, отдыхая от работы.
    Костя Леонов теперь возглавлял заводскую партийную организацию большевиков. Её создали в начале сентября на общем собрании рабочих, поддерживающих большевиков. На заводе действовали политические организации меньшевиков, эсеров и кадетов. Верхнесалдинская партийная организация большевиков была создана ещё 4 июня 1917 года по решению Уралобкома. Её возглавил большевик Рыбаков Константин Григорьевич. До апреля 1917 года на Урале насчитывалось только около 500 сторонников Ленина. Но после проведения большевиками в середине апреля Уральской конференции их уже насчитывалось более 12 тысяч человек, а к осени 1917 года – 35 тысяч.
    Большевики развернули активную борьбу за влияние на население методом критики всех мероприятий Временного правительства, грамотно играя на ухудшении материального положения народа. Особенно стремительно росло их влияние в Советах. Если в апреле 1917 года уральские большевики возглавляли только 20 % Советов региона, то в октябре уже 61 %. На сторону большевиков часто переходили и представители партий эсеров и меньшевиков.
Особенно упорное сопротивление большевикам оказывали кадеты, которых поддерживали предприниматели Урала. Значительную материальную поддержку антибольшевистским организациям оказал Совет съездов горнопромышленников Урала. Он объединил наиболее крупных уральских горнозаводчиков. В партию кадетов вступила и Анастасия Каличева. Ей и её отцу были близки их идеи, к тому же большинство их знакомых были или членами партии, или сочувствовали кадетам.
    К осени 1917 года массовое народное недовольство достигло своего пика. Экономическое положение России и Уральского региона ухудшилось. До Урала дошли сведения о приходе к власти большевиков в Петрограде. В большинстве районов Урала Советы начали признавать новую власть, а на местах стали смещать органы Временного правительства.
    10 сентября на очередном заседании Совета рабочих, крестьянских и солдатских депутатов было принято решение об организации в Верхней Салде из состава рабочих предприятия красногвардейских отрядов. Их формирование поручили Александру Голованову. Им был сформирован при заводе взвод из 40 человек. На первых порах отряды красной гвардии выполняли функции милиции. Они охраняли заводы, банки, железнодорожные станции и пути, винные погреба, следили за общественным порядком в городах и посёлках.
    Александр предложил Павлу, как офицеру с боевым опытом, возглавить организованный им отряд на постоянной основе. Но Павел от его предложения отказался. Во–первых, он не разделял многие идеи большевиков и не верил, что они когда–нибудь смогут прийти к власти, а во–вторых, их вождя Ленина довольно многие считали тогда предателем и немецким шпионом, а с такими лидерами Павел вообще не хотел иметь ничего общего. И в–третьих, ему просто было жалко отца, который был рад, что работает теперь вместе с сыном, и уйти от него было бы своеобразным предательством, чего Павел не любил в людях больше всего.
                ***
    Был воскресный день. Вся семья Леоновых собралась на огороде. Погода стояла уже прохладная, но сухая, и пока не начались осенние дожди, необходимо было выкопать картошку. Местные жители в шутку называли её «уральским хлебом» и, действительно, это был тот основной продукт, который давал стабильный и хороший урожай в суровом здешнем климате. Огородные участки были разделены между соседями условно лишь деревянным штакетником, да и то не везде. Никакого воровства тогда на Урале не знали, поэтому не было глухих высоких заборов вокруг домов, и зачастую рабочие, уходя на заводскую смену, даже не закрывали на замки свои избы. Все эти добрые традиции исчезли позже, с приходом Советской власти.
На соседнем с Леоновыми огороде работала вся семья Ивана Голованова, а на участке, граничащим с торца, копали картошку Агриппина Коптева со своим мужем Ильёй. Дома Леоновых и Головановых выходили фасадами на берег пруда, а огороды располагались за домами. Дом Агриппины и Ильи Коптевых выходил своей лицевой стороной на параллельную Нагорную улицу, а огород за их домом с участком Леоновых граничил с торца.
    Илья и Агриппина сошлись вместе восемь лет назад. У Агриппины убили мужа на русско-японской войне, когда сама она была на сносях. У неё родился сын, с которым она осталась одна. А Илюха пришёл с войны и женился на соседке Марине Новосадовой. У Ильи через год родился сын, но жена Марина умерла при родах. Марину он сильно любил и с тех пор начал частенько выпивать, пытаясь залить своё горе вином. Спустя три года Илья женился на вдовствующей Агриппине, которая жила с ним по соседству. У них родился ещё совместный сын. Ребятишки, по сути дела, росли на улице и были шебутными и шустрыми.
У Головановых на огороде росла яблоня «китайка», и они постоянно лазили к ним на огород воровать яблоки. Как–то раз младший сын Серёжка нашёл в навозной куче жука–носорога. Старшие братья стали у него отнимать диковинную находку, но тот не уступал, завязалась драка. Агриппина, увидев из открытого окна всё происходящее, закричала Илье, который в это время окучивал картошку на огороде: «Илюха, бросай всё! Твой и мой нашего бьют! Беги скорей, разнимай их, а то перебьют на смерть друг дружку!».
    У братьев Коптевых были и менее безобидные забавы. Илья принёс с войны винтовку, с которой часто ходил в сезон охотиться на лося и кабана. Год назад, зимой, они стащили у отца винтовочные патроны. Решив опробовать на практике их действие, ребятишки сунули несколько штук в затопленную печь на кухне и с интересом стали наблюдать за результатом. Он не заставил себя долго ждать. Патроны начали в огне стрелять и разворотили половину печи. Чудом уцелевшие братья дружно кинулись тушить горящие головешки, вылетевшие из печки. Ивану Голованову пришлось срочно перекладывать печку его соседям, которые остались без отопления в суровую зиму.
    Илья Коптев был местным 45–летним мужиком, много лет работавшим водовозом на заводе. Он развозил воду по цехам завода на лошади, запряжённой в телегу, на которой была установлена большая деревянная бочка, с вырезанным в ней квадратным люком наверху. Илюха, как называли его все рабочие, постоянно гнал дома самогон из бражки и, будучи большим любителем выпить, частенько, даже на работе, был под «мухой». Об этом знали все, в том числе и начальство, но никто его не трогал, поскольку Илюха по своей натуре был человеком безобидным и безотказным. Работа же его была не травмоопасной, а свои обязанности Илюха всегда выполнял добросовестно, в независимости от своего физического состояния. Агриппина постоянно пилила Илюху за эту слабость и даже, как говорили соседи, иногда поколачивала, только справиться с его пристрастием никак не могла.
    Илюха бодро выкапывал картошку из грядок, а жена стряхивала её на землю, держась руками за сухую ботву. При этом они о чём–то весело переговаривались друг с дружкой. Правда, Илюха частенько отвлекался и бегал в уборную, которая находилась у него во дворе, как он объяснял, по причине расстройства желудка. Однако Николай своим опытным глазом приметил, что с каждым посещением уборной Илюха становится всё слабее, а его речь всё невнятнее. Видимо что–то заподозрила, в конце концов, и Агриппина, и когда он в очередной раз отлучился, она пошла за ним следом с лопатой в руке.
    Леоновы уже заканчивали работу и начали собирать в вёдра выкопанную картошку. Мария с Варварой пошли в дом готовить обед. Вдруг из своего двора на огород выскочила, как ошпаренная, Агриппина и истошно закричала, что было сил: «Люди добрые, помогите! Илюха утонул! Ой, помогите! Христа ради! Там Илюха тонет!». Она что–то ещё бессвязно бормотала, в отчаянии размахивала руками и показывала ими в сторону своего двора.
    «Как так – срал, да упал?! Что значит – тонет?! Где тут утонуть–то можно, в сортире что ли?» – невольно вырвалось у Николая. Павел одновременно с Костей рванулись вперёд и, перемахнув через забор, побежали во двор Коптевых. За ними следом туда вбежал Сашка Голованов. Перед ними предстала странная и трагичная картина. Илюха плашмя лежал на полу во дворе, а голова его была просунута в жестяной молочный бидон, закупорив его.
    Из лежавшего на боку бидона струйками лилась густая розоватая жидкость с характерным ядрёным запахом. Илюха захлёбывался в ней и уже почти не двигался. Рядом с ним на полу валялась штыковая лопата. Костя с Сашкой попытались вытащить Илюхину голову из бидона, только она всё никак не проходила в узкое горло. Павел, поняв, в чём дело, быстро схватил лопату и резкими, короткими ударами пробил ей дно бидона в нескольких местах. Из пробоин потоком хлынула на пол вспененная брага. Илюха, явно почувствовав облегчение, зашевелился и что–то невнятно пробормотал изнутри бидона. Перепуганная Агриппина беспомощно сидела рядом с ним на дощатом полу двора и выла белугой. Прибежавшие с улицы ребятишки с интересом наблюдали за всем происходящим.
    Тем временем на подмогу с огорода подбежали Иван с Николаем. Совместными усилиями Илюху поставили на ноги и кое–как стащили бидон с его головы, вымазанной липкой гущей от браги. Затем они его посадили на пол рядом с женой, прислонив спиной к поленнице. Это явилось необдуманной и непростительной ошибкой. Агриппина, чуть оправившись от испуга и, поняв, что мужу уже ничего не угрожает, с лютой ненавистью накинулась на него с кулаками и с криком: «Чтоб ты захлебнулся, сволочь ненасытная! Никак ты, паразитина, не нажрёшься! Скотина захлебушная! Пьянь подзаборная!».
    Илюха слабо сопротивлялся жене и что–то бессвязно бормотал, видимо оправдываясь перед нею. Наконец он прекратил всякое сопротивление и, запинаясь, с полной безысходностью произнёс: «Ох, зря вы меня спасали, мужики! Уж лучше бы я утонул, ей–богу!». Ребятишки кинулись на защиту отца и еле успокоили разбушевавшуюся Агриппину. Николай, улыбаясь, направился к выходу со двора и позвал за собой всех остальных: «Пошли, ребята. Мы тут больше не нужны, пускай сами разбираются». Все разошлись по домам, так и не поняв, как с Илюхой могло такое приключиться.
    История полностью прояснилась только к вечеру. Её во всех подробностях охотно рассказала Марии Леоновой сама Агриппина. А дело было так. Когда она вошла следом за мужем во двор, то увидела, что Илья стоит к ней спиной, опустившись на колени. А перед ним на полу стоял полный бидон с брагой, поставленной перебродить во дворе, перед перегонкой её на самогон. Илюха наклонил голову к бидону и присосался, как клещ, к его содержимому, не замечая вошедшую во двор жену. Вскипевшая от возмущения, Агриппина размахнулась лопатой, которая была у неё в руках, и с ненавистью плашмя ударила ей мужа по заднице. От неожиданности Илюха резко рванулся вперёд, от чего его голова проскочила в узкое горло бидона и застряла там.
    Всё остальное уже происходило на глазах спасавших его соседей. После этого случая, на удивление всей его родне, соседям и рабочим завода, Илью Коптева больше никогда не видели пьяным. А жизнь в городе протекала дальше по своим никому не ведомым законам. Жители начали привыкать и приспосабливаться к неожиданным переменам, а многим из них казалось, что всё самое главное и невероятное в их жизни уже произошло. Никто из этих людей даже не мог и предположить, что основные события, которые в корне изменят и перевернут их жизнь, а у некоторых её вообще заберут, ещё неотвратимо грядут впереди.

http://proza.ru/2019/09/25/490