Не обидно

...Время уплетает нас за обе щёки...    


    Мышь испытывала меня своей беспомощностью. Молча тонула и глядела так - без опасения, без надежд, но с высоты своего несчастия, сверившегося намеренно, на виду. Нарочно!
     Она бежала с кусочком булки, безвинно похищенной. Ибо мышиное «украсть», сродни «добыть». Покуда совершается оно вне стен, за которыми недовольство печи и расплавленный почти её затвор, действо безгрешно, с высоты любой из сосен, что стоят на виду у дня.
    Но мышь - таки соскочила в пруд. Хлеб, напитавшись водой, потемнел и поспел вовремя, рыбам на завтрак. А сама она, подобно выдре, споро подгребая под себя воду, кружила против хода часов... Круг, третий, пятый. И я внял.

    Как только гамак невода для бабочек оставил сырость далеко внизу, прямо так, с навесу, прозвучал молчаливый вопрос:
- Не от твоей ли руки погибну?
    А взгляд-то человечий. Ясный. Вопрос прямой. Честный.
- Дура ты... мокрая,- и тут же, в оправдание себе ,- некрасивая улыбка, обветренная сострадания сквозняком, гримасой, - высохнешь, сама-то?
   
   Спустя пять оборотов часов по их привычному ходу, переодевшись в сухое и чистое, мышь  хлопотала уже подле своей норы. Ухватив новый кусок  булки левой рукой, правой отламывала по крошке и забрасывала в рот. Временами она мотала головой, не досадливо смеясь, припоминая нашу беседу. А после шевелила пальчиками ног, пытаясь остудить капельки крови. Поранилась она. Белый цветок инея опалил округу к утру. Колко. Но не обидно, зато.