Когда не станет Фриды - глава тридцать пятая

     Затосковало сердце, запечалилось. Всё вдруг стало казаться потухшим. Не думал Андре Шульц такое испытать. Пришла боль беспричинная, на первый взгляд.

     Права Элен, права! - подумал вслух. - Не бывает прошлой любви, не бывает! Оставляем в той любви частичку сердца своего, оттого и боль такая, невыносимая... Вечереет, домой пора ехать, а сил встать нет.

     Очнулся в палате, вокруг суетились коллеги. Говорить не мог от нестерпимой боли в груди. Смотрел на светильник широко расширенными зрачками.

     - Сейчас, профессор, вам станет легче, не пройдёт и минуты, - успокоил коллега, профессор кардиологического отделения. - Не буду скрывать, гер Шульц, инфаркт обширный, но вам здорово повезло. Дочь ваша пришла, она и забила тревогу по поводу вашей позы за рабочим столом. Вижу по зрачкам, боль отступает. Теперь покой, лечение и всё у вас будет хорошо. Вы прямо угадали, коллега, время с инфарктом. Пациентов по домам, а сами на больничную койку. Засыпаете? Вот и  славно! Пойду ваших успокою. Все прибежали толпой. Любят вас очень и дорожат.

     В аббатстве тем временем готовились к вечерней трапезе. Лея стол накрыла, как всегда, на троих, но преосвященство Антонио не шёл. Фрида попросила стакан воды, в сердце пришла сильная боль. Так было, когда в дом Андре Шульца приходила беда. Позже ей рассказывали, но она чувствовала с первой минуты беды.

     - Позвони, сын, в Париж. Там что-то произошло. Беда у него или даже с ним. И дай мне что-нибудь от сердечной боли. Позови Лею, она знает...

     Лицо Фриды побледнело, капельки пота на лбу, посиневшие губы указывали на сердечный приступ. Крикнув Лею, Андре-младший пытался чем-то помочь матери. Вошедший преосвященство Антонио быстро вызвал скорую помощь. Лея принесла сильные сердечные таблетки, быстро снимающие боль. Фриду уложили в постель.

     - Что послужило причиной приступа, Андре? - спросил преосвященство Антонио.

     - Предчувствие беды у Андре Шульца, ваше преосвященство. Она предполагает, что что-то произошло с ним. Мне было сказано позвонить в Париж, но я не дозвонился.

     Врачи скорой, сделав кардиограмму, уверили, что инфаркта нет. Один врач остался понаблюдать. Прошло некоторое время, Фрида уснула и врач уехал.

     Андре не переставал набирать парижские номера семейства Щульц. Потом, поняв всю бесполезность набора домашних телефонов, позвонил в клинику в кабинет профессора. Неожиданно для него ответила Вероник-младшая. Она плакала и Андре сквозь слёзы понял о беде с профессором. Трубку взял Эжен.

     - С папой плохо, дружище, - произнёс он срывающимся голосом. - Обширный инфаркт.

     - Мама точно определила и сама свалилась с сердечным приступом, - ответил Андре и подробно рассказал о начале приступа. Время совпадало до минуты.

     - Мистика, дорогой! Папа уснул. Сестрёнка приехала к нему, они договорились побродить по Парижу. Если бы не это... Помощница уже ушла домой, свет был погашен, он любит посидеть в сумерках. Я собирался приехать к вам. Мы договорились с фрау Фридой набросать план моего романа. Теперь, сам понимаешь, не до этого.

     - Время уходит, Эжен... Ей осталось мало времени. Здесь она немного ожила, помогают забота и настои трав. Мы много гуляем и говорим, говорим. Она спешит рассказать больше о своей жизни. Кое-что просит  записать для тебя. Память у неё уникальная. Мне думается, теперь она захочет вернуться в Париж. Вчера продиктовала письмо жене Эмиля Крюгера. Приглашает её приехать к нам в Париж. Семья Эмиля бедствует и им следует помочь. Вы звоните мне. Поцелуй за меня свою сестрёнку. Я её очень люблю, Эжен, и  хочу быть всегда с ней рядом.

     Сидевший в задумчивости преосвященство Антонио заговорил первым, едва Андре положил трубку:

     - Теперь нам её не удержать здесь и не надо этого делать. Пройдёт приступ и возвращайтесь в Париж. Им с Эженом надо набросать план романа. Я верю в талант этого парня, Андре, он напишет интересную книгу. Ты ведь не знаешь, но Аннет была моей возлюбленной и мы едва с ней не совершили непоправимую ошибку, юноша. Расскажу в другой раз. Николя прибежал за мной, мне пора, - устало произнёс он, услышав звонок в дверь.

     В наступившей тишине гостевого дома аббатства Андре фон Крюгер сидел в кресле у окна, всматриваясь в лунный диск и мерцающие звёзды, размышляя о превратности судеб. Только что услышанные слова об Аннет, которую он всегда считал возлюбленной Эжена, ставшего для него роднее всех в этой семье, поразило его до глубины души. Его мать, Фрида фон Крюгер, смогла полностью себя реабилитировать перед законом и людьми ради него, своего единственного сына. Она через всю свою жизнь пронесла  любовь к Андре Шульцу, сумев в юном возрасте понять, насколько губительным для него может стать их брак и отказаться быть с ним рядом. Насколько возвышенной должна быть любовь у падре Антонио, отказавшегося от своей любви. И не только ради служения богу, но и спасая юную деву от ошибочного шага. Что, кроме разочарования, мог принести их брак?

     Надо уметь любить! - вслух произнёс Андре, поспешив в комнату матушки.

     Утром выпал снег. Лёгкий морозец не мешал детворе кататься на санках, лепить снеговиков. Отслужив утреннюю мессу, преосвященство Антонио спешил к гостевому дому в сопровождении Николя, когда они увидели подъезжающую машину. Из машины вышло двое молодцеватых парней и направились к ним. Толпа детворы обступила падре Антонио, провожая его до гостевого дома. Это остановило непрошеных гостей. Они вернулись к машине и стали нервно курить.

     Падре Антонио вошёл в дом вместе с ватагой детворы. Андре сразу всё понял. Он стоял у окна, любуясь первым снегопадом, и увидел подъехавшую машину. Детям предложили раздеться и испить горячего чая. Горничная Лея быстро выставила на стол угощения от повара, который и сам принял участие, принося с кухни подносы с угощениями. Всё детишкам было в диковинку, глазёнки их смотрели на стол с  удивлением. Ели всё с аппетитом, лопоча слова благодарности.

     Войдя в дом, Николя сразу кинулся к телефону и позвонил в полицию. Не прошло и пяти минут, как послышался сигнал полицейских машин, спешащих к аббатству.

     Приехавшие парни кинулись к машине, но уехать им не удалось, дорога была заблокирована.

     Незваные гости городка открыли огонь. Вооружены они были для боя основательно, но меткие выстрелы полицейских решили исход боя. Один был сразу убит, другой ранен и, не тая злобу, сообщил о мести за Мари.

     - Аббат не в своё дело влез. Давно он нам помехой был. Последние мы, жаль, что не отомстили за нашу красотку...

     Через час, когда были собраны все гильзы и зачищен окровавленный снег, детишек развезли по домам. Городок бурлил от этих новостей. Нашлись и те, кто был готов вступить в дружину по защите  тишины в родном месте с ружьями в руках. Детвора, побывавшая в гостевом доме, делились с друзьями лакомствами, коими потчевал их заморский повар, наделив пакетами со сладостями для родных и друзей.
Фрида, услышав о происшествии, разволновалась. Андре, боясь нового сердечного приступа, поспешил рассказать об состоянии Андре Шульца, которое к утру стабилизировалось и не вызывало опасений у врачей.

     - Выздоравливай и мы уедем в Париж, мамочка! Здорово ты нас испугала, дорогая! Эжен ждёт тебя с нетерпением. Береги свои силы и живи долго! Ты так мне необходима!

     Через неделю Андре с матерью вернулись в Париж. Ждали Кетрин, жену Эмиля фон Крюгера, погибшего при  загадочных обстоятельствах. Убийц его так и не нашли. Случайно, наводя порядок в кабинете мужа, она нашла пачку писем своей свекрови, а вернее, ответы на её письма известного политического деятеля в прошлом, исчезнувшего сразу после войны. В своих письмах он просил найти его сына, помочь ему встать на ноги. Долгое время юноша жил в семье Вилли. Именно ему Эмиль был обязан своим появлением на свет божий.

     В декабрьский день Кетрин приехала в Париж. С вокзала сама добралась на такси, никому не сообщив о своем приезде. Робко войдя в парадную дома, уточнила у консьержа квартиру Андре фон Крюгера. Назвав фамилию, вздрогнула, как от удара током. Позвонила в дверь, услышала мелодичный звон колокольчика. Такой звонок был в доме Вилли. Дверь открылась и она увидела красивого молодого человека.

     - Вот приехала, гер Андре. Сама себя не понимаю, зачем. Как оказалось, мы с вами даже не родственники. Эмиль прожил свою жизнь с чужой фамилией, а узнав истинную, погиб. Приехала больше к комиссару Робер и Эжену, но сразу решилась зайти к вам, - робко промолвила она.

     - Проходи, дорогая, проходи! Ты желанный гость для нас с сыном, Кетрин, - услышала она знакомый голос.

     Фрида, прикованная к коляске, смотрелась молодой девушкой прежних лет. Так и казалось, что она отбросит с ног плед и закружится в ритме вальса по большой квартире. Они смотрели друг на друга мгновение, потом расплакались, обнявшись. Кетрин уже многое знала из разговоров с Эженом. Было больно за зря потраченное время на обиды. Её Эмиль, проживший долгие годы в неведении, чей он сын. Свекровь, фрау фон Крюгер, пошалив с юнцом и родив от этой шалости сына, прожила во лжи свою недолгую жизнь, боясь быть брошенной мужем, а главное, позора за связь с малолеткой.

     Они долго сидели, взявшись за руки, и говорили о своей жизни. Андре сидел в стороне, слушал их и понимал, насколько важен для них этот разговор.

     До Рождества оставалось пять дней. Париж блистал от ярких иллюминаций. Толпы туристов на улицах, в кафе и барах, в музеях и театрах.

     Андре Шульц из больничной палаты перебрался домой, под крыло своей заботливой жены Вероник. Младшие сын  и дочь не отходили от отца. В их глазах затаился страх. За время его болезни они враз повзрослели. Там, в больничной палате, видели его бледным, обездвиженным, это здорово пугало. Жались к матери, а выйдя из палаты, бесшумно плакали горючими слезами. У Эжена от этих слёз сжималось сердце.

     Как же они одинаково смотрятся с Фридой на свои колясках, - думал он, глядя на отца. - Почему вдруг стало плохо отцу? Что послужило тому причиной?

     Пришёл Андре-младший. Фрида просила придти Эжена. У приехавшей Кетрин были очень интересные документы, указывающих на возможных убийц Эмиля.

     Эжен вчитывался в документы и становилась ясной картина гибели Эмиля фон Крюгера. Не хотелось даже думать, что такое возможно. Вилли, знавший о рождении Эмиля всё, вырастил и дал ему образование. Эмиль фон Крюгер приехал в Париж с одной лишь целью - увидеть своего биологического отца. Нашёл он его по переписке матери с дедом. Отец оказался священнослужителем весьма высокого ранга. Огласка такая ему была не нужна. Это и решило судьбу Эмиля. Эжену стало всё понятно. Ни в момент перед рукоположением в священство, ни при получении сана епископа, отец Эмиля не открыл свою тайну перед собратьями по вере. Одно дело скрыть правду о сыне, другое дело пойти на такое. Перед поездкой Эмиль собрал досье на отца, не зная, куда приведёт его этот путь. Он не просто погиб, ему изуродовали лицо до неузнаваемости. Вопрос - зачем? Что толкнуло Эмиля на встречу с журналистами? Отказ отца признать сына? Была ли у них встреча?

     Надо посоветоваться с преосвященством Антонио, - подумал Эжен.

     Разговор был коротким. Услышав имя епископа, Антонио попросил не предпринимать ничего до утра, пообещав отзвониться. Ему надо было позвонить в Рим.

     На следующий день, не дождавшись ответного звонка, Эжен решил просто прогуляться до церкви, где служил отец Эмиля. Толпа верующих у закрытых дверей храма немного волновалась. Вышел священник и сообщил, что службы не будет в связи с кончиной епископа ночью от сердечного приступа. Кто-то ойкнул в толпе. Расходясь, люди стали шептаться.

     Эжен подошёл к священнику, показал удостоверение полицейского и спросил, когда он сможет переговорить с помощником епископа.

     - Огорчу вас, мсьё полицейский. После смерти бывшего помощника епископа, также от сердечного приступа, другого не назначали. Такова была воля епископа,  - последовал ответ священнослужителя. - Это естественные смерти, мсьё. Полиции здесь не с чем разбираться.

     Утром того же дня комиссару Робер была дана установка - дело по гибели Эмиля фон Крюгера закрыть и более к нему не возвращаться. Рим предпочёл судить епископа своим судом...

     - Неожиданная развязка, Эжен, - сказал, позвонивший преосвященство Антонио. - Кто-то позвонил епископу из Ватикана ночью и сообщил о начале расследования. Там пытаются найти звонившего. Прости, дорогой. Моё вмешательство только навредило.

Продолжение следует:

http://proza.ru/2019/10/28/1749

 

    


Рецензии