Продолжаю книгу длинною в жизнь

Так как даже сейчас меня заблокировали, закрыв доступ к прошлым записям, то мне пришлось волей не волей начать новую страницу. И так продолжаю.

МОСКВА - Сентябрь - 2019 год.

    Я знала, что утеряв Станиславу я снова провалюсь в черную бездну одиночества и депрессии. Но я обязана была это сделать. Соприкосновение наших жизней повлекло бы за собой еще большие трагические последствия. Я это понимала. Я понимала, что если действительно люблю её, то обязана уйти. Я не могла уйти молча. Поэтому, я подарила ей книгу. Что бы хоть какой-то след оставить в её душе после того как уйду навсегда. Но как тяжело, как мучительно мне было отрывать её от себя. Уйти из МАХУ и потерять навсегда возможность видеть её. Ведь только с её появлением в моей жизни, впервые после развода с Мишей Потаповым, после предательства Георгия Серёгина, после смерти бабушки Вали, после издевательств дочери, впервые я почувствовала себя живой. Я почувствовала что живу и ощутила вкус жизни. Мне казалось, что в МАХУ, среди преподавателей и студентов я обрела близких и нужных мне людей. Особенно дорогих мне людей я видела в лице Насти Рословец, Станиславы Евстиховой и возможно даже Ани Остапенко. Впервые, за долгие и пустые по сути годы, годы когда я ничего кроме боли не испытывала. Все эти годы боли, горя, голода, и унижений. Тем более мучительных, что все эти унижения ничем мною от моих близких не были мною заслужены. На меня словно открыли охоту, подвергая гонениям, унижениям и оговору, везде, где бы я ни появилась. Я словно вернулась в кошмар своего детства, где ложь и интриги завистливых сестер и подруг ломали и крушили мою жизнь в клочья. Словно открылись врата ада и демоны вырвавшиеся на волю окружили меня, стремясь увлечь за собою в черную бездну ада, в непроглядный, в ужасающий мрак безрадостной жизни. По сути не считая "Свечи", только в МАХУ я не надолго нашла утешение и прибежище от боли и скорби преследовавших меня по пятам. Даже церковь была не способна дать мне это утешение. В церкви на Ваганьковском кладбище, куда я часто ходила непосредственно перед смертью бабушки Вали и после нее тоже, меня вовсе не осудили, но как будто бы и не принимали, а оттолкнули и даже исторгли вон. Я выбрала эту церковь не случайно, а потому, что там сейчас служил тот самый священник, что венчал нас с Мишей Потаповым. Поэтому я нашла его и позже ходила именно к нему, не понимая у кого еще мне искать утешения в разрушенном браке и поруганной любви. Хотя мне никто и слова там плохого не сказал, и отец Сергий разговаривал со мной, водил меня на могилы святых мучеников. Возможно меня старались как-то поддержать. Но я не испытывала той приятной легкости, того света, того возвышенного чистого небесного настроя, из-за которого я раньше так часто любила посещать службы вместе с Иваном Васюниным. Эта история повторилась со мной и в то время когда я стала ходить в нашу церковь, в Крестовоздвиженскую. Более того, со мной там обошлись даже жестче и грубее, чем со мной нянкался отец Сергий. Мне было вообще сказано, мол вернись в церковь, воцерковление свое восстанови, а потом приходи. Я даже не могла понять, о чем сейчас со мной толкует этот священник. Я просто пришла за помощью, потому, что не понимала, куда мне идти еще. Если только не в церковь, где по моему разумению должно процветать человеколюбие и взаимопомощь. Я же крещеный человек, православный, неужели из-за того, что мой муж разорил и бросил семью я не смог найти поддержки в единственном как мне казалось прибежище всех обездоленных, угнетенных и оскорбленных? Нет конечно меня никто не выгнал за дверь, но как-то косвенно, будто бы молчаливым неприятием моего существования в принципе и тем более моего посещения меня исторгали прочь. Ну и чем я церкви не угодила? Я знаю более грешных и более отвратительных христиан которых с распростертыми объятьями принимают везде. Я то им чем плоха? У меня было много вопросов, я записывала их на листочке, что бы не забыть, а потом зачитывала отцу Сергию. Я была в таком плохом состоянии, даже физически, что большинство ответов мне кажется я даже не запомнила, а многие вопросы так и не смогла задать. Просто не смогла и все. Я пришла действительно за действенной помощью, помощью которая поможет мне понять, что происходит с моей семьей, что случилось с родными, почему меня так мучают и ненавидят те кого я всегда любила. За что? Я просто хотела есть, но не могла даже попросить куска хлеба у священников. Хотя буквально загибалась от голода, тогда я не если почти неделю. Перебивалась случайными кусками. Где что перепадет. Тут чай выпью, там яблоком угостят. Я думала, что найду поддержку и помощь хотя бы в церкви, но ни нашла ни ответов на вопросы, ни действенной поддержки. Впрочем я понимала, что мне не стоит осуждать этих людей за что либо. Они вообще были не обязаны меня поддерживать. И я полагаю они делали все, что могли. Просто это не в их силах, так сказать не в их компетенции. В конце концов священник это тоже просто работа. И может быть не для всех и не всегда любимая. Однажды мне сказали - "Алёна, просто ты любишь тех, кто этого вовсе не достоин. Не заслуживает." Раньше когда мне так говорили я отвечала на это - "Если я не буду их любить, кто еще их будет любить?" Я действительно верила, что есть люди, обычные люди которым тяжело в той или иной ситуации и они нуждаются во мне, нуждаются в моей любви. Но с тех пор я приобрела разный опыт, поэтому я сегодня ответила на это - "Я не знаю никого, кто бы не заслуживал любви. Просто есть такие люди, которых прощать и любить только под силу Господу Богу!" И вот мне иногда кажется, что бог узурпировал это право, право на любовь. И ревностно его оберегает. Кажется если я искренне кого-то люблю, то обязательно все будет очень плохо! Обязательно разыграется какая-то трагедия и любви придет конец. Разговаривая о Боге еще в детстве с Иваном Евстигнеевым, Денисом Евстигневым я как-то сказала - "Бог бывает жесток. Он слишком ревнив! Кто может с ним соперничать? Если будешь любить Бога, ты уже не сможешь любить никого!". Все эти разговоры происходили еще так давно, что многое из них уже не вспоминается. Я тогда была ребеноком, подростком. Но я всегда чувствовала на ряду с постоянной помощью Бога, какое-то постоянное странное сопротивление. Словно Бог требовал от меня не переходить черты. Как у Ахматовой - "Есть в близости людей заветная черта!" Мне казалось Бог не примет, не приемлет, если я как Прометей возлюблю людей сильнее чем Бога. Буду верить в них, в их светлое начало сильнее чем в Бога. Тогда он либо отберет у меня любимых людей, либо сделает все, что бы доказать их ничтожность, их неспособность любить, помогать, сострадать, их развращенность, подлость, лицимерие. Докажет, что они не стоят моей любви. Я понимала, что могущество Бога настолько велико, что сам Дьявол является лишь его творением, его сыном из первых детей. Его непослушным дитя. Над которым он властен и которому в какой-то мере и потворствует, и помогает. Захоти Бог, что ему стоит извести Дьявола как досадную помеху? Убили же Иван Грозный и Тарас Бульба своих детей. И ничего им не помешало, потому что до самой смерти в сути своей власть родитетей и их тени стоят над нами. Потому, что все мы родом из детства. Могло ли тогда что-то помешать Богу уничтожить зло повсеместно? Нет! Значит он просто не хочет это делать? Мне и тогда казалось, что в гармоничном устроение мира есть некое молчаливое допущение. Допущение зла, как необходимого, для чего-то нужного темного начала. Что бы сохранить великий природный баланс в мире добра и зла, жизни и смерти, инь и янь, черного и бело, неба и земли.  Мне же хотелось, невероятно хотелось, что бы неприменно верить в торжество души в людях, в их изначально заложенное добро, в их внутреннего ребенка, который ждет прощения, защиты  и спасения от тех, кто может им его предоставить, от более добрых, более сильных, более могущественных сил. Может от бога, может от природы, может быть от каких то сообществ, может быть просто от меня, когда я хочу и могу остановить зло рядом с собой или протянуть руку помощи. Просто не будучи безучастной к страданию кого-то. Я просто не хотела мириться с жестокостью и злом, с подлостью и несправедливостью. И до сих пор, я не научилась это принимать и понимать до конца. Во всяком случае принимать со стоическим спокойствием. А кто может? Кому это сегодня по силам, во всяком случае в миру. Мы же просто люди в конце концов! Прошло много лет, прежде чем чей-то гнусный поступок скорее вызывает горькую усмешку со словами - "Ну это же люди. Просто люди.", чем отзывается болью. Сегодня меня не так уже удивляет гнусность и подлость кого либо, как искрення доброта и сочувствие проявленные к кому бы то ни было. Было время я шарахалась от протянутой руки помощи, как избегают людей битые не единожды собаки. Просто потому, что протянутая мне рука казалась тем, что способно нанести удар, причинить боль и утянуть в мрачные глубины нескончаемого ада. Именно по этому, у меня было всего трое самых дорогих и самых близких мне друзей. С которыми как мне казалось, я могу пойти и в ад и в рай, если они прикрывают мою спину и если они рядом со мной, то я не сдамся и меня никогда не сломить. Ничему не сломить, ни жизни, ни людям, ни подлостям страстей и любви. Но в  жизни все оказалось гораздо проще. Связи душевной любви оказлись гораздо более хрупкими, чем мне тогда казалось. В то время, как я искренни верила в их непоколебимость! Тогда в детстве, мне еще казалось, что "Человек это звучит гордо!", я как Ницше верила в нераскрытые, глубинные способности человеческого существа, в "Сверх человека", в неограниченные возможности,  в человеческий не меркнущий божественный свет, потому, что люди являются детьми Бога, а значит всемогущи, значит могут гораздо больше чем делают, значит не раскрывают свой потенциал до конца. Позже я уверилась, что это не так просто, не так просто как кажется на первый взгляд. "Все очень просто, но совсем не так просто, как вам кажется" - говорила я друзьям. И я дествительно, не могла внятно обьяснить почему я так говорю, я могла только чувствовать, а описать эти чувства не могла. Я говорила и Денису Евстигнееву, и Мише Потапову и даже Гоше Серегину - "Все действительно просто, либо да либо нет, любовь она или есть или нет. Третьего не дано." Это так. И это очень просто. Тогда почему же так все сложно? Почему тогда люди так все усложняют? Сотни, тысячи, оттенков чувств и эмоций, миллиарды законченныйх вариаций, бесчисленное количество реальностей и их альтернатив. Неужели нельзя просто подойти к человеку и сказать - "Я тебя люблю, если ты меня тоже любишь давай пройдем этот путь вместе!"? Такого почти никогда не случается. Самые простые, банальные вещи настолько усложняются, что превращаются в трагедии. Трагедии разыгрываются даже там, где могли бы быть комедийные сюжеты, не говоря уже о простом, человеческом счастье. От чего же? От чего же я тогда бежала от Станиславы? От чего же тогда я предчувствовала назревающую трагедию? В чем? Когда люди любят взаимно, им кажется, что нет ничего более естественного, чистого, честного, правдивого, настоящего и вечного, нет ничего более простого и ясного чем их любовь. Вот она - она любит его, вот он - он любит её и что тут может быть сложного? Им даже не приходит в голову, каким великим даром они обладают. И как хрупок этот дар небес, как легко он может упасть и разбится. Вот сегодня в твоих руках мечта. Ты держишь на ладони хрустальный маленький домик, внутри него горит теплый золотистый свет, ты видишь этот свет в окошке, видишь, как сияет домик, какие теплые лучи он отбрасывает на твою ладонь, там, внутри этого домика, ты и те кого ты любишь, ты держишь их на своей ладони, ты любуешься этим теплом и красотой, но стоит тебе дрогнуть, стоит твоей руке дернутся в страхе, стоит тебе опустить руку и твой домик упадет. Упадет, ударится о пол и разлетится на миллиарды осколков. И ты уже никогда, ни теперь, ни потом не сможешь их собрать. Вот что такое любовь. Это домик, домик в котором горит теплый свет, домик в котором тебя непременно ждут, ждут те кого ты любишь. И это благополучие, этот свет, этот домик зависит только от тебя. Только от того, сможешь ли ты не дрогнуть, не дернуть рукой, не опусть их в отчаинии. Но если твои руки опустились у тебя уже не будет ни мичты, ни домика, ни любви. Вот что такое любовь. Это кажатся таким простым, таким простым, до тех пор пока ты не ослабел, до тех пор пока твои руки не дрогнули, до те пор пока ты не понял, что ты не можешь ничего удержать, даже свою мечту. Куда я повела бы Станиславу? Что бы я ей показала? "Смотри девочка! Смотри внимательно! Вот лежат осколки мечты, вот лежат осколки любви! Не трогай их руками, не прикасайся к ним! Иначе ты порежешься. Тебе будет очень больно!". В таком положении, сохранять спокойствие, сохранять доброту и стремится все равно помогать кому-то граничит с Богоборчеством. Он тыкает тебя носом в твои, в людские несовершенства и спрашивает - "Ну куда ты лезешь? Ты ничего не можешь удержать! Ничего не можешь спасти! Все зависит только от меня!" Я ты все равно идешь и что-то делаешь. Даже не знаешь зачем. Словно акт неповиновения, полное отсутствие смирения. Смирения которое непремменно требует Бог. Хотя знает, что самые интереные, самые перспективеные дети, это сложные, сложные и любопытные дети. К чему же такая изощренная жестокость? Бог казался мне ревнивым и мстительным в своей любви, как какой-то пятнадцатилетний пацан с нашего района. Требующий верности и повиновения. Иначе он готов уничтожить все вокруг. Зарезать твоего отца, избить друга, забрать подругу, отнять всё! Отнять дом, детей, работу, всё вплоть до самоей жизни. "Если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною. Ибо кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее, а кто потеряет душу свою ради Меня, тот сбережет ее." "Если кто приходит ко Мне и не возненавидит отца своего и матери, и жены и детей, и братьев и сестер, а притом и самой жизни своей, тот не может быть Моим учеником, и кто не несет креста своего и идет за Мною, не может быть Моим учеником (Лк.14:25-27)." "Так не достанься же ты никому!" А если я не желаю ненавидеть своих отца и мать, если я не желаю ненавидеть своих сестре и братьев, если я не желаю оторгать детей и класть их на жертвенник? Если я не желаю предавать друзей? Что тогда? Тогда он просто отберет у меня все, отберет легко и непринужденно. Как будто никогда ничего и не было. Ревнивый Бог, требующий страха, повиновения и единичного, едиственного поклонения ему, не признающий страстей человеческих и любовь земную, отвергающий её как недостойную! И тогда, если я полюблю, то буду страдать и потеряю всё что люблю, потому, что кто еще может быть соперником Богу? Когда Иван пылая гневом спрашивал откуда у меня такие мысли, я отвечала ему приводя историю о жертвоприношении Исаака. "Бог призвал Авраама принести своего любимого сына Исаака «во всесожжение» «в земле Мория», «на одной из гор». Авраам, не колеблясь, повиновался." - вот так там было сказано. Разве нет? В доказательство страха Божия. Зачем Богу страх? "Боится, значит уважет" - вечная тема, вечный постулат дворого быдло с ножичком в кармане и камнем за пазухой. Таков ли творец всего сущего? зачем Богу страх наш, вместо нашей любви. Я когда-то говорила Евстигнееву - "Любовь, это когда ничего не страшно и ничего не стыдно. Любовь это когда нет сомниния. Где есть страх, нет и не может быть любви."  К чему Богу страх? Страх вместо искренний любви?! Страх никогда не позволит удержать мечту, страх никогда не позволит удержать маленький, хрупкий, хрустальнй домик с теплым светом внутри. Разве мог Бог, всемогущий Бог не понимать этих вещей?! Зачем ему наш страх?! Зачем ему наша ненависть к ближнему своему, вместо любви, вместо заботы, вместо человеколюбия и вместо тепла нашего?! Зачем ему крах нашей любви и простых житейских радостей человека?! Брось всё, брось всё и иди за мной! Не ревность ли это, такая простая и такая человечная, облеченная в сияющие одежды правды? Зачем Богу все эти мелочи? Разве он и так не всемогущий творец всего Сущего? К чему разрушать простые ценности, бытовые заботы обычных людей? Что в них плохого? Что плохого любить кого-то чуть больше чем себя самого? Почему это всегда обречено на трагедию, на провал, на боль?! Зачем ревнивому Богу это все? Я помню, помню, как Цветаева искала тропинки, тонкие и затерянные среди мрака и лжи, среди пустоты и разноцветия, среди нагромождения истин и слов, узкую тропинку, тропинку к сердцу человека, тропинку которая словно нить свяжет их навека, свяжет сердца и души , тропинку через грань, через ту самую черту которую так осмотрительно не хотела переходит Ахматова. Она искала нити сердца, а нашла веревку и мыло. Так типично! Даже банально! Россия по прежнему держет лидерские позиции по количеству самоубийст. И уровень самоубийств вырос по всему миру за последние годы на семь процентов! И все равно некоторые из нас продолжают верить, продолжают искать! Каждый раз, когда я вспоминаю эту историю жертвоприношения, то не устаю поражаться жестокости этой просьбы. Сам факт положить на жетвенный алтарь любюимого ребенка, и собственноручно его зарезать, что-то настолько жестокое и ужасное, что кажется в изнчальной сути своей граничит с фашисткими застенками отрядов карателей. И тогда я задавала себе вполне закономерный вопрос - "Почему Богу можно, а нам нет? Разве мы не дети его?" Люди всегда берерут пример с тех, кому они молятся, с тех кого они боготворят. Боги Олимпийцы казались в этом плане куда более человечными. Не смотря на всю их жестокость, они кажется вполне понимали людей со всеми их потребностями и страстями. Они сходили к людям со своего Олимпа, любили, рожали детей, ненавидили, ввоевали, спасали, боролись, пели, строили, несли свет, огонь людям, рисовали картины, писали стихи, помогали преодалевать сложности, грешили, лепили скульптуры и растили сады, пили вино, кутили и устраивали соревнования, провожали в мир иной и возвращали из него. Активно учавствовали в создании жизни, в творении всего окружающего, проживая жизни не только на Олимпе, но и среди обычных сметрных, чьи потребности были вовсе не чужды им. Они соверщали дикие деяния. Но не требовали убийства детей, во всяком случае не вводили это в ранг добродетели и степень отцовской любви! Вот есть же заповедь "Не убий!" потому, что жизнь хрупка в своей сути, коротка и не так проста, "Не убий!" не нанеси вреда, не отними и так короткую и не легкую жизнь, тем более что ты не ты ее создал! И что же? Вот тут же - "Убей любимого сына твоего, принеси его в жертву в доказательства страха Божьего и любви к Богу. Покажи мне свое повиновение и любовь!" Это значит сейчас Наташа моя родит, придет Рукавишников или Потапов и скажат - "Я твой отец, повинуйся мне, убей дитя свое!" . Так что ли? Не ужастно ли?! Не кощунственное ли это требование! Но как бы там ни было, тогда мне казались лучшим доказательством любви жертва храброго Прометея и Иисуса. Потому, что эти жертвы по настоящему были принесены добровольно. В дейстительности один пожертвовал собой дабы дать людям тепло огня, другой отдал свою жизнь, дабы искупить грехи человеческие. Эти двое, как минимум честно оплатили любовь жизнью и кровью, не чужой, а своей. Поставив любовь и сострадание превыше всего на земле! Не логичность и не последовательность требований Бога изумляли и пугали меня. Мне всегда казалось, что он отберет у меня всё, чего я возлюблю со всей силой своей души, до самой глубины сердца. Мне и тогда, в юности казалось, он требует от меня почти невозможного! Требует холодности рассудка, непредвзятости, эмоцианальной и чувственной отстраненности к ближним, не вовлеченности в жизнь. Словно лишает меня права на страсть, на глубокие чувства, на чувственные привязанности. А коль скоро заметит что-то подобное, немедленно разразаится трагедия. Словно он требовал от меня утерять гораздо раньше, чем я приобрету. Инача я утеряю после и навсегда. Казалось, что сама смерть, миловидная, легкая, белокожая девушка в белых одеждах везде ходит со мной. И выглядывая из-за моего плеча строго следит, что я не перешагивала, не нарушала черты привязанносте, не отдавала себя во власть всепроникающих чувств. А иначе неменуемо разразится трагедия. И она с одинаковой легкостью приберет себе всех и моих врагов и моих друзей. Тех, кто попробует волей случая занять в моем сердце место Бога. "Изгони их всех из своего сердца, изгони их ради вашего общего балага, Будь со всеми одинаково приветлива и холодна. Совершай дела свои спокойно и взвешенно. Если решила помочь, помогай без чувства и эмоций, но по долгу человеколюбия. Потому, что надо. Помоги равно и другу и врагу. И не жди за это ни благодарности, ни награды. Их все равно не будет, потому, что это люди. Не жди любви. Будь любовью!" - вот казалось, что говорил мне Бог - "Просто делай что должна. Делай каждый день, что не делают другие. Люби тех кого не любят другие. Помогай тем, кому не хотят помогать другие. Но не преступай черты. Никогда не переступай черты. Не пускай их в свою душу. Не отдавай им мест в своем сердце. Иначе все пропало. Иначе вы погибните!" Когда я сдавала кровь, решив что надо бы наверное сделать что-то полездное меня спросили - "Почему вы решили стать донором!" Я ответила совершенно честно. И не говорить никаких пафосных фраз о спасении ближнего и чего-то еще. Я просто сказала - "Мне стало скучно, невыносимо скучно жить, поэтому я решила попробовать сделать что-то полезное для других." Вот и все. И никакой потетики или надутого героизма. Я сказала истинную правду. Наверное единственный способ никогда ничего не потерять, это никогда ничего не приобретать. "Если у вас нету дома, то вам его не потерять и жена не уйдет к другому, если у вас, если у вас если у вас нет жены..." Я говорила Евстигнееву очень давно, еще в нашей юности - "Если ты боишся потерять, потеряй уже и не бойся! Если же ты осмеливаешься любить! Люби! Это не честно, это подло любить за закрытыми дверями, любит тайно. Если ты стесняешься своей любви, то её у тебя нет! Если ты боишься, то страх убьет любовь. Нельзя любить и трястись, как овечий хвост! Любовь всегда неизбежно приносит нам боль рано или поздно. Прими как есть и давай не будем бояться ничего! Потому, что приобретая любовь, есть опасность её утерять, не приобретая мы никогда не попробуем и не узнаем, как могло бы быть." Но даже тогда, даже тогда меня сопровождало чувство неизбежной трагедии. Хотя оно было совсем не таким как сегодня. Во всяком случае не таким острым. Иногда отсутствие опыта тоже является благословением свыше. Чистым сердцам не известен страх. "Боишься – не делай. Делаешь – не бойся!" - Цитировала я ему Чингиз-хана. И я действительно верила в то что дела. А как иначе? Позже, спустя много лет я сказала ему - "Нет смысла грусить о потярянном. Мы попробовали. " Лучше сделать и пожалеть, чем жалеть, о том что не сделал." Во всяком случае у нас это было, а это не всегда и не каждому дается, не всем по силам. Нам остается только сказать спасибо судьбе, за то, что она предоставила нам эту возможность. Так стоит ли горевать об утеряном. Не плачь о том, что мы потеряли, улыбнись тому, что это вообще было с нами. Ведь не каждый человек может такое пережить! А у нас было!" И действительно, меня сопровождали приятные, юношеские воспоминания, воспоминания о детской нежности и всепрощающей любви. Но почему же тогда я постоянно истытываю это ужастное чувство? Почему мне тогда так сложно каждый раз переступить черту?! Наверное мне никогда не приходило в голову, что подобный путь, путь подвижничества, ну или монастыря. И хотя у меня несколько раз за жизнь были порывы уйти в монастырь, но и тогда и теперь я понимала, что я слишком мирской человек, до мозга и костей, со всеми слабостями и недостатками, что бы подчинятся монастырскому распорядку. Осознавая это я окладывала на потом, может быть до других времен, до времен когда это действительно будет необходим, если будет, во всяком случая я оставляла эту мысль. И в тоже время мне казалось, что это вообще единственный путь, единственный способ жить, единственно верное решение в жизни. Не в смысле жизни в монастыре, а в смысле всех этих жужжащих в ушах требованиях. Требованиях к жизни и в первую очередь к самой себе. Обьяснить это вообще не возможно. Это возможно только прожить самому. Прожить и что-то понять, почувствовать. Если это способ приобретения мудрости, то я бы предпочла быть не мудрой, а счастливой. Вот только меня никто не спрашивал. И потом, я просто не представла себе, как можно вообще по другому быть человеком. Но даже тогда, в то далекое время я не могла смирится с такой несправедливостью. Я искренни не понимала, почему, почему я, именно я, должна отвергать всё то, что мне дорого, все то, что я так люблю. Почему я должна отказаться от семьи, любви, рождения ребенка, страсти что витает в воздухе между мужчиной и женщиной, почему я должна отказываться от дружбы, от простых человеческих радостей?! Зачем все это?! Я не понмала, зачем нужны страдания, кому?! Но кажется что жизнь без боли, вообще не жизнь. "Болит значит есть!" - говорили мне родители и дед - "Хуже если бы не было. Правда?" Я думала и о любви - "Болит значит есть. Хуже было бы если бы не было!" Но для чего Богу требуется истязать нас? Устраивать нам истпытания, проверки, ловушки, к чему это? Что бы потом скказать - "Ага, попался грешник?!" Что за десткий сад! К чему мне далекий и неизвестный рай без тех кого я люблю?! Что это за садисткие потребности у Бога?! Что это за Рай такой где нет тех кого мы любим? Я говорила смеясь Евстигнееву - "Ну зачем такой Рай? Рай где нет любви и любимых? Лучше уж тогда всместе со всеми вами в ад, зато с теми, кого люблю, зато с друзьями. Во всяком случае хоть компания веселее!" И правда я не понимала, зачем мне какой-то рай без всего этого? Не будет ли такой рай казаться мне нескончаемым вечным адом, где мы будем наблюдать мучения тех, кого мы любим, кто нам дорог и не в силах никак облегчить их страдания! Разве того же самого нам не достаточно на земле? Постоянные противоречия в потребностях любви, легкости, страсти, близости, свободе, честности и постоянное чувствтво надвигающейся трагедии, близость смерти, мрачность мелонхолии. Вот, что постоянно преследовало меня всю жизнь. Словно обычное человеческое счастте мне не доступно и не дано. Как только я переступала заветную, запрещенную черту, незамедлительно следовала расплата. Неотвратимая и жестокая. Даже обычный искренний смех казлось находился под запрещением. "Вот ты сейчас смеешься, а через минуты будешь рыдать" - говоила мне мама когда я со смехом прыгала на кровати. И правда, я подворачивала ногу и падала головой о край кровати и тут же начинала рыдать. Даже искрення радость казалось находилась под грифом секретности. Даже радоваться надо было тихо, в тайне от всех. Жизнь словно представляла собой череду боли, череду бесконечных слез, потерь и унижений. Женщины теряют девственность через боль и кровь, а часто и через унижение собственного достоинства, женщины рожают в муках, если человека ударить у него будет синяк, мы ломаем кости, болеем, у нас болят животы, зубы, голова, нас растягивают на шпагаты и ставят на мостики через боль, вся жизнь человека это боль. Смерть же человека достигается так легко, что с этой задатей сожет справится ребнок, при вдумчивом подходе. Жизнь так хрупка и ненадежна. Даже радости приносят человеку боль, не говоря уже о боли потерь. Всю жизнь человека сопровождает боль. А за минуты счастья, мы всегда расплачиваемся, дорого, иногда очень дорого. Если человек хочет жить счастливо, он должен отказать себе в праве на правду, любовь, настоящую дружбу, искреннюю близость и жить во лжи, среди прохладных стен и безчувственной заботы. Потому, что правда и любовь теребуют недюжей силы и смелости. Потому, что просто так они вообще не даются никому. И на этом пути сложено много голов, и осталось много храбрецов, застигнутых в расплох надвигающейся трагедией. Но всем кажется, что то что они имеют, это само собой разумеющиеся вещи. Осознание настигает после, потом, когда на смену опьяняющей радости и счастью приходит горькое похмелье. Что бы любить, надо иметь силы, надо иметь смелость и мужество гораздо большие, чем что-то, например построить свое дело. Потеряв свое дело человек всего лишь потеряет один из способов дохода, деньги. А потеряв того, кого любит, он потеряет часть себя. Навсегда! Однажды тетя Вера, наша соседка по дому и подруга моих родителей сказала - "Семья и любовь совершенно разные вещи!". Я тогда не понимала, тогда, в светлое время детских грез, мне казалось это естественным и неотделимым. Семья и любовь одно и тоже! И конечно же я ошибалась. Только поняла я это так недавно, очень недавно и слишком поздно. Но без любви, без любви человек потерян, бескровен и бессилен, как дохлая рыба на песке. Но стоит полюбить, стоит лишь узнать в себе себя самого, узнать правду, как наступит расплата, расплата за свободу, потому что именно это и дает любовь, свободу быть собой по настоящему. Вот оно требование ревнивого Бога, отречься от себя и всего того, что ты любишь на этом свете. Я металась словно проклятая, лишенная возможности любить, погружится без страха, в светлой радостной беспечности в мир взаимных, настоящих чувств. Поддаваясь страсти, желланию или любви, я словно ходила по лезвию, ожидая, что небо в любую секунду заставит меня заплатить за это, заплатить дорого, слишком дорого, возможно всей моей жизнью. Одно неловкое движение и грянет кошмар. Каждый раз желая сблизится с кем-то я подвергаю невыносимому испытанию свою волю, свое мужество, свою душу. Я буквально физически чувтвую, что решившись на безумный шаг, шаг всепоглощающей любви и страсти, я стану причиной гибели и падения тех, кого я так сильно люблю. И чем ближе меня притягивает к человеку, тем сильнее чувство опасности и тревоги. Тем сильнее чувство страха, страха за жизнь тех, кто мне близок и по настоящему дорог. Кажется, что наивысший путь милосердия и любви к ближнему, полное равнодушие. Вовлекаясь в эмоциональную чувственность близких мне людей, любимых и друзей, я гибну сама и гублю их своим сопереживанием их страстям. И как бы ни велико было мое притяжение к Станиславе, я просто не имела права на эти чувства. У нас изначально не было ни единого шанса, как либо сблизится или общаться. Наивысшим проявлением моей любви к ней, было покинуть её и никогда, никогда больше не видеть. Что бы не иметь ни малейшей возможности увлечь её в череду неудачь, потерь, боли и неприятностей. Что бы не столкнуть её в ту же адову бездну, из которой я сама не вижу выхода чуть ли ни с самого своего рождения. Лишенная возможности быть собой, собой настоящей, собой, такой как я есть, подверженная всегда или почти всегда чувству катастрофы и бесконечной агонии по утеренному раю. Пусть это кажется трусливым и постыдным бегством, но я знаю, что это единственный по настоящему доступный мне акт любви в её сторону. Еще в детстве, встречаясь с Денисом Евстигнеевым я много, очень много размышляла о путях любви, смерти, Боге и выбранных путях личности. Смерть героев Шекспира, "Ромео и Джульетты" даже тогда не казалась мне трагической. Это была закономерность. Я находила между нами сходство. Нам так же в какой-то мере препятствовали родители. Что возможно породило между нами известный в психологи синдром, синдром "Ромео и Джульетты". Тогда я не сразу это осознала. Мне просто было не до того, я находилась в поиске себя, любви и будущего. Поэтому осознание наличия синдрома дошло до меня далеко не стразу. Но ведь и чувства не были созданы искуственно, они возникли сами собой, следуя просто логике взросления, следуя своей судьбе если так можно сказать. Но встречаясь с Денисом, я в какой-то мере находила это сходство с героями Шекспира. И прекрасно понимала, понимала закономерность их смерти. Как наивысшая милость, как апогей любви. Вот что произошло между небом и этими двумя сердцами. Поцелуй смерти стал для влюбленных наивысшим проявлением милости её и наивысшем проявлением любви Бога избавившего от несчастий, быта, от кошмара страданий и ада братоубийственных войн. Словно Бог изъял их милостью смерти из бренной жизни, для жизни вечной, прекратив их муки и тем показав им свою наивысшую любовь. И еще тогда, мне пришло в голову, что смерть, смерть как наивысший, наивысший дар Бога надо заслужить. Есть поверье, что ведьмы творившие злые дела могут жить долго, очень долго и не могут обрести покоя. Они умирают в муках, и это тянется и тянется во времени и страдании до тех пор, пока они не передадут свой дар переемнику. И только после этого им даруется право на смерть, только после этого им позволено умереть. Если же человек любит кого-то сильнее самой жизни, то понятное дело, что смерть, как естественный и логичный дар бога находит его, что бы избавит его от мук. Безусловно, я прекрасно понимала, что если любовь сильнее жизни, то она и сильнее смерти. Именно это и продемонстрировал нам Иисус. Мне не стоит далеко ходить, примеров любви, что сильнее смерти в истории человечества не мало. Но сколько же нас, готовых по настоящему преступить эту черту? Черту близости. Совершенно не случайно любовное соитие в наивысшей точке похоже на смерть. Переступая грань тонкой душевной боли, любовники теряют очертания, покидают тела, их дыхание смешивается, их души сплетаются, они воспоряют над собой. Чувствую как плавятся и умирают в обьятьях друг друга. Их тела теряют вес, становятся не весомыми и не чувствительными к боли, они словно левитируют над поверхностью. Они в полном смысле слова не в себе от любви. Потому, что за гранью боли, за гранью солнечного взрыва, они покидают свои тела, на какой-то момент становясь одним целым, они проникают друг в друга гораздо сильнее и гораздо глубже чем при обычном соитии без любви, соприкосаются сердцами, проникают душами, сливаются в одно. И только после кульминации они возвращаются в свои тела. Разве это не похоже на смерть и на сон? Кто хоть раз испытал силу настоящей страсти, силу настоящей любви, не сомжет и не захочет соглашаться ни на что другое. Потому, что просто не сможет принять сурогат за истину. Те же кто не испытал, не верят и не понимают. Или завидуют, устраивая гонения на тех, в чьих глазах они явственно видят солнечное, золотое пламя любви. Правды не скрыть, она как иголка, в самый неподходящий момент уколет вас. Но в действительности и кричать о любви, это всегда вызывать на себя гнев тех, кто ее лишен. А в результате страдают и те и другие. С такой позиции земля кажется чем-то вроде ада. Чем-то вроде исправительной колонии, куда ссылают всех провинившихся на небесах. Мало того, что мы и так обретаем короткую, полную боли жизнь, мало того, что мы всегда расплачиваемся за наше счастье, так еще и сами люди, одержимые в своей зависти и злобе добавляют масла в огонь. Конечно, с такой позиции суицид  ажется чем-то вроде самовольного побега из мест заключения. Мы страдаем по чужой прихоти и по воле милостивого Всевышнего. А расплачиваться за это только нам самим. Мыкаемся, мучаемся, болеем, страдаем, плачем, ругаемся, любим и ненавидим, а за нашей спиной стоит смерть. И только она решает, когда, как и почему мы выйдем из игры. Смерть что-то вроде диплома, который выдают небеса за успешно пройденное мытарство, обучение боли и потерям. Пропуск в новую жизнь, которую еще надо заслужить. Ну в лучшем случае хотя бы просто конец страданий. Оборвать жизнь добровольно, как если бы не закончить начатой школы и сбежать на поиски счастья, что бы вечно блуждать во тьме. Все страдают. Как я раньше любила говорить - "А кому легко?" Действительно никому. Степень страдания у всех разная. И не случайно Пушкин сказал - "На свете счастья нет, но есть покой и воля". Но только лююди разбившие сердце на куски и собрав его заново из осколков, только люди пережившие личные глубокие трагедии, только они точно знают, что смогут выжить. Я много раз говорила это Евстигнееву. Достаточно уже и того, что мы выжили! Вот только к сожалению в таких людях не остается жалости, почти не остается жалости. А с чего бы? Я же выжила! И вы сможете! Мудрое сострадание взятое из собственного опыта, их взаимопомощь с ближними напрочь лишены жалости. Ведь они точно знают, что за спиной девушки в алом с золотым обручем в волосах,стоит легконогая девушка в белом, чей поцелуй погрузит вас во мрак ночи навечно! Я лично говорила напрямую - "Я справилась и вы справитесь!" Одно время, мои друзья полюбили ходить ко мне за советами. Однажды я взбунтовалась, я дала пару действенных советов, но не обошлось без тонкого злорадного юмора. Когда мне сказали - "Ну я же за советом пришел", я сказала - "Советов у меня лучше не просить, потому, что мое чувство юмора, сильнее моей жалости к ближнему." Это не жестокость, это именно от того, что я говорила себе - "Достаточно уже и того, что мы выжили!" Впрочем на родине Фриды Кало смерть действительно празднуется как день рождения. Радостно и пышно. С танцами, смехом, угощением и гостями. Вот уж я думаю, кто точно понял суть всего вопроса. Если перед вами не распахнут райские врата, то хотя бы весь это хаотический кошмар на земле, все эти муки и боль закончатся. Хотя бы на земле перестануть истязать и насиловать вас и вашу душу. Именно поэтому я бежала прочь из МАХУ, стараясь не увлечь, не утащить свой ад никого, а тем более Станиславу. Эгоистическая потребность в ближнем, в человеческой близости, в любви, в дружбе, это далеко не предел боли. Предел боли видеть, как рядом с тобой гибнет тот, кого ты любишь, а ты бессилен что-то изменить! Ты ничего, ничего не можешь сделать, что бы было как-то иначе. Уж лучше быть одной. И сегодня на земле, и тем более в России стало если не невозможно, то очень, очень сложно обрести настоящие, не поддельные отношения, чего бы это ни коснулось. Семьи, любви или дружбы, это без разницы. Если еще Булат Окуджава говорил в интервью - "А мы – не просто рабы, которые страдают от тягот, мы – профессиональные рабы, которые гордятся своим рабством...". И смею заверить всех, что сегодня дела обстоят еще хуже. Сегодня даже гордится рабством у вас уже не получится! Во времена Окуджавы была хотя бы и любовь и дружба на века! А есть ли это сегодня? И Вас самих, и вашу семью, и ваших детей легко, походя выкинут в сточные канавы, а ваши друзья пройдут мимо! Вас сотрут с лица земли, словно вас никогда и не было. А Ваших детей заставят молиться Маммоне денно и ношно во имя выживания, во имя нехитрой пищи и во имя животной жизни во тьме, лжи и очаянии, в крайней усталости, рабстве ради крыши над головой и пропитании. Вы не только не сможете любить, но и мыслить не сможете. Чего собственно и добиваются. Ваших детей будет воспитывать кто-то другой, что бы они не мешали вашей карьере, ваших жен и мужей любить будет кто-то другой, что бы они не мешали вашей карьере, вам оставят животный секс на рабочем столе, ей Богу, чем вы хуже Клинтона, да то вряд ли, у тех кого любит работа уже просто не останется сил любить кого-то еще. Вы не сможете вспомнить когда ваш малыш пошел, когда сказал слово "мама", когда расцвела роза в вашем саду, когда пришла весна. "Неужели уже новый год!" - восклицаете вы - "Где же я был все это время!" А вы были на работе уважаемый, вы рабски пахали, что бы оплатить свет, воду, крышу над головой, кусок хлеба, штаны для сына и кольцо для дочери, землю для дачи, бензин для машины, и еще налог на воздух... И пахать будете еще так долго, что даже не увидите рождения внуков! Где я была когда моя сестра рожала? На работе! Где я была когда моя подруга попала в больницу? На работе! Где я была когда бабушка Валя попала в больницу? На работе! Я пахала, пахала и пахала, что бы просто заплатить за квартиру, свет и воду, купить немного еды и оплатить образование дочери!  Но мне еще повезло, я любила, я видела как пошла моя дочь, я ратила розы в своем саду, я слышала как моя дочь сказала первое слово. У тех кто идет за нами может не остаться даже этого! Сбегали быстро в отпуск на пару недель и домой. Не важно что ничего не поняли, важно что были. По фотографиям разберетесь с кем и куда ездили! Любовь говорите?! Да вас убьют за одно упоминание! Любовь требует времени! А у нас его скоро вообще не будет. Ни у кого! Я недавно ехала в "Миолосердие" и попросила меня пропустить в метро, так как куда-то задевала проездной, а денег у меня не было. "У вас действительно ничего нет?!" - с сочувствием спросил меня человек и пропустил внутрь. Хороший человек, добрый, но как ему обьяснить, что у меня все есть, просто нет денег. Да, у меня сейчас нет денег. Нет работы. Но у меня есть разум, память, образование, дочь, руки и ноги, живые родители, сестра, племянники, зрение и слух, есть еда и собака, даже есть свои зубы. У меня все есть! У меня просто нет денег и любви. И отсутствие любви я переживаю гораздо сильнее, чем отсутствие денег. Деньги в конце концов можно заработать, Как говорила всегда бабушка Галя - "Деньги навоз, сегодня нет, а завтра воз!" А любовь? Разве любовь можно заработать? Это дар! Дар свыше! И дается он не каждому, и не часто. А зачем мне жизнь без любви? Я знала нужду, знала голод, мне не единожды приходилось голодать и много работать. Но рядом были те кого я любила, кого ценила. Я знала зачем, для кого, для чего я живу, зачем просыпаюсь по утрам. Сегодня я не имею ни малейшего понятия зачем я это делаю! Я собирала свой мир любовно, по крупинкам, по песчинкам, по крошечкам. Создавала и складывала свою личную мозаику, свой личный узор любви. Но для чего? Что бы закончить тем, с чего начинала, не имея за душой ничего, ничего не умея дать кроме себя самой и своей любви? Почти тридцать лет упорной работы. Как физической так и духовной. Что бы оказаться лицом к лицу с пустотой? Мне приходилось собирать свое сердце из осколков, мне приходилось переживать собственные трагедии и чужую боль. Прешлось пережить предетельства родных, друзей и возлюбленных. Прилось переживать потери. И мне кажется что много, просто много потерь мне пришлось пережить за последнее время. Время отнявшее у меня слишком много, слишком многих. Именно по этому я не знаю, не могу понять зачем теперь я живу. Смысл всего этого утерялся где-то по пути. И ни то что бы я не вери Богу, не верила в любовь. Просто я вообще перестала понимать что это все значит. Что это такое! И что я могу сказать детям? "Ваша жизнь одна из миллиардов других таких же случайных жизней. Всего лишь тире между датами. И так же пуста, как космическое пространство и миллиардами звезд. И ваша жизнь так же ничего не значит, как и жизни миллирдов людей на этой планете. Вы может быть не надеятесь на вечность, но верите, что впереди жизнь, любовь и счастье. Но это не так! Даже обычное, простое и нехитрое мещанское счастье украдут у вас в любой момент чужие руки. И откажут вам в самом простом, в самом естественном праве, праве на жизнь. Праве на быт, на уют, на семью, на взаимную заботу. Вы будете думать, что вы что-то значите, но земля поглотит вас так же, как поглащала сотни лет все живое на этой планете. И вам несустветно повезет, если на все этой пленете, найдется хотя бы один, хотя бы один человек, для которого вы действительно будете что-то значить. Который будет знать, что вы живы и что вы действительно живете и ваша жизнь для него что-то значит. Что-то большее чем все остальное." Вот это я должна сказать детям? Это?! Я не знаю! "Не бойся за меня" - Сказал Маленький Принц летчику Экзюпери - "Я просто возвращаюсь домой! Туда, где меня ждет моя Прекрасная, моя Капризная Роза!" Наверное каждый из нас в плохие времена мечтает вернуться домой. Нас там наверное всегда кто-то ждет. Кого-то Роза с шипами, кого-то бабушки, кого-то родители, собаки, кошки, рыбки, а кого-то их дети, что самое печальное! Не знаю уж отчего, возможно это все виновата бабушка Паша и овчарка Герда, но я с самого детства воспринимала смерть как счастливое возвращение домой. Много, много раз за эту жизнь я просила Бога что бы он забрал меня домой. Но каждый раз я получала отказ. Я не понимаю почему, я не знаю своего пути, я окончательно заблудилась. Я и не имею ни малейшего понятия о смсле жизни! Я привыкла думать, что смысл в любви, что смысл в тех кого мы любим, что и Бог на само деле является поэкцией любви, и только это имеет жизненно важное значение. И без этого ты не можешь ни жить, ни осознавать себя живым. Я не знаю, что я тут делаю и мне иногда бывает невыносимо жить, невыносимо и страшно. Страшно и странно! Иногда я чувствую себя инопланетяниним на своей родной планете, я оглядываюсь вокруг и мне кажется, что все люди говорят на непоятном мне языке. Я их не понимаю. А они меня. Я словно иногда теряю контакт с окружающим мееня миром. И перестаю понимать, как вообще это все можно допустить! Как вообще так можно жить! Мыслить такими категориями, общаться в таком ключе, разговаривать на таком языке! И страшно мне не от того что меня могут убить или ограбить. Есть вещи куда более страшные в этой жизни. Страшно мне бывает от людей, от того с какими людьми, с каким мышленим мне иной раз приходится сталкиваться. С чем меня иногда сводит жизнь. Все эти люди почему-то считают себя лучше. Не важно почему. Они умнее или богаче, красивее или страше и мудрее. Но смысл один. Они уверены, что гораздо лучше меня, важнее в этой жизни. И ведут себя со мной так, словно я им что-то должна в этой жизни. Словно я им чем-то обязана или они смертельно завидуют мне в чем-то. В их позах иногда таятся страх и ненависть. Они бывают злы без причины. А я устаю, устаю от их аур полных злобы, отчаинья, зависти, злорадства и неприкрытого отторжения. Они как вампиры выпивают у меня и силы, и радость, и уверенность. Уверенность не то что в завтрашнем дне, а в себе самой. Притворясь нормальными они нападают неожиданно, в моменты когда вы меньше всего этого ждете. Обычная тактика энергетических вампиров, забывших как получать энергию другим путем. Они как шакалы стараются втиснуться в рамки моей жизни, втереться в доверие, а потом нанести удар. Другие же вовсе не стремяться притворяться. Их не хватает даже на банальную вежливость. Их суть неприятие, агрессия и раздражение. Чего они и не стыдятся и не скрывают. Счастливые люди, принимают себя и свою болезнь за норму и душевное здоровье. Вот уж кто не сомневается в себе. Впрочем и те и другие несчастны. Как и я сама. Но я хотя бы перестала испытывать к ним  острую жалость. Меня больше не хватает на сочувствие этим людям. Они истерзали меня, а для жизни, для сочувствия нужны силы. У меня их нет. Силы дает людям любовь. А мне кажется её негда взять вовсе. Даже в поисках работы я похожа на странствующую Дюймовочку. Отсутствие жабьего рта, второго подбородка, маленьких раскосых глазок, огромного живота, отсутствие загребущих лап, отсутсвие хитинового непробиваемого панцыря делает меня в их глазах уродиной достойной всякого порицания. А попыки кому-то помочь, воспринимаются с ехидством как блажь. Доброта, терпение и чувство собственного достоинства в их глазах такие же изъяны, как если бы у меня не было рук или я вовсе не желала работать. "Как тебя вообще можно пускать к нормальным людям!" - воскликнула одна повариха в "Теремке" где я очень не долго работала поварам-блинопеком. Я сказала - "А что? Я кого-то убила? Изнасиловала? Ограбила? Может быть у меня есть судимость или справка о умственной инвалидности? В чем дело? Чем я вам помешала?!" Понятно, что пропработала я там очень не долго. А смысл был до нельзя прост, я попросила их относится ко мне с надлежащим уважением и выполнять требования предписанные в их же собственных правилах, пправилах ктоорые меня на обучении заставили выучить наизусть! Впрочем это отддельная история. Я прекрасно понимаю, что отказывая мне в уважении, в признании моего чувства собственного достоинства, в признани моего опыта они сами отказывают в этом себе. Тем самым пытаясь низвести меня дод своего уровня. Уровня рабства. Уровня который они считают нормальным! Но чувствуя во мне сопротивление они изначально уже ненавидят меня за это. В их глазах я еще более страшное чудовище чем администратор или коммиссия. Я столь же уродлива в их глазах, как дюймовочка в глазах респектабельных жен майских жуков! Что уж говорить о поиске любви в этом мире. Психологи утверждают, что уникальность любви слишком приувеличена в глазах людей. По их мнению нам подходит каждый третий. И мы вполне можем сложить вполне благопристойный и удачных союз буквально в течении года. Конечно, если вы хороший человек, то возможно с вами многим будет уютно рядом. Особенно проявляя заботу. Для одиночества этого наверное не мало. Так откуда же столько одиноких, брошенных, несчастных людей? Откуда столько одиночек?! Неужели они так эгоистичны, что не готовы брать на себя ответственность и нести её в паре за себя и свою половинку? Нет! Не думаю! Все намного сложнее. Вы когда нибудь пробавали жевать вату? Я пробовала. Совсем не вкусно. Тот кто хоть раз любил, искренне, по настоящему, тот кто хоть раз испытал радость этого возвышенного взаимного чувства знают, что есть огромная разница! Разница между любовью и её имитацией. Это как пить свеже выжатый сок или развести себе "Юппи". Разница существенная. И вполне ощутимая. Только там где этой разницы не видно, можно задать вопрос зачем платить больше. И это не о порошке. Совсем не о порошке. Невозможно зайти на небо  по лестнице, если лестницы нет. Нельзя просто взять и взлететь, если вас не окрылило. Только настоящая любовь дает силы к преодолению. Только она выводит из под огня и заставляет пули менять траектории, только она дает нам сил бороться, бороться до концаЮ там где кажется уже все потеряно. Только настоящая любовь дает нам право и силы жить вопреки. Жить, жить ради любви, продолжать бороться ради торжества любви и жизни. Это знает каждый, кто хоть раз в жизни любил. Любил хоть кого нибудь! Тот же кто пережил крах любви, кто пережил смерть своей любви знает об этом гораздо больше. Горазбо больше чем вообще когда нибудь сможет высказать. И знает, что вероятнее всего, второго шанса уже не случится, ни сегодня и никогда. Даже одна взаимная любовь, даже один раз найти взаимные чувства, это уже благословение свыше. И нет шанса, никакого шанса, что это может хоть раз в жизни повториться. Как говорится - "Король любил королеву, королева любила короля и это не могло закончится хорошо." И действительно, лишь немногим удается сохранить это чувство. И чаще всего вовсе не потому, что они так плохи. Просто для начала все жабье племя не понимает, не осознает и не признает право Дюймовочек на пару соответствующую тоько им. "Живут же как-то все нормальные люди!" - говорят они. Это гораздо хуже чем классовая ненависть.  Это попытка низвести на свой уровень, попытка сломать крылья, попытка унизить и вернуть в болото обыденности и привычной жизни. Черная зависть! Дюймовочка бельмо в глазу жабы. Ведь это как тоска, тоска по утерянному раю, смутное и горькое воспоминание о чем-то не понятном, не достижимом, не реальном, а потому опасном и ненужном! А все кто хоть не на долго может входит в ворота этого рая вызывают гнев, страх, зависть и волну ненависти. Почему они могут, а мы нет?! Почему им можно подниматься в небо, а мы долны тут пить болотную воду! И вот поднимается беспрпестанное квакание до небес. Оглушаюее и злобное, полное боли и тоски. Как же так, чего им не хватет?! Зачем им небо. Раненные болью жабы мечутся в болоте проклиная парящих над ними на крыльях своей любви и Дюймовочку и Принца Эльфов. И они, эти жабы, дорого дадут, что бы доказать, что нет и не было никакой любви, нет и не было никакого Эльфа и никакой Дюймовочки. И крыльев не бывает, и возвышаться вам не от чего. Разбить пару, вырывавть крылья подсунуть любовницу, любовника, соить, равратить, посадить на цепь в болото, лишить еды, крови и самой жизни! А желательно продать Дюймовочку в сексуальное рабство майским жукам, а принца срочно женить на хозяйственной тетушке Мышке или на видной, в теле и при деньгах богатой молодой жабе. Вот это жизнь, это власть, это денюжки, это милое сердцу болото. А ваша любовь блажь слабоумных! "Живите как все!" - кричат оголтелые жабы - "Мы же живем. И все живутю И не плохо живут! Так и вы живите как мы! Зачем вам крылья?! Чего вам неймется?!" Для Дюймовочки и Эльфа крылья на самом деле нормальное состояние, это их врожденная потребность. Те не кто испытал никогда не поймут. Те же кто испытал все очень хорошо понимают, но часто это делает их еще злее и беспощаднее. Утеряв дар небес они неистово ненавидят тех, кто им обладает. "Живите как мы!" - говорят они - "Живите нормально. Что вам дала любовь?! Что вам это принесло?! Горе и страдание?! Бросте эти штучки. Нет никакой любви. Нет её. Одна иллюзия. Не обманывайте себя. И не вводите в заблуждение окружающих! Уж мы то знаем о чем толкуем!" И действительно её нет. У них нет, для них нет. Потому, что они не смогли её убуречь, не смогли её спасти, не смогли отстоять свое право на это чувство. Утеряли и смирились, смирились с положением вечной лжи. Но шрамы, шрамы где когда-то были крылья они никогда не дают им забыть о своей потере. И эта боль делает их злыми, злыми как становится злым раненое животное. Им невыносимо больно и невыносимо страшно смотреть в глаза тех у кого эти крылья есть. Знаете почему не красиво, не принято выражать свои нежные чувства прилюдно?! Потому, что это ранит окружающих лишенных любви. Им не хватает доброты, мудрости и человечности, что бы принять этот факт и смирится со своей болью. Им необходимо вырвать с корнем чужие крылья, вырвать и растоптать этот стяг духовной свободы. Только факт болезненных и кровоточащих ран на месте крыльев, только факт мертвой, распростертой ниц любви может убовлетворить их мстительность и успокоить их боль. И тогда, тогда они скажут - "Мы же вам говорили! Одержимые никогда, никогда не заканчивают хорошо. Ваша любовь всего лишь сумашествие. И помешательство. А это с возрастом проходит! Вот, посмотрите, снова предательство, ну разве мы вам не говорили об этом? И такова жизнь!" И действительно, жизнь такова, потому что они , жабы и их жабье племя делает её такой. Такой невыносимой для Дюймовочек и такой приятной и уюной для них. Не так ли распяли Христа? Потому, что он был опасен говоря о любви. По злобе, по незнанию, из зависти, лени, равнодушия, по глупости и недомыслию так или иначе они убивают любовь. Потому, что она их пугает! Она опасна для них, она разрушает их спокойствие и просит жертв. А жетва какова бы она ни была это всегда боль. Искренни любящие сердца всегда опасны для жабьего общества. Сколько Дюймовочек поглотило болото, сколько принцев Эльфов сошло в землю, сколько Малифисент увидав принца на горизонте в ужасе бегут прочьскрываясь в глуши лесов, а потом плачут в ночи глядя на черные как тьма трепещущие, вырванные и запертые в клетке крылья. Что же я могу сказать детям? Без любви вы никто! Без любви жизнь пуста, лжива  и бессмысленна. Без любви вообще нет никакой жизни. Но дай бог вам этого никогда не узнать. Любви нет, не было и не будет. Почему? Если Дюймовочка не обретет свои крылья, она просто погибнет. Если обретет то есть большая вероятность, что из оторвут вместе с головой. Любовь потому что редкий дар, ценный дар уметь любить, дар уметь приняимать и дарить любовь, дар уметь сохранять любовь. Дар свыше. Пойди и получи его. Или отбери отбери его из рук ревнивого и всмогущего Бога. "Во только жаль распятого Христа" - пел Владимир Высоцкий. И мне жаль. Искренни. "Смерть стоит того, что бы жить, а любовь того что бы ждать!" - пел Цой. Он понимал о чем говорил, поэтому его нет. Нет как и Джона Ленона. Потому, что они поняли именно то, что жабье общество не простило им. Лишь Бог усмехнувшись сказал - "Приди и возьми сам!" Что я могу ответить? Как пел Наутилус - " Видишь там на горе возвышается крест, под ним десяток солдат, повиси ка на нем, а когда надоест возвращайся назад, гулять по воде, гулять по воде, гулять по воде со мной." Может быть это и не обьяснит многим, почему я бежала от Станиславы, но возможно найдется несколько человек, которые поймут, о чем именно я говорю. И возможно у них получится даже лучше меня это все кому-то еще. Я не Бог и мне жертвы не нужны. Уже достаточно тех, что я принесла. Моя боль какой бы онани была только моя. Мои потери только мои. И я не в праве перекладывать это на чьи то еще плечи. Тем более на плечи Станиславы. И гоех тут не причем вообще. В любви нет греха. Грех это жизнь без любви. Просто я хочу позволить себе быть человеком. Я достаточно ранена, что бы быть опасной для тех кто находится рядом со мной. Как и всякий другой раненный человек. В этом может быть те кто избегает общания со мной правы. Но ведь и я никого не прошу о близоси, тем более насильственной близости душ. Я кажется вообще избегаю всяческой близости на данном этапе. Потому, что не хочу делить свои несчастья ни с кем. Я знаю, что жизнь без любви ничего не стоит. И я знаю, что это лишь долгосрочное умирание, существование с жеванием ваты. Но коль скоро я живу, то я уже оставляю за собой право самостоятельно решать, когда именно мне уходить. Так же как оставляю за собой право на собственное, человеческое достоинство, на право жить по своему выбору. Выбору свободного от рождения человека. Как сказал Феофан Затворник - "У бога нет пасынков, все дети его." И я не раба Божья, и не раба в прнципе, но лишь дитя Божие, дитя любви его, как и все прочие живущие на земле. И коль скоро отец небесный так решил, то пусть смотрит как страдают дети его. Раз не пускает он их домой в утерянный рай. И раз уж даровал он людям свободу воли и выбора, так не может ни обин человек в мире быть другому рабом, кроме как по своему личному желанию. А я же не желаю жить с чувством животного отупения. И не хочу склонять головы никак кроме как по своему собственному желанию и выбору. Не смотря на потери, на боль, на предательства, на оговоры и несправедливости, на сломаные крылья, на безденежье, я оставляю за собой право на любовь и на чувство собственного достоинства и на право быть человеком и на право выбора. Выбора жизни, дома, семьи, любви, работы! Выбора с кем, когда, где и почему мне делить стол, кров, постель и жизнь! И каким бы сильным ни было жалание разделить свои несчастья с кем-то еще, я оставляю за собой право оставться одной столько, сколько я пожелаю, и самостоятельно нести свой крест, уповая лишь на то, что Бог хотя бы укрепит меня и мой дух в моих несчастьях. Коль уж не осталось никого, кто бы сопровождал бы меня в пути по этой жизни. То хотя бы он не оставит меня в часы мой слабости, отчаинья и боли. Вот честное слово, я похожа на того самого солдата из сказки про "Огниво". Была жизнь, деньги работа, были и друзья и любимые. А не стало, так всех ветром попутным сдуло! Если меня сейчас оставит и моя выдержка, то я предстану перед Богом гораздо быстрее чем он планировал. Остается лишь наеятся и верить, что он не допустит этого. Что же касается Станиславы, то возможно, мы когда нибудь еще встретимся. Когда будет более счастивые времена.


Рецензии