Жить

  "Где буква "м"? "Вот!" "А где буква "а"? "Вот!" "А теперь прочти, скажи эти две буквы вместе." "М-м-а!"
"Хорошо. Добавь к этим буквам опять "м" и "а" и два раза подряд прочти, скажи, что за слово получится?" "М-м-а, м-м-а-а." "Ой, - мама!" "Да, Серёженька, - мама!" "Мамочка, я научился читать!"
Где-то через год мамина подруга, удивившись моим ранним познаниям чтения, предложила учить меня английскому языку. Я не сопротивлялся, уверенный, что легко прочту и по-английски. Ага, быстро разобравшись с алфавитом, ещё удивился, помню, а зачем такой язык нужен, если точно также можно составить слова, разве что с необычным произношением. И как же обиделся, когда эта "англичанка" сказала, что составлять английские буквы в русские слова бессмысленно, так язык не учат - нужно запоминать именно английские слова, что они обозначают по-русски. Поняв, что с ходу одолеть английский язык не получится, учить наизусть слова куда сложнее, а значит мне опять ограничат вольности отдыха и игр с друзьями, закатил маме реально правдоподобную истерику неповиновения. "Ладно, - сказала мама, - пойдёшь в школу и там будешь учить иностранный язык." 
Это был первый мой осознанный бунт.

  Где-то в пятом классе, рассматривая старые фотографии, наткнулся на фото мужчины в непривычной для меня форме, с папахой на голове. "Кто это?" - спросил у мамы. "Твой прадед, мой дедушка. Его арестовали в 37-ом и расстреляли большевики. Когда ты родился прабабушке, маме твоей бабушки, пришла реабилитационная бумага, то есть невиновный он был."
"Мы с немцами уходили, когда в 43-ем КА в Нальчик вошла..." Я тогда удивился: "Как, с фашистами вместе??" Мама, смутившись: "Бабушка боялась, что опять казаков начнут преследовать, наказывать, очень боялась... забрала нас - детей, и с обозом беженцев-казаков на Кубань, с немцами, ушла..." "Потом, дойдя до Лабы, покинула обоз... а позже, на косе Кушка, этих беженцев с самолётов обстреляла КА, людская молва донесла...
Через несколько лет прабабушка, оставшаяся в Нальчике с другими детьми и прятавшаяся в подвалах, приехала за бабушкой и нами, увезла в Нальчик..."
"В нашем доме проживал офицер, мама, то есть твоя бабушка, сначала боялась его, но когда он почтительно посмотрел на фото дедушки, - твоего прадедушки, папа твоей бабушки, одетого в казачью форму и с Георгием на груди, произнеся "гут зольдатен!", то бабушка впервые гордо выпрямила голову... никогда ранее я такого не видела, она всегда была сгорбленной и не подымала головы.."
После, когда бабушка узнала, что я увидел фото её отца, спрятала фото и больше до самой смерти никому не показывала...

  В церковь ходила только бабушка, причём соблюдавшая все православные праздники. Хотя и родители, и я, да и все другие наши родственники были крещённые, блюли разве что Пасху и Рождество. Мне же Пасха нравилась тем, что можно было безнаказанно целовать любую девчонку, только сказав "Христос воскресе!" и не быть оттолкнутым; а на Рождество получать дополнительные подарки после НГ, при этом ещё взрослые и монеты давали, на которые мы, пацаны, позже покупали сигареты.
На Пасху ходили на кладбище разговеться и помянуть усопших (и сегодня ходим, уже и по привычке, да и отдавая дань этому, по-сути антисоветскому, обычаю отмечать Пасху на кладбище; по-крайней мере для потомков расказаченных это норма). Бабушка всегда осуждала, что не по-православному, надо на Радоницу ходить, во вторник... и даже объяснение, что ну ни как на Радоницу не получится - рабочий день, не помогало.

  Мама, братишка и моя девушка Наташа - будущая жена, пожалуй единственные, кто остался со мной, надеясь - брошу колоться, когда летом 80-го подыхал от наркоты... наверно тогда мама по-настоящему уверовала в Бога, молясь за моё спасение... Бог услышал... да и я не захотел сдохнуть...

  Мама не раз вытаскивала меня из вытрезвителя. Соскочив с иглы (до меня дошло, что ломки можно снять дозой алкоголя: алкоголь и опиаты - антагонисты, будет дикая рвота и неприятие организмом) подсел на стакан (не надолго, года три сильно бухал, потом резко бросил, с рождением дочери), а по синьке попадал в разные передряги. Становясь ещё более борзым и наглым.
В Нальчик приехали "Машина времени", дали концерт в Зелёном театре, и хотя мог легко отдать трояк за билет, предпочёл забраться на окружавший театр каменный забор, довольно широкий, на котором отплясывал под "Птицу удачи", вопя во всё горло, "Андрюха, давай!!!" Зал с интересом наблюдал как менты стаскивали меня с забора, а я одной рукой продолжал бухать из горла портвешок, другой отталкивал тянувшиеся ко мне руки...
Кент, бывший со мной, но благоразумно не залезший на забор, пришёл к нам домой и рассказал, что меня увезли менты. Мама бросилась выручать, ночевал я уже дома...
 
  Однажды придя домой увидел сидящих на кухне маму и мать Наташи, моей девушки. Почему-то сразу подумал - капкан. Угадал: мама сказала, что Наташа беременна и надо думать о свадьбе. Также, не юля, ответил: жениться не буду, а от ребёнка не отказываюсь, хотя лучше сделать аборт; врачи сказали, что после завязки с наркотой нужно время, чтобы кровь очистилась, не было последствий для такого вот случая. Мама Наташи врач, беременность прервали...
Не виделся с Наташей почти два года; меня же, как она позже рассказала, из виду не выпускала - влюбилась ещё школьницей в красавца-хулигана...
Опять стали встречаться, но уже втайне от её родни. Привыкши к независимости не замечал Наташкиной любви, всё так же продолжал кобелить и отрываться с друзьями, когда совсем попутав берега стал приставать к жене авторитета, имевшего большой вес в криминальной среде. Ну да, был приговорён, и только благодаря вмешательству хороших моих друзей отделался сломанной челюстью...
"Давай уедем, где не будет твоих друзей, от всех подальше" - предложила, как-то, Наташа. Меня самого уже канудила такая жизнь, я, похоже, от наркомании скатывался в алкоголизм... "А давай в Находку рванём, я в море пойду." Наташа была готова хоть куда, лишь бы со мной. Собрались быстро, никого не уведомив. В аэропорт нас провожал только мой друг-сосед-одноклассник Саня. Это спустя годы, после его смерти, Наташа рассказала, что ей Саня говорил перед расставанием, когда я ушёл покупать билеты. Куда ты летишь, одумайся, он никогда не изменится, не завяжет - никто из наших друзей не бросил, навсегда, наркотики, через время опять всё продолжалось. И это я ещё тогда не знал, что Наташа опять беременна. А она не знала, что в Находке у меня не меньше друзей, чем в Нальчике и куда больше подруг...
Через два месяца у нас в квартире, что мы снимали у моего друга, а значит бесплатно, появилась тётка Наташи из Хабаровска, сестра Наташиного отца. "Ну что, жениться будем? - сходу вопросила она, смотря на меня - "Наташа на пятом месяце." Я, остолбеневший: "Опять??" Это ж каким дебилом надо быть, чтобы не замечать ни тошноты-рвоты девчонки, ни её слёз украдкой, ни тоску на лице... Всё сразу стало на свои места, я понял, что кроме мамы есть ещё женщина готовая на всё, ради меня... Беспрекословно пошёл в ЗАГС и мы расписались. А когда в ноябре родилась дочь, то это был последний мой запой... дочь уже пойдя в школу не знала слов водка-вино-пиво.
Да, ещё приезжал тесть. Пошли с ним в магазин, в центре; минут десять стояли, курили. То одна, то другая девчонка подходила, радостно меня приветствуя. Лицо тестя наливалось краской: "Ты что тут делал, бля, в Находке?? Всю Находку вы..бал, что ли? Как хочешь, но отсюда уезжай!" "А Наташа знает, я всем говорю, что она моя жена. Не верят, почему-то." "Или уезжай из Находки, или Наташу увезу."
Уехали в район. Небольшое село, правда знаменитое приездом в него великого князя Александра Михайловича. Устроился работать водителем. Дали квартиру. Дочке было три месяца, когда жене стало плохо, вызвал скорую. Вобщем, врач рекомендовал уехать на родину - Наташе, оказывается, не подходил климат Приморья, его резкие перепады давления и изменения погоды. Жена с дочкой улетели домой, в Нальчик, а я ушёл в море. Через пол-года, придя с путины, не выдержал тоски по семье и тоже вернулся в Нальчик.
И вот уже тридцать седьмой год пошёл, как мы в браке. Надеюсь, доживём и до правнуков.

  Мой ангел-хранитель - мама. Именно она, для меня, Божья Матерь...