Инопланетянин, ч. 5

Тутмос. Ч. 5. Завоевания.
Имн составил звёздные карты нашего зачатия, появления и начала нашего правления (в терминах третьего тысячелетия н.э. дата нашего явления в осадок, в земную материальность) на этой планете – 29.05.1495 до н.э., дата начала правления - 18.04.1489 до н.э.). Мы выдвинем идею планетарного государства, планетарного правления, когда не будет войн, границ, излишней личной собственности, когда будут править справедливость, истина, закон, знание. Но прежде надо будет внедрить эту идею и показать разумное управление. И надо будет правильно употребить и силу, и разум, и милость. Всё должно быть в меру. В управлении должна быть высшая гармония. Победит не сила, победит не хитроумие, и даже не адаптация или гибкое приспособление (хотя эти факторы сыграют свою роль в меру их полезности) – победит случай, когда сойдутся в резонансе разные условия. Без счастливой случайности, без везения даже в рамках самой благоприятной программы можно проиграть. Конечно, есть в самой необходимости случайность, и в самой случайности можно обнаружить в некоторой мере необходимость. Мы находимся в среднем масштабировании материи и событий. Управление является и наукой, и искусством. Мы заложим основания, которые будут вызывать на арену истории и воздвигать наши образы (Кира Великого, Александра Македонского, Чингисхана, Тамерлана, Наполеона) для создания единой разумной цивилизации, основанной на знании.  Для ускорения потребуется  великий военный гений. Насилие ускоренно воспитывает людей и животных, особенно несправедливых и агрессивных, склонных к насилию и преступлениям. Наказание должно быть достаточно строгим и удовлетворяющим потерпевшего. Оно должно быть уроком справедливости и для свидетелей, и для всего окружения. Судебные решения, поведение и процедуры судей должны публично обсуждаться и контролироваться. Мы в свои 20 лет  проведём 16 военных рейдов в различные мятежные области, находившиеся под нашей протекцией. Мы покорим  350 городов и завоюем большую часть Ближнего Востока, от Евфрата до Нубии. Мы оставим записи о наших военных кампаниях на стенах храма Амона в Карнаке и других храмов.  Мы превратим Та-Кемет в мировую сверхдержаву, земли которой будут простираться от Сирии и Ханаана до самой Нубии. Мы восстановим  великую историю нашей великой цивилизации. Очистим от песка пирамиды, храмы, памятники. Построим новые каналы. Сделаем запасы продовольствия на случаи неурожая. Мы установим приоритет знаний и труда, справедливости и разумности.
Мой подчинённый, командующий армией Тануни сделает подробное описание всех завоеваний и походов, в которых он лично примет участие. Когда гиксосы вторглись и захватили Египет, они использовали более продвинутые виды оружия, в числе которых были и боевые колесницы. Спустя некоторое время наш народ научился самостоятельно изготавливать колесницы и использовать их в бою, что в дальнейшем способствовало довольно быстрому расширению державы. Армия научится транспортировать боевые корабли по суше. Все эти кампании (их будет 17) будут высечены в "Анналах Тутмоса" - иероглифических надписях на внутренних стенах двух залов святилища храма Амона в Карнаке. Эти сведения окажутся наиболее подробными и точными описаниями наших военных достижений.

Первая кампания и битва при Мегиддо

В конце правления тёти Хатшепсут на территории Северной Сирии начнут созревать враждебные Египту коалиции из локальных царьков и князей, ставивших своей целью завоевание страны на Ниле, как это за 200 лет до этого удалось гиксосам. Эти силы возглавит царь области вокруг сильно укреплённого города Кадеш, вступая в союз с государством Митанни и царём города-крепости Мегиддо. Всего же в союзе против нас участвовали 330 азиатских правителей.
Для подавления бросивших вызов Египту правителей Восточного Средиземноморья мы соберём армию, включающую пехоту, вооружённую составными луками, хопешами и боевыми секирами, а также боевые колесницы. 31 марта 1467 года до н. э. мы выступим во главе своей армии из пограничной крепости Тиару. Через 9 дней мы вступили в Газу. 21 апреля египетские войска достигли города Джехем. Здесь стало известно, что царь Кадеша объединил под своим началом силы всех зависимых прежде от Египта территорий в Северной Сирии, Палестине и на Верхнем Евфрате и ожидает подхода нашей армии у Мегиддо. Мы приказали своим войскам двинуться на Мегиддо кратчайшим путём, через ущелье гор Кармель. Несмотря на всю опасность такого решения, манёвр удался, и египетская армия оказалась у стен Мегиддо, выйдя как раз между северным и южным флангами войска коалиции. Застигнутые врасплох после короткого боя воины из Сирии укрылись в крепости Мегиддо. На поле ими оказались оставлены боевые колесницы, лошади, многочисленные ценности, так как горожане Мегиддо побоялись открыть ворота и втягивали своих воинов на стены крепости с помощью связанных одежд и верёвок. Хотя и царь Мегиддо, и царь Кадеша смогли таким образом спастись, в плен попал сын царя Кадеша. Египтяне же занялись сбором трофеев.
Богатая добыча, захваченная египтянами в брошенном вражеском лагере, не произвела на нас впечатления — мы обратились к своим солдатам с воодушевляющей речью, в которой показали жизненную необходимость взятия Мегиддо:
«Если бы вы вслед за этим взяли город, то я совершил бы сегодня (богатое приношение) Ра, потому что вожди каждой страны, которые восстали, заперты в этом городе и потому что пленение Мегиддо подобно взятию тысячи городов».
Так что после празднования победы египтяне были вынуждены перейти к длительной осаде Мегиддо, продолжавшейся несколько месяцев — о продолжительности осады мы можно судить по тому, что египтяне успели собрать урожай на окрестных полях. Город Мегиддо был обнесён египетской осадной стеной, получившей название «Менхеперра (наше тронное имя), овладевший равниной азиатов», из получившейся крепости осадой руководили мы сами.  За время осады к нам прибывали с данью правители сирийских городов, избежавшие окружения в Мегиддо.
«И вот владетели этой страны приползли на своих животах поклониться славе нашего величества и вымолить дыхание своим ноздрям (то есть подарить им жизнь), потому что велика сила нашей руки и велика наша власть. И простили мы чужеземных царей».
После осады, длившейся 7 месяцев, коалиция признала себя побеждённой. Участвовавшие в ней царьки и князья были вынуждены отныне платить Египту дань. Добыча наша среди прочего составляла:
«340 пленных, 2041 лошадь, 191 жеребёнка, 6 племенных коней, 2 боевые колесницы, украшенные золотом, 922 обычных боевых колесниц, 1 панцирь из бронзы, 200 кожаных панцирей, 502 боевых лука, 7 шатровых столбов, украшенных серебром и принадлежавших царю Кадеша, 1929 голов скота, 2000 коз, 20 500 овец и 207 300 мешков муки».
Побеждённые также признали наше верховенство  и принесли нам клятву верности. Мы помиловали пленённых правителей, но отправили их по домам верхом на ослах с позором.
На стене Третьего пилона сохранился почти полный список сирийских и ханаанских городов, входящих в союз, разгромленный у Мегиддо. Список содержит 119 названий, включая такие известные города как Кадеш, Мегиддо, Хамат, Дамаск, Хацор, Акко, Берит, Иоппия, Афек, Таанах и многие другие. Тут же помещена надпись:
«Это описание жителей земли верхнего Рутену, которые взяты были в плен (буквально „пойманы“) в неприятельском городе Мегиддо. Его святейшество увёл детей их живыми пленными в город и крепость Сухен в Фивах, во время своего победоносного похода, как повелел ему отец его Амон, который руководит им по правому пути».
Рассказ о нашем первом походе заканчивается изображением  нашего триумфа по возвращении  в Уасет (Фивы) с войском. В честь нашей грандиозной победы мы устроили в столице три праздника, продолжавшиеся по 5 дней. В ходе этих праздников мы щедро одарили  военачальников и отличившихся солдат, а также храмы. В частности, во время главного 11-дневного праздника, посвященного Амону, — Опет — мы передали храму Амона три захваченных в Южной Финикии города (Инуаму, Иниугаса и Хуренкару), а также обширные владения в самом Египте, на которых работали захваченные в Азии пленные.

Эта кампания резко изменила политическую ситуацию на древнем Ближнем Востоке. Захватив Мегиддо, мы получили контроль над всем Северным Ханааном, и сирийские князья вынуждены были отдать Египту своих сыновей и дочерей в качестве заложников. Ассирийские, вавилонские и хеттские правители преподнесли нам множество подарков, послужившие "данью", о которой идет речь в надписях на стенах Карнака. Единственными, кто еще сопротивлялся, были цари Митанни, которые впоследствии стали основной причиной следующих военных походов  в Азию.
Второй, третий и четвертый походы (в Ханаан (Речену) и Сирию).
Вторая, третья и четвертая кампании были походами в Ханаан и Сирию для сбора дани. На 25-м году правления мы приступили к сбору дани с области, которую мы называли "Речену" (ныне отождествляемую с Ханааном), и  с Ассирии.
Пятый поход и завоевание Сирии.
На 29-ом году правления мы предприняли 5-й поход в Переднюю Азию. К этому времени сирийско-финикийские княжества образовали новую антиегипетскую коалицию, в которой значительную роль стали играть как прибрежные финикийские города, так и города Северной Сирии, среди которых выдвинулся Тунип. С другой стороны, Египет, мобилизуя как свои собственные ресурсы, так и ресурсы завоеванных ранее областей Палестины и Южной Сирии (Хару и Нижнего Речену), стал готовиться к новой большой военной кампании в Передней Азии. Прекрасно понимая, что Египет никогда не сможет господствовать в Сирии, если он не встанет прочно на финикийском побережье, мы организовали флот, задачей которого было покорение городов финикийского побережья и охрана морских путей из Финикии в Египет. Этим флотом командовал именно наш старый соратник Небамон, назначенный командиром «всех кораблей царя». Пятый поход имел целью изолировать Кадеш от его сильных союзников на финикийском побережье и создать благоприятные условия для полной блокады и дальнейшего захвата Кадеша.
Мы захватили Уарджет, крупный финикийский город,  в котором были  «склад жертв» и святилище Амуна-Хорахти.
На обратном пути мы захватили  большой финикийский город Иартиту с «его запасами зерна, вырубив все его хорошие деревья». Победы, одержанные египетскими войсками над неприятелем на финикийском побережье, дали в наши руки богатый земледельческий район. Страна Джахи (Финикия), занятая египетскими войсками, изобиловала садами, в которых росли многочисленные плодовые деревья. Страна была богата зерном и вином. Поэтому наше войско было обильно снабжено всем тем, что ему полагалось получать во время похода. Среди приношений было большое количество крупного и мелкого рогатого скота, хлеба, зерна, пшеницы, лука, «всяких хороших плодов этой страны, оливкового масла, мёда, вина». «Войско нашего величества упивалось [вдоволь] и умащалось оливковым маслом каждый день, как в праздники в стране египетской».
Позже был написан  интересный исторический роман, повествующий о взятии Иоппии египетским полководцем Джихути (Тути). Джихути будто бы вызвал царя Иоппии и его солдат к себе в лагерь для переговоров и там напоил их допьяна. Тем временем он велел посадить сто египетских солдат в громадные горшки из под вина и отнести эти горшки в город как дар городу. Спрятавшиеся солдаты повыскакивали из горшков и напали на неприятеля - в результате Иоппия была взята.
Шестой поход. На 30-ом году нашего правления, мы совершили 6-й поход с целью расширения завоеванных территорий и захвата важнейшего военно-политического центра Сирии  - Кадеша. Поход решено было предпринять морской. По Средиземному морю корабли доплыли до Финикии и египетские войска высадились в Симире. Ведь именно отсюда открывался наиболее короткий и удобный путь, ведший по долине реки Элейтероса (Нар-эль-Кебир) в долину Оронта. С другой стороны, захват большого города Симиры позволял египетским войскам укрепить свои позиции на финикийском побережье. Египетские войска после осады Кадеша вернулись обратно в Симиру. Из Симиры египетское войско пошло на Кадеш. Кадеш лежал на западном берегу Оронта. Небольшой приток с запада соединялся с Оронтом непосредственно севернее города, так что последний находился между ними. Поперёк косы южнее города был прорыт канал, который соединял оба потока (благодаря этому город был со всех сторон окружён водой). Высокие стены делали Кадеш очень укреплённым. Он был самой грозной крепостью в Сирии. Осада Кадеша продолжалась с весны до осени.
На обратном пути в Симиру мы вторично взяли город Иартиту и полностью разрушили его. Чтобы окончательно подавить сопротивление непокорных сирийско-финикийских князей, мы взяли в качестве заложников их детей и братьев и увели их с собою в Египет: «И вот доставлены были дети князей и братья их, чтобы содержаться в укреплённых лагерях Египта». Мы подвергли  этих заложников египетскому культурному и политическому влиянию, чтобы воспитать из них будущих друзей Египта. Поэтому «если кто-либо из этих князей умирал, то наше величество приводили [сына] его, чтобы поставить на его место».
Седьмой поход. На 31-ом году правления был предпринят 7-й поход, также морской. Мы заняли находившийся близ Симиры финикийский город Уллазу (Иунрачу). Уллаза была крупным центром, вокруг которого группировались силы антиегипетской коалиции сирийско-финикийских князей. Большую роль в этой коалиции играл сирийский город Тунип, который во время этого похода поддерживал Уллазу. Во время взятия Уллазы мы захватили около 500 пленных, и среди прочих «сына этого врага из Тунипа», то есть сына князя Тунипа, который с отрядом войск был послан из Тунипа в Уллазу, чтобы задержать дальнейшее продвижение наших войск. Однако, несмотря на помощь сирийских городов, Уллаза была занята «в очень короткое время. И всё имущество  стало лёгкой добычей».
Местные царьки по обыкновению явились с выражением покорности, и мы собрали от них почти 500 кг серебра, не считая большого количества естественных продуктов. Затем мы поплыли вдоль берега Средиземного моря из одного порта в другой, демонстрируя свои силы и всюду организовывая новое управление городами. «Все гавани, в которые прибывали мы, были снабжены прекрасными лесами, всякими хлебами, оливковым маслом, благовониями, вином, мёдом и всякими прекрасными плодами этой страны».
Вернувшись в Египет, мы приняли послов из Нубии, из стран Ганабут и Уауат, принесших нам дань, состоящую из крупного рогатого скота, слоновьих клыков, чёрного дерева, шкур пантер и других ценностей этих стран.
Восьмой поход и нападение на Митанни.
На 33-ем году правления состоялся 8-ой поход. Завоевание Палестины, городов финикийского побережья и Южной Сирии, проникновение в долину Оронта открыли нам стратегически важные дороги, ведущие на север, в Северную Сирию, и на северо-восток, в долину среднего Евфрата, где находились страна Нахарина и могущественное государство Митанни. Основной стратегический удар во время этой кампании был нанесен государству Митанни, мы перешли  через Евфрат и захватили страну Нахарину.
Этот поход был предпринят по суше. Наши войска двинулись от границ Египта к стране Негеб, которая находилась в южной части Палестины. Подавив восстания, египетская армия прошла через всю Палестину и вступила в Южную Сирию. Мы возглавили «прибытие к области Кеден». Кеден, как египтяне называли Катну, был занят египетскими войсками. Взятие  Катны — большого города, издревле имевшего огромное торговое и военно-политическое значение,  — стало крупным военным успехом, который весьма облегчил дальнейшее продвижение на север нашего войска. Заняв Катну, египетское войско двинулось далее на север и около «высот Уана, к западу от Харабу» (Халеба) дало сражение противнику, который сосредоточил здесь довольно крупные силы. Описывая эту битву, Аменемхеб сообщает: «Я взял азиатов в качестве пленников — 13 человек и 70 живых ослов, а также 13 бронзовых топоров, причём бронза была украшена золотом».
Разбив войска противника, египетские войска заняли Халеб, после чего продвинулись далее к северо-востоку, захватили весь район вплоть до Евфрата и подошли к этой реке (которая являлась естественным рубежом между Сирией и Месопотамией) неподалеку от Каркемиша. Здесь, около этого большого и сильного города, расположенного на восточном берегу Евфрата, наши войска дали большое сражение войскам неприятеля. Полностью разгромив противника, мы овладели твердынями Кархемиша и переправой через Евфрат, что дало возможность  войску вторгнуться в области государства Митанни, находившиеся  в Месопотамии. Этот крупный успех египетского оружия был справедливо расценён как победоносное завершение всей кампании, утвердившее господство Египта в Передней Азии и отдавшее в руки египтян обширные и богатые районы не только Северной Сирии, но и Митанни. Поэтому о переправе через Евфрат сообщается во всех трёх надписях, описывающих наш восьмой поход.
Мы приказали построить множество кораблей из прочного ливанского кедра, срубленного «в горах страны бога» около «Владычицы Библа». Затем корабли были погружены на большие телеги, запряжённые быками, и доставлены к берегам Евфрата. На этих кораблях мы переправились «через большую реку, которая протекает между этой иноземной страной и страной Нахарина». Эти крупные военные успехи войска и удачная переправа через Евфрат отдали в наши руки  не только западное, но и восточное побережье Евфрата. Затем мы двинулись на юг, отчасти плывя на кораблях по реке, отчасти двигаясь пешком по её восточному берегу, «захватывая города, опустошая области этого врага презренной страны Нахарина»: «Мы подожгли их, наше величество превратило их в развалины… Мы забрали всех их людей, уведенных пленниками, их скот без числа, а также их вещи, мы отобрали у них жито, мы вырвали их ячмень, мы вырубили все их рощи, все их плодовые деревья». Сопротивление митаннийского войска было полностью сломлено: «ни один из них не оглядывался, ибо они бежали и прыгали, как козлята гор». Митаннийский царь принужден был обратиться в бегство, мы приказали  «разыскать презренного врага в иноземных странах Митанни. Он бежал от нас в страхе в другую страну, в отдалённое место». Одних только царей с их женами было захвачено 30 персон, также попало в плен 80 представителей знати. Мы поставили два памятных камня, один на восточной стороне Евфрата, другой возле плиты, которая была поставлена моим дедом. Достигнув максимум возможного , мы повернули назад.
Возле Нии мы решили поохотиться на слонов, которые в избытке водились в этих местах. Мы на своей колеснице атаковали огромное стадо в 120 особей, но чуть не погибли во время этой охоты. Огромный разъярённый раненый слон, вожак этого стада, схватил нас хоботом и готов был бросить на землю, чтобы растоптать. Однако верный Аменемхеб, из надписи в гробнице которого будет известен этот инцидент, оказался рядом. Он отрубил слону хобот и бросился бежать, отвлекая внимания слона на себя. Мы в это время смогли укрыться.
На обратном пути  пришлось преодолеть некоторое сопротивление отдельных областей и городов Сирии, которые всё ещё не были окончательно покорены египтянами. Мы ещё раз «захватили город Кадеш». Аменемхеб сообщит, что он «снова увидел победы нашего величества в презренной стране Тахси, у города Мериу». Все эти сражения, описанные Аменемхебом, были не случайными небольшими стычками, а довольно значительными битвами, во время которых было окончательно подавлено сопротивление отдельных всё ещё непокорных сирийских областей и городов. Финикийские города и области должны были платить ежегодные подати Египту. Тем самым эти завоёванные страны были и в экономическом отношении введены в состав нашего государства.
В ходе восьмого похода нам удалось упрочить египетское господство в Сирии, Палестине и Финикии, нанести серьёзный урон Митаннийскому государству, осуществив переправу через Евфрат и разорив его западные области, наконец, мы захватили огромную добычу. Ассирия и Хеттское государство (Великая Хета) прислали свою «дань» в Египет. Наше войско «прибыло… благополучно в Египет».
Девятый поход.
Это был 34-й год нащего правления, когда мы совершили  9-й поход. После крупных побед, одержанных в Северной Сирии и Северо-Западной Месопотамии во время восьмого похода,  войскам предстояла задача удерживать занятые позиции и подавлять восстания, чтобы укрепить положение Египта в покорённых странах. Поэтому во время следующих походов мы  должны были сохранить завоёванное и не продвигаться вглубь завоёванных стран. Тем не менее во время девятого похода наши войска заняли главный город области Нухашше и два других второстепенных города той же области. В «Анналах» сообщат, что мы захватили город Иниугаса, причём «люди другого города, находящегося в его области, умиротворённые полностью его величеством, пришли к нему с поклоном». Далее в приложенном перечне «городов, захваченных в этом году», упоминаются «два города и город, сдавшийся в этой области Иниугаса. Всего три города». Этот регион имел большое экономическое значение: здесь проходили важные торговые пути, соединявшие долину Евфрата с северофиникийским побережьем и глубинными областями Северной Сирии. Страна Нухашше имела большое стратегическое значение в качестве пограничного района, находившегося на стыке сфер влияния трёх крупных государств: Египта, Митанни и Хеттского царства. Поэтому прочное занятие этого форпоста обеспечивало нам господство во всём обширном районе между средним течением Евфрата и северофиникийским побережьем.
В этом богатом княжестве египетские войска захватили большую добычу. В «Анналах» упоминают пленников, их жён и детей, обращённых в рабство, лошадей, богато украшенные золотом и серебром колесницы сирийских аристократов, золотые сосуды, золото в кольцах, серебряные сосуды, серебро в кольцах, медь, свинец, бронзу, всякое оружие «для битвы», множество крупного и мелкого рогатого скота, ослов, ценные сорта дерева и роскошные изделия из дерева — кресла и деревянные части палаток, украшенные бронзой и драгоценными камнями.
Перечень дани, полученной нами на 34-м году правления, поражает количеством и разнообразием. Из Финикии (Джахи) мы по-прежнему получали «всякие прекрасные вещи», которыми были богаты все финикийские гавани. В данном случае представляет большой интерес упоминание о том, что все продукты и товары отправлялись на разнообразных кораблях: на кораблях кефтиу (критские корабли), на библских кораблях и на морских  кораблях. В частности, эти корабли были нагружены мачтами, деревянными столбами и большими балками для крупных царских построек. Летописец подчеркнул развитие морской торговли Египта, установившего прочные торговые связи с Критом и Финикией. В дальнейших строчках «Анналов» говорится о доставке «дани» или о получении особых поставок «приношений» из страны Иси (Кипра), откуда мы получали в первую очередь медь, а затем свинец, лазурит, слоновую кость и ценное дерево «чагу». Также подношения прислал и царь Ассирии.
Десятый поход.
В 35-й год правления мы совершили свой 10ый поход. Этот поход был в Сирию, с тем чтобы подавить восстания в северной части этой страны и в прилегающих областях Северо-Западной Месопотамии, которые мы называли  «Нахарина». Главным врагом был «этот презренный враг из Нахарины», который собрал большую армию «с концов страны», причём воины противника были «более многочисленны, чем песок на берегу». На этот раз нам в Сирии противостояла довольно значительная коалиция северосирийских и митаннийских областей и городов во главе с одним из местных князей. Битва произошла около «города страны Иараианы». В «Анналах» описывается блестящая победа египетского войска, после которой враги «бежали, падая один на другого».
В результате наведения порядка нашими войсками в непокорных областях Северной Сирии страны Речену и Ременен (Сирия и Ливан), а также другие азиатские страны послали свои приношения и подати нашему Божественному Всемогуществу, причём в приведённых летописцем перечнях ценностей отмечены золото, золотые сосуды, благовония, колесницы, лошадей, большое количество оливкового масла и вина.
Одинадцатый и двенадцатый походы.
Подробности этих двух военных кампаний будут стёрты. Наш  11-й поход произошёл на 36-м году царствования, а 12-й - на 37-м, после описания десятого похода сохранятся лишь надписи, относящиеся  к тринадцатой кампании, проведенной на 38-м году нашего правления. Небольшую сохранившуюся часть списка перед описанием 13-го похода следует отнести к получению дани в ходе 12-й кампании (в частности, мясо диких животных и ценные минералы).
Тринадцатый поход.
Поход 38-го года ознаменовался  крупным военным событием, которое летописец счёл достойным отметить в своих записях. Это было опустошение городов в области Иниугаса, которая была впервые захвачена во время нашего первого похода. Этот район Сирии неоднократно восставал против нас. Во время девятого похода мы повторно  покорили эту страну; и мы опять нанесли мощный удар по этим северосирийским городам. В перечнях обильной дани, полученной нами из различных стран и областей Передней Азии после тринадцатого похода, упоминаются Ливан (Ременен), Финикия (Джахи), остров Кипр (Иси). Наряду с ними встречается впервые название «страны Иарарех».
Четырнадцатый поход.
На 39-м году правления мы снова совершили поход в Переднюю Азию. Во время четырнадцатого победоносного похода в страну Речену египетские войска столкнулись с «поверженными врагами страны Шасу».
Текст, относящийся к 40-му году, состоит всего лишь из одной плохо сохранившейся строки, в которой есть упоминание о пятнадцатом походе. Под 41-м годом в сохранившихся строчках летописи приводится «перечень приношений князей Речену», затем описывается снабжение гаваней, причём, упоминается, как обычно, «урожай из Джахи», далее сообщается о приношениях из «Великой Хеты», наконец, приводится перечень дани из стран Куш и Уауат.
Пятнадцатый поход.
На 42-ом году правления мы совершим свой последний поход в Переднюю Азию. Наше войско, возглавляемое лично нами, прибыв в Сирию, двинется вдоль побережья. Мы показали финикийским городам мощь египетского оружия. Первой целью этого марша был захват финикийского города «страны Иркаты», расположенного неподалеку от Симиры. Наши войска, заняв и опустошив Иркату и города, находившиеся в её области, создали себе прочную базу на побережье, которая дала нам возможность, обеспечив свой тыл, двинуться вглубь страны. Наши войска сперва направились на север, чтобы нанести первый удар Тунипу. Этот манёвр имел целью вбить клин между мятежными городами Северной и Средней Сирии и лишить главного врага — Кадеш поддержки северосирийских городов, во главе которых стоял князь Тунипа. Осада Тунипа затянулась и продолжалась до осени, когда Тунип был взят и опустошён, причём египетские войска собрали даже урожай в области Тунипа. Изолировав таким образом Кадеш с севера и отрезав его от его союзников, находившихся в Северной Сирии, мы двинули свои войска против Кадеша и захватили 3 города в его окрестностях. Кадеш поддерживали митаннийцы, в этих городах было захвачено свыше 700 митаннийцев с полусотней лошадей.

Затем наступила очередь Кадеша, жители которого вновь отстроили стены, после того как мы разрушили город на 33-м году правления. При приближении нашего войска правитель Кадеша пустился на хитрость: навстречу нашим колесничным упряжкам он выпустил быстроногую кобылицу в надежде расстроить наш боевой строй, однако затея не удалась. Аменемхеб своим знаменитым быстрым бегом догнал кобылицу, уже ворвавшуюся в наши отряды, распорол ей брюхо и, отрубив хвост, преподнёс его нам лично.  Кадеш был взят приступом после пролома городской стены вызвавшимися смельчаками во главе с нашим досточтимым любимым воином Аменемхебом.
Этот поход надолго укрепил господство Египта в Финикии и Сирии. Во время этого похода египетские войска нанесли сокрушительный удар главным очагам сопротивления в Сирии — Тунипу и Кадешу. Память о нас как великом завоевателе долго сохранялась у покорённых нами народов Сирии и Палестины: даже через столетие лояльные египетские вассалы в регионе, взывая к Эхнатону с мольбами о военной помощи, будут вопрошать: «Кто мог ранее грабить Тунип, не будучи (затем) ограблен Манахбирией (от нашего тронного имени  — Менхеперра)?»
Нубийские походы.
Несмотря на то, что основное наше внимание было обращено на завоевание Палестины, Сирии и Финикии и укрепление экономического, политического и военного влияния Египта в Передней Азии, мы продолжали завоевания на юге, в Нубии и прилегающих к ней странах, из которых мы издавна вывозили товары и много рабов.
Было важно полностью укрепить господство Египта во всей Нубии и даже в прилегающих к ней странах. На это указывает надпись, относящаяся ко 2-му году нашего правления, сохранившаяся на стенах храма, построенного нами в Семне, у 2-го порога Нила, на месте  развалившегося храма Сенусерта III, некогда покорившего Нубию. В этой надписи говорится, что «благой бог Мен-хепер-Ра (наше тронное имя), соорудил памятник для отца Дедуна, бога и главы Нубии, и для царя Верхнего и Нижнего Египта Ха-кау-Ра (тронное имя Сенусерта III), построив им храм из белого прекрасного камня Нубии». Изобразив на стенах этого храма Сенусерта III в качестве обоготворенного правителя Нубии, мы тем самым провозгласили себя продолжателем его дела — завоевания Нубии. Изображения нубийского бога Дедуна, помещённые тут же, должны были наглядно свидетельствовать о том, что нубийское жречество санкционирует египетское завоевание. Таким образом, при завоевании Нубии мы использовали нубийскую религию, включив нубийского бога Дедуна в египетский пантеон. К тому же самому времени относятся надписи о нас на острове Сехель, в храме в Кумме, в Сильсиле и Вади-Хальфа.
В «Анналах», в которых описываются наши походы в Переднюю Азию, начиная с седьмого похода, совершённого на 31-м году нашего царствования, перечисляется дань, полученная из Нубии и сопредельных с нею южных стран.
После смерти тёти Хатшепсут мы развернули строительство многочисленных храмов в различных местах Нубии, главным образом, в тех, которые имели стратегическое значение. Мы значительно расширил храм, построенный ранее в Семне. В храме в Вади-Хальфа был построен большой колонный зал. В Амада начали постройку храма в честь бога Хорахти. В Верхней Нубии между 2-м и 3-м порогами на острове Саи наш наместник в Нубии, «царский сын Куша» по имени Нехи, построил не только храм, но и крепость. В эту эпоху в Нубии уже существовали египетские поселения, которые были опорными пунктами нашего экономического, политического и культурного влияния в Нубии. Самым южным египетским поселением в Нубии было поселение близ «священной горы» Джебель-Баркала, где впоследствии выросла столица эфиопского государства Напата. Здесь в развалинах храма, построенного нами, три с половиной тысячи лет спустя  раскопают большую стелу с ценнейшей исторической надписью, описывающей наши военные походы и наше божественное всемогущество. Текст этой надписи, составленной на 47-м году нашего правления, станет манифестом, обращённым к египетскому населению Нубии на самой южной границе.

Эта крупная строительная деятельность египтян в Нубии стала возможной лишь благодаря тому, что вся Нубия была прочно завоевана египетскими войсками и египетские гарнизоны были размещены во всей  покорённой стране. Об этом завоевании Нубии говорят сохранившиеся на шестом и седьмом пилонах Карнакского храма Амона списки завоеванных в Нубии местностей. Надпись над одним из этих списков гласит:
«Список этих южных местностей троглодитов Нубии в Хент-хен-нофере, сражённых его величеством, который произвёл побоище среди них, число которых неизвестно, который привел всех людей их в качестве живых пленников в Уасет, чтобы наполнить „работный дом“ отца Амона-Ра, владыки Уасета. И вот все страны стали рабами его величества, согласно приказу отца Амона».
В этих списках перечисляются 269 географических названий.
Мы смогли уделить всё своё внимание Нубии лишь после того, как господство Египта было полностью упрочено в Передней Азии. Мы приказали расчистить старый, засорившийся канал в районе 1-го порога. Об этом говорится в надписи на скале на острове Сехель в следующих словах:
«Год 50-й, 1-й месяц 3-го сезона (шему), день 22-й при Их величестве царе Верхнего и Нижнего Египта Мен-хепер-Ра, дарующего жизнь. Приказали Их величество прорыть этот канал, после того как Они нашли его засоренным камнями, так что не проходил корабль по нему. Они направились на юг по нему с радостным сердцем, поразив врагов своих. Название этого канала: „Открытие счастливого пути Мен-хепер-Ра, живущего вечно“. Рыбаки Абу (Элефантины) должны расчищать этот канал ежегодно».
В ходе наших военных походов Египет превратился в могущественную мировую державу, вместе с подчиненными территориями протянувшуюся с севера на юг на 3500 км. За достигнутые при нас рубежи, как на севере, так и на юге, не выйдет ни один из наших преемников.
Огромные богатства, поступающие в Египет из покорённых стран, позволили развернуть нам широкое строительство. Его следы заметны не только по всему Египту, но и за его пределами, даже в Сирии, Палестине и Нубии. Сооружение храмов служило славе и величию бога Амона. Друг за другом в главном храме Амона поднимались пилоны, обелиски, величественные изваяния, возводились жилые покои и переходы.
Общегосударственный храм в Карнаке превратится в памятник в честь побед Амона и его «сына»  - нас, МериАмунТутХеперРа. На стенах и башнях будут изображены сокровища, подаренные нами Амону.