Я превратился...

     Я превратился в одну сплошную усталость с воспалёнными дикими глазами. О семье вспоминаю редко, не каждый день. Нет сил написать домой радиограмму, и желания тоже. Позади 5 месяцев рыбацкой нервотрёпки. 5 месяцев мы в общежитии на волнах, и офис наш тоже на волнах.

     Сны обрывочные, наводящие какое-то беспричинное смятение.

     Туман. Иногда на радаре - цель. Возникает внезапно и пугающе. Что со мной? Я задумался или забылся? А за моей спиной - десятки людей, которые доверили мне свои жизни.

     Осталось пиво... Но и к нему не тянется рука.

     Какое-то время давал пищу мыслям и эмоциям Сергей Довлатов...

     Я сравниваю себя с марафонцем. Я не забыл главной сложности в изнурительном пути марафонца, когда на каком-то участке (позади две трети дистанции) ноги становятся ватными, голова кружится от недостатка кислорода; ушло уже второе дыхание, и где-то в икрах выстреливает острая боль; и вот тогда надо перетерпеть эту муку, эти страшные минуты отчаяния: пусть кажется, что уже остановился, и легче остаться лежать на обочине, умереть, чем продолжать движение вперёд. Тогда же надо вспомнить, что ты не один на этой изматывающей душу трассе, и те, кто бежал рядом, сделаны из такого же теста и киселя. Надо поднять голову и оглядеться: ещё маячат спины ушедших вперёд, а кому-то ещё хуже: они отстали и беспорядочно-замедленно мотают тяжёлыми и ненужными руками. Ещё кто-то склонился у обочины, и к нему подскакивает УАЗик, обслуживающий марафон, и женщина в белом спешит ему сунуть ватку с нашатырём. Нет, я не хочу выглядеть таким беспомощным, я найду в себе силы и доберусь, докарабкаюсь до финиша. И я знаю, что там на финише меня ждут... И в меня верят.

                1997 год