Перерождение. из романа Купить солнце

ПЕРЕРОЖДЕНИЕ
 
«Грех есть рана, покаяние – врачевательство»
                (свт. Иоанн Златоуст, 45, 380)
 
– Дроздов, на выход – к тебе адвокат!
      – Ко мне? – лицо Вовки вытянулось от удивления. – Может следователь?
– Говорю: адвокат! Сказал же – на выход, лицом к стене!
Вовке надели наручники и провели в небольшую комнату, где размещалась клетка, отдельно привинченный к полу стол и две скамейки, по обе стороны. На одной из скамеек сидел модно одетый мужчина лет пятидесяти.
      – У вас полчаса! – объявил сопровождавший Вовку надзиратель. – У нас всего одна комната: и для следователей, и для адвокатов… Очередь!
– Нам хватит, – спокойно ответил импозантный мужчина. – Ну, чтобы не ходить вокруг и около, приступим.  Меня звать Николай Егорович Месяц. Я ваш адвокат.
      – Нет у меня никакого адвоката! У меня и денег-то на адвокатов нет.
– Вот ордер, вы его должны подписать! – мужчина положил на стол перед Вовкой документ, напечатанный на хорошей мелованной бумаге. – За вас внесла аванс ваша жена, Владислава. Вот второй документ – ваше согласие на развод.
Вовка ошарашенно смотрел на человека, что представился Николаем Егорычем. «Явно подстава! Только кому я нужен?» – пронеслось в голове.
– Вы не переживайте, всё под контролем! – ответил адвокат, словно бы читая мысли. – Если вы согласны подписать документы, то мы приступим. Вы как?
Вовка сидел пару минут совершенно обескураженный. Адвокат терпеливо ждал. Наконец «сиделец» буквально схватил бумаги, наискосок пробежался по ним глазами туда-сюда, а затем рывком поставил свои загогулины.
– Ну, вот и отлично! – удовлетворённо хмыкнул Николай Егорович и бегло взглянул на свои часы. – Первое, мы будем добиваться изменения вашей меры пресечения.
      – Это как? – выдохнул Вовка. Он всё больше и больше запутывался: ведь с ним происходило что-то совсем невероятное!
– Вот документ, что сотрудник полиции Меделянского рынка отозвал свой рапорт. Запомните: вы его не толкали, когда пытались покинуть территорию рынка с мешком картошки. А вот второй документ, от хозяина мешка с картошкой. Стоимость похищенного снижена им до полутора тысяч рублей. Так, что у вас получается мелкое хищение!
И продолжил спокойным голосом, как читают меню в ресторане, зачитывать бумагу.
– В случае воровства предметов, на общую сумму от одной тысячи до двух с половиной тысяч рублей, наступает административная ответственность по статье «семь точка двадцать семь» Кодекса административных правонарушений: арест до пятнадцати суток или исправительные работы до ста двадцати часов. Но в данном случае может быть применена возможность примирения по статье семьдесят шестой Уголовного кодекса, при условии возмещения ущерба и согласия потерпевшей стороны. Также имеется возможность снисхождения по статье тридцатой Уголовного кодекса, если преступление не доведено до конца. Так что – будем добиваться вашего освобождения!
Наступила гробовая тишина. Было отчётливо слышно, как по трубам текла горячая вода.
      – Но так не бывает! – выдавил из себя Вовка. – Это что же: меня могут теперь и не посадить на семь лет?
– Вас пока ещё не осудили, дело находится в процессе производства. Может быть всё!
Адвокат снова посмотрел на часы.
– Ну всё, время почти истекло! У нас есть ещё три минуты. Кстати, операция у вашего сына прошла успешно.
      – Какая ещё операция?
– Вы разве не знали? У него онкология, удалили опухоль, повторные анализы дали хорошие результаты.
      – Я ничего не знал, откуда? – залепетал Вовка.
– Ладно, это уже не мой вопрос! – подытожил ещё раз адвокат. – Слава, ваша бывшая жена, поставила одно условие: вы не должны их с сыном беспокоить! Это – всё…
Вовка заметил, что адвокат сделал особое ударение на слове «бывшая». В это время скрипнула металлическая дверь – мужчина в дорогом костюме встал, и сухо откланялся.
Вовка даже не мог подняться. Он сидел, ошарашенный и потерянный: никто и никогда не приходил к нему на помощь за все тридцать лет его проклятой жизни. А здесь – такое! Это всё надо хорошенько обдумать…
Когда его завели в камеру, он, как подкошенный, упал на грубое одеяло, что лежало поверх застиранной серой простыни. Сверху на нарах зашевелился «буржуй» – так про себя Вовка звал своего сокамерника-олигарха.
Сосед, видимо почуяв Вовкино состояние, отложил книгу, которую читал и спустившись вниз, сел на стул.
– Ты чего? Что случилось?
Вовка, молчал… Просто лежал и смотрел куда-то вверх, в пустоту… Потом сел, достал сигарету и закурил.
      – Скажи, вот ты, богатый человек – много же чего в жизни видел?
– А это ты к чему?
      – Скажи, бог есть? Только честно! Его же придумали для таких дураков как я? Чтобы мы в него верили?
Олег молчал. Он видел, что с его сокамерником твориться что-то неладное. Тот жадно втянул в себя сигаретный дым, потом закашлялся, и стал нервно стряхивать пепел в пластиковый стаканчик…
      – Ну, вот скажи: он же вам, богатым, и не нужен вовсе! А нам, вот таким сволочам, как я – он нужен. У нас же ничего и нет, кроме этих иллюзий!
– Нам тоже нужен! – выдохнул Олег. – Бог всем нужен, иначе мы в зверей диких переродимся.
      – Да я и есть зверь! Ты меня жалеешь сейчас, а я же на тебя за две пачки сигарет стучу. Вот за эти! – и Вовка со злобой сломал сигарету и швырнул её на пол.
– Да не переживай так, а что тебе остаётся ещё делать? Велят стучать – стучи! Что ты можешь им такого интересного сказать? Они и так обо мне всё знают – лучше меня самого! А курить же хочется – вон сколько ты дымишь!
      – Ты что несёшь? – взревел Вовка. – Я – сука! Понимаешь – сука, вот как это называется.
– Нет, не понимаю Вова! – спокойно ответил Олег. – Я очень много, как выяснилось, не понимаю в этой жизни. Но понимаю одно: ложись и поспи! Тебе нужно отдохнуть.
И Олег полез к себе на верхние нары. Взял недочитанную книгу и продолжил чтение. Он почувствовал, что мальчишка неадекватен: у него, видимо, происходит сильный внутренний слом, что может привести или к радикальному изменению всей жизни Вовки, или к ранней смерти – в его тридцать лет. Так тоже бывает: человек – крайне сложная система. За время,
проведённое в изоляторе, Олег понял одно: самое главное – не потерять человеческое достоинство! Это там на воле кажется, что оно здесь ничего не стоит… Именно здесь – и только здесь! – ты очень ясно понимаешь, что оно не имеет цены. Потому, что бесценно!
 …А где-то шумел большой город: люди шли по улицам, смеялись, ели мороженое. Девчонки и мальчишки сидели в кафе, посылали друг другу «эсэмэски» в своих «айпадах» – жизнь не терпит пустоты!
И в это время на огромных земных пространствах идут войны, а разведки всего мира пытаются украсть важные секреты у своих потенциальных противников. И у миллионов людей существуют миллионы причин ненавидеть друг друга, желать смерти и болезней. И забывать про то, как мало времени отпускает судьба на сам процесс жизни – самый хрупкий и самый непознанный… Но когда человечество всё осознает, всё поймёт – может, у него уже просто и не останется исторического времени воспользоваться этим знанием? Может, Создатель Миров специально посылает нам испытания – чтобы, пробираясь сквозь тернии, мы глубже постигали нашу духовную природу?
…В камере пахло сыростью и табаком, а мир сжался до несчастных пяти квадратов серого пространства. Молодой зэк Вовка лежал поверх одеяла, лицом к стене, и беззвучно плакал. Оказалось, что он не утратил эту способность. Ведь в глубине души он страшно не хотел возвращаться на зону – он её боялся. И хоть и делал вид, что ему всё безразлично, но в глубине души он так и остался робким, вечно голодным детдомовским волчонком, что за пачку сигарет стучит на своего сокамерника. Да за три куска сахара, что просто некому было ему принести в целом мире – он бы пошёл на любую подлость!
И вот, впервые его спасают, протягивают руку помощи…
И кто? Та, которую он обрюхатил и бросил. Та, что поверила ему, а он спрыгнул в сторону от первых трудностей: сбежал от больного сына. Да всё он знал, всё! Просто не стал «колоться» перед этим напыщенным адвокатом.
Да, Вовка струсил. Да, он делал много подлянок… Да, он слаб и жалок… И как теперь жить, с таким знанием о себе? Как?!