Та еще коловерть-2. Глава 48

 Елена Романовна была потрясена услышанным, но спокойно сидела на кухне за обеденным стоом и изо всех сил старалась изобразить безмятежность. Видимо, ей это удалось, посколько Альбина Петровна и сама обратила внимание на девушку, и подруге своей показала:

     - Посмотри на свою доченьку, моя дорогая! Напакостила и сидит с невинным видом. Даже не смущена!

     Зинаида Васильевна присмотрелась к выражению лица дочери и возмутилась:

     - Лена, ты вообще слышишь, о чем мы говорим?

     - А как же? - бодро ответила Ляля.

     - Я требую объяснений!!! - рявкнула мать.

     - Их не будет. - ответила Елена.

     - Что значит - не будет?

     - Вы же обе не пожелаете слышать, что ваш драгоценный много лет мается шизофренией...

     - Прекрати!!! - завопила мать.

     - Какое тебе до этого дело?! - рявкнула Яковлева.

     - ... и во время осеннего обострения уже второй год подряд переходит на самообслуживание. - с невозмутимым видом закончила фразу Елена Романовна, словно и не слышала никаких воплей матери и соседки. - Сам орет, занимается рукоприкладством, а потом во всем обвиняет меня.

     - Ты лжешь!!! - завопила Альбина.

     Девушка спокойно встала, взяла с сушилки чистую суповую кастрюлю и спокойно поинтересовалась:

     - Ну что, уважаемая, Вы самостоятельно покинете наш дом, или Вам помочь?

     - Лена!!!!! - завопила мать.

     - А ну-ка на три тона ниже!!! - рявкнула Яковлева.

     В следующий момент Елена Романовна молча надела кастрюлю ей на голову.

     - Лена!!! Что ты себе позволяешь?! - опять завопила мать и бросилась к "нейтрализованной" подруженьке, чтобы помочь ей избавиться от "головного убора".

     - Как - что? Неужели тебе непонятно, что я заткнула наглую пасть твоей подруги подручными средствами?

     - Ты оскорбила действием не только Александра Мироновича, но и Алечку! Теперь ты обязана просить прощения у обоих!

     - Твоя подруженька оскорбила меня первой, а ее шизофреник первым меня ударил.

     - Ты лжешь!!!

     - Мать моя, - язвительно сказала Ляля, - присмотрись к моему лицу, и ты увидишь у меня на левой щеке синяк от кулака твоего драгоценного Яковлева.

     Зинаида Васильевна присмотрелась, увидела явственно проступивший синяк и на минуту заткнулась.

     - Впечатлило? - опять язвительно поинтересовалась дочь.

     - Все равно ты обязана извиниться!

     - Почему?

     - Потому, что ты ему нахамила и ударила!

     - Я защищалась...

     - У тебя не было необходимости защищаться!...

     - Почему? - поинтересовалась снова начавшая закипать Елена. - Я - рабыня или крепостная, не имеющая никаких прав, в том числе, и права на защиту?

     - Не ты ли начала хамить? Просто в этот раз Александр Миронович не выдержал и ударил тебя, чтобы закрыть тебе рот. Ты получила по морде за свое хамство!

     В следующий момент суповая кастрюля, которую Зинаида Васильевна, сняв с головы подруги, неосмотрительно поставила на стол, оказалась надетой уже на ее голову, а Елена Романовна, воспользовавшись образовавшимся моментом тишины, пока "нейтрализованная" мать не пришла в себя и не сняла "шляпку", повернулась к Альбине Петровне:

     - А ну-ка, пошла вон отсюда! И пошибчее!

     - Ч-что???

     - Пошла вон, старая ворона! И чтобы, когда я дома, ни твоей ноги, ни ноги твоего старого пачкуна в нашем доме не было!!! Ясно?!!!

     Альбина Петровна попятилась...

     Ляля дотянулась до старого веника, стоявшего в углу, схватила его и стала наступать на соседку. Той ничего не оставалось, как с воплями убраться к себе домой.




Продолжение следует...