Отелло из Приреченска

                Рассказ
Денис Крутов возвращался с работы из ночной смены. Он чувствовал неимоверную усталость в теле. И вовсе не от тяжелой работы. Денис – технолог на мясокомбинате. Нагрузка у него чисто психологическая. Но ночная работа изматывала не только его. Все жаловались, что третья смена самая трудная.

К тому же у Дениса сильно болела голова. В последнее время он практически каждый день много пил. Следовательно, его головная боль была не от нервных нагрузок на  работе, а, по большей части, алкогольная.

Хотя были причины и другого плана. У Дениса третий год подряд не ладится в семейной жизни. Не ладится с того самого времени, как он женился. Теперь он стал понимать, что сам во всем виноват. Не надо
было жениться на потаскушке. Предупреждали его хорошие люди. Никого не послушал. Думал, девка в замужестве остепенится. Он сумеет создать ей такие условия, что она забудет о своей прошлой распутной жизни и станет степенным и достойным человеком. Переоценил он свои возможности.

Выйдя из автобуса, Денис решил покурить здесь. Ему предстояло идти к своей квартире все время на подъем. Курить в  этой ситуации не удовольствие, а издевательство над собой. Их городишко  был построен вокруг большущей возвышенности. Эту возвышенность огибала небольшая речка. Люди строились поблизости от ее берега. Дабы иметь огороды в низине, где земля плодороднее и влажность ее достаточная. Испокон веков на огородах приреченцы выращивали у своих домов картошку и различные овощи.

Денис медленным шагом стал одолевать подъем. Он посмотрел на часы. Было половина девятого. Ныне их служебный автобус не дожидался попутчиков не из их комбината. Вот и приехал он несколько раньше привычного. Больше времени будет на сон.

Но эту мысль Денис тут же отверг. Метрах в пятидесяти от их домов на горе тянулись  лентой гаражи для личных автомашин. В одном, хорошо знакомом Крутову, были широко распахнуты двери. Для Дениса было совершенно ясно, что там он может поправить свою голову. В том гараже собрались его постоянные собутыльники, чтобы «подлечиться». Такие лечебные процедуры там проходили, чуть ли не каждое утро.

Денис прибавил шагу, дабы не опоздать. Может статься так, что к его приходу останутся одни пустые бутылки. И его всегдашние приятели по восстановлению своего самочувствия только и произнесут давно затертое и набившее оскомину: «Опоздавшие, да не возрадуются».

Но он успел вовремя. Хозяин гаража Митька Погорелов только  доставал из бэущного холодильника, который его жена удалила со своей кухни, засохший от долгого хранения хлеб и соленые огурцы в трехлитровой банке. На примитивном столике стояли три бутылки «паленой» водки. Денис окинул все опытным взглядом и оценил: для похмелки вполне достаточно.

Сидевшие кто на чем страждущие встретили пришельца дружелюбными улыбками:

– О! Работничек трудового фронта к нам пожаловал. Как прошла вахта? Никто на работе не опохмелил?

Это Валера Зайцев так отреагировал на появление Крутова. Мишка Диденко напомнил о практической стороне застолья:
– Давай оформляй свой взнос.

Денис покопался в карманах. Но ничего кроме металлических монет в них не обнаружил. Он хорошо знал порядок. Тут самая скромная складчина – сто рублей. Поэтому он голосом просителя ответил:

– Пустой я, братцы. Придется под запись. Вы ведь знаете: за мной не заржавеет.

Все разом ответили: «Да знаем. Знаем».

«Страждущие» нетерпеливо ерзали на своих местах. День только начинался. У всех дома намечались какие-то дела. Надо было побыстрее «привести себя в порядок» и возвращаться в свои квартиры. Иначе от жен будет выволочка.

И все-таки в пьющей компании соблюдалось нечто вроде благородства. «Страждущие» предложили Мите Погорелову налить сначала Крутову. Человек всю ночь работал. Ему надо первому. С устатку.

Выпивка в гараже прошла быстро. Не успели еще, и закурить – все три бутылки оказались пустыми. Больше всех развезло Дениса. И он предложил:

– Ребята. У меня дома есть бутылка спирта. Посидите, я сейчас сбегаю.

Но Митька Погорелов вдруг возразил:

– Мой гараж не ресторан. Мне надо ехать с женой к теще. У нас через сорок минут автобус отходит. Так что ищите другое место.

Но другое место не понадобилось. У всех были дела. Пить с Денисом спирт согласился лишь Володя Бражников. Он работал диспетчером в автоколонне. У него был выходной. И со своей женой он никогда не считался. Делал, что сам задумал. И никто ему не указ.

Денис предложил Бражникову:

– Тогда пойдем ко мне на квартиру. Моя потаскуха уехала с детьми к своей матери. Нам никто не помешает.

И они пошли в квартиру Крутова. Денис провел гостя на кухню. Поставил перед ним пепельницу, а сам занялся подготовкой закуски. Он достал из холодильника колбасу трех сортов. Прямо  на стол поставил трехлитровую банку томатного сока. Мелкими кусочками порезал сало. Потом достал из шкафа большую пластиковую бутыль с минеральной водой для разведения спирта.

После такого  приготовления Денис спросил у Бражникова:

– Ну, что. Начнем?

Володя затушил свою сигарету о дно пепельницы и сказал:

– Давай отведаем твоего спиртика.

Денис откуда-то из своего тайника принес бутылку спирта. Откупорил ее и налил по полстакана. Остальное заполнил минеральной водой. Они чокнулись и оба дружно выпили. Выдохнули из себя воздух. Покряхтели. Покрутили головами. Стали смачно закусывать. Бражников набросился на колбасу с нескрываемой жадностью. В их семье этот продукт редко появлялся на столе из-за его дороговизны.

Дениса после выпитого спирта еще больше развезло. Обычно он избегал разговора о неверности своей жены с посторонними. А тут потянуло на откровенность:

– Ну, что, Володь, Петька Дьяконов по-прежнему хвастается, что мне рога наставил?

Бражников попытался закрыть эту тему:

– Я лично ничего от него не слышал. И охота тебе распространяться на эту тему? Давай лучше еще по маленькой накатим.

Денис снова наполнил стаканы спиртом до половины. Остальное разбавил минералкой. Снова чокнулись, молча, выпили и налегли на закуску. Потом, когда в желудках стала ощущаться наполненность, закурили. И Крутов снова заговорил о том, о чем у него душа болела:

– Врешь ты все, Вова. До меня доходят слухи. Моя потаскуха Галка снова два дня назад в потемках крутилась у Петькиного гаража. И как мне сказали, они там закрывались. Совсем баба совесть утратила.

Володя снова хотел закрыть тему:

– Ты бы меньше слушал всякие сплетни. Мало ли чего набрешут.

– Какая тут брехня. Весь Приреченск гудит. Эх, Вова, был бы я такой крепкий, как ты, я бы ему голову оторвал и в его поганый  гараж закинул. Там, говорят, у него и диван есть. Все удобства. Пробовал я с ним схватиться. Да только мне одному и перепало. Ловкий он, сволочь. Ни разу его до дела не ударил. А сам весь в синяках неделю ходил.

Стал заметно хмелеть и Бражников. Его тоже потянуло порассуждать о неверности Галины Крутовой:

– Ты бы, Денис, разошелся с ней, что ли? Если она такая потаскуха – она ведь такой и останется. Горбатого могила исправит.

Денис совсем пригорюнился. Потом заплетающимся языком выдавил из себя:

– Я бы с ней давно разошелся. Только с детьми как быть? Нина и Борька, как на них ни погляди, точь-в-точь моя колодка. Как по стандарту сделаны. Делить что ли их пополам? Так они родились в одной семье.

Потом подумал, и горько сказал:

– Да и к этой потаскухе Гале я еще со школьных лет прикипел душой. И ничего с собой поделать не могу. Вот такая ситуация. Выходит, мне с ней мучиться до конца своих дней.

Денис налил еще спирта в стаканы. И они полностью опорожнили эту бутылку. Крутов снова сходил к своему тайнику и принес другую посудину. Только их уже основательно развезло и Денис после бессонной ночи даже стал клевать носом. Да и у Бражникова глаза помутились и застекленели.

Был Володька непростым человеком. Он ходил  с гордой осанкой. Когда о себе что-то рассказывал, обязательно преувеличивал. И представлял себя таким молодцом, что дальше и некуда. Все знали эту его слабость. Нередко над ней посмеивались. Но в то же время считали Бражникова мужиком видным. Многие приреченские бабы на него ласково и зазывно поглядыали. И, говорили, что он не у одной приреченской молодки  попользовался успехом. Только делал он это аккуратно и осторожно. Сплетни ходили. Но конкретно его неверность жене подтвердить никто не мог. Да и жену свою он держал в «ежовых рукавицах». Если она и обижалась после доходивших до нее разговоров, он быстро закрывал ей рот на замок.

Выпитая доза лишила Бражникова обычной осторожности. Зато хвастливость в нем разбухла до такой степени, что никакие путы ее уже не сдерживали. Володя потянулся рукой через стол и потряс Дениса за плечо:

–  Слышишь, Дэн! Тебе сколько лет?

Денис промычал невнятное. Но голову от стола поднял. И Володька понял, что Крутов начинает соображать и воспринимать происходящее:

– Можешь не  говорить, сколько тебе стукнуло. Я и так знаю: тебе двадцать восемь лет. Еще не поздно начать другую жизнь. Твоя Галка-скакалка, как таскалась по чужим мужикам, так и будет таскаться. Ты ее хоть убей.

Денис вяло махнул рукой:

– На нее у меня рука не поднимется. Она мать моих детей.

Бражников внимательно вгляделся в лицо Дениса:

–  Борька и Нинка точно твои дети. Никто это под сомнение никогда не поставит. Они словно отлиты по твоей колодке. Но Галка может нагулять. Тогда, что будешь делать? Она ведь никакого укорота не знает.

Внезапно Денис подозрительно воззрился на Бражникова:

– А ты откуда знаешь, есть у нее для себя укорот, или его нету?

Лицо Владимира мгновенно обрело горделивость и надменность. Оно отразило вспыхнувшее в нем явное  желание прихвастнуть. И он произнес:

– Если я тебе это говорю – знаю твердо.

– Ты что, тоже с ней таскался?

Лицо Бражникова засияло хмельной хвастливостью:

– Было дело. Правда, мне она не очень-то понравилась. Баба – и баба. Таких у меня было много. Так что меня к ней не очень-то и потянуло.

К удивлению Владимира Денис на его слова никак не отреагировал. Он провалился в бездну. Когда к нему вернулось сознание, он понял, что не может оторвать свой взгляд от тяжелой чугунной сковороды. Сковорода стаяло ребром на газовой плите. Видать, Галина перед отъездом к матери помыла ее и поставила сушиться.

Денис жадно впился в сковороду. И не мог отвести от нее свой взгляд. Хотя никак не получалось сообразить, зачем ему эта чертова сковорода, которую он купил еще в далекие советские времена.

И еще он осознал, что весь кипит от ярости. Но не мог объяснить самому себе, что его так вывело из себя. От ярости и злости он снова провалился в бездну. И пришел в себя от сильного грохота на кухне. Денис увидел, что Бражников падает под стол. Ножка его стула треснула и обломилась. Из-под стола он услышал слабый и хриплый Володькин голос:

–За что… Я хо-те-л - те - -бя- ра- -зы--г—ра- ть.

Денис с ужасом увидел, что из головы Бражникова рубиновой струей течет кровь. А сам он держит в правой руке тяжелую сковородку. «Я что, его ударил? Боже мой!

– Володя! Володя! Давай вставай! Не придуривайся!

Но Бражников на его слова никак не отреагировал. В голове у Крутова – сплошная каша. Он снова отключился. Когда пришел в себя, понял, что дотащил тело Вовки из кухни до входной двери в квартиру. И услышал голос соседки Лукиной. Она кому-то говорила:

– У Крутовых что-то неладное происходит. Я слышала оттуда какой-то грохот. Будто кто-то падает. Или что-то уронили. Потом громкий крик. Будто кто-то кого-то ударил.

Лукиной ответила, как понял Денис, Лида Красникова:

– Я только из города. Ничего не слышала.

Послышался звук закрываемой двери. Это Лида Красникова зашла к себе в квартиру.

«Куда же меня черти несут? – растерянно подумал Денис. – Мне от людей надо прятаться». Он внимательно прислушался. Но в подъезде все было тихо.

Денис взял руку Бражникова и начал искать пульс. Неужели он убил Вовку? Нет. Не может этого быть. То ли от сильного волнения. То ли  Бражников уже покойник. Пульса он у  Вовки так и не нащупал. Что же делать? Крутиться у входной двери в квартиру никак нельзя. Услышат его возню – подумают недоброе.

Вовка был тяжелым мужиком. Отнести его  обратно в квартиру Денис не мог. Пришлось тело волоком тащить в зал. Сделать это тихо было просто невозможно. Слава Богу, в подъезд никто не заходил.

За всю свою жизнь Денис никогда не был книгочеем. К художественной литературе он совершенно не тянулся. Только когда учился в  школе вынужденно приходилось читать. Учительница у них была дотошная. Мгновенно узнавала, кто читал первоисточник, а кто пытается ей рассказать об изучаемом произведении с чужих слов. Потому Денис Крутов тут не увиливал. Но удовольствия от такого чтения он не испытывал никакого. А, закончив среднюю школу, он для себя дорогу в библиотеку не проторил. Делать ему там было нечего.

Но в разговорах, которые ему приходилось слышать, или в них участвовать, Денис часто слышал об одном литературном герое – Отелло. Его нисколько не интересовало содержание этой трагедии Шекспира. Ему хватало и того, что он со слов других усвоил: Отелло  –  это человек, которого настолько охватила ревность, что он задушил свою возлюбленную.

Теперь он, опустошенный, сидел в зале и у него в голове больно стучала одна и та же мысль: «Я стал Отелло!» «Я стал Отелло!» Раньше к этому шекспировскому герою Денис относился с полным безразличием. Теперь он его люто ненавидел.

 Прошел в зал. Сел на стул. Постарался успокоиться. Потом снова попробовал проверить у Бражникова пульс. От волнения он заметно отрезвел и воспринимал произошедшее в квартире почти адекватно. Пульса у Вовки он не нащупал. Да и, как ему показалось, тело его собутыльника стало холоднее. Надо искать какой-то выход. Иначе тюрьма. На долгие-долгие годы. Денис положил свои ладони на стол и с ужасом увидел, что его пальцы отбивают  на нем самопроизвольный стук. Такими пальцами только пульс искать

Он снова беспомощно уселся на стул. В голове стучала одна и та  же мысль: что делать? И надо найти решение незамедлительно. Времени у него нет ни капли. Если он не сумеет сию минуту замести следы – на его нормальной жизни будет поставлена жирная точка.

Крутов встал со стула. Выход только один. Надо в квартире устроить большой пожар. Тогда труп обгорит. И, возможно, ему удастся выкрутиться. Ну, хотя бы смягчить свою участь.

В свое время Денис стащил на мясокомбинате двенадцатилитровую канистру с растворителем. На предприятии проводили частичный ремонт. Требовался растворитель. Его завезли с избытком. Вот Крутов и воспользовался случаем.

Канистра стояла в туалете. Его жена Галина все грозилась отнести растворитель на помойку. Боялась: либо этой гадостью дети отравятся, либо, и того хуже, случится пожар. Денис успокаивал ее, обещал в ближайшее время пустить растворитель в дело. Вот теперь и пришло время использовать эту гадость. Эта  внезапная мысль придала Денису бодрости и целеустремленности. Он заметался по залу. Потом заскочил в туалет, откуда вынес так теперь понадобившуюся канистру. Окинул зал взором и стал щедро поливать палас растворителем. Когда дошел до тела Бражникова, основательно  поплескал и на него. Может, это и спасет. Может, получится скрыть, что голова у Вовки разбита.

Канистра быстро опустошилась. Денис на долю секунд замешкался. Надо, чтобы и он обгорел. Но обязательно исхитриться при этом остаться в живых. Главное, надо стремительно выскочить в окно. Он подошел к окну, открыл шпингалеты. «Ну, дай Бог мне спасение!».
Он подошел к телу Бражникова. Достал из кармана спички. Зажег сразу три или четыре и бросил их на Володьку. И тут  же квартиру потряс страшный взрыв. Адская боль пронзила все существо Крутова. Взрывной волной его откинуло к окну, в котором он открыл шпингалеты. Адские муки лишили Дениса чувств.

Был ясный солнечный день бабьего лета. По календарю господствовала осень. Но  на улице казалось, что вернулось лето. Двое молодых мужчин встретились на  дороге прямо напротив окон дома, в котором жил Крутов. Они-то первыми услышали и увидели, что там произошло. Оба резко повернулись к окнам сразу после взрыва. Из окон мелкими кусками брызнули на улицу стекла. В освободившиеся рамы хлынул черный дым и отвратительный смрад. Оба бегом ринулись в подъезд дома, где произошло несчастье. Они сразу сориентировались, в какую квартиру им надо попасть. Но дверь оказалась запертой на замок. Тогда они, не сговариваясь, разбежались и одновременно с силой ударились в дверь. Она с треском открылась. И дым сразу скрыл фигуры мужчин. В квартире все горело. Надо было срочно проверить, нет ли в ней живых и срочно позвонить в пожарную часть и полицию. Один из мужчин долго дозванивался в соседнюю квартиру. Сначала там никто не отвечал. Потом женский голос начал выпытывать, кто звонит, и что произошло. Эта тягомотина растянулась минут на пять. Пока мужчина не заругался матом и не пригрозил высадить и их дверь, чтобы вызвать полицию и пожарников.

Соседняя дверь, наконец, открылась. Из нее вышла Вера Лукина и нарочито старательно стала массировать свое лицо, делая вид, что она только что проснулась. Мужчина угрожающим голосом приказал ей звонить в полицию и пожарную часть. Та со страхом посмотрела на мужчину и метнулась в свою квартиру.

И тут второй мужчина, зашедшийся в сильном кашле потащил своего товарища в горящую квартиру. Там он обнаружил лежащее на полу тело. Они волоком вытащили нечто человекоподобное. Куски горящей одежды открывали совершенно черную фигуру. Лицо было неузнаваемо. Один из спасателей взял руку пострадавшего и начал проверять пульс. Потом сказал потерянно:

– Этот готов.

Мужчины снова метнулись в квартиру. И тут  же вынесли второго, до предела закопченного, с вздутиями на коже от ожогов. Они осмотрели его на  площадке подъезда, и пришли к выводу:

– Этот, кажется, еще жив.

Полиция и пожарники прибыли быстро. Очаги пламени были загашены. Из пострадавших в квартире больше никого не оказалось. Следователи начали брать показания у соседей и всех, кто хоть что-нибудт видел. Тут же выяснилось, что оба, Крутов и его гость Бражников, сначала пили водку в гараже. Потом пришли в эту квартиру. Наступили сумерки. Но следователи в тех же самых гаражах допрашивали всех, кто утром опохмелялся у Митьки Погорелова.

Утром следующего дня Денис Крутов пришел в себя. Когда сестра меняла ему капельницу он слабо, но внятно произнес:

– Я – Крутов.

И тут же сердце у него остановилось.

Полиция и следователи прокуратуры еще собирали все данные. А на улице, где жил Крутов, все уже знали, что в квартире Дениса, вероятнее всего, была драка. Кто там был прав, а кто виноват – теперь узнать не у кого. Вероятнее всего, к такому же выводу пришли и следственные органы. Вскоре стало изввестно, что официально признано: мужчины забыли закрыть кран на газовой плите. Потому и произошел в квартире взрыв.

Жители улицы думали по-другому. Они, когда следствие закончилось, заходили в квартиру Крутовых. И обратили внимание, что газовая плита на кухне была чистенькой. Ни единого следа горения. Зато палас в зале выгорел пятнами.
 
Сразу видно, что в зале брызгали чем-то из жидких горючих материалов. Во всех этих кривотолках было несомненно одно. Привлекать к судебной ответственности некого.















Г