Девочка и воин глава 4

      -  Эр, скажи, что  это за  Мир Благоденствия,
куда мы ведем души, испытавшие боль и страдания в земной жизни?  Я понимаю, что там все они обретут вечную радость и покой.…  Но какой он, этот мир, чем он отличается от мира, в который попали мы после жизни на земле? – спросила Эля.
               

             -  Этот мир, среди множества здешних миров, и небольшой, и огромный в то же время, -  начал объяснять Эр, - Представь себе, Эл, пчелиный  улей, заполненный сотами. В сотах – ячейки. Так и там,  мир состоит из сот с ячейками, в каждой ячейке – душа. Душа, в свою очередь, создает свой визуальный мир, такой, какой  ей нравится и живёт в нём, как ей хотелось жить раньше в земном мире. Она создает себе мир своей мечты.  Душа может путешествовать по мирам других душ, приглашать в свой мир гостей, может менять свой мир, разрушать его, создавать новый.
                Отличается  Мир Благоденствия от мира, в который попадают души, после земной жизни, тем, что в том находятся грешники. Они,  в определенный срок,  снова возвратятся в земной мир и воплотятся в тела новорождённых людей, животных или птиц. Этим душам нет места в высоких мирах, пока они не искупят свой грех. Из мира грешников трудно выбраться тем, кто не поклонялся в земной жизни какому либо божеству. Им нужна помощь, а просить не у кого, и эти души поверили в тебя и надеются, что ты проведёшь их в Мир Благоденствия, ибо сами они слабы духом.-
               -  Я  поняла это, - сказала Эля, - А вот почему маски преследуют тебя, Эр? –
               -  Все души, покинувшие земной мир, должны отправляться в мир круговорота, о котором я говорил, только что. Там проходит как  бы сортировка на грешников и праведников. А я, после одной из земных жизней, нарушил этот порядок и ускользнул в пространство, став   свободной, блуждающей душой. Маски ловят свободно живущие грешные души, как нарушителей порядка. У нас есть время, и я расскажу тебе, Эл о той своей земной жизни, после которой я стал свободной, блуждающей душой.
Эта моя жизнь сложилась так, что и рассказывать нечего. До 23-х лет я жил в родительском доме, женился в 23 года, был оклеветан и отправлен на каторгу своей женой и другом, где 15 лет работал в каменоломнях и умер от острой пневмонии в 38 лет.

                И в этой жизни я был счастлив, благодаря своим дорогим и незабвенным родителям. Поэтому о них я начну свой рассказ.

                Мой отец, Патрик Уилфред, был среднего роста, светловолосый, с голубыми глазами, и имел довольно привлекательный вид. Скромность,  сентиментальность и доброжелательность украшали его, и люди, общавшиеся с ним, имели от общения этого одно удовольствие. Работал мой отец в большом торговом заведении счётным работником.  Работу исполнял честно, добросовестно, с начальством ладил, и имел, несмотря на молодость,  авторитет и уважение среди коллег. У родителей моего отца была ещё младшая дочь  Эвелина, которая в 18 лет вышла замуж за офицера Британской армии и отправилась в Вест-Индию, колонию Англии, по месту службы мужа. Неведомо людям, откуда ждать им бед и несчастий. Вскоре из В-Индии пришло известие, что Эвелина тяжело заболела. И бедные родители,  и брат Патрик, узнав об этом, пришли в страшное отчаяние. Родители, взяв все деньги, накопленные за жизнь, отправились в Индию, в надежде помочь дочери. Патрик остался дома один,  с нетерпением ожидая известия о состоянии здоровья любимой сестры. Однако его ожидал ещё один страшный удар судьбы. Корабль, на котором отправились его родители в путь, затонул во время шторма, и несчастные пожилые люди погибли, ибо среди тех, которые сумели спастись, их не оказалось.
А вскоре бедный Патрик  получает от судьбы ещё один страшный удар. Из Индии приходит ему письмо, в котором извещают его о смерти сестры Эвелины.
                Год Патрик жил, как говорится, и свет белый был ему не мил. На работе сдерживался, а придя  домой, и, увидев портреты родителей или их вещь какую-то, заливался слезами. Потом смирился с судьбой, стал работать в саду, занялся ремонтом дома.
                И вот он, однажды, стоял на лестнице и красил окно, в летний солнечный воскресный день. А дом находился, надо сказать,  как раз рядом с дорогой, ведущей в город, и по дороге постоянно шли и ехали  люди.  То экипажи, то курьеры с депешами, почтовые кареты, крестьяне на повозках везли свой товар на рынок. И вот останавливается лёгкая коляска, как раз около дома Патрика.  Соскакивает с неё кучер и начинает колёса осматривать озабоченно. А из коляски две дамы сходят: одна пожилая, а другая молоденькая совсем. Одеты они были скромно, но опрятно  и со вкусом. Кучер за ремонт колеса взялся, а дамы подошли к ограде из железной решётки и смотрят в сад. И вдруг молоденькая дама в ладоши захлопала и таким нежным голоском вскричала; - Ах, дорогая тётушка,  посмотрите, что за чудесные цветы, вон там, у крыльца цветут!  Я всю свою работу оставлю и немедленно возьмусь за вышивание этих цветочков, лишь бы Господь дал мне память нарисовать их точнее.-
                А у крыльца дома камелии цвели пышно, любимые цветы матушки Патрика…
                Посмотрел Патрик на девушку, глаз отвести не может, а девушка, вроде не красавица, а нежное, милое лицо у неё, и в глазах кроткость и доброта необыкновенные.
Скатился с лестницы Патрик, бросился к воротам, распахнул их, и приглашает любезно дам в дом,  отдохнуть  и переждать,  пока кучер поломку исправит. Дамы поблагодарили его, но в дом не пошли,  а сели на скамейку в саду. По их просьбе, Патрик принёс карандаш и бумагу, и девушка стала рисовать на бумаге камелии,  чтобы потом перенести рисунок на полотно, и взяться за вышивание. Патрик же, схватил ящик с инструментами и немедля взялся помогать кучеру в ремонте колеса. Они быстро устранили неполадку, и дамы не знали, как благодарить Патрика за помощь. Они пригласили его в следующее воскресенье к себе в гости,  и Патрик с радостью приглашение принял. Всю неделю он с нетерпением ждал воскресного дня. С большим волнением собирался  в гости. И вот с букетом камелий и коробкой конфет, появился Патрик в дверях заветного дома. А дамы уже ждали его. Стол был накрыт на три персоны. И чай со сливками, и печенье домашнее, и варенье в вазочках…
                После чая, девушка, а её звали Лорис,  принесла своё рукоделие. Она занималась вышиванием. Вышивки изумительно хороши были, Часть их, Лорис   оставляла себе на приданое, а остальные продавала и заказы принимала, так как рукоделие её людям нравилось,  и спрос был большой.
                Патрик в свою очередь рассказал о работе своей, о родителях. Оказалось, что Лорис тоже сирота  и с 10 лет её воспитывает тетушка. День пролетел, как одна минута, а когда пришло время прощаться,  тётушка пригласила его и следующее воскресенье провести вместе. И  в следующее воскресенье  Патрик летел в гости, как на крыльях.
Так и повелось – по воскресеньям Патрик навещал Лорис с тётушкой. Они в хорошую погоду  гуляли втроём по городу или  беседовали в гостиной. У Патрика голова кружилась от счастья, видя милое личико Лорис, внимая, её нежный голосок. Да  и Лорис была к нему неравнодушна: глядя на Патрика щечки ее, розовели, глаза сияли радостью. Тётушка примечала это и очень довольна была.
                Так всё лето и осень  пролетели, как в сказочном сне у Патрика. И стал он думать о женитьбе. Было ему в ту пору уже 27 лет. Родительский дом достался ему в наследство, работа хорошая была, платили неплохо, деньги не тратил, берёг, счёт в банке имел.  И вот решил Патрик с тётушкой поговорить об этом, открыться ей в своих намерениях. А тётушка Лорис с пониманием отнеслась к этому, даже с радостью, что сватает её племянницу такой порядочный человек. Да к тому же видела, что молодые любят друг друга  чистой и нежной любовью. Тётушка объявила Патрику, что Лорис не бесприданница, а есть у неё родительский дом, который можно продать и получить хорошую сумму денег. И  когда время радоваться Патрику наступило,  тётушка вдруг всплакнула и с печалью в голосе, открыла тайну Лорис: - Не могу я обманывать такого человека, как Вы, дорогой Патрик, и скажу начистоту всё. У Лорис  с рождения больное сердце и физически работать она не может. Думала я всё,  как Лорис будет с таким здоровьем зарабатывать себе на жизнь, если я умру, а она одна останется,  и придумала.  Научила её вышиванию. И  видно талант к этому у Лорис был, да усердие и трудолюбие. Так, что Лорис эта работа не вредит здоровью, а уж тяжёлую работу ей делать не под силу.-
                Патрик горячо убеждать стал тётушку, что он будет беречь Лорис, и никакую работу не позволит ей исполнять, потому как она ему дороже собственной жизни.
Вскоре обвенчался Патрик с  Лорис,  и стали молодые жить вместе, и счастью их не было конца. А спустя год родился у них сынок,  и назвали они его - Эрвин. Это и был я.
Итак,  я родился в семье Патрика и Лорис Уилфред и меня нарекли именем Эрвин.
После моего рождения врачи не позволили более рожать детей Лорис, так как здоровье  её резко  ухудшилось.
Рос я здоровым, крепким, резвым и весёлым ребёнком. Но самое главное, я рос в доме, 
где царила любовь, понимание, забота и нежность.
                Работал мой отец Патрик в торговом заведении, как я уже говорил, но однажды встретил он своего школьного товарища.  Обрадовался Патрик несказанно, ибо  этот его товарищ был умным, честным, деловым человеком, а звали его Марк. И Марк рассказал, что окончил университет, поступил на службу, а сейчас приехал сюда, по причине того, что отец его умер и оставил ему в наследство полотняный завод. Узнав от Патрика, что он работает в торговом заведении и имеет знания  большие  и опыт  в обороте товара и денег, стал просить помочь ему в работе  на заводе. Патрик с радостью согласился. Более того,  Патрик, после некоторого раздумья, вложил в производство завода друга свои деньги – а именно те, которые получил от продажи родительского дома своей  жены Лорис.
Стал Патрик совладельцем полотняного завода друга Марка,  и они, не тратя времени, взялись за дело.  Вложили  они в производство много сил и времени, и  вскоре завод их стал процветать и давать большую прибыль. Патрик деньги не тратил, а берёг, и клал их на счёт в банке, думая о своём сыночке Эрвине.  Но через три года Марк внезапно умер, и завод перешёл в руки наследников его. Увидев наследников Марка, жадных, хитрых и жестоких,   Патрик, как можно скорее, продает акции, получает свою часть капитала, какую вкладывал в производство и отходит от дела. Деньги от акций, проданных, также в банк положил, радовался, что у сыночка Эрвина состояние большое будет, жизнь обеспеченная. Вскоре Патрик находит работу в канцелярии судоходной биржи. Работает Патрик целый день с бумагами, а вечером приходит домой, видит милую, любимую жену свою, дорогого сыночка  маленького Эрвина, и счастье переполняет сердце его.
Так вот,  отец мой, Патрик, работал на судоходной  бирже, а  матушка Лорис, здоровье, которой, ухудшилось, гуляла со мной по саду и проводила всё время своё за вышиванием.
Работу по дому выполняла нанятая отцом на службу, соседка, вдова водовоза. Она приходила с 18-летней дочерью своей к нам, каждый день,  убирала в комнатах и готовила обед на кухне. Однажды с ней пришла к нам её младшая дочь – 12-ти летняя Маргарет. Маргарет, увидев вышивание моей матери, была поражена их красотой и стала умолять мою матушку, научить её этому  мастерству. Матушка моя согласилась с радостью, и Маргарет была счастлива оттого,  и прилежней ученицы, чем она,  вряд ли можно было сыскать во всём нашем городке.
               После моего рождения, как я говорил, здоровье моей матушки ухудшилось,  но она прожила намного дольше, чем ей предрекали врачи. И всё, благодаря любви, заботе и вниманию моего отца Патрика. Матушка моя умерла, когда мне исполнилось   12  лет.
До самой смерти она занималась  вышиванием. В гостиной нашей, на стене висит вышитый ею  гобелен – самое дорогое для неё изделие.  Она вложила в него всю свою любовь, надежду и печаль от близкого расставания с нами, самыми дорогими для неё людьми – любимым мужем и сыном. На гобелене она изобразила райский цветущий сад, сидящую в беседке молодую женщину, в белом кисейном платье, протягивающую руки, навстречу бегущему к ней,  маленькому мальчику.

               Смерть мамы была страшным ударом судьбы для моего отца. Он оставил работу на бирже,   и всё время проводил в саду.  Я с жалостью смотрел на его сгорбленную спину, поседевшие виски,  безвольно опущенные плечи, видел в его взгляде боль и печаль. Машинально, словно в большой задумчивости, отец отвечал на вопросы  знакомых, соседей, окликавших его, а потом долго сидел на скамейке, бессильно опустив руки.
Отец со временем пристрастился к вину.  Вечером, он доставал бутылку домашнего вина, сидел у камина, смотрел задумчиво на огонь  и медленно пил пьянящий терпкий напиток.  Часто, после ужина я задерживался в гостиной и сидел рядом с отцом, а  он рассказывал мне о своей молодости, о встрече с мамой, и по его лицу катились слёзы.  Он так и не смог пережить потерю любимой своей жены, винил себя в её смерти, хотя ни в чём виноват не был, и  умер  ночью, в кресле,  у погасшего камина.
                Мне в ту пору исполнилось 22 года.  Отец очень хотел, чтобы я   получил хорошее образование и я, поступив в университет,  учился уже на третьем курсе.
После смерти родителя  я получил в наследство дом и состояние, довольно большое.
Городок наш был небольшим, узнав, что я остался один в родительском доме и имею деньги, сразу нашлись друзья и немало, которые по всяким причинам имели интерес сблизиться со мной.  Друзей становилось всё больше и больше, они приглашали меня к себе на вечеринки, заезжали ко мне домой отметить  какое-нибудь торжество или просто побеседовать, рассказать светские сплетни.
                И вот однажды, у меня в доме собралась большая кампания, уж не помню по какому поводу. И была средь моих знакомых девушка, звали её Нэлли – яркая, красивая брюнетка с пышными чёрными волосами, полными губами, алыми, как рубины, весёлая, притягательная, обворожительная.  Весь вечер я ухаживал за  ней, мы пили вино, танцевали, веселились. А утром, проснувшись, я увидел рядом с собой в постели Нэлли. Нет, я не испугался, не расстроился. Нэлли мне нравилась,  и вскоре мы обвенчались. Нэлли любила вести весёлую жизнь, иметь много друзей, ездить к ним в гости и принимать их у себя в доме. Особенно ей нравились пикники. Она заставила меня оставить учёбу в  университете, утверждая, что надо жить легко и весело, если есть деньги для такой жизни. Я бросил учёбу и стал заниматься тем, что  желала Нэлли: ездить с ней   по магазинам, в театр, в гости к друзьям,  устраивать вечеринки дома.   Так прошло полгода. И вот, будучи у знакомых, я встретил молодого человека, с которым учился ранее в университете  на одном  курсе. Его звали Карл, он был  по национальности, немец. Карл тоже узнал меня, и у нас завязалась беседа.  Я  сказал, что после женитьбы оставил учёбу  и спросил, как его дела. Карл признался, что тоже  не учится в университете, из-за отсутствия денег ему пришлось поступить на службу в какую-то городскую контору.  Я  пригласил Карла к себе домой,  и он согласился. С тех пор Карл стал часто посещать наш дом, сопровождать нас на различных увеселительных прогулках, которые  очень нравились моей жене.  Стал я замечать вскоре, что Карл не отходит от Нэлли: то поднесёт ей что-то, то поможет надеть пальто, то подвинет кресло,  подаст бокал с вином.  Но значения я не придавал этому особое, думал, что друг старается, ухаживает за Нэлли  от чистого сердца, и из-за уважения к нам. А оказалось, что у Карла одно намерение – убрать меня с дороги и открыть себе доступ до моих денег. Вскружил   он голову Нэлли, игрой  в  страстную любовь, и она стала вскоре без ума от него. Видя это, Карл обвиняет меня в убийстве одного из наших друзей. И на  суде подтверждает это, как  свидетель, и более того к лжесвидетельству склоняет мою жену Нэлли.
Отправив,   таким образом, меня на каторгу, поселяется в моём доме и Нэлли  становится его любовницей. 
                А я пятнадцать лет, в кандалах, дроблю киркой гранит  в каменоломнях, и думаю только о том  дне,  когда  закончится моё заточение, и я выйду на свободу, найду и убью своих мучителей. И вот, когда до освобождения моего осталось всего два месяца, я заболел острой пневмонией.
Я лежал в тюремной больнице, на железной кровате с матрасом, набитым соломой. Рядом стоял стул, на нём -   кружка с водой. Мне было 38 лет, но я выглядел на 20 лет старше, своего возраста.
В палату вошёл господин Бак – наш тюремный врач, внимательно посмотрел на меня, развёл руками,  и молча, удалился. Я понял, что умру. Слёзы потекли по моему тёмному, обветренному, изборожденному морщинами лицу…
Я плакал от своего бессилия и несправедливости этого мира. Я умру, не отомстив Нэлли и Карлу. Я гнил пятнадцать лет на каторге и буду гнить в земле, а они будут жить в моём доме,  тратить на весёлые пирушки моё состояние…
Снова появился в дверях доктор Бак, он заметил слёзы на моём лице.
- Тебе страшно умирать, жаль расставаться с жизнью?  - Спросил он меня.
- Нет, господин доктор, я плачу не от страха перед смертью, - ответил я,  -  меня оклеветали и отправили на каторгу моя жена и мой друг, чтобы завладеть моим домом и состоянием. Я  поклялся, выйдя с каторги, отомстить им, и вот теперь они останутся безнаказанными за своё преступление.-

                Доктор Бак сел на край кровати у моих ног и снова внимательно посмотрел на меня. Я знал, что он ждёт моей смерти, потому   что ему нужно моё мёртвое тело для эксперимента. Доктор Бак раньше был профессором, преподавал в университете. Но вот уже несколько лет, как он покинул университет,  и работает тюремным   врачом. Дело в том, что он  проводит эксперименты, а для этого нужны мёртвые тела. На каторге люди умирают часто,  и мёртвых тел предостаточно.  Тем более, они не востребованы родственниками,  и никому нет до них дела.

                - Господин доктор,  Вы учёный человек, скажите, куда денется моя душа после смерти, какая жизнь ждёт   её на том  свете?   -  Спросил я.
- Ну, она улетит из тела в другой мир,- сказал доктор Бак,  и, зевнув, продолжил,
-  Там солнце, как и здесь, но наше солнце даёт тепло и свет телу, а, то даёт свет душе. Этот свет называется – любовь.  Около этого солнца миры всяких божеств, этих божеств много. Например Зевс, Будда, Яхва… Все божества, которым верили и поклонялись люди раньше,  и каким верят и поклоняются сейчас. В их мирах находятся души, которые посвятили свою земную жизнь  служению своим божествам и служили преданно и верно. У нас они называются святыми. Там ниже миры праведников, героев, невинных жертв жестокости и насилия.…  И самый  нижний мир, грешников. Это мир круговорота. В своё время  грешные души снова отправляются  в земной мир,  и снова живут там, вселившись в какое либо живое существо.-

- Доктор, я невинно страдал на каторге, наверно я окажусь в каком-то хорошем месте?  - спросил я.
- Нет, - вздохнул доктор Бак, - Ты попадёшь в мир круговорота. Вот если бы ты простил своих врагов, ты бы возвысился над их   грехом, а жаждать мщения это тоже большой грех.-
                Я сказал, что нет, не могу их простить.

- Значит, ты попадёшь в мир грешников, потом отправишься опять сюда, твоя душа вселится, ну например, в собаку, и ты проживёшь собачью жизнь, – сообщил мне доктор Бак.

- Почему в собаку?  -  обиделся я. Мне не хотелось становиться собакой.

- А что, - начал убеждать меня доктор Бак, - Собака умное, преданное животное, охраняет имущество хозяина, нередко спасает ему жизнь. А вот твоя жена и друг?   Они – люди, но поступи ли с тобой хуже, чем собаки.-

              Я согласился с доктором, но  был огорчен, возможностью превратиться в собаку.

              Доктор   Бак заметил это: - Слушай внимательно, я научу тебя, как избежать мира круговорота и стать свободной душой,  вернуться в земной   мир и наказать своих мучителей. Как только твоя душа покинет  тело, ты  увидишь свет. Он окружит  тебя, и  сознание твоё затмится, и  будешь ты чувствовать только лёгкость и радость, как во  хмелю. Появится страж света, его по-всякому называют. У нас ангелом хранителем, другие демоном, в каждой религии по-своему, а суть одна -  провести тебя до места, ему назначено.  Ты можешь и не видеть его, а чувствовать присутствие только.    Потом  тебя потянет вверх,  и ты полетишь в столбе этого света.  Так вот,  вскоре ты увидишь в этом столбе света, сбоку, круглое отверстие, словно окошко. Это твой шанс. Лети в окно и окажешься в  пространстве, а там вернёшься в земной мир и  поступай со своими врагами,  как знаешь. Только, учти: лети в окно решительно, если сомнения одолеют и робость, окно  сузится, и не   пролезешь в  него.-

                - Благодарю Вас, господин доктор, -  сказал я,  - Дай Вам Бог, всех благ, за Вашу милость ко мне и доброту.-

- Ну ладно, пойду, вздремну немного, - сказал доктор Бак и вышел в коридор.

К вечеру у меня начался жар и лихорадка. Я метался по постели,  бредил, и рано утром,   умер.

                После моей смерти всё произошло так, как  говорил доктор Бак. Я задыхался, чувствовал себя очень скверно,  и  вдруг боль, тяжесть и удушье стали исчезать. Я перестал чувствовать своё тело, и заметил, что комната наполняется  каким-то  удивительным светом. Словно воздух стал светиться. Каждый тёмный угол, до которого никогда не доходили лучи солнца,  был озарён этим светом.  Со мной что-то стало происходить. Я забыл, кто я, как меня зовут, забыл всю свою жизнь, и был словно в эйфории. Я смотрел на грязную,  серую,  облупленную, щербатую стену,  освещенную необычным светом, с таким восхищением и благоговением, словно это было произведение искусства великого мастера. И тут я почувствовал присутствие какого-то существа. Я никого рядом не замечал, а только чувствовал, что подчиняюсь чьей-то воле,  полностью и безропотно. Меня повлекло вверх, и я полетел куда-то, откуда лился поток света. Я  медленно двигался по этому потоку, ничего не чувствуя, кроме удивительной лёгкости и радости. Мой разум, словно оцепенел, я ничего не мог вспомнить из своей жизни. Конечно, если бы я помнил свою жизнь,  предательство жены и друга,  муки  каторги, то радости и лёгкости я не смог бы испытывать.
                И вдруг я увидел сбоку, в столбе света, круглое отверстие. Я сильно забеспокоился, стал пытаться вспомнить, что это такое,  и волнение охватило меня.  Вспомнить я ничего не мог…  И тут в окне появилось видение -  Я на каторге, в серой, грубой робе, тяжёлых кандалах, бью, из последних сил, киркой  по глыбе гранита.   Это  видение исчезает, появляется другое – светлая, уютная гостиная моего дома, а в ней моя жена Нэлли обнимает и нежно целует Карла. А потом вижу ясно гобелен на стене, вышитый моей матушкой.  Но только цветущий сад на нём,  настоящий,  и в беседке сидит моя матушка, смотрит на меня, бесконечно любящим, полным печали, взглядом, и протягивает ко мне руки…
                За одно мгновение, я вспомнил всю свою жизнь, рванулся и  изо всех сил к окну и вылетел в пространство.
Я добрался до земного мира, но, ни Нэлли, ни Карла там не нашёл. Они умерли несколько лет назад.
Будучи невидимым  и бестелесным существом, я легко узнал об их судьбе, проникнув в дома прежних своих друзей, и слушая их откровенные разговоры на эту тему.
               
                Как только Нэлли и Карл отправили меня на каторгу, Карл сразу поселился в моем доме,   и Нэлли стала его любовницей.  Вначале, пока Нэлли была в сильном расстройстве нервов, после содеянного преступления, Карл помалкивал, и все усилия свои, направлял на то, чтобы уверить Нэлли, в том, что его   любовь к ней заставила  упрятать меня в тюрьму, а не алчность и желание больших денег. Вскоре Карл оформил доверенности и другие документы, позволяющие распоряжаться ему моей собственностью. Нэлли ему ни в чем не препятствовала и полностью доверяла,  и даже рада была, что он берет на себя финансовые операции в банке. Через месяц оформление всё было закончено,   и Карл  сам себе не верил, что сбылась его заветная мечта, стать богатым человеком.

                Снова у Карла и Нэлли началась жизнь, полная веселья и развлечений. Но только Нэлли стала чувствовать, что Карл к ней охладел, пылких, страстных чувств, как прежде, не проявляет и увлекаться стал другими женщинами. Друзья намекали ей на измены Карла, но Нэлли не могла в это поверить, хотя слова об этом, больно ранили её сердце.
И вот, однажды, поехали они на лодках, на остров, с друзьями отдохнуть на природе, устроить пикник. Наслаждались они красотой природы, пили вино, всяких яств было вдоволь, вели весёлые беззаботные разговоры. И подсела к Карлу и Нэлли молодая, бойкая вдовушка. Нэлли простодушно разговоры с ней повела, ни во что дурное не веря, доверяя Карлу полностью.  А хитрая вдовушка, споила вином Нэлли быстро,  и, видя, что Нэлли сильно опьянела, и не замечает уже ничего вокруг, исчезла, да не одна, а и Карла увела за собой.
А Нэлли скоро почувствовала себя дурно, и поняла, что у неё сейчас рвота начнётся. Видит, Карла нет рядом, встала она с земли кое-как  и пошла в заросли ивняка, недалеко от  берега, чтобы кампании настроение не портить, если рвота у неё начнётся.  Добралась она до ивняка, и видит там, к ужасу своему, Карла и вдовушку, в самом неприличном виде. Не помня себя, Нэлли поворачивается и бежит на берег к лодкам, садится в одну из них и плывёт по реке. Плывёт по течению, так как грести веслами не умеет. И немного времени спустя, опять она чувствует тошноту,  наклоняется за борт лодки и у неё начинается сильная рвота. И тут, при неловком движении  Нэлли, лодка опрокидывается, и Нэлли исчезает в воде…

                После того, как Нэлли утонула, Карл прекращает развесёлую свою жизнь.  Говорят, что его стал мучить какой-то ужасный сон, после которого, Карл долго пребывал в сильной депрессии. Карл начал много пить вина. Особенно он напивался вечером, надеясь, что  пьяный, страшный сон не увидит  и не запомнит   его, но всё напрасно. Вскоре Карл продаёт  дом, доставшийся ему таким ужасным образом,  и раздаёт все деньги нищим, а сам  уходит   жить в каморку, в полуподвале, и начинает  просить милостыню.  Милостыню, что ему подавали, он пропивал.
Поначалу, друзья пытались спасти его, отучить от пьянки, но  всё напрасно. Врачи, к которым они обращались, сказали, что пьянка у Карла на нервной почве, и излечить её невозможно. Надо нервы лечить ему, а это долго и хлопотно, а у него нет таких близких людей, которые бы за это трудное дело взялись,  из-за сострадания. Оставили Карла друзья, и он в одиночестве проводил всё время, и очень изменился как внешне, так и душевно.
Днями сидел он неподвижно,  около какого-нибудь дома и просил подаяния, а вечером напивался и брёл в подвал.  И однажды нашли его мёртвым в каморке, в ворохе старого тряпья, в котором он спал ночами,  из-за отсутствия постели.

                - А я, благодаря помощи доктора Бака, после своей жизни,  жизни Эрвина, стал свободной душой, и странствовал по мирам. Конечно, в высокие миры мне пути были запрещены, для их достижения надо иметь  чистую, светлую, непорочную душу, - сказал Эр, и, улыбнувшись Эле, продолжил, - Посмотри, мы уже приближаемся к  вратам Мира Благоденствия. Видишь большой сфинкс посередине, а справа и слева скалы.
Слева множество ступенек ведут к вершине скалы, а на её вершине – башня. С этой башни видно всё, что пожелаешь: и в прошлом, и в будущем, и во всех мирах, всё можно увидеть. На нижней ступеньке сидит маленький рыжий человек, с жезлом в руках. Это Король обезьян, так его здесь называют. На одном конце жезла вставлен кристалл, испускающий лучи света. Король обезьян направляет лучи в глаза сфинксу, тот просыпается, открывает  свой рот, и пропускает души в Мир Благоденствия, таким образом. Справа скала, в ней грот  и колодец с водой. Опустившись в эту воду, оказываешься в земном мире. Это путь в земной мир.

                - Сфинкс очень похож на тот, который находится в Египте, - сказала Эля.
- Да, - подтвердил Эр, - тот сфинкс в Египте – двойник этого.  Он – портал. Жрецы Древнего Египта, попадали через этот портал,  сюда  в Мир Благоденствия, но как это совершалось, тайна, которую жрецы никому не открывали.  А сейчас, Эля, подойди к Королю обезьян, и приветствуй его, потом скажи о тех душах, что ведёшь за собой в Мир Благоденствия.-

                Эля, немного оробев, приблизилась к человеку, сидящему на ступеньке, выбитой в скале. Он был невысок, лицо и руки его были покрыты рыжими волосами, роскошная пурпурная мантия скрывало всё тело, а вот короны на голове его не было.  В руках человек держал жезл, на конце которого сиял большой прозрачный камень.
- Здравствуйте, Ваше Величество! – громко произнесла Эля, - Я привела сюда души невинных жертв жестокости и насилия в земном мире. Они очень страдали и достойны вечной  счастливой жизни в Мире Благоденствия. Пожалуйста, пропустите их в этот Мир.-

                Король обезьян, молча, поднял жезл и скользнул лучами кристалла, по душам,  находившимся позади Эли.

-Я не могу пропустить эти души в Мир Благоденствия, - сказал   он Эле, - очень  жаль, но у многих из них есть грехи. Да, эти грехи очень незначительны, или совершены по незнанию и невольно.  Но грехи есть и с ними войти в Мир Благоденствия невозможно.-

Тяжелый вздох услышала Эля позади себя. Это стенали души.
Эр посмотрел на Элю, растерянную, несчастную, полную горя и смятения.  и не мог выдержать её взгляда.  Он приложил все  душевные   силы, чтобы его голос был бодрым и беззаботным, и обратился к Королю обезьян, со словами: -  Значит так, я беру все эти грехи на себя и отправляюсь в земной мир, искупать их, а все остальные проходят в Мир Благоденствия. Дорогой, уважаемый Король, как поскорее взять мне на себя грехи с несчастных душ, которые заслужили покой и радость? –

- Как только ты произнёс эти слова, так все их грехи уже тотчас перешли на тебя, - ответил Король, - оставайся здесь, а вы, обратился Король к Эле и всем душам, - проходите в Мир Благоденствия.-
Король направил жезл на сфинкса, и лучи кристалла скользнули по глазам. Сфинкс проснулся и открыл рот.
- Идите, - приказал Король обезьян, - а ты оставайся здесь, будет решаться твоя судьба, - обратился он к Эр.
- Я останусь с тобой, Эр! – С отчаяньем в голосе сказала Эля.
- Нет, Эля, - запротестовал Эр, - ты должна сопровождать души в Мир Благоденствия, мало ли ещё, что может произойти. Ты давала клятву, ты  обещала им быть впереди. Иди, Эля! Я скоро вернусь… Иди!-
            

Продолжение следует.