Красные Синьки

В селе Красные Синьки с самого утра переполох. Мужики, все, как на подбор, гладко выбриты, на пробор зачесаны. Галоши у всех новенькие, блестящие, и рубашки выходные на последнюю пуговку застегнуты.

Жёны смотрят на своих любимых извергов, налюбоваться не могут. Ну когда ещё мужик трезвый будет с самого утра, да побритый, как не в такой важный день.
Бабка Фёкла возвращалась в родные пенаты. Да не откуда-то там, а из самой Англии. Целый год гостила у внучатой племянницы Кейт Миддлтон.

На автобусной остановке стояла толпа нарядно одетых красносиньковцев. Во главе, с хлебом солью, председатель Фомич, по такому случаю выплюнувший вечную папироску, висевшую на губе. По правую его руку - агроном, с чаркой самогона на подносе. По левую - внушительных размеров доярка Дуся, с крынкой молока от самой лучшей коровы.

Скрипучий пазик распахнул свои двери, из которых выплыла Фёкла.
Первые секунды у всех был шок, от которого первым оправился агроном.
- Добро пожаловать домой, Фёкла, как там тебя по батюшке!
От протянутой чарки самогона Фёкла молча отказалась, отодвинув поднос царственным жестом.

- Рады видеть тебя, Фёкла, в родных местах,- опомнился Фомич, с поклоном преподнеся хлеб.
Фёкла, так же молча, наманикюреным пальчиком отломила кусочек хлеба, макнула в соль, и отправила в рот.

Тут и Дуся, со своим молоком обрела дар речи:
- Отведай молочка от родных коровушек.
Фёкла понюхала молоко, брезгливо сморщила напудренные носик, и наконец-то отверзла напомаденные уста:
- Дорогие односельчане! Я рада приветствовать вас на этой благодатной земле. Испокон веку, Русь-матушка, славилась богатырями славными, да красно девицами.

Долго ещё говорила Фёкла про историю земли русской, да про доблестные подвиги её славных жителей. Чем привела в неописуемое удивление собравшихся. Даже Гришка, у которого после вчерашнего горели трубы, и единственным его желанием было приложиться к заветной бутыли самогона, и тот слушал, открыв рот.

- Ну, а теперь, милостивые джентльмены и леди, прошу препроводить меня на коровник,- закончила свою речь Фёкла.
Фомич с агроном переглянулись, удивлённо пожали плечами, но перечить не стали. Хотя очень хотелось сесть за праздничный стол, да опрокинуть чарку-другую по такому случаю.

Перед коровников процессия притормозила. Красиньковцы были в галошах, пусть и в новых, но в вездеходах. А вот Фёкла, в своих лакированных лодочках, против лужи была бессильна.
Гришка, хоть и был первым буяном на селе, но в душе оставался джентльменом. Взял он Фёклу на закорки, да и перенёс через грязь.

Фёкла достала из ридикюля бахилы, одела их поверх модельных туфелек, и пошла осматривать коровник. По ходу осмотра интересовалась надоями и отелами.
Выйдя из коровника, Фёкла, отряхнула твидовый костюм, поправила шляпку, и коротко сказала:
- Плохо, очень плохо.
Дородная доярка Дуся схватилась за сердце.

- Что плохо-то, Фёкла, как там тебя по батюшке?- занервничал Фомич, хлопая себя по карманам нового пиджака, в поисках Беломора.
- Плохо то, что наши коровы растут в допотопных условиях. Они отстают в развитии, и не получают должного образования. Отсюда и надои мизерные, и отелы непонятно какие,- ответила Фёкла, приложив к носу надушенный  платочек.

- А что же нам делать?- слабым голосом спросила Дуся, обмахиваясь газетой.
Тут Фёкла рассказала, что в коровниках королевы Елизаветы царит стерильная чистота. Коровы ходят по кафельному полу, сено едят только то, которое прошло проверку в лаборатории. Но самое главное - это музыка.

С утра до вечера в коровнике играет классическая музыка: Бах, Моцарт, Чайковский, Лист.
Отсюда и надои фантастические, и вкусовые качества, и телята рождаются одухотворенные.

Фомич,выслушав наставления Фёклы, на следующий день собрал срочное совещание.

На котором была выдвинута резолюция:
"Даёшь надои, как у королевы Елизаветы!"
У граждан были изъяты все магнитофоны. Закуплены кассеты с классической музыкой.
И с утра до вечера ошалевшие коровы восполняли брешь в своём образовании под фуги Баха.