ИМЯ или страшный сон

«Имя у него какое-то не подходящее для царя...я буду называть его Павлом...»
            Павел присел на корточки и грустно посмотрел на окна своего кабинета. Подождать машину или идти пешком? За последние 10 лет он не мог вспомнить, когда ходил на работу или с работы своими ногами. Да и раньше возили на папиной машине. Но, сегодня был исключительный день. Павел поедет на машине с работы в последний раз. Он больше не директор. Осознать это, принять такую новость -  это не вмещается в его меланхоличной голове -10 лет на «троне».
          Он потихоньку встал и оглянулся. Ему не хотелось, чтобы кто-нибудь вышел из двери, в которую он заходил более 2000 раз как самый главный человек. Ему сейчас было неловко. Павел вдруг почувствовал жуткий холодок по всему телу. В мыслях проносились до боли знакомые фамилии… сколько же людей пострадало за эти годы? 5,10,20...... вряд ли можно вспомнить всех.
          Молодой 30-летний царек делал все, что хотел: увольнял, принимал, кому хотел давал премии, а у кого хотел - забирал. Разве он думал о людях? Каждый, кто посмел ему сказать хоть малую толику правды, был «казнен». Да, да...именно так. А как иначе расценить то, как он выбрасывал людей на улицу. С каким цинизмом он отбирал любимые программы, переводил с должности на другую без желания человека.
      И сегодня, когда чувствовал на себе то, что делал с другими, ему стало страшно. Что дальше? Что будет с ним? Ведь он не умеет ничего. Ах, нет! Он вдруг вспомнил, что умеет рисовать. Да, точно. Он будет рисовать. Рисовать карикатуры на своих обидчиков. Так он сможет преодолеть то чувство ненависти к новой власти, которое у него появилось в последние месяцы и продолжает нарастать. «Сволочи», - думал он. - «Как они могли? Как посмели? Убрать меня? Я разорял эту компанию как мог! Это я - главный разоритель! Так как я - не сможет никто!»
       Павел понял, что машина не приедет. Он надел очки, ему было плохо при солнечном свете, и повернул свой взор в сторону храма. Пойду помолюсь, подумал он.
         Храм был пустой. Вечерняя служба еще не началась. Павел купил свечи и подошел к иконе Николая Мученика. Гладя ему в глаза он не просил о помощи, просто задавал один и тот же вопрос: почему? «Так не спрашивают у святых», - проговорила матушка подошедшая сзади, - «Ты помолись. Молитву знаешь? Помолись. Легче станет». Павел вдруг вспомнил, что на нем нет креста. Куда же он дел его? В последний раз много выпил и снял цепочку в ванне. «Черт, - подумал он, - негоже в церкви без нательного». Подумал так и вышел.
         Куда идти? Где остановки? Сколько стоит проезд и в какую маршрутку садиться? Он ничего этого не знал. Ему становилось все страшнее. Павел подумал о родителях. Отец...почему бы не поехать к нему? Но, тут же вспомнил последний разговор с папенькой. Нет, сейчас не время.
        Павел шел по многолюдной улице, а ему казалось, что нет никого. Родители, сестра, бывшие жены, дети.....неужели ему некуда было идти?
     Он никогда не был понят до конца никем. Это была его трагедия. Мстительный и закомплексованный, Павел с детства не имел друзей. Был окружен своим мыслями, мечтами и целями. Иногда, производил впечатление шизофреника или латентного алкоголика.
       Сейчас он умирал. Умирал от безысходности, отчаяния, беспомощности и злости на мир, который еще недавно казался ему прекрасным.
         
        Его разбудил звук мусорной машины и он, проснувшись, подумал: «Мусор вчера вынес вечером. Не к добру».