Условность науки. Не слишком ли верим в абсолют?

Условность науки | Не слишком ли мы верим в её абсолют?

"В каждом отделе естествознания есть лишь столько настоящей науки, сколько в нём математики" (Иммануил Кант, "Метафизические основы естествознания", 1786).

—
Наука базируется на формализации знаний, на условных соглашениях, на аксиоматике (базовые правила, соглашения, определения). Нет никаких ограничений на смену аксиоматики. То, что было истинным в старой аксиоматике, может стать ложным в новой.

Результаты опровержения трёх постулатов Геттингенской программы Давида Гильберта: математика, увы, неполна, противоречива и неразрешима.

Знаменитая теорема Курта Гёделя о неполноте исчисления. Упрощённая формулировка: для любой непротиворечивой системы аксиом существует утверждение, которое в рамках принятой аксиоматической системы не может быть ни доказано, ни опровергнуто.

Находясь в рамках конкретной формальной системы, мы можем добиваться новых интересных и полезных результатов (суждения, выводы), но взамен становимся узниками, заложниками этой системы, её неизбежных ограничений. И должны осознавать границы её применимости (как и любого инструмента). Мы не в силах даже внутри неё гарантировать порядок. Не говоря уже о том, насколько корректно в том или ином случае распространять законы этой полезной условности на действительность.

Вопрос корректности применения и отображения научных постулатов и (формального) аппарата науки на действительность не столь прост, как может показаться. Мы активно применяем те или иные законы, но всегда ли отдаём себе отчёт, насколько это корректно в данной ситуации?

Чтобы сгладить углы своего главного инструмента познания, мы вынуждены в доказательствах и рассуждениях прибегать к неоднозначному естественному языку. Частично удаётся убрать неоднозначность за счет фиксации терминологии (эталонные терминологические словари), но и здесь всё равно приходится прибегать к пресловутому здравому смыслу и естественному языку. Который не имеет раз и навсегда установленного однозначного толкового словаря.

Одно и то же слово с годами меняет смысловую окраску, в разном контексте может иметь разную семантику, принимать разное значение. Более того, глубинное понимание его у разных людей и народов нередко разное. Понимание (интерпретация) во многом зависит от ментального контекста (культура, образование, опыт, мировоззрение).

Научные гипотезы — это одно. Принятые научным сообществом ключевые теории естествознания — совсем иное. Через какое-то время они незаметно покрываются эпоксидкой и становятся незыблемыми учениями, которые сродни вере. Ибо сомнение или даже неприятие их возводит остальных в ранг изгоев и даже еретиков. Научная инквизиция сегодня — уже не фантастика, а реальность.

Вера и наука — два разных взгляда. Но они схожи в том, что опираются на (безусловное) принятие базовых постулатов, догматов, аксиом. Из которых в дальнейшем и выстраивают свою призму восприятия мироздания и человека. Иными словами, ученые верят (!) в свою аксиоматику. Проходят годы, десятилетия. Появляются новые факты, вскрываются новые обстоятельства, приобретаются новые знания... И научная "аксиоматика" подлежит пересмотру. Эволюция научного знания...

Напрашивается вывод: наука — это полезная условность, опирающаяся на формальный аппарат умозаключений. Установленные (кем-то) и принятые (нами) правила игры. Любые попытки узурпировать научную истину в этом свете выглядят весьма неприглядно и самонадеянно.