Гормональный всплеск

После развода на работы старшина подозвал меня к себе и объявил:

- А ты останься. Для тебя есть спецзадание.

Я очень удивился; в любимчиках у старшины не состоял и вдруг такое доверие. А он продолжал:

- Ты парень ответственный, думаю, меня не подведешь.

- А что надо делать, товарищ старшина?

Он посмотрел на меня многозначительно и добавил:

- У женщины гормональный всплеск, а тут она ремонт в квартире затеяла, ей надо помочь, понимаешь…, ну там обои отодрать, но не просто отодрать, а отодрать, как следует! Я думаю, ты справишься с ответственным заданием. Работай с полной отдачей сил и меня не подведи, я за тебя поручился.

Сердце мое застучало, в лицо ударила кровь, а в голову гормоны. Неужели это знаменитая «Клеопатра», о которой ходят легенды в военном городке. Хотя никто не признавался, что был в любовной связи с ней, так как она была замужем за молодым и очень ревнивым офицером. Старшина назвал номер дома и квартиры, и еще раз строго добавил:

- Иди, и смотри мне: отодрать, так отодрать, чтобы жалоб не было.

- Так точно, товарищ старшина! Отодрать, так отодрать… жалоб не будет!

Я приложил пятерню к пилотке и отправился выполнять свой «воинский долг». Гормональный всплеск накрыл и меня. Я не шел, я летел, представляя себе картины любовных утех с таинственной «Клеопатрой». Думал ли я о том, что в любую минуту может в спальню ворваться муж с табельным оружием и застрелить меня, а может и её, прямо в постели. Возможно, но какой это пустяк, по сравнению с той страстью, что завладела мною. Гормоны питали не только буйное воображение, но и возбуждали мое мужское естество, которое, как стрелка компаса, указывало на дом,где она жила.

Я подошел к двери, перевел дух и осторожно постучал, но в ответ тишина. Тогда я постучал громче, щелкнул замок, и дверь открылась: передо мной предстала женщина во всей естественной красе. Даже в своем буйном воображении я не мог представить более соблазнительный образ. Я увидел её сразу всю: её белое тело, распущенные волосы, которые как у русалки, спадали на круглые плечи и упругую грудь. Она излучала тепло, только что покинутой постели и запах желающей секса женщины. Я вдыхал этот запах, смотрел на неё и ждал, когда же она пустит меня к себе. Она стояла по ту сторону порога и тоже придирчиво рассматривала меня. Но что она могла увидеть: молодой солдат (по сленгу – «салага») смотрит на неё как охотник на добычу, нагло улыбается и даже не скрывает свою похоть. Наконец наши глаза встретились:ее злой и холодный взгляд сразу остудил мой пылкий порыв и похоронил надежду на скорое осуществление заветного желания.

- Тебе чего? – строго спросила она

- Да… вот, товарищ старшина сказал, чтобы я отодрал Вам обои.

- Пошел вон!

И она захлопнула передо мной дверь. Я еще постоял несколько минут, с надеждой, что она передумает и позовет меня. Но за дверью было тихо. Очевидно, она легла досыпать, а я опустив голову побрел в казарму. Старшина, увидев меня, строго спросил:

- Ты чего это болтаешься? Я же дал тебе ответственное задание. Иди, выполняй.

- Я уже выполнил.

- Как, уже? Я же сказал, чтобы ты как следует, отодрал!

И тут я рассказал старшине, как все произошло. Он внимательно выслушал меня, а потом сказал:

- Совсем зажралась. Уж если ты ей не подошел, то кто же ей нужен? В следующий раз, как «заболеет» пусть сама приходит и выбирает себе «доктора». Вон, целая рота молодых здоровых «эскулапов».

На следующий день все так и произошло: она сама пришла в роту. Старшина построил солдат, дал команду смирно, и она пошла вдоль шеренги, тщательно рассматривая каждого. Мы стояли смирно, затаив дыхание в ожидании: кого же выберет «Клеопатра»? Она дважды прошла вдоль строя и, наконец, ткнула пальцем в розовощекого увальня. Раздался гул удивления и неодобрения, но она скомандовала: «За мной!» И косоглазый «телок», послушно выполняя команду, последовал за своей «хозяйкой». Выбор «Клеопатры» для нас был более чем странным, ведь этот розовощекий увалень был девственником, абсолютно безвольным, и с ограниченным интеллектом. Все что он мог и постоянно делал: мыл полы в казарме, чистил картошку на кухне, и там же мыл посуду. Ничего мужского в нем не было, кроме записи пола в военном билете; и вдруг такой выбор. Нас, естественно, раздирало любопытство, и когда он вернулся в казарму, мы стали «пытать» его.

- Ну, расскажи как женщина…

Он смотрел своими косыми глазами куда-то в сторону и без эмоций мямлил: «Очень строгая женщина».

- Мы не о том, болван, расскажи, что ты с ней делал?

- Сначала вымыл полы, два раза перемывал. Она меня ругала, что плохо мою. Потом вымыл посуду, тоже два раза перемывал. Потом убирался в квартире, там много работы всякой было. Она командовала, а я выполнял. В полпятого сказала: «Иди в казарму, а завтра после развода приходи, работы для тебя хватит».

Мы, конечно, посмеялись над ним. «Лох», он и есть «Лох», ему хоть «Клеопатра», хоть гарем он, как евнух, будет только выполнять команды.

Но что-то часто она стала забирать его на «работы». Как только муж на дежурство, так он «убираться» в квартире. По городку, естественно, пошли нездоровые разговоры. «Доброжелатели» регулярно докладывали офицеру часы прихода и ухода «денщика» в его отсутствие. Но глядя на косоглазого урода, молодому красавцу и в голову не могло прийти, что жена изменяет ему. Но чем страшнее был «любовник», тем ехиднее были разговоры.

В то утро, как обычно в 6:00 прибыл автобус за офицерами, чтобы отвезти их на «точку». «Точкой» называли полигон, где проходили стрельбища. Полигон находился в 100 км от военного городка, поэтому офицеры дежурили сутками.
После развода косоглазый «Лох», как обычно, отправился к «Клеопатре», а молодой офицер, заступив на дежурство, получил табельное оружие, взял дежурную машину и отправился в городок…

Застал он их прямо в постели. Выхватив пистолет, он бросился к «Лоху», который даже не успел спрятать голову под подушку, но тут проявила свой характер «Клеопатра», она вскочила с постели и встала между мужем и кроватью.

 - Пацана не тронь!!! – закричала она. – Если ты пришел убивать – стреляй в меня. Это я затащила его в постель, это я совратила мальчишку. На мне грех, меня убивай, а его не тронь!

Как потом рассказывал нам «Лох»: муж затрясся, опустил пистолет, потом упал на колени, стал целовать её руки, плакать и просить прощения. Она брезгливо оттолкнула его, повернулась ко мне и скомандовала: «А ты быстро оделся и в казарму!» Я схватил форму, сапоги, выскочил в коридор, за 45 секунд оделся, прибежал в казарму и спрятался в туалете.

«Лох», конечно, повзрослел после прохождения «курса молодого бойца» у «Клеопатры». Вот только к косоглазию добавилось заикание.