Винокурный лес

Чусовая дошла Птичьим плёсом до камушка Лебяжьего и бросилась в перебор. Река делала перед нами большой круг, почти разворачиваясь в обратном направлении. Вода закружила меня, всё смешалось в ледяном плеске. И только недвижными оставались опушка на противоположном берегу, где раскинулась берёзовая роща, и голубое небо над ней.

Захотелось посмотреть, кто остановил прямой бег Реки Теснин? Я глядел вдаль, на мохнатый и когтистый хребет, сползший к берегу. Он обрывается над Чусовой красивыми и громадными скалами бойца Винокуренного. Мы отправились вдоль берега по лесной тропинке, в гости к атаману Винокуру.

Тропа буквально струилась солнечным светом, пронизывавшим диковинный Царь-Лес. Это особенный лес, Винокурный. Здесь поворачивает Река Теснин, и к ней отовсюду с гор сбегают глубокие лога, как проходы для зрителей в цирке.

Светлые поляны, украшенные пламенеющими рябинами, сменяются тёмными зарослями, каменистые бугры – непролазными топями. Коряги стонут, хвощ превращается в лисий хвост. Деревья с возрастом не в один век застят небо, тянут к тебе ветви-ручищи.

А ты не пужайся. Мы тут все давно пужаные. Иди смело вразвалочку, по-медвежьи, и откроется тебе красота необнаковенная, всамделишная!

Синее-синее небо застынет в воде, а листья песочной щепотью накроют белоснежные облака. Аллеи златокудрых берёз выстроятся вдоль Вечной Дороги, вдоль зеркальной осенней ворги. Свет будет падать с небес на это бесконечное зеркало, в котором отразится прошлое и будущее.

Мы - букашки, жизнь которых длится миллисекунды по сравнению с жизнью священной Чуоси. И пока стоишь на её берегу, Река Времени уже унесла твой образ, и перелистнула страницу.

Нас встретила Ель Великая. Исполать тебе, Ель-матушка! Дозволь под шатром твоих ветвей постоять, на Чусовую полюбоваться. Да не бери за погляд, мы простые путники. Глянем толь из-под еловой чёлки на речку, и дале пойдём.

Мы увидим, как за поворотом открываются новые камни Реки Теснин, как огромная река вместе с небесами устремляется в узёхонькое горлышко, увлекая за собой свет и воду, и сплавщиков, и опавшие листья.

Берега горной красавицы удерживают вековые пихты. Их корни, словно лапы избушки Бабы-Яги, поворачивают землю. Стой избушечка, к лесу задом. Обратись-ко парадным окошечком к реке!

Распахнулись оконца – свежим холодным ветром дунуло. Чуоси ждала, в самолучшее убранство нарядилась. Парчовый сарафан подбит пояском из луговых трав. Берёзовые волосы длинной косой уложены. А в глазоньках ясных – небеса плывут в глубокие омуты.
Кланяюсь тебе, моя ненаглядная, и очей отвести не могу. Нет тебя краше!
Так бы и стоял век, зажамши в ладонях треух…

Смотрю – знакомый леший рядом крутится, колги свои жирком смазал. 
- Намылился куда? Ась? – спрашиваю.
Молчит, сопит, большущим берёзовым зайцем прикинулся. Ох, дуралей! Нешто я не знаю каковы зайчики по осени? Рано им в белую шубу ишшо, сперва пусть белые мухи улягутся ковром толстым.

Солнышко засобиралось садиться за Синюю гору. Напоследок оно украсило в необыкновенные цвета листья и траву, стайку ложных опят. А молодого мухомора солнце оранжевой шляпкой одарило.
Я знал, что это последние лучи, потому поторапливался. Как стемнеет, сказочный Винокурный лес  вмиг станет страшным, и каждый пень тебе ножку подставит. Тут уж не плошай.

Хотели мы поначалу по склону подняться туда, где ещё День ярился. Однако Деревья-Великаны завалили лог, не пущают. Не увиливай, говорят, путь к Винокуру держи! Лады. Тогда снова вышел я к волшебному плёсу.

Всё ближе становилась еловая головушка ближнего камня, за которым ведёт потайная тропа до каменного царства Ватаманова.

Ель Великая шепнула:
- Не боись! На высоком-высоком камне ждёт тебя моя подруга, Старая берёза. От неё и увидишь ватаманов берлог. Иди в сторону, куда Сосна Раскидистая большой веткой махнёт.

А Сосна огромная мне на зеркальце реки указывает. Обойди, мол, его. Дык обойти-то как? Высоко да глыбоко, да вода студёна.

 - Ох, дуралей! – послышался смех из-за сосны. Леший катался по траве, собирая на корявые ушки все репьи в округе.
- По берегу кругом иттить надобно, дылда. Ой, не могу! Ой, укусите меня!
Ить счас бы в воду полез, тре-ух!

Леший скорчил мордочку, пародируя меня. Жаль, успел увернуться от гнилушки. Ничо-ничо, свидимся!

Я пригляделся к дальнему бережку. На вид-то он грозен. От хмурого утёса, поросшего ельником, тянула Ночь свои длинные пальцы к правому, солнечному берегу Чусовой. Только Свет оставлял укромное место в лесу, как Ночь тут же обдавала его холодом, оставляя мельчайшие бусинки росы на остывшей листве.

Камень темнел, будто завиваясь в спираль над рекой, и от этих изгибов уже веяло ночной прохладой. Однако ж, за ним виднелся новый хребет, с освещённой верхушкой соснового редколесья. Туда будем путь держать!

Леший ускакал вперёд. Огромный заяц опять стал трухлявой берёзой. Чишма, украшенная зелёным пухлым хвощом и рубиновыми гроздьями рябин, сомкнулась. Нет уж, я проберусь! Узнаю, что за тайна там, за поворотом реки.

Только так подумал – и расступилась урёма. Откуда-то сверху брызнуло солнце, и нам под ноги скатилась солнечная дорожка, сотканная из травы-муравы.

- Добро пожаловать в гости к атаману Винокуру! – прошелестела почтенная берёза голосом заслуженной секретарши.
- Добро…В гости… - отразилось эхо от косматой скалы и побежало по воде передавать новость водяному. Щука ушла в глубину, подняв волны на плёсе.

Мы поднялись на роскошную поляну, где ещё царило солнце. Вслед из чащобы Винокурного леса махала огромными лапами Раскидистая Сосна, направляя нас в Сосновые Ворота. Не успели мы пройти через те Ворота, как Река Теснин поворотилась.

Нашему взгляду открылась её излучина. Сквозь деревья проглядывала каменная Подкова, сброшенная когда-то богатырским конём. Нарядные ёлочки и рябины выстроились рядком, приветствуя нас.

Дорожка побежала дальше изумрудной лентой, огибая лога и белеющие пухом заросли иван-чая.
Вот ты каков, боец Винокур! И долгонько ишшо топать до тебя, но не сумлевайся в нас. Столько шли, и пару вёрст не осилим??

Громовой хохот раздался над нами. Смеялись древние трёхсотлетние лиственницы. Ветер пронёсся над иван-чайным пухом. Рябины улыбнулись и ещё больше зарделись, звеня гранатовыми бусами. Дремучие осины тыкали друг друга ветками в бока: "Нет, ты глянь на них, экие смельчаки!"

Царь-Лес успокоился и произнёс:
- Верста версте рознь. А дорогу осилит идущий. Идите-ко, солнышко подержу час-другой в елях!

Чуоси, затаив дыхание, ждала – когда мы вновь появимся на её берегах. Деревья Винокурного леса – листвянки и пихты, ели и берёзы, сосны и рябины – все-все вышли к краюшку поляны проводить нас в путь до чертогов великана Винокура. Солнечные зайчики носились по зарослям над тропинкой, стуча лапками по веткам. Леший опомнился, бросив недоеденный гриб. Навострив ушки, он с важным видом поковылял впереди нас, показывая путь.

Помня о видах сияющих скал, мы стали спускаться в глубокое ущелье. Да, так заведено,  - и так надо. Перед тем, как вновь подняться и воспарить над вершинами, иногда приходится упасть в бездну и выжить. Но это уже другая история.