Глава третья. Кучепалда

Асфальт пропал уже в Каргополе, а точнее сразу же за ним, но с другой стороны, не там, где они в него въезжали. И Няндомская дорожка показалась тогда Саше идеальной. В тот день у них было по плану всего лишь три места. Самое дальнее из них находилось в тридцати километрах от Каргополя.
Проехав ротонду, они свернули налево и тут же оказались на бетонных плитах. Скорость снизилась до двадцати пяти километров в час, а местами и вовсе до пятнадцати. Ехать быстро было сложно, хотя бы только из-за того страшного звука, который доносился каждый раз, когда колесо наезжало на очередной стык.
Затем замощённая плитами дорога закончилась и началась песчаная трасса. Точнее это был песок с известняковым гравием. И всё бы ничего, если бы не одно, «но». Неизвестно каким именно образом, но вся эта дорога, помимо постоянных, слава Богу, не глубоких ям, имела ещё и мелкую, волнообразную неровность, которая не позволяла ехать по ней быстро, так, как особенность жёсткой подвески Сашиной машины просто вырывала из его рук руль, бьющийся, словно тяжело больной - мелкой, но пронзительной дрожью.
Север, в отличие от Саши, встречал его подготовившись.
Каждый новый день преподносил свои сюрпризы, подсовывая ему всё более худшие и непредсказуемые в своей непредвиденности участки дорог.
Но, маршрут Саша составил уже давно и отступать было некуда.
- Я думаю, что если двигаться таким образом, то мы сегодня вернёмся в город к вечеру, - с грустью констатировал Саша. Но он сам ещё не верил в свои слова.
И тем ни менее, всего через какой-то час с небольшим, они были в деревне, из которой навигатор упрямо показывал съезд на разъезженный лесовозами до невменяемого состояния просёлок.
- Направо папа, - повторил за навигатором Игорь.
- Я знаю. Но, что-то мне говорит, что лучше сначала спросить у кого-то, прежде чем ехать.
Они проехали чуть вперёд и припарковались у сельского магазина, возле которого накапливались в это время мужики в маскировочных костюмах. Они явно хотели все чего-то одного и того же в этом, с минуты на минуту открывающемся месте по продаже данного товара, которого всегда почему-то не хватает, сколько бы ты его ни брал.
- Скажите пожалуйста, а на Кучепалду надо было вон там, раньше сворачивать? – спросил Саша, указывая рукой в сторону пропущенного поворота.
- Да. Только вы на такой машине не пройдёте там. Лесовозы дорогу развезли, - безразлично ответил крайний из всех присутствующих, сидящий на скамеечке перед магазином, лениво бросив совсем не удивлённый взгляд на Сашину машину.
Саше даже показалось, что в этих местах вообще всё удивительно и именно поэтому такая машина, как у него нисколько не способна внести чего-то нового во все те чудеса, что окружают здесь человека.
- Но, у меня нет выхода, - ответил Саша, поймав теперь и на себе мимолётный взгляд старожилы.
Мужчина пожал плечами и выдохнул дым от сигареты.
Съехав с асфальта, который в этих местах был только в деревнях, в отличие от Подмосковья, где его только там и не наблюдалось, они проехали по просёлку метров двести и перед ними открылся самый настоящий, разбитый лошадьми, северный тракт.
- Не пройдём, - коротко и спокойно сказал Игорь.
- Да, пожалуй, не стоит, - согласился с сыном отец.
Нина молчала. Сергей также сидел тихо и смирно на заднем сиденье. Решение принимал Саша.
- Хотя… Рискнём! – после небольшого замешательства произнёс Саша и медленно погрузил свою машину в море разливанное, предшествующее съезду на открывшуюся перед их глазами дорогу.
Они плыли. Медленно, аккуратно и плавно, постепенно погружаясь всё глубже и глубже. Что-то говорило Саше, что дно «моря» твёрдое. То ли само поведение подвески, то ли его водительский опыт. Но он чувствовал, что упрямство его не напрасно.
Так раньше он никогда не ездил! В тех случаях, где ему встречалась подобная дорога, он всегда мог по ней просто не поехать. Здесь же он был заложником своего желания, подкреплённого сильнейшим, переданным ему по наследству от отца, упрямством.
Они двигались так медленно, словно едут на телеге, запряжённой буйволами. На открытых участках, без леса, а таких теперь в тайге, было много, дорога выглядела размытой и затопленной. Там же, где появлялся лес, она, словно бы высыхала и выравнивалась, позволяя ускоряться кое-где, аж до двадцати пяти километров в час.
И Саша уже было обнадёжился состоянием дороги, понимая, что она, хоть и размыта, но состоит не из глины, а набита гравием и песком, когда вдруг перед ними пошли неимоверные холмы, плавно переходящие в небольшие озёра.
- Всё! Приехали! – констатировал он и поставив машину на ручник, вышел из неё, чтобы измерить подобранной щепой глубину.
Она оказалась небольшой, а дно твёрдым. Где-то метрах в двухстах, сзади них, нёсся в сторону Кучепалды пустой лесовоз. Саша быстро спрятался в машине, чтобы остаться чистым. Как только он закрыл за собой дверь, мимо пролетела гигантская машина, словно дракон рвущийся в лес, чтобы насытиться свежесрубленными деревьями.
- Пойдём за ней, след в след, - сказал он и поехал.
Им удалось проехать этот участок, а дальше, как обычно и бывает, дорога, смилостивилась над ними, попробовав их на прочность наивозможнейшими искушениями - вытянулась прямой линией, лишь изредка поворачивая то направо, то налево.
- Сколько до Красной Ляги? – спросил Саша сына.
- Двенадцать.
- Как двенадцать!? Ещё полчаса назад было десять!
- А так пап! Навигатор врёт.
- Нет слов!
- Саш, не нервничай. Доедем спокойно. Видишь же, дорога есть какая-никакая, - успокоила Нина.
- Да Нин, - согласился Саша. Он уже смирился, просто нервничал из-за вранья навигатора. Саша постепенно привыкал к такому медленному темпу передвижения в этих местах. А, сколько всего ещё ждало их впереди!
Минут через тридцать перед их взором открылось поле с каким-то, напоминающим свечу, строением по самому своему центру.
- Что это там!? Смотри! – сказала Нина.
- Где? – очнулся от монотонного движения по разбитой дороге Саша.
- А вон там, видишь, - указала она рукой на строение в центре поля.
Саша посмотрел правее в лобовое стекло и увидел высокую, тёмно-серую, шатровую церковь, с сохранившимся куполом и даже крестом на нём. Он был совершенно прямым, без малейших намёков на какие-либо перекосы и отклонения.
Это была победа! Он поверил в себя, в правильность своего решения, в непогрешимость намеченных планов.
- Это он! Но, как он, необузданно красив своей древностью! – обрадовался Саша, словно ребёнок, нашедший новогодний подарок под ёлкой.
- Хорошо, что ты всё же поехал сюда и не испугался состояния дороги! - сказала Нина.
- Да. Возможно. Только я припаркуюсь, не съезжая с неё, а то, кто знает, как там дальше последние сто метров, что ведут к храму. Лучше не рисковать лишний раз. К тому же этот съезд такой узкий.
Саша вышел из машины и наступил в лужу, тут же, машинально посмотрев в неё. Лёгкие волны от следов его туфель таяли на глазах, постепенно открывая отражающуюся в ней маковку церкви и его машину.
Но, другие, более стремительные волны от ног Игоря, который прошёл через лужу, расстроили изображение, словно помеха телевещание.
Саша перевёл взгляд на сына, собираясь возмутиться.
- Пап у тебя опять сообщение, - улыбнувшись, опередил его Игорь.
- Да, я слышу, - начал нервно искать в телефоне Саша.
- Смотри быстрее. Это от дочери, - догадалась, обрадовавшись Нина.
- Она прислала видео… – не совсем ещё понимая происходящее, нажав на тут же начавшую грузиться в Вотсапе картинку, сказал Саша.
- Какое!?
- Кажется с внуком… Грузится с трудом… Интернета катастрофичесски нет!
- Погоди, не спеши. Пусть хорошо прогрузится, и мы все его посмотрим, - успокоила Нина.
На коротеньком, полутороминутном видео был грудной ребёнок. Он только, что проснулся и сладко потягивался, зевая у себя в кроватке.
- Теперь ты дедушка Саша! - сказала Нина, раньше меня стал.
- Тебе ещё рано Нин!
- Да и ты ещё не очень стар!
- Мне в самый раз. Но, почему же она не родила в срок и переносила? Её мама так же, когда-то и её недели на две наверно задержала. Разве так бывает?
- Ещё, как бывает Саша!

Все вышли из машины и устремились к церкви.
Это был шатровый храм. Табличка на нём говорила о том, что Сретенско-Михайловская церковь построена в 1655-1665 годах. Состояние церкви было хорошим и кое где виднелись заботливые руки волонтёров, скосивших траву вокруг и вспахавших широкой полосой землю по радиусу, на расстоянии тридцати метров, чтобы уберечь строение от пожара. Так же на церкви был громоотвод. Крыша, хоть и на скорую руку, но была подлатана и полностью зашита тёсом, впрочем, как и сами стены.
- Вот это силища! Сегодня сегодня, какой-то светлый день, после вчерашнего дождя на небе солнце, – вдвойне радовался Саша архитектуре и ответу дочери.
- Да Саш. Согласна с тобой!
- Я такие уже видел в Кижах, - добавил Игорь.
- В Кижах музей, а тут всё под открытым небом, на своем месте, - ответила ему Нина.
Сергей ничего не ответил. Он был счастлив и теперь уже не думал о том, что дорога, по которой они ехали, такая плохая. Чувства переполняли его. Единственное, чего он боялся – это полное отсутствие слов в его голове, которые, он не мог собрать воедино в тексте ответа на присланное дочерью видео. Он не хотел восторгаться и сюсюкаться и в то же время не мог писать ей сухо и сдержанно. Саша не знал, как отвечать и это пугало его.
- Давай сфотографируемся на ступеньках? – предложила Нина.
- Давай. Игорь, на сфоткай телефоном, - попросил Саша.
Они сели на паперти храма, прислонившись друг к другу.

Игорь сделал пару фотографий.

- Сколько на нём языческих символов! Вот солнце спереди огромное! Пойдём скорее сзади посмотрим! – почти кричал Саша, несмотря на то, что они были здесь одни и никого, кроме работающего где-то метрах в трёхстах от них погрузчика леса, прорвавшегося к нему лесовоза и их водителей, не было.
Они обошли храм по кругу и встали за ним. Теперь сразу два солнца светило им в глаза. Небесное и то, что было изображено на храме.
- Смотри тут тоже солнце огромное во весь торец «бочки» сделано и на окне доска отбита! – прищурившись от яркого света, почти кричал Саша.
- Но до окна не дотянуться совсем. Как жалко, - сказала Нина.
- На дверях в церкви телефон чей-то висит и написано, что это ответственное лицо. Можно позвонить. Но, пока они приедут по такой дороге много времени пройдёт. Звонить не будем. Поедем дальше в Кучепалду! - возбуждённо принимал решения Саша.

Несмотря на то, что дорога дальше была ничем не лучше, чем та, по которой они уже проехали, уныние ни капли не коснулось их. Ведь до неё оставалось всего каких-то семь километров. А это, даже если плестись со скоростью 20 километров в час, всего двадцать минут, не больше.

Кучепалда открылась их взору так же, показавшись из-за леса.
Это была брошенная жителями деревня, расположенная на берегу высохшего, круглого озера, и они въезжали в неё. Саша не мог поверить собственным глазам. Они добрались! Это их первая победа в путешествии! Ну, если не считать дороги на Няндому.
С радостью от предыдущих побед, Саша въехал в деревню, где дорога была не только уже, но и состояла по большей части уже из земли с малой примесью песка. Машина постепенно погружалась в земную мякоть и грозилась зарыться в неё основательно.
- Так! Всё! Дальше не поеду! – решительно сказал Саша, после того, как пару раз попытался проехать вперёд, каждый раз отъезжая назад. Но, это решительно ничего не давало, и Саша решил развернуться поперёк дороги и выехать из «опасной» для его машины деревни.
Но, не так-то просто оказалось развернуться на этой, изрезанной колеями дороге.
Здесь упрямство чуть не сыграло с ним злую шутку. Но, он чувствовал поддержку свыше, ведь путешествие их имело в своей основе православно-познавательные цели. Церкви, которые они стремились увидеть, интересовали их словно жемчужины в раковине, на дне моря, а не, как ожерелье из жемчуга в магазине, под стеклом, за огромные деньги.
Он нырял, каждый раз глубоко под воду, сильно задерживая своё дыхание.
- Все выходим! – скомандовал он и только тогда смог постепенно рывками вперёд-назад, развернуть облегченную примерно на сто пятьдесят килограмм машину.
Ему опять удалось!
Он выехал за околицу и припарковался с краю дороги на сухом островке, перед огромной, но мелкой, разливной лужей.
Теперь они входили в брошенную людьми деревню пешком, как и подобает истинным путешественникам.
Яркое солнце крутило по небу северные, пушистые облака, словно нарисованные в сериале про Симпсонов. На улице было даже жарко, что-то около двадцати пяти градусов.
Им не было страшно. Скорее наоборот интересно, но нестерпимо грустно и душераздирающе обидно, видеть все эти врастающие в землю северные избы, многим из которых было не менее ста лет, а то и побольше.
- Давай зайдём в одну из них!? – предложил Саша.
- В какую? – уточнила Нина.
- В самую старую и большую. Ну, вот, скажем, в эту, - указал рукой Саша и пошёл в сторону бокового входа в дом, между брёвен которого, на его углу, кто-то вставил три искуственных, ярких цветка.
Нина пошла за ним. Сергей так же вошёл за мамой следом. Игорь остался на улице, замешкавшись.
Внутри было абсолютно пусто. Нигде ничего не валялось, словно бы дом готовился к капитальному ремонту перед новым заселением. Но, кто же мог заселиться теперь в него? Кто решился бы поселиться в этих местах, вдали от ближайшего магазина, асфальта, людей, интернета и цивилизации?
Да, таких людей было очень мало на этой земле. Но они были, и Саша знал об этом, рассматривая и себя в их числе.
Большая, Русская печка оставалась абсолютно целой, её можно было затопить в любой момент, да хоть и прямо сейчас. На потолке был начерчен семидесятисантиметровый круг. Он состоял из нескольких колец разного цвета.
- Смотрите! Интересно зачем это тут!? – спросил Саша Нину, будто бы она могла знать ответ на его вопрос.
- Не знаю Саш.
- Что-то явно языческое, - заключил он.
- Да. Скорее всего.
- А вон, что это за комнатка такая за печкой? – уже пройдя в неё, интересовался Саша.
- Не знаю. Но там мебель какая-то сохранилась и посуда битая, - сказала Нина, подойдя к Саше и положив ему на плечо голову.
Игорь всё же зашёл к тому времени в дом и пытался сфотографировать какую-то пустую бутылку на фоне входа.
- Игорь, а сфотографируй меня здесь, во всём этом разгроме, но в очках. Благо они у меня сломались и теперь держатся на одной душке и криво, - попросил Саша.
- Ага! – с энтузиазмом согласился Игорь и сделал несколько снимков.
- Дай глянуть? – попросил его Саша.
- На, смотри, - протянул ему объектив фотоаппарата сын.
- Прикольно, - похвалил Саша. Он увидел там престарелого, уставшего мужчину, присевшего у разрушающейся печки, подле ещё не разбитого, маленького окна, в своём разваливающемся доме. Что это такое? Подумал он. Конец или самое начало чего-то нового, зарождающегося в нём?
Ответа у него не было. Но, фотография такая теперь имелась на всякий случай, если, кто-то усомнится в его нынешнем положении в жизни.
- А вот смотри, какой вид из этого старого, перекошенного окна! – словно читая его мысли, обратила внимание Нина.
- Какой? – не понял Игорь.
- Ну, словно бы новое вырастает из старого! Вот смотрите, какое молодое дерево выросло перед самым окном! Так и заглядывает в дом своими ветвями.
- Да Нин. Ты права. Новая жизнь даёт свои побеги, - согласился с ней Саша.
Игорь, уловив идею, сделал фотографию окна.
- Пойдём теперь к озеру? – предложила Нина.
- Обязательно!
- К озеру!? Оно же высохло? – усомнился Игорь.
- Да. Но, там ничего, кроме травы не растёт, - пояснил Саша.
- Но, оно всё равно же не озеро уже, - не смирялся Игорь.
- А для меня, так же, как и для всех местных, оно будет озером всегда, - сказал Саша.
- Для местных не будет. Они уже не местные, раз уехали, - спорил Игорь.
- А я думаю, что они здесь всегда будут. Их души. Даже и тех, кто ещё жив. Так всегда. Мне кажется, что душа человеческая способна находиться сразу в нескольких местах одновременно, если это нужно самому человеку, его мозгу. Точнее мыслям, - не соглашался с сыном Саша.
Игорь ничего не ответил. Он был так молод, что ещё ни одно озеро в его жизни не высыхало.
- Давайте мы пойдём направо, а вы налево и встретимся с той стороны, - предложил тогда Саша детям. Те ничего не ответили. И Саша вместе с Ниной, в знак протеста, пошли прямо к центру озера.
В самом центре в высокой траве стояла принесённая кем-то именно сюда, детская кроватка. Кто её здесь оставил и с какой целью, сейчас было уже не понять. Но, что-то душераздирающее было в ней, этой, вырубленной топором из дерева, кроватке. Ей было очень много лет, судя по состоянию дерева и вырезанным узорам, которые говорили о том же.
- На ней уже никогда не будут спать дети, - сказала Нина, присев на неё.
- Ты думаешь!?
- Да, мне кажется, что это символ возрождения. Её не просто так, кто-то поставил сюда, в центре высохшего озера.
- Ты думаешь, что в Кучепалду вернуться люди?
- Не знаю Саш, возможно Север ещё возродится. Зарастут проплешины от вырубленных деревьев, люди восстановят церкви, ощутив свою нужность и Россия воспрянет.
- И озеро наполнится водой, как прежде, - продолжил мечтать вместе с Ниной, Саша.
Он стоял, смотря куда-то в даль, туда, где деревня смыкалась за озером в единый круг. Такой необходимый ещё несколько лет назад и такой страшный и мистический сегодня.
- Пойдём отсюда. Нам ещё нужно много успеть, - очнувшись от каких-то своих мыслей, произнёс он и подойдя к присевшей на кроватку Нине, взял её за руку.
- Пойдём, а то мне начинает казаться, что вода уже наполняет озеро, - улыбнувшись, согласилась с ним она.
- Вечно ты надо мной подсмеиваешься, - улыбнулся и Саша.

Они ехали обратно уставшие, но радостные от того, что побывали здесь. Господь пропустил их и значит так было нужно. Но, им предстояло доехать сегодня ещё до одного деревянного храма в Лядинах. И о дороге туда Саша решил спросить в магазине у продавца.
- Жаль, что все эти мужики в маскировочных костюмах, что сидели здесь утром, разбежались по своим делам, - сказал он, когда они припарковались подле магазина.
- Почему? – не поняла его Нина.
- Потому, что я бы смог сказать им, что мы мало того, что доехали до места, но и ещё ввернулись обратно.

Когда они вернулись в Каргополь, сгоняв и в Лядины, где дорога позволяла разгоняться аж до тридцати километров в час, впереди у них был ещё целый вечер и пообедав в кафе у дома, они пошли в историчесский центр Каргополя, погулять и посмотреть храмы и колокольню.
В Введенской церкви, а точнее под ней, в полуподвальном помещении, где продавали сувениры, они задержались на несколько минут, для того, чтобы купить подарки знакомым и родственникам. Кто его знает, что их ожидало впереди? Может быть там, куда они ехали, вообще не было туристов, а значит и сувениров для них.
Среди множества разнообразных безделушек хотелось выбрать, что-то самое необычное для Москвы.
Дети ждали их снаружи, на полянке перед храмом, поэтому родители могли спокойно выбирать подарки.
- Нин смотри, какие украшения интересные из металла, - остановился Саша перед языческими узорами на женских серьгах, ожерельях и браслетах.
Нина подошла к прилавку и так же заинтересовалась украшениями.
- Скажите пожалуйста, а сколько стоят вон те крестики из бересты? – спросил Саша продавщицу, приветливую женщину, читающую книжку у прилавка.
- Вы знает, это не совсем крестики. Это погремушки, - отложив книгу, ответила она.
- Погремушки!? Так это даже ещё лучше!
- Поморские погремушки для детей из природного материала, - дополнила женщина.
- Поморские! Это то, что нам нужно! Внуку в подарок!
- Точно Саш! - поддержала Нина стоя возле украшений.
- Выбрала?
- Да. Вот это.
- Дайте нам пожалуйста посмотреть серёжки и погремушку.
- Погремушку, какую? Большую, среднюю или маленькую?
- Я думаю, среднюю. Да Нин?
- Да. Большая слишком тяжелая для малыша. А маленькая опасна, дети все пробуют на вкус.
- И я так же думаю. Дайте нам пожалуйста среднюю, - попросил Саша.
Нина примерила серёжки.
- Ну, как?
- Хорошо. Но лучше вот эти, со свастикой.
- Со свастикой, это брошь, - поправила продавщица.
- Ну, тогда мы возьмём те, что и хотели, - уверенно сказала Нина.
- И погремушки дайте три штуки. Уж больно они красивые у вас.
Саша заплатил, и они вышли из магазина.
- Вот только как мне их передать внуку? - задумался Саша, стоя перед сувенирной лавкой, с пакетиком в одной руке и погремушкой, которую он только что достал из него, в другой.
- Зимой поедешь и передашь, - уверенно сказала Нина.

У стены храма стоял чей-то прислонённый велосипед. Саша посмотрел на него и сказал:
- Около нашего подъезда, в доме, где мы остановились тоже велосипеды стоят. И ни один из них, так же, как и этот, не пристёгнут замком. Прямо, как на Соловках!
- Тут наверно не воруют Саш.
- Да, я помню, что хозяйка нашей квартиры ответила мне, на вопрос о велосипедах у крыльца, когда мы выходили из подъезда вечером за продуктами.
- Что она сказала?
- А ты не слышала разве?
- Нет, я задержалась наверху, разве ты забыл?
- Забыл…
- Ты всё забываешь, - улыбнулась Нина.
- Я помню о главном.
- Ну, извини.
- Она сказала, что у них тут не принято воровать.
- Не принято воровать!
- Да, а у нас принято…
Я рассказывал тебе, что у меня была большая коллекция машинок в сорок третьем масштабе. После смерти мамы я делал ремонт в квартире, и в стоимость работ входил ещё и вывоз мусора. Было три контейнера.
Работали одни Москвичи. Фирма солидная, кичилась этим. Но, лучше бы были Узбеки, или Таджики.
Пропали все машинки…
Все до единой…
Странное дело, книги они не тронули…
- Ты, что-то сказал им?
- Нет Нин. Зачем?
Мне было тогда всё равно. Я словно бы не жил, разгребая всё это прошлое. Я находился тогда в центре развала и хотел побыстрее с этим покончить.

* * *

Убежав от детей, они остановились перед монастырскими постройками в раздумье.
- Я думаю, что надо идти берегом к Перейме, чтобы разведать как там и что. Хочется посмотреть оттуда на Форесов, - предложил Саша.
- Да Саш. Конечно. А завтра утром, после зарядки, попробуем пробраться на него, - согласилась с ним Нина.
Они пошли на этот раз, вдоль берега, по гранитным, отполированным волнами скалам, практически горизонтально выходящим из воды на сушу и поднимающимися там уже отвесными стенами в виде настоящих рифов.
Кое-где, на небольших площадках, образовавшихся между скал случайно, виднелись специально сделанные для костров места, окаймлённые скамейками из брёвен, принесённых морем, с выложенными из валунов кругом кострищ. Такие места, как правило были закрыты с двух сторон скалой и имели замечательный вид на море.
Иногда их дорога шла через такие площадки. На ветках, растущих на гранитных склонах сосен, иногда висели украшения в виде подвешенных на короткие верёвочки даров моря. Это могли быть обкатанные волнами стёклышки, перья буревестников, черепа птиц, или просто деревяшки, отшлифованные волнами до округлых форм, словно галька.
- Смотри Саш! Что это такое!?
- Где!?
- Вот, рядом с кострищем висит на ветке.
- А! Так это ж украшение такое.
- Я знаю Саш. Но там череп чей-то.
- А! Но он какой-то большой.
- А может быть это лиса?
- Нет Нин. Откуда тут лиса?
- Ну, может быть, по льду дошла?
- Нет Нин. Я думаю, что это заяц.
- Как заяц!? Ты шутишь?
- Нисколько. Морской заяц.
- Как это?
- Ну, на Соловках, помнишь, остров есть такой, Заяц?
- Да.
- Так вот, он назван так в честь морских котиков таких, или тюленей маленьких. Они, как зайцы. И это наверно одного из них череп, судя по размеру.
- То есть они тут бывают?
- Да Нин. Думаю, да.
Они шли дальше молча. Время от времени останавливаясь для того, чтобы сделать фотографии. Фотоаппарат был у Игоря, а он играл в морской бой. Поэтому они пользовались камерами в телефонах.
У Саши телефоны долго не жили. Уже через месяц они выходили из строя. Нина не сильно отличалась от него своей энергетикой. Её Нокиа уже не раз менял экраны и время от времени впадал в глубокую кому. Вывести из неё его могла только полная разрядка. Сашин же «пил кровь» по-своему – изощрённо подло. Он звонил самостоятельно тем, кого выбирал сам, включал режим «не беспокоить», сам отсылал сообщения. Экран в нём трескался и превращался в паутину из мельчайших трещинок уже много раз, сенсор на нём уже практически ничего не чувствовал. Достаточно было появиться первой, самой мельчайшей трещинке, как паутина разрасталась по всему экрану, буквально в течении недели и Саша уже перестал менять экраны. Нет, он не ронял телефон, но тот самостоятельно имитировал падения. Возможно причиной этому была разница менталитетов, ведь его телефон был китайским.
- Добрый вечер, - поздоровалась с ними та самая женщина, что была сегодня с Колей, когда над ними пролетал Патриарх.
Она сидела на краю скалы, рядом с тонкой, ещё молодой сосной и походила в таком ракурсе на русалку, несмотря на то, что была одета и её волосы были не распущены, а собраны в хвостик.
- Ой! Добрый! – от неожиданности испугался Саша.
- Как вам тут? – спросила женщина. Она сидела, развернувшись к солнцу, чтобы его вечерние лучи падали на её слегка запрокинутое назад лицо, с полуприкрытыми глазами.
Теперь она показалась, какой-то другой. Саша видел, что она явно откуда-то из этих мест. Жители юга не будут «О»-кать. Да и в самом поведении она отличалась некоторой сдержанностью и приветливостью.
- Неожиданно всё. Я даже и не думал, что так бывает! – ответил он.
- А вы вообще, как сюда попали?
- Мы храмы деревянные смотрим. Но, дороги! Это что-то!
- Да, дорожки у нас тут…
- Я бы переехал к вам сюда, если бы смог. Но дети.
- Приезжайте волонтёром. На Кенозере были?
- Нет.
- Там руки нужны. Денег не платят. Но с голоду умереть не дадут. Мужские руки там очень ценятся. Да и женщины, приготовить еду тоже нужны. Я там работала сезон. Теперь вот сюда приехала.
- Да. Тут хорошо. У меня настало такое время, когда нужно подумать о новой работе. Всё, как-то переменилось, что-ли вокруг, а может и во мне.
- Бывает так у людей. Ничего. Отдохнёте и найдёте себя.
Саша с Ниной пошли дальше. А женщина осталась сидеть на берегу, глядя далеко в море, словно бы ожидая корабль со своим принцем.
 
Так, чудесным образом фотографируя всё, что их интересовало, обманывая технику и законы природы, они продвигались по берегу в сторону Переймы.
Идти нужно было всего-то около семисот метров и уже через двадцать минут сложного проложенного по скалам пути, они стояли на одном, более низком краю крутой, разделённой оврагом и от этого раздвоенной, гранитной скалы, поросшей мхом, и лишайником. С тонкими, высокими соснами, торчащими из неё высоко в небо.
Оттуда был виден Фаресов, следующий остров. И на нём присутствовала жизнь.
Две девочки, приплывшие одним с ними катером, в купальниках перемещались по его скалам. Как и когда они попали туда и как теперь будут возвращаться оттуда к ужину, Саша с Ниной не знали, для этого они собственно и шли к Перейме, чтобы понять и наметить своё следуюшее путешествие на дальние острова.
Солнце клонилось к горизонту, но ещё чувствовался день. Белые ночи официально закончились здесь три недели назад, и темнело рано, так же, как и в Москве в это время года. Рассвет же наступал очень рано. В половине третьего утра. И самая темень, как и полагается, приходила перед ним, около часа, половины второго ночи.
Если бы не знание того, что они находятся на острове, в открытом море, то эти две девочки, разного роста, но, видимо одного возраста, выглядели бы очень естественно на морском берегу. Но, Саша с Ниной и детьми вступили сегодня Кий, вместе с ними и теперь встеретились здесь случайно, а это говорило лишь о таком малом размере острова, где, как бы далеко ты не уходил, всё равно, как на ладоне.
- Сфотографируй меня на краю скалы, - попросил Саша Нину, и тут-же взобрался на вторую, более высокую часть раздвоенной скалы, перейдя для этого по сосне, поваленной ветром через небольшой овраг.
-Хорошо, - согласилась Нина.
- Вот отсюда! – запыхавшись, сказал он.
Нина сделала несколько фотографий, оставаясь на другой половинке скалы.
- Ой ты видела!? – вдруг испугался Саша.
- Что!? Что ты так испугался?
- Мне показалось, что скала подо мной чуть-чуть качнулась. Ты видела, что-нибудь?
- Нет Саш, я ничего не видела. Я фотографировала тебя.
- Может показалось?
- Наверно у тебя просто голова от высоты закружилась.
- Наверно… Но, я не боюсь высоты! Я никогда не боялся на авторском надзоре подниматься со строителями на последние этажи на грузовом лифте и подходить к краю перекрытия, разумеется держась за временные ограждения.
- Значит действительно скала качнулась, - улыбнулась Нина.
- Он словно живой.
- Кто?
- Остров.
На Сашин телефон пришло сообщение от сына:
- Вы где?
- На Перейме, - написал он.
Саша особо не переживал о том, что дети могут потеряться сдесь на острове, впрочем, как и Нина. Имея такие размеры, он просто не мог вместить в себя все те проблемы, что были оставлены всеми, ступившими на его берег, у себя в городах и посёлках. Они просто не могли затащить их с собой даже на тот маленький катер, под названием «Буревестник».
- Что пишет? – догадалась Нина, что сообщение от Игоря.
- Спрашивает, где мы?
- Написал?
- Да. Думаю, теперь придут к нам.
Спускаясь со скалы на пути к тому месту, где они видели днём лошадь им встретился Игорь, за которым шёл Сергей.
- Молодцы! – похвалил Саша.
- А чего тут идти-то? Остров маленький, - оправдался Игорь.
- Кто выиграл? – поинтересовалась Нина.
Игорь небрежно кивнул на Сергея.
- Теперь я спереди поеду, - тихо сказал он.
- Вы, что на деньги играли? – пошутил Саша.
- Нет, на место, - неохотно пояснил Игорь. Ему было стыдно от того, что он проиграл Сергею.
Заднее сиденье их машины не было рассчитано на двоих, скорее оно предназначалось не просто одному человеку, а ещё и сидящему на нём вдоль, вместе с ногами, небольшого размера, ребёнку. Но, у Саши не было выхода. Другую машину он не мог себе позволить теперь.
Игорь был старше Сергея и думал, что во многом умнее его и нисколько не боялся того, что тот окажется в чём-то удачливее.
- Представляешь Игорь, тут земля качается под ногами! – решил поделиться с сыном Саша.
- Опять ты всё сочиняешь!
- Это правда, - серьёзно, без улыбки, подтвердила Нина.
- Папа придумывает всё. И с тедефоном со своим он неправильно поступает. От этого и глючит. А потом говорит про какую-то мистику. А её нет! И не может быть.
- Есть! Ты не хочешь меня слушать, – обиделся Саша.
- Нет папа! Ты всё придумываешь. Есть законы физики и всё.
- Так же есть и чудеса…
- Нет. Это неправда!
- Мой телефон предлагает мне одновременно голосовой поиск в Гуголе, определить мелодию, говорит, что не сможет сфотографировать то, что я и не захотел бы никогда фоткать, выкидывает из Вотсапа, и вставляет в сообщение какие-то ужасные картинки! И это всё одновременно!
- Это потому, что ты им не умеешь пользоваться пап.
- Я!? Я не умею!? Когда мне нужно что-то сфотографировать, то приходится выполнить пять, или шесть команд! Почему же, когда мне это не нужно он предлагает мне всё сразу и всего лишь за полсекунды!?
- Он городской сумасшедший, твой телефон, - улыбнулась Нина.
- Нет! Городской сумасшедший – это я!
- Вот! Правильно! А он заразился от тебя этой болезнью. Он твоё продолжение.
Споря друг с другом, они шли через сосновый лес, в сторону здания администрации.
- Но, время осталось мало. Надо успеть к шести вернуться в холл. Туда подойдёт Ирина Аркадьевна. Думаю, что это будет самая интересная часть нашей экскурсии… Почему-то мне так кажется, - загадочно произнёс Саша, решив сменить тему разговора.
Они возвращались к зданию администрации через лес. Несмотря на то, что это была одна из немногих местных троп, по её краям всё же росла какая-то ягода и Нина время от времени присаживалась на корточки, чтобы сорвать несколько штучек. Иногда она протягивала Саше ладонь с парой, тройкой ягод. Он машинально ел их, не задумываясь о том, что это за ягода.
Дети шли за ними сзади, иногда прорываясь вперед, лишь для того, чтобы потом снова отстать или отойти в сторону, взобравшись на тот, или иной камень.
- Ты совершенно ничего не видишь у себя под ногами! А ещё сына воспитываешь за то, что он не верит в чудо!
- Да Нин. Я просто до сих пор не могу поверить своим глазам. Здесь мне тяжело размениваться на мелочи. Я воспринимаю остров в целом, стараясь запомнить всё сразу.
- Эх ты. Ведь всё состоит из мелочей.

* * *
Они шли из ресторанчика, который нашёл в интернете Игорь, где только что пообедали, отпраздновав таким образом свой приезд в Архангельск.
Следуя по параллельной с набережной улице все говорили о море, которое, как им казалось, проглядывало за домами.
- Мы должны искупаться, - сказала Нина.
- Хорошо. Согласен. Но, может быть завтра? – предложил ей уставший Саша.
- Нет. Надо обязательно сегодня.
- Хорошо, давай дойдём до дома и переоденемся. Ведь ты не в купальнике. Да и я не в плавках.
Двухкомнатная квартира в центре города, что может быть лучше для путешественника? Но, на самом деле не всё так просто. Квартиры, где они останавливались, далеко не гостиницы и жить в них не так уж и комфортно несмотря на то, что там есть всё. И даже посуда.
Но Саша с Ниной не могли сейчас позволить себе большего и были счастливы останавливаться в частном секторе так, как он обходился в четыре раза дешевле чем трёхзвёздочная гостиница.

Они ускорили шаг.

- Здесь? – спрсил у сына Саша. Он не запоминал совсем дороги, когда они шли обедать, после долгого пути за рулем он сильно устал.
- Да. А ты разве не помнишь?
- Нет.
- Вот наш дом и магазин на первом этаже ещё, какой-то продуктовый, - сказал Игорь и остановился в торце дома, перед черной кошечкой с белой мордочкой, с чёрным пятнышком вокруг носа.
Её кормила остатками обеда, какая-то женщина.
- Какая хорошенькая! - воскликнула Нина.
- Да. Маленькая, как твоя кошка. И, похоже ручная, - согласился с ней Саша.
Женщина, оставив еду в пластиковой тарелке перед кошкой, ушла. Игорь подошёл к ней и погладил кошку. Саша присоединился к нему.
До подъезда, где находилась их съёмная квартира оставалось каких-то тридцать метров.

- Мы с тобой обязательно должны искупаться здесь! – возобновила тему Нина.
- Нин, погоди, я так устал. Может просто дома посидим? – попытался отсрочить мероприятие Саша.
- Нет. Сейчас я переоденусь и пойдём к морю, - сказала Нина, впереди всех поднимающаяся по лестнице к съёмной квартире.
- Это ещё не море, - вяло возражал снизу, отставая от неё Саша.
- Какая разница! Идём быстрее!
- Это разлив Северной Двины.
- Кто с нами? – спросил детей Саша, когда они вошли в квартиру.
- Я не пойду, - твёрдо ответил Игорь.
- Нет, - не менее уверенно произнёс Сергей.
- Хорошо. Дело ваше, - сказал Саша и пошёл переодеваться.

Они быстро переоделись и оставив детей дома, пошли к набережной.

- Идём скорее! Смотри, там наверно красивая набережная! – предположила Нина.
- Думаю, надо идти прямо, пока не дойдём до неё. Тут всего метров двести, не больше, - сказал Саша.
- Да, так мы, мне кажется попадём к самому её началу, - сказала Нина.
Они шли очень быстро, буквально бежали. Саша знал, что это ещё не море, а всего лишь огромный разлив Двины. Но само расположение зданий, в основном Сталинского периода застройки, вдоль улиц, этажностью не превышающих пять этажей, напоминало ему детство, а точнее край города Оршинцево, который сегодня пропал с карт, став одним из районов Керчи. Там, такая же застройка шла вдоль улиц до самого обрыва к морю. По которому спускалась к воде крутая и очень длинная, деревянная лестница, с множеством промежуточных площадок. Сам же склон был утыкан древними ракушками, ведь, когда-то, много тысячелетий назад он скрывался под водой.
Может архитектура, а может быть ещё и тот цвет неба, точнее его облаков, напоминали ему детство, воспоминание о котором он перенёс в своей памяти сюда, в далёкий, северный Архангельск, настолько ему хотелось, ещё раз оказаться там, в прошлом, у моря, где он проводил летние месяцы, вместе с родителями.
Погода, зацепившаяся за них при выезде из Москвы, своими мокрыми дождевыми руками-облаками, словно бы смирилась и больше не капризничала, проливаясь на землю слезами пережитых бед.
Она смирилась ещё в Каргополе, поняв, что их не остановить и теперь, здесь, в Архангельске их встречало солнце, которое подхватило их далеко на подступах к северу. Саша знал об этом ещё в Москве, когда готовился к поездке. Он не верил никому, кто говорил ему о том, что в этом году на севере отвратительная погода. Он был упрям и верил только в то, что север ему необходим настолько, что холод его дождливых дней не только не способен остановить, но, скорее наоборот придаст сил и уверенности в своей правоте.
И север его принял и отблагодарил за это теплом. Да-да! Именно теплом, которое здесь греет глубже и пробирает до самого сердца своей теплотой.
- Смотри Саш, там широкий пляж! Пойдём же туда!
- Идём, идём, - ничуть не сопротивлялся он Нине.
Они спустились вниз и пошли вдоль бетонной набережной, по песку.
Песок под подошвами их обуви, как-то странно жужжал.
- Ты слышишь? – спросил Саша.
- Да. Надо снять обувь и идти по воде.
- Да, - согласился он.
Песок под босыми ногами продолжал жужжать.
- Странно это всё, - сказал Саша.
- Да, прямо, как в сказке.
Они шли по краешку воды. Маленькие волны омывали песчаный берег. Вдоль воды проходили местные жители. Они гуляли в этот субботний вечер. Для них это был, своего рода местный Невский проспект, или Тверская улица. Здесь почему-то отсутствовали рестораны и бары. Но их заменяла вода. Тихая, спокойная, наполовину морская вода Северной Двины.
Мимо прошла девушка, одетая стильно, хотя и не вызывающе, как могла бы быть одета молодёжь в Москве, или Питере. Она не имела на лице следов макияжа, или же его имелось настолько мало, что он оставался незаметен. Само её лицо светилось какой-то внутренней радостью. Лишь только белые, маленькие наушники в её ушах, напоминали о том, что на дворе двадцать первый век.
Она, словно парусное судно, проплыла мимо них.
Семейная парочка, с мальчиками лет по пять и шесть, прошла мимо. Дети шумно шлёпали босыми ногами по воде.
- Смотри, на нас никто не обращает внимания - удивилась Нина.
- Мы здесь, словно такие же, как и они Архангелогородцы! – согласился с ней Саша.
- Ты знаешь я давно думала над тем, как хорошо жить у моря. И в Москве я закрываю глаза и оказываюсь у воды. И всё равно, какое это море. Северное или южное. Это не имеет никакого значения. Но шум моря и чудесный вид... а ты знаешь, вода здесь вовсе не такая холодная.
- Конечно Нин.
- А ты обратил внимание на этих странных и очень хрупких мотыльков?
- Да.
- Они мне напоминают фей.
- Более того Нин, я скажу тебе, что видел на Ютьюбе одно видео, где таких же выдают за настоящих фей и снято оно, где-то в Британии.
- Там есть такие же?
- Думаю это они же.
- Странно.
- Ничего странного. Великобритания находится на той же широте. Вполне может быть, что и климат там похож. Зимы только помягче, - сделал для себя открытие Саша.
- Смотри они лишь только касаются воды, как тут же прилипают к ней и погибают. Как жаль! Их там тысячи! – не слыша его, говорила Нина.
- Впрочем в небе их десятки тысяч!
- У них видимо, какой-то брачный сезон сейчас, - предположила Нина.
- Просто конец лета… Но, мы можем представить, что находимся в Англии, - погрустнев, сказал Саша.
- Зачем же!? Мне и тут хорошо! – сказала, улыбнувшись Нина.
- Ну, конечно же Нина, я знаю.
- И мне хорошо рядом с тобой… Давай окунёмся? Ведь мы же для этого и пришли! – предложила Нина.
- Никто не купается, несмотря на то, что есть переодевалки. Может быть тут купаться нельзя?
- А может быть это из-за этого взрыва в Нёноксе?
- Может быть. Но, если уж пришли, надо держать слово, - твёрдо сказал Саша.
- Да, - ответила Нина и начала снимать с себя верхнюю одежду.
- Но по краю воды они всё же ходят босиком, - заметил Саша, присоединяясь к ней, начав расстёгивать рубашку.
Раздевшись они медленно и осторожно пошли в воду.
Мимо, уже в обратном направлении, прошла девушка в наушниках и ничуть не удивившись тому, что кто-то заходит в воду, улыбнулась чему-то своему счастливой улыбкой.
- Как тут мелко. Совсем уклона нет, - удивился Саша, который шёл впереди.
- Да, надо же...
Отойдя от берега метров на сто, Саша остановился. Вода всё ещё была ниже пояса.
- А вот интересно, вода здесь солёная, или нет? - спросил он.
- А ты попробуй.
- Ща.
Саша зачерпнул ладонью чуть-чуть воды и попробовал её на вкус.
- Слабо солёная, как в Финляндии на даче у друга. Там у него такие шхеры с морской водой. Хотя и достаточно далеко от моря.
- Я же говорила, что это уже море! – обрадовалась, словно ребёнок Нина.
Они окунулись, так и не дойдя до глубины. Сначала Саша, потом Нина.

- До переодевалок далеко. Давай в полотенце переодеваться? – предложила Нина.
- Давай.
Переодевшись, они пошли дальше босиком, но уже в верхней одежде.
- Смотри тут вся набережная в граффити! Пойдём ближе к стене и посмотрим рисунки? Они, какие-то добрые, - предложила Нина.
- Хорошо.
Граффити были очень необычными. Складывалось впечатление, что те, кто рисовал их были озабочены совершенно другой целью, нежели те, кто портит заборы, фасады домов и переходы в Москве.
Здесь были нарисованы сцены из пионерской жизни, военно-морские темы и просто тени людей разного возраста, пола и комплекции.
Все эти граффити объединяло одно – желание художника, одного или нескольких, отнестись с любовью и лёгким юмором, ко всем этим, связанным со становлением их страны, темам.
- Давай рядом с тенями фотографироваться!? – радостно предложила Нина.
- Как это?
- А вот так вот, очень просто! Надо встать так, чтобы от тебя или от меня падала тень, подходящая той нарисованной на стене. Ну, вот, например, встань так, чтобы твоя тень была рядом с той бабушкой с авоськой.
- А! Ща, - втянулся в игру Саша, словно бы ему было совсем мало лет.
- Вот так! Молодец! А теперь давай к тому дяде, с палочкой, в шляпе.
Саша отбросил свою тень таким образом, чтобы его выпученный живот придал ему ещё больший возраст, чем был на самом деле.
- Класс!
- А теперь ты.
- Куда?
- А вон туда. Встань рядом с той девочкой, с большими бантами! Будешь её подругой. Возьмитесь за руки!
- Так?
- Да!
- Ну, как?
- Супер! Молодец! Здорово придумала фотографироваться здесь.

Они прошли всю набережную и не заметили, как солнце уже опустилось к самому горизонту, задумавшись о том, стоит ли ему сегодня нырять в море, или всё же сделать некоторое отступление ради таких гостей.
Но его замешательство длилось какие-то секунды. Оно всё же решилось на погружение.
- Смотри Саш тут табличка какая-то смешная!
- Да, и ещё на длинной палке, чтобы лучше видно было. Вот мы идиоты! – прочитав на светящейся, словно от радиации, в последних лучах заходящего солнца надпись на табличке, сказал Саша.
- Купаться запрещено! – прочитала вслух и Нина, - Как это здорово, что мы её не видели раньше! – тут же добавила она.
- Пошли к тюленю? – неожиданно предложил Саша.
- Какому тюленю? – не поняла резкую смену темы Нина.
- Который Питер накормил.
- Как накормил!?
- Ну, это давно было. Во время войны. Долгая история.
- Расскажи! Расскажи! - законючила Нина.
- Ну, понимаешь, как тебе сказать? Он накормил Питер своим жиром.
- И он умер?
- Не знаю. Скорее всего да.
- Ты врёшь!
- Нет. Не вру. Это иносказательно. На самом деле памятник всем местным тюленям, которых отлавливали и из них добывали жир. Рыбий жир, так называемый. Ты застала его в детстве?
- Нет. Но я знаю о нём.
- А я застал. Меня ещё успели им пичкать, как витамином. Запомнил его вкус. Кстати не такой уж и плохой, если с солью его есть и не много. Одну чайную ложку на обед. А про соль мой папа придумал. Он любил что-то придумывать постоянно.
Например, он сгребал капусту в Борще к одному краю тарелки и говорил, что это Шпицберген. Конечно о том, что есть такой остров в Северном Ледовитом океане, я не знал, но само название уже таило в себе кучу загадок и гипнотизировало меня. И я от этого пропускал в рот целый «морской конвой» из ложек с супом.
- Какая лапа!
- Да. Они и в жизни, думаю такие же добрые, - согласился Саша с Ниной, когда они подошли к тюленю и разглядели его.
- А откуда ты о нём знаешь?
- Я же хоть как-то, но готовился к поездке, - с улыбкой сказал Саша.
- Смотри тут и вечный огонь у них!
- Да Нин, и памятник, какой-то очень знакомый мне. Я о нём раньше что-то читал. Но и подумать не мог о том, что когда-нибудь окажусь здесь.
Они возвращались домой по набережной, идя вдоль жилых домов. На первых этажах, многих из них висели мемориальные доски с фамилиями, каких-то известных людей, кое-где были даже их барельефы.
- Смотри, набережная, как в Москве, ну, скажем, Тверская улица! Такое место, где давали квартиры выдающимся людям. Поэтому все дома с табличками! - сказала Нина, останавливаясь подле каждой новой доски и читая надпись на ней.
- Набережная Северной Двины! - торжественно зачитал вслух название улицы Саша.
- Борис Иванович Горшенин. Жил здесь в 1958 – 1975 годах, - прочитала Нина, на доме, судя по архитектуре, Сталинского периода постройки.
- Народный артист РСФСР, - дополнил Саша.
- Тут словно бы другой мир! И мы о нём ничего не знали в своём захолустье.
- Да Нин. Это как у Брэдбери в рассказе, про планету, где были копии тех же самых выдающихся памятников архитектуры, что и на земле.
- Мы попали на другую планету! – улыбнувшись, сказала Нина.

Они прошли ещё несколько домов.

- Ксения Петровна Гемп. С 1985 по 1998 год проживала в этом доме, - прочла Нина.
- Да. Дом новый, кирпичный. Как, например, в Гранатном, в Москве. Явно правительственный, отметил Саша.
- Учёный, общественный деятель, - дополнила Нина.
- Здесь всё пропитано историей, и она ещё мало тронута тем пиаром, что способен её засалить, как модный, дешёвый роман, - устало, сказал Саша. Он хотел уже домой, выпить и лечь спать.
Завтра им предстоял тяжёлый день, как и подобает путешественникам. И сечас Саша думал о том, как лучше спланировать его.

Какое-то время они шли молча и уже подходили к дому, когда Нина нарушила тишину, спросив:
- Такой город интересный, с историей. А, как тут с дорогами?
- Не знаю. Завтра увидим. Думаю, не лучше, чем под Каргополем. Знаешь Нин, я с Игорем всё экстремальнее и экстремальнее выбираю маршруты. Он с мамой больше по Европам ездит, а я его в самую глушь.
Соловки ему понравились в том году. Но он в шоке был конечно. Мурманск Линахамари и ТериберкУ, с трудом, только уже по возвращении осознал.
- Ему должно понравиться.
- Возможно. Но сами условия… Потом нет дорог. Они вдвоём на заднем сиденье… Боюсь долго не выдержит он так. Да и Игорь, младше его. Как он? А Нин? Что думаешь?
- Ничего. Всё нормально будет.
- Ты считаешь?
- Да Саш. Это хорошо, что мы сюда поехали с детьми. Они ещё маленькие, пусть посмотрят Россию.

27.09.2019г.