Без кальяна, новость не служит осе Шоуша. г13

Концерты красных спичек лежали возле перестройки и математика давала февральскому солнцу деньги.
Вороны двигались на север.
Несколько спален ставили концерты под работами -,,шпалы,, и человек смотрел как-то сложно на вещи.
Платные безобразия рек становились дочерьми телевизоров и мешки с капустой были белыми как село.
Пиво на списанных огурцах рисовало единицы гитлера и одинокие бобы ликовали когда система стала восьмым ходом антанты и влюбленный в клатбище рудимент посвятил свои чювства красному цвету.
Сиськи Исюсандры старались дать носок властелину дурочек и зрачки безмагазинных телевизоров прокляли старшую обезьяну.
Креативная фактура писателя становилась женьщиной которую любят.
Много определений перешло как очередные витражи к достаточным опапакам интегосипизы.
Но через год Исюсандра поняла,что офицер проклят.
И сварила ему чаю,чтобы он стал поменьше думать о черной магии.
Постирав его рубашку она поняла,что он один из тех кто будет беречь голосование андиданты и демоны рискуют опередить его возле деревни.
Она поняла,что колхоз будет реагировать на чювства ставшие больше чем клатбище где зарыты дети помпиду.
Она спрятала все иконы ,что были в доме и разделась до гола.
Ее ноги казались привидениями фернандо и переходя от барашек к козлам она добивалась однокласников гитлера как своих мужей.
Когда она сказала ему,что идет дождь и этот дождь принесет за собой дворцы омаля ,она хотела ,чтобы он понял как она его любит.
Он посмотрел ей в глаза и увидел там дорогу по которой нужно было идти.
Дорогу между креслами на которых сидят гномы.
Когда он вытащил бабочек из портфеоя,он произнёс слова:
И Исюсандра помолилась.
Город кода-игрикат,паузами эклектицызма проовал Эфиопский штатив который показывал на пятого Гормитти.
Он-этот муравейник-всегда мыслил квадратом-коном игриката!И эти созжонноые дневники всегда по мистическому,подсознанческому полемиату молчаливых эриков,он как секрет паярмо-,говорил микрофонами варларуамских певцов!И Муэ который всегда красил губы,застрелил пианино..от ретилового фермента шло катериновское статуалле,и когда некий хранитель фурдентикцыизма прокашлялся,он выпил немного кофе и клубника запятой стала храмом.
Кручина Эмилетта,как правило-становилась градоначальником свежего полусловия,что было понятно,поскольку продолжает игнорировать кругат кальвинистов.И когда площадные брошуровщики стали перферентами-куфлемистики,и уфтигент понял зацементированный шик!
Всевозмолентные писатели оказывали акварельное придестирование,и то,что очень оссировало,становилось агатом и гранатом -Жугличче!
То и легально фильтровало киноспектр учередителя.
Их призывали в запятоград но они туда не стремились.
В,том как всегда отстепенялось красивое,-староводилось сперитическое и орнаменты распирало от слов про материю.Это казусы,кроме ,этих переодик,ничьто не влекло географика до элитарных вернисажей,которые чем-то походили на парады плакатов.Те ремесленники всегда одичало взирали на дам.Взирали на их сладкккие шарфы!И количество кин неподвижности позволяло думать о прекрасной стране.-Это как много карт с пещерами,они падали на зрачьки проходящих и хныкали частичьками своих преватикаленов.
Шоуш, шатался.Ему было как-то привкустно неестественно.И когда он задумался над маленьким куклетти на рисунке маслом,он прочитал тот оттенок,который словно юбочька провинцыальной падчерицы вгонял ,Шоуша в экундию недосказателей.
-Всех надо приютить!-говорил Он и неохотно писал шаги поде мазков,что ссохлись на ткани...



Конец г 13.