Кто мы? Варвары ли?

Глава четвертая.
Автор произведения - Рудэн Александра Владимировна ( Раннее - Полевая Алла Владимировна. пенсионер, 040747, г Тюмень. 2019 г.
 ПЕРЕМЕНЫ В МИРОВОЗЗРЕНИИ МОНАХА - ОТШЕЛЬНИКА.
 
Монах Ираклис сидел в кельне за самодельным столом. Перед ним лежали листы чистой бумаги, он макнул гусиным пером в чернила, задумался и написал о том, что уже несколько дней мучило его в его размышлениях.
«Добро и зло, темные дела и светлые, правда и ложь, любовь и ненависть и другие слова стоящие в душе противовесом у человека. Все вышеуказанные обозначения живут в одном человеке, так как изначально, человек рожден в грехе, Змей соблазнил Еву, Ева соблазнила  Адама и возникла первая ложь и сталкивание своей вины на другое существо, чтобы спасти свою жизнь.  Среда обитания может определить деяние человека.   Но ничего постоянного в нашем мире нет. Все люди живут по волновой линии, меняется среда  обитания, и человек уже становиться другим.  Все живут и существуют в мире божественной энергии.  Живут в мире притяжения и отталкивания.  Проще было жить, если по правую сторону все жили добродетели, а по левую сторону злодеи и между ними была пропасть, которую нельзя перепрыгнуть и перелететь. Но,  кто – то из доброжелателей стал бы плохим человеком, а для кого – то, из революционеров в темном и злом царстве, мог бы зацвести аленький цветочек, предназначенный для доброго человека. Это иллюзия жизни, так как теряется смысл притяжения и  отталкивания, на котором держится весь мир. Движение энергии, это не пустые слова и это движение делают те,  у кого есть сердце в груди и по жилам течет кровь. Хаотичное движение, кто - куда , кто -  зачем?  Если все разделятся на пассивных отрицательных людей и пассивно положительных, то мир замрет в ленивой тине. Поэтому мы все рядом; и плохие, и хорошие,  и каждый человек несет свою неповторимую энергию, как личный код в лоне Создателя.  Мы все движемся к своей цели, кто – куда, по пути к нам притягиваются и отталкиваются люди. Уже казалось, что - это  « свои» люди навсегда, но они переходят в разряд знакомых, и снова мы движемся и ищем себе единомышленников.  Движение жизнь. Порой сталкиваемся с противоположной энергией, да с такой силой, что всё окружение горит пламенем от таких взаимоотношений.  Не только страдают две силы, страдают и нейтральные люди, которые голову « спрятали в песок». Движение вправо,  влево, главное не стоять "столбом" на месте, и жизнь ослабевает хватку  вулканического взрыва,ослабевает хватку  притяжения и с помощью отталкивания человек снова уходит в свободное плавания, ища то место, где спокойно ему. От взлетов и падений, никто не может спастись, спасет человека от резких перепадов состояния - вера в Бога. А чтобы не было таких перепадов, нужно будет войти в себя и разобраться – кто есть кто  в окружающей тебя  среде. Кто из них краплёный злом, а кто - прост и прозрачен в своих деяниях.   В жизни нет покоя, есть только движение, вечное движение и стоять на месте практически невозможно. Жизнь коротка, покой может быть вечным – это ушедшая безвозвратная жизнь человека в мир иной, а   в мнимом покое живущий человек, есть думающий человек, который ищет в своих мыслях  что – то, что будет его двигать по жизни. Надежда и цель и снова в путь, чтобы достичь ее. То, что мы хотим, то мы с мольбой и надеждой протягиваем руки к желаниям своим, то чего мы не желаем, то взмахом руки, отталкиваем от себя. Не все так просто в нашей жизни, столкновение может произойти помимо нашей воли, вовремя не успели отвернуться от грозящей беды. Чем чаще происходят столкновение положительного и отрицательного, тем чаще отвечает на людские взрывы  матушка Земля катаклизмами. Для сносной жизни  на Земле нужен Баланс людской энергии,  равновесие на весах добра и зла. А, для расцвета человечества, нужно побольше добрых талантливых людей. Не все просто, как говорится и пишется о взаимодействии энергии Человека и Нашей планеты», - монах Ираклий дописал страницу листа, отложил его в сторону. Он молод,  еще ребенком его подобрал старик, умирающим на дороге от голода и принес его в Монастырь.
Настоятель монастыря принял малыша, сказал:
- Для Человека, защитившего ребенка от беды, зачтется на небесах. Не волнуйся, старик – вырастим его в нашей вере.
- Имени он своего не знает.
- Имя мы его дадим при крещении. Как ты желал, чтобы тебя звали? - спросил он кудрявого малыша.
- Бучико.
- Бучико? Ребенок из гор Кавказа. Я был, в свое время, на Кавказе, веру распространял христианскую. Назовем тебя Ираклис и крестить тебя будем этим именем. Я посмотрю перевод имени в бумагах и сообщу тебе,  будешь и ты, старик молиться за его здравие. Пусть тебя вознаградит бог здоровьем, ты спас ребенка,- сказал настоятель монастыря  крестьянину.
… С тех пор прошло двадцать  лет и Ираклис вырос стройным, красивым юношей. Настоятель монастыря жалел Ираклиса, как своего родного сына, и очень беспокоился за его судьбу. По людской молве настоятель монастыря узнал, что Ираклис,  незаконнорожденный сын племянницы, которую удочерил обедневший старый князь Петр Ярилова.  Привезли племянницу от далекой родни, еще, в детском возрасте и старый князь - бобыль уговорил их оставить ее на воспитание. В последствии, он ее удочерил, чтобы оставить наследство ей. Сле6поватый князь не уследил за племянницей, после родов девушки, чтобы скрыть позор, оставил незаконнорожденного ребенка у повитухи, та, передала своим бедным родственникам на хутор. Когда исполнилось ребенку три года,так имя ему и не дали, знали все, что родился он у молодой княжны от красавца из гор, который был в обозе у купцов, того все звали Бучико, так звали они и мальчика. Потерпев крушение в делах, родственники повитухи продали Бучико за медные гроши свободным скоморохам, ссылаясь на то, что он стал лишним ртом в семье,  рассказав им историю рождения мальчика. Скоморохи исколесили на своих повозках половину России, вернулись обратно, и попали на земли монастыря, где мальчик ушел самостоятельно по дороге искать маму - повитуху. Долго шел, пока не наткнулся на старика, который привел его в монастырь. Через несколько дней, настоятель уже знал о рождении Ираклия, так как скоморохи искали его в городе, и по простоте своей русской души, они рассказывали о князе Ярмилове, который лишил ребенка матери. Настоятель монастыря решил не отдавать ребенка скитаниям в повозке,оставил его при себе, в монастыре.  Спустя годы, он от купцов узнал местонахождения князя Ярилова, написал ему письмо, с надеждой, что, тот, признает внука. Ответа от князя не последовало. А когда исполнилось Ираклису, двенадцать лет, то вестовой привез сверток для настоятеля монастыря. В них были  золотые монеты для внука князя Ярилова. И в записке было написано: " Все, что могу..." Больше писем от князя Ярилова не было и настоятель монастыря, облегченно вздохнул, не придется ему расставаться с любимым своим учеником. Смущало только одно настоятеля, красота мальчика, словно писанное лицо красной девивицы было у него.       Он ревностно относился к тому, что люди приходили и приезжали на исповедь в монастырь, не молиться, а,  чтобы повидать красивого стройного монаха, особенно,  молодые девицы всех сословий пускали греховные взгляды обожания, и не подозревали они о том, что у этого юноши есть своя точка зрения на жизнь, не обузданная и дикая. Настоятель монастыря часами  вел беседы  с молодым монахом о том, что Бог превыше всего, а человек лишь раб Божий. Ираклис не спорил, соглашаясь со своим учителем и наставником.
 - Я прочел твои дневники, прости, обязан я знать все о чем ты думаешь,  должен знать за кого я перед Богом в ответе. Умные речи думаешь, Ты ставишь человека на уровне с Богом. Это уже попахивает Богохульством. Смири свою гордыню и  не приписывай человеку то, что он может сделать со своей энергией и только по Воле Бога ему удается совершать чудеса.  Без воли Бога и дождь не окропит Землю.  Почему не вступаешь в дискуссию?
- Я обязан обдумать вами сказанное, - ответил Ираклис.
-  Похвально, а, чтобы лучше думалось, я снимаю тебя из послушания, отправляю  во двор, хозяйственными работами заниматься будешь, когда руки работают, тогда чистые мысли приходятся на ум.
- Это наказание?
- Ради твоего блага, сынок. Огрубей немного на ветре, а то, твое лицо, белое, как у смазливой барышни.
- Такой внешностью наделил меня Господь.
… С тех пор прошло двадцать  лет и Ираклис вырос стройным, красивым юношей. Настоятель монастыря жалел Ираклиса, как своего родного сына, и очень беспокоился за его судьбу. Он ревностно относился к тому, что люди приходили и приезжали на исповедь в монастырь, не молиться, а,  чтобы повидать красивого стройного монаха, особенно,  молодые девицы всех сословий пускали греховные взгляды обожания, и не подозревали они о том, что у этого юноши есть своя точка зрения на жизнь, не обузданная и дикая. Настоятель монастыря часами  вел беседы  с молодым монахом о том, что Бог превыше всего, а человек - раб Божий. Ираклис не спорил, соглашаясь со своим учителем и наставником.
 - Я прочел твои дневники, прости, обязан я знать все о чем ты думаешь,  должен знать за кого я перед Богом в ответе. Умные речи думаешь, Ты ставишь человека на уровне с Богом. Это уже попахивает Богохульством. Смири свою гордыню и  не приписывай человеку то, что он не может сделать со своей энергией и только по Воле Бога ему удается совершать чудеса.  Без воли Бога и дождь не окропит Землю.  Почему не вступаешь в дискуссию?
- Я обязан обдумать вами сказанное, - ответил Ираклис.
-  Похвально, а, чтобы лучше думалось, я снимаю тебя из послушания, отправляю  во двор, хозяйственными работами заниматься будишь, когда руки работают, тогда чистые мысли приходятся на ум.
- Это наказание?
- Ради твоего блага, сынок. Огрубей, немного, на ветре, а то, лицо, белое, как у смазливой барышни.
- Такой внешностью наделил меня Господь.
- Родители наделили, сынок. Придет пора и мы отыщем их. Иди и передай свое послушание другому монаху.
 Ираклий служил на подворье монастыря, которое находилось в лесочку. Ошибался настоятель монастыря, руки делали черную работу, а мысли молодого монаха рвали разум на части, когда он думал о ветре, о небе, о солнце, о работящих людях и о том, как они живут и какими мыслями духовными  они питаются. Он поливал огород и не заметил, как подкрался к нему  монах Сворит. Он ударил рукой по ягодицам Ираклиса.
- Плоть твоя не занемела в молитвах? – спросил он.
Ираклий густо покраснел и приподнял кувшин с водой перед собой.
- Не защитит тебя твой наставник, а я тут. Пошли в стойло,  я расскажу тебе о прелестях жизни.
- Сворит, у меня сил хватит тебе дать оплеуху.
- Точно, как барышня ведешь себя, да и похож лицом на девицу, а когда распустишь пучок волос, то чистая баба сзади.
Сворит пользовался дурной славой среди монахов и каждый боялся провиниться перед настоятелем, чтобы не попасть на подворье в услужении монаху Свориту.  Настоятель монастыря знал о шутках Сворита, но заменить было его некем, никто не знал о животных, как знал он и если заболеет лошадь или собака, то он попоит их какими – то травами и те на утро бегали бодро.
 Ираклис мотнул головой и выпрямился.
- Настоятель не одобряет драки среди монахов, давай, мы разойдемся по своим делам, - предложил Ираклис.
- Правильно говоришь. У тебя вода закончилась в кувшине.
- Пойду к реке, - сказал Ираклис и направился в сторону реки.
 Проходя мимо Сворита, он ускорил шаг,  тот,  схватил его за руку.
- Попалась птичка.
Ираклис со всего размаха ударил пустым кувшином Сворита по голове.
Кувшин разлетелся вдребезги и один осколок кувшина торчал над ухом Сворита.
 Сворит не отпуская руки Ираклиса, свалился на землю.
Ираклий с силой вырвал руку и помчался в монастырь, оповестить наставника, какой он грех совершил – убил своего единоверца.
 Наставник выслушал его, сказал:
- Он со многими так шутит и не разу до дела не дошло, так как его оскопили еще молодым. Приревновал муж его к своей жене из деревни Вороново.
- Значит, зря я нанес ему смертельный удар?
- Очень жаль, потерял я отменного скотника. Это не останется не заметным. Придется тебе отвечать.
- Как? Меня убьют?
- Когда стемнеет,  иди на овчарню, там у меня верный пастух Николай живет, верой и правдой он мне служит. Скажи, что я приказал поправить тебе здоровье. А, там посмотрим, куда тебя направить.
Овчарня стояла недалеко от леса и Ираклис за половину ночи дошел до нее. Он не заходил ни в дом,  ни в хлев, ждал, когда пастух выгонит овец пастись. Дремал в повозке, стоящей  во дворе без колес,  и не услышал как залаяли собаки. Здоровый мужик, Николай заглянул в повозку.
 Там лежал юноша – монах.
- Опять, - вздохнул он и стал тормошить монаха.  – Тебя прислал настоятель, чтобы поправить твое здоровье?
- Да.
- А, что ты натворил?
- Убил человека. Монаха Сворита.
- Монаха Сворита, - обрадовано вскрикнул Николай. – Не буду спрашивать за что, но скажу, что я этому рад. Иди в дом, найдешь,  что покушать. А я тут недалеко переставлю ограду для загона овец. Это я придумал. Дня три пасу на одной траве, переставляю ограду на другую траву и загоняю овец  в новую столовую. И все довольны, и много времени свободного у меня.
- Могут и сбежать овцы.
- Не сбегут, две собаки у меня есть,  а они знают для чего  мой хлеб едят. Так, что отдыхай, а потом, пойдем в лес твое здоровье поправлять.
Ираклис насторожился.
-   Ты меня убьешь?
-  Не кормил бы тебя, а в пустой хлев загнал бы. Отдыхай.
 Целый день не было Николая, только к вечеру он вернулся домой.
- Обдумывал я, как с тобой поступить. Худой, щуплый, но приметный, даже, если снимешь расу, тебя узнают. 
- Я не буду снимать ее. Я монах, меня поцеловал в темечко Бог, когда я родился и поэтому я не умер с голода, так сказал настоятель.
- Ну, да. Ты не знаешь зачем тебя прислал настоятель ко мне?
- Поправить здоровье.
- Так поправить твое здоровье, что  со свечой тебя не могли бы найти на земле. Там такая заворуха началась и убийство нужно списать на кого – то, а он не желает, чтобы узнал патриарх, что твориться в его монастыре.
- И он пожертвовал мною. Моей вины нет, я защищался.
- Вот - вот, он так и думает, что ты скажешь комиссии. Не бойся, я тебя ракам не скормлю.
- Какая из меня польза, если меня будут искать?
- О, не скажи  так, весть радостную ты мне принес. Сворот Вороновский и его родня,пришлые люди. Повадился кабель в нашу деревню, раньше его крестили Иоськой, вдов обхаживать, а то и молодуху прихватит в лесу, та отряхнется и молчит. Все – таки его прихватили на бабе,  да так избили и что – то еще сделали неудачно и  бросили в лесу. Он оклемался сам в лесу. Вороновы, тоже, в позу стали и сказали, что бешеного пса они не хотят видеть. Он покрутился, работу ему не дают и он ушел в монастырь, Те, всех принимают, надеялись крестом нечисть ему выгонят. А, он уже не может, но такого страха напускает на молодых монахов, что каждый мечтает его прикончить. Ты, нехотя, сделал благое дело, уничтожил нечисть. Вороновы  с нами никогда не жили в мире. Так, доругались, что лес у них великий князь отобрал, а без земли какой он воевода? Вот и перевели его в разряд помещиков. Одно гончарство спасает от голода. Лишний раз и в лес не пойдешь, поймает стража, считай,  покойник. Одним женщинам и детям князь разрешает по ягоду ходить, разрешают рвать ее.
- А, со мной, что будет? Ягода – ягодой, а как же я?
- Я принес очень жгучую глину, волосы твои помажем и они вылезут. Два раза помажем,  и считай три волосинки на голове останутся.
- Я их сам не люблю, кудрявые и густые. И меня все по волосам узнают, кода смотрят в спину.
 Через два дня  Ираклис рукой снимал пряди волос с головы.
- Кажеться на тонкий хвостик осталось волос.
- Не годиться, личико твое только побледнело и похудело. Надо исправлять.
- Как ?
- Ты попей травку, а я подумаю.
 Ираклис быстро заснул и целую ночь он метался в жару, болело лицо, болел глаз и он стонал в беспамятстве.
Проснулся, руки были связаны за спиной, ноги были связаны и он лежал  в хлеву, рядом блеяли овцы.
 Николай выгнал овец на пастбище.
- Развяжи мне руки, лицо болит и оно огнем горит.
- Еще не время, когда распухнет лицо,  буду лечить, - сказал Николай и вылил пекущую жидкость ему на лицо.
Ириклий думал, что умирает, ему виделась мать, которую он никогда не видел, вернее не помнил, чтобы не чувствовать боли он мыслями переключился на воспоминания.  Оказалось, что он помнит дом в котором он родился и красивую женщину, которую он считает  матерью.
Вечером Николай загнал овец и сразу закрыл за собой дверь. У Ираклия не хватало сил говорить с ним, и он молчал, но он слышал разговор двух людей во дворе ххххх.
- Как вы мне повелели, так я и сделал. Хотите проверить, пошли, вытащу из воды…
- Нет не надо. Меня к патриарху вызывают, а там другие люди, от их взгляда мурашки по коже идут.
- Может быть обойдется, главное, что вы исправно платили им.
- Если бы. Мне хоть разорвись на части. Татары нас не беспокоят, но каждый месяц я нагружаю повозку и плачу дань за воздух, которым я дышу, вот и приходилось лукавить.
- Пацана они вам простят, а вот,  татаров…  Все князья отказались платить дань татарам, а ты платил… На все воля Божья.
- Да, нужно отвечать за свои деяния не только перед Богом и перед людьми. Зря, что погубил Ираклиса, он был для меня сыном.
- Езжайте с Богом, авось пронесет.
- В хлеву кто – то стонет.
- Паскуды овцы. Молоко как и прежде отвожу в монастырь.
- Да.
 Настоятель монастыря уехал, а Николай вытащил из хлева Ираклия на траву. Принес воды, обмыл его переодел в холщовую рубаху.  В бессознательном состоянии перенёс его к себе на кровать. Часто он смазывал тряпки и положил на вздутые раны на лице.  Ираклису казалось, что кто то его лицо с огромной силой тянет вверх, не лицо, а кожу снимает.
 Утром он проснулся и увидел себя в доме Николая, сорвал тряпки с лица, они были вонючими и жирными. Лицо чесалось и он пальцами придавил место почесывания, из ранки брызнула желтая жидкость. Пришло облегчение и он стал пальцами нажимать лицо, вытекал гной из ран, как он понял.
Николай вернулся домой только вечером и привел женщину.
- Это моя сестра, теперь она будет ухаживать за тобой.
- Гной уже выходит из ран. Где же тебя так угораздило, милок? - спросила молодая женщина.
- С обрыва упал.
- А, Николай, сказал с дерева, пока летел ветками рожу подрал.
- - Сначала с дерева, а потом с обрыва. Давай лечи его. Еще помажь своей мазью.
 - Вонючая мазь и черная.
- Я ее собираю на болоте, просто блином она плавает. Помазала себе пятку и она сразу зажила и тебе, вижу, помогла. Теперь, я могу в печку мокрые дрова класть, намочу тряпочку в эту жидкость, подпалю и как вспыхнет…
...Месяц он отлеживался у пастуха в доме, сестра Николая готовила жирные супы из баранины, он отъедался и спал.
Николаю возмущался.
- Чертово семя, волосы снова полезли черные и густые на голове у тебя. подумаю, как побелить их. Спи.
Ночью ему хотелось пить от жирной баранины. Сестра Николая, которая спала на кушетке, рядом, дала попить.
- Горькая трава.
- Так нужно, засыпай.
- Проснулся Ираклис, от яркого солнца, светившее ему в глаза. Дернулся . руки были связны за спиной толстой веревкой,ноги были тоже связаны и он сидел,упершись спиной в сосну. Напротив него была клетка в ней лежал большой волк, он зализывал рану на ноге. Ираклис попытался подняться, зашевелился, волк зарычал, и он снова опустился на траву. Он тер руками веревку о ствол сосны, пытался размягчить узел. От каждого движения у волка шерсть становилась дыбом,и он становился на три ноги, четвертая висела согнутая на нее падала слюня волка. Ираклис притих и волк опустился и стал лизать рану на ноге. Периодически он бросал лечения своей ноги, тихо рычал, в упор поглядывал на человека. Ираклий сдавался и опускал глаза. Так они сторожили друг друга на протяжении несколько часов. " Если он вырвется из клетки, мне конец, так как я со связанными руками и ногами. Не нужно злить его" , - думал Ираклий. Он ждал, когда задремлет волк, чтобы через ноги вытащить свои руки наперед. И дождался, волк опустил голову на здоровую лапу , заснул. Ираклий кубарем, вытащил связанные руки и зубами пытался развязать узел. Ему это удалось.Рядом свалилось с грохотом дерево и волк поднял голову.  Человек и зверь смотрели друг другу в глаза. Ужас окутал Ираклия и на этот раз, он не отвернул голову в сторону, Ираклис смотрел на зверя исподлобья, а сам, зубами рвал веревку на руках, потерял равновесия, свалился на бок. Для волка его падения на землю был сигнал, что лежащая жертва ему доступна и волк вскочил на четыре лапы, стал бить головой решетку из дерева, две доски отлетели и голова его уже просунулась в щель. Ираклис застыл от ужаса, так как тело волка уже вынырнуло из клетки. Забыв о боли в ноге, а она была травмирована в капкане, волк кинулся на лежащего Ираклия и рванул свою пасть к его горлу. Тот, подставил две руки и волк вцепился в них. " Господи, помоги", - взмолился Ираклис, а  волк зубами вырвал узел на руках Ираклиса. Боль и внутренняя сила Иракиса, не давали ему умереть . он руками держал пасть волка, а она тянулась к его горлу.  Силы покидали Ираклиса.  Вдруг, что - о сверху упало на волка и он обмяк, воткнувшись головой в грудь Ираклиса. С трудом Ираклис сбросил волка с себя. Посмотрел вперед, какая - то тень закрывала солнце.
- О, теперь и побелел весь, - услышал голос Николая .
- Это ты его пришиб?
- Не я, а дубина моя. Поднимайся. Теперь совсем не похож на себя. Милок, ты седой весь, как лунь.
- Что нельзя было по - другому?
- Можно, да лень думать. Эта процедура еще никому не навредила, - говорил Николай, разрезая веревки на ногах Ираклиса. - А чем ты его так разозлил, Ираклис?
- Я ему дулю показал, когда я узел разгрызал.
Николай хмыкнул в бороду.   
  Не вернулся бывший настоятель монастыря, его обвинили в богохульстве и краже, посадили в яму. Новый настоятель наотрез отказался платить дань  издалека приехавшим татарам и те убрались восвояси, затаились, вернулись и подпалили ночью монастырь. Это было последнее действие против русского народа, так как в дальнейшем их никто никогда не видел. Заросли шрамы на лице у Ираклиса. Сестра Николая уехала к семье в деревню.
- Чуть -  чуть тебя подправить нужно, чтобы широкие рубцы на лице не светились
- Нет. Сгожусь и таким.
- Да, тебя не узнать. Да, и кто будет узнавать?  Прежнего настоятеля монастыря нет. Нынешний сбежал в столицу, монахи разбрелись. Скот разобрали Вороновы, так сказать - дань за убиенного родственника.
( продолжение следует)