18+
* Сила духа
Директор спортивного клуба «Сила духа» прервал своим появлением тренировку пяти групп по различным видам единоборств.
— Прошу минутку внимания! — строгим глубинным тембром старался говорить Алексей Фёдорович так, чтобы его голос охватил каждый уголок довольно большой арены.
Услышав его, все тренирующиеся и их наставники образовали круг, внутрь которого смело шагнул директор.
— Добрый день всем! — начал Алексей Фёдорович. — Приношу свои извинения за то, что прерываю тренировку, у меня есть объявление. Вы, наверное, слышали, что спортклуб под названием «Атлет» недавно пережил очень неприятное происшествие — пожар.
— Конечно, слышали. У них там в подвале какая–то неполадка с электричеством случилась, — раздался голос из толпы.
— Да–да! Даже в новостях показывали. Ущерб, конечно, небольшой, но всё равно неприятно. Пожарные молодцы — вовремя успели, — подхватил другой спортсмен.
— В общем я вижу, вы осведомлены, — продолжил директор. — Так вот, в связи с этими событиями там затеяли глобальный ремонт. Сами понимаете, что в условиях ремонта ни о каких тренировках не может идти речи.
— И что, в наших рядах грядёт пополнение? — задал вопрос один из тренеров.
— Вы совершенно правы, Игорь Сергеевич. На один год мы принимаем у себя их бойцов. Слава Богу, наш зал позволяет вместить ещё человек шестьдесят, правда, придётся немножко потесниться. Но на летнее время я вообще предлагаю проводить тренировки на свежем воздухе, на дорожках для бега, вокруг футбольного поля, да и на поле, если хотите, когда нет футболистов.
— Не задохнёмся мы там все–то? — спросил тренер по тайскому боксу.
— Не задохнётесь, — улыбнулся Алексей Фёдорович. — Прошу всех тренеров скорректировать тренировочный процесс в свете новых обстоятельств. Спортсменов призываю отнестись с пониманием и встретить гостей достойно. Общайтесь, обменивайтесь опытом, идеями и т.д.
— Понятно. Вы с них хоть денег побольше возьмите, чтобы моральный вред отбить, — донёсся весёлый голос из толпы.
— А тебе–то что, ты всё равно этих денег не увидишь, — ответил другой.
— Зато я буду крепко спать, зная, что за то, что у меня теперь один квадратный метр в зале для тренировки, администрация нашего клуба устроит нам какую–нибудь супер–вечеринку на вырученные средства.
— Лично тебе, Степан, я куплю бенгальский огонёк и банку колы. Отпразднуешь. И поверь, это максимум, на который ты можешь рассчитывать, — ответил Алексей Фёдорович.
Все ради приличия посмеялись над ответом директора, т.к. знали, что его слова — правда, и им особых благ от дополнительного дохода с новых поступлений не будет.
— А остальные у них куда денутся? — спросил Игорь Сергеевич.
— По другим спортивным центрам разбредаются. Мы к себе только бойцов берём. Бокс, тай, карате и кудо, — ответил директор.
— Слышал я, у них там один кудошник есть, с ним все биться бояться. Но в профессионалы он почему–то не идёт. Тренирует подростков, — вспомнил кто–то.
— Ну вот, познакомитесь, и спросишь, — директор решил пресечь разговоры о том, кто что слышал, пока эта тема не переросла в бурное обсуждение. — На этом у меня всё. Всем спасибо за внимание! В следующее воскресенье, не удивляйтесь, вас тут будет много. Хорошего дня и успехов!
На этих словах Алексей Фёдорович удалился, а остальные стали расходиться по своим тренировочным местам в зале.
— Ну, переживём, наверное, — с улыбкой сказала Саша, шагая рядом со своим тренером по боксу, тем самым Игорем Сергеевичем.
— Да тебе–то без разницы, — улыбнулся тренер. — Ты когда занимаешься, вообще никого вокруг не замечаешь, ну кроме спарринга, конечно.
— Да, тут мне однозначно повезло.
— Ладно, продолжаем, — громко скомандовал тренер, глядя на свою группу из 14 человек, среди которых Саша была единственной девушкой. — Две с половиной минуты скакалка, потом пять минут переставной шаг с теннисным мячом, а дальше я ещё что–нибудь придумаю.
Все посмеялись и взялись исполнять.
* Мастерская мечты
После тренировки Саша спешила заехать на работу в свою фотостудию, чтобы проверить, как сегодня прошли съёмки у её сотрудников, а по совместительству и хороших друзей.
Друзей вне работы у Саши было немного, а если сказать точнее, — два человека. В свой тридцать один год Александра очень уж сильно стала ценить характер взаимоотношений с людьми, которых она смогла впустить в закрома своей философской натуры. Раньше окружение было разнообразней, но с годами на отношения с окружающими сильно повлиял банальный принцип «Друзья познаются в беде».
Решение оградить себя от лиц, общение с которыми ограничено весёлыми посиделками и никому ненужными переписками в соц. сетях на тему «Как дела?», пришло само собой. Саша быстро поняла, что это за ненужный трёп, подтекст которого чаще всего звучит так: расскажи мне о каких–нибудь событиях, произошедших с тобой за минувшую неделю, только ни о чём не проси, ни к чему не привлекай, мне просто нечего делать, и вообще я просто собираю информацию, чтобы обсудить её с другими.
В целом на людей, которые встречали Сашу впервые, она производила впечатление независимой одиночки, занятой только собственной персоной и никем более. Яркая внешность: огненно–рыжие волосы чуть ниже плеч, спортивное телосложение, свободный стиль в одежде с большим количеством её любимых браслетов и колец (это тот вид украшений Саша просто обожала). Девушку отличало умение не тратить эмоций на недостойные внимания мелочи и следование ежедневному девизу «Придай "вкус" этому дню». Такое поведение сделало её отчасти отрешённой от окружающей действительности. Особое внимание она уделяла тому, что приносит ей удовлетворение и делает её внутреннее «Я» чуть легче обычного.
Саша всегда говорила, что угождать чужим взглядам не в её правилах. Тратить силы и время на создание социально–адекватного образа для взора чужого человека не доставляло ей удовольствия. Гораздо полезнее не пускать в обиход показательных выступлений, вызывающих одобрение безумствующей толпы. Например, безвозмездно делать что–то для других и ничего не ждать взамен, — это очищает её внутренний мир и делает его на несколько минут добрее. Но вот если обидеть эту девушку, она выждет время и подберёт самый подходящий случай, когда сможет нанести обидчику максимально сильный моральный удар. Когда у неё просят прощения за какое–либо неверное действие или слова в её адрес, она никогда не прощает, а отвечает, что время покажет, осознал этот человек свою ошибку или решил извиниться, чтобы спокойно продолжать в том же духе.
Саша припарковала свою чёрную HONDA CR–V на стоянке возле одного из немногих в их небольшом городе бизнес–центров и поднялась на пятый этаж, где располагалась её студия «Мастерская мечты». Вообще студия занимала два этажа. На первом была приёмная для гостей, где первое, что бросалось в глаза, — это большая белая стойка — стол администратора. Территория всех помещений была очень просторной и, естественно, с высокими потолками. В гостевой также находилось три дивана из чёрной кожи, расположенных буквой «П», со стеклянным столом в центре, большой аквариум с экзотическими рыбами и бар, в котором для посетителей готовы были приготовить любой напиток, кроме алкогольного.
Также на этаже расположился самый большой зал, где проводили видеосъёмки, и сердце всей «Мастерской мечты», мечта любого художника — это студия с оборудованием для создания идеальной картинки или видеоряда. Там нередко работали днями и ночами, — Саше повезло подобрать в команду таких людей, которые мало того, что любили своё творчество всей душой, но ещё и принимали рабочий процесс как образ жизни.
Второй этаж студии был целиком и полностью охвачен духом фотографии. На нём разместились шесть залов с различными интерьерами и студия красоты для создания любого образа руками профессионалов. Два года назад Сашина студия начала оказывать выездные услуги фотосессий и видеозаписи, так что фирма стала своеобразным брендом в особенности для свадебных мероприятий. Логотип «Мастерской мечты» на фотоальбомах и в заставке видео готовил зрителя к тому, что ему придётся оценить работу настоящих профессионалов своего дела.
Было примерно восемь часов вечера, когда Саша вошла в двери мастерской и бегло окинула взглядом гостевую. Администратор Ксюша (приветливая девушка двадцати семи лет) оживлённо общалась с кем–то по телефону, а фотограф Глеб и видеооператор Семён, вальяжно расположившись на чёрных диванах, внимательно вслушивались в её разговор и периодически отпускали различного рода шутки, чем, собственно, и развлекались.
Глеб был мужчиной модельной внешности со спортивным, подкаченным телом, модной причёской и цветными татуировками на обеих руках от кистей до плеч. Ему недавно исполнилось 35 лет. С Сашей они были очень хорошими друзьями и вне работы. Это один из тех редких случаев, когда ты можешь позвонить или прийти без звонка в любое время суток (не злоупотребляя, конечно, и не доводя до маразма) и просто поговорить с человеком, поделиться идеями, чувствами и переживаниями.
Семён для всех обитателей «Мастерской мечты» был центром доверия и добра. Ему предстояло отметить свой сорок седьмой день рождения. Это был полный, но пластичный мужчина с приличной проседью и искренней улыбкой. Его образ мягкого и тёплого правдоруба притягивал окружающих, как огонёк мотыльков. Люди тянулись к нему за каплей чуда и хорошим советом, за пониманием и просто для того, чтобы улучшить своё настроение. Правда, огонёк порой обжигал очень доверчивых, но не родных его сердцу людей. В конце концов, должен же быть у этого человека хотя бы один недостаток.
Саша и Семён познакомились совершенно случайно, — в парке, когда она пыталась снять на свою фотокамеру кружащие на ветру опадающие с золотого клёна листья. Сначала он долго наблюдал за девушкой, отложив свою камеру, а потом выждал момент, когда Саша впала в задумчивость, и подошёл с вопросом:
— Я прошу прощения. Но мне очень интересно, что Вы в этом увидели? — он показал глазами на объект её фотосессии.
Саша, в свою очередь, как человек творческий поняла, что кратко описать ход мыслей и завихрений ассоциаций у неё просто не получится.
— Вы знаете, — начала она, не поднимаясь с одного колена и глядя на Семёна снизу вверх, — я думаю, что каждому человеку с хорошим воображением, есть, что увидеть в казалось бы привычных его взору вещах. Нужно просто иногда остановиться, оторвать взгляд от асфальта и посмотреть вокруг. Всё самое прекрасное скрывается в простоте.
— Я удивлён! Но Вы так и не ответили на мой вопрос. Что в этом увидели именно Вы? Если совсем личное, то простите, не претендую на откровение.
— Ой, боюсь, я не умею кратко излагать подобные вещи, — с улыбкой Саша поднялась и отряхнула пыльную штанину.
— Ну, если вопрос во времени, а не в секрете, то лично я до конца дня совершенно свободен и готов пригласить Вас на кофе. Меня, кстати, Семён зовут.
— Саша, — представилась в свою очередь Александра. — Сдаётся мне, что беседа может оказаться интересной.
Так они отправились в ближайшее кафе, взяли кофе с собой, и три часа проболтали на скамейке парка возле реки. Она рассказала ему, что начала большой проект — открыла свою студию, и в недалёком будущем Семён как профессиональный фотограф и оператор приглашён в «Мастерскую мечты» для совместных творческих проектов в компании таких же «болеющих» за своё дело людей.
Но вернёмся к Сашиному появлению на работе.
— Развлекаетесь? — спросила она, подойдя к любимому месту дислокации Глеба и Семёна.
— Тут такая интрига! — начал со мехом Глеб, не отрывая взгляда от Ксюши. — Они с мужем уже полтора часа выбирают обои для спальни и, похоже, у кого–то скоро сердце откажет.
— Ну, не наговаривай, — перебил Семён. — Они уже сузили круг с шести до трёх вариантов. Только вот разговор пошёл совсем в другое русло, — он оглянулся на объект их обсуждения.
— Да–да, они опять почти разводятся, — Глеба явно забавляло это занятие.
— Слушайте, они уже полгода делают косметический ремонт, и вот уже полгода вы оба стебётесь над ними, как можете, — сказала Саша, сев на диван рядом.
— Мы уже пошли дальше… Привет, кстати. — Глеб дотянулся с поцелуем до щеки Саши. — Мы сделали ставки.
— Решили немного подзаработать на чужих нервах, — расплылся в улыбке Семён, — Саш, поднимись, плиз, сама, чтобы меня поцеловать, а то я так хорошо сижу.
Саша, фыркнув, так и сделала.
— Я, кстати, всё слышала про ставки! — крикнула им Ксюша. — Кто предложит мне б;льший процент, с тем и буду сотрудничать.
— То есть ты готова даже на развод пойти ради пятидесяти процентов? — отозвался Глеб.
— Ну во–первых, не пятидесяти, а как минимум восьмидесяти пяти, а во–вторых, узнаю, что кто–то предположил развод, Глеб, я убью сначала тебя…
– А потом мужа, — засмеялся Семён.
— Ага, то есть меня ты при любом раскладе первым укокошить хочешь? — уточнил Глеб.
— Ты правильно понял.
— И почему?
— Да потому что ты всех уже достал! — хором сказали Ксюша и Семён.
— С кем я работаю!? — покачав головой, тихо сказала Саша. — Вас послушать — так циник на цинике и циником погоняет.
Ксюша наигранно оскалилась и продолжила телефонный разговор.
— Кто тут у нас сейчас? — спросила Саша, показывая глазами на второй этаж.
— Три зала в работе, — сказал Глеб, откинувшись спиной на угловую часть дивана. — В белом наша Катя снимает, а в «тёплом» (так назвали зал с искусственным камином) и в зелёном — со своими фотографами пришли.
— Завтра местная рок–группа приедет к трём, — улыбнулся Семён. — Начнём снимать их визитную карточку. Думаю, поэтапно дней в шесть уложимся.
— Понятно, — кивнула Саша. — А с роликом для фитнес–клуба что? Монтировали ещё или так и оставили во вчерашней версии?
— Сделали ещё пару фишек по эффектам, но нужно, чтобы ты глянула, а то получится, как с твоим клубом «Сила духа», — вспомнил Глеб.
— О, это было сильно! — засмеялся Семён, — Саш, ты иногда просматривай, что мы на большие экраны запускаем.
— Я никогда не забуду это видео, — Саша закатила глаза. — Это была не реклама с лозунгом «В здоровом теле здоровый дух», а ролик о сверхсекретной базе по подготовке универсальных солдат. Я, конечно, понимаю, что вы хотели показать всё своё мастерство по проработке материала, но такое количество эффектов — это явно был перебор. Главное, ещё мужика какого–то нашли с голосом, как в голливудских трейлерах.
— О, да! — с гордым видом отозвался Глеб. — Сосед мой, Степаныч, — талантливый, зараза, жаль только реализовать себя не смог. Бухает целыми днями. Зато какой голос!
— Алкаш с красивым голосом — тоже редкость, соглашусь. — Семён встал с дивана и направился к барной стойке. — Можно сказать, что отчасти он уникален.
— Передай это Семёнычу, пусть порадуется, — сказала Саша. — Сём, захвати мне минералки!
— Да, я его хочу к озвучке ещё пары проектов привлечь.
— Не вопрос, Глеб, но на постоянную работу я его не приму, извини, слишком опасно.
Так они и болтали обо всём и ни о чём в гостевой до десяти часов.
Потом Семён отвез Ксюшу домой и, прихватив по дороге поздний ужин, вернулся в «Мастерскую мечты», где они втроём до двух часов работали в студии, доделывая видео заказчиков.
* Казалось, что просто случай…
На следующее утро проклятый будильник напомнил, что пора вставать на пробежку.
— Чтоб тебя, зараза! — с таких слов началось утро Саши. Она частенько разговаривала сама с собой и отказывалась думать по какой причине.
Побегав в парке примерно час, она приняла душ, позавтракала овсянкой на молоке с орехами, сварила себе в дорогу кофе и направилась на набережную, чтобы посмотреть, как Глеб снимает предсвадебную историю любви одной паре молодожёнов.
Она любила смотреть со стороны… Но не думайте, что она смотрела на то, как работают другие. Нет. Ей был интересен первоначальный, так сказать, сырой материал её коллег. Саша не вмешивалась в процесс работы, только при необходимости, а иногда и сама бралась за дело, дабы не потерять сноровку и подпитаться свежими идеями.
Глеб увидел её фигуру, скромно притаившуюся на одной из скамеек, и помахал рукой в знак приветствия. Она ответила ему тем же. Через 5 минут ей пришло сообщение: «Если сгоняешь за кофе, минут через сорок скрашу твоё одиночество)».
Глеб сел на скамейку рядом с Сашей через час и взял в руки свой латте. За годы общения она изучила его вкусовые пристрастия. Они молча сидели и взглядом провожали молодожёнов. Пара, поблагодарив Глеба за фотосессию, держась за руки, удалялась от сидящих, размеренно шагая вдоль набережной. Спустя пару минут первым нарушил молчание Глеб:
— Разведутся.
— Почему? — без нотки удивления спросила Саша, переключив свой взгляд на реку.
— Да потому что каждый всё «Я», да «Я». Ни разу не услышал от них слова «Мы». Три раза чуть не разругались: кому как сесть и как смотреть. Да и вообще нет теплоты.
— А вдруг…
— Я тебя умоляю, Саш, ты когда начала верить в «а вдруг», в судьбу и ещё во что–нибудь, больше напоминающее сказку?
— Да я и не верю. Просто иногда хочется видеть, что пара ценит каждую минуту, проведённую вместе, что оба делают всё для того, чтобы вторая половинка улыбалась от счастья, смеха и удовольствия.
— Ну, это тебе не на нашей планете жить с такими пожеланиями.
— Да? Это так сложно?
— Нет, это очень даже просто, но приятные вещи хочется делать для любимого всем сердцем человека, а мы часто выбираем тех, с кем просто оказывается удобно.
— Ты ещё не встретил ту, для которой готов душу на взлёт пустить? — Саша повернулась к Глебу, чуть прищурив один глаз от солнца.
— Конечно, нет! Ты только представь, если каждому человеку в мире есть своя идеальная пара, то не факт, что силы Вселенной поселили вас в одном городе или даже на одном континенте.
— То есть ты хочешь сказать, что моя половинка может жить даже в каком–нибудь Сан–Франциско, и у меня есть 99,99 % её вообще не встретить?
— Совершенно верно. И то, 99,99 % — это если ты туда полетишь, а так все 100 % облома тебе по жизни обеспечены.
— Хреновая статистика.
— Не грусти! — Глеб обнял Сашу одной рукой за плечи. — Зато никто тебе мозги чайной ложкой выедать не будет.
— Это, конечно, плюс.
— Да тут вообще одни плюсы! А уж для здоровья всегда можно и по проверенным друзьям пройти.
— И не мечтай, Глеб!
Они оба посмеялись и направились к машине, чтобы поехать работать в студию.
На следующий день, как обычно к шести часам, Саша пришла на тренировку. Переодевшись в раздевалке, она вошла в зал и поняла, что вот они и настали — адские дни. На ум сразу пришла детская загадка «Без окон, без дверей — полна горница людей». Народу было очень много, т.к. бойцы клуба «Атлет» начали свою работу. Саша окинула взглядом весь зал и, увидев в дальнем углу рядом с рингом Игоря Сергеевича, направилась к нему.
— Игорь, привет! — поздоровалась она со своим тренером, и они по привычке ударили друг другу по ладони в знак приветствия.
— Привет–привет! Как тебе? — Игорь окинул взглядом весь зал.
— Тесновато, конечно.
— Ну, сегодня пасмурно, не понятно — будет дождь или нет, а так пока тепло. И правда, на улице будем заниматься.
Саша поздоровалась с остальными, уже подошедшими к ней ребятами из группы, в которой она занималась, и, скинув сумку, ждала команды Игоря к началу тренировки.
Публика была разношёрстной. Всех детей отправили в одну часть зала, а взрослых, соответственно, — в другую. Рядом с их площадкой для занятий располагался ринг, на котором в данный момент проходила тренировка по кудо. Саша обратила внимание на одну персону. Это явно была особь мужского пола, вот только увидеть внешность человека было невозможно, т.к. он весь было полностью закрыт от окружающего мира различными атрибутами одежды.
Кроссовки, длинные штаны, спортивная кофта с длинными рукавами, перчатки из тонкой ткани, полностью закрывающие кисти рук, слишком сильно натянутый капюшон, под которым виднелась тёмная маска, тоже выполненная из какой–то тонкой ткани с прорезями для глаз и рта. Этот человек очень выделялся своим видом из всех присутствующих, т.к. все в основном старались максимально раздеться, чтобы было не так жарко.
— Это что ещё за Фантомас? — спросила Саша у Игоря.
— Понятия не имею. Тоже интересно. С тренером его, может, как–нибудь пообщаюсь, спрошу.
— Ну, пообщайся. Просто первый раз такое встречаю.
— Ну что, готовы! — начал командным голосом Игорь. — Давайте, восемь кругов бежим, и ко мне — разминаться начнём.
— Ничего нового, — усмехнулся один из группы, и все побежали. Хорошо ещё, что дорожку никто не занял.
Игорь «выжимал» своих подопечных за тренировку, как мог, заставляя работать чуть больше возможного. Развивал скорость, внимание, точность, реакцию и выносливость. Доля юмора всегда присутствовала на их занятиях. В небольшие перерывы они все болтали и смеялись, а потом по команде опять продолжали работу.
Отработав свой раунд в спарринге, Саша отошла в сторону, сняла перчатки и, облокотившись одним боком о ринг, где тренировалась группа по кудо, наблюдала за следующим раундом. Она открыла бутылку с водой и медленно попивала её. В какой–то момент тот самый Фантомас подошёл к своей спортивной сумке, лежавшей на ринге рядом с Сашей, и протянул руку, чтобы взять перчатки для боя. Саша не сразу обратила на него внимание, но когда обернулась, то заметила, что видимая часть кожи между рукавом кофты и сплошной, тонкой перчаткой была как после сильного ожога. От испуга Саша резко отстранилась. Человек в капюшоне на секунду замер, посмотрел на неё сквозь прорези в маске, и, взяв, что ему было нужно, ушёл продолжать тренировку.
Саша пришла в себя лишь через секунду и сразу же вспомнила его голубые глаза. В них она увидела опасение напугать её, и ей стало стыдно за свою реакцию. Теперь стало немного понятней, почему этот человек прячет себя от чужого взгляда. Если у него вся кожа выглядит именно так, то для окружающих это зрелище может быть шокирующим. Саша поняла, что ему, скорее всего, был неприятен её испуг, и решила, что нужно будет как–нибудь извиниться.
Тренировки у боксёров и у группы по кудо закончились примерно в одно время и Саша, приняв душ, переодевшись и выйдя из здания, увидела того самого парня. Она побежала вслед за ним, и крикнула, чтобы он остановился:
—Молодой человек, подождите, пожалуйста! — и про себя подумала: «С чего это я взяла, что он молодой, может, там под одеждами от Nike какой–нибудь старпёр».
Но молодой человек не остановился, и ей пришлось прибавить ходу и повторить свою просьбу громче. Ноль внимания. И тут, когда дверь за ним уже почти захлопнулась, Саша выпалила первое, что пришло ей в голову. Правда, видимо, второпях пришло.
— Эй, в капюшоне!
Дверь захлопнулась прямо перед ней, но тут же открылась. Её держал он.
— Это Вы мне? — спросил мужской голос.
— Да, Вам. Спасибо, что дверь подержали, — она вышла и встала напротив него.
На этот раз под сильно натянутым на лицо капюшоном маски не было. На глазах были одеты очки с тёмными стёклами, горло закрывала надетая под спортивную кофту водолазка, перчатки были на месте, но по нижней части лица в области скул и подбородка было видно, что с кожей лица такая же беда, как с кожей рук.
— Я прошу прощения, что задерживаю, — начала Саша, — просто хотела извиниться за свою реакцию. Я как–то растерялась, ну потому что не каждый день такое встречаю. Но это было просто от неожиданности.
Объект её внимания со спортивной сумкой через плечо неподвижно стоял и слушал. Во время своей короткой речи Саша жестикулировала руками (это была её привычка) и переминалась с ноги на ногу, ей, и правда, было неудобно.
— Так что прошу прощения, — закончила она и замолчала в ожидании ответной реакции.
— Как это мило, — совершенно спокойно ответил он, после чего слегка усмехнулся. — Очень похвально, что Вы решили не оставлять этот момент без внимания, но меня подобная реакция уже давно не трогает.
— Ну, я не знаю, что Вас трогает, а что — нет, но с моей стороны было бы не совсем корректно не объясниться.
— Что, для чистоты душевной?
— И для этого тоже, а ещё было бы некомфортно заниматься с Вами в одном зале с чувством, так сказать, незавершённого вопроса, связанного с недопониманием.
— Я приблизительно понял, что Вы попытались до меня донести, — улыбнулся Сашин собеседник. — Спасибо! Тоже простите, если напугал.
— Да, ничего. Мелочи, — улыбнулась Саша. — Ну, тогда всего Вам хорошего, до свидания.
— До свидания.
Они оба развернулись. Саша пошла к воротам, на выход с территории спортивного комплекса, т.к. она часто приходила на занятия пешком, а молодой человек направился на стоянку к своей машине.
— Эй, огненно–рыжая! — услышала Саша своего недавнего собеседника и с возмущённым выражением лица обернулась.
— Тебя как зовут? — продолжил он, остановившись в полоборота.
— Саша!
— Очень приятно! А я, если что Дима, а не Фанотомас, — ответил он и пошёл в своём направлении.
— Бляха! — шёпотом выругалась Саша, опустив голову. — У него что, локаторы вместо ушей там? — и тут до неё донеслась песня Димы.
— Александра, Александра, этот город наш с тобою…
* Пора лезть в личности
Подходя к зданию, где находилась «Мастерская мечты», Саша увидела идущих ей навстречу уже знакомых нам Глеба и Семёна.
— Привет, босс! — крикнул Глеб.
— Привет–привет! Вы откуда?
— Да вот, кофе пить ходили с молодожёнами, обсуждали что и как. Они уже через две недели приговор подписывают, — спокойно сказал Семён.
— Вот только ты не начинай. Тебе ли не знать, что в браке можно жить душа в душу. Извини, если задела, но от тебя я меньше всего жду подобных высказываний.
— Само собой, — ответил он тихо.
— Как тренировка? — спросил Глеб.
— Ой, пойдёмте куда–нибудь присядем на воздухе, — предложила Саша и махнула головой в сторону небольшого палисадника перед зданием, где были лавочки и фонтан.
— Ну, что там у тебя? — не терпелось узнать Глебу.
Саша села на лавку, Глеб рядом с ней, а Семён напротив, откинувшись на спинку и положив ногу на ногу.
— Какая–то не очень хорошая ситуация со мной сегодня произошла. Очень не по себе было, — Саша поведала им историю с Дмитрием.
Оба собеседника внимательно выслушали её, и первым заговорил Семён.
— По твоему описанию могу с уверенностью на 95 % сказать, что такой вид кожа приобретает после горения.
— Да ладно! — задумчиво отреагировал Глеб. — Разве после такого выживают? Если он весь прячется, получается, — горел от головы до ног?
— Выживают не все, ты прав. Моя жена, к примеру, не выжила. Всё зависит от времени пребывания в огне.
Они замолчали, и каждый задумался о своём.
Семён вспомнил свою жену, с которой они прожили вместе двадцать один год. Прошло уже шесть лет, как её нет рядом с ним. Она работала в больнице, и в один из самых ужасных дней в жизни многих, там случился сильный пожар. Все врачи и медсестры помогали выбраться из огня больным и тем, кто не мог передвигаться самостоятельно. Мария, так звали его жену, помогла двум женщинам покинуть здание, а сама оказалась заблокирована в полыхающей приёмной. Её спасли и потом ещё несколько дней боролись со стремительно надвигающейся смертью, но ожоги были слишком сильны, и в конечном итоге, сердце Марии перестало биться. Семёну было очень тяжело. Ему хотелось разбиться на миллион осколков, чтобы не чувствовать боли от одной только мысли, что он больше никогда не сможет её видеть и чувствовать рядом. От душевных терзаний его спасло лишь то, что ему нужно продолжать жить ради их с Марией сына.
Саша пыталась представить, каково это, когда твоя жизнь вдруг становится более ограниченной. Как может реагировать пострадавший на окружающую его действительность? И какое отношение к себе он ждёт от внешнего мира?
Глеб представил, как бы он воспринимал всех вокруг, случись с ним что–либо подобное. Как собраться с духом и не обращать внимания на любопытные взгляды, как научиться контролировать свою нервную систему? В итоге он пришёл к выводу, что, скорее всего, закрылся бы в своей квартире и тихо сходил с ума. Но это занятие ему быстро бы надоело, и осталось бы только два пути, первый — это выйти в люди и приучить общество к своему существованию, а второй — суицид. К счастью, второй вариант Глеб расценил как слабость, тем самым оставив для себя только один, безусловно, верный способ.
— Сём, а можно задать тебе не очень приятный вопрос относительно твоего прошлого? — аккуратно спросил Глеб.
— О моей жене, да?
— Да.
— Задавай, — Семён потёр лицо руками и подался немного вперёд.
— Что с тобой произошло в тот момент, когда тебе сказали, что Мария умерла?
— Ну, по ощущениям, это было так: у меня в груди как будто что–то взорвалось, и за секунду образовалась пустота. Огромная дыра размером со Вселенную. Я потерялся, я не знал, что с этим делать и как себя вести. Мне хотелось заполнить эту пустоту теми тёплыми чувствами, которые были у нас с Марией на протяжении всей нашей совместной жизни. Но это было уже невозможно. Я не мог ни сидеть, ни лежать, ни стоять, а просто метался из угла в угол, схватившись руками за голову, которую мне хотелось просто разорвать на части. Мозг всё больше и больше напоминал мне о тех чувствах, которых у меня больше никогда не будет.
— А потом?
— Это длилось несколько дней. Похоронами занималась сестра Марии, а я только уже после погребальной процедуры приехал на кладбище.
— Ты не присутствовал на похоронах? — спросила Саша.
— Нет. Я отказался видеть её в таком состоянии, если можно так сказать.
— Запил?
— Да, но ненадолго. Меня спас сын. Я хорошо помню тот день и очень часто его вспоминаю, когда пытаюсь впихнуть в себя лишнюю дозу алкоголя. Я сидел на кухне, курил, пил виски и вспоминал. Пьян был смертельно, но ещё мог что–то видеть и слышать. Ко мне подошел мой Макс, было три часа ночи. Он просто подошёл и смотрел на меня, я спросил, почему он не спит, а он ответил: «Мне страшно». Я сказал ему что–то вроде: «Не бойся, сынок, без мамы очень тяжело, но она всегда в наших сердцах», на что он ответил: «Ты не понял, мне теперь за тебя страшно». Макс показал на стакан виски. Меня в этот момент как молнией ударило, и в груди, в том самом месте, где со дня смерти Марии была пустота, где–то в самом дальнем уголке, замерцал огонёк тепла.
У Саши по щеке медленно покатилась слеза, Глеб заметил это и аккуратно вытер её рукой.
— Теперь я понимаю, в кого твой Макс такой чувственный парень, хоть и пытается это скрыть за своим взбалмошным поведением, — встав с лавки и потянувшись, сказал Глеб.
— Не, Макс для своего возраста очень крутой парень. У него хоть мысли благие в голове есть, — констатировала Саша.
— Ой, да тебя он вообще обожает, — усмехнулся Семён, глядя на Сашу. — Его всё интересует, почему ты до сих пор не замужем и не нарожала кучу красивых детей.
— А это потому, что наш Сумасшедший Шляпник слишком много думает, — сказал Глеб и заглянул ей в глаза.
— Кто–кто? Не поняла, — напряглась Саша. — Сумасшедший Шляпник? Это из «Алисы в стране Чудес», что ли?
— Глеб, ты как всегда… — засмеялся Семён. — Взял и выдал подпольное погоняло Босса.
— Мне сейчас как реагировать вообще? — возмутилась Саша.
— Это родилось случайно, из уст нашего правдоруба, — Семён указал на Глеба, а тот, в свою очередь, почтенно поклонился. — И, как правило, на это не особо–то и нужно реагировать, хотя в данном случае я ему даже поаплодировал.
— Я задумаюсь, — улыбнулась Саша.
— Ну, ты смотри, Саш, поаккуратней там с этим человеком в железной маске, — Глеб вернулся к теме Сашиного нового знакомого.
— Да ладно тебе! — прервал его Семён. — Был бы он социально опасен, то давно на спарринге от злости кого–нибудь избил так, что его больше на порог не пустили бы.
— Может, поработаем, ребят, а? — Саша встала со скамейки.
— Неохота, — скривился Глеб. — Да и у меня свидание через полчаса.
— И кто эта очередная несчастная? — с привычным безразличием к любовной теме спросил Семён.
— С чего ты взял, что это «она», а не «он»? — предположила Саша.
— Так, я бы попросил… — прервал Глеб. — Во–первых, не смотря на весь мой безупречный и максимально ухоженный вид, я всё–таки являюсь натуралом. Во–вторых, так как я личность творческая, то вечно нахожусь в поиске прекрасного. В–третьих, хватит намекать на количество моих связей, и в–четвёртых, прекратите уже завидовать, просто последуйте моему примеру. Если нужно, могу пару очень интересных номерочков подкинуть.
— Ой, всё, начинается, — Саша закатила глаза и направилась ко входу в здание.
— Удачи! — усмехнулся Семён, похлопал Глеба по плечу и направился вслед за Сашей.
После работы в студии Саша отправилась к своему давнему знакомому, с которым её связывало взаимно выгодное общение по части секса. Да, именно секс, и никак иначе. Его не интересовала семейная жизнь или постоянные отношения с одним человеком. Он очень вписывался в нынешний формат Сашиной жизни. Кирилл, так его звали, окунался в семейную жизнь не раз и каждый, к сожалению, — неудачно. Несколько лет назад он в принципе отказался от идеи с кем–либо разделять своё беззаботное одиночество.
Конечно, Сашу не устраивало то, что она поддаётся такому бездушному сценарию существования, как Кирилл. В наше время такие понятия как «первый поцелуй», «первое прикосновение» и «ночь любви» между мужчиной и женщиной потеряли свою смысловую ценность. Уже нет тех чувственных переживаний, трепетного отношения и ценности самого момента. Всё стало гораздо проще, и «ночь любви» просто превратилась в секс, который потом обязательно нужно ещё по каким–то дебильным критериям оценить.
Первый поцелуй вообще можно не вспомнить, а прикосновение с полным ощущением того, как энергетика любимого тобой объекта полностью захлёстывает, заменилась небрежным отношением сначала к телу, а в последствии неверно заданным вектором и к чувствам человека. Этот формат многочисленных встреч стёр все границы. Любить — уже не значит трепетать и беречь любимого сердцу человека, создав в душе крепость и всеми силами и чувствами поддерживать тот огонёк, что двое полюбивших однажды зажгли внутри этой крепости.
Имея за плечами не одно разочарование в мужчинах и будучи не раз отвергнутой, Саша стала более холодно относиться к людям в принципе, осознавая всю жестокость действительности. Взаимоотношения с Кириллом устраивали их обоих, т.к. оба, были уверены друг в друге со всех сторон. Они прекрасно понимали, что в зависимости от завихрений судьбы их встречи могут прекратиться в любой момент, и к этому каждый готов был отнестись спокойно. Также они много знали друг о друге и никогда ни к чему не обязывали даже в мелочах, в малейших просьбах. Они прекрасно ладили, при этом понимая, что стоит им принять решение связать свои судьбы, всё пойдёт прахом. «Я тебя очень сильно ценю, и суть этой ценности в том, что я вижу тебя максимум пять раз в месяц», — так Саша говорила Кириллу, и он всегда смеялся над этой правдой.
У Саши зазвонил телефон, на экране высветилось «Кирилл».
— Алло! — ответила она.
— Ты далеко? Я волнуюсь.
— Нет, уже подъезжаю. Три минуты.
— Ну, давай, а то ты же у нас дама непредсказуемая, может, уже вообще в другую сторону уехала.
— Пока что мне только в эту сторону суждено ездить, — засмеялась Саша.
— Жду.
* А, может, не всё так плохо?
Спустя два дня пришло время очередной тренировки. Саша направлялась на стадион, слушая в плеере музыку и наслаждаясь отличной погодой. Ей не очень хотелось столкнуться сегодня с Димой, т.к. небольшой момент неудобства всё–таки присутствовал в её ощущениях.
К своему удивлению, войдя в зал, Саша увидела, что Дима сам тренирует небольшую группу детей в возрасте примерно от шести до двенадцати лет. Ребята работали на ринге, расположенном возле той площадки, на которой занималась её команда.
Проходя мимо, Саша отметила, что Дима, как и в прошлый раз, был весь спрятан под одеждой. Он, в свою очередь, тоже обратил на неё внимание и помахал ей рукой в знак приветствия. Саша ответила ему тем же. Положив свой рюкзак возле ринга, Саша поздоровалась с Игорем и другими ребятами.
— Через 5 минут подойду, — сказал Игорь, — начинайте без меня.
— Привет! — ещё раз поздоровался Дима с Сашей и её товарищами из группы. Он облокотился о канаты ринга, нависнув над Сашей, словно коршун.
— Привет! — ответила она. — Твои? — она показала глазами на группу детей.
— Мои, да. Вот, предложили тренировать, — решил попробовать.
— Давно они у тебя?
— Семь месяцев. Долго, конечно, привыкали ко мне, но теперь проблем нет.
— Подрабатываешь, значит, — улыбнулась Саша.
— Нет, это так, лишь бы дома не тухнуть. Они мне не платят, если ты об этом. Да и не с чего: из тринадцати детей восемь — из местного детского дома.
— Как благородно с твоей стороны. В наше время не часто такое встретишь.
— И то верно. Ну ладно, не буду отвлекать, — Дима вернулся к детям, а Саша с чувством теплоты от того, что этот мир, наверное, ещё не совсем потерян благодаря подобным жестам, какие проявляет Дима, начала разминку.
После тренировки каждый из Диминых подопечных подошёл к нему лично и поблагодарил. Ребята жали ему руку, говорили: «Спасибо!», после чего бежали в раздевалку. Подобный вид благодарности стал традицией. Конечно, дети не сразу приняли своего странного учителя. На их второй тренировке Дима собрал подопечных возле себя, предложил сесть и поговорить.
Он откровенно объяснил им, что его образа не надо бояться, что в жизни бывают разные события и не всегда — хорошие. Одно из таких событий произошло и с ним, а дабы не вызывать у окружающих чувство жалости к себе как к калеке, он выбрал такой путь — закрыться от чужих глаз. «Жизнь интересна и многогранна, и если я не могу полностью в чём–то принимать участие, то я хочу хотя бы наблюдать за событиями со стороны», — так объяснил группе свою позицию Дима, и ребята стали более спокойно к нему относиться. Ну, это было в начале, а сейчас они уже не замечали его маски. Дети приняли его и шли к нему со всеми своими переживаниями. Как и все дети, частенько они просто дурачились и висли на нём, как обезьяны на дереве, а он только успевал их с себя снимать. В общем всё у них было хорошо.
* Если думаете, что можно без него, то это вы зря…
Одной из многочисленных черт сомнительного характера Глеба было любопытство. И всё бы ничего, но он всячески потакал своему порочному качеству.
— Даже не думай, козлина! — сказала ему Ксюша, приподнявшись над своим рабочим местом.
— Я быстро, туда и обратно, — достав из кармана своей кожаной куртки ключи от машины и направившись к выходу, ответил Глеб.
— Не суй нос не в своё дело. Дай Саше хоть на тренировке от твоего безумства отдохнуть, — Ксюша даже слегка стукнула кулаком по стойке.
— Ксю, побереги себя. Это бесполезно, — сказал Семён, сидя с ноутбуком и увлечённо, не отрывая взгляда от монитора, что–то там выискивал.
— Я просто гляну, что это за Дима и заодно заберу Сашу с занятий, а то пока она своим прогулочным шагом вся в положительных мыслях до нас дойдёт, мы уже на Марсе фотосессии организовывать будем, — попытался оправдаться Глеб и уже открыл дверь, чтобы выйти.
— Скажи мне, пожалуйста, — продолжил Семён, — пока весь не ушёл. Мир вообще может как–то существовать без твоего участия?
Глеб уже вышел, но, всунув голову в приоткрытую дверь, всё–таки ответил.
— Конечно, может, но зачем подвергать его такому стрессу?!
Дверь захлопнулась.
— Как ты с ним общий язык находишь? — искренне поинтересовалась Ксюша у Семёна. — Я бы его давно прибила.
— А тебя никто и не просит его любить, — также глядя в монитор, ответил её собеседник. — А что касается моего взгляда на его не всегда адекватные действия, то это всё мишура, я привык смотреть на личность глубже и не придавать значения таким мелочам.
Глеб подгадал время так, чтобы успеть к кульминации Сашиной тренировки. Он вошёл в зал и, увидев её в противоположном конце арены, направился прямиком туда. Он сразу заметил Диму с его группой и даже не выказал заинтересованности. Что–что, а конспиратором Глеб был от Бога. Саша как раз уже собралась, чтобы отправиться в раздевалку. Она увидела идущего ей навстречу Глеба и слегка улыбнулась. Он, конечно, как всегда, был прекрасен. Ничего особенного, но его спортивной фигуре очень шли тёмно–синие джинсы со средней посадкой, мокасины из чёрной кожи с грубой прошивкой, чёрная слегка свободная кофта из тонкой ткани и кожаная расстёгнутая куртка с засученными на три четверти рукавами так, чтобы были видны его расписанные татуировками руки.
— Какие люди! — с наигранным восторгом поприветствовала его Саша.
— Не ожидала? — улыбнулся Глеб и, приобняв её, чуть отступил, уставив руки в боки и оглядываясь вокруг. — Да, многовато вас тут.
— Глеб, знаешь такую поговорку: «Любопытной Варваре, на базаре…», — Саша не стала заканчивать фразу, а продолжила снимать боксёрские бинты с рук. Она очень хорошо знала своего друга, чтобы не понять, зачем он сюда явился.
— Да–да, я понимаю, о чём ты говоришь. Но ты же не против?
— А разве я могу тебе что–либо запретить?
— Может, и можешь, вот только смысл? Считай, что я решил тебя встретить по старой дружбе. Тем более на улице дождь начинается.
— Вы очень любезны, — Саша закинула в свой рюкзак бинты, прыгалки и перчатки. — Ну, тогда дай мне 10 минут и поедем.
— Ты в душ?
— Конечно.
— Я могу помочь? — улыбнулся своей безупречной улыбкой Глеб.
— Даже не знаю, как такому красавцу отказать.
— Ну–ну, всегда отказывала, а тут вдруг не знает. Это на тебя бокс так влияет? Ребят, её по голове сегодня кто–нибудь бил? — спросил он громко у окружающих.
— Она сама кому хочешь наваляет, — раздался голос откуда–то сверху.
Глеб обернулся, слегка приподняв голову, и вот он — подарок судьбы — сам Дмитрий, ради которого Глеб сюда заявился, по привычке облокотившийся на канаты ринга.
— Не сомневаюсь, — ответил Глеб и пожал ему руку. — Глеб, — представился он, — доверенное лицо данной особы, — указал он на Сашу.
— Даже так? Дмитрий, очень приятно.
— Не обращай внимание, — Саша положила одну руку на плечо Глеба, а второй покрутила указательным пальцем у виска, — Глеб у нас личность творческая, в связи с чем и очень непредсказуемая.
— А «доверенное лицо» — это как бы получше понять?
— Мы с ней работаем вместе.
— Коллеги, значит, — сделал своё заключение Дима.
— Да, именно так, — улыбнулась Саша. — Ладно, через минут пятнадцать жду тебя у выхода, — сказала она Глебу. — Всем до новых встреч!
Глеб заметил, как Дима провожает её взглядом.
— А ты чего в маске–то? — прикинулся неосведомлённым Глеб.
Дима повернулся к нему и после небольшой паузы сухо ответил.
— А у меня прыщик на губе вскочил, вот не хочу, чтобы кто–нибудь его увидел.
— Это серьёзно. А перчатки для довершения образа, наверное.
— Именно так, — Дима не захотел развивать эту тему и решил продолжить тренировку. — Ну, ладно, бывай.
— До встречи, — ответил Глеб и направился к выходу.
— Думаешь, мы ещё встретимся?
— Поверь мне, ещё не раз, — даже не обернувшись, уверенно ответил Глеб.
* Ничего особенного в этой главе не произойдёт
— Какие планы на завтрашний вечер? — спросил Глеб, пока они с Сашей ехали в студию.
— Платье нужно новенькое приобрести. Пойду по магазинам с подругой.
— Это для какого–то случая или так, порадовать себя?
— Нашему спортклубу через 2 недели исполняется 20 лет. Будет большой праздник на стадионе, а потом банкет в ресторане.
— Ого, здорово! — Глеб любил подобные мероприятия. — И как туда попасть?
— А вы с Семёном и Катей уже приглашены, мне это только сегодня подтвердили.
— Дай угадаю, в качестве фото– и видеооператоров, да?
— Да там заснять–то нужно только официальную часть, а потом будем отдыхать, — успокоила его Саша.
— Ладно, но только если ты купишь себе супер–секси платье.
— А это тут вообще причём? И какая тебе в принципе разница, какое у меня будет платье?
— Узнаешь, — не стал раскрывать своих мыслей Глеб, а только весело подмигнул ей.
— Даже не хочу знать, что ты там себе надумал. «Узнаешь!», — передразнила она его. — Тоже мне, Ванга.
В этот момент они подъехали к студии.
— У нас замена кадров на свадьбе, что пятнадцатого числа, — заявил Семён вместо приветствия, когда Саша и Глеб вошли.
— Что случилось? — серьёзно спросила она.
— Глеб прости, но тебя придётся заменит на Катю.
— Это ещё почему? — возмутился тот в свою очередь.
— Мне недавно позвонил жених и попросил другого фотографа, — сказала Ксюша. — Похоже, невеста своему суженому все уши про тебя прожужжала, она изучила все твои работы в Интернете, и ты теперь для неё своего рода кумир.
— Ревность — это, конечно, хорошо, но не в такой день и в определённых дозах в целом, — резюмировала Саша. — Значит, делаем замену. Что там у Кати по графику?
— Лучше себе партнёров для семейной жизни выбирать надо, — буркнул Глеб и развалился на диване. — Что мне теперь, запустить себя, что ли, ну я не знаю, как Сёма?
— Ты точно когда–нибудь огребёшь, — ответил Семён.
— Всё нормально, это рабочие моменты. Не стоит предавать особого значения подобным капризам заказчиков, у них итак этот день достаточно волнительным будет, — Саша поставила свой рюкзак на пол и направилась к барной стойке за водой.
— У Кати пятнадцатого всё время в студии забито, — Ксюша проверила по компьютеру расписание.
— Ну, что босс, поработаем? — спросил Глеб.
— Конечно. Заменю, — подтвердила Саша, и они с Глебом ударили по рукам.
* А у всех свои цели…
Наступил долгожданный день двадцатилетия спортклуба «Сила духа». Учитывая, что город был небольшим, на этот праздник собралась вся администрация, отличившиеся спортсмены и руководители других спортивных учреждений. На стадионе организовали потрясающий концерт с многочисленными поздравлениями директора клуба. Награждали и тренеров, и их учеников, которые уже успели выступить на нескольких соревнованиях и принести в свою, а также в общую копилку клуба медали за победу.
Даже Дима получил две грамоты: очередную золотую медаль по кудо в междугородних соревнованиях, а также за бескорыстный вклад на тренерском поприще. Хоть он и выступал от имени своего клуба «Атлет», но в дальнейшем было принято решение преподавать на нынешней площадке. На поле для вручения символических грамот он вышел в тёмно–синем строгом костюме и классических туфлях из чёрной кожи. Под пиджаком вместо рубашки была кофта из тонкой чёрной ткани с капюшоном, который закрывал часть его лица. На глазах, как и всегда, — очки с тёмными стёклами, на руках — перчатки.
Глеб, Семён и Катя снимали празднество с разных ракурсов, и всё время перемещались по стадиону. Саша, чтобы не упустить важных моментов, тоже бегала как заведённая и периодически направляла своих коллег на более удобные для съёмки точки. По наставлению Глеба она купила чёрное платье–футляр с длиной юбки чуть выше колен и в меру откровенным декольте. Она прихватила с собой ещё и гипюровое болеро, чтобы слегка прикрыть открытые плечи и спину, но Глеб со скандалом отобрал его и заставил идти на праздник без этой, как он выразился, «марли для глажения». На ногах у Саши были серебристые туфли–лодочки, а в руках — клатч из чёрной плетёной кожи с замком в виде кастета.
Когда официальная часть мероприятия подошла к концу, всех, у кого были пригласительные, позвали на банкет в ресторан на набережной рядом со спортклубом.
— Ну, наконец–то! — взмолился Глеб, подходя к Саше и снимая с шеи свою камеру. — Теперь можно и отдохнуть. Ты почему мне не сказала, что у вас тут имеются гимнастки под стать мне?
— Глеб, я их вообще не вижу, когда прихожу.
— Для друга могла бы разведать обстановку. Они на банкете тоже будут?
— Думаю, да.
— Отлично! Короче, если я пропаду, можете меня не искать.
— А никто и не собирался, — послышался весёлый голос Семёна. Они с Катей тоже подошли, измученные суетой.
— Ну, как вам праздник? — спросила Саша.
— Масштабно, красиво, весело, — сказала Катя. — Но хорошо, что закончилось.
Так как Катя, единственная из них четверых, была на машине, потому что не планировала употреблять спиртное, они загрузили к ней всё оборудование и направились в сторону ресторана под названием «Лис и гончая». Внутри их ждал шикарный стол с обилием закусок и выпивки. Учитывая, что официальной части всем хватило сполна на стадионе, буквально через час начались танцы.
Зазвучала медленная мелодия и Семён, тихонько подплыв к Саше, пригласил её на танец.
— С тобой потанцевать всегда за радость, — сказала Саша и, поставив на стол бокал с шампанским, последовала за ним в центр зала.
— Всё хотел отметить, что у тебя сегодня просто потрясающее платье, — сказал Семён, когда они начали медленно вальсировать в такт музыке.
— Спасибо.
— И Глеб правильно сделал, что отнял эту твою штуку...
— Эта штука называется болеро.
— Не важно, выбрось её.
Они оба непринуждённо болтали и смеялись.
Все гости праздника разделились на две группы: тех, кто танцует, и тех, кто любит обсудить различные «серьёзные» темы, которые на следующий день будут забыты. Так Семён увлёкся разговором о развитии спорта для молодёжи с главой городской администрации, Глеб на танцполе развлекался как мог и развлекал себе подобных, а Катя, дождавшись появления на банкете своего мужа, о чём–то весело болтала с ним, сидя за столом. Саша, прислонившись одним плечом к стене, стояла, потягивала маленькими глотками шампанское, и наблюдала за всеми. Она любила выискивать в лицах положительные эмоции от простых вещей. Будь то неожиданное внимание со стороны или интересная реакция в разговоре, осторожное прикосновение и вообще всё, что вызывало лёгкую улыбку или откровенный восторг у людей, — вот что она любила замечать в окружающих. Скорее всего, она могла охарактеризовать эти эмоции как реакцию души на то или иное действие, поскольку всё это происходит в один момент, и у человека нет времени подумать, какую эмоцию нужно проявить, дабы произвести то или иное впечатление.
— Добрый вечер! — неожиданно услышала позади себя Саша и обернулась. Это был Дима, который медленно и уверенно приближался к ней. — Давно наблюдаю за тем, как ты наблюдаешь за другими, — продолжил он.
— Главное, чтобы за тобой в данный момент никто не наблюдал. А то такая концентрация наблюдающих может неправильно охарактеризовать смысл этого мероприятия.
— А ты, я смотрю, любишь задать тон размышлизма, — усмехнулся Дима на её фразу. — Или как это по–другому можно назвать?
— Заморочить бессмысленной ненужной фразой, которая не играет никакой роли в беседе, — помогла ему Саша.
— Вот–вот! Прямо в точку. Хорошо, что ты сама это понимаешь.
— Это я умничаю, — шутливо подмигнув ему, Саша сделала глоток шампанского. — А ты почему наблюдаешь за мной?
— Мне неинтересно наблюдать за всеми сразу, так что я выбираю только один объект, и сегодня это ты.
В этот момент снова заиграла медленная мелодия.
— Позволь пригласить тебя на медленный танец, — Дима протянул свою руку ладонью вверх.
Саша поставила бокал и отозвалась на его предложение. Они вышли на танцпол, и она положила одну руку Диме на плечо, а вторую он аккуратно сжал в своей ладони. В этот момент Саша поняла, что ей некомфортно оттого, что она не видит мимику его лица. Она привыкла ориентироваться на видимые эмоции, чтобы понимать, в каком ключе стоит вести беседу. А в данном случае её ожидала совершенно неизведанная сторона медали.
— Я правильно понимаю, что ты достаточно откровенный человек и всегда скажешь собеседнику, что ты о нём думаешь? — спросил Дима.
— В большинстве случаев — да. Меня, конечно, многие не любят за то, что я не льщу, но есть и определённый круг людей, которым моя позиция не мешает и даже помогает в общении. А ты как к этому относишься?
— Я с уважением отношусь к людям, которые честно говорят о своих мыслях и чувствах.
— Раньше ты это не ценил?
— Раньше мне было всё равно на всех. Я был сам себе приятный и легко относился к появлению в мой жизни новых людей, да и к тому, что наши дороги расходятся.
— Это, наверное, было то время, когда ты мог не прятать от окружающих свою внешность, — уверенно сказала Саша.
— Ты права, — Дима удивился прямоте девушки, но так как не хотел продолжать о себе, решил перевести разговор в другое русло. — Расскажи мне лучше, что произошло в твоей жизни, что ты решила так серьёзно заняться боксом?
Саша недовольно закатила глаза.
— В чем дело? — спросил Дима.
— Знаешь, сколько раз я уже отвечала на этот вопрос?! И с каждым разом мой ответ становится всё короче и короче.
— Ну, дай мне хоть какую–то, пусть даже самою короткую версию, — посмеялся Дима.
— Скажу так: в сегодняшнем мире я предпочитаю чувствовать себя хоть чуточку защищённой. Ну, и когда ты перестал быть красивым и уверенным в себе? — улыбнулась Саша, она поняла, что Диме совсем не хочется рассказывать о себе.
— Ты не отстанешь, да? — решил удостовериться Дима. — Решила докопаться.
— Знаешь, ты для меня просто знакомый, и, если нет желания рассказывать, то не нужно. Хотя, признаюсь, мне интересно. Наверное, ты считаешь этот вопрос недостойным примитивного любопытства, и тебе нужно иметь с человеком более близкое общение, чтобы рассказывать какие–то личные вещи. В таком случае я тебе не товарищ.
— Даже так?
— Да.
— Видимо, тебе пришлось со многими хорошими знакомыми потерять контакт, чтобы обрести именно такую жизненную позицию…
— Я отказываюсь от такого общения, в результате которого от тебя что–то ждут взамен. У меня было много, как я считала, друзей, и в один год половину пришлось просто вычеркнуть из своей жизни. Это произошло после того, как я однажды села и подумала о том, на каких китах держится наша дружба.
— Они были так плохи?
— Нет. Они отличные люди в привычной им среде, но не для меня. Может, это моя ошибка, но я большое внимание уделяю вопросу подлинности. Не люблю фальшь.
— А как же твой коллега Глеб, которого ты считаешь своим другом? Разве ваше с ним общение не держится на рабочих моментах, или между вами есть что–то ещё? — Дима на самом деле не поверил, что между Сашей и Глебом могут быть исключительно профессиональные отношения. Уж больно Глеб был хорош собой, и такая особа, как Саша ему очень подходила.
— Я очень уважаю Глеба за его талант и жизненные взгляды, которые он тщательно скрывает под маской беззаботности. Он работает со мной потому, что ему пришлось по душе место для реализации своих творческих проектов. А в быту мы общаемся потому, что нам так комфортно.
— И где вы трудитесь? — задал очередной вопрос Дима, хотя, наблюдая за Сашей весь день, он уже догадался, чем занимается она и её окружение, которое он успел заметить в этот вечер.
— В фотостудии.
— И ты там находишься у руля, — он сделал уверенное заключение.
— С чего ты взял?
— Просто я заметил, как ты весь день контролировала работу своих коллег, а они, в свою очередь, советовались с тобой.
— Наблюдательный, — ответила Саша, не вдаваясь в подробности, но Диме этого было мало.
— Это твоя студия или ты просто очень ответственный организатор?
— «Мастерская мечты», так она называется, — это мой второй дом и да, её открыла я.
— Генеральный директор, значит.
— Я там занимаюсь всем. Могу за стойкой в гостевой посидеть, на телефонные звонки ответить, могу фотосессию провести, могу видео смонтировать и так далее.
— «Мастерская мечты», что–то очень знакомое… Это случайно не в нашем бизнес–центре находится? — размышлял Дима, но тут же вспомнил. — Точно, там ещё баннер с рекламой висит.
— Да–да, всё верно.
— Меня ещё, помню, удивило название. Оно больше похоже на какое–то состояние души.
— Я приятно удивлена! — едва не воскликнула Саша. — Это именно так и есть. Знаешь, иногда так говорят о музыке: рок — это не музыкальное направление, а состояние души. Вот и у меня также получилось.
— А чему ты удивилась?
— Тому, что ты это уловил.
— Это я могу, — усмехнулся Дима.
В этот момент медленный танец закончился, и ведущий объявил перерыв.
— По поводу твоего вопроса относительно моей, скажем так «маскировки». Может, ты и достойна узнать на него ответ, а, может, и нет, — сказал Дима, не убирая руки с Сашиной талии. — Я не рассказываю об этом всем подряд. И, боюсь, нам с тобой придётся стать хорошими знакомыми, чтобы я смог поведать тебе свою историю.
— К сожалению, это не по мне — поддерживать с кем–то общение только ради того, чтобы влезть в душу. Я не журналист, чтобы интересоваться судьбами других, и не психолог.
— Ладно, — Дима по–джентельменски поцеловал руку Саши, — я не прощаюсь. — На этих словах он собрался уходить. — Оставляю тебя в надёжных руках, — сказал он напоследок, показывая в сторону приближающегося к ним Глеба. Мужчина поприветствовал коллегу Александры взмахом руки и удалился.
— У меня к тебе серьёзный разговор, Саш, — сходу заявил Глеб без тени улыбки на лице.
* Откровение
— Будь осторожна в общении с этим товарищем, — во второй раз повторил Саше Глеб.
Они вышли на улицу и присели на скамейку возле фонтана, что был на территории ресторана. Вечер выдался очень тёплым, на небе серебряной россыпью сияли звёзды, а обилие садовых роз, аккуратно высаженных в клумбах вокруг заведения, щедро дарило свой аромат. В такой атмосфере не хотелось и думать о завтрашнем дне и городской суете. Желание было только одно, — чтобы время застыло и мысли не начали погружаться в повседневность. Но мозг никогда не отдыхает, а значит, состояние полной отрешённости практически невозможно.
— Ты думаешь, что он может причинить мне вред? — спокойно спросила Саша, глядя вдаль перед собой.
— Нет. Я думаю, что ты можешь сделать ему в очередной раз больно.
Саша удивлённо посмотрела на своего собеседника.
— Глеб, не понимаю, к чему ты ведёшь.
— А я тебе с удовольствием поясню, — Глеб закурил сигарету и продолжил. — Я не думаю, что Димон — открытый человек и пытается найти себе, грубо говоря, друзей или же как–то расширить свой круг знакомых. Он очень скован определёнными обстоятельствами, и сто процентов общение с новыми людьми — это для него своего рода стресс. Скорее всего, он не наивное существо, полагающее, что любой новый знакомый не будет интересоваться подробностями его прошлого. Сомневаюсь, что ему приятно каждый раз погружаться в события прошлого, что бы с ним ни произошло. А случилось с ним явно что–то очень страшное.
— Я поняла, и что дальше? Почему ты так переживаешь за него?
— Саш, ты понравилась ему.
После этих слов в воздухе повисло молчание. Саша нарушила его первой.
— Ну, если это действительно так, то это он зря.
— Я тебе об этом и хочу сказать. Он пытается с тобой хоть как–то общаться, что для него очень большой шаг. Я немножко разбираюсь в людях, но помимо этого мне случайно довелось обмолвиться с его тренером парой фраз. Тренер не сказал мне, что именно с ним произошло, но только спустя два года ему удалось заставить Диму выйти из дома.
— Зачем он его заставлял? — Саша была противником принуждений. Она считала, что до человека правильные решения должны доходить не через кого–то, а внутри него самого. В таком случае решение принимается не на момент, а на всю жизнь. Мы можем сделать что–либо так, как нас просят или хотят другие, но стопроцентный результат будет достигнут только, когда человек сам придёт к определённому решению. На сегодняшний день Саше было сложно изменить подобный ход мыслей, т.к. годы самостоятельной жизни и отсутствие рядом человека, на которого можно было бы положиться и почувствовать себя девушкой, привели к тому, что многие свои решения Саша принимала жёстко и бесповоротно.
— У парня по части спорта всё было очень даже хорошо, и тренер не хотел терять такого бойца, — продолжил Глеб. — Ещё, конечно, из человеческих соображений, но сейчас о другом. Саш, его очень заинтересовала твоя личность, и он даже не прогнозирует никакого исхода. Просто делает то, что ему в моменте хочется.
— От меня–то ты чего хочешь? — перебила она его. — Чтобы я с ним не общалась, т.к. заранее знаю, что это дохлый номер. Не могу же я его ни с того ни с сего послать. Прекрасно, он ко мне подойдёт с приветом, а ему: «Да пошёл ты!». Так, что ли?
— Я не прошу тебя так резко отворачиваться от него, но пойми, чем дальше в лес, тем тоще лесорубы. А ты со своей жизненной позицией, которую я очень сильно уважаю и поддерживаю, довольно опасна для него.
— Это что ты там поддерживаешь? Поподробнее, чтобы мы уж точно говорили об одном и том же.
— Не связывать свою жизнь абы с кем только для того, чтобы не выглядеть белой вороной в глазах общественности. Ты очень много и правильно рассуждаешь о себе и много от чего готова отказаться. Тебе повезло — ты не зависишь ни от кого, и состояние одиночества прижилось в тебе основательно, вот только не пытайся быть хорошей для тех, кого в дальнейшем не видишь рядом с собой. Для Димы это будет болезненно, а с него, я думаю, достаточно.
В этот момент они услышали голос приближающегося к ним Семёна, который был уже достаточно пьян, чтобы отправиться домой и как следует отдохнуть.
— Это что ж вы тут сидите и не веселитесь со всеми? Там столько интересных людей, — чуть покачиваясь, он подошёл к ним.
— Согласен, даже я со многими нашёл общий язык, пока выкладывался на танцполе, — ехидно улыбаясь, ответил Глеб.
— Ой, да ты и с бешеной гиеной общий язык найдёшь, если сильно захочешь, — отмахнулся от него Семён. — Что обсуждаем?
— Глеб советует мне не общаться с Димой, т.к. считает, что я могу причинить ему психологический вред, — ответила Саша.
— Да? — Семён на секунду задумался. — А знаешь, паршивец прав. Дима — это тот, с кем ты медленный танец танцевала?
— Да.
— Симпатичный парень. Нихрена не видно, правда, но одёжка — что надо.
— Поддерживаешь меня? — решил удостовериться Глеб.
— Совершенно точно. Саш, ты пойми, — он взял её за руки, поднял со скамейки и, приобняв, продолжил, — ты ничего не потеряешь, а ему может стать нехорошо.
— Как тебе сейчас? — спросил Глеб.
— Заткнись, — бросил он Глебу и продолжил, глядя Саше в глаза. — Не давай ложных надежд нуждающимся.
— Короче, испортили мне весь настрой до конца вечера пребывать в состоянии лёгкого опьянения и беззаботности, — Саша взяла Семёна под руку. — Обязательно нужно нагрузить всякой ерундой?!
— Всё для тебя, — Семён послал девушке воздушный поцелуй.
— Ну, что, — Глеб тоже встал со скамейки. — Пойдёмте проверим, как там мои гимнастки, не соскучились.
— Они уже в меня влюбились, — икнув, ответил Семён.
— Ни за что не поверю! Пошли и спросим.
— Я вас обожаю, — тепло усмехнувшись, сказала Саша, и все трое отправились обратно в ресторан.
Остаток вечера они веселились вместе со всеми. Саша про себя отметила, что Дима даже уже и не пытается хоть как–то к ней приблизиться, а постоянно общается с руководителями спортклуба. Поняв, что она больше его не интересует, Саша вообще перестала обращать на него внимание.
К часу ночи работники ресторана «Лис и гончая» смогли–таки выпроводить своих гостей. К воротам по очереди подъезжало такси и забирало весёлых пассажиров, чтобы доставить их домой.
«Фантазёр, ты меня называла
Фантазёр, а мы с тобою не пара.
Ты умна, ты прекрасна как фея,
Ну а я, я люблю всё сильнее!!!»
Глеб орал эту песню с чувством, в нужной тональности и на всю улицу.
— Семён, забирай этого фантазёра от греха подальше, — смеялась Саша, еле держась на каблуках, т.к. Глеб повис на ней всей своей массой.
— Поехали, дружочек, — Семён взял его на себя и стал усаживать в такси.
— Не нужно со мной возиться, я ещё сам в состоянии... — противился Глеб.
— Саш, ты с нами? — спросил Семён.
— Езжайте, вам в один район, а я… отдельно.
— А тебе в какую сторону? — услышали они голос Димы.
— О–о–о! — обратил на него внимание Глеб, высунувшись из окна такси, — Дементоры наступают! Всем в укрытие.
— Можешь его ударить. Мы сделаем вид, что ничего не видели, — сказал Семён Диме.
— Ты не ответила на вопрос, — Дима подошёл к Саше.
— Всё ясно, — Глеб медленно поднял стекло в окне такси и, закрыв глаза, приготовился спать.
— Мне на Заречную улицу, — нехотя ответила Саша и посмотрела на Семёна в надежде, что он ещё раз предложит ей поехать с ними. Но не тут–то было.
— А тебе куда? — спросил Семён Диму.
— Не поверите, но я живу на Заречной улице.
— Почему же, поверим. Саша, у тебя есть возможность сэкономить на такси! — В этот момент Семён заметил недовольную гримасу Саши и обратился уже к Диме. — Мужчина же всегда платит?
— Естественно, — ответил Дима.
— Прям повезло — так повезло, — сухо сказала Саша: уж что–что, а за такси она была в состоянии и сама заплатить.
— Ну и прекрасно, — решил откланяться Семён. — Всё, ребятки–котятки, всем счастливо, всех целую. До новых встреч! — Он сел в такси и, махнув на прощание рукой, скомандовал, — шеф, трогай!
— Номер дома у тебя какой? — спросила Саша у Димы.
— Шестой.
— Отлично. Напротив меня. Почему я тебя раньше не видела?
— Хочешь сказать, ты живёшь в семнадцатом? — удивился Дима такому совпадению. Его окна выходят как раз на семнадцатый дом и стоянку возле него. Дима много времени проводил за компьютером, который стоял напротив окна, и часто наблюдал за прохожими. Сашу он почему–то не вспомнил, хотя был случай, когда зимой в жуткий гололёд она шла с большими пакетами из магазина и, сильно поскользнувшись, упала, рассыпав их содержимое. Дима тогда ещё долго смеялся, наблюдая, как она всё собирала.
— Да–да, именно в семнадцатом.
— Прости, я тебя как–то напрягаю? — Дима почувствовал недовольство со стороны Саши с той самой минуты, как подошёл к ней.
— Нет, всё нормально, — Саша замялась на месте. Ей, с одной стороны, и правда, хотелось не общаться с ним, т.к. недавний разговор с Глебом на эту тему привёл её к некоторым твёрдым выводам. С другой стороны, по возможности, она старалась не отворачиваться от тех, кто к ней тянулся со всей душой. Глеб в своё время над ней издевался и подшучивал: «Как ты с такими мыслями ещё не превратилась сумасшедшую, которая живёт с сорока кошками».
В этот момент к ним подъехало такси.
— Вам куда? — спросил водитель.
— У тебя точно всё хорошо, ты как–то ушла в себя, похоже, — не обратив внимание на вопрос, спросил Дима.
— Знаешь, — Саша осмотрелась по сторонам, — не против прогуляться до Заречной улицы пешком? Тут всего–то пятьдесят минут неспешным шагом. Вечер, похоже, тёплый.
— Хорошо. — Дима сильно удивился такому предложению. Он отпустил таксиста, и они медленно пошли по тротуару.
Сняв пиджак, Дима накинул его на плечи Саши. Она вопросительно посмотрела в его сторону.
— Что? — спросил он. — Я же мужчина, я должен быть галантным по отношению к даме и в поздний вечер предложить пиджак, чтобы она не замёрзла.
— А я думала, тебе просто стало жарко, но нести его в руках не хочется.
— Вечер действительно тёплый, но вспотеть я ещё не успел, чтобы начать раздеваться.
Они оба улыбнулись и свернули на дорожку, ведущую в парк.
— Меня, если честно, приятно удивило твоё предложение прогуляться, — признался Дима.
Саша сделала это предложение с той целью, чтобы поговорить на предмет его интереса к ней с последующим объяснением, что друзей и знакомых у неё итак достаточно. Эта прогулка планировалась как первая и последняя.
— Почему для тебя это оказалось приятно? — спросила она его. — Ты давно не гулял?
— Нет, мне иногда хочется выйти на улицу, просто пройтись и подумать.
— Понаблюдать, — перебила его Саша. — Я заметила, что ты это любишь.
— И это тоже. Понимаешь, когда твоя жизнь перестаёт быть насыщенной чередой событий и картинки, хоть и меняются, но, как ни крути, однообразны, начинаешь искать что–то новое в привычном. Свежий взгляд на то, что раньше казалось уже исследованным вдоль и поперёк. Тебе как фотографу это должно быть очень знакомо, и мне не стоит сильно стараться, чтобы объяснить.
— Да, — задумчиво ответила Саша, — мне это очень знакомо.
— А приятно мне стало оттого, что этот момент, когда ты сделала предложение прогуляться, — за последние годы для меня действительно новая ситуация.
— Я рада, что для тебя этот момент оказался радостным событием, но мне хотелось в спокойной атмосфере поговорить с тобой на одну тему.
— Ох, чувствую я, что от такой прямолинейной девушки пощады не стоит ждать. Это всё ровно, что надеяться на то, что крокодил не закроет пасть, пока в ней находится голова дрессировщика.
— Значит, я для тебя рептилия? — усмехнулась Саша.
— Вот именно. А я дрессировщик, — твёрдо и с вызовом заявил Дима, чем совершенно сбил Сашины мысли с уже чётко намеченного пути. Она остановилась и с широко раскрытыми от шока глазами смотрела на него.
— Это в чём ты собрался меня дрессировать? И с какой стати?
— Ты не останавливайся, замёрзнешь, — Дима аккуратно взял её за плечи и продолжил медленно шагать. — Саш, ты пойми, я не вчера родился и таких, как ты с благим намерением хорошо ко мне относиться вижу не в первый раз, но не подпускаю ближе колючей проволоки.
Тут Саша поняла, что опростоволосилась по полной программе, и он уже заранее знал, что она хочет ему сказать. В этот момент её как молнией ударило, и она задала себе вопрос: почему она вообще позволила Глебу влезть в её голову и направить в ту сторону, о которой она и не помышляла. Да, Глеб прав, но поступить так, как сказал он — значит изменить своим чувствам и внутреннему вектору. Её друг, конечно, в чём–то дельный советчик, но не нужно делать из него себя саму. У него огромный багаж опыта, и он точно такой по размеру, как и всё Глебу ещё неведомое.
— Дим, давай так, — она опять остановилась и посмотрела в его тёмные очки. — Господи, как ты вообще в них ночью что–то видишь, — на секунду отвлеклась она и продолжила. — Я сейчас сделаю одну вещь и попрошу тебя подыграть мне.
Дима был шокирован её резкой переменой. Сейчас Саша была уже гораздо мягче и говорила совсем другим тоном и совершенно не то, что минуту назад.
— В чём я должен тебе подыграть? — не понял он.
— Ты всё сразу поймёшь.
— Боюсь, из меня выйдет плохой актёр.
— Это неважно, — Саша смотрела на него такими глазами, как будто он подготовил для неё подарок, а она ждёт не дождётся, когда можно будет сорвать упаковку с коробки.
— Я даже предположить не могу, что ты задумала. Ну, хорошо, я тебе постараюсь подыграть.
— Отлично, — подвела итог Саша. — Стой. Не двигайся.
В следующею минуту она сняла пиджак и, подойдя к Диме сзади, одела на его плечи, а после этого вернулась и опять встала перед ним. Она проверила платье, — всё ли с ним хорошо, переложила клатч в левую руку и шепотом спросила.
— Как я выгляжу?
— Хорошо, — настороженно ответил ничего не понимающий Дима.
Саша протянула вперёд правую руку, как это делают в знак приветствия для рукопожатия.
— Привет, меня зовут Саша, — уже в полный голос сказала она.
Дима молчал. Он стоял и смотрел на неё с совершенно смешанными чувствами. Вроде она не зарекомендовала себя ранее как психически нездоровый человек. Хотя что в наше время можно считать здоровым, а что нет?
— Уже можно отвечать, — опять шепотом сказала Саша, чтобы тот Дима, с которым она только что решила познакомиться, её не услышал.
Дима пришёл в себя и, выправив спину, пожал её руку.
— Дима, — представился он. — Я правильно понял, что мы всё начали заново.
— Именно, — усмехнулась Саша.
— Тогда позвольте предложить свой пиджак, т.к. ваше платье достаточно открыто для вечерних прогулок.
— Благодарю, — она одобрительно кивнула головой.
Дима вернул пиджак, накинув его на плечи девушки.
— Пойдём дальше? — предложила Саша.
— А ты сейчас будешь немножко другая, я правильно понял? — Дима расплылся в улыбке от такой сцены, он понял, что Саше нужно было перестроить своё с ним общение. Способ она, конечно, выбрала, на его взгляд, очень даже запоминающийся.
— Совсем чуть–чуть, — ответила Саша, улыбнувшись. Она расправила плечи и вдохнула воздух полной грудью.
— У нас с тобой теперь аж целых два знакомства, — заметил Дима.
— Расскажи что–нибудь о себе, что хочешь, — Саша перешла на более предметную тему. — Чем по жизни занимаешься, к примеру.
— Работа у меня скучная, но меня устраивает.
— Почтальон?
— Да ты что?! Разве почтальон — это скучная работа?! Каждый раз новое приключение, — не знаешь, что тебя ждёт в следующем подъезда. Вот это интрига! А я программист.
— Ой, фу! Ты один из тех, кто сидит в офисе, не отрывая лица от монитора? — Сашу всю аж перекосило от ужаса.
— Почти. Только сижу я не в офисе, а у себя дома. Работаю удалённо. В офисе появляюсь только раза два в месяц, чтобы на практике показать, как работать с моими программами.
— Ты эти программы сам пишешь, что ли?
— Ага, — гордо отозвался Дима.
— Компьютерный гений, значит.
— Без лишней скромности, да. У тебя, конечно, работка поинтересней, согласен. Творческий процесс, — это, должно быть, что–то ни с чем несравнимое по ощущениям, особенно когда ты веришь и дышишь тем, что творишь.
— Как красиво сказал! — восхитилась Саша. — Как будто знаешь, о чём речь.
— К сожалению, не доводилось участвовать. Я предполагаю, что так должно быть.
— Так приходи, поучаствуй, — не поняла проблемы Саша.
— Шутишь?
— Нет.
— Как поучаствовать? Я фотографировать только на телефон умею.
— Ну, во–первых, никогда не поздно начать, а во–вторых, поучаствуй в качестве модели.
— Что?! — Дима был ошеломлён таким предложением.
— А что тебя удивляет?
— Какая из меня модель?
— Дим, у каждого из нас есть внутренний «Я», который хорошо скрыт от внешнего мира по различным причинам. Это могут быть определённые условия на работе, обстановка дома, привычная линия поведения с друзьями, в общественном месте и т.д. У всех есть свой стиль…
— Да ты посмотри на меня, — перебил её Дима. — Какая из меня модель?! Не говори ерунды.
— Я бы на тебя посмотрела, но сейчас темно, — спокойно ответила Саша. — Тебя и при свете–то не особо видно. Ты вообще заметил, что, как ни обходи эту тему, но мы всё ровно возвращаемся к твоей загадочной истории.
— Ничего удивительного, — сухо ответил Дима, понимая, что если он и дальше хочет общаться с Сашей, то ему не избежать объяснений. Хотя по отношению к ней он вообще не был ни в чём уверен. Он даже чётко не мог для себя сформулировать, что он от этого общения хочет.
В этот момент они проходили по мосту через небольшую реку и Дима остановился, облокотившись на перила. Он молчал и просто смотрел вдаль, на ровную водяную гладь. Саша молча встала в трёх шагах от него и терпеливо ждала его решения. Дима закурил сигарету и начал свой рассказ.
— Четыре с половиной года назад я попал в автомобильную аварию. Виноват в ней был я. Посадить меня так и не посадили, ну и денег пришлось прилично отдать. В машине я был один, а в другой три человека, за которыми я, собственно, и гнался. Эти люди причинили вред моему на тот момент хорошему другу и мне приспичило с ними разобраться. Я был пьян, скорость бешеная, а страха — ноль. В итоге произошло сильное воспламенение, и я был зажат в собственной машине. Не знаю, как я нашёл силы, но мне удалось выбраться. Горел я весь. Когда пришёл в сознание в больнице и увидел себя в зеркале, то первое, о чём подумал, это лучше бы я умер там, в горящей машине. Мой нынешний вид, вся эта одежда, под которой я скрываю себя, — не какой–нибудь стиль или сильная заморочка, которая, если разобраться, не так страшна. Я действительно стал уродом, которого, если не спрятать, то окружающие будут смотреть на меня с отвращением.
— А что стало с теми тремя? — тихо спросила Саша.
— Они погибли в ту ночь. И это моя вина.
Дима продолжил.
— Не знаю, почему мне не хватило сил убить себя. Я же прекрасно осознавал, что потеряю всех, кто до этого был со мной.
— У тебя нет ни родителей, ни братьев или сестёр? — не отрывая взгляда от горизонта, задала вопрос Саша.
— Есть, но они меня жалеют, а это очень сильно бесит, и я перестал с ними видеться.
— А куда делся твой друг, за которого ты вступился? — в этот момент Саша слегка улыбнулась и опустила взгляд на воду.
— Ты чего? — спокойно спросил Дима.
— Я примерно представляю, что произошло с другом, мне просто интересно услышать это от тебя.
— Да уж, а к твоей манере общения ещё нужно привыкнуть.
— Ну, я тебя об этом не прошу.
— Я даже и не надеялся, — на его лице на секунду отразилась грустная улыбка. — Т.к. образ моей жизни сильно изменился, мы стали общаться всё реже и реже…
— И, в конце концов, ваше общение сошло на «нет», а ты стал тем моральным грузом, который твоему другу проще было скинуть.
— Тебе бы в шатре сидеть и людям гадать.
— Я оставлю эту идею как запасной вариант дохода в случае разорения моего бизнеса.
Они продолжили прогулку в сторону дома.
— Ну, так и что, ты остался совсем один, закрылся в квартире и что делал? — продолжила допрос Саша.
— Я не сразу остался совсем один, со мной ещё какое–то время была моя невеста.
— Ого, а вот это уже интересно!
— Т.е. до этого тебе было скучно? Так, обычная история, каких миллион.
— Нет, до этого тоже было всё очень даже захватывающе, но вот когда ты уже готов связать свою жизнь с человеком, которого якобы любишь, и он тебе клянётся в том же… Свадьба ведь не состоялась, раз ты назвал её невестой, а не женой?
— Я буду звать тебя Всевидящее Око.
— Так вот, мне просто всегда был интересен один момент, — какие именно чувства люди отодвигают на задний план, что мешает им понять, своего они человека встретили или нет. И как повела себя твоя невеста?
— После того, как я вернулся из больницы домой, мы просуществовали ещё ровно месяц.
— Почему? — задала вопрос Саша, но, не дождавшись ответа, продолжила. — Потому что ты стал уродом во всех отношениях?
— Не собираешься меня жалеть?
— Нет.
— Это хорошо. Наше с ней общение прекратилось потому, что ей эмоционально было очень тяжело со мной. Я закрылся ото всех, и в первый же день, как оказался дома, выставил её за дверь, объяснив свой поступок тем, что пусть лучше мы расстанемся сейчас. Она приходила ко мне, пыталась разговаривать и даже в какой–то момент уговорила меня бороться вместе, но я, к счастью, не ослеп, чтобы не видеть, как ей приходится преодолевать себя, чтобы просто посмотреть в мою сторону.
— Ты изводил её тем, что ты никому такой не нужен и что твоя жизнь кончена?
— Да. Я был несносен.
— Тяжко ставить на карту всю свою жизнь, когда не знаешь, придётся ли терпеть такое поведение до конца или ждать, когда ты перебесишься и привыкнешь к себе такому. Не пытался её вернуть?
— Зачем, у неё уже другая семья. Она недолго была одна.
— Откуда тебе известно?
— Социальные сети. Через семь месяцев она выложила свои свадебные фото.
— Зная, что ты их увидишь?
— Да.
— Вот звезда! — не сдержалась Саша. — В таком случае не переживай, что у вас с ней не сложилось. Если для неё важнее, чтобы все увидели её в свадебном платье и наставили кучу лайков, то, поверь мне, вы бы всё ровно не были вместе, т.к. такое может сделать только тупая идиотка.
— Как тебя задело, — усмехнулся Дима.
— Меня вообще раздражают люди, которым наплевать на чувства близких. Пусть даже прошло время. Раны тяжело затягиваются, а появляются — за доли секунды. — Саша перешла на громкий тон. — Семь месяцев, и это только до свадьбы, т.е. она познакомилась с ним практически сразу, как вы расстались.
— Она познакомилась с ним, когда мы ещё были вместе, — поправил её Дима.
— Не поняла, — она вопросительно посмотрела на него.
— Он был наш общий знакомый, мы часто пересекались на тусовках, и я знал, что он от неё без ума, и она это знала. Причём сама же испытывала к нему нежные чувства, но оставалась со мной. — Дима приобнял Сашу за плечи, чтобы продолжить прогулку.
— Откуда тебе известно, кто к кому и что испытывал?
— Знаешь такое выражение «Любовь глаза застит»? Так вот, когда я уже после всего этого посмотрел на события и поведение этих людей со стороны, мне всё стало понятно.
— А почему она сразу к нему не ушла? Что её держало возле тебя?
— Не только её, но и многих других, кого я считал своими друзьями, держала моя финансовая независимость, — он резко повернулся к Саше. — Куда пропал твой дар всевидения? Почему я должен объяснять тебе такие элементарные вещи, — он засмеялся, а Саша ударила его локтём в бок.
В этот момент они уже вышли на Заречную улицу. Примерно минуту они шли, погрузившись каждый в свои мысли, и, наконец, остановились на углу Сашиного дома.
— Информативная выдалась, однако, прогулка, — улыбнулась Саша и, сняв с плеч Димин пиджак, отдала ему его в руки. — Спасибо, что проводил. Это формальная фраза, в знак вежливости.
— Я понял, — ответил Дима. — Спасибо за компанию. Давно я ни с кем так не болтал, прогуливаясь по улицам города.
— Ладно, раз это не было для тебя пыткой, — вспомнить прошлое, то я спокойна, — она развернулась на своих каблуках и, помахав рукой в знак прощания, направилась к своему подъезду. — До новых встреч, — сказала она напоследок.
— Увидимся, — ответил Дима и, пройдя немного вслед, дождался, пока Саша войдёт в подъезд.
* Для чего нужны подоконники?
Саша вошла в свою квартиру, приняла душ и, переодевшись в спортивные шорты с майкой, устроилась на широком подоконнике балкона, предназначенном для сидения и рассуждения на философские темы. Она потягивала из чашки свежезаваренный чёрный кофе.
После того, как Дима рассказал ей свою историю, она не могла уснуть и в очередной раз задумалась о том, насколько все привыкли жить по принципу «Моя рубашка ближе к телу».
— Как прожить отведённое тебе время, сохранив лицо не только для своего внутреннего «Я»? — рассуждала Саша вслух. — Всем угодить невозможно, да и не нужно. Заболеть оптимизмом, — тоже ничего хорошего не сулит.
Она просидела так примерно час, даже не подозревая о том, что из дома напротив за её силуэтом наблюдал Дима, также расположившийся на подоконнике своего окна.
* Гость
— Мне нужна следующая картина, — объясняла Саша Глебу и Семёну свою задумку на следующий день в студии, — камера делает круг по всей арене, потом устремляется на мальчика, который тренируется в левой части зала. Делаете видеоряд, как будто камера фокусируется на зрачке его глаза, а там уже разворачивается картина боёв прошлых лет, и, когда камера как бы выходит из зрачка, то это уже не глаза мальчика, а глаза его тренера. Финальная точка — это резкий взлёт видео к потолку и обзор тренировочной площадки с высоты.
— Ясно, только вот у этого мальчика с тренером глаза совсем разные по цвету, — сказал, озадаченно глядя в монитор, Семён.
— Ну если тебя только это смущает, значит, сделайте их одним цветом, — ответила Саша. — Желательно сменить цвет глаз у мальчика.
— Хорошо! — застонал Глеб, т.к. они уже битый час обсуждали этот момент видео по заказу одного из престижных спортклубов.
Тут в студию вошла не менее озадаченная Ксюша.
— Саш, — позвала она, — там к тебе какой–то странный мужчина пришёл, сказал, вы с ним должны какую–то фотосессию обсудить.
— Я никому встречу не назначала, — отмахнулась Саша, но потом посмотрела в её сторону. — Что с твоим лицом? И почему он странный?
— Ну, он в капюшоне, тёмных очках и в перчатках. Это случайно не тот парень, который кудо в твоём зале занимается?
— Да ладно! Ты его на фотосессию уговорила? — удивился Глеб. — Посоветуй ему меня в качестве фотографа, я уже вижу эту картину: он и ночной город.
— Притормози, — Саша встала с кресла, поправив тёмно–синюю юбку в пол, одетую с чёрной рубашкой, и направилась в гостевую.
Дима сидел на диване, рассматривая журнал с работами мастеров студии.
— А я думала, ты не рассмотришь моё предложение, — подходя к нему, сказала Саша.
Дима положил журнал на прозрачный столик и встал с дивана.
— Я вчера очень долго думал о твоих словах и решил, что это будет для меня чем–то свежим. В противном случае я же в любой момент могу всё отменить и уйти.
— Конечно, только оплата в таком случае возвращается в пятидесятипроцентном размере, — ехидно улыбнулась Саша.
— Так, да? И во сколько мне обойдётся эта пытка?
— Ну ты, как я поняла, богатенький Буратино, так что особого удара по кошельку не почувствуешь. Выпьешь что–нибудь? — спросила Саша, приглашая его за барную стойку.
— Чёрный кофе, — ответил он.
Саша отпустила бармена и принялась готовить кофе сама, а Дима устроился на стуле напротив, как и полагается гостю.
— Не спалось вчера, что ли? — спросила Саша.
— Как и тебе. Тоже люблю посидеть у окна.
— Вычислил расположение моей квартиры?
— Ну, учитывая поздний час и наличие света только в нескольких окнах, несложно было догадаться. Я, если честно, как–то уже задумывался на тему, о чём часами рассуждает этот одинокий силуэт на подоконнике своего балкона. И для меня был сюрприз, когда понял, что это ты. Благо дома не очень далеко друг от друга.
— Ты теперь будешь следить за мной с биноклем? — Саша поставила перед Димой чашку с заказанным им кофе, а себе налила стакан минеральной воды.
— У меня нет бинокля, я такой ерундой не страдаю.
— Это радует. Ты уже думал о том, что хочешь от своей фотосессии? Где это будет, стиль и настроение? — перешла к делу Саша.
— Даже не представляю. Полностью доверяю это дело тебе.
— Фотографом могу быть и не я. Глеб, допустим, в этом деле может оказаться поизобретательней.
— Нет! — резко ответил Дима.
— Что «нет»? Ты не видел его работ, он профессионал делать эмоциональные снимки там, где этого очень сложно добиться.
— У меня есть условия.
— Слушаю, — с наигранной заинтересованностью сказала Саша, облокотившись о стойку со стаканом минералки в руках.
— Первое: я не отказываюсь от привычных мне атрибутов одежды. Второе: это должно быть безлюдное место или твоя студия. Третье: фотограф — только ты.
— Это всё?
— Нет. Ты должна быть в нижнем белье, — улыбнулся Дима.
— У тебя настолько много денег? — она оценила его шутку.
— Да, пусть я стану нищим.
Они оба засмеялись.
— Мне кажется, или ты со мной заигрываешь? — продолжила смеяться Саша.
— Тебе кажется. Боюсь, последнее условие во всех отношениях бессмысленно, но первые три — безоговорочны.
— Хорошо, я подумаю об этом до завтра и на тренировке скажу тебе о результатах, но вот красивое бельё на съёмку надеть придётся.
— У тебя такое имеется? — продолжил юморить Дима. — Ты же на свидания, как я понял, не ходишь.
— А я сама что, не человек? Мне для самой себя приятно хорошо выглядеть.
— Ладно, давай закроем тему, а то мне страшно представить, чем одинокая девушка может заниматься в красивом нижнем белье. У меня воображение хорошее.
— Да чем угодно.
— Прекрати. Тебе не видно, но я уже покраснел.
— Добрый день! — к ним подошёл Семён и пожал Диме руку. — Рад видеть у нас в гостях.
— Благодарю.
— Я хотел предупредить, — продолжил Семён, — сейчас вот из тех дверей, — он указал на студию, в которой он работал с Глебом, — выбежит бешеный мальчик в татуировках. Ты с ним уже знаком. Он будет уговаривать тебя на работу именно с ним.
— Мы это уже обсудили, — перебил его Дима.
— И что? — обратился Семён к Саше.
— Будет нелегко. Условия таковы: только я и придётся раздеться, — с серьёзным лицом ответила Саша.
— Мужик! — Семён пожал Диме руку ещё раз. — Никому это ранее не удавалось. Ты хоть по полной программе тариф загнула? — обратился он уже к Саше.
— Премия скоро будет, не переживай.
— Обожаю нашего директора. На всё пойдёт ради достойной жизни своих сотрудников.
Они все засмеялись, но тут из дверей студии появился обещанный бешеный мальчик и направился сразу к ним.
— Димон, привет! Не слушай их, я сделаю тебе такой репортаж, закачаешься, — на ходу начал свою презентацию Глеб.
— Погоди ты, тут такие пикантные условия выдвинуты, — Семён не стал говорить вслух, а тихо шепнул ему на ухо.
Глеб на секунду задумался, но потом пожал Диме руку и ответил.
— Я готов!
— Боюсь, не сработаемся, — отклонил его кандидатуру Дима.
— Вот такие вы, женщины, коварные. Пользуетесь своей красотой и последний хлеб отнимаете. — Глеб сел за стойку. — Плесни мне рома, бармен.
— Алкоголя нет, — ответила Саша.
— И алкоголя нет, ну что за место, — Глеб опустил голову на сложенные на стойке руки.
— Ладно, не буду больше отвлекать вас от работы, — Дима допил последний глоток кофе и, встав со стула, пожал мужчинам руки. — Где я могу оплатить предстоящую съёмку?
— Я ещё не подумала над твоими условиями, — убирая его чашку, напомнила Саша.
— Зачем тянуть, если все здесь присутствующие, включая тебя, знают, что ты дашь добро. Нам осталось только со временем определиться.
— Красавчик! — не сдержался Глеб.
— Хорошо, со временем определимся, а со счётом разберёмся позже, — Саша подмигнула Диме, а он усмехнулся и ушёл.
— Можно дать пару рекомендаций, как его нужно снимать? — тут же спросил у Саши Глеб.
— У меня уже есть идеи, но от твоего совета не откажусь. Только давай потом, мне нужно анализ работ провести, а твоя пара рекомендаций, как всегда, часа на три затянется, — на этом Саша удалилась к компьютеру за гостевой стойкой Ксюши.
Глеб, захватив из бара бутылку воды, направился обратно в студию, а Семён медленно подкрался к Саше, давая понять, что у него к ней разговор.
— Что хотел? — не отрывая глаз от монитора, спросила она.
Семён многозначительно посмотрел на сидящую рядом Ксюшу.
— Ой, начинается! — Ксюша собрала в кучу свои бумажки и направилась вслед за Глебом. — Уже ухожу, но, если кто придёт, сам встречай.
— Зачем ты её прогнал? — спросила Саша.
— Хочу тебя кое о чём попросить, но прежде ты должна пообещать мне, что согласишься.
— Нашёл дурочку. Меня это сильно коснётся?
— Да, это только тебя и коснётся.
— Семён, — Саша посмотрела на него, — иногда мне кажется, что ты сильно пользуешься моим к тебе доверием.
— Я тебя хоть раз подвёл?
— Нет, — Саша продолжила свою работу в компьютере.
— Скажи мне, пожалуйста, ты читала «Портрет Дориана Грея»?
— Конечно.
— А помнишь одного из главных героев этого произведения по имени Гари?
— Это мой любимый персонаж.
— Так вот, я хочу взять его манеру манипулирования, но посеять не ту идеологию, которая ему на утеху была губительной для главного героя, а зайти с обратной стороны медали.
— Сём, давай предметней, боюсь тебя неправильно понять.
— Ты соглашаешься сделать то, о чем ещё не знаешь?
Саша откинулась на спинку кресла, и чуть закусив указательный палец, смотрела на него и думала.
— У тебя работы, я смотрю, мало, ты себе развлечение задумал? — уточнила она.
— Учти, я тебе плохого не желаю, — Семён с вызовом посмотрел на неё и протянул руку для заключения пари.
Саша ещё немного поразмышляла.
— Похоже, мне совсем становится скучно, — она ответила на его рукопожатие.
— Глеб! — крикнул во всё горло Семён, держа Сашину руку.
— Что? — выглянул тот из–за двери.
— Разбей.
— Бог мой, вы на что–то спорите! — Глеб летел к ним на крыльях любопытства. — На что, на что вы спорите? Быстро расскажите, иначе меня разорвёт!
— Разбей и уходи. Подробности потом, — приказал инициатор.
Глеб так и сделал.
— Слушаю тебя, — Саша приготовилась и глубоко вздохнула.
— На один вечер, когда у вас с Димой будет фотосессия, отпусти свои мозги погулять и делай всё, чего пожелает твоё сердце, даже если это будет полное безумие.
— Для чего это?
— Увидим, — на этих словах Семён вернулся в студию.
Глеб работал за столом с двумя мониторами, перекрашивая цвет глаз мальчику из спортклуба. Ксюша сидела рядом в кресле, что–то перенося с рабочих бумаг в планшет.
— Ну, что, согласилась? — задал вопрос Глеб.
Вместо ответа Семён многозначительно посмотрел на Ксюшу.
— Да вы задолбали! — она опять собрала свои бумажки и направилась в гостевую, на своё рабочее место.
— Согласилась, — ответил Семён и продолжил работу с видеорядом на своём ноутбуке.
— Сём, ты понимаешь, что в случае, если мы с тобой ошиблись, нам грозит казнь. Мы её потеряем, и до конца жизни будем винить себя в этом. А для неё это станет последней каплей, — Глеб озвучил это, не повернувшись к собеседнику.
— Я это понимаю, но моя уверенность в том, что дело выгорит, составляет 80 %.
* Так легко, что аж страшно…
На следующий день Саша и Дима встретились в конце тренировки у выхода с арены клуба, чтобы обсудить условия фотосессии.
— Картина следующая, — начала Саша, — снимаю я, раз тебе это принципиально. Что касается безлюдного места, тут предлагаю город, но в ночи, когда улицы пусты. После этого нужно будет проехать к реке через СНТ «Радуга» к засохшему дубу у обрыва. Ты знаешь это место?
— Да, знаю, — ответил Дима, он слушал её, облокотившись спиной о стену.
— Что касается атрибутов одежды, попрошу тебя захватить несколько вариантов твоих прекрасных толстовок или курток с капюшоном. Но чтобы они были не все чёрные, а разнообразные по цвету. Варианта три, не больше.
— Не вопрос.
— И ещё, у меня тоже будет одно маленькое условие.
— Вещай.
— Перчатки должны быть кожаные с открытыми пальцами. Позволь тебя чуточку раздеть, — улыбнулась Саша.
— Я не столько переживаю за то, что это будет видно на фото, сколько за то, что это увидишь ты.
— Знаешь, пальцы меня сильно не напугают.
— Согласен, бред. Таких перчаток у меня пар шесть. Захвачу.
— Финальный аккорд, по оплате. Это бесплатная фотосессия. Перед отправкой фотографий после обработки, я попрошу тебя подписать мне согласие на то, что я могу использовать их в портфолио и на фотовыставках, если захочу.
— Хорошо придумала, — он выдержал паузу. — Но давай так, я оплачиваю съёмку и подписываю тебе это соглашение.
— Нет, если тебе всё равно, то лучше потрать эти деньги на своих ребят в группе. Я просто не возьму.
— А бизнес–леди из тебя не очень.
— Спасибо, мне уже не раз говорили, что если я и прогорю, то исключительно из–за своей расточительности.
— Так когда начнём съёмку? Я заеду за тобой.
— Если твой график свободен, давай завтра в двенадцать ночи? Я буду в студии.
— Хорошо. Какой у тебя номер телефона? — Дима достал из кармана свой мобильный телефон.
— Зачем? — спросила Саша. — Мы же договорились на завтра, на двенадцать часов, в моей студии. Я жду пятнадцать минут, а потом уезжаю домой.
Дима замер с телефоном в руках и ничего не понял, а Саша уже попрощалась с ним и направилась к выходу.
На следующий день Саша приехала в «Мастерскую мечты» к пяти часам вечера. Работа была в самом разгаре. В двух залах Катя и Семён проводили семейные фотосессии, стилист студии Юра готовил к съёмке видео группу, которая выступала в готическом образе. Глеб дорабатывал в студии декорации и помогал настроить инструменты. Ксюша в гостевой составляла график предстоящих съёмок согласно поступившим заказам.
— Все при деле, я смотрю, — сказала Саша.
— Это точно. Ты сегодня тоже снимаешь? — спросила Ксюша.
— Да, но у меня выезд в полночь. Так что я тут, если хочешь, не задерживайся, езжай домой.
Саша поставила за стойку свой рюкзак с фотоаппаратом.
— Я посмотрела погоду, дождя не обещают, так что удачно отсняться.
— Спасибо.
На предстоящую ночную съёмку Саша одела тёмные джинсы, белые кроссовки и белую футболку с чёрной кожаной курткой–косухой. Волосы она распустила и выпрямила.
К десяти вечера из студии удалились последние гости. Саша проводила их и отправилась просматривать отснятый видеоматериал.
— Ты помнишь про наш уговор? — напомнил ей перед выходом Семён.
— Да помню я, — недовольно ответила Саша. — Вот думаю, может пятьдесят грамм для расслабления принять.
— В нашем доме алкоголя нет! — послышался голос Глеба.
— Спешу тебя разочаровать, — отозвалась Катя. — Но в нашем доме алкоголя нет только у тебя. Я бы вообще на твоём месте, Саш, набухалась по полной, т.к. в данном споре, как я поняла, чётких указаний не было.
— Всё было сказано как нельзя точно и ясно, — обозначил Семён.
— В таком случае, — ответила Саша, — спешу тебе сообщить, что единственное, чего сейчас хочет моё сердце, — это послать всё к чертям и уехать.
— Так звони и отменяй, в чем проблема?
— Я его телефона не знаю.
Все присутствующие посмотрели на неё с недоумением.
— Вы что, даже номерами не обменялись, — пришёл в себя Глеб. — Да в наше время это первое, что люди делают после того, как сказали друг другу «Привет».
— Он предлагал, но я отказалась.
— Почему? — спросили все трое хором.
— Не хочу, чтобы меня задалбывали звонками и смсками в моменты нихрена неделания.
— Сурова ты, однако, — сделал своё заключение Семён и, попрощавшись, отправился к выходу, забрав с собой остальных.
Саша осталась одна. Она смотрела в монитор как в пустоту, т.к. её мысли были далеки от работы. Выключив всё оборудование, она направилась в гостевую, где, приняв горизонтальное положение на диване, включила телевизор и начала щёлкать каналы. Остановилась она на канале «Матч», но мыслительный процесс в её голове взял верх над экранной картинкой.
Александра по жизни старалась быть обязательным человеком, что означало, если она что–то кому–то пообещала, то постарается сделать. Конечно, этот момент не касался каких–либо из ряда вон выходящих действий. И если она обещала Семёну в этот вечер прислушаться к своему внутреннему голосу, не подключая свой расчётливый и видящий во многом подвох ум, то так тому и быть. Что этим хочет разбудить в ней её друг, она не совсем понимала. Почему он сделал акцент именно на Диме, человеке, которого вообще не знает, — это тоже ставило под сомнение его затею.
Отчасти он может мыслить, опираясь на восприятие окружающих, как ему хотелось бы видеть эту ситуацию. Семён — человек другого поколения, и не всегда правильно может оценить ценности людей, младших его по возрасту. А ценности очень изменились, начиная с простого отношения к окружающим и заканчивая представлением об институте семьи. Может, Семён, да и Глеб в придачу, т.к. поддерживает его, что–то и разглядели в Диме, но для изменения своего внутреннего стержня необходимо приложить титанические усилия.
Дима в своё время привык жить на широкую ногу, ни в чем себе не отказывать и держать рядом удобных ему людей. После трагедии он во многом ограничил себя, окружение перестало видеть в нём тот беззаботный и всегда готовый ко всему характер, который им был так выгоден. Он это осознал, но то время для него было лучшим, т.к. не приходилось сильно задумываться о чувствах любви, дружбы. Череда событий, пустых разговоров и остальная суета не оставляла ему времени на это. И он не пребывал с сегодняшним взглядом на жизнь в том, здоровом теле. Возможно, сегодня он очень хочет совместить оба эти состояния, но есть вещи, которые, к сожалению, невозможно изменить, и с этим приходится просто жить дальше.
В одиннадцать часов сорок минут раздался звонок в двери «Мастерской мечты», что прервало Сашины размышления. Она посмотрела на монитор наружной камеры и увидела на пороге своего загадочного знакомого.
— Рановато ты, — открыв дверь, сказала она. — Не терпится начать?
— Да, я что–то действительно рано собрался. Не сидеть же мне, глядя на циферблат в надежде, что стрелки будут двигаться быстрее.
Дима прошёл. Он был одет в синие джинсы, чёрные кроссовки и зелёную толстовку поверх водолазки с высоким горлом. На его лице были дорогие чёрные очки, а на руках — обещанные кожаные перчатки с открытыми пальцами. Саша не стала делать на них акцент, дабы не смущать модель перед съёмкой.
— Ты готова или ещё есть дела? — уточнил Дима.
— Нет, можем ехать, — она одела куртку, достала свой рюкзак, который Дима тут же забрал, чтобы донести его до машины, и, закрыв двери, они спустились на парковку.
Дима приехал на чёрном BMW X6. Он положил Сашин рюкзак на заднее сидение, открыл ей дверь пассажирского места и сел за руль. Т.к. время было позднее и на улице было очень темно, ему пришлось снять свои очки, предварительно натянув капюшон так, чтобы Саша не разглядела его лица в лучах дорожного освещения.
— На дело идём, — пошутила Димина пассажирка и, взяв его очки, надела их сама.
Дима засмеялся и, запустив двигатель, направил свой автомобиль в сторону другого конца города. По дороге Саша рассказала, где лучше начать съёмку и как она хочет его фотографировать.
— В твоём случае это будет стиль «репортаж», т.е. ты погуляешь по улицам, где–то присядешь, где–то постоишь, подумаешь. Всё, как в обычной жизни, только иногда я буду говорить, что делать с руками и ногами. На меня внимания не обращай, только если окликну, сделай небольшой оборот в мою сторону, как бы посмотреть, кто там тебя зовёт.
— Это я смогу, — ответил он. — Я там, как и просила, пару вещиц на смену взял.
— Какие цвета?
— Чёрный и серый.
— Отлично, но пока останься в этом. Цвет мне нравится.
— Дождался–таки комплимента, — посмеялся Дима и припарковал машину в начале улицы с уже закрытыми магазинами, но свет от их витрин делал её не такой уж и тёмной.
Не поворачиваясь к Саше, одной рукой он снял с её лица очки и надел их.
Процесс съёмки очень забавлял Диму. Он просто прогуливался, а Саша бегала вокруг него, щёлкая затвором своей камеры. Она то оказывалась спереди, то позади него, то сбоку, иногда пробегая вперёд, садясь на асфальт, чтобы сделать фото с нижнего ракурса. Порой он не мог сдержать свой смех, и Саше приходилось ждать, пока он успокоится.
— Хватит ржать и наклоняться вперёд, — понимая комичность своего положения, просила она.
— Ты в курсе, что у тебя просто бешеная тень? — смеялся Дима.
— Ладно, давай перерыв, и сделаем совместное фото на память.
Саша начала фотографировать их с Димой тени, стоящие рядом. И тут их фантазия разыгралась. Он поднимал её на руки, вставал на колени и даже посадил себе на плечи. Саша полностью отпустила свой рассудок, чтобы, не думая ни о чём, получить положительные эмоции. Наразвлекавшись вдоволь, они вернулись к машине и поехали к мосту, оттуда на железнодорожные пути и уже потом к последнему пункту, на природу, к обрыву с вековым дубом.
Когда съёмка подошла к концу, Дима постелил у подножья дуба туристический коврик, который всегда лежал в багажнике его машины. Они сели рядом с заранее купленным в ночном кафетерии кофе и просматривали сделанные Сашей фото. В какой–то момент Дима позволил себе облокотить Сашину спину на свою грудь и приобнять её двумя руками.
— Я и не предполагал, что эта съёмка окажется не пыткой, а увеселительной прогулкой на всю ночь, — сказал он.
Саша ответила не сразу. Она поймала себя на мысли, что внутри неё поселилось чувство полного спокойствия и удовольствия.
— Это хорошо, что ты расслабился.
— Кто сказал, что я расслабился? — опроверг её слова Дима. — Я очень даже напряжён. Просто сегодня было много тех эмоций, которые я уже несколько лет не испытывал.
Саша готова была убить себя за следующий вопрос, но, дав голове выходной вечер, она всё–таки спросила.
— А почему ты не можешь расслабиться и получить удовольствие?
— Потому что я не могу сделать того, что мне действительно хочется, — шепнул он ей на ухо.
Дима обнял её чуть крепче, а Саша, взяв в свои руки его левую кисть, расстегнула замок на перчатке. Никакой реакции с его стороны не последовало, Саша даже на какой–то момент зажмурилась, ожидая резкого запрета на её действие, но Дима молчал. Она почувствовала своей спиной, как напряглись его мышцы и, сняв перчатку, вытянула его руку под свет от висящего на ветке фонарика, который она захватила для съёмки. Понимая, что такая кожа покрывает сто процентов его тела, Сашу охватило очень резкое ощущение тёплой грусти. Она понимала, что жалеть его — это значит нанести очередной удар, но и не замечать такого тоже не получится.
— Хватит, — тихо сказал Дима и надел перчатку.
Он на несколько секунд опустил голову ей на плечо, после чего осторожно поцеловал её шею.
— Всё, поехали, — прервал он эту, ни к чему не ведущую сцену и, встав, помог подняться Саше.
Они молча собрали вещи в машину и поехали по направлению к дому. Давая понять, что он ничего не хочет обсуждать, Дима довольно громко включил радио. Отключил его он только когда подъехал к Сашиному подъезду.
— Ты не представляешь, насколько это ужасно, — Дима прислонился лбом к своим рукам, лежащим на руле.
— Ты прав, я не представляю, — тихо ответила ему Саша. — Мне жаль одного.
— Чего тебе жаль?
— Что завтра этого дня уже не будет.
— Мне тоже жаль, — ответил Дима и, взяв Сашину руку, осторожно поцеловал тыльную сторону её ладони. — Спокойной ночи.
— И тебе, если это возможно, — на этих словах она вышла из машины, забрав с заднего сидения свой рюкзак.
* Зеркала не всегда врут
Дима зашёл в свою квартиру, принял душ, после чего, повязав на поясе полотенце, подошёл к большому зеркалу в прихожей. Он смотрел на себя и думал, сможет ли какой–нибудь человек в этой жизни привыкнуть к нему, такому. Самым противным было то, что он сам спустя столько лет не мог спокойно смотреть на отражение в зеркале. Конечно, ему очень понравилась Саша, и все его мысли были заняты только ей, но он понимал, что такая, как она, не будет тратить своё время и силы на адаптацию к его образу жизни. Любой другой мужчина, который будет более ли менее близок ей по духу, сделает всё, чтобы не отпустить такую девушку, и она пойдёт за ним.
Опустившись на пуфик возле зеркала, Дима взялся руками за голову. Его переполняла злоба к самому себе. Хоть он и нашёл силы спустя два года после аварии выйти из дома, но что толку. Он как был простым наблюдателем, так им и остался, только если раньше он смотрел на мир только из окна своей квартиры, то, выйдя в люди, ему пришлось ещё и пропускать через себя чужие эмоции, что не очень хорошо влияет на его психику. Раньше его хотя бы никто не трогал и он тихо сходил с ума один взаперти. Единственные люди, которые посещали его квартиру, да и то на одну минуту, — это служба доставки еды и других необходимых вещей, которые он заказывал через Интернет.
— Как мне дальше существовать? — спросил он сам себя. Дима запустил пальцы рук в свои длинные волосы и начал сжимать череп. В какой–то момент ему даже понадобилось проораться во весь голос, после чего он вскочил с пуфика и нанёс резкий прямой удар в зеркало, превратив его поверхность в рисунок идеально сплетённой паутины. Из костяшек его правой руки от удара пошла кровь, но он не обратил на это внимание.
Дима вышел на балкон и закурил сигарету.
Идея пришла в голову за пару секунд. Он решил немного побороться за своё счастье и, если Саша сочтёт, что жизнь с уродом не для неё, то пусть скажет ему это в лицо. Хуже уже не будет. Докурив сигарету, Дима улыбнулся Сашиным окнам, после чего отправился спать.
* Огонь и лёд
На второй день после Диминой фотосессии Саша появилась на работе. Она влетела в студию ровно в девять утра как фурия с каменным лицом и готовностью разорвать в клочья любого, кто скажет ей хоть слово.
Ксюша находилась за своим рабочим местом, она сварила себе ароматный кофе и что–то просматривала в Интернете. Она даже побоялась поздороваться со своим директором, увидев её выражение лица.
— Где все?! — резко спросила Саша.
— Катя и Юра готовятся к съёмке на втором этаже. Гости уже здесь. Бар открыт, им чай готовят. Семён едет, а Глеб в студии спит, он вчера так и не уехал отсюда.
— Это хорошо, что он здесь. Как приедет Семён, скажи, чтобы шёл ко мне, — Саша направилась сразу в студию. — И через два часа я жду отчёт, который ты мне уже два дня обещаешь.
Ксюша тут же набрала с телефона мобильный номер Семёна.
— Доброе утро, красавица! — ответит тот.
— Нихрена оно не доброе, — тихо начала Ксюша. — Босс в бешенстве. Ждёт тебя в студии. Похоже, Глебу сейчас не поздоровится.
— Лечу, как молния, — ответил Семён и повесил трубку.
В студии Глеб уснул на диване, так и не закончив обрабатывать необходимый к сдаче материал.
Войдя, Саша громко хлопнула дверью, отчего он проснулся.
— Доброе утро! — без особой радости сказала она. — Что у нас со сдачей видео?
Глеб сразу понял, что неделька началась не с позитива.
— Завтра отдадим, не кипишуй! — резко ответил он и, приняв сидячее положение, потёр глаза.
— Мне вчера звонил заказчик! — Саша села в кресло напротив.
— И что? Ты, как всегда, нас отмазала? Это хочешь сказать? Тогда сядь и доделай все свои пожелания, о которых ты с ними договорилась, и в следующий раз озвучивай реальные сроки.
— Лучшая защита — это нападение? Вот, держи, — она бросила ему карту памяти от фотоаппарата.
— Что это? — спросил Глеб.
— Фотосессия Дмитрия. Нужно обработать.
— Хочешь мне это доверить?
— Я бы и саму съёмку тебе доверила, если бы знала… — Саша прикусила губу и отвернулась в сторону.
—Что он окажется твоим человеком? — закончил её фразу Глеб.
— Он не мой человек! — резко ответила она.
— Ну, не знаю, его отличное понимание того, что такое причинить человеку боль, в противовес твоей маниакальной подозрительности, что все вокруг друг друга наёбывают… Думаю, вы бы легко перекрыли друг в друге эти страхи.
В этот момент в двери вошёл Семён.
— Не бей его, я всё приму на себя, — как всегда с улыбкой, начал он.
— Знаете, что? — Саша резко встала с кресла и, посмотрев на них, продолжила. — Я вчера здесь не появлялась только потому, что весь день меня не покидало желание привязать одного из вас к столбу и долго пытать. Почему одного? Просто я не знаю, кому первому на ум пришла эта дурацкая игра. Я живой человек и, если я решила оградить себя от всех этих розовых соплей, то, поверьте, я лучше знаю, как мне будет комфортней.
На этом Саша вышла из студии.
— У тебя есть телефон этого Димы? — спросил у Семёна Глеб.
—Нет, а что?
— Надо бы предупредить мужика, чтобы дожал, пока горит зелёный свет.
— Сам разберётся. Будет мужиком, дожмёт, а нет — в топку.
— Она фотки принесла, — Глеб показал ему карту памяти.
— Ну, давай, посмотрим, что там у них получилось.
Тут в двери протиснулась Ксюша.
— Ребят, Саша вылетела, ничего не сказав. Не знаете, куда она поехала, а то мне ей отчёт нужно будет отдать, только как? По следу идти? Звонить как–то не очень хочется.
* Борись или… Нет, просто борись!
Саше пришлось пропустить неделю занятий в спортклубе, т.к. ей не хотелось встречаться с Димой. Она полностью ушла в работу, на пару дней съездила в гости к подруге и старалась не думать о нём. Как будто это было возможно.
В начале следующий недели в один из вечеров Саша сидела дома и внимательно изучала в Интернете рецепт торта «Наполеон». Ей хотелось удивить своих коллег, т.к. все знали, что с приготовлением кондитерских изделий у неё очень большие проблемы. Но пришла пора удивлять.
Тут раздался звонок в дверь. Саша посмотрела на часы, стрелки показывали десять вечера.
— Кому там не отдыхается? — спросила она у стен своей комнаты и прошла ко входной двери.
Включив изображение видео на лестничной площадке, Саша сразу узнала Диму. Конечно, так мог быть одет кто угодно, но его манера всегда опускать голову вниз, чтобы максимально скрыть лицо под капюшоном, выдавала.
— Я ничего не буду покупать! — крикнула она стоящему за дверью.
— Очень смешно! — раздался ответ. — Открывай!
Это был его голос. Саша открыла дверь.
— Ты одна? — спросил Дима.
— Да.
После её ответа он смело шагнул в квартиру, сдвинув Сашу с места, и закрыл за собой дверь.
— Я волнуюсь за тебя, — сказал он.
— Не нужно, — спокойно ответила Саша.
— Ты неделю не ходишь в клуб. В студии тоже говорят, что тебя нет. Это всё из–за меня?
Саша боялась ответить на этот вопрос.
— Кофе сделать или чай? — спросила она.
— Давай, — Дима снял кроссовки и проследовал за ней на кухню. — Ого, такое я первый раз вижу! — он остановился, пройдя через дверную арку.
Интерьер кухни был выполнен в белых, золотых и цвета тёмного дерева тонах. Кухонный гарнитур располагался по левой стороне буквой «П», а с четвёртой стороны квадрата была стойка, которая отделяла зону для приготовления еды от обеденного стола. Но сильно удивило Диму другое: с правой стороны, где стоял стол и стулья, вся стена была разрисована героями комиксов «MARVEL».
— Ты их фанат, что ли? — спросил Дима, указывая на стену.
— Есть такое, — ответила Саша, засыпая кофе в кофемашину. — Меня очень привлекает их уникальность, что периодически подстёгивает принять решения, в которых сомневаюсь.
— Не думал, что Халк, Тор, Росомаха и другие могут подвигнуть на решительные меры. Ты поверхностно вообще на вещи не смотришь?
— Стараюсь.
— А почему не в комнате, а на кухне?
— Ну, в комнате — это совсем детский сад, тем более, там у меня другая картина.
— Покажешь? Мне интересно.
Саша проводила его в комнату.
— А почему у директора такой шикарной студии однокомнатная квартира? — с ухмылкой спросил Дима.
— Потому что все деньги были вбуханы как раз в «Мастерскую мечты».
В единственной комнате у Саши стоял большой диван, домашний кинотеатр, рабочий стол и небольшое количество напольных шкафчиков для мелочей, т.к. все основные вещи и другой немногочисленный хлам находился в большом шкафу просторной прихожей. На стене за диваном висела огромная фотография в рамке.
— Вот, любуйся, — Саша указала на неё.
Это было следующее произведение искусства: на водной глади озера плавали ещё не растаявшие под солнцем льдинки разной геометрической формы. На поверхности каждого куска льда виднелось размытое лицо человека, и в каждой льдинке был свой портрет.
Дима замер, пытаясь найти во всём этом смысл.
— И что хотел сказать этим автор? — наконец, к нему вернулся дар речи.
— Ты можешь спросить у него сам при встрече, — усмехнулась Саша.
— Что ты имеешь виду?
— Это сотворил Глеб, — подойдя к картине ближе, продолжила она. — Благодаря этой фотографии мы с ним и познакомились.
— Интересно, как?
— Он выставил её на одной выставке. А я присутствовала на этом мероприятии и, когда увидела Это, то застыла минут на пять, не отрывая взгляда. Каждый видит в ней что–то своё. Так, кстати, говорят, когда либо ничего в этом не видят, либо не хотят открывать свои секреты. — Саша наигранно растянула улыбку. — Глеб тогда был уже достаточно заметной персоной в кругах фотографов высокого уровня. И, когда я стояла напротив этого фото, то боковым зрением увидела остановившегося рядом молодого человека. Я сразу узнала его. Мы заговорили. Потом он начал ко мне подкатывать и мы пошли пить кофе. Пока разговаривали, я поведала ему о том, что нахожусь в процессе создания своей студии. Затем он принял участие в оформлении мастерской, познакомился с Семёном, они начали совместные проекты. Так он и остался со мной. А это фото Глеб подарил мне на день открытия «Мастерской мечты».
— Вы с Глебом раньше встречались? — уточнил Дима.
— Нет. Мы просто стали хорошими друзьями.
— Извини, конечно, но, если вы с ним так ладите, почему не пошли дальше?
— Мы не хотим портить наши отношения, — ответила Саша. — Ведь, как ни крути, всё хорошо только первые полгода. Пойдём пить кофе.
Они вернулись на кухню. Дима сел за стол, а Саша — за барную стойку на высокий стул, повернувшись к гостю с чашкой в руках.
— У меня к тебе сейчас появилось столько вопросов, — предупредил Дима.
— Слушай, давай дозированно, т.к. для меня это может оказаться стрессом, — попросила Саша.
— Ты мне так и не ответила, почему вдруг пропала.
— Я никуда не пропала.
— Ты пропала из моего поля зрения. Я в тот вечер, наверное, лишнего себе позволил в словах и остальном?
— Боюсь, что ты тут ни причём. Ты вовремя собрался с мыслями и поступил правильно. Просто я в тот день позволила себе расслабиться и получать удовольствие от твоей компании, не думая о том, что могу тебя задеть.
Дима встал со стула и подошёл к Саше.
— Мне не понравилось, как мы расстались в тот день. Зря я одёрнул тебя.
— Дим, я прошу тебя, — Саша собрала в кулак всю свою силу воли, — не нужно пытаться активно участвовать в моей жизни. Мне уже хватило вдоволь. Я привыкла быть одна. Не нужно нарушать моего идеального одиночества.
Дима отвернулся и подошёл к окну.
— Скажи, это твоя жизненная позиция?
— Если ты имеешь виду, относится это именно к тебе, то нет. Ко всем в целом, — да.
— И кто же тебя так обидел?
— Знаешь, было многое: и меня обижали, и я не оставалась в долгу. Просто в какой–то момент было принято решение освободить себя от всего этого.
— У тебя просто непоколебимая позиция, но достаточно тупиковая. Ты можешь работать в своей студии, заниматься спортом, да хоть крестиком начни вышивать или участвуй в каких–нибудь общественных мероприятиях. Всё приходит к одному, — к тупику, т.к. всё это только замазывание на поверхности основного смысла жизни. Человек должен оставить что–то после себя. Нет, неправильно сказал. Оставить кого–то после себя. Люди должны продолжать свой род, особенно нормальные, хотя, что сейчас можно считать нормальным, а что нет, и правда, большой вопрос.
— Тут я с тобой согласна.
— Так почему ты решила похоронить в себе само понятие «семья»? — Дима вновь подошёл к Саше.
— Я его не похоронила, просто в моей семье, как и во многих других, будут только два человека. К сожалению, наши детские дома переполнены так, что мы можем позволить себе помочь нуждающимся.
У Димы чуть челюсть на пол не упала.
— Т.е. ты просто отказываешься от присутствия в твоей будущей семье отца для приёмного ребёнка? — уточнил он.
— Да. А что, ты рассматривал свою кандидатуру на место моей второй половины? — Саша задала вопрос в лоб, чтобы покончить уже с этим неприятным хождением вокруг да около.
Дима аккуратно взял своими руками Сашу за лицо в области скул.
— Ты зачем это делаешь? Я сейчас не о себе, а о твоей идее в целом. Ты красивая, умная, целеустремлённая и независимая девушка. Хотя по поводу ума, кажется, я уже переборщил, в свете озвученного ранее. Так вот, — продолжил он, — ты можешь встретить подходящего тебе человека, только если не будешь бояться быть обиженной. Не все ходят по этой Земле с целью извести своего любимого в конец. Встречаются очень даже хорошие люди, — тут он обнял Сашу. — Боже, с кем же ты общалась, что тебя так развернуло?
Находясь в его объятиях, Саша снова почувствовала спокойствие, и ей не хотелось освобождаться от этого ощущения. Она положила подбородок ему на плечо, а руки — на спину.
— Самое обидное, что я осознаю твою правоту, но мне тяжело каждый раз начинать всё заново, — сказала она.
— Согласен, это утомляет.
В следующую минуту Дима отошёл от Саши. Он сел за стол к ней боком и снял капюшон.
— Ого! — воскликнула Саша. — У тебя длинные волосы! Вот это сюрприз!
То, что она увидела, её ничуть не напугало, т.к. очки ещё оставались на нём, а структуру кожного покрова она уже видела и примерно представляла, как это может выглядеть в целом. Проще говоря, Саша себя уже готовила к такому повороту событий.
— Ну да, сам себя–то я коротко не подстригу. А так — в хвост собрал и отрезал, — ответил Дима без эмоций.
Хотя ему понравилась Сашина реакция, снимать очки он даже не намеревался, т.к. вкупе с живыми глазами к его виду привыкнуть просто невозможно.
— Слушай, ну ты прямо поражаешь меня, — сказала Саша.
— Я просто хочу, чтобы ты меня узнала. В части внешности, конечно, ограничено.
— А в части чего нет?
— Хочешь посмотреть, как я выглядел раньше, до аварии? — ушёл он от ответа.
— Хочу, — ответила любопытная Саша.
— Тогда жду тебя завтра у себя в это же время. Квартира 73, — он резко встал и направился в прихожую.
Саша медленно проследовала за ним.
— А если я не приду? — спросила она.
— Тогда я очень сильно разозлюсь, — Дима надел кроссовки и вышел за дверь, предварительно накинув капюшон.
Когда Дима ушёл, Саша принесла с кухни стул и, встав на него, полезла на самую верхнюю полку шкафа в прихожей. Там, за коробками с обувью, в самом углу лежала пачка сигарет.
Саша бросила курить, как только занялась спортом, но на это решение её подвиг не только бокс. В тот момент у неё начались сильные разногласия в семье: она не могла найти общий язык с собственной мамой. Наступил момент, когда Саша поняла, что ей не получить искренней материнской любви и поддержки. В плохие дни она не могла прийти домой и рассказать, отчего у неё на душе кошки скребут, и дело даже не в том, что она была не нужна или её не любили, просто в их семье диалоги по душам были не приняты. Отец Саши погиб, когда она была ещё маленькой, и его внешность она знала только по старым фотографиям.
В очередной из дней сильно поругавшись с мамой, Саша вышла поздно вечером на прогулку, чтобы остудить свой пыл и подумать. Она дошла до набережной и села на траву возле реки. Изменить отношение родного человека к себе на тот момент она даже не представляла возможным, её переполняли злость и отчаяние. Махать мечом вокруг себя и ждать одобрения — не лучший способ. Саша задумалась о своей слабости и о том, как ей приходится перешагивать через страхи, чтобы защитить себя, ведь если не она, то никто другой этого не сделает.
Конечно, Саше очень повезло, что бабушка оставила ей хорошую квартиру, и девушка стала жить отдельно. Квартира впоследствии была продана, куплена новая площадью гораздо меньше прежней, а оставшиеся средства ушли на «Мастерскую мечты».
Вернёмся к тому моменту, когда Саша сидела на берегу реки. Она выкуривала одну сигарету за другой. В какой–то момент в голову пришло решение попробовать что–то изменить здесь и сейчас. Отношения с мамой на тот момент были неподвластны каким–либо переменам, и эту ситуацию ей пришлось отложить. Потом девушка взглянула на тлеющую сигарету в своей руке и подумала, почему бы ей прямо сейчас не бросить курить, она же этого давно хотела. Курить или нет — зависит только от неё, этот выбор не требует финансовых и временных затрат. Затушив окурок, Саша прикурила новую сигарету и начала сжигать последние три вместе с пачкой. Когда символичное сожжение закончилось, Саша посмотрела, как догорела последняя сигарета, и отправилась домой спать.
После того дня впервые она закурила только спустя полгода и могла позволить себе покурить раз в два–три месяца в зависимости от настроения. Пачку сигарет она забросила так далеко в шкаф, чтобы было лень лезть за ней, а если и не лень, то хотя бы чтобы возникала мысль: «а стоит ли сейчас так стараться достать их оттуда, если всё равно, когда выкуришь эту сигарету, поймёшь, что могла бы обойтись и без неё». Но сегодня этот цирковой номер ей захотелось исполнить, и, достав желанное, она расположилась с хрустальной пепельницей на своём балконе.
Почему–то первая тема, которая пришла ей в голову, — это перемены. Нужны ли они, если итак всё неплохо? Как к ним относиться? Чем это чревато? И не так долго поразмыслив об этом, Саша пришла к выводу, что перемены нужны. Ведь даже если в твоей жизни всё идёт свои чередом, то рано или поздно это покажется каким–то застоем, а перемены нужны, чтобы вспоминать то время с тёплой ностальгией. Хорошо, конечно, когда перемены оказывают на будущее благоприятный эффект, а не приводят к эмоциональному краху. Всё должно развиваться только в положительной оси ординат, с лёгкими взлётами и падениями.
* Прошлое всегда рядом
На следующий день Дима, так и не дождавшись десяти вечера, решил зайти к Саше на работу, т.к., проезжая мимо торгового центра, увидел её автомобиль, припаркованный на открытой стоянке.
Он вошёл в «Мастерскую мечты» и направился к стойке, за которой сидела незаменимая Ксюша. Гостевая была пуста, из динамиков доносилась лёгкая музыка, а в воздухе витал аромат свежезаваренного кофе, видимо, его уже отнесли гостям, и работа в студии шла полным ходом.
— Добрый день! — довольным голосом поздоровался Дима.
— Добрый–добрый, — узнала посетителя Ксюша. — Да у Вас отличное настроение сегодня, — она оперлась руками о край стола и хитро улыбнулась.
— Как вы догадались? — с наигранным удивлением спросил Дима.
— Просто у Вас сегодня голос другой.
— Да, настроение у меня хорошее, и никто пока его не испортил. Хотя ваш директор, я думаю, может справиться с этим в два счёта, — он облокотился одним локтём о стойку.
— Осмелюсь Вас поддержать, т.к. наш босс и впрямь непредсказуема, — переведя свой взгляд на монитор компьютера, ответила Ксюша.
— А где она, кстати?
— Понесла кофе гостям на второй этаж. Сейчас спустится.
— Она что тут ещё и кофе разносит?
— Нет, просто наш бармен сегодня раньше ушёл, а ей, прошу прощения за сленг, «не в падлу».
Тут из студии первого этажа показались Глеб и стилист Юра.
— Да ёп твою мать, они бы ещё рожи гуталином намазали! — парировал Глеб. — В следующий раз скажи им, чтобы даже не смели сами себя красить перед приездом к нам.
— Самое интересное, что мы заранее обсуждали макияж. Но видишь, какие они самостоятельные, — решили не тратить моё время и сделали всё сами, хреново, конечно, но сделали, — ответил Юра. — В итоге я больше времени потратил на исправление.
— Глеб, не ори, пожалуйста, тем более матом, у нас гости, — сделала ему замечание Ксюша.
— Это кто «гости»? Он, что ли? — Глеб указал на Диму и, подойдя, пожал ему руку. — Это уже давно свой человек.
— Очень интересно, — усмехнулся Дима и пожал руку Юре.
— Конечно, интересно, — продолжил Глеб, — пошли в наш бар, жахнем по бокальчику.
— Я за рулём, — ответил Дима, и мужчины направились к барной стойке.
— После нашего бара можно смело садиться за руль. Да, Александра?! — Юра обратился с вопросом к Саше, которая появилась на лестнице, ведущей со второго этажа.
Она подошла к ним.
— Я вам уже предлагала писать все свои предложения и замечания в специально созданный журнал под названием «Журнал для предложений и замечаний», который находится у Ксении? — ответила на Юрину реплику Саша.
— Так мы их туда и пишем, только ты бы хоть раз его открыла.
— Делать мне больше нечего! Видела я, в каком состоянии вы туда пишите.
— Какими судьбами к нам в гости? — Глеб громко задал вопрос Диме, чтобы сменить тему, и, встав за стойку, включил кофе–машину.
— Да я с работы ехал, увидел Сашину машину и решил заскочить, узнать, всё ли в силе сегодня.
— Я, конечно, сильно извиняюсь, — начал Глеб, — никоим образом не против твоего присутствия, но осмелюсь сообщить, заметь (!), человеку, который хорошо разбирается в технологических инновациях, что существуют мобильные телефоны.
— Это ты правильно заметил, — ответил Дима, — но для осуществления звонка необходимо знать номер абонента.
В этот момент все покосились на Сашу.
— Он так и не знает твой номер? — осторожно спросил Глеб.
— Я знаю её номер, но т.к. она сама мне его не давала, предпочёл не пользоваться.
— Откуда ты знаешь мой номер? — удивилась Саша.
— Я компьютерный гений, забыла?
— Нет, подождите, вопрос сейчас не в этом. Почему ты не дала ему свой номер телефона, когда он тебя спросил? — стоял на своём Глеб.
— Слушай, а как поколение наших родителей существовало без мобильников? — отмахнулась Саша.
— Дим, если у вас на сегодня было запланировано свидание, отменяй, — положив руку ему на плечо, сказал Глеб. — Ты чувствуешь, что с ней у тебя намечается наискучнейшее мероприятие?! Блевать будешь три дня от её занудства.
— Замолчи! — сквозь смех возразила Саша.
— Я ему дело говорю.
— Спасибо, Глеб. Учту. Если согласится на свидание, я за сутки начну антирвотное принимать, — поддержал идею Дима.
— Но тазик всё же прихвати на всякий случай, — добавил Юра.
— Ну, ладно, — расставляя кофейные чашки, продолжил Глеб, —– на работу, говоришь, ездил? Как там дела?
— Дела нормально, ничего особенного. Это у вас работа творческая, интересная, — каждый день какая–нибудь история.
— Очень интересно мне было сейчас утешать дамочку, которая приехала на семейную фотосессию с двухгодовалым сыном. С ними ещё должен был быть папа, но в последний момент у него появились другие планы и он уехал, — рассказала Саша.
— Что ж он так подвёл их? — спросил Глеб. — А ещё лучше скажи, дамочка симпатичная?
— А тебя ребёнок не смущает? — спросил Юра.
— Нет. Ну, так что там с внешностью?
— Красивая, — ответила Саша. — Краше тебя.
— А вот это уже ложь! — возмутился Глеб. — Не может такого быть.
— Тихо ты, — Саша указала на лестницу, по которой спускалась высокая брюнетка модельной внешности с ребёнком на руках. — Они закончили, пойду провожу.
Саша направилась к гостям, а остальные продолжили болтать о всякой ерунде.
— А она, и правда, красивая, — тихо сказал Юра. — Зацени, — предложил он Диме, т.к. тот сидел спиной к залу.
— Поверю наслово.
Саша поговорила с гостьей по имени Виктория о возможности возобновления фотосессии уже в полном семейном составе. Во время разговора она заметила, что Виктория прислушивается к голосам мужчин за барной стойкой. В это момент Глеб и Дима о чем–то оживлённо спорили.
— Что–то не так? — спросила Саша.
Виктория на секунду осеклась и, посмотрев на Сашу взволнованным взглядом, спросила.
— Александра, прошу прощения, может, я обозналась, но голос человека, который сидит к нам спиной, мне очень знаком. Его случайно не Дима зовут?
—Да, — осторожно ответила Саша. — Именно так. Вы знакомы?
Викторию в этот момент пробила мелкая дрожь.
— Извините, — сказала она и неуверенно направилась к барной стойке.
Дима наслаждался очередной речью Глеба, в тот момент, когда услышал за спиной до боли знакомый голос.
— Дим, это ты?
Он повернул голову и через плечо посмотрел на девушку.
— Да, Вик, это я, — не сразу ответил он и встал со стула.
Все замолчали в ожидании продолжения.
— Не ожидала тебя тут встретить, — сказала Виктория совершенно логичную фразу, т.к. потерялась и не знала, что можно сказать человеку, с которым они расстались несколько лет назад.
— Взаимно, — сухо ответил Дима.
— Ну, да, — чуть потупила глаза Вика. — А я вот с сыном на фотосессию приехала, альбом для родителей хочу сделать.
— Здорово.
— А ты тут какими судьбами? — больше ничего не услышав, спросила она.
— Я к Саше приехал, — сохраняя спокойный и безразличный тон, ответил Дима.
Вика обернулась на Александру, которая заняла наблюдательную позицию в кресле. Она могла себе позволить такое откровенное любопытство, т.к. находилась на своей территории.
— А вы с ней…? — начала было задавать вопрос Вика.
— Нет, — резко оборвал её фразу Дима.
— Ссыкло! — услышал он за спиной шёпот Глеба.
Виктория не в силах была побороть свои эмоции и поняла, что нужно прекращать этот публичный разговор.
— Дим, мне сейчас не очень удобно. Можно я позвоню тебе чуть позже.
— Ты знаешь мой номер, он не изменился. Если, конечно, ты его не удалила.
— Я помню его наизусть, — ответила Вика и, тихо попрощавшись со всеми, быстрым шагом вышла из студии.
Саша успела заметить навернувшиеся слёзы на глазах девушки, покидающей «Мастерскую мечты».
— Что ты там мне сказал? — резко повернувшись к Глебу, спросил Дима.
— Ты, правда, не расслышал или хочешь ещё раз насладиться тем, как я это скажу? — сделав глоток кофе, с улыбкой ехидничал Глеб.
В этот момент Саша встала с кресла и молча ушла в студию на первом этаже. Ей даже не хотелось слушать их перепалку, которая вот–вот готова была разгореться.
— Глеб, мне кажется, что ты не совсем понимаешь ситуацию и моё отношение к Саше, — решил спокойно донести свою мысль Дима.
— Я не совсем одобряю её отношение к данной ситуации. Тебя–то я как раз прекрасно понимаю.
Дима не отводил взгляда от нахальной физиономии Глеба, который только и ждал, когда тот начнёт раскрывать перед ним все карты. Только что–что, а сохранять самообладание Дима научился, т.к. пик его гнева может привести к серьёзным травмам.
— Не всё так просто, Глеб, — Дима надеялся завершить разговор этой фразой.
Глеб засмеялся, что есть силы, закинув голову, но потом резко остановился и, глядя в тёмные Димины очки, сказал.
— Открою тебе секрет: всё очень даже просто.
— Это ты сейчас про неё? — громко и с возмущением сказал Дима, указав рукой в сторону студии, куда недавно ушла Саша. — Я не знаю, в курсе ты или нет, но последний бред, который я от неё услышал, был про то, что она собирается создавать неполноценную семью. Мне неизвестно, какой козёл, а, может, даже и не один, завел её в тупик, но на данный момент в этой голове нужно просто всё сносить и выстраивать заново. Клянусь, я бы их всех поубивал!
Глеб просто упивался, наблюдая за Димой. Выждав небольшую паузу, он ответил ему.
— А я скажу тебе даже больше — она работает над тем, чтобы в ближайшее время ей позволили усыновить ребёнка. И она уже попросила меня помочь ей в этом.
Дима стоял неподвижно и, казалось, даже не дышал. Его очень озадачила последняя фраза Глеба.
— Я знаю, что пожалею об этом вопросе, но всё же спрошу. Что значит: «Она уже попросила меня помочь ей в этом»?
— Саше не дадут на воспитание ребёнка, т.к. она не состоит в браке. Я пришлю тебе приглашение на наше с ней бракосочетание, а потом — на развод.
После большой паузы Дима пришёл в себя.
— Это не «Мастерская мечты», а «Дурдом кукушечка», — с этими словами он направился в студию к Саше.
— Я жду тебя сегодня, как и договаривались, — сказал он ей.
Не поднимая на него глаз, она выдвинула свою версию.
— Думаю, тебе сегодня нужно пообщаться не со мной. Это же была, как я поняла, твоя бывшая невеста.
— Я сам разберусь, когда и с кем мне общаться. Мы договорились с тобой, и мне не хочется ничего менять. И ещё… — он взял листок бумаги с ручкой и написал на нём свой номер телефона. — Уж не знаю, как там жили без сотовых наши родители, но глупо не пользоваться им в период технического прогресса.
Сказав это, он ушёл.
* Жаль, что нам нужны годы
Вика не заставила себя долго ждать и, оставив сына с няней, позвонила Диме, договорившись о встрече в парке.
Подходя к назначенному месту, Дима издалека заметил, что Вика уже ждёт его. Она стояла на небольшом мостике, облокотившись о его перила. Выглядела она, как всегда, потрясающе: длинные тёмные волосы слегка развивались, т.к. она стояла лицом к ветру, на ней была длинная юбка из плотной ткани цвета «кофе», белая рубашка, короткая куртка из чёрной кожи и туфли с закруглённым мысом на маленьком каблуке.
Он подошёл к ней, не говоря ни слова. Она также молча посмотрела на него несколько секунд, после чего обняла обеими руками и положила голову ему на грудь.
— Что с тобой? — приобняв её, спросил Дима.
— Я очень сильно ошиблась, когда оставила тебя одного, — призналась Вика и ещё крепче обняла его. — Эта мысль не даёт мне покоя.
— Не нужно, — он погладил её по спине. — В те дни я был просто невыносим, раздражён, агрессивен и не мог найти себе место. Сегодня я тебя понимаю.
— Мне нужно было принять это, но я не смогла и очень жалею теперь.
— Всё было сделано правильно, — Дима отодвинул Вику от себя и, держа руками за плечи, посмотрел ей в глаза. —Я не знаю, что происходит в твоей жизни, что ты вот так сейчас страдаешь, увидев меня, но я благодарен тебе.
— За что? — не поняла его Вика.
— За то, что ты ушла от меня.
Вика смотрела в его очки с зеркальными стёклами, пытаясь увидеть сквозь них его глаза, но видела в них только своё удивлённое отражение.
Дима посмотрел по сторонам: в парке поблизости никого не было. Он снял с головы капюшон и очки.
— Повтори, что ты говорила до этого.
— Я жалею, что оставила тебя и не нашла сил остаться рядом, — она положила руку ему на щёку и вспомнила, какова на ощупь его обгоревшая кожа.
— Что, семейная жизнь не удалась? Ценности сменись? Всё оказалось, как у людей, а не как в сказке? — накинув на голову капюшон, начал задавать вопросы Дима. Он отпустил из рук Вику и повернулся в сторону, приковав свой взгляд к могучему дубу в глубине парка.
— Он не любит меня так, как ты.
— Почему ты говоришь в настоящем времени?
— Потому что такое сильное чувство не может угаснуть. Это ведь так?
Чуть подумав, Дима чётко ответил.
— Нет, может. На смену одному чувству приходит другое. След любви остаётся, но его размывают другие эмоции. Осознание реальности даёт понять, что такая любовь неразумна, когда над ней берёт верх другое, более подавляющее чувство. А вообще правильно говорят, что любовь глаза застит. Я многое понял о своём бывшем окружении, только когда посмотрел на всех со стороны. Но я не жалею о том, что не додумался до этого тогда. Сегодня я даже, наверное, благодарен судьбе, что она меня так сильно развернула.
— Что ты такое говоришь?! — перебила его Вика.
— Это чистая правда. Поначалу, когда я остался один и не мог разговаривать даже с собственной семьёй, мне хотелось умереть. Первое, что отвлекло меня от этой мысли, — недоделанный проект по работе. Я решил довести его до ума и сообщил, что буду работать на дому. Много времени не понадобилось, и я взялся за новый. А потом я задумался, для чего программирую? Для кого? Меня ведь можно заменить, — не сразу, но можно. Хотелось жить другой жизнью, но я не знал, как сделать первый шаг. Спасибо тренеру, потихоньку он вытащил меня из дома. Пришлось привыкнуть к тому, что на тебя все смотрят с нескрываемым любопытством и пытаются понять, что я там скрываю под перчатками, очками и маской на тренировках. Я совершенно по–новому взглянул на всех вокруг. Раньше мне было плевать на чужое мнение, я перешагивал через людей и даже не запоминал, как их зовут, а теперь любой жест добра или даже просто спокойный взгляд в мою сторону вызывает у меня невероятное ощущение тепла. Я стал другим. Я перестал быть моральным уродом и принял себя как урода физического. И знаешь, так даже ничего оказалось. Понятно, что люди разные, и меня нормально не принимают везде и поголовно, но и у меня цели сменились.
— Да, Дим, ты изменился. И всё же твой стержень, решительность и смелость остались при тебе. Ты всегда был откровенен со мной и готов к любым поворотам в наших отношениях. Уверенности у тебя не отнять даже сейчас.
— Вик, давай я сразу скажу тебе, что наша история не будет иметь продолжения, и закончим на этом, — резко ответил ей Дима и тут же увидел в её глазах подступающие в очередной раз слёзы. — Знаешь, мне тут довелось познакомиться с одним очень честно высказывающимся в любых отношениях человеком, и стало ясно, что предельная искренность лишает меня многих ненужных раздумий.
— Это, может, и хорошо для тебя, но такая честность может сильно ранить.
— Зато я не даю тебе ложных надежд. У меня сейчас очередной неопределённый момент в жизни. Мне нужно разобраться в своих чувствах к одной девушке и помочь ей разобраться в своих желаниях. Несмотря на её прямолинейность, там столько интересных и одновременно ни к чему не приводящих разветвлений мысли, что и возмущает, и умиляет.
— Ты любишь её? — собравшись с духом, спросила Вика.
— Я не люблю её той любовью, которая была у нас с тобой. Это что–то другое. За тебя я был готов умереть, а ради неё я хочу жить. Мне даже не хочется вас как–то сравнивать, т.к. это глупо, но не в том плане, что кто–то реально хуже, а кто–то лучше. Наверное, потому что это просто мне неинтересно. Вик, ты меня прости, но у нас с тобой уже есть прошлое, а я живу настоящим.
— Ради неё ты не готов умереть?
— А ей этого и ненужно, — усмехнулся Дима.
— Вы давно вместе?
— Мы не вместе и не факт, что будем.
— Это Александра, директор той студии? — с вызовом в голосе спросила Вика.
— Да, она. И можешь даже не делать такой воинственный тон.
— Хочешь сказать, что, когда ты высказал признательность за то, что я от тебя ушла…
— Именно так, — не дал ей закончить свою мысль Дима, — останься тогда со мной, ты бы меня тормозила, а так я смог сделать большой шаг вперёд и встретить Сашу. Возможно, я ещё пожалею об этом, но ещё больше я пожалею, если не узнаю, к чему приведёт моя настойчивость.
— За что ты так со мной? Зачем так откровенно сводить на «нет» всё то, что было между нами? — Вика не могла это слышать.
— Я не хочу, чтобы ты возвращала меня к образу мыслей моего прошлого. Прошлое должно оставаться в прошлом, — на этих словах Дима крепко обнял Вику, поцеловал в макушку и, надев очки, ушёл.
* Продолжаем разбираться…
Дима набрал на мобильном номер Саши.
— Алло, — ответила она спустя восемь гудков.
— Ты где сейчас? — спросил Дима.
— Домой еду.
— Ты в машине?
— Да.
— А почему трубку так долго берёшь?
— Просто песня классная играла, хотела припев дослушать.
— Ясно, — улыбнулся Дима. — Что взять на ужин?
— Дим, извини, но я не приду к тебе.
— Я так и думал, поэтому сейчас зайду в ресторан, куплю пожрать и к тебе.
— А я тебя не приглашала.
— Придётся настоять. Всё лучше вечером на балконе в компании посидеть, чем в одиночестве.
— Это смотря что за компания.
— Ты не ответила, что будешь на ужин.
— Удиви меня!
— Хорошо, — ответил Дима и повесил трубку.
Ресторан он обошёл стороной и направился домой. Удивлять, — так удивлять.
Дима вспомнил о том, что вчера жарил котлеты, и в холодильнике ещё осталось штуки три. К ним он сварил макароны, причём специально переварив их так, чтобы они склеились. Он сложил всё это добро в одну кастрюлю и накрыл крышкой, не подходящей по размеру, так, чтобы вся эта конструкция громко гремела. Поставив посудину в пакет «майка», он направился в гости.
Саша открыла дверь и пригласила войти. Дима с грохотом поставил пакет на пол и начал разуваться.
— А что в пакете? — настороженно спросила Саша.
— Ужин, — ответил Дима и, взяв в руки гастрономический сюрприз, направился прямиком в кухню.
Стол был сервирован для принятия пищи. Красивые тарелки, приборы, бокалы под шампанское и салфетки с вышивкой. Сделав вид, что всё это для него обычное дело, Дима поставил в центр стола кастрюлю и, сняв крышку, начал отдирать от стенок прилипшие макароны одной из вилок. Саша наблюдала за всей этой картиной, стоя в дверях, облокотившись одним плечом о косяк и скрестив руки на груди. Её так и распирало что–нибудь съязвить, но она нашла в себе силы промолчать и просто наблюдала, сдерживая смех.
Когда Дима, наконец, наковырял ужин на две персоны, он потрогал еду пальцем и, поняв, что макароны уже остыли, ну а котлеты итак были холодные, спросил Сашу, взяв одну тарелку в руки.
— Микроволновка работает?
— Да, — спокойно ответила Саша. — Но эти тарелки нельзя в микроволновку ставить.
— Тогда дай те, которые можно, — невозмутимо попросил Дима.
Саша достала ему две тарелки. Дима просто накрыл одну тарелку с едой другой, и перевернув их, поставил грязную в мойку, а с блюдом — в микроволновку.
Пока таймер отсчитывал секунды, Дима посмотрел на Сашу и с наигранной гордостью заявил.
— Сам готовил.
— Это я уже поняла. Можно я сразу что–нибудь в помощь желудку выпью? — задала она риторический вопрос и достала с нижней полки кухонного гарнитура бутылку виски. — Будешь?
— Будешь.
Когда ужин был разогрет и Саша с Димой сели за стол, попивая виски с колой и льдом, девушка со смешанными чувствами смотрела в свою тарелку, а Дима наблюдал за ней.
— Нет, из принципа я, конечно, могу это съесть, — начала она, — просто у меня в холодильнике достаточно еды получше этих переваренных кусков теста. К котлете у меня особых претензий нет.
— Давай перейдём на другую тему, так легче будет есть, — предложил Дима и сделал очередной глоток виски.
— Боюсь, это не спасёт. А о чём ты хотел поговорить? — спросила Саша, наколов вилкой первую порцию содержимого тарелки.
— Да есть тут одна тема…
— Господи, когда это закончится! В последнее время у всех ко мне какие–то разговоры «на одну тему», только потом выясняется, что тема нихрена не одна.
— Мне тут Глеб обещал приглашение на свадьбу прислать. Ничего не хочешь рассказать по этому поводу?
— Он рассказал тебе, да? Ну, что ж, да, я хочу усыновить мальчика из детского дома. Во–первых, потому что я уже давно морально готова стать мамой, во–вторых, я не знаю, как сложится моя дальнейшая судьба волка–одиночки и хочу, чтобы мне было для кого жить, работать, развиваться, а в–третьих, если бы каждая семья помимо своих детей брала бы хоть одного приёмного, у нас бы не было столько детских домов.
— Знаешь, это очень здорово, когда человек так думает, но то, что ты действительно это делаешь, не укладывается в голове. Я вообще с опаской отношусь ко всем твоим мыслям, т.к. понимаю, что это не пустые слова, и ты действительно многое из того, что говоришь, осуществляешь. Это одновременно удивляет, приводит в замешательство и хочется как–то держаться в стороне в качестве наблюдателя. Возможно, именно по этой причине с тобой сложно находиться мужчинам, т.к., по сути, они понимают, что одной тебе будет комфортнее. Без них тебе будет гораздо лучше, т.к. ты не будешь отвлекаться на кого–то ещё, кто, по твоему мнению, должен быть во всех отношениях сильней, уверенней и надёжней тебя. А самоотверженных мало. И чем дальше, тем уверенней ты, и тем слабей любой другой.
— Да, ты прав. Я живу здесь и сейчас, и у меня нет ни времени, ни желания ждать у моря погоды. А ветер, волны и бури только закаляют меня.
— А ты не думаешь о том, что Глеб потом не даст тебе развода, — засмеялся Дима.
— Почему? — Саша чуть не подавилась.
— Ну, мне кажется, что столь важное событие, как усыновление, определённую ответственность на него наложит, и он не сможет потом жить дальше также, как сейчас. Ведь Глеб далеко не та сволочь, которую из себя строит. Я уверен, что он рассказывает вам о своих любовных похождениях, а сам проституткам стихи читает.
Саша рассмеялась, представив Глеба со сборником стихов своего любимого Фета перед девушкой лёгкого поведения.
— Уж не знаю, чем именно он там с ними занимается. И знать не хочу. Его квартира — это вообще какое–то логово разврата. Там постоянно кто–то забывает своё нижнее бельё, боюсь даже предположить, по какой причине им приходится так быстро покидать его апартаменты.
— А, может, он просто коллекционирует.
— Нет, он это просто выкидывает.
Дима улыбнулся и по привычке натянул поглубже капюшон.
— Можешь свет поярче включить, а то у меня сегодня очки очень уж тёмные.
— Не проще их снять? — спросила Саша.
— Нет.
Саша включила весь свет.
— Я сейчас ослепну тут, — сказала она, сев обратно на своё место.
— Надень очки, — предложил Дима. — Будем сидеть как два мудака с хреновым ужином, в очках, обсуждая сексуальную жизнь ненормального фотографа.
Тут раздался звонок домофона.
— Ты кого–то ждёшь? — спросил Дима.
— Нет, — озадаченно произнесла Саша и направилась в коридор. Ответив на звонок, она нажала кнопку открытия двери и повернула замок, чтобы гость смог войти.
— Вот зачем ты его вспомнил! — с претензией обратилась она к Диме. — Если говорить о нём вслух, он обязательно появится.
Через пару минут в двери появился смертельно пьяный Глеб.
— Дорогая, привет! — обратился он к Саше и начал снимать обувь с курткой, которую не повесил, а просто бросил в угол на свои же ботинки.
— Как твои дела? — продолжил он, обняв Сашу одной рукой, тем самым дав опору своему телу. — А ты, я смотрю, не одна, — он увидел сидящего за столом Диму и направился в кухню. — Привет, мой друг!
— Привет, Глеб, — пожал ему руку Дима и помог сесть на стул рядом.
Саша повесила куртку Глеба на вешалку и прошла вслед за ним, сев за барную стойку напротив.
— Виски будешь? — спросила она.
— Нет, я итак еле сдерживаю выпитое ранее. А ты, значит, не даёшь скучать моей будущей жене, да? Молодец! Пока другие развлекаются, себя тоже не нужно ограничивать. Ты вообще в курсе, что я болею за тебя? — спросил Глеб у Димы.
— Глеб, давай ты не будешь сейчас… — начала было Саша, но он перебил её.
— Я сейчас не с тобой разговариваю и то, что ты тут находишься, просто должно дать тебе понять, что я говорю всё открыто, а не у тебя за спиной. Что за ужас вы тут жрёте!? — Глеб посмотрел на стол.
— У нас романтический ужин, — улыбнулся Дима.
— Меня сейчас стошнит на ваш ужин. Хотя, по–моему, он уже из кого–то извергнут. Я теперь даже боюсь разговаривать с тобой о том, что хотел сказать ранее. Твоё понимание романтики перевернуло вверх дном всё моё представление о тебе.
— Глеб, ты не хочешь пойти отдыхать? — спросила Саша.
— Мешаю? — посмотрел он на неё.
— Да.
— Тогда постели мне, я не дойду и не доеду до дома.
Саша молча ушла в комнату.
— Не дай ей выйти за меня замуж, — Глеб взял двумя руками Диму за грудки и посмотрел ему прямо в очки.
— Так это же ненадолго и ради благого дела, — съязвил Дима.
— Да блять, но это неправильно нихуя. Пусть хоть весь детский дом усыновляет, но не со мной.
— А от меня ты чего хочешь? — не понял Дима.
— Просто будь с ней честен и скажи всё как есть. Не нужно ломать её взгляды, она сама потом это сделает. — Глеб взял стакан Димы и допил его виски.
— Глеб, можно задать тебе личный вопрос?
— Валяй.
— Почему ты не захотел быть с ней?
— Я слишком сильно её люблю, чтобы представить, как в один прекрасный день мы сможем просто отвернуться друг от друга. Я понял это в первые же дни нашего знакомства, и мы всегда держались на расстоянии. Знаешь, когда ты принимаешь решение быть рядом с человеком, любить его, посвящать ему всего себя, то в этот момент вас просто начинают бить камнями со всех сторон. Чужая зависть, бытовуха, приоритеты ставить интересы любимого человека выше своих, отсутствие расчёта на то, что раз тебя любят, значит, поймут и простят, и другая мелочная хрень, которая просто разбивает тебя или оставляет трещины, как будто ты из стекла, — всё это не для меня. Я очень хочу всю свою жизнь наблюдать её рядом, поддерживать, радоваться с ней, если нужно, помогать и только поэтому я никогда не переступлю эту тонкую грань.
— Короче ты очканул рискнуть, — подвёл черту Дима.
— Я не могу ею рисковать.
— А за меня–то ты что болеешь? Я давно уже отрезанный ломоть. С моим внешним видом сможет ужиться только слепая, — сказал Дима, наливая в стакан виски.
— Я не могу сказать, что Саньке плевать на внешний вид, но точно подтверждаю, что твой характер как–то сгладил её восприятие твоего, прости Господи, уродства. Можешь меня ударить.
— Нет, я уже привык к общению в вашей компании.
— Вот и славно. Тем более, как ни крути, а я всё равно самый офигенный. Да, Саша? — этот вопрос Глеб крикнул на всю квартиру, чтобы он дошёл до адресата.
— Чего «да»? — Саша вошла в кухню. — Твоё ложе готово, можешь отваливать.
— Мы с тобой спали когда–нибудь? — спросил Глеб.
— Не припомню, — ответила Саша. — А вы тут о чём вообще беседуете? Что за вопросы?
— Я говорю о том, что после нашей свадьбы ты будешь обязана исполнить супружеский долг.
— Глеб, это вообще даже не свадьба будет.
— Хочешь сказать, что первый штамп замужества в паспорте ты никак не отметишь?
— Ну, уж точно не в постели с тобой.
— А с кем?! — Глеб аж возмутился, а Дима засмеялся.
— И правда, Саш, придётся отдаться, а то совсем не по–людски, — сказал он.
— Глеб, давай вставай и марш отдыхать.
— Как это складно звучит, да? — заметил Глеб. — Вставай и отдыхай.
Саша проводила его в комнату, где он в одежде рухнул на разложенный диван, только что застеленный постеленным бельём.
— И часто он так? — спросил Дима Сашу, когда она вернулась к нему.
— Бывает, — ответила она, начиная убирать со стола и доставая из холодильника закуски. — Знаешь бар «Аут», который тут неподалёку?
— Конечно.
— Так вот это его любимое заведение, и когда он туда попадает, пиши «пропало». У меня он остаётся, если чувствует, что не доедет до дома без приключений.
— И что, он теперь дрыхнуть до утра будет?
— О–о–о! Шоу только начинается!
— В смысле? — не понял Дима.
— Увидишь.
Чуть подумав, Дима решил рассказать Саше о том, как он провёл сегодняшний день.
— Я сегодня виделся с Викой, — начал он, глядя в свой стакан и рассматривая в нём кусочки льда. — Мне очень жаль, что её брак не сложился. Хотя в глубине души, если честно, хотел, чтобы именно так и произошло. Я глупец?
— Боюсь, в тот момент в тебе было столько злобы на себя, на неё и всех вокруг, что это ещё не самое страшное, что ты мог пожелать ей. Это, конечно, плохо, но не знаю ни одного человека, который в момент личного упадка, желает мира и любви всему земному шару.
— Ты защищаешь меня от меня же самого.
— Я стараюсь.
Дима встал со стула.
— Пойдём на твой балкон, покурим, — предложил он.
Они вышли на просторную лоджию и, встав рядом лицом к окну, закурили по сигарете. Саше такое положение было непривычно, и она всё–таки села на подоконник, вытянув ноги, а Дима облокотился на них руками.
— Зачем ты пытаешься мне морально помочь? — задал вопрос Дима. — Не нужно убеждать меня в том, что я нормальный…
— А что такое «нормально», Дим? — перебила его Саша. — Может, дашь определение или нарисуешь портрет нормального человека, или наглядно покажешь.
Тут раздался глухой удар из комнаты, где спал Глеб. Дима повернулся к Саше, и она, хоть и не видела его лица, поняла, что нужно объяснить.
— Он с дивана свалился. Беспокойно спит, когда пьян.
— Ему нужно помочь забраться обратно?
— Он сам справится. Так что там по поводу нормальности, встречи с Викой и вообще причины твоего присутствия у меня дома?
— Так, да? Хорошо. По порядку. На вопрос о том, кто нормальный, а кто нет, можно отвечать вечно, разбирая людей из разный слоёв населения по моральным принципам, устоям и поступкам. Сейчас эта тема мне не так важна. Вика думает, что со мной ей будет лучше, чем с нынешним мужем.
— Может, это так и есть?
— Я не хочу проверять, как будет лучше ей. У меня сейчас другие интересы, и никто не давал мне права проводить эксперименты с её чувствами, особенно в такой трагичный для неё момент, — чуть помолчав, Дима продолжил. — А что касается того, что я сейчас нахожусь у тебя: признаюсь, я ещё не до конца продумал, как сочетать мои чувства к тебе с тем, что я не готов открыться тебе.
— Хочешь, скажу тебе одну вещь? — спросила Саша.
— Давай.
— Подумай о том, чтобы опять впустить в свою жизнь Вику. Твои чувства к ней ещё горят, не так ярко, но горят. И я тебе это докажу.
Дима молчал и внимательно слушал.
— Дим, ты сейчас сам сказал, что не можешь подвергать её никакому стрессу, т.к. тебе это просто недозволенно. И ты прав, мы не вправе ломать чью–либо жизнь ради того, чтобы разобраться в себе. Твоё желание не причинить ей ещё больший урон говорит о том, что она тебе дорога. Мне очень приятно наблюдать, что ты можешь найти в себе силы и увидеть эти тонкие грани. Но не кажется ли тебе, что со мной ты поступаешь с точностью до наоборот?
Диму сейчас как молнией ударило, он понял, к чему клонит Саша, а она продолжала.
— Ты сам ещё ни в чём не определился, и цель твоя абстрактна, т.к. путь к ней весь в заломах. Конечно, я могу посмотреть, что ты там надумаешь, но я, простите, тоже живой человек, и, поверь, могу за себя постоять, — голос Саши стал жёстким. — Не нужно сейчас меня втягивать в то, в чём ты сам не уверен.
— Я, может, и разобрался, только не совсем представляю, как это будет выглядеть.
В комнате опять раздался глухой удар об пол.
— И что дальше?
— А дальше нам с тобой нужно просто определить отравную точку.
— Никаких «нас с тобой». Спасибо, но я уже наслушалась, — Саша направилась обратно в кухню и Дима последовал за ней.
— Давай честно, как ты любишь, — сказал Дима, сев на свой стул напротив неё.
— Давай, — решительно ответила Саша, наливая себе виски с уже небольшим количеством коллы.
— Ты не сможешь спокойно принимать мой внешний вид. Даже я не научился это делать до сих пор. Но вот засада: мне тебя отпустить уже не получится.
— Дим, услышь меня! Я не могу ответить тебе взаимностью только потому, что не горю желанием зализывать очередные раны.
— Знаешь, подруга, по сравнению с моими душевными ранами твои — просто детский лепет.
— А не нужно меня сравнивать ни с кем, и даже с собой. Ты, простите, сам ещё не оправился, раз с родными не общаешься, хотя они тебе явно ничего плохого не сделали, а то, что им свойственно тебя жалеть, так было бы хуже, если твоя родная семья забила на твою ситуацию.
— Мне, кстати, вчера мать звонила, — тихо сказал Дима.
— Во–первых, не мать, а мама и, во–вторых, кто как не ты должен ей звонить, она же в преклонном возрасте. Это ты должен заботиться о ней как в моральном, так и финансовом плане, учитывая, что для этого у тебя есть все ресурсы.
— Ты права. Я не был в родном доме с тех пор, как попал в ту аварию.
— А мама у твоей кровати в больнице дежурила, — поняла Саша.
— Да, именно так. Я хочу приехать к нам в дом, увидеть её, отца и сестру с племянниками, но сложно сделать этот шаг спустя столько времени, а чем дальше, тем хуже.
— Значит, завтра собирайся и езжай.
— Поехали со мной. Пожалуйста, — попросил Дима, т.к. ему морально было бы легче приехать с человеком из его нынешней жизни, чтобы время от времени чувствовать поддержку от того, кто знает, каков он сейчас.
— Я, конечно, могу тебя по–товарищески поддержать, но только главное, чтобы у твоих родных не сложилось ложное мнение о нас с тобой.
— За это не переживай.
— И ещё…
— Воды, дайте мен воды! — донеслось из комнаты.
— Началось! — недовольно выдохнула Саша и поднялась с места.
— Что ты хочешь сделать? — спросил Дима.
— Отнести ему воды, иначе он будет орать бесконечно, проверено.
Саша отнесла в комнату стакан с водой и вернулась.
— Так что ты там начал говорить? — спросила она, но тут же её прервал звук бегущего в уборную Глеба, а впоследствии и звук того, как его тошнит в унитаз.
— Прекрасно! — покачал головой Дима. — Даже боюсь спрашивать, где тебе придётся спать этой ночью.
— Да уж, попридержи свою фантазию.
— Ладно, это не проблема, я его заберу.
— Дим, успокойся, — попросила его Саша.
В этот момент Глеб начал принимать душ в Сашиной ванной.
— Нет, уж. Я, конечно, понимаю, что вы хорошие друзья и всё в таком духе, но я сейчас здесь и считаю, что так будет лучше. У меня, слава Богу, не одна комната в квартире, а тебе нужно будет выспаться перед завтрашней поездкой к моим родным. И ещё, — после небольшой паузы добавил Дима, — давай тот разговор на балконе мы оставим до лучших времён. Не думаю, что, если его продолжать сейчас, мы сможем разойтись по–хорошему.
— Да, я считаю его вообще не нужно продолжать, просто каждый сделает определённые выводы, вот и всё.
— Согласен, тоже вариант. Не во всём нужно до последнего усераться и доказывать свою правоту.
Глеб вышел из ванной в повязанном на поясе полотенце и вошёл в кухню за очередной порцией воды.
— Соскучились? — спросил он.
— Не успели, — сухо ответила Саша.
— Ой, ладно тебе.
— Глеб, ты особо не располагайся сейчас, а надевай штаны и пойдём ко мне в гости или я провожу тебя на такси до дома.
— Да я как–то здесь обычно остаюсь, — начал провоцировать Глеб, попивая минералку, которую достал из холодильника.
— Ну, это было раньше, а пока я здесь, ты отправишься со мной.
— Вот люблю чётко поставленных мужиков. Пошли к тебе, нам есть, о чём с тобой поболтать.
Глеб оделся, и они с Димой ушли к нему домой.
* Пора домой
На следующий день примерно в двенадцать часов дня Дима позвонил Саше.
— Привет, как спалось? — спросил он.
— Мне хорошо, а тебе? — с ухмылкой поинтересовалась она.
— Твой друг очень увлекателен в общении. У меня была просто незабываемая ночь в приличном смысле этого слова, — засмеялся Дима. — Ты мне лучше скажи, наш вчерашний уговор в силе, ты готова.
— Ну, раз я даже под влиянием виски пообещала тебе, значит, сдержу слово.
— Через час ныряй в мою машину у подъезда и вещи захвати, т.к. вернёмся завтра.
— Об этом мы не договаривались, — возмутилась Саша.
— Просто с моим отцом не выпить не получится.
— Ладно, там посмотрим. А Глеб от тебя во сколько ушёл?
— А он ещё не ушёл и даже, я хочу тебе сказать, не собирается. Спит пока, но я ему записку и вторые ключи оставлю, так что пусть парень отдохнёт, он тут всю ночь пытался дворцовый переворот в твоей и моей голове учинить, так что…
— Всё ясно, ну, до встречи, побегу собираться.
Саша задержалась минут на двадцать, но всё–таки вышла из подъезда с увесистой сумкой через плечо.
— Ты ко мне на неделю? — спросил Дима, пока она садилась в машину, закинув перед этим сумку на заднее сидение.
— Я просто не смогла определиться с настроением и взяла вещей на все случаи, — Саша пристегнулась, и они отправились в путь.
— Значит, давай так, — начал Дима. — Путь у нас неблизкий.
— Сколько по времени? — перебила его вопросом Саша.
— Часов пять тире шесть.
— Ого, ты мне об этом не говорил!
— А ты и не спрашивала. Так вот, предлагаю во время нашего пути не обсуждать личные темы каждого из нас, т.к. я уже сообщил родным, что приеду не один, а с другом.
— Что, не хочешь слушать мои истерики и разворачиваться на полпути?
— Бинго! И в связи с этим предлагаю следующие темы для разговора: первая категория «Кино» и сразу же очень спорный вопрос «Кто круче: Бэтмен или Железный человек?». Категория номер два: мироздание, наука или религия. Категория три: кулинария…
— Я разучилась готовить.
— Категория номер три отпадает, и тут же мы её заменяем на вопрос этики в СМИ. Едем дальше, а на дороге у нас светофор и красный цвет, но мы сейчас не об этом, так что категория под номером четыре: истребление бездомных животных. И мы уже едем на зеленый свет, а с нами продолжает путь категория пять…
— Откуда ты берёшь эти темы?
— Импровизирую.
— А ты можешь так все пять тире шесть часов импровизировать, а то мне вообще говорить не хочется, но послушать я не против.
— Категория пять: чем полезно созидание?
Саша закатила глаза, но тут в машине раздался сигнал поступившего на мобильный Димы звонка. На экране бортового компьютера высветилось имя «Глеб».
— Дорогая, ты проснулась? — ответил Дима.
— Да, дорогой, — Глеб постарался максимально изобразить тонкий женский голос. — И, если честно, была сильно удивлена, не обнаружив тебя рядом.
— Ну, извини у меня возникли дела, и пришлось срочно уехать.
— Небось опять с какой–нибудь рыжей шмарой развлекаешься?
Саша только безнадёжно покачала головой, глядя в боковое окно, а Дима рассмеялся.
— Ладно, проехали, — уже нормальным голосом сказал Глеб. — Босс, доброе утро!
— Уже обед. Доброе, — отозвалась Саша. — Ты там сегодня как, в строю или не очень?
— Боюсь, что в студию только часам к пяти вечера догребу, дела есть. Дим, я твою записку и ключи нашёл, вернётесь, — не забудь забрать, иначе я превращу твоё просторное жилище в публичный дом, хотя, мне кажется, ты не будешь против.
— Мы с тобой это при встрече обсудим.
— Договорились. Ну что, ребятки, хорошего вам пути и попутного секса. На связи, — на этом Глеб отключился.
— Предлагаю для разговора категорию шесть: как извлечь из своей жизни Глеба? — предложила Саша.
* Один щелчок, и всё решилось
До дома Диминых родственников они с Сашей доехали почти без личных разговоров и даже в хорошем расположении духа. Дом стоял на берегу огромного озера, он был двухэтажным с просторной кухней–гостиной, ванными комнатами на первом и втором этажах, а также с пятью комнатами: две были на первом этаже и три — на втором. Видно, что само строение было возведено недавно, а наличие прозрачных стен на кухне говорило о свежем взгляде на планирование.
Машина Димы остановилась у массивных железных ворот.
— Неплохой у твоих родных домик, — прикинув в уме стоимость, сказала Саша.
— Мне же нужно было куда–то деньги вкладывать. Я долго тратил только на еду и услуги доставки, а доход значительно превышал расход, — ответил ей Дима.
— Повезло, я вот свою студию отгрохала, а кредит за неё как ипотеку, всю жизнь выплачивать буду.
— Хреново, что я могу тебе сказать.
— Да уж, мечты нам дорого даются, — констатировала Саша, а Дима вышел из машины, чтобы открыть ворота.
Когда они подъехали к парадному входу, их уже встречали родители и сестра Димы. Он заглушил мотор, поправил очки, натянул капюшон и выдохнул, не решаясь открыть дверь.
— Дим, — Саша положила свою руку ему на плечо, — мы уже проделали этот путь, а твои близкие ждали тебя каждый день на протяжении этих лет. Сделай им лучший подарок. Тебе и самому станет легче.
Дима решился и вышел. Его мама сразу расплакалась и кинулась ему на шею, отец резким движением притянул его к себе и крепко обнял.
— Мы тебя очень сильно ждали, — сказала сестра и тоже обняла брата.
— Сынок, ты как? Мы тут с ума все сходим, как ты там, — начала причитать мама, вытирая платком слёзы.
— Всё нормально мам, не переживай, я всегда тебя об этом просил, — ответил Дима и, обняв её, поцеловал в макушку.
— Всё, мать, хорош, — скомандовал отец, — у вас ещё куча времени будет, дай людям в дом войти. Иди, вон, гостей встречай, — он указал на Сашу, которая, выйдя из машины, тихонько стояла в стороне.
— Да, семья, познакомьтесь, — Дима жестом позвал Сашу к себе, — это мой друг, Александра.
— Можно Саша, здравствуйте.
— Очень приятно, Лера, — поздоровалась сестра. — А это наши родители Татьяна Петровна и Виктор Васильевич.
— Здравствуй, Саш, — сказал Виктор Васильевич. — Всё, все в дом, за стол.
— Пошли, не стесняйся, — сказал Дима Саше, видя, как она вся зажалась и, обняв одной рукой за плечи, повёл в дом.
Там Саша познакомилась с мужем Леры, Сергеем, и их пятилетними близнецами — Игорем и Максимом. Дети немного испугались своего странного дядю и сперва не решились к нему подойти.
— Дай им время, они сейчас привыкнут, и ты ещё пожалеешь, что вошёл с ними в контакт, — сказала Лера.
— Ну, это мы ещё посмотрим, у меня группа детей из пятнадцати человек сейчас занимается, и пока живой.
Все сели за стол.
— Ну, мам, ты наготовила как на свадьбу, — заметил Дима, а стол и вправду ломился от угощений.
— А как же, такой повод! Мы с отцом думали на веранде накрыть, но ветер поднялся.
— Я, кстати, катер твой тут проверил, чтобы он на ходу был, — сказал отец, — так что, если захочешь опробовать, он готов.
— Катер? — удивилась Саша.
— Да, спортивный. Давно ещё покупал, мы на нём катались, рыбачили и в соседнюю деревню гоняли, когда лень было машину заводить и в объезд пилить, — улыбнулся Дима.
— Сынок, тебе не жарко в кофте? —по привычке спросила мама.
— Мне нормально, я не буду при вас ничего снимать, ни перчаток, ни капюшон, прошу смириться с этим.
Все украдкой посмотрели на Сашу, ожидая поддержки.
— Мне он говорит то же самое, — с досадой ответила она.
— Ну, наливай, — скомандовал Виктор Васильевич.
Все выпили крепкого домашнего вина и принялись поглощать приготовленные яства. Дима рассказал родным, как он живёт и чем занимается. Потом разговор зашёл и о Саше, которая тоже поведала всем присутствующим свою историю, кем она работает и как они с Димой познакомились.
— Наверное, я оказался немного навязчив, раз мы до сих пор с тобой общаемся, — сказал Дима.
— Наверное, да, — ответила Саша и все присутствующие засмеялись.
Потом Дима, его отец и Сергей ушли на веранду курить, а женщины остались за столом, беседуя.
— Знаешь, Саш, — начала Лера, — у Димы к тебе какое–то особое отношение.
— Почему особое? — не поняла она.
— Ну, потому что даже свою бывшую невесту он познакомил с нами только спустя год с начала их отношений.
— Но у нас–то с ним не отношения. Я просто новый человек в его жизни за очень долгий промежуток времени и пригласил он меня в эту поездку, скорее всего, только из–за того, что мы не связаны какими–либо обязательствами и перспективами.
— А почему ты согласилась?
— Потому что ему было это важно, да и вопрос семьи для него сейчас очень такой, животрепещущий. Он не знал, как сделать первый шаг спустя столько времени, и ему необходимо в этот момент, чтобы рядом был кто–то из его нынешней жизни, из тех моральных условий, в которых он сейчас живёт.
— Да, вот только хоть мой брат и изменился за это время, его основные характеристики остались прежними и, поверь мне, если ты сейчас здесь с ним, то я не знаю, что должно случиться, чтобы он не постарался ввести это в постоянство.
— Может, и так, но мне не хочется сейчас делать каких–то выводов.
— Я ему звонила накануне, — поддержала разговор Татьяна Петровна, — и он даже не собирался приезжать.
— Ему больно видеть, как ваша душа разрывается от того, что с ним случилось, — ответила Саша. — Хотя осуждать вас за это совершенно неправильно, т.к. вы его мама. Надеюсь, что после сегодняшнего дня он станет чаще вас навещать.
— Я тоже на это надеюсь.
— Саш, хочешь научиться управлять катером? — донесся Димин вопрос с веранды.
— Я выпила, мне за руль нельзя.
— Тогда спускаем шлюпку на воду.
Мужчины вывезли из гаража небольшой катер и пришвартовали её возле пристани на озере.
— Давай, Саш, не бойся! Даже я, трусиха, им управляла, — подбодрила Лера.
Дима проверил, что судно действительно готово плыть, и ожидал Сашу на мостике, зазывая подойти к нему.
— Я готова рядом постоять, но за штурвал вряд ли, — предупредила она сразу.
— Ты со мной, а значит, не бойся, — Дима обнял её обеими руками и прислонился лбом к её лбу. — В жизни не поверю, что ты испугалась.
Саша ничего не ответила, она лишь закрыла глаза и получала удовольствие от его крепких объятий.
— О чём задумалась? — спустя несколько секунд спросил он.
Саша лишь помотала головой, а потом ответила.
— Много будешь знать, в дальнейшем не так интересно окажется.
— Это ты о чём?
— Ни о чём. Давай, плыть так плыть, — она спустилась в катер, Дима запустил мотор, и они плавно тронулись к середине озера, рассекая водную гладь.
Саша всегда очень любила водные прогулки. Вода и небо вызывали в ней ощущение бесконечности сознания. В такие минуты она не могла рассуждать о чём–либо чётко. Любая мысль тут же таяла в горизонте. Это ощущение, когда ты не можешь обнять, прикоснуться или впустить в себя дух необъятного, щекотал каждую клеточку Сашиного организма, и ей хотелось просто раствориться.
Она держалась за штурвал, а её руки крепко сжимал своими ладонями Дима, который стоял у неё за спиной. Уже стемнело, когда, накатавшись вдоволь, они остановили свой кораблик на середине озера и Дима достал заранее приготовленную бутылку шампанского.
— Решил меня напоить и воспользоваться тем, что мы посреди озера? — пошутила Саша.
— Это твоя потаённая фантазия? — улыбнулся Дима и тут же раздался хлопок от пробки. —Достань бокалы из корзины под лавкой.
Саша так и сделала, а Дима, разлив игристый напиток, предложил тост.
— За любовь!
— Прекрасный тост, — ответила Саша и, сделав глоток, продолжила. — А вот, Дим, смотри, как интересно получается…
—Я весь обратился в слух, — он сел на скамейку рядом с Сашей и подставил одну руку под подбородок.
— Получается, что, как ни крути и не гони от себя эти мысли, а каждый человек всю жизнь ищет именно любовь. Он страдает от неё, проклинает, отказывается понимать завихрени её игр и всё же продолжает надеяться на то, что встретит. Наверное, мы, из раза в раз обжигаясь, идём по тем же углям только потому, что нет прекраснее на свете чувства, чем любовь. Эта дама застит глаза на все невзгоды и притупляет боли. Когда человек любит, он счастлив просто от того, что он ощущает это в себе, и хочется весь мир обнять. Такое чувство ведёт нас в бесконечное желание, у которого нет границ, которое сродни Вселенной. Боже, как это страшно! — Саша положила свои ладони себе на щёки.
— Вот, объясни мне одну вещь, — начал Дима после небольшой паузы, — почему в любых рассуждениях ты всегда приходишь к одной и той же точке, отрицающей какие–либо благие последствия. Ты всё время пытаешься просчитать ситуацию на несколько шагов вперёд и там впереди, вообразив себе самый наихудший, но якобы реальный во всех смыслах сюжет, возвращаешься назад и уходишь с линии старта. Ты сама себя тормозишь тем, что не хочешь в дальнейшем страдать, в результате чего приговариваешь, повторюсь, саму себя, к бесконечному страху неизвестности.
Саша застыла в осмыслении.
— Я не знаю, зачем мне это, — в результате сказала она, осознав весь ужас того, что она с собой делает. Ей стало страшно, что она уже не может жить по–другому, и эти стены, которые автоматически выстраиваются в её голове, уже не так легко сломать.
— Саш, закрой глаза, — попросил её Дима и забрал из рук бокал.
— Зачем?
— Без лишних вопросов!
Саша закрыла глаза. Дима поднял её со скамейки и отпустил руки, чтобы её ничего не отвлекало от своих ощущений.
— Что теперь? — спросила она.
— Просто стой и слушай, что вокруг тебя. В какой–то момент ты, возможно, сможешь услышать и свои эмоции.
Дима замер, а Саша, повернув лицо к ветру, подняла руки за голову и слушала голос стихии. Ей легко удалось отключиться от всего, кроме духов природы, которые, казалось, ворожили вокруг неё.
Она не знала точно, сколько так простояла, но в какой–то момент раздался голос Димы, как будто издалека.
— А теперь открой глаза и поймай за хвост первое желание или мысль, которая у тебя возникнет.
Саша открыла глаза, и, обняв себя обеими руками, какое–то время что–то искала взглядом вокруг себя, в итоге устремив взор вдаль. Потом она резко повернула ключ зажигания и погнала катер сначала ближе к берегу, а потом вдоль него. Дима молча сидел на скамейке и ждал, чем всё это закончится.
Спустя примерно три минуты она заглушила мотор и решительно повернулась к Диме.
— Я знаю, чего я хочу!
Дима медленно поднялся и ждал приговора.
— Я хочу, чтобы о моей любви знал весь мир! — она подошла к Диме и обняла его обеими руками, положив голову ему на грудь.
— Любовь моя, — тихо сказал он.
Они долго целовались, а проказник–ветер с чувством выполненного долга, покачивая, вёл их катер к берегу.
* Нет истины в моменте
— Ну, и как тебе спалось? Одной. Опять, — задал Дима вопрос вместо того, чтобы поздороваться.
— Дим, не дави на меня, особенно когда я за рулём, — ответила ему в трубку Саша.
— Куда так рано?
— На работу, куда ещё. Там какие–то проблемы с заказчиками возникли, пока мы с тобой отсутствовали. Надо на месте разбираться.
— Помощь нужна?
— Я ещё не знаю, да вряд ли. Спасибо. Там много желающих, сдаётся мне. Лучше скажи, как ты?
— А что я? — опешил Дима. — После того, как мы с тобой вернулись четыре дня назад, ты упылила куда–то и три дня не выходила на связь, а твоё сообщение «Вернусь, позвоню. Мне нужно подумать одной» меня ни разу не успокоило. Вчера ты снизошла до того, чтобы включить телефон, сказала, что дома, но не готова принять меня. И, как ты думаешь, я должен себя чувствовать, когда нахожусь в подвешенном состоянии, что даже не знаю, радоваться мне или не очень.
— Ты хочешь знать, о чём я размышляла все эти дни?
— Да, только боюсь, что весь процесс, увы, не в моих силах будет выслушать. Скажи просто, до чего додумалась.
— Н–у–у, — нерешительно протянула Саша, — я буду счастлива, если у нас с тобой всё сложится.
— Я рад это слышать, — мягким голосом ответил Дима. — Я готов открыть тебе себя без очков, капюшона и т.д., пока мы далеко не зашли. Так сказать, даю тебе шанс смотаться, но по–быстрому, если мой вид окажется для тебя невыносимым. Хотя о чём я! Главное — быть вместе, а там всё решим.
— Согласна! — ответила Саша.
— Ну всё, не отвлекайся от дороги. В семь вечера заеду за тобой в студию.
— Договорились. Спасибо, — Саша положила трубку и продолжила свой путь.
В студии она застала только Ксюшу с Юрой и сразу же принялась за работу. Ей предстояло просмотреть отснятый материал и встретиться с клиентами для выяснения причин их недовольства.
Встреча оказалась не такой негативной, как предполагала Саша, и, обсудив все моменты для корректировки видео, она вернулась в «Мастерскую мечты», где её уже встречал остальной состав команды.
— И где Вас, прошу прощения за то, что лезу не в своё дело, носило целую неделю? — сразу же спросил Глеб, как только Саша вошла в гостевую.
— Не ваше дело, — как можно суровее ответила она.
Саша пока не хотела говорить о том, до чего они с Димой дошли в своей поездке, и планировала немного поводить всех за нос. Однако же, зная её, все оставались на стороже и присматривались к каждому её жесту и выражению лица, дабы понять, как всё–таки прошла поездка. Они догадывались, что Саше может прийти на ум не посвящать их в свою личную жизнь, но любопытство никуда не засунешь.
— А вы почему полным составом тут тусите? — спросила Саша, оглядывая всех коллег, которые лениво развалились на диванах в гостевой.
— А на сегодня у нас всё, — ответила Ксюша. — Можно закрывать лавочку до завтра.
— И что? И прямо всё сделано? — скрестив руки на груди, не успокоился директор.
— Прошу тебя, не начинай, — мягким голосом протянул Семён. — Приехала, отдохни, расскажи, как твои дела.
— Да нормально всё, — Саша смирилась с тем, что сегодня уже никто не хочет работать, и села рядом с Семёном на диван, положив голову ему на плечо.
— Ну, всё–всё. — Семён погладил её по голове. — Ты дома. Всё будет хорошо.
— А где Дима? — не выдержал Глеб.
— Я за ним не слежу, — ответила как можно безразличней Саша.
Глеб прищурился, глядя на неё, игрою мимики дав понять, что не верит её отрешённому тону.
— Глеб, вот ты всё беспокоишься за меня, а сам–то когда порадуешь нас известиями о том, что встретил даму своего сердца? — задала она встречный вопрос.
— Если человек, который сможет жить с этим, — вставил Семён, показывая на Глеба, — вообще существует.
— Очень умно! — состроил гримасу Глеб. — Я не связан ничем и никем. И будет вам известно, что меня устраивает такой образ жизни. Зачем мне встречать свою любовь и портить своё впечатление о ней, вступая в отношения? Если хочешь сохранить свои внутренние ценности к кому–либо, постарайся видеться с этим человеком как можно реже.
— Это ты к тому, что повседневная жизнь стирает картину первых чувств? — уточнил Юра.
— Именно. Я не такой человек. А вот за Сашины отношения болею только из–за того, что она склонна к семье.
— И почему ты решил, что Дима — это тот человек, с которым у меня может сложиться семья?
— Потому что тебе нравятся всё–таки крутые парни. Но все крутые парни сегодня очень любят только себя.
— Как ты, — добавила Ксюша.
— Да, как я. Дима тоже крутой парень, но его самолюбие прибила к земле та авария, из–за которой он стал уродом. Мозги он, конечно, перестроил, но стержень всё ровно остался. Он продолжил работу, которая приносит ему нехилый доход. И в этом плане ему очень повезло не только потому, что он сам себя обеспечивает, но и потому, что с баблом он чувствует себя увереннее.
— Тут, конечно, он ещё хорошо вылез, — высказался задумчиво Юра, — а так представь, сколько у нас по стране людей с ограниченными возможностями, которые не могут себя обеспечить. Ужас!
— Да, взять даже детский дом, которому мы помогаем иногда, — поддержал Семён, — я даже думать боюсь о том, что не каждый ребёнок, который там находится, сможет обрести любящую семью. Здоровых–то детишек ещё могут забрать, а вот, как ты говоришь «с ограниченными возможностями», — не факт. Никто не хочет вешать на себя такую ответственность.
Все на минуту задумались, погрузившись в грустное молчание.
— И если возвращаться к Диме, — продолжил Глеб, — то не будь у него дохода, сел бы он к своей маме под бок, в деревне. Где там она живёт?
— Это садовое некоммерческое товарищество, сокращенно СНТ, — поправила его Саша.
— Да и хер бы с ним, — отмахнулся Глеб. — Диме, знаешь ли, тоже сильно повезло, что он встретил тебя.
— Это почему?
— Слушай, мне, конечно, очень интересно увидеть степень его уродства, но я точно знаю, что тебе по нраву его характер, а визуальное восприятие в случае, если тебя устраивает всё остальное, ты со временем сдвинешь на задний план.
— Короче, будь он циклоп, — резюмировал Семён, — ты бы привыкла.
— Всё–то вы про меня знаете, а вот мне ссыкотно такой шаг делать, — продолжала играть свою роль Саша.
Глеб уже хотел что–то возразить, но у него зазвонил мобильный.
— Угадай, кто! — он посмотрел на Сашу и ответил на звонок.
Глеб сказал только «Привет» и потом «Сейчас буду», после чего ушёл, попросив не закрывать за ним дверь.
Вернулся он с Димой. Ребята принесли ящик шампанского, три бутылки виски и всяческой закуски из японского ресторана и пиццерии.
— Всем привет! — поздоровался Дима, поставив коробки на столик в гостевой.
— Что это ты придумал? — спросила Саша, встав с дивана.
— Я же сказал, что заеду, ну, заодно решил проставиться за знакомство с твоими коллегами, а то случая как–то не представлялось раньше, — ответил Дима.
— Вот восхищаюсь я твоей настойчивостью, — не удержался от комплимента Глеб.
— Ты о чём? — не понял Дима.
— О том, что она не идёт навстречу, а ты всё ездишь, звонишь, не пропадаешь. Молодец!
— Не понял, — Дима вопросительно посмотрел на Сашу. — Ты что, решила продлить удовольствие и ничего не сказала?
Саша лишь отрицательно помотала головой.
— Так, — вмешался Глеб, — я, похоже, понял, что происходит, но требую официального подтверждения.
Дима по привычке поправил капюшон и, подойдя к Саше, обнял её одной рукой за талию.
— Да всё, сдалась крепость, — объявил он. — Моя она навеки вечные.
Саша засмеялась и поцеловала Диму, а все остальные начали ликовать.
Так они всей компанией сидели допоздна, попивая и поедая принесённые Димой угощения. Они болтали на разные темы, шутили и смеялись.
— Так, пока все не напились окончательно, я запечатлею этот вечер на память, — Глеб принёс камеру и начал снимать.
— Юр, улыбайся, что застыл как статуя?! — Катя руками натянула ему улыбку. — Глеб, снимай давай, ещё один тормоз!
— Да погоди ты, — затвор камеры не срабатывал, — память закончилась, надо другую взять. Я тут твою бывшую наснимал, — продолжил он, обращаясь к Диме.
— Чего? — не сразу сообразил Дима.
— Ну, твою бывшую, Вику.
— Они всё–таки приехали на фотосессию с мужем? — спросила Саша.
— О–о–о, нет! — ехидно улыбнувшись, ответил Глеб. — Скажем так, фото я вам не покажу, т.к. это из разряда «личное».
— Подожди, Глеб, ты о чём? — Дима встал и хотел было взять у него камеру.
— Сказал же, не дам, — продолжал веселиться Глеб и убрал фотоаппарат за спину. — Эта фотосессия была проведена лично для меня.
— В стиле «ню»? — первым догадался Семён.
— Пятёрка тебе! — Глеб указал на него пальцем. — И, кстати, хочу добавить, — тут он уже обратился к Диме, — в интимном смысле дама огонь.
Не успел Глеб растянуть улыбку ещё шире, как Дима, не говоря ни слова, нанёс ему сильный удар в область виска. Глеб упал на пол, все, кроме Саши, подскочили с места. Юра накинулся на Диму, зажав ему за спиной руки.
— Совсем мудак! — Глеб отшвырнул камеру в сторону и уже хотел нанести ответный удар Диме, но его схватил Семён.
— Тебе обязательно нужно трахать всех на своём пути?! — закричал на Глеба Дима.
— Чувак, это не твоё дело. Сём, отпусти меня!
— Ага, нашёл дурака. Чтобы вы, два бойца, всю студию разнесли?!
Катя и Ксюша стали просить ребят успокоиться, другие их поддержали и только спокойный голос Саши, которая до этого молча сидела и наблюдала всю эту картину, заставил всех замолчать.
— Не нужно никого держать, — она встала с дивана и взяла в руки свою сумку. — Каждый человек вправе отстаивать то, что ему дорого, — на этих словах Саша развернулась и вышла из «Мастерской мечты».
Все молча застыли на месте.
— Юр, держи! — закричал на всю гостевую Глеб, увидев, что Дима хочет сорваться с места и догнать Сашу.
Юра повалил Диму лицом в пол, а сверху на него навалился ещё и Семён.
— Отпусти меня! — кричал Дима, безуспешно пытаясь вырваться.
— Лежать смирно! — скомандовал Семён и ещё больше надавил на его голову рукой.
Ксюша подбежала к окну и спустя пару минут сообщила:
— Всё отпускай. Она села в такси и уехала.
Юра и Семён слезли с Димы и сели обратно на диван. Глеб уже давно расположился в кресле со стаканом виски и сигаретой.
Дима поднялся с пола, отряхнул свою спортивную кофту и поправил тёмные очки с капюшоном.
— Вот так, мой дорогой друг, — обратился к нему Глеб, — ты второй раз в своей жизни просрал своё счастье.
Дима сел за стол и, налив себе виски, сделал пару больших глотков, как будто пил воду.
— А первый раз был когда? — задал он вопрос Глебу.
— Когда принял решение жить беспечно.
— Как ты сейчас?
— Да, — улыбнулся Глеб и затянулся сигаретой. — Только я больше не ошибусь и не отпущу своё счастье. Спасибо тебе за сегодняшний вечер.
— А ну–ка, объясни, — зло и громко сказал Дима.
— С превеликим удовольствием. Помнишь наш разговор на Сашиной кухне, где я сказал, что слишком сильно её люблю, чтобы представить, как в один прекрасный день мы сможем просто отвернуться друг от друга.
— Я в шоке, что ты это помнишь.
— Так вот, отвечая на вопрос, скажу тебе следующее: может, я и боюсь, что мы сможем отвернуться друг от друга, но я слишком сильно её люблю, чтобы доверить её такому, как ты.
— В таком случае, возможно, это было не моё счастье? — казалось, легко сдался Дима.
Он залпом допил из стакана виски и молча вышел за дверь.
— Глеб, это что сейчас было? — с возмущением спросила его Ксюша.
— Ты о чём именно? — не понял он.
— О том, что ты сейчас говорил ему. Лисья ты морда. Буквально недавно ты втирал Саше, что он на сто процентов её человек.
Глеб жадно затянулся сигаретой, откинув голову и закрыв глаза.
— Вся наша жизнь — и–и–игра–а–а! — пропел он.
— А если ты марионетка в его руках, то это твои проблемы, — печально улыбнулся Семён.
— Мы все не марионетки, а живые люди! — поддержала Ксюшу Катя. — Мы все чувствуем, любим, ненавидим, обижаемся, восхищаемся, ценим, ждём, отпускам, встречаем, прощаем, вспоминаем, тоскуем, скучаем, забываем, терпим, вдохновляем, жалеем, пробуждаем, верим, страдаем, смеёмся, принимаем. И ты считаешь, что это всё игра?
* Отпуск означает: отпусти свои мысли
— Саш, ты сколько не была в отпуске так, чтобы куда-нибудь слетать, отдохнуть от привычного тебе города? — спросил Семён Сашу, пока они работали над роликом в студии.
Саша подняла глаза к потолку и задумалась.
— Похоже, два с половиной года.
—А хочется? — продолжил разведывать почву доброжелательный коллега.
— Я даже не знаю, — Саша опять прильнула к монитору и продолжила. — Ты вот сейчас спросил, и первое, что возникло в голове, — это Париж. Даже не знаю почему.
— Париж, на мой взгляд, очень хорошее место для тебя. Бесплатный совет: брось всё и лети одна недели на три. Твори там, набирайся новых идей, много гуляй и жри круассаны, не думая о последствиях. Просто мне уже страшно на тебя смотреть, ты вторую неделю как робот: допоздна работа и несколько часов на сон дома. Не живёшь, а существуешь, честное слово.
Саша молчала, но спустя минуту подала голос.
— Ну, хочешь, закажи мне билеты, — безразлично ответила она.
— Отлично! Закажу прямо сейчас и на как можно скорее! — Семён полез на сайт туроператора. — Тебе какой отель подобрать?
— Мне всё равно.
— Ладно, понял. Лишние вопросы в сторону.
* Явление Христа народу
— Явление Христа народу! — объявила Ксюша всем коллегам, сидящим в гостевой, когда увидела в мониторе камеры видеонаблюдения идущего по коридору к дверям студии человека в спортивной одежде с глубоко натянутым на лицо капюшоном.
— Шоу продолжается! — парировал Семён, глядя в монитор ноутбука, а Юра и Катя лишь усмехнулись и продолжили играть в карты.
Дима вошёл в двери, громко всех поприветствовал и сел на диван возле Семёна. Он долго не мог подобрать слов, чтобы задать свой вопрос.
— Её здесь нет, — не стал ждать Семён и продолжил что–то печатать. — Скажу тебе даже больше: её нет в стране. Настала пора отпусков.
— Где именно? — решительно спросил Дима.
— Хочешь сказать, что у тебя с твоим лицом есть загранник?
— Это не проблема.
— Согласен, у тебя есть проблемы поважнее, где денежки не спасут, — посмотрев на него украдкой, посмеялся Семён. — Но я тебе не скажу.
— Всем привет!!! — в гостевую вошёл Глеб.
— О, нет! — тихо сказал Дима и взялся за голову. — Он просто вездесущ!
— Как ему это удаётся, сами не знаем, — так же тихо сказал Диме Семён.
— Угадайте: куда меня пригласили на выходные? — Глеб гордо облокотился на Ксюшино рабочее место.
— Тебя послали, а ты, дурак, туда билет купил? — предположила Катя.
— Очень смешно, но нет, — состроил гримасу Глеб. — Я лечу в романтический Париж, — с французским акцентом продолжил он. — Вот мы всё гадали, по кому Саша соскучится в первую очередь, и вы мне не верили, а я оказался прав. Дим, веришь нет, я ехал и мечтал, чтобы ты это услышал. Все боги Вселенной за меня!
Дима не стал слушать продолжение и, попрощавшись, вышел за дверь.
— И что там тебе Саша написала? — спросил Юра.
— Пригласила провести остаток её отпуска с ней, — Глеб вышел из образа и сел на диван ко всем присутствующим.
— Что думаешь? — задал вопрос Семён.
— Нет, ну лететь надо.
— Согласен. Но Диму, я смотрю, ты решил извести в конец.
— Так ему и надо! — отозвалась Ксюша.
— Это ещё почему? А ну–ка, объясни, пожалуйста. — Семён с удивлением повернулся к ней.
— Он морочил ей голову тем, что отпустил своё прошлое, а сам как понял, что Глеб спал с Викой, сразу кинулся ему лицо бить.
— Правильно! — одобрил Димины действия Семён. — Коллега, Вы как считаете? — обратился он к Глебу.
— Полностью с Вами солидарен.
— Объясни теперь ты, почему это правильно, — попросила Катя и отвлеклась от игры, т.к. её тоже не устроил ответ Семёна.
— Девушки, вы хотите быть единственными для своих мужчин, и мы должны давать вам это понять. Если мы любим, то только вас, и создаём окружающий вас мир как можно менее лживым, жестоким и обманчивым. Мужчина должен стоять насмерть, как в бою, оберегая свою крепость, семью. И он должен оставаться мужчиной.
— Ближе к телу, — недовольно поторопила его Ксюша.
— Я веду к тому, — продолжил Семён, — что, если разбирать на пальцах, то получим седеющее. У Димы с Викой были долгие отношения, которые вели к свадьбе, созданию семьи, ну и чему–то там ещё. Они расстались, неважно по какой причине, и Дима встретил Сашу, которая на сегодняшний день оказалась ему более подходящей парой, чем Вика в тот момент. Он принимает решение добиться той, которую он любит сегодня. При этом он должен оставаться мужчиной?
— Ну, должен, — осторожно ответил Юра, который, как и Ксюша с Катей, заинтересовался речью Семёна.
— Ты–то куда? — развёл руками Глеб, глядя на Юру.
—Да мне капец как интересно, к чему он ведёт.
Глеб закатил глаза, а Семён продолжил.
— Если должен, то ответьте мне на следующий вопрос, прежде встав на место Вики: правильно ли мужчине втаптывать лицом в грязь того, кого он разлюбил? И ещё: должна ли радоваться Саша, если её, как она думает, правильный и надёжный мужчина может позволить себе обидеть женщину при всех. И последнее: не возникнут ли в голове мысли о том, что спустя лет пять он также сможет позволить другим издеваться над ней самой?
В воздухе повисло молчание.
— Коллега, прошу Вас объяснить доступнее, — попросил Семён.
— Короче, друзья мои, — начал Глеб, — подумайте над таким вопросом. Дима любил Вику, спал с ней, предположим, каждый Божий день, признавался в любви, целовал, дарил подарки и искренне верил, что это навсегда. А потом бац и разрыв. У него теперь другая жизнь, она вышла замуж и растит ребёнка от другого. Конечно, он не отвечает за её ошибки, и не должен. Но ту Дима узнаёт, что я, человек, которого он знает далеко не с хорошей стороны в плане искренности к тем, с кем спит, тупо воспользовался той, которую он в своё время боготворил. Настоящий мужчина скажет: «Так ей и надо»? Или же он заступится за свои воспоминания, прошлое и просто за женщину?
— Это вы всё сейчас красиво разложили, — начала после небольшой паузы Ксюша, — но в тот момент ситуация была обидная. Саша восприняла всё это как звоночек, что Дима ещё не отпустил Вику.
— А знаешь, Ксю, — задумчиво произнесла Катя, — получается, что Дима дорожит прошлым, научился любить настоящее и пытается найти любовь для будущего. Да, бляха, он счастливый человек, если ценит всё, что бы ни случилось в его жизни.
— А с виду далеко не оптимист, — поддержал Юра.
— Да, он и не больной оптимизмом, — внёс свою лепту Глеб.
— Так получается, что Саша лохушка, раз так себя повела? — задумалась Ксюша. — Хотя о чём мы говорим! Да я на сто процентов уверена, что девяносто девушек из ста поступили бы примерно так же. Вы тут можете сколько угодно рассуждать о мотивах и другой ерунде, но факт остаётся фактом. Момент был поганенький! И никто не выстроит такую логическую цепочку за пару секунд, как вы тут сейчас нам втираете.
— Хорошо, хорошо, — опешил Семён. — Чего разоралась–то?
— Да потому, что вы, блин, творческие личности все такие умные! Всё понимаете и знаете, а два человека страдают.
— Так уж она страдает, если Глеба позвала, — предположил Юра.
* Друг?
Глеб прилетел в Париж примерно в три часа дня и сразу же отправился на Елисейские поля, где должен был встретиться с Сашей. Он купил букет тюльпанов, надел тёмные очки и медленно прогуливался по газону в поисках подруги. Среди отдыхающих Глеб нашёл Сашу не сразу, хотя имел точные координаты её места расположения. Она лежала на небольшом покрывале и что–то записывала в блокнот, игриво болтая ногами и улыбаясь, а лёгкий ветер едва заметно трепал её рыжие пряди волос, которые блестели в лучах солнца.
Глеб встал над ней и сверху заглянул в записи.
— Как ни стыдно подглядывать, — сказала Саша и перевернулась на спину. Она чуть прикрыла глаза ладонью от солнца и оценила внешний вид Глеба. Он был одет в льняные штаны бежевого цвета и приталенную расстегнутую на три верхние пуговицы рубашку тёмно–синего оттенка с закатанными до локтя рукавами.
— Хорошо выглядишь, — сделала ему комплимент Саша.
— Ты на удивление тоже, — улыбнулся Глеб и сел на покрывало рядом. — Так, что ты там пишешь? Это, кстати, тебе, — он вручил ей букет.
— Спасибо! — Саша села рядом с ним и, вдохнув в себя аромат цветов, убрала блокнот в лежащий рядом с ней рюкзак. — Да вот, решила попробовать себя в поэзии.
— А зачем убираешь? Дала бы оценить простому художнику.
— Я бы дала тебе почитать, только вот, похоже, поэзия — не моё, — Саша сняла с Глеба тёмные очки. — Я рада, что ты отозвался на моё приглашение.
— Знаешь, когда ты прислала мне селфи с балкона твоего гостиничного номера, у тебя была такая лёгкая и искренне счастливая улыбка… Я понял, что пожалею, если откажусь.
— Это очень хорошо, — хитро ответила Саша.
— Конечно, хорошо, только скажи мне вот что: неужели ты не могла найти тут себе компанию от скуки?
— Ну, во–первых, сначала мне хотелось побыть наедине со своими мыслями, а во–вторых, когда меня отпустило, то возникло желание оторваться по полной, а лучшей компании, чем ты, для этого просто быть не может.
— Ах, ты лиса Алиса! Чего надумала? — Глеб обнял её одной рукой за плечи.
— Давай сходим вечером в какой–нибудь крутой бар и будем танцевать там…
— Пока не захотим пойти в номер?
— Глеб, не начинай, — Саша толкнула его в бок, и, ещё чуть поболтав, они отправились гулять по городу.
Вечером в баре они танцевали как в последний раз, полностью отдавшись музыке. Вечеринка под открытым небом проходила на «Ура!», всё выпитое тут же растворялось в потоке эмоций и драйва, захвативших всех на танцполе. Саша забыла обо всём, что происходило с ней в последние месяцы. Образ Димы казался таким далёким и вымышленным, что её чувства к нему превратились в лёгкую дымку, которую нельзя ни пощупать, ни поймать.
В гостиничный номер они с Глебом заходили, ещё танцуя и смеясь.
— Я не отдыхала так тысячу лет! — с восторгом выдохнула Саша и упала спиной на кровать.
— Да ты ни секунды не сидела на месте, так что я с лёгкостью тебе поверю, — Глеб упал рядом.
Они лежали и обсуждали этот вечер. Саша заливалась смехом от рассуждений Глеба и просто морально отдыхала рядом с ним.
— Слушай Саш, — неожиданно наклонившись над ней, начал Глеб, — скажи, ты ни разу не задумывалась о том, что мы с тобой слишком заморачиваемся.
— В чём?
— В нас.
— Это как?
— Ну, есть я, есть ты, и нет никаких преград, кроме тех, которые мы сами себе создали.
Саша на секунду задумалась, после чего молча притянула Глеба к себе.
* Тот момент, когда реально хотелось умереть в Париже
Когда Саша утром открыла глаза и поняла, что спит на голой груди Глеба, она тут же вспомнила все события прошедшего вечера и от стыда накрылась одеялом с головой.
— Не поможет, — послышался сонный голос Глеба. — Давай вылезай, или ты просто хочешь продолжить?
Саша резко сбросила с лица одеяло.
— Давай без каламбура! Я вообще сомневаюсь, что нам сейчас обязательно разговаривать.
Глеб повернулся на живот и обнял Сашу одной рукой.
—Хорошо, давай помолчим.
Прошло секунд двадцать.
— А сколько время? — не выдержал Глеб.
Саша дотянулась до мобильного телефона, но не сказала время, а отвлеклась на другое. Глеб приподнял голову и увидел, что она что–то читает с экрана мобильного.
— Пишет? — коротко спросил он и опустил голову обратно в подушку.
— Пишет.
— Много пишет?
— Сорок три смс с того вечера. Соседка сказала, что он и домой приходил не раз.
— А ты где была?
— Я же к подруге на время съехала, подозревая такой исход событий.
—Молодец, — Глеб обнял её крепче. — Ну, так что там со временем.
— Почти одиннадцать, а что?
— Мне скоро в аэропорт, на самолёт.
— Ты уже улетаешь? — без удивления и сожаления спросила Саша.
— Ты же знаешь, больше чем на один день, я не задерживаюсь, — Глеб поднялся с постели и, поцеловав Сашу в макушку, начал одеваться, но потом сел на край кровати. — Я не хочу улетать, но так нужно. Сегодня это нужно тебе. Я уверен, что ты уже во всём разобралась и напоследок оторвалась. Считай, что девичник у тебя уже был.
Саша чуть не расплакалась, она обняла Глеба и уткнулась ему в грудь лицом.
— Лёгкой тебе с ним встречи, — тихо сказал он.
— Ага, а потом и тебе, — засмеялась Саша, а вслед за ней и Глеб.
— Ну, огребу от него ещё разок. Главное, чтобы он тебя простил, а выхватывать за твои косяки — мне не привыкать.
Глеб встал с кровати и надел на руку часы.
— Представляешь, Глеб, а ведь я какой–то период времени реально думала, что ты нетрадиционной ориентации, — почему–то вспомнила Саша.
— Ну всё, теперь ты точно знаешь, что все мои рассказы не выдумка. Я тебе это всю ночь доказывал.
— Ой, Глеб! — закатила глаза Саша. — Давай только без этого, мы тут одни и нас никто не слышит.
— Ты о чём?
— Всю ночь он доказывал. Время одиннадцать, а я, между прочим, выспалась.
— Учти, — он опять включил свои актёрские манеры, — я расскажу всем, что мы переспали! Я расскажу всем–всем–всем! Я расскажу всем, кто знает меня и всем, кто знает тебя. Я расскажу всем, кто знает меня, но не знает тебя и наоборот! Да я расскажу всем, кто нас вообще не знает! Во, я баннер закажу!
— Тоже мне достижение, — фыркнула Саша. — Добился секса от девушки спустя пять лет общения.
— Да, это сильный удар по моей репутации, — признался Глеб. — Но всё же самое главное слово в твоей фразе, это — «добился», а остальное — фантики–конфетки.
Саша смотрела на него с лёгкой улыбкой от волшебной безмятежности этого человека.
— Глеб.
— Что?
— Я буду по тебе скучать.
* На самолёт без оглядки
Глеб завтракал в ближайшем кафе с открытой верандой. Он медленно попивал кофе и рассматривал прохожих. Ему не давало покоя тревожное чувство, а с чем оно было связано, он так и не мог разобраться. У него возникло желание полететь домой немного позже, на следующий день, но картина того, как он сегодня проходит контроль в аэропорту, садится в самолёт, была уж очень навязчива.
Не найдя ни одной причины задерживаться сегодня в Париже, он расплатился по счёту и отправился на такси в аэропорт. Сидя на заднем сидении автомобиля, Глеб задумчиво вертел в руках свой обратный билет, даже не подозревая о том, что он окажется для него выигрышным.
* Она никогда не претендовала на титул идеального человека. А если так, то можно и пошалить
Саша вернулась на родину спустя пять дней после приезда Глеба и плотно взялась за работу. Она старалась максимально участвовать во всех проектах и оставалась на работе допоздна.
Коллеги не трогали её с личными вопросами и обходили тему Димы стороной. Навязчивый Глеб, на удивление многим, тоже не приставал к ней со своими нравоучениями, да и сам он стал более нацелен на работу, чем на развлечения. Жизнь в студии кипела, как в былые времена.
— Ребята, у нас сдача материала по свадьбе Васильевых задерживается, — объявила Саша Семёну и Глебу, — может, поработаем сегодня до упора?
— Когда угодно, но только не сегодня, — серьёзно заявил Глеб.
— Очередное свидание? — зацепил его Семён, он Глеб не понял юмора.
— Просто не сегодня и всё.
— Хорошо, давайте завтра, но уже железно, — не стала выяснять причин Саша.
— Да пусть едет, сами справимся, — отозвался Семён. — Не первый раз.
— Только давай без намёков на мои беспочвенные причины, — попросил Глеб.
— Никаких намёков, — закончила разговор Саша. — У всех есть жизнь за стенами мастерской.
— Кроме тебя, — тихо сказал Глеб, и они с Семёном рассмеялись.
— Смотря что вы подразумеваете, — недовольно возразила Саша.
— Что мы ещё можем подразумевать? — задал риторический вопрос Глеб.
— Не начинай, — отрезала Саша.
— Хорошо, только ответь мне на один вопрос: ты приняла решение отпустить эту историю?
— Глеб, я не могу, как ты, из одной постели тут же прыгать в другую! — резко взорвалась Саша.
— Ну, если одной из постелей является Глеб, то можешь её не учитывать, — попытался пошутить Семён.
— Что значит «не учитывать»? — возмутился Глеб.
— Ты рассказал, — сделала вывод Саша, глядя на Глеба.
— Я тебе говорил, что расскажу всем, но можешь сильно не переживать, этот «все» пока только Сёма.
— Я чувствую себя виноватой, хотя у нас с Димой ничего и не было.
— Погоди, — не понял Семён, — так вы же тут себя парой объявляли.
— Мой дорогой осовремененный друг, — начал Глеб, — ты меня удивляешь. Разве желание быть с одним определённым человеком приходит только после секса?
— Прошу прощения, ерунду сказал. Я думал, у вас это как–то параллельно произошло.
— Нет, у них другая история, но всё равно считаю, что изменой наш эпизод в Париже назвать можно. Ведь ты изменила своим чувствам? — спросил Глеб Сашу.
— Да, изменила, — настороженно ответила она. — А ты с каких пор сам–то стал так рассуждать?
— Я всегда так рассуждал.
— А ну, рассказывай, что у тебя! — не выдержал Семён, обращаясь к Глебу. — Сначала ты вернулся какой–то не в себе, потом она. На работе вы общаетесь только по рабочим вопросам, вне работы — без понятия. Чувствую, что перемены глобальные! Но что именно?
Глеб отодвинулся от монитора компьютера и потёр лицо руками.
— Когда я летел из Парижа, я встретил одну девушку…
— О–о–о, понятно, — протянул Семён. — Наш парень влюбился. Наконец–то! Я уже думал, что это не случится никогда.
— Ты сегодня с ней встречаешься, вот почему не можешь остаться? — спросила Саша.
— Да. Она работает бортпроводником.
— Есть Бог на свете! — сказал ему Семён. — За всех тех, кто ждал тебя после всех твоих развлечений, теперь ты сам будешь с нетерпением ждать, когда приземлится её самолёт.
— Баланс, — поддержала его Саша. — Я рада за тебя, — искренне сказала она Глебу.
— Спасибо! — поблагодарил Глеб.
— Как зовут?
— Аня. Она в разводе и у неё сын пяти лет, но даже если бы она была замужем, боюсь, что всё ровно попытался бы прорваться.
— Сильное заявление, — оценил Семён. — Попытался бы разрушить семью?
— Согласен, звучит плохо, да и поверить в это не совсем возможно, когда мы уже знаем, что она не замужем, но я бы точно что–нибудь предпринял. И тебе советую, — сказал он, глядя на Сашу. — Нужные друг другу люди притягиваются, но в мире так много ловушек, что шанс может оказаться одним на миллион. Он тебе всё ещё пишет?
— Уже нет. Думаю, ему надоело биться в закрытую дверь.
— Нет, это не про него, — однозначно ответил Глеб.
— А что тогда?
— Задай ему этот вопрос.
— Действительно, — поддержал коллегу Семён, — сколько можно тебе всё разжёвывать, большая уже. Вопросы нужно задавать тем, кто имеет отношение к ответу.
* Выходим на финишную прямую
Дима смотрел дома футбол, когда раздался звонок в его квартиру. Он накинул спортивную кофту и, подойдя к двери, посмотрел в глазок. На пороге стояла она. От удивления у него едва колени не подкосились, сердце забилось чаще. Он, и правда, подумал, что ноги протянет, не успев открыть. Резко накинув капюшон, Дима повернул замок и распахнул дверь.
— Ваша консьержка устроила мне допрос с пристрастием, — начала Саша, — она не верила, что к тебе могут придти гости.
Дима жестом пригласил её войти, а сам направился в комнату за очками.
— Мы можем поговорить? — спросила Саша, когда он вернулся.
— Проходи, — сухо скомандовал он, указывая на комнату.
Саша вошла в просторный зал с домашним кинотеатром и п–образным диваном. Она устроилась на нём, а Дима, сделав звук телевизора тише, сел на журнальный столик напротив неё.
— Сколько можно разговаривать? — не дав ей раскрыть рта, спросил Дима.
Саша потерялась, она не знала, что на это ответить и просто смотрела в его очки, положив руки на колени.
— Что ещё тебе не ясно? Или ты решила не отвечать на каждое моё сообщение и разом сказать мне всё в лицо?
— Ты перестал мне писать, — смущённо выдавила из себя Саша, и Дима тут же понял цель её визита.
— Иди сюда, — он заключил её в свои объятия. — Я просто хотел, чтобы ты соскучилась.
— Сработало, — ответила Саша, уткнувшись лицом в его плечо.
У неё потекли слёзы.
— Я тебе изменила, — сразу, не дожидаясь очередных слов Димы, призналась она.
Он отодвинул её от себя, держа за плечи.
— Знаешь, Саш, — начал он, — я несколько лет жил в этой квартире, не выходя за порог. Одному, конечно, скучновато, но если вдвоём, — то уже повеселее. Ты привыкнешь.
У Саши внутри всё оборвалось. Она смотрела на него круглыми глазами и ничего не понимала, а Дима усмехнулся и продолжил.
— Саш, я знаю. Он мне всё рассказал.
— Когда?
— На следующий день после того, как прилетел. Он приходил ко мне.
Она была готова провалиться на месте.
— И что теперь?
—Я не хочу это обсуждать, меня волнует только одно сейчас, — серьёзно сказал Дима.
— Что?
— Готова ли ты быть с ним?
— С кем?! С Глебом?! — с возмущением воскликнула Саша.
— Нет, — ответил Дима. — С ним.
Он стянул капюшон с головы, потом расстегнул кофту и снял её, оставшись в майке и спортивных штанах.
— Готова? — задал он вопрос, взявшись рукой за очки.
— Нет, — тихо сказала Саша и вжалась в спинку дивана.
— Ну, извини, мне нужно знать, — ответил он и снял очки.
Саше хотелось закрыть руками глаза, но она сдержалась. В принципе, это было не то, чтобы сильно страшно, но однозначно к этому нужно привыкать.
Они сидели друг напротив друга, и Дима ждал её ответа, а Саша изучала.
— Единственное, чем плох данный момент, — начала она, прикоснувшись к его лицу руками, — так это тем, что моя картинка с представлением о тебе уже не вяжется с тем, что я вижу. Ты хотя бы что–нибудь говори, чтобы я понимала, что это ты.
— Будем знакомиться заново?
— Будем.
* И ещё одна глава )))
Саша проснулась первой. Нащупав на столике мобильный, она посмотрела время. Циферблат показывал двенадцать часов дня. В комнате было очень темно, т.к. ночью Дима закрыл окно плотными чёрными шторами.
— Доброе утро, красавица, — сонно сказал он, обняв Сашу, которая легла ему на грудь.
— Уже день, и я опоздала на работу.
— Хочешь, я тебя отпрошу?
— Хочу, — довольно промурлыкала она и обняла его ещё крепче. — Как думаешь, ты и я — это та самая 0,01 процента вероятности встречи своей второй половины? — задумалась Саша.
— Я как человек, который очень хорошо разбирается в расчётах, скажу тебе, что вряд ли, — он поцеловал её в макушку, — но я очень постараюсь, чтобы это было именно так. В конце концов, если не ты, то кто ещё?!
Саша усмехнулась.
— А я почти поверила.
— Наша с тобой история итак сказка. Ты когда была маленькой, тебе хотелось побывать в сказке?
— Как и всем, наверное.
— Ума не приложу, как я осмелился попробовать с тобой общаться. Какие прогнозы мной двигали?
Тут зазвонил Сашин мобильный. На экране высветилось «Глеб».
— Дай мне трубку, — попросил Дима.
Саша неохотно послушалась.
— Здравствуй! — весело ответил на звонок Дима, но на том конце провода было не до веселья.
— Быстро тащи её задницу в студию! — прорычал Глеб.
— У вас на работе сегодня что–то важное? — спокойно спросил Дима у Саши.
— Я не… Ах, бля! — Саша вскочила как ошпаренная. — Скажи ему, я буду через пятнадцать минут.
Она кое–как нащупала в темноте свои джинсы с рубашкой и побежала в душ.
— Вызови мне такси! — крикнула она набегу.
В «Мастерской мечты» встреча с партнёром была в самом разгаре. В рабочей зоне на первом этаже Глеб, Семён и Катя презентовали свои работы и рассказывали клиентам преимущества сотрудничества именно с ними. На горизонте появилась возможность работы с одним телевизионным проектом. Эту встречу планировали уже три месяца, и каждый раз она переносилась, в связи с чем Саша своим несобранным в последнее время умом перепутала даты.
Она влетела в студию, где её тут же перехватил Юра.
— Быстро ко мне на макияж!
— Юр, нет времени.
— Они ждали тебя час, и пять минут их не утянут. Я не позволю такому помятому лицу появится в качестве директора перед солидными людьми.
Саша вошла на встречу уверенно. Принеся скромные извинения, как бы давая понять, что на то были веские причины, она присоединилась к обсуждению. Глеб испепелял её взглядом. Казалось, что он готов был просто задушить её на месте.
***
— Ты о чём думала? — на грани, но сдержанно прошипел Глеб, когда гости уехали.
— Простите меня! — Саша положила голову на стол. — У меня, и правда, последнее время…
— Последнее время?! — прогремел Глеб. — Дамочка, приходите в себя! Ты во всём, куда ни плюнь, стала как–то не уверена. Возьми, наконец, себя в руки и чётко пойми, чем ты занимаешься.
— Глеб, я прошу тебя … — начал было Семён, но Глеб перебил и его.
— Не надо меня просить! Я знаю, что говорю! Она может играть в свои любовные игры, сколько ей вздумается, искать себя, пудрить мозги другим и прикидываться при этом жертвой, но когда речь касается нашего общего дела, вот тут я её понять не смогу, — он навис над Сашей, как стервятник, жаждущий крови. — Мы уже очень долго занимаемся тут с утра до вечера, а иногда и до ночи, хрен знает чем! По сто раз переделываем готовые проекты только потому, что тебя не до конца устраивает финальный результат. И дело не в том, что мы плохо справляемся со своей работой, а в том, дорогуша, что ты сама потерялась и не знаешь, чего хочешь. Я не позволю тебе возглавлять проект на телевидении! Только через мой труп!
Саша была просто в шоке. Самолюбие больно кольнуло её при этих словах.
— То есть ты хочешь сказать, что либо ты, либо я? — она медленно поднялась со своего места, готовая в любой момент накинуться на него как пантера.
— Я предлагаю тебе серьёзно обсудить состав людей, которые возьмут этот проект под свою ответственность, — Глеб сделал пару шагов назад, — и да, я не вижу тебя в этом списке.
— Только не забывай, что последнее слово всё равно за мной, — напомнила Саша, кто в доме хозяин.
— Помню. Но вот удача! Я не самое последнее звено в этой цепи.
Сашины глаза, казалось, вспыхнули огнём. Она осознавала, что Глеб будет манипулировать своим авторитетом до последнего.
— Так всё, хватит. — Семён встал между ними. — Давайте успокоимся и обсудим это позже без эмоций. Так как мне не под силу будет сейчас разнимать двух боксёров.
Тут в дверь протиснулась Ксюша.
— Закончили? Глеб, тебя в зелёном зале уже пятнадцать минут ждут.
— Как ты вовремя, прелесть моя! — воскликнул в её адрес Семён. — Я тебя люблю всем сердцем.
— Да–да. — Ксюша закатила глаза и, уходя, забрала с собой Глеба.
Саша безнадёжно упала в кресло.
— Ты тоже так думаешь? — спросила она у Семёна.
— Я думаю, нам есть о чём поговорить, к примеру, сегодня вечером, в каком–нибудь людном месте, — понимающе улыбнулся Семён. — Это разговор не нас троих, а всех, в полном составе. Не думаю, что наш формат отношения к работе останется таким же, если решения будут приниматься за закрытой дверью.
— Ага, только вот сдаётся мне, что вы двое уже всё обсудили и решили! — недовольно прорычала Саша.
— Да, в последнее время мы научились замещать тебя.
— Работа или личная жизнь, личная жизнь или работа, — рассуждала вслух Саша. — Получается, что только одно?
— Для тебя сейчас да.
В двери снова появилась Ксюша.
— Коллеги, сегодня в девять у Глеба в ресторане. Вся студия плюс Аня, Дима и, может, подъедет Катин муж. Отказы не принимаются. Всем направлены сообщения с приглашением. Давайте уже поставим точку во всей этой истории.
* И ещё чуть–чуть )
В ресторане все были почти вовремя, Саша с Димой опоздали на полчаса, т.к. ей вообще не хотелось там присутствовать и Диме пришлось просто приказать ей собраться и сесть в такси.
— Сдаётся мне, что я покину это заведение раньше всех, — злоба переполняла всё Сашино нутро.
— Что, даже горячего не дождёмся? — смеялся над ней Дима, открывая входную дверь ресторана.
— А ты что веселишься? Я чего–то не знаю?
— Ну, учитывая ваш сегодняшний разговор с Глебом и Семёном… — многозначительно предположил он.
У входа их встретил администратор по имени Илья и проводил в зал, где все уже были в сборе.
— Ну, наконец–то! — воскликнул Глеб и встал поприветствовать долгожданных гостей. — Саш, как на войну собралась, — сказал он, глядя на её внешний вид.
В этот вечер Саша одела всё черное, причём не осознано, — так повелевало её настроение. Макияж также был достаточно строгим.
— Я хотела ещё как в фильме «Командос» сделать боевой раскрас, но Дима меня остановил.
— Понятно, — не стал продолжать эту тему Глеб. — Знакомьтесь, это моя Аня.
Из–за стола встала девушка худощавого телосложения с чёрным каре и примерно одного роста с Глебом. Она подошла к ним и, сказав, что ей приятно, наконец, с ними познакомиться, приветливо улыбнулась.
— Мне тоже очень приятно, — ответила Саша и тут же задала вопрос. — Скажи, это ж как тебя угораздило? — она указала на Глеба.
— Он очень навязчив, — со смехом ответила Аня.
— То есть ничего нового. Я поняла, — сделала вывод Саша, и они все сели за стол.
Вечер начался очень даже неплохо. Глеб и Аня поведали историю о том, как они познакомились в самолёте.
— После того, как он начал делать мне комплименты на весь салон, я бы к нему больше и не подошла, если бы не рабочие обязанности.
— Театр одного актёра, это мы знаем, — засмеялся Семён.
— Телефон я у неё выпросил только под угрозой вести себя ещё более вызывающе, — сказал Глеб, поцеловав Аню в щёку.
— Короче, брал измором, — сделала заключение Катя.
— Именно, — подтвердила её слова Аня.
Все ещё раз выпили за знакомство, потом за Анино мужество и закончили эту тему пожеланиями долгих лет совместной жизни.
Саша поддерживала всеобщее веселье, ожидая начала переговоров об их работе, которое все, как могли, откладывали на попозже. В итоге она не выдержала и начала сама.
— Ребята, вы, конечно, можете замазывать главную тему нашего собрания как угодно, но мне хотелось бы на правах директора «Мастерской мечты» поскорее разобраться с этим вопросом.
— Тебе есть, что нам сказать? — наигранно удивился Глеб.
Саша смерила его взглядом презрения.
— Ну, для начала предлагаю высказаться всем недовольным.
— Ладно, — Глеб отставил свой бокал, а все присутствующие замолчали и обратились в слух, — похоже, отвечать в любом случае мне. Зря ты считаешь, что в нашей студии есть недовольные. Я специально говорю «нашей», а не «твоей», т.к. это основная и самая прочная нить присутствующего коллектива. Благодаря тебе мы стали считать «Мастерскую мечты» вторым домом. Все эти годы мы работали, не замечая времени и не щадя своё творческое начало…
— Я тебя сейчас ударю, — сквозь зубы прошипела Саша. — Ближе к делу!
— Дима, держи её, если она полезет через стол бить ему рожу, — предостерёг Юра, забавляясь этой картиной.
— Если я полезу через стол, меня уже хрен остановишь, — улыбнулась ему Саша, а Дима, в свою очередь, подал жестом знак, что всё под контролем.
— Я продолжаю и прошу не перебивать, — сказал Глеб. — В конце концов, я долго репетировал эту речь.
— Насколько долго? — спросила Саша. — Извини, что опять прервала, мне просто хотелось бы понимать, когда именно возник бунт.
— Бунта нет, — спокойно продолжил Глеб. — Просто есть новое видение. Нам, как студии, выходящей на новый формат работы в ближайшие три месяца, нужно свежее и правильное положение вещей. Всё просто. Саш, я прошу тебя сейчас вслух сказать, какой проект нас ожидает. Понятно, что все итак в курсе, но это нужно не для нас, а, в первую очередь, для тебя самой.
— Это телевизионный проект нашего города о семьях, в которых есть какая–то душещипательная история. Каждая передача будет сопровождаться фотосъёмкой, а также с нашей стороны требуется видеоподборка для создания анонсов.
— Ещё вопрос: люди, которым предстоит отдать результат — финальный материал, должны понимать, о чём их работа?
— Ты готовил речь или вопросы? — жёстко спросила его Саша, но все молчали в ожидании ответа.
Саша поняла, к чему пытается подвести её Глеб.
— Ты хочешь сказать, что человек, который знать не знает, что такое семья, не может работать с полной отдачей для проекта?
— Именно, — подвёл первый итог Глеб.
Все присутствующие за столом в этот момент затаили дыхание. Катя так вообще слегка сползла на стуле и прикрыла рот руками.
Саша из двух борющихся в ней эмоций выбрала спокойствие, решив отложить на потом желание перевернуть на Глеба стол, за которым все сидели.
— Твои предложения, — тихим тоном спросила она.
— Позвольте мне! — вступил Семён. — Ты всё равно уже не жилец, — на этой фразе он обратился к Глебу.
— Подожди, — перебила его Саша. — Пусть человек выскажется, он так долго к этому готовился.
— Бляха медная, — прошептал Ксюше сидящий с ней Юра, — похоже, она сейчас всем даст просраться, смотри, как она кулаки сжала.
Но тут инициативу взял в свои руки Дима.
— Всё, хватит! — сказал резко он, ударив ладонью по столу так, чтобы все немного вышли из ступора. — Похоже, разговор приобретает совсем не то настроение, на которое мы все рассчитывали. Саш, не нужно протыкать ногтями свои ладони. Глеб, расслабь лицо и всё остальное. Катя, вылезай из–под стола.
На удивление все его послушали.
— Прошу слова. — Дима повернулся на стуле к Саше. — Милая, — начал он, взяв её руки в свои, — наша с тобой история, на мой взгляд, достойна одной из ваших передач в новом проекте. Только нужно ещё многое доработать. Вчера мы приняли друг друга, но это только начало, и много нам ещё предстоит понять, принять и пронести через года. Для меня начинается новый, совершенно незнакомый до этого этап жизни, который, я надеюсь, продлиться до последнего моего вздоха. Для тебя этот этап стал той жизнью, которую ты долго от себя гнала по определённым причинам. Мы уже не будем размышлять на тему «быть нам вместе или нет», перед нами теперь стоят другие задачи. Признаюсь честно, я хочу выдернуть тебя из рабочего графика к себе на максимальное количество времени, которое мы только сможем себе позволить.
— Я сейчас сдохну от скуки. Мужик, рожай! — тихонько встрял Глеб.
— Саш, стань для меня единственной. Займи все мои дни, минуты, мысли. Будь моей семьёй, — Дима опустил правую руку в карман своего пиджака и Саша в ужасе отпрянула к спинке стула, испуганно распахнув глаза, глядя на него.
— Дима, не вздумай, — попросила она его и хотела высвободить кисти своих рук из его левой руки, но он сжал их очень крепко и не позволил этого сделать.
— Сидеть, — резко приказал Дима и достал из кармана маленькую коробочку. Открыв её одной рукой, он представил всеобщему вниманию классическое обручальное кольцо из белого золота с камнем.
Все собравшиеся за столом сдерживали смех, глядя на Сашу, которая застыла в надежде, что от неё сейчас ничего не будут требовать.
— И стандартный вопрос… — прервал тишину Семён, предлагая Диме продолжить.
— Ты согласна стать моей женой?
После пяти секунд тишины напряжённая Саша смогла подать голос.
— Я, конечно, сейчас скончаюсь, но, пожалуй, соглашусь. Не могу же я отказать тому, кого люблю.
Все, наконец, стали аплодировать, а Дима надел кольцо Саше на палец.
— Когда я задам тебе этот вопрос, — обратился Глеб к Ане, — ты должна будешь ответить: «Почту за честь!». Запиши, а то забудешь.
Всеобщее ликование поддержали другие гости ресторана, и в бокалы полилось шампанское.
— И на этой весёлой ноте, — Глеб поднялся со своего места, — хочу закончить с вопросом по нашей студии. Саша…
— Что? — прищурившись, но уже с улыбкой отозвалась она.
— Мы предлагаем тебе окунуться в сказочный мир бытовухи, которая даст вам с Димой много перспектив для ссор и самобичевания, — торжественно парировал Глеб, как будто Саша с Димой выиграли в лотерею. — Также мы предлагаем вам в полной мере ощутить радость, так сказать, размножения. Бессонные ночи, памперсы, отёки, растяжки и другие прелести материнства, — Саша, всё к твоим ногам. Для Димы у меня спецпредложение — это пятидесятипроцентная скидка на весь алкоголь моего ресторана и друг–алкоголик по прозвищу «Телефон доверия», который любит слушать чужие истории и искренне сочувствовать рассказчику.
— Это ты про себя, что ли? — уточнил Юра.
— Нет, про него, — Глеб указал на барную стойку, за которой сидел мужчина лет шестидесяти со стопкой в руках.
— Плохой из тебя оратор, — сказала ему Ксюша.
— Ладно, ближе к теме, — продолжил Глеб. — Саш, если честно и серьёзно, то есть идея предложить возглавить новый проект Семёну и Кате, которые разбираются в семейной теме лучше всех присутствующих за этим столом. Нам всё равно придётся кого–то оставлять для работы в студии.
— И этими «кем–то» будем мы с тобой? — уверенно предположила Саша.
— В точку! Вспомнишь молодость, будешь занята обработкой и поиском новых идей в фотографии. А самое главное — у тебя будет время на свою новоприобретённую семью.
— Так, я не понял, — подал признаки жизни муж Кати. — То есть ты хочешь сказать, что у моей жены времени на семью будет ещё меньше?
— Ну, ты пойми, в мире должно быть равновесие, и если где–то прибыло, значит, в другом месте убыло.
— Ага, — задумался Катин супруг, — твой друг по какому графику работает? — он указал на недавно всем представленного мужчину за стойкой.
— По нечётным с шести до одиннадцати и пятница, суббота, воскресенье в режиме ресторана.
— Отлично. Дорогая, прости, я буду скучать, — он похлопал Катю по плечу.
— Ладно вам, — сквозь смех и слёзы сказала Саша, — проект ещё очень сырой.
— А что будет дальше? — весело спросил Семён.
— А дальше — лишь то, что сами построим, — многозначительно ответила она и обняла Диму.
* И в заключение…
Спортивный клуб «Сила духа» распрощался со своими гостями и коллегами из «Атлета» и продолжил работать в привычном ему режиме.
— А всё же дышать стало легче, — заметил Игорь Сергеевич.
— С другой стороны мы к ним уже привыкли, — сказал один из его учеников. — Теперь начнётся хождение из «Атлета» к нам и наоборот.
— Да уж, все перемешались, передружились, не сказать ещё хуже… — на этих словах тренер посмотрел на Сашу, которая из последних сил пыталась качать пресс.
— Я промолчу, но только из–за того, что мне сейчас не до ваших шуток, — ответила она.
В это время в дальнем углу арены Дима, как обычно, проводил тренировку у своей группы. Он дождался, когда Игорь Сергеевич отпустит Сашу и, дав задание своим подопечным, подбежал к ней, перехватив на выходе из зала.
— Саша, стой! — он окликнул её и взял за руку. — Ты в раздевалку?
— Да.
— Вернись потом, пожалуйста, и подожди на трибуне, пока я закончу.
— Я тебя в кафетерии дождусь, — Саша уже хотела продолжить свой путь, но Дима не отпустил её руку.
— Саш, погоди, — не отставал он. — Вернись потом сюда, пока я не закончил занятие.
— Зачем?!
— Придёшь, я тебе всё скажу.
— А сейчас нельзя?
— Нет.
— О, Боги! — Саша устало закатила глаза и направилась к выходу. — Хорошо, душ приму и вернусь.
— Как хорошо, что ты с первого раза всё схватываешь, — крикнул ей с издёвкой Дима.
Саша привела себя в порядок, собрала вещи в рюкзак и вернулась в зал. Через минуту Дима подсел к ней рядом и сказал следующее.
— Видишь вон того маленького блондина в моей группе, — он указал на одного мальчика примерно шести лет.
— Ну да, он вроде как новенький у тебя.
— Да какой он новенький, уже четыре месяца занимается.
— И что?
После небольшой паузы Дима продолжил.
— Саш, ты хотела, чтобы мы усыновили ребёнка, дали ему дом, тепло и свою любовь. Я тоже этого хочу.
Он взял Сашины руки в свои, т.к. заметил, что они слегка затряслись после его слов.
Она посмотрела на него круглыми глазами и не могла сказать ни слова.
— Этот мальчик из детского дома, — продолжил Дима, — мне везёт в группе на таких. И, если честно, я очень к нему привязался, а он — ко мне. Его зовут Саша.
При этих словах Саша улыбнулась, и глаза её уже были на мокром месте. Она много раз с ужасом представляла себе, как из такого количества сирот можно выделить для себя кого–то одного, не задев при этом чувств других. Но тут Дима в очередной раз облегчил ей жизнь.
Сквозь свою маску Дима пристально смотрел на Сашу, которая уже не отрывала взгляда от тренирующегося на ринге блондина. В следующую секунду мальчик повернулся к ней и помахал рукой.
— Я ему рассказал, — осторожно заявил Дима.
— Что ты ему рассказал? — опешила Саша.
— Я три дня назад отвозил его в приют и спросил, хотел бы он стать частью нашей с тобой семьи. Я его также предупредил, что ты ещё не в курсе и над этим придётся осторожно поработать. Но он тебя тут видел не раз и, на удивление, воспринял это как мужчина, — с долей ответственности.
Саша думала, что у неё сердце остановится.
— Саш, у меня не было ни одной причины сомневаться в том, что ты поддержишь меня в этом вопросе. Я уверен, вы понравитесь друг другу.
— Почему ты мне сразу не сказал?
— Ну, ты у меня уже взрослый человек, а он — ещё ребёнок и устраивать смотрины, на которых он будет чувствовать себя, как щенок в питомнике, мне не хотелось, так что я…
— Сделал его из меня, — выдохнула Саша.
— Нет. Сейчас как раз никто не выглядит как тот щенок, которого я, кстати, ему пообещал, — усмехнулся Дима, но нарвавшись на вспыхнувший огонь в глазах своей любимой, продолжил. — Нам теперь нужно просто пообщаться втроём. Поверь, — он сжал Сашины руки в своих, — я чувствую, что он — часть нашей семьи. Предлагаю нам завтра втроём съездить куда–нибудь погулять… — продолжил Дима, но тут ребята из группы позвали его и ему пришлось вернуться к тренировке. — Никуда не уходи, я закончу и познакомлю вас, — напоследок сказал он.
Саша сидела как каменная, а мысли в голове возникали одна за другой. Она боялась не понравиться мальчику Саше и не знала, как себя вести. Тут откуда ни возьмись появился Семён, который прервал её мысли, подсев рядом.
— О, Боже! Ты–то тут откуда? — Саша даже вздрогнула от неожиданности.
— У меня Макс этажом выше занимается, жду его, чтобы в магазин за краской для стен поехать. Ремонт хотим сделать, — ответил спокойным тоном Семён, глядя в зал. — Вот решил с тобой время скоротать.
— Ясно, — уже тихо сказала Саша и устремила свой взгляд на ринг.
Они сидели каждый в своих мыслях примерно пару минут, но Саша заговорила первой.
— Ты доволен собой?
— Да, вполне. В противном случае, если бы это не сработало, я бы сейчас тут не сидел и «Мастерскую мечты» обходил за тридевять земель.
— И что же было сложнее всего?
— Я пошёл ва–банк, когда попросил Глеба не щадить Диму и провоцировать его жёстко.
— А со мной всё было просто?
— С тобой разобраться должен был уже он, — Семён махнул головой в сторону Димы, — с чем он отлично справился.
— Почему ты увидел это именно в нём?
— Я ещё при первом нашем разговоре, когда ты поведала нам с Глебом о странном парне, уловил твой к нему интерес, чего не слышал от тебя уже давно. Казалось бы, просто очередной человек со своими очередными проблемами, но он тебя заинтересовал, как бы ты ни пыталась дать понять, что это не так. Потом я поговорил с ним пару минут на годовщине вашего клуба и понял, что он силён духом. Он гораздо сильнее тебя в этом плане, а ты таких ой как любишь. Глеб тоже на свой страх и риск подписался на эту роль, — усмехнулся Семён. — И, как оказалось, не зря.
Саша с лёгкой улыбкой посмотрела на Семёна, а он обнял её одной рукой и поцеловал в лоб.
— В общем, начало положено, а вы теперь, пожалуйста, себя не потеряйте.
На этих словах Семён встал с места и вышел из зала.
КОНЕЦ
«Когда боишься любить…»
2015–2016
30.05.2016
Ром и лирика. Книга 1 Когда боишься любить
© Copyright: Елена Королёва 3, 2019
Свидетельство о публикации №219092801304
Свидетельство о публикации №219092801304
Рецензии