Время обречённых. Часть 10

(10)

Пробуждение после таких видений не бывает лёгким.
Михаил в ужасе дёрнулся, но больно ударился лбом и завыл. Каждый раз ему казалось, что он наконец проснётся, и забудет всё как кошмарный сон. Но этот «раз» никогда не наступал. Более того сон начал шутить над ним. Михаилу снились видения, где всё складывается хорошо. Но после он снова погружался в жуткую реальность. «Все друг над другом издеваются, и я над собой» - Подумал он. Но то, что сейчас было – это не похоже на простой сон. Слишком яркие образы, слишком всё правдоподобно. Михаил снова попытался вскочить, но тут же опять ткнулся о что-то твёрдое. Пытался протереть глаза, но всё тело сковывало тесное пространство. Боль вернулась. Болела рука. Вокруг было и сыро, пахло мертвечиной и не было света. Он лежал в полной темноте. Крикнул, один раз второй, но никто ему не отвечал. Через некоторое время он понял, что лежит в очень тесном помещении, похожим на ящик. Ноги у него не связаны, но из-за тесноты движения ограничены. Под головой было положено что-то мягкое, так же мягким были обиты стены ящика. Прощупав свободной рукой пространство справа, - он понял, где находится. Это же гроб. Его засунули в гроб. Рука. Тут он вспомнил про руку. Пытался повернуться и дотронуться ладонью, но её не было. Михаил поймал пустое пространство. После он ткнулся рукой в свой обрубок и истошно заорал от боли. Руки не было. Она была отрублена по запястье.  Стало трудно дышать, вдруг появилась клаустрофобия. Он продолжал орать, в надежде что кто-то его услышит.
Через несколько минут  он почуял какую-то возню. Это давало надежду, что его хотя бы не закопали. Но вместо помощи по гробу чем-то сильно ударили. Миша опять закричал – ударили ещё сильней. Миша снова крикнул – по гробу стукнули, так что он зашатался. Стало  понятно, что немногословные исполнители желают, чтобы он заткнулся. Между тем там произошло какое-то движение. Гроб явно куда-то потащили. Миша снова начал кричать. Он вспомнил сцену из ролика, когда такой же гроб с его матерью поглощала печь крематория, и приготовился к самому худшему. Каждую минуту ему чудилось, что пламя вот-вот вот прорвется через обшивку и прожжет его до костей. «Им просто надоело со мной возится, и они захотели избавиться, ну всё, конец» - гроб снова тряхнуло. Михаилу стало жарко. - «Меня отправили в печь, живьем. Как это похоже на гендерное правосудие» - подумал Михаил и приготовился к смерти. Но, несмотря на тяжёлое сопение и ожидание огненного апокалипсиса – ничего не происходило. Воздуха катастрофически не хватало. Гроб, между тем довольно долго где-то скользил и Мищу сильно трясло на поворотах. - «Может они хотят, чтобы я просто задохнулся». - Наконец он ударился и застыл. Прошло время ожидания, послышались шаги, которые отвлекли от обдумывания вариантов собственной смерти. Кто-то начал открывать крышку и яркий свет со свежим воздухом проник под крышку и ударил по глазам.
- Вылезай! Приехали. – Рядом на открытом гробу, сидел Киса, в странном комбинезон похожим на тот которым пользовались пожарники. Точно такой же был надет и на нём. – Киса начал расстёгивать его – О, да ты, я вижу, поседел. Небось ещё и в штаны наклал. - Тут Киса попробовал посмеяться – но публики вокруг не было, Исполнители занимались своим делом, молча грузили гробы в фургон и не поддержали его. Киса хмыкнул, - Да, публика тут неприветливая. Как тебе путешествие? Хорошо вставляет, скажу, лучше чем тот эликсир который я тебе дал после операции. Где я только не катался. С парашюта прыгал, с самой высокой башни прыгал, из стратосферы прыгал в скафандре. В Красное море нырял, в белое море нырял. А в гробу – первый раз, да ещё в деловой одежде. Тоже вставляет. Но у тебя то ощущения должны быть жёстче после моего то флакончика. Улётная штучка. Думаю, тебя вставило не по-детски. Небось, видел самое хорошее из жизни. Папу, маму наверно. Я когда его первый раз попробовал, то после 3 дня плакал от радости. Не мог отойти. Завтра ещё захочешь. Но нельзя.
Михаил, снова захотел удавить этого спецкора, но острая боль в забинтованной руке не позволила даже вскочить.
- Давай привыкай что у тебя нет руки. Здоровой опирайся на стенку. Вот так и поднимайся. Ходить ты уже можешь. Тебя залатали. Так что вставай и живи.
Последние слова были припевом из какого-то хита. Киса несколько раз пропел “вставай и живи, живи,  живи,  живи по полной...”. При этом он ещё пытался станцевать.
 Михаил  медленно поднялся и осмотрелся опираясь на здоровую руку. Вся компания была у подножия пирамиды в ближайшей из пристроек. Купол пирамиды грозно возвышался над ними.   Рабочие  суетились и грузили гробы на конвейер, который их тут же всасывал в большую фуру. Двое испольнителей непрестанно следили за ним. Огромное здание пирамиды возвышалось над окружающим ландшафтом. И где-то там вверху, возле вентиляционных труб, кружили вороны. Надо сказать, что плохой воздух и запах мертвечины – была проблема пирамиды. Как там только не драили полы и стены - запах не выветривался, а накапливался. Вот сюда и слетались падальщики со всего города в надежде поживится. В самой пирамиде это не ощущалось, по после того как свежий городской воздух с дымами и выхлопными газами наполнил лёгкие, то разница внутри и снаружи стала особенно заметной.
- У меня для тебя очень хорошие новости Миха. Ты буквально в рубашке родился. Из этой пирамиды нет выхода для живых. Только в гробу через эту дверь. – Киса показал на квадратное отверстие – в стене. Это традиция. Там турникет только на вход. Оттуда никто не выходит просто так. Все живут внутри. Ну, кроме персонала. Покидают пирамиду только в гробу, вот так как мы сейчас. В комбинезоне. Почему в нём? Там стоит датчик, который реагирует на тепло тела. Если обнаружит что в гробу живой человек – то пропускает через него высоковольтный заряд как на скотобойне. Трах – и ты настоящий  покойник, не липовый. Так чтобы наверняка. Так вот - руку тебе сохранили. Я настоял, - но не злись, ибо могло быть хуже. Ты помнишь тебя приговорили к потрошению и разрубанию на части как злостного насильника. Так что я твой спаситель. Нам предстоят великие дела.
Михаил изучал свою отрезанную часть руки. То, что он неё осталось. Пока они были в пирамиде с рукой провели некоторые манипуляции. Какое-то сложное шарнирное соединение было вкручено прямо в кость. Рука всё ещё ныла и болела, но пространство вокруг шарнира стало быстро заживать. Похоже, он был сделан из такого же материала как и стрела, и не отторгался тканями.
– Вторая хорошая новость – продолжал Киса, - то, что тебе удалили стрелу из груди. Но этот раз окончательно и грамотно. И ещё, твой этот шрам на голове – Это новая «стрела». – Киса приложил себе руку к виску, - Он здесь сразу за лобной костью, чтобы нельзя было самому избавиться. Это тебе не гаджет для домохозяек третирующих своих мужей. Это получше будет. А я знаю, как ты выкручивал чипы. – Киса усмехнулся, - У тебя экспериментальный чип, а пульт управления – у меня. Киса показал ноутбук. Тут разбираться трём программистам как это всё работает. Но ничего, с нами едут исполнители. – Киса кивнул на людей в чёрном. - Кроме того что останешься жить – так послужишь науке и стране. Всем сейчас вкручивают. Без него скоро ты даже из дома не выйдешь, а если выйдешь – то не войдёшь.  Пиво себе не купишь. Хотя, тебе Миха это не грозит. Я даже тебе завидую. У меня чип другой. Так что ты, друг, надыбал себе прикольный гаджет. И самое интересное он уже не сковывает движения. Так что ты Миха свободен как птица, ну, в известных пределах.
 - Спасибо, ты меня успокоил.
- Нам предстоят великие дела. Знаешь куда мы едем? Мы едем на юг страны. Там самая маленькая арендная плата, народ бедноват. Не то, что в Столице. Так что развернемся по полной. Это почти курорт. Представляешь идею - старая карга в своём особнячке у моря, захотела молодого мужа. Но мужа нет. Где мужиков взять, они все разобраны. Так что остаются нелегалы, гастарбайтеры и маньяки. Ты Миха, этот самый маньяк. Старуха на тебя согласилась, потому что ты молодой и инвалид. Она будет тебя своим подружкам показывать и хвалится, какой у неё молодой раб. И безрукий. Но в смысле без обеих рук. Не бойся, вторую руку мы тебе сохраним. Так и быть. Но для всех ты безрукий. А зритель тебя знает. По легенде - ты сбежал из тюрьмы, съел двух охранников и настоящего инвалида. После пристроился вместо его. Старуха тебя хочет, как мужика. Но сначала желает, чтобы ты за ней поухаживал, прежде чем тебя трахнуть. А тебе всё равно кого, но дифирамбы петь отказываешься. Но старуха проявляет настойчивость и учит такого извращенца как ты обходительности и уважению к женщинам. Это должно понравится курицам. Идея состоит в том, что для любой песочницы есть надежда, сломить даже такого злостного и конченого маньяка, как ты. И в этом сюжет. Раньше чипов не было, и снимали всякие мелодрамы. Где мужик как бы сам понимал свою ошибку, и становился паинькой после неких отношений и самопожертвования. А теперь всё откровенно. Не хочешь быть паинькой – заряд тебе в задницу. И ты паинька. Расслабился – ещё заряд. И нет никаких соплей. Даже скучно. Но в твоём случае бабе придётся повозится. Ты прожжённый рецидивист,  боли не боишься, просто мазохист до глубины души. Сам провоцируешь стерву, чтобы она тебе вкатила укол из приложения. И здесь проблема – как тебя заставить что-то делать если на обычные «доводы» ты не реагируешь. Я тебе дам почитать сценарий. А теперь поехали готовиться к отлёту.
- Подожди немного. – Михаил взял паузу и посмотрел на Кису, - Я знаю, что в этом здании находится где-то мой отец. И пока его не порезали на органы, я желаю, чтобы ты его вытащил оттуда так же как вытащил меня. Иначе засунь себе в жопу свой сериал, свою бабушку, и сценарий.
- Ну, Миха, ты меня огорчаешь. – Киса развёл руками и посмотрел на ноутбук, что по его разговору являлся тем самым продвинутым пультом для управления чипом. Я столько много для тебя сделал, а тебе всё мало. Надо же чем-то жертвовать. – Киса начал семенить по клавишам. – Бля, тут столько функций. Но я сейчас не знаю, как этим пользоваться, боюсь, что либо нажать и испортить. Вот профессор услужил. Нет, чтобы как на стреле для домохозяек. Три кнопки, – «предупредить», «плакать», «мучиться». Всё просто и ясно. Я что, кандидат наук или айтишник? Но уверяю, тебя через пару деньков ты забудешь про отца. И не борзей, ты сейчас никто, да ещё и инвалид. А можешь стать разыскиваемым насильником, сбежавшим из клиники. Никаких отговорок, как говорила моя бабуся, - гости собрались, за свадьбу уплочено – жених не может отказаться.  Жених вообще никогда не  может отказаться. И тут также, всё уже на мази и ещё не снятый материал в планах канала уже в сетке стоит. Не забывай что у тебя жена ещё при смерти.
- Срать хотел на жену, официально я уже умер. И жена не вернётся к покойнику.
- Да ты уже входить в роль. Браво Миха. Твои слова сейчас бы в ленту, а потом оформить и подать как побег негодяя из тюрьмы. Вот домохозяйки защебечут. Живьем съедят. Пол города придёт посмотреть на твою казнь. А за деньги можно будет билеты продавать чтобы клуши тебя пнули, каждая по разу. Да мля, на тебе состояние можно заработать в дореформенные времена когда ходили живые деньги. Жалко быстро сотрешься.
Михаил, начал осматриваться в поисках камер, Киса заметил его взгляд.
- Да что ты как маленький. Всегда можно найти запись. Вот у него трубка, у меня трубка, у всех трубка. Может быть, в этой двери микрофон. Там микрофон или камера. И они всё пишут в реальном времени и где-то складывают отснятое. Всегда при надобности можно это поднять и смонтировать.
- Поднимут и узнают, как ты стрижёшь кредиты используя фонд жены в качестве средств для своего сериала.
- Ох Миха, ну ты наивен. Ты всё не можешь забыть свои штучки, когда отправил сообщение в 8 ведомств. Теперь такое не пройдёт. Я тебе скажу - Да давно все про всё знают и не только про это. Но фишка в том, что я делаю и много полезного для страны. И это полезное превышает маленькие шалости в виде обмана клуш. Но эти средства всегда идут на доброе дело. Ибо мы делаем образовательную и в тоже время развлекательную программу. И делимся с нужными людьми. Да они скорее тебя закопают, как только сдуру, рот откроешь.   А они звоны* потеряют. Жена твоя служит нам дополнительным притоком хайпа. И, честно сказать, мы не заинтересованы в её выздоровлении. Более того, - Киса положил руку на грудь, - я не знаю, жива ли она вообще. Может её сразу с трассы на кладбище увезли. Но не в этом суть, – главное какой резонанс, как все повелись. Даже ради этого можно было затевать проект. – Киса ещё раз посмотрел на его и вздохнул, - а вот зачем тебе отец? Скажи зачем?
Михаил хотел было плюнуть в сторону Кисы, но тот продолжал пафосно, произнося фразы.
- Что ты с ним будешь делать? Ведь тебя нет. Ты что будешь жить с ним в пустыне один и вокруг никого. Так не будет. Я скажу, как будет. Его вернут в пирамиду, потому как официально его тоже уже нет. Но давай пофантазируем. Вдруг случится чудо. Что-то где-то перемкнёт в базах данных. И отец твой освободится на радость целым и невредимым. Он - поживёт год, а может и меньше. Его призовут в комитет и заставят найти работу и жениться. А если не женится, навяжут одинокой дуре, которая заморила своего предыдущего мужа. А если не найдёт работу - будет ходить чистить сортиры бесплатно. И эта дура, которая захочет себе нового мужа, непременно вставит ему свой кол под лопатку. Поверит от радости, что у неё вторая молодость, захочет на нём оторваться от недотраха, и - за год-два доведёт до инфаркта. Чему будет рада, так снова утвердится в мысли, что мужчин нет, а вокруг слабенькие мужички. А он и без этого будет медленно сохнуть, и умирать от потери смысла. Ты этого хочешь? Твоему отцу самое лучшее решение – быстро исчезнуть во Дворце. И он сам этого хотел. И ты Миха тут ничего сделать не можешь. Смирись с этим. И радуйся, что так всё закончилось. И когда ты доживёшь до его лет и до его состояния, в чём я глубоко сомневаюсь, - тебе тоже будет лучше всего уйти и забыться. И ты сам будешь искать смерти. Или тебя прикончат бабы. Такая жизнь, Миха, ничего не поделаешь.
- Бля, как я…- Михаил хотел что-то ответить, но ничего в голову не пришло. Совершенно ясно, что этот медийный фагот  прав. Цинично и подло прав. Помочь он отцу никак не сможет. Под эти мысли, два исполнителя подхватили его под руки и запихали в фургон. Киса шёл рядом и продолжал.
- И притом, дорогой Миха. Ты же не знаешь от чего я тебя спас. Слышал про такой отдел К. Или котики, как его называют в народе. Это отдел применения пыток. Туда берут особо накосивших преступников и издеваются над ними.  Заодно испытывают новые методы дознания.  Работают там исключительно садисты или, правильнее сказать – садистки. У женщин это лучше получается.  Они бы на тебе оттянулись. Пирамида перед ними покажется курортом. Тебя хотели сначала отправить туда. Но после передумали. Я заступился. Намекнул им что ты жертва обстоятельств, а не маньяк, как все думают – и к тебе потеряли интерес, а могло бы быть по-другому. Совсем иначе.
От безысходности у Михаила  наворачивались слёзы. Его погрузили в фургон и посадили где-то сзади  вместе с гробами из Дворца обязательств. Гробы были наполнены гражданами, которые свои «обязательства» перед страной полностью выполнили и отправляются в мир иной «с лёгким сердцем» и «полном осознанием исполненного долга». Все ящики были маркированы знаками пирамиды. Что означает что тела, лежащие в них можно хоронить на официальных кладбищах и с дозволенными почестями. Другие гробы на кладбище не допускались и отправлялись в крематорий. Сам фургон был стилизован под какую-то услугу. Не будут же фуры с гробами пересекать город каждый день. Это бы шокировала граждан и огорчала бы женщин, детей и прохожих. Поэтому на фургонах красовались надписи – «цветы», «вода», «макияж», «фантастика» и т. д. Краем глаза Михаил видел город за круглым маленьким окошком, непонятного предназначения, которые в ряд были по периметру. Улочки были узкие и дома стояли недалеко от дороги. По-видимому, это была старая часть Москвы внутри второго кольца. Мелькнула – мысль: - «Куда его везут, почему в центр города?»
Он принялся разглядывать город. Стало интересно, -  что же случилось с миром за его отсутствие. На первый взгляд ничего. Мальчики шествовали с девочками, погруженные сами в себя, уткнувшись в свои гаджеты. Гуляли женщины, разъезжали автомобили. Семейные дамы неторопливо прохаживались возле бутиков и с кем-то увлечённо разговаривали через невидимый Усик*. Возле них суетились мужья и дети. Всё было таким же знакомым, но уже другим после «медового месяца». Автомобиль проезжал огромное здание, весь фасад которого занимал экран, на нём возникло изображение низкорослого, слегка толстоватого и лысоватого мужчины, откровенной арабской внешности с огромными, выпирающим контактными линзами и аккуратной, фигурной бородкой. Линзы бросали блики прямо в камеру и казалось слепили смотрящих. Он стоял в обнимку со своей женой, которая была выше его на голову. Она всячески улыбалась и делала одобрительные кивки головой, показывая, что поддерживает своего мужа.  Мужчина говорил что-то про обрезание.  До ушей Михаила донеслось часть текста, перебившая  шум улицы.
«…изначальный обычай обрезание у Иудеев и Египтян – было ограничение насилия мужчин в отношении женщин. Тёмные века патриархата всё извратили. Мы,  новые семиты, вернулись к старым традициям полного обрезания. Таким образом мы уже не можем навредить своим жёнам и детям. Никому…»
Мужчина говорил и хлопал себя в области паха и продемонстрировал обтянутые штаны без всяких признаков гениталий. На майке у него загорелась надпись– «У меня нет члена и  я не насильник».  А тестостерон доступен по программе “нет домашнему насилию”. Страна щедро снабжает нас тестостероном так что мы не чувствует себя ущербными. Мужчина изобразил полную улыбку выставив широкий ряд прямых зубов. Прочитав слово тестостерон Михаил вспомнил голову академика Савелова и дальнейшее созерцание и размышление прервал приступ тошноты. Пока он боролся с физиологическими потугами, автомобиль повернулся и экран исчез из вида его закрыли другие билборды.  На них, неожиданно, Михаил увидел себя. Он стоял, согнувшись на стилизованном фоне с оторванной дверью. Мелькнула надпись – «Маньяк с видом на море». Изображение сменилось.  Крупный план показывал умилённую старую женщину, романтически заглядывающую вдаль водной глади. Это была известная народная актриса, лауреат неоднократных гендерных премий, но Михаил забыл, как её зовут. Вероятно, из-за недавнего стресса.  Одинокий парус белел где-то на горизонте, переливаясь алым цветом.  На лице женщины, полной запоздалой романтики, переливалась надежда, смешанная с ожиданием. Ветер, теребил её ухоженные волосы с редкой проседью.   А он сам, со страшным перекошенным лицом и клешнями вместо рук - подкрадывался сбоку.
Киса сидел недалеко от него, кажется ему было забавно ехать вместе с гробами. Он воспринимал это как одиозный гротеск. Перехватив взгляд Михаила, выглянул наружу и добавил.
- Видишь Миха, мы уже рекламу пустили. Скоро ты станешь ещё более известным чем был. Так что лучше быть живым маньяком, чем подопытным овощем во дворце. Ты будешь сниматься с известными личностями. Вон та дама -  наша известная примадонна. Аделия Норд. Но ты её узнал. Так себе баба, уже старовата, но всё ещё играет. За отсутствием знаковых ролей, доживает свой век в сериалах. А когда-то кружила головы целому поколению. Правда приходится каждый раз ретушировать, но зритель привык к ней и до сих пор  её хочет. А это главное.
Михаил задумался и попробовал собраться с мыслями и отвел взгляд от билборда.
- Не складывается. – Вдруг громко ответил он.
- Что не складывается? - Киса, пригляделся к нему внимательней. Гробы рядом с ним слегка покачивались, закреплённые на стеллажах.
- Картинка не складывается. Я маньяк и уже мёртв. Так сказали в новостях.  А почему я играю в сериале, и меня рекламируют. Меня уже быть не должно.
- Ой, не грузись. – Киса сморщился, - Да никто не задаётся таким вопросом. Среднему зрителю и в голову не придет, есть ты или нет. Народ примитивен. Он до того занят своими проблемами, что ни о чём не хочет думать. Ему надо расслабится после мучений на работе, смотреть в экран, ржать и пердеть при этом. Это всё что он хочет. Только одна из десяти, может сотни, самая скучающая баба возмутится, и посчитает себя супер умной. И то только потому, что ей в школе для быдла, всегда ставили отлично. Начнёт чесать про это с подругами. Может даже будет звонить в студию, и задавать вопросы. И там ей что-то будут втирать в ответ. Ну, придумаем типа - это ты и не ты одновременно. А после запустим слух, что тебя похитили инопланетяне, а после отпустили.
- А если эти умные подруги расскажут более тупым и те в это поверят.
- Не расскажут.
- А если расскажут и их станет много и все будут задаваться вопросами – почему так? Вдруг ваш рейтинг рухнет.
Киса улыбнулся.
- Этим занимается отдел маркетинга. Если рейтинг упал вследствие усталости аудитории, то это одно, а если из-за пересудов, то мы быстро вычислим самых активных домохозяек, позвоним им и скажем, что если вы не перестанете злословить на наш продукт, то мы выкатим счёт за умышленное причинение ущерба и легко отсудим половину пожизненных кредитов. И все, кто это видел, -  заткнуться. Но наш народ уже тренирован и такого давно не возникало.  99 процентов будут смотреть и хавать. И рекламу будут смотреть и новости будут и станут соревноваться между собой кто громче всех пёрнет, во время рекламной паузы. И делать про это селфи на свои трубки  и присылать нам. А мы, я, и подобные мне – Киса с гордостью старого извращенца положил руку на грудь, - будем проводить конкурсы на самый громкий пук во время рекламы. И дарить подарки от спонсора победителям, на чьей рекламе это произошло. - Тут он попытался рассмеяться, но его опять никто не поддержал. Вот что более интересует зрителя. А не то, откуда ты взялся. Смоделировали тебя наконец, оцифровали, прежде чем казнить. Это сейчас вообще не проблема. Многие себя оцифровывают на память будущим поколениям, пока они в лучшей форме. Вон в сети целые толпы таких болванок бродят. Всё до последнего волоска и даже извилины в мозгу и складки в кишечнике – всё оцифровано и просканировано.  Так что успокойся, и не грузись. В каждом тупом сериале – таких фэйков сотни. И это никого не волнует. Более того я, - считаю, что это хорошо потому как облегчает нам работу.
Продолжение следует.
-----------
 
        Звоны* - сетевой аналог кредитов. Новая валюта СМИ.  От слова звонок. В качестве денег выступают бонусы внимания. Чем больше внимания, к той или иной новости, организации, личности – тем больше она может рассчитывать на поступления реальных кредитов. Звоны можно обменять на кредиты, кредиты на звоны. Популярность передач строиться из рейтинга звонов.  Здесь учитываются три фактора. Количество просмотров, реакции зрителя на материал и остаточная востребованность.