Иней

Птица умерла перед рассветом. Паук оплакал ее как умел. Сплел сложную паутину, заставив лучи новорожденного солнца спеть усопшей последнюю песнь. Будь она жива, то восхитилась бы столь кропотливой работе. Красивей паутины был только полет живой птицы, когда она мчалась под самым низким из облаков, любуясь на изумрудные заплатки лугов и алмазные поляны ромашки.

Паук мечтал о небе. О высоте. Настоящей выси, откуда больно падать. Ему приходилось летать на обрывке паутины, терзаемой ветром, в неизвестность. Во время таких полетов путешественник больше жаждет мягкой посадки, чем любуется раскинувшимися видами. Ведь даже удачное приземление не гарантирует безопасности. Так было в прошлый раз, на реке. Если бы не плывущая удачно по водной глади высохшая палочка тростника, то никогда ему не узнать птицы.

Но ему повезло. Был конец лета. Долгая жара страстными поцелуями жгла землю. Паук устроил себе дом между двумя печальными лютиками. Пережив угрозу смерти, он радовался каждому дню. Там его и нашла птица, тоже пережившая смерть. Ее атаковал в небе ястреб. Она отделалась парой вырванных из хвоста перьев и сильным испугом. Им было о чем говорить с пауком. Хотя вначале он боялся ее и прятался в поникших лепестках одного из лютиков.

Но птица не была к нему враждебна. Она красиво пела на рассвете, молчала днем и тихо обращалась к нему вечером. Помалу паук осмелел и решился на полноценное знакомство. Они разговаривали всю августовскую ночь, любуясь обильными звездопадами. Так прошла неделя. Птица окрепла и уже не опасалась открытого неба, хотя еще встревожено поглядывала на тени плывущих в синей выси облаков.

Пришло время разлуки. Паук был опечален, но птица подбадривала его и обещала время от времени прилетать, пока изменения в природе не вынудят покинуть ее эти края. Ему не верилось в обещания птицы. Но через пару дней та вернулась. Веселая и жизнерадостная, она увлеченно рассказывала о том, как нашла следы своей стаи. Паук не понимал значение этого слова, но был счастлив счастьем подруги.

Тот день прошел одним мгновением. Они много рассуждали о жизни. Делились планами на будущее. Утром птица приветствовала рассвет. Нежно и трепетно, будто взошедшее солнце – ее любимое потомство. Затем было долгое и теплое прощание. Уже навсегда.

Навсегда длилось пару суток. Птица вновь вернулась. Но в ее глазах и голосе уже не было искр. Словно бушующие в облаках ветра погасили огонь внутри сердца птицы. Ночь была неспокойной, горизонт прорезали молнии, гром метался в темной клети над головами двух близких существ. Сильный ливень начался еще затемно. Он длился неделю. Природа поблекла, теперь к наступлению тьмы из глубоких оврагов начало тянуть холодом.

Они мало говорили в это время. Хотя паук не раз пытался завести беседу. Птица сидела, раскинув серые крылья по земле, грустно глядя на затянутые плотными тучами небеса. Она уже даже не стряхивала с оперения капли дождя и те мерцали и переливались на ней, как ранние звезды. Ей было плохо, паук понимал это, но ничем не мог помочь. Не мог найти нужные слова. Поэтому дни напролет покачивался в ослабшей паутинке и все думал о том, что такое «стая» и почему она так важна для птицы.

Наконец ливни ушли на запад, оставив после себя безрадостные поля и раскисшие дороги. В тот день птица пробудилась от оцепенения, встряхнулась и взлетела. Она парила в высоте, оседлав гриву ветра. Паук едва различал ее в небе. К закату она спустилась вниз. И вновь была оживленной. Они снова беседовали до глубокой ночи. О трудностях существования, о радостях обновления, о своих смыслах.

Паук заснул счастливым. Его паутина тихо покачивалась в свете новой луны. И птице казалось, что серебряные лучи – всего лишь продолжения паутины, затянувшей в себя и черноту озябшего неба и блестки холодных звезд. Она смотрела на мирное покачивание паучьих нитей, вспыхивающих в ласках лунного сияния. Она понимала – не милость богов оставила отпечатки великолепия на обители паука. Она понимала – иней.

Поэтому птица умерла перед рассветом. А паук – ночью нового дня. Первый осенний морозец осторожно вскарабкался по печальному лютику и настиг паука во сне. В нем он летал вместе с птицей, любуясь на яхонтовые овалы болот и сапфиры обширных озер.