Зира

     Вы думаете, Зира - женское имя? Так называется ароматическая специя, используемая на Востоке в плове с незапамятных времен и упоминающаяся даже в Библии. Без Зиры невозможен настоящий плов! К сожалению, у меня утерян блокнот, где между результатами геодезической съемки местности и поломками машины, я записал рецепт такого плова. Его уже не восстановить и никакой Интернет не поможет. Дело не в том, что я переписал его из редкой кулинарной книги, или мне продиктовал этот рецепт знаменитый восточный повар. Мои записи были сделаны вечером в поле у дымящегося казана, когда я своими глазами наблюдал приготовление этого легендарного блюда и аккуратно, как я это делаю во время научных экспериментов, записывал что кладется в казан, сколько, в каком порядке и в какое время, с тем, чтобы самому приготовить плов у себя дома в Ленинграде и порадовать жену и детей.
     В поле мы выехали на рассвете, пока еще не было жарко. Проезжая по незнакомым улицам маленького городка, я обратил внимание на небольшие ящики, прикрепленные на высоте человеческого роста к деревьям или столбам.
- Это что, кормушки для птиц? - удивился я, - так много!
- Какие кормушки, - засмеялся шофер Сулейман, - это ящики для хлопка. Когда машины везут хлопок, иногда на повороте или от ветра хлопок падает на землю. Каждый прохожий считает своим долгом поднять этот белый пух и положить в ящик. Хлопок – это процветание нашей республики, вы ведь слышали, его называют белым золотом.
Внимательный читатель уже догадался, что описываемые события произошли в одной из хлопковых республик Советского Союза. За городом по обеим сторонам дороги простирались бескрайние поля хлопка. То тут, то там были видны спины женщин, собиравших хлопок из созревших коробочек.
- Сулейман, - спросил я, - а почему в полях нет мужчин? Куда они подевались?
- Мужчины сейчас сидят в чайхане, - объяснил он, не отрывая глаз от дороги, - они обсуждают как улучшить нашу жизнь. А хлопок лучше собирают женщины. Вы слышали про Мамлакат, которая из этих мест? Она первая начала собирать хлопок двумя руками, за что в одиннадцать лет получила орден Ленина. Ее чуть не прибили односельчане.
Полевая стоянка находилась у единственного дерева. Как ему удалось распустить такую развесистую крону при здешней жаре? Похоже, растения, как и люди, привыкают к неизбежному. Под деревом стояли два вагончика, в одном жили рабочие, второй служил столовой и местом отдыха.
Сулейман пересел в трактор, и опытная машина медленно поползла по полю, срезая бугры, засыпая впадины и оставляя за собой ровный след. Рабочий с нивелиром расставлял вешки, показывающие уклон: полив хлопковых полей ведется по бороздам, они должны иметь определенный уклон, чтобы вода, пущенная сверху медленно текла, впитываясь в землю до конца борозды. Моей задачей было измерение ровности поля и запись наработанных часов.
Сулейман оказался опытным трактористом, вел машину строго по курсу, а я сидел рядом и следил за показаниями приборов.
Днем пили в вагончике зеленый чай с лепешками и немного дремали.
Потом работа продолжалась. Солнце стало клониться к западу, жара постепенно спадала.
     - Пора кончать, - сказал Сулейман, - вы наш гость, и я хочу вас угостить сегодня настоящим пловом, мясо уже замариновал.
Он заглушил трактор. Я записал в дневник испытаний наработанное число часов и пошел за ним, очень хотелось посмотреть, как готовят настоящий плов. Около вагончика уже разожгли костер, над которым висел большой казан - плов готовился на все бригаду. Тут мне пришла в голову удачная мысль, я принес табуретку, уселся рядом, достал блокнот и ручку.
- Сулейман, - попросил я, - вы когда будете что-то класть в казан, пожалуйста, называйте что вы кладете и сколько. Я буду записывать и попробую сварить плов у себя дома.
- Плов не варят, а готовят. Пишите: на костре разогреть казан.
    - А в кастрюле можно?
    - В кастрюле нельзя, купите здесь казан. Наливаете хлопковое масло, на кило мяса стакан масла. Масло закипит - кладете баранину. Записали?
    - Сулейман, а где вы этому научились?
    - Я тут родился, мои родители – крымские татары. Родителей выслали из Крыма в сорок  четвертом. Вашим ведь тоже грозила депортация, вам повезло, что усатый вовремя умер. Мой отец перед смертью сказал: «Сулейман, я верю, ты вернешься на Родину.» Видите, мясо подрумянилось, теперь бросаем мелко нарезанные лук и морковку. Записали? У нас там был свой дом, отец говорил хороший дом, я его никогда не видел.
    - Сулейман говорят, крымские татары были на стороне немцев.
    - Это неправда. Семь героев Советского Союза дали крымским татарам. Мой отец уже был стар, а два брата погибли на фронте. Надо все хорошо перемешивать, чтобы овощи зарумянились. Тогда в сорок четвертом разбираться не стали, всех под одну гребенку. Отец был фермер, кто-то пожаловался, что он отказывал партизанам в продуктах. Может, и отказывал, когда самим есть было нечего.
    - И вам вернуться в Крым не разрешают?
    - Пока не разрешают. Вы слышали про демонстрацию крымских татар у Кремля, я там тоже был. Меня задержали, а потом отпустили. Теперь насыпаем рис, его надо хорошо промыть, вода в казане должна быть выше слоя риса на два пальца. Я думаю, наше возвращение в Крым – дело времени.
- А чем это вы посыпаете?
    - Это приправа, называется Зира. Без нее плова не бывает. Я вам дам пакетик с собой. Сверху кладем головку чеснока. Я женат на узбечке, но она согласна ехать в Крым, я ей рассказал про Черное море и кипарисы. Вы знаете, уезжать отсюда непросто, я тут привык, но Родина зовет. Я опытный тракторист, работа везде найдется. Теперь закроем крышкой и пусть полчаса постоит.
    В это время в вагончике уже накрыли стол, рабочие умывались возле бочки с водой. Каждое утро привозят новую бочку и забирают старую. С водой тут проблемы, все ждут с нетерпением, когда в строящийся канал пустят воду из Амударьи.
Плов разложили по мискам, я открыл привезенную с собой бутылку Столичной, и приготовился разливать водку по стаканам, чашкам и кружкам, с трудом собранным на всю бригаду.
    - Подождите, - закричал Сулейман, - одну минуту!
Он сбегал в рабочий вагончик и принес коробку из которой вынул и каждому поставил красивый стеклянный фужер.
    - Теперь разливайте, - разрешил он.
Первый тост был за воду, все подняли фужеры, чтобы чокнуться.
    - Подождите, - опять закричал Сулейман, - кто так держит фужеры! Если фужер держать за верхнюю часть, какой звук будет, когда чокнешься? Глухой и неприятный, как ложкой по тарелке. А теперь возьмите фужер внизу за тоненькую ножку и чокнитесь – слышите какой звон? Чистый и красивый, как поцелуй невесты!
Мы взяли фужеры за тоненькие ножки и чокнулись. А я немедленно записал в свой блокнот это правило культурного застолья.
После ужина я как-то хотел отблагодарить Сулеймана и вызвался помыть казан.
    - Можете идти отдыхать, - сказал он, - казан мыть не надо. Ночью придут собаки и так его вылижут, что будет блестеть, как новенький. Спокойной ночи!
    Когда я вернулся домой, то закупил все необходимые ингредиенты, развернул свой блокнот и, выпроводив всех из кухни, начал варить, пардон, готовить плов. Правда, казан пришлось заменить кастрюлей, костер – электрической плитой, баранину – говядиной, хлопковое мало – подсолнечным. Через два часа я пригласил всех к столу отведать что получилось. Жена сказала, что плов переперчен, сын что он пересолен, дочка заявила, что плов слишком жирный, но, в целом, всем понравилось. Со временем Зира кончилась, и я жду следующей командировки на восток: без нее невозможен настоящий плов.
    А спустя два года вышло постановление, разрешающее крымским татарам вернуться в Крым и, может быть, Сулейман на своем тракторе уже осваивает целинные земли Крыма, а вечером учит готовить плов своих новых соседей.