Леон Голденсон. Нюрнбергские интервью

Любопытная книга. Это действительно сборник интервью подсудимых на Нюрнбергском процессе и ряда свидетелей с немецкой стороны. Интервьюировал их не журналист, а американский военный психиатр Леон Голденсон, которого привлекли поработать в этом качестве во время процесса.  Он записал свои беседы с 16 подсудимыми и 14 свидетелями, которые рассказывали Голденсону о своей жизни; делились своим мнением о других обвиняемых и их поведении на процессе; объясняли, что случилось в Германии в 30-е-40-е…. Некоторые подсудимые во время интервью также комментировали предъявленное им обвинение, излагая свою линию защиты.  Подробные записи бесед Голденсона были изданы только через много лет после войны: сам Леон до своей смерти в 1961 году не успел отредактировать записи и их публикацией занимался его брат, а настоящее издание "интервью" образца 2004 года было дополнительно отредактировано Робертом Джеллатели.

В аннотации к книге написано, что признания и оправдания подсудимых звучат "еще страшнее, чем само обвинение, потому что раскрывают менталитет нацистских преступников и идеологию нацизма…". Как раз этого я и не заметил. В интервью почти все предстают весьма милыми людьми, практически ни в чем не виноватыми. Даже Кальтенбруннер.

В целом, помимо чисто исторического интереса, эта книга стимулирует мыслительный процесс читателя, который начинает крутится вокруг двух тем - одна касается собственно Нюрнбергского процесса, а другая относится к дням сегодняшним.

Самую очевидную реакцию на эти интервью можно выразить парой вопросительных предложений. Зачем на процессе главных нацистских преступников оказались люди, которые не просто не относились к высокопоставленным деятелям этого режима, но и вовсе не имели никакого отношения к тем реальным преступлениям, которые ужаснули весь цивилизованный мир?… Главные обвиняемые, которые должны были сидеть на скамье подсудимых, не дожили до суда (Гитлер, Гиммлер, Геббельс, и, вероятно, Борман), но для чего вместо них нужно было тащить на процесс чиновника министерства пропаганды Ганса Фрицше, министра экономики Вальтера Функа, министра иностранных дел  Константина фон Нойрата, президента Рейхсбанка Ялмара Шахта, главкома германского ВМФ Карла Деница и посла Германии в Турции Франца фон Папена?… Во многих диктатурах совершаются злодеяния, но это не делает всех государственных чиновников причастными к этим преступлениям.
 
Геринг в беседе с Голденсоном об этой ситуации сказал следующее: "почему они не разрешают мне принять вину на себя и не отпустят этих маленьких людей – Функа, Фрицше и Кальтенбруннера?". В общем и целом Геринг был прав (хотя в отношении Кальтенбруннера вряд ли). Одно из основных обвинений, которое было предъявлено подсудимым: заговор, направленный на совершение преступлений против мира, военных преступлений и преступлений против человечества. Кому могло прийти в голову, что был какой-то заговор между Гитлером, Гиммлером, Герингом, с одной стороны, и Фрицше, Шахтом и Папеном, с другой? Первые принимали решения, вторые их исполняли.

Сам по себе суд победителей над побежденными изначально попахивал фарсом: когда одни бандиты судят других, то о правосудии говорить сложно. Союзники могли бы пригласить в качестве судей граждан тех стран, которые не участвовали в войне – каких-нибудь шведов и швейцарцев. Но их не пригласили, а изначально политический характер процесса усилили за счет добавления к реальным нацистским преступникам на скамье подсудимых случайных военных и государственных чиновников. Западные судьи частично исправили недостатки обвинения и вынесли три оправдательных приговора (Папену, Фрицше, Шахту), но если бы процесс проводился по правилам английского или американского судопроизводства, то оправданных было бы намного больше.

Забавно, но значительная часть свидетелей на этом процессе с немецкой стороны была действительно реальными убийцами (Гесс, Олендорф, Поль), по сравнению с которыми большинство обвиняемых смотрелись вполне приличными людьми. Некоторых свидетелей на процессе тоже прикончили, но несколько позже и без излишнего ажиотажа. 

Наиболее интересными у Голденсона получились беседы с Герингом (их было несколько), весьма информативными вышли разговоры с Шахтом, Ширахом, свидетелями Гессом (комендантом Освенцима) и фон Клейстом (фельдмаршалом)…

И напоследок, о второй теме, которая неизбежно всплывает при чтении этой книги. Она касается не прошлого, а нашего ближайшего будущего. Преступный режим у нас есть, фюрер тоже имеется, все гниет и разлагается такими же быстрыми темпами, как в Германии в конце 1944-го – начале 1945-го, поэтому не приходится сомневаться, что скоро от желающих судить "виновных в заговоре против мира и человечности" отбоя не будет. Повторят ли наши борцы с преступным режимом ошибки устроителей Нюрнбергского процесса?  Если не будут интересоваться подобными книгами, то вполне.