Серый ветер, серая река 4

 5. Дорога, река и живопись.

  На платформе "Аэропорт" шёл дождь. Хорошо, час пик ещё не пришёл, народу было немного, и под немногочисленными навесами нашлось место для укрытия от дождя. Скоро неторопливо подползла электричка, зашипела тормозами и дверями.
 Они специально выбрали этот поезд, шедший только до Сиверской, здесь было свободнее, чем на Лужских и Мшинских. Алан с Мэрил вошли в последний вагон и удивились сырости - вагон не отапливался, машинисты экономили на электричестве, сразу увидели высокую фигуру Бена, махавшего им рукой, прошли к компании, Алан забросил свою сумку на багажную сетку.
- Кто дождик заказал?
 Семён подслеповато косился на Мэрил, он видел её до этого только один раз, и знакомы они не были.
- Ребята, вы шашлыков не захватили?
- Не догадались. Шашлыки сейчас русское национальное блюдо. Но у нас есть бифштексы. А рынок в Сиверской не функционирует?
- Ладно, на станции есть неплохой мясной магазинчик, - Семён развёл руками. - Но если дождь усилится, думаю, шашлыки не понадобятся. Правда, река там тёплая, кто-то любит купание под дождём? Вот с пляжем проблемы.
- Что там за река? - поинтересовалась Мэрил.
- Оредеж, речка длинная, но неширокая и мелкая. Вода прозрачная, есть где понырять.
 Стали вспоминать прежние отпуска, пикники, реки и озёра, ругать погоду...
- Каждая погода - благодать, - процитировал Семён. Его девушка, назвавшаяся Жанной, в компанию ещё не вписалась, но на удачные шутки охотно и долго смеялась, мини-юбка и топик на ней были итальянские, кроссовки немецкие, и девушки поглядывали на неё с интересом. Пару раз удалялись в туалет, покурить, и видно было, что общий язык они нашли.
- Погода, это от Бога, от людей не зависит, - промолвил Семён. Состоялась небольшая дискуссия на тему, любит-ли Всевышний людей, если в Библии много несоответствий и благих обещаний, а где они на самом деле, где один из самых привлекательных для людей постулатов: "Просящему дастся"?
- Бог не может лгать только потому, что Он - Бог. И любое слово Его есть божественная истина. А если Он сегодня объявит один закон, а завтра другой, противоположный сегодняшнему, разве Он будет Богом? - наконец и Алан сказал пару слов.
- Ты хочешь сказать, что если Бог захочет солгать, Ему нужно будет перестать быть Богом? - спросила Мэрил.
- Но получается как раз так.
- Подожди, ты рассуждаешь, как логическая машина, построенная человеком, но логика Бога никак не совпадает с человеческой. Всё основано на Вере.
- Только Вера должна быть механической, не знающей ни отговорок, ни исключений, ни допущений. Практически, мы должны слепо верить, и... и всё. Вера оправдывает всё, что происходит в нашем мире. И объясняет любое явление волей Божьей.
 Потом, во время затянувшейся паузы Жанна спросила:
- Сёма, там в деревне телевизор хотя-бы есть?
 А Мэрил посмотрела за окно и вытерла запотевшее стекло:
- Ребята, а здесь, вроде как, солнышко проглядывает.
 В Сиверской дождя уже не было. Было безветренно и душно. Сошли с платформы и у входа в кассовый зал увидели киоск мясных изделий. Увы, для шашлыков здесь ничего не нашлось, прошли по подземному переходу и наверху, в мясном магазинчике нашли искомое.
- Далеко ехать?
- Две остановки на автобусе, и там пройти минут пятнадцать.
  Вышли на остановке в микрорайоне, называвшемся "Военный городок", когда-то здесь была база истребителей, но уже лет пять её перевели куда-то на север, а название так и осталось. Зашли и здесь в магазин, купили тортик, хлеба, кофе, картошки, масла. Посовещавшись, взяли и водки. Потом прошли метров двести узкой улочкой, слева ограниченной трёхметровым бетонным забором, а справа покосившейся штакетниковой оградкой, и вышли на высокий берег к бетонному пешеходному мостику. Под мостиком среди камышовых зарослей протекала речушка, где десять метров шириной, а где не больше трёх.
- Вон наш дом, - Семён показал на противоположный берег, вправо, где под яблонями угадывалась крыша строения. Идти был метров триста.
- Красиво, - вздохнула Мэрил, остановившись рядом с Аланом. Тот тоже замер, не отрывая взгляда от речной долины. - Завораживающий пейзаж, не правда-ли?
- Да, впечатляет...
- Похоже, будто тебе эта картина знакома. Ты был здесь раньше?
- Нет, - пробормотал Алан. - Просто, впечатление... потрясающее.
- Или тебе опять что-то привиделось? - оглянувшись, спросила девушка.
- Нет. Что ты! Правда, я сам этого постоянно жду и... боюсь.
- Я взяла успокаивающих таблеток, надо будет тебе вечером их принять.
- Хорошо. Как скажешь. Только вот меня не оставляет ощущение, что всё это мне должно быть знакомо, река, долина, крутые склоны... Даже небо. Не спрашивай, откуда. Я впервые вижу этот пейзаж, но... как будто я уже давно всё это знаю.
- Алан, успокойся. Если это тебя тревожит, мы уедем. Хочешь, уедем немедленно. Ты говоришь неразумно. Сам признаёшь, что сейчас с тобой всё в порядке. Тебе просто необходимо отключение от городских забот.
- Да. Необходимо. Смотри, мы отстали от ребят. Надо догонять, а то заблудимся.
- Алан, - это уже на ходу. - Но у тебя самого, без докторов, есть хоть какие-то предположения, как это происходит. Что-нибудь о механизме явления?
- Много. Только всё это гипотезы. Например, такая фантазия. Во многих фильмах, наверное, видела, некий ненормальный герой видит в темноте, или это слепой человек. Они видят не глазами. Есть предположения, что наша нервная система снабжена датчиками, реагирующими на энергополя, они отмечают движение, дыхание, работу мозга. Не знаю.
- Ещё что-то?
- Ещё есть гипотеза о множественности миров, существующих одновременно в одном пространстве. Это не параллельные миры, это один мир, существующий в разных точках зрения, в разном понимании, поворачивающийся разными плоскостями.
- Так вот над чем ты работаешь. Рефракционные квантовые решётки. Я  тебя не спрашивала о твоей работе, считала, что ты просто решаешь ребусы.
- Кажется, мне эти ребусы боком выходят.
- Но ведь это пока теоретические работы?
- А если они активировали ту работу мозга, о которой мы только догадываемся?
- И решённые практически, претворённые в жизнь, они могут перевернуть мир, в котором мы живём.
- Не знаю, может быть.
  Первым делом растопили печь, в доме после дождя было сыро.
- Обычно кто-то из семьи приезжает сюда раз в неделю, если не протапливать, дом покроется плесенью, жить будет невозможно. Да и мебель, книги...
- Семён, я вижу, у вас здесь много книг! И альбомы по искусству! Можно посмотреть? Даже мой любимый Ван Гог, это чудесно.
 Мэрил сняла куртку и осваивалась с обстановкой. Её внимание привлекли книжные стеллажи в кабинете. Подошла заинтересовавшаяся Жанна, тоже стала просматривать корешки.
- Сеня, у тебя и альбом Тулуза-Лотрека!
- Ты тоже интересуешься живописью? - удивилась Мэрил. Как-то не увязывался в её сознании образ Жанны с увлечением искусством.
- Конечно! Я многим увлекаюсь. Мне нравится Тулуз-Лотрек, мне нравится хрен с мёдом, ещё мне нравятся фильмы с Юрием Никулиным, очень непосредственные, искренние.
 Такая градация приоритетов Мэрил весьма удивила. Что-ж, у каждого своё.
- А я не очень люблю Тулуз-Лотрека. Слишком у него манера острая, колющаяся. Мне больше Ваг Гог по душе... Краски волшебные. Загадочные картины.
- Но Тулуз-Лотрек и должен быть острым, он-же импрессионист!
 Подошёл и Алан:
- Давно я не видел репродукций Ван Гога. Звёздная ночь, это что-то несбывшееся.
 В кабинет вошёл огорчённый Бен:
- Девочки, почему на кухне одна Ирина? Вам не кажется, что ей там одиноко и скучно. А мальчики займутся баней. Вода, дрова и веники...
 Скоро дела были сделаны , и баня топилась. Шашлыки решили замариновать на завтра и пока поужинать бифштексами с картошкой и салатом. В погребе нашёлся и бидон с квасом, и малосольные огурчики под водку. Дом прогрелся, высох, было уютно и весело.
 Только когда накрывали на стол в большой комнате, Мэрил в коридорчике придержала Алана за рукав:
- Ты что-то заикнулся про Ван Гога, там, в кабинете. И не договорил. Это имеет отношение к... ?
- Ван Гог... Я что-то вижу в его картинах, что-то знакомое. Но не могу понять, что. Возможно, таких людей много. И это означает, что... другой мир рядом.
- Понятно. Постарайся не зацикливаться. Найдём время, подумаем. И ещё скажи... ты видел там что-то... живое? Может быть, даже и людей?
- Конечно! Это и пугает меня больше всего. Там есть все мы. Только другие...
- Алан и Мэрил Чесловы! Голубки! Быстро к столу! Мы вас заждались! - донёсся рёв толпы из столовой. Толпы жаждающей и весёлой.
- Пойдём, в самом деле! Зачем от коллектива отрываться? А когда это я стала Чесловой?
- Ну... народ слагает мифы и легенды. Не будем давать повода!
 Бифштексы были великолепны, с поджаренным луком и рассыпающейся картошкой, а огурчики приятно сочетались с обжигающей водкой. Очень быстро вспыхивали и рассыпались искрами острые темы, кто-то требовал музыки, а кто-то уже блевал за крыльцом. Потом начались танцы, которые из тесного помещения переместились под луну. А ведь ещё предвкушалась баня с паром и вениками, поэтому рассудительные убрали водку со стола и разлили по кувшинам холодный квас.
- Ребята, баня будет семейная. Кто против? Все согласны. Значит, надо установить очередь. - высказался практичный Бен.
- А зачем нам очередь? Сидим в предбаннике, отдыхаем с... квасом. Кому охота, идёт париться. Потом кто-то другой, кому приспичит. И никакого лимита. Пошли?
 Женщинам нашлись махровые простыни, мужики решили, что с них и полотенец хватит. Предбанник был просторный, с лавками и столом. Первым нырнули в жар самые хитрые - Семён с Жанной. Сразу донеслись дикие крики и визг. Все им позавидовали.
- Пойдём пока, покурим, на речку полюбуемся, - предложила Лиска, и её поняли правильно. Вдвоём они уселись на пригорке над речкой, прямо на уже холодную траву. Из бани доносилась музыка, где-то лаяли собаки.
- Ты хотел-бы жить вот так? Ведь хорошо как. Просторный дом, летом огурчики, смородина здесь растёт.
- А работа?
- Да, работа, вставать на первую электричку, больше двух часов на дорогу. И денег на транспорт не напасёшься. Но ведь люди живут, и многие в городе работают, в деревнях сейчас работу не найти. Да я так, теоретически...
- Действительно. Но такой домик иметь не плохо, на выходные выезжать...
- Ребята, идёте париться? - донёсся голос Бена.
- Идите вы, мы подождём.
- Пойдём, Ира, мы, они уже трахаются, наверное, - услышали они комментарий шёпотом.
- Холодно уже, на траве-то, - ответил на комментарий пьяный женский голос. - А погодка прелестная, вдохновляет.
- Сволочи! - определил Алан. - Грубые, приземлённые люди. А это что такое, слышишь, Лиска?
 Внизу, в темноте по камышовым зарослям пронёсся гулкий шум, отозвались кроны деревьев, в лицо полетели охапки листьев, а потом их захватил порыв ветра, стал рвать волосы, превратился в сплошной поток пыльного воздуха.
- Уходим! - прокричал Алан. - Быстрее! Откуда здесь столько пыли? Как в пустыне Сахара, самум настоящий!
 Они вскочили, пригибаясь и пряча лица, побежали к бане, захлопнули дверь.
- Что такое, с ума природа сошла! Как перед грозой. Что-ж, переживём. И не такое переживали. Наливай, Бен.
 Потом они хлестали друг друга веником по горячим спинам, захлёбывались обжигающим паром, в изнеможении лежали на обжигающей полке, и снова поддавали пару, стирая с глаз солёный пот. Так было долго, это было прекрасно, они менялись, ждали, пока камни снова раскалятся. Они вымывали из тел холодный город.


 6. О доверии и болезнях

  Через три дня, во вторник утром они вернулись домой, на Московский проспект. У них было ещё две бани и две грозы, но были и солнечные дни на травянистом пляже, и вечерние посиделки у костра во дворе, книги и разговоры, и всё было хорошо. Но не всё-ж скоту масленица, как выразился Бен, постоянно находиться в обществе, даже пусть и приятном - это тяжело. Уезжали с сожалением, но и облегчением. В электричке Алан уже даже решил, что Лиска забыла о своей угрозе, ведь эти дни были спокойными, никаких ужастиков он не наблюдал, только на полку с книгами, где стоял альбом Ван Гога поглядывал с опасением, ничем не обоснованным, но, войдя в квартиру, первым делом неумолимая подруга начала выискивать документы, необходимые для обследования.
- И только попробуй увильнуть! И МРТ пройдёшь, никуда не денешься! В деле о здоровье каждая мелочь важна. Компьютер тебе будет до восьми часов. Не до утра, не радуйся, а до двадцати ноль ноль по Москве.
- Я не хочу.
- Не нервируй меня. Где твоя флюшка?
- В паспорте. Но Лиска...
- "Но" говорят безответственные люди. Ты боишься уколов? Это не смертельно.
- Но подумай о моём реноме.
- Работа от этого не пострадает. Зато будут меньше наседать.
- На меня будут коситься.
- Я не буду. Ал, ведь это тебе нужно.
- И тебе. И кому больше, вопрос.
- Ты прав. Значит, сделаешь это для меня. Завтра с утра едешь в отдел кадров и берёшь направление. Где у вас медицина? На Загородном проспекте? Хорошо. Мне ехать с тобой?
- Смеёшься?
- Нет. Просто, не доверяю.
- Я понимаю. Лиска, всё будет, как должно быть.
- А ты уверен? Я о твоей голове говорю. Ты - уверен?... Так что ты скажешь, Алан Чеслов?
- Но... прости. Без "но". Я не уверен ни в чём. Но... Блин, опять но... Но ведь почти неделю не было ничего плохого. Мы хорошо отдохнули, просто классно. И я обещаю не перенапрягаться, не нервничать, не психовать. Буду вести себя хорошо.
- Теперь я тебе поверила. Алан, пару дней я буду занята на работе, надо навёрстывать, нужны деньги. Просто будь на телефоне, кстати, он у тебя заряжен? Поставь на зарядку. Деньги есть? У меня немного, держи тысячу. Это на завтра. А сегодня ванная, стиральная машинка, кухня. И у тебя тоже ведь есть дела? Заказ на обед-ужин будет?
- На твоё усмотрение. Может быть, харчо?
- Слушаюсь, мой господин. Прогуляться не хочешь?
- ?
- Баранины в магазине купить надо, хлеба, молока. Что-нибудь из прессы. Деньги на хозяйство в шкафчике над мультиваркой. И лук не забудь!
 На улице было солнечно, несмотря на гуляющие облачка, прохожие одеты ярко, легко, по летнему. Алан размахивал сумкой, улыбался девушкам. Свобода! Конечно, с обследованием будут какие-то ограничения, чорт-бы его побрал, но раз нужно...
 Дальше всё было суматошно, кричали люди, визжали тормоза, небо крутилось перед глазами. Потом затемнение, потом туман. Над ним склонились люди, кто-то кричал о необходимости вызвать скорую помощь. Для кого? Он лежал на асфальте. На мостовой? Кто-то подхватил его за руки, с натугой потащили с проезжей части... Зачем?
- Постойте, господи, куда вы меня волокёте? Со мной порядок! Отпустите-же меня!
 С трудом он пытался удержаться на ногах, получилось, но его качало.
- Сейчас будет полиция. Но как вы попали на мостовую? Здесь нет перехода, куда вас занесло! - человек дышал ему в лицо никотином, и Алан замахал рукой, стал отворачивать лицо.
- Какая полиция, какая скорая? Ничего мне не надо, я сейчас позвоню жене, и она подойдёт. Я здоров, спасибо за беспокойство!...
 Люди расходились, поняв, что ничего интересного не происходит. Он стоял, опираясь на фонарный столб, как раз рядом с гастрономом. Кажется, ему надо туда, и он должен купить всё, что заказывала Лиска, иначе она догадается. Она и так догадается. Надо что-то придумать. Ничего не надо придумывать, всё должно быть естественно. Он сможет. Он ни за что не напугает её!
- Ты знаешь, на улице аркадия, хочется назад, в деревню! Вот твоя баранина и лук. Я взял программу, "Новости технологий", судоку. Я пока посмотрю почту в сетях.
 Он смог! Ведь ничего не было. Какого беса его потащило на мостовую? И провал в памяти его здорово пугал. Чего ждать в следующий раз? Он соорудит в лаборатории атомную бомбу и взорвёт её на Дворцовой? И очень удивится этому. Или что-то сделает с Лиской...
 Ему надо уехать! Подальше. На время, необходимое, чтобы разобраться с этой чертовщиной. На курорт, а Лиске сказать, что в командировку, в Уренгой?... Чушь какая! Прямо Фантомас! Мистерия!
 Почему ему вдруг пришла в голову деревня, откуда они только что приехали? Тоже цирк, Лиска проведёт расследование и водворит его на место за пару дней.
 Но почему? Ведь та река... Оредеж, она показалась ему странно своей, будто он жил там, но забыл об этом. Впечатление, восприятие, совпадение...
- Выключай ноутбук! Или ты спишь, нахал! Действительно, после деревенского отдыха такая расслабуха, сейчас пообедаем и завалимся. Под одеялко! В уют и разгильдяйство. А что? Имеем право. Пойдём обедать!
 Сколько он лежал в бездействии, утонув в непонятных мыслях, думая ни о чём?
- Ты волшебно готовишь, харчо, безумно вкусно! - пробормотал Алан, опустошая тарелку.
- Просто ты отвык от домашней еды. Ведь там готовили, кто во что горазд.
- Правда? А вот это сколько готовится?
- Потерялся во времени? Полтора часа. Мясо сложное, потом рис. Надо тебе почитать что-нибудь по кулинарии, будешь ценить труд поварский!
- Действительно, на природе столько не вытерпишь, слопаешь полусырым. - Он потерял полтора часа!
- Так, спасибо тем, кто ел и тем, кто посуду помоет, - Лиска встала из-за стола, помыла руки. - А у нас ещё арахис есть, сама жарила. В постельку и под телевизор?
- Я сейчас, с посудой управлюсь. Лиска, может быть, что-то родное поставишь? Весёлое и без проблем? Надоели проблемы.
- Разве может быть жизнь без проблем? Хорошо, сообразим что-нибудь.