Еще один выбор

- Мертвые слова выходят из под моего пера! Мертвые! Вот эти - они все живые, они дышат, их слышно, а мои... - Генка схватил несколько книг с моей полки, потряс ими, швырнул на пол и разрыдался. Учитывая тот факт, что он писал о зомби апокалипсисе с эротическим уклоном, было бы крайне неприятно, оживи его герои хоть на миг. Все это я ему и выдал, икая и повторяясь. Слова терялись, застревали в горле и не желали вылетать на волю.
- Де-дебил! - выплюнул свой вердикт Генка. - Я настоящую книгу пишу. Роман, о любви и предательстве, а не выходит. Мертвые все и вся. Как и мои зомби. - он хлопнул еще рюмку водки и завыл.
- Ну тебя, как девчонка, чего разнюнился?
- А сам-то? Сам зачем наливаешься?
Генка, почувствовав мою слабину, быстро перешел из жалостливой тональности в агрессивную.
- Ты еще спроси, уважаю ли я тебя!
- И спрошу! И ответишь по понятиям.
- Нуу, понесло тебя. Давай лучше еще выпьем.
С Генкой мы дружили с детства, он писал за меня сочинения, я решал за него задачки, что поделать, если он только на пальцах прибавлял два и два, а я не мог даже любовную записку написать. Утрирую, конечно. Вы же понимаете! И ведь правильно мы делали, все отлично получилось! Он - писатель, я - технарь и как и в школе поддерживаем друг друга. Вот, как сейчас.
- Ну, что мне делать? Я не могу уже писать про эти манящие приоткрытые губы, про соски и нефритовые стержни  в разных стадиях разложения. Начал роман, продумал, план написал, ведь шикарно выйти должно, а не идет. Хоть убейся, персонажи картонные, скучные, фразы пустые, бессмысленные...
- А может это не твое? - ляпнул я и пришлось уворачиваться от пивных банок. Полных, между прочим, хорошо ни в телевизор, ни в монитор компа Генка не попал.
- Ты - сволочь! я тебе единственному, как другу, а ты, - он опять захныкал.
- Закройся уже, достал, у меня проблемы круче, вот и бухаем, - я тоже махнул водки и как настоящий алкаш просто занюхал ее корочкой хлеба, - вот у меня проблемы, так проблемы.
- Какие? Может деньги нужны? Ты скажи, у меня есть - Генка враз собрался и кажется был уже готов идти куда-то и решать мои проблемы, о которых он и понятия не имел.
- Нет, Ген, тут другое, - я все думал, говорить это кому-нибудь или нет и решился сказать Генке, он же все-таки писатель, тем более про нечисть всякую пишет, он возможно поверит. И я рассказал ему все: как я жил двойной жизнью, как видел сны, такие яркие, что сомневался, сплю ли я на самом деле и если сплю, то в какой жизни, и как сны пропали и как я искал хоть кого-нибудь, кто бы мне помог и как однажды свалился в обморок в центре города и меня затащили в какой-то подвал, а там прекрасная Елена (тут я покраснел) подарила мне свои сны и как я ходил ее благодарить, а потом отнес мешок корма ее собаке, а потом угостил яблоками с дачи, а потом пирожными из новой кондитерской, а потом...а потом мне надоело искать повод и я ходил к ней просто так. Мне казалось, она была мне искренне рада, мы разговаривали, иногда она закрывала свой странный магазин, где никогда не было покупателей и мы гуляли по парку. И все было просто отлично до недавнего времени. А случилось вот что: я опять перестал видеть сны и меня снова поглотила та самая чернота, из которой путь только один - в могилу. Все это я и вывалил Генке.
- Леха, ты спятил. - только и сказал он.
- Хочешь верь. хочешь нет, - я не собирался ему ничего доказывать.
- Верю, зуб даю, верю, - заволновался Генка, - пошли!
- Куда?
- К ней конечно! Она тебе еще снов подсыплет, а мне какую-нибудь живую ручку подарит.
- Придурок, ты на компе пишешь! Ей тебе волшебный ноут дарить? Не жирно?
- Там разберемся, пошли!
- Ты на время смотрел?
- Ох, ты ж и правда, тогда спать и завтра сразу к ней. я у тебя останусь, чтобы не опоздать и чтобы ты не передумал.
Генка почему-то поверил в Елену сразу и навсегда.
- Елена, - проговорил он, уже в полусне, - как ты ее красиво называешь. Не Лена, не Леночка, не Ленчик, а именно Елена! Есть в этом что-то... - и замолчал, подлец.
- Что? - не выдержал я. Но он уже захрапел.
На следующее утро, умывшись и позавтракав, мы выдвинулись в путь. Дороги нам не было. Еще в квартире Генка разлил кофе на рубашку, я прожег сигаретой дыру в рукаве, лифт застрял и мы долго кричали в интерком и в голос. Во дворе на нас кинулся питбуль - милейший пес, которого я отбивал от нескольких матерых котов и который меня любил так нежно, что писался сразу и обильно только при моем появлении и щедро слюнявил мои ботинки. Сегодня же он дернул поводок и попытался меня укусить.
- Вы его от бешенства прививали? - опасливо спросил Генка, прячась за меня.
- Конечно, - Жанна Федоровна, хозяйка, тянула упирающегося Джека домой. Кобель рвался с поводка и заходился в истеричном лае.
Машины окатывали нас водой, прохожие толкались, два раза полицейские проверяли у нас документы. Мы шли, как муравьи, груженые гусеницей, как шерпы, несущие баллоны с кислородом на Эверест. Это была самая странная дорога, из пройденных мной. Когда магазин уже можно было увидеть, дорогу нам преградила бабка, одетая а-ля Мэри Поппинс, мне даже стало интересно, есть ли у нее в ковровой сумке та самая бутылка с содержимым по желанию заказчика, о которой потом и Бредбери мечтать будет.
- Не ходите туда, ребятки, - строго сказала бабка, сверкая ярко-голубыми глазами, швыркая курносым носом, и зонтом, как шлагбаумом, перегородила нам тротуар.
- Почему это? - Генка легко отвел зонт в сторону и сделал шаг.
- Плохо вам там будет, ох помяните мое слово, плохо! Вот смотри, какой расклад получается. - Бабка ловко вынула из сумки колоду карт, перетасовала и стала причитать над ними, - ты смотри, что? А? Это же верная смерть! Видите, видите?
Она махала картами, как заправский фокусник, мы ничего не видели и не понимали, но в глазах замельтешило.
- Бабушка, вам денег дать? Нате, - щедрый Генка вытащил две сотни и вложил бабке прямо в колоду, - а мы пойдем, ладно?
Он твердо отодвинул бабку в сторону и мы двинулись к магазину. Я почему-то оглянулся и увидел, как старая карга, ругаясь и плюясь, порвала купюры и бросила их на тротуар.
- Ген, а может не пойдем? Ты же видишь, как все против? Может это знаки?
- В мозгах у тебя знаки, да все определенные, это нас так испытывают, готовы ли, достаточно ли сильно наше намерение?
Генку было не остановить. Ему хотелось, чтобы его слова и герои ожили.
Едва увернувшись от лихача, гнавшего на красный свет, мы подошли к магазину "Все, что вам нужно". Подергали дверь. Она была закрыта.
- Странно. Разгар дня, Елена должна быть здесь. Пойдем пока перекусим?
- Нет уж, сюда мы тогда не сможем вернуться, печенками чувствую! Давай, не баре, чай, садись на ступеньки, ждать будем.
Мы просидели там час, если не больше, когда вдруг, как из под земли, появился старый знакомый - огромный овчар Мерлин, с ним тот самый коротышка, на руках которого спал щенок дворянской породы. Мерлин, зная, что с пустыми руками я никогда не прихожу, радостно кинулся ко мне, обнюхав карманы и пустые руки, разочаровался, посмотрел обиженно и, громко заворчал.
- Вы чего здесь? - настороженно спросил коротышка.
- Елену ждем.
- Так она там, - он мотнул головой в сторону двери.
- Закрыто, - в унисон сказали мы с Генкой.
Коротышка обошел нас, спустился по лестнице, взялся за дверную ручку, потянул ее на себя и... и дверь открылась, звякнул колокольчик и сразу же потянуло знакомым запахом теплой выпечки и кофе, как будто в кофейню пришел.
Коротышка насмешливо приподнял бровь и крикнул:
- Елена, к тебе гости, собак я нагулял!
* * *
- Ты упрямая, прямо бы стукнула бы так изо всех сил, чтобы искры из глаз посыпались! - грозилась почтенная старушка, одетая, как Мэри Поппинс из фильма, даже ковровая сумка и зонтик с головой в виде попугая были в наличии. - Сколько из-за тебя линий судеб исправлять, людей важных напрягать, бумажек писать, а все потому, что видите ли не нравится ей выбор из трех отличных кандидатов! Хочется ей еще! Тьфу, - сплюнула она мне под ноги.
- Я...
- Да молчи уже, постараюсь все-таки его остановить, а не получится... там посмотрим. Щенка в любом случае бери, он тебе пригодится. Ну, и ты ему тоже! Дальнейшие инструкции получишь позже. Поняла? - она строго глянула на меня ярко голубыми глазами и я вдруг вспомнила, где я ее уже видела.
- Вы цыганка!
- Не твое дело! - отрезала она и добавила, - ловушку еще одну делай, совсем твоему Лехе плохо. Ну, или не твоему, - подмигнула старая и я проснулась.
А утром, придя на работу, я увидела, что у меня гость. Грязный щенок спал под дверью магазина, скуля  и подергивая лапами.
- Ты чей, дружочек? - я аккуратно погладила его по голове и он проснулся, посмотрел на меня так доверчиво, как смотрят уверенные в родителях и в своей жизни дети. Щен, несмотря на ясный взгляд, был худ и грязен, маленькие ребрышки можно было пересчитать под тоненькой шкуркой, но он весело вилял хвостиком и лапкой тронул морду Мерлина, наклонившегося обнюхать гостя.
- Город жесток к людям, люди жестоки друг у другу, люди жестоки к животным, город - это и есть люди, город жесток ко всем. Круг замкнулся, - сказала я собакам и открыла магазин. Щенок неуверенно обнюхал порог, помня те места, откуда его выгнали с колотушками и медленно, аккуратно, поминутно собираясь убежать, вошел в магазин.
- Посмотрим, как мы друг другу пригодимся, - я насыпала щенку корма, погладила его и села мастерить еще одну ловушку снов, как мне и было велено. Как выяснилось, у меня объявилось начальство. Строгое и крикливое.
Чуть позже Дорин привел Алексея и его друга - Геннадия и вот тут то я и поняла, о чем говорила старуха. Зомбо-писатель быль чертовки хорош собой, а еще он очень сильно был похож на мою первую любовь. И я поняла, что попала и что выбор мне теперь будет сделать почти невозможно.