Часть 2 Глава XX Удар в спину

Глава XX
“Удар в спину”

   Аллисант спеша пересекла площадь, не обратив свой взгляд в сторону фонтанов. Когда-то они значили так много, но сейчас то какой из них был первый, а какой второй не имело значения. Алиса искала среди толпы знакомое лицо. Джо. Виктор-Джо Даунинг. Ей нужен был его совет.

   Тогда, на Аэльфите, она позабыла о наложенных на Даркшейда печатях. Встреча, которая должна была состояться с минуты на минуту, была скорее невозможной, ведь каждое упоминание Стардаст, а тем более её появление, уничтожало Эльвентиуса, его стать и гордость, превращая его в дикое, несчастное животное. Вернее, была бы невозможной, если бы за время отсутствия Аллисант, а её не было целый месяц, не случилось бы кое-что занятное.

   Четвёртого октября, то есть вчера, окончательно была заверена сделка между Эльвентиусом Даркшейдом и Агентством. Из-за некоторых личных причин, Грэбэлл чуть ли не подал в отставку. Вернее, подал. Его место занял амбициозный Джулиас Эскамбрэа, тот самый, что был для Аллисант путём к свободе Квартала и его Мастера. Он принял печать на себя, и, хоть она больше не причиняла Эльвентиусу боли, но всё ещё сдерживала его. А Люциус получил звание, которое раньше носила ныне покойная Магнэтта Лучини.

   Всё сделанное до этого потеряло свою ценность. Рассыпалось. Все усилия пошли прахом. И брак, и Аэльфит, и прочее-прочее. И даже решение всё бросить. Всё было бессмысленно. Всё было глупо и несчастно утеряно.

   Алиса кружилась среди толпы разнообразных иных. Вампиры, оборотни, пожиратели душ, глоты, хэстэрданы, найткуиры, теневеки, перевёртыши, аулафаны, сакуаваи, с ударением на последнюю а, а не как говорил Эльентиус, и прочие, прочие, прочие… В них не было больше ничего родного. В Квартале не было ничего знакомого. Даже в Лондоне, в его дожде, в его обжигающем холоде и вездесущей, затхлой, влажной серости, не было больше ничего, ни капельки приятного и тёплого. Всё было уничтожено, выжжено, как поля Аэльфита, забыто и брошено в самый тёмный уголок сознания. Раз и навсегда.

   Жизнь потеряла смысл под натиском вины и страшного чувства безысходности. У тебя не вышло его спасти, смотри — о! - он спасся сам. Без тебя. У него на это месяц ушёл. А у тебя полгода и безрезультатно.

   Те голоса, что жили в голове Алисы много лет и ушедшие на покой с сентября прошлого года, вернулись, чтобы нанести свой последний, роковой удар…

   ...Аллисант прошла по каменной лестнице, пробормотав что-то невнятное в сторону Германна, радостного и взволнованного. За последние несколько месяцев они с Алисой сдружились — он приносил ей то, что ей было нужно для спасения его господина, а она занималась делом. Но теперь это было неважно. Стардаст думала, что если ей не удалось довести задуманное до победного конца, то всё, что она делала для этого, не имеет значения. Ни дружба, ни усилия,и поиск кристаллов на Вандемаре, который её чуть не убил(шторм был очень сильным и чуть не унёс её на дно вандемарских глубин),ни все эти вылазки в Квартал и поиски нового пути для спасения. Ничего. Всё обесценилось. Даже, несмотря на то, что это было уже не так важно. Вернее было, если бы не было, то не обесценилось бы. Обесценивал своим взглядом и поступками всё никто иной, как Эльвентиус Даркшейд. Он был обижен, немного взъерошен, зол и крайне неприятно настроен сегодня. Настроение было ни к чёрту, он жёг всё, что видел — и плохое, и хорошее.

   Алиса застала его в гостиной. Он рассматривал какую-то карту, что-то недовольно бормоча себе под нос. Эльвентиус сильно изменился. Месяц назад, когда Стардаст встретила его, совсем случайно, а потом написала донос, он был более… Живым? Нездоровая худоба, бледность и эта нервная болезненность — всё это не прибавляло ему привлекательности. Нет, его лицо не утратило элегантно-острых черт, глаза всё ещё были полны томности и радужных оттенков, но что-то внутри него, что наполняло его образ величием и тем самым прекраснейшим шармом, исчезло. Либо это что-то было убито Грэбэллом и его проклятой печатью, либо это что-то жило в самой Аллисант и, когда она немного отдалилась от него, погибло смертью храбрых. Утопло в грязи и сумраке ночи.

- ...чтоб его! - Эльвентиус выпрямился, и его гостья дрогнула. Он стал так сильно похож на себя в тот день, когда… - Аллисант?

- Привет, - тихо ответила Алиса. - Давно не виделись…

- Да, да, - Даркшейд принял её визит, как должное. Он не был настроен на романтику, тем более чего-чего, а её у него в последнее время хватало. И с чего это он вдруг решил жениться? Старые методы были куда привлекательнее. - Слышала, что случилось с моим Римбельхоком?

- С кем? - удивлённо спросила Стардаст. Да, всё было ещё хуже, чем она думала. То, что губило и убивало её, не отзывалось в душе её собеседника ничем. Долгая разлука, ссора, а Алиса всё-таки считала донос ссорой — он этого не почувствовал. Неужели нервы атрофировались за время ношения печати?

- Это мой товарищ, - продолжил иной, разглядывая свою гостью с видимым разочарованием. - Бывший. Его вздели чуть ли не на пику, а потом сожгли. Или… Наоборот? Но суть одна — он не жилец.

   В глазах Эльвентиуса была та дикая, неприятная прозорливость, что сверлила Алису на Аэльфите через взгляд придворного волшебника. Крэшнаустер был ей отвратителен, настолько же, насколько и тот, кто стоял перед ней. Её жених. Тот, ради кого она была готова на всё. Но не сейчас. Ей надоело. Ей стало так… Душно.

- Как жаль, - пробормотала Алиса. Да, искренности в ней совсем не осталось. По-крайней мере для Даркшейда.

- Несильно, учитывая твою реакцию, - ухмыльнулся Мастер Квартала. - Я тут кое-что обнаружил…

- Правда?

- Да. Я нашёл кое-какую книжонку… Дневничок. Старый такой. Довожу до твоего сведения — Маргарет Паулс врала всем нам. А тот тест, что проводили в Агентстве был сделан неправильно. Бракованная кровь. Откуда у них только руки растут…

- Так это ведь ты её собирал, если я правильно понимаю, о чём ты?

   Эльвентиус недовольно блеснул глазами.

- Какая разница? - спросил он так, будто Алиса намеренно запустила в его светлую голову кипящим чайником. - Мастер и ты — не родственники. Мне от этого легче.

- Когда он умирал, он узнал во мне дочь.

- Так он был не в себе, ты не понимаешь? При смерти я тоже много чего могу наговорить.

- Прекрасно. А что с…

- Что с того, ты хочешь спросить? Я больше не испытываю лишнего отвращения.

- А говорил, что тебе всё равно.

- Грэбэллу я мог говорить всё, что считал и считаю нужным. Бедняшка скоро перестанет различать звуки! Ха, ты бы только видела его лицо, когда…

- Значит ты мне врал?

- Что? Я… Я недоговаривал. Давай отпустим старину Мастера на покой, где он там хранится, не помнишь?

- Нет.

- Жалость та какая… У меня, кстати, новые старые враги появились. Нэйдалон решил воспользоваться моей слабостью и устроил какой-то цирк. Канцелярию, которую закрыли буквально неделю назад. Всё исчезло вместе с ней. Будто это было нужно для какой-то аферы… Кстати о аферах…

   Иной вскинул головой и криво улыбнулся.

- Тот донос, - сказал он несчастно. - Ты…

- Я искала все возможные пути, чтобы тебя спасти, - сказала в ответ Аллисант, и её собеседник скривил неприятную гримасу.

- Нашла? Я сам себя спас. И ты ничего не сделала.

- Да что ты.

- Не дерзи мне. Я знаю кто и что делал.

- О, правда?

- Джун мне рассказала.

- Джун?

- Феберлис. Дочь двух интереснейших волшебников… Но не колдует. Хотя, я бы взялся её обучать. Я ведь преподавал в Академии, ах, было время… У неё такой нежный голос, знаешь. И такая тонкая талия. Она похожа на тебя, но при этом…

- Очень мило с её стороны. Я передам ей твою благодарность.

- Нет смысла, я сам передам… Кстати по поводу помолвки и…

- Она расторгнута, насколько я знаю.

- Именно! И я не хотел бы её возобновлять, понимаешь, есть некоторые… Дела. И личности, из-за которых я… Не хотел бы… Ты понимаешь, я знаю...

- Джун, например?

   Эльвентиус резко разозлился.

- Ты обвиняешь меня в измене?

- Ни в коем случае. Просто хочу увидеть, насколько на самом деле прекрасен твой портрет.

- Какой портрет?

- Тот, что я вижу перед собой. Так странно, знаешь. Ты обвиняешь меня в бездействии…

- А ты обвиняешь меня в….

- Я тебя ни в чём ещё не обвиняла. Просто смотрю на расклад карт. Всё не так хорошо, как я думала. Даже хуже. Придётся немного уйти в себя на недельку-другую. Хотя, нет, времени на это нет. Какая же ты скотина!

- Скотина? Ты бросила меня в полном одиночестве! Ты написала на меня донос!

- Я пыталась тебя спасти, дурачок. И оказалась виновата?

- Ты ничего не сделала! Где, где, скажи мне, всё то, что ты сделала? Я не вижу! Я ослеп? Я слеп, скажи мне? А? А? Оглянись — где??? Даже Джун сделала больше, ты слышишь, а она лишь…

- С Джун я поговорю отдельно. Ничего. Нет, ничего… Я просто не понимаю.

- Чего ты не понимаешь? Всё просто. Всё очень просто. Ты меня предала!

- Правда?

- А ты не знаешь?

- Нет, я просто не понимаю.

- Чего ты ещё не понимаешь?

- Двух вещей. Как только я могла… Хотя этот вопрос больше не к тебе. А ко мне. К тебе у меня есть лишь один вопрос.

- Какой же?

   Ярость, наполнявшая Эльвентиуса всё то время, когда он носил печать, была готова опрокинуться на пол, залить всё вокруг и сжечь своей желчью. Дайте только повод! Алиса же замерзала. Внезапно, вдруг ни с чего замерзала. Она уже ничего не чувствовала. Она словно освободилась. Всё то, что она могла бы использовать в качестве оправдания Эльвентиуса, всё, что могло служить знаком его правоты, растворилось в воздухе. Всё стало другим. Другим. Не плохим, но другим. Перемены. Воздух стал полон перемен. Он стал таким… Свободным. Таким прохладным. Нужно было бежать от этой прохлады. Бежать в то кафе, куда Люциус позвал её сам, позвонив с телефона Агентства. Почему решил сам? И голос у него был таким другим. Как тогда. Как тогда, когда её бросили ему на руки, и она обнаружила в нём всё то, что не могла найти в отце и матери. А потом потеряла. Из-за одного лишь иного… Из-за его злости и ненависти. И она вновь закипала в нём. Уже вот-вот вырвется наружу. Нужно было приготовиться к удару. Любому.

   Аллисант вздохнула и закачала тяжёлой головой. Затем она, как по команде, посмотрела в его глаза. В глаза Пожирателя миров и носителя 40 с чем-то титулов. Какой толк теперь от них? Остался лишь один нерешённый вопрос. Другие были уже закрыты.

- Почему не убил тогда, если хотел? - вырывалось из её уст, нарушив воцарившуюся в гостиной тишину. - Почему остановился?

   Эльвентиус замер в недоумении, а потом, почти мгновенно, показал Алисе свой грубый оскал. И кинул что-то в неё…

   ...Она не помнила, как вышла из Квартала. Она прокатилась по холодной кривой лестнице и полежала на больших камнях, на тёмной улице Тёмного Квартала. Она встала, она встала и поплелась домой. Она не помнила ничего и голова её шумела. Кажется, это было что-то стеклянное. И стекло разлетелось вокруг, задев немного шею и, кажется, лоб. Но крови было немного. Или должно было быть немного, потому что когда Алиса шла, никто не обернулся, чтобы рассмотреть её повнимательнее. Никто не заметил ничего странного или необычного, опасного или нездорового. Хотя внутри неё умерла надежда. Одна из тех, что была в ней не так давно. Но её смерть возродила другую. И на душе стало так нехорошо.

   Броситься под машину? Или мост? Или лучше…

   Всё осталось позади. Дверь кафе зазвенела, когда Алиса вошла внутрь, и Люциус, сидевший за одним из немногочисленных столиков возле окна, привстал, чтобы встретить Аллисант хотя бы взглядом.

   Взгляд. Это ведь так важно. Это очень важно. Взгляд — это то, что связывает двух живых и разумных существ друг с другом. В нём можно увидеть всё: и любовь, и ненависть, и радость, и печаль, и страх, и заботу… В глазах Грэбэлла была вина и какая-то озабоченность. Он улыбнулся, как тогда, много лет назад, и предложил Алисе повесить её пальто на вешалку. Но она покачала головой и села за стол молча.

   Он тоже не спешил говорить.

- Ваш кофе, - сказал официант, поставив небольшую на стол. - А вы, мисс?

   Алиса подняла уставшие, печальные глаза, в которых ещё немного блестело что-то после удара.

- А? - спросила она.

- Кофе, чай, какао?

- Какао, пожалуйста.

   Официант ушёл, и Аллисант перевела взгляд на Люциуса. Как он постарел! В его лице остались знакомые черты, но теперь они не вызывали отвращения. Лишь какую-то ностальгию по тем временам, когда всё было хорошо. Если бы только можно было вернуть эти времена, ах, Алиса променяла бы Тёмный Квартал на секунды, проведённые в нём. Но это было невозможно. Грэбэлл, наверняка, начнёт сейчас говорить о документах, об опасностях, о всём том, о чём судачил он на протяжении многих лет. И ведь он был так рад это делать совсем недавно. С какой радостью он принял её донос… Но он изменился. И собирался говорить совсем не об этом.

- Я хотел бы, - начал Люциус, сложив руки на столе, и задумчиво поглядывая в чашку. - Извиниться. Если так можно выразиться.

- За что? - удивлённо произнесла Аллисант, хотя вовсе не собиралась говорить.

- За всё, что я делал. Наверное, одной просьбы мало. Я даже не знаю, как начать… Я в своей жизни изрядно нагрешил.

- А…

- Я, кажется, вспомнил, что хотел бросить всё это и заняться более интересными делами. Знаешь, не всю же жизнь гоняться за этим… Даркшейдом.

- Да от него самого там мало что осталось.

- Тем более.

   Алиса и Люциус одновременно, не сговариваясь, улыбнулись. И это были искренние улыбки.

- И чем же ты займёшься?

- Дождусь пенсии от руководства на должности распределителя заданий, а потом… Писать буду. Может быть. Или рисовать? Или путешествовать? Времени у меня не так много осталось.

- В 53 жизнь только начинается.

- Да, но…

   Люциус грустно рассмеялся.

- Я вряд ли доживу и до 53.

- Почему это?

   Грэбэлл глубоко вздохнул. Ему стало так тепло от этого короткого разговора, что он не хотел говорить о самом главном. Аллисант не сказала, простила ли она его и простит ли, но от самого факта их беседы ему было легче. Сказать или нет? Ох, но ведь нельзя не говорить.

- Я болен, - его голос немного дрогнул, но лицо не поменялось. - Я много чего вспомнил, много что захотел изменить, но… Заболел. Времени совсем не осталось. Если ты позволишь, я бы хотел вписать тебя в тот график, что составляю на оставшиеся несколько месяцев.

- Конечно, - голос Алисы стал тихим и тонким. Да, прошлое осталось позади, и в этой неопределённой точке всё было иным. Эльвентиус стал её врагом, а Люциус… Ей не хотелось даже думать о том, что он может умереть. Он вернулся? Он вернулся, он точно вернулся. И голос, и эти глаза.

   Да, он снова собирался показать ей, как выпрыгивает из окна. Маленький мальчик, потерявшийся во времени и пространстве. В этот момент они были так похожи друг на друга. Но были всё так же далеко. Даже чуть дальше. И пусть их разделял маленький кругленький стол, но… Время было упущено.

- Ты ведь не умрёшь? - спросила маленькая девочка.

- Умру. Мы все умрём.

- Но ты ведь обещал…

   Слёзы, столько слёз.

   И не от боли, что принёс с собой удар. Что-же он кинул? Вазу? Нет… Кажется…

- Я знаю. Я просто очень плохо себя вёл.

- Но я всё равно не хочу, чтобы ты умер. Я не хочу…

- До сих пор?

- Всегда. Я всегда не хотела…

- Даже когда просила его об этом?

- Я просила его тебя не убивать. И он не понимал, почему. И зачем.

- Вряд-ли я понимал…

- Но ты ведь вернулся.

- Ненадолго, но, можно так сказать…

   Что же он кинул?

- Я скучала, - голос дрожал и поскрипывал, но он оставался её голосом. Аллисант вернулась к себе. К той себе, что была до всего этого кошмара. К той девочке, что верила в чудо. К той девочке, что хотела, чтобы всё было… Лучше. К той девочке, что поверила Люциусу Грэбэллу. К той девочке, что любила его, несмотря на всю ненависть и боль, несмотря ни на что… Иначе бы она попросила бы его убить. Или убила бы сама. - Я так сильно по тебе скучала… Я не помнила, но я так сильно…

- Я тоже, - Люциус улыбнулся. Когда он хотел отпустить её, он ждал, что она вернётся. Но понимал, где-то глубоко внутри себя понимал, что она не вернётся прежней. Они оба не будут прежними, даже если вспомнили бы. И они не стали прежними. Они просто встретили себя и друг друга. Они просто могли теперь стать… Лучше. - Я тоже очень скучал, Алиса.

   Когда Маргарет повела Аллисант в Агентство, она прекрасно понимала, что ведёт туда не дочь Мастера. Мастер это тоже знал, хотя был мёртв. Что померещилось ему в бреду захватывающей его смерти? В бреду проклятий? Он был покоен, ибо знал чуть больше, чем его чёртова Марго и даже больше, чем пока знала его Алиса. Его, не как дочь. Его по другому поводу. Его. Пока что его. Или уже? Или ещё не?

   Всё смешалось в памяти, в прошлом и будущем появились двойники сюжетов. Вновь и вновь всё повторялось, пока наконец-то не изменились вводные. И цикл завершился.

   Девочка, потерянная во времени, обрела отца в лице наставника. А маленький мальчик, потерявшийся ещё раньше, нежели она, нашёл себя и того, кого хотел, очень давно хотел защитить. Всё разрешилось.

   Открылись новые двери, ведь старые закрыли на замок. Оставалось совсем немного, потому что легче дышать. Оставалось лишь жить, не смотря в прошлое. Жить настоящим. И будущем тоже. Жить собой. Простить тех, кто того заслуживает, и отпустить тех, кто этого недостоин. Во имя себя и мира, воцарившегося в душе.