Серый ветер, серая река 6

  8. Медицина и курица.

 Алан вышел из метро на Загородный проспект и стоял, перекуривая толкучку в душных вагонах, равнодушно смотрел на поток машин, когда зазвонил телефон. Это был Бен:
- Ал! Что у тебя опять за фокусы? Сейчас меня вызвал Бурмакин, задавал совершенно иезуитские вопросы, чуть-ли не на дыбе распинал. Что ты ему там наговорил, он весь на г... исходит, и, знаешь, мне показалось, что он здорово напуган. Про тебя плохого не говорил.
- И чем интересовался?
- В основном о твоей самостоятельной теме. Но я-то не при делах. Повторил ему про рефракционные решётки, но он отмахнулся, Это, говорит, плановое. Так что с чем связано?
- Бен, кто из нас параноик. Успокойся сам, и успокой Петровича! Нет у меня ничего определённого, всё расплывчато, как наш мир. А я, я просто рассказал ему свой сон. Прикололся, можно так считать.
- Но он-то принял всерьёз! Тем более, ты что, приболел? Вот он и психует. Но ты эти дни ведь в норме был!
- Вот так всем и говори. А у меня к тебе вопросик. Ты по институту о нас с Мэрил растрезвонил? Мне Алёнка-медичка так серьёзно рассказала. Тебя кой чорт за язык тянул?
- Ну, Ал, ведь ничего криминального, всё объективно и положительно. Никакой этой, как его?, забыл, в общем, ничего плохого не говорилось, всё в рамках трепежа. Не обижайся и не бери в голову.
- Все знают, что ты трепач! - горько сказал Алан и отключился. Он не обиделся на друга, нет, и он знал, ничего плохого сказано не было, но... но ведь это его собственная личная жизнь! Ладно, всё нормально. А Бену он отомстит, надо только придумать, как сделать так, чтобы это не было похоже на месть, он ведь не настолько опустился...
- Мы выше этого. Это бабы... - что там "эти бабы", он придумать не успел, потому что обнаружил, что уже, оказывается, перешёл проспект и свернул у кафе-столовой в переулок, ведущий к зданию медкомиссии.
 Здесь всё было, как обычно; толпы водителей, высотников, таких-же, как и он, сотрудников закрытых ящиков. Очередь в регистратуру двигалась отработано быстро, скоро он предстал перед знакомой докторшей-терапевтом, которая шустро отправила его с бумажкой по докторам (Так, значит, сердечко пошаливает? - Не жалуюсь, вот головные боли, и что-то с глазами. - Радиацией не балуетесь? - В пределах нормы. - Значит, по ночам с компьютером задерживаетесь. - Да, это присутствует. Только, доктор, я вас прошу, не очень инквизиторствуйте...)
 А потом позвонила Лиска. (Всё как в сказке про Айболита - "А потом позвонила Лиса, её укусила оса!" Алан не стал выключать телефон, как к тому призывало объявление, чтобы она не волновалась, только на звонок поставил вибрацию.)
- Чего тебе? - на него негодующе стали оглядываться - нарушитель больничной конфиденциальности! - и он извинительно улыбался, будто оправдывался.
- Так. Интересуюсь.
- Прекрати интересоваться, будут новости, я тебя извещу. Пока всё везде в порядке. Я на очереди к врачам. Надеюсь, вытерпишь часа два. Целую.
 Из врачей его интересовали только двое. Но окулиста он не интересовал, тот лишь выписал ему капли и порекомендовал очки для компьютера. А вот у нейрофизиолога он вызвал практический интерес. После долгих расспросов врач был уже сильно озабочен. Особенно его заинтересовал случай у магазина.
- Кратковременная потеря памяти... Но при этом не было никаких зрительных галлюцинаций?
- Доктор, свои видения я не стал-бы называть зрительными галлюцинациями. Ведь в некоторых случаях были и другие ощущения, звуки, запахи, дежа вю, осязание, температура.
- Но вы не считаете, что все эти ощущения были самовнушением?
- Нет. Слишком всё это было реальным.
- Значит, так. Пока я порекомендую вам полный покой. Есть возможность пока не посещать работу?
- Я могу работать дома.
- За компьютером? Хотелось-бы этого избежать...
- Нет. Ограничить могу, совсем без него - нет. От моей работы зависят другие.
- Хорошо, значит я вам выпишу пока успокаивающее, прогулки перед сном, утром хорошо небольшую пробежечку, но без фанатизма. Отказ - временный - от алкоголя. Сегодня-завтра пройти в своей поликлинике томографию и ЭКГ, вот вам направления. Что ещё? Если будут ещё видения, как вы их называете, постарайтесь обратить внимание на все сопутствующие реакции и ощущения. Пока всё, не буду задерживать, жду вас в пятницу. Возможно, направлю вас на консультацию, возможно, устроим консилиум.
 Он вывалился на улицу в полной прострации. Встал по чахлым деревцем, закурил. Значит, вот как она работает, медицинская бюрократическая система. Одно он понял совершенно точно и ясно - к его случаю медицина не имеет абсолютно никакого отношения. Может быть, потом, когда всё это выльется во что-то, наподобие космических полётов. Он не исключал такой возможности, он был уверен в реальности своих ощущений, а значит, в реальности тех миров, а раз миры есть, уж человек-то постарается наложить на них свою лапу. Будет-ли это реализовано при его жизни, или по прошествии сотен лет. Эти окна в миры, явно, доступны не только ему, сейчас просто не хватает знаний, но когда-нибудь это станет насущной проблемой. Или прихотью какого-нибудь богатого мецената, или там обнаружат то, чего нет здесь, какой-нибудь минерал, без которого жили, и вполне можно обойтись, но нет, это вдруг станет таким раритетом ( А может быть топливом, а может быть, военным компонентом, найдётся какая-то потребность!), что без него просто никуда. И начнут выбивать гранты, тратить миллиарды, возводить допотопные супер-конструкции... Бог с ним совсем!
 И опять на него накатило, совершенно неожиданно, без всякого повода, мир вокруг исказился, поплыл, он ухватился рукой за шершавый стволик деревца, чтобы не упасть, но деревца вдруг не оказалось, а упирался рукой он в колючую шершавость каменной глыбы, всё вокруг колыхалось, и плавали какие-то хлопья, не то взвесь, тина, или раствор, потому что он находился в какой-то прозрачно-синей жидкости, где-то вверху было светло, там проносились тени, и на удивление он совершенно не нуждался в воздухе для дыхания. Он что-то вдыхал, эта жидкость вполне обеспечивала лёгкие кислородом, и он машинально поднёс ко рту сигарету, попытался сделать затяжку, но сигарета на глупую попытку не реагировала, и он бросил её на землю. Землю? Это было что-то мягкое, вязкое, похожее на ил. Только тут Алан более внимательно осмотрелся, пытаясь понять среду, в которую попал, раньше такого не было, это означало только, что его чувства приспосабливались к явлению, или что-то в нём эволюционировало, или сами явления усложнились, стали более материальными. И он увидел людей. Они были похожи очертаниями, осанкой, они двигались, но, кажется, бесцельно, во всяком случае он не увидел каких-то осмысленных действий, они не составляли общества, не было групп, общения, не видно было никаких построек, вообще объектов, созданных разумными существами. Только высоко в светящемся тумане он различил тени таких-же существ, только совершенно искажённые, с нарушенными пропорциями, пропадающие и появляющиеся, также никак ни с чем не взаимодействующие...
 И опять из забытья его вырвал телефон (Он работал в этой жидкой среде, и Алан с удивлением понял, что сейчас окажется в своём мире - совершенно мокрый? - а как иначе?), и опять звонила Лиска.
- Не вытерпела? - с укоризной спросил Алан, понимая, что опять стоит у тощего дерева, недалеко от здания медкомиссии.
- Ты о чём говоришь? Сам сказал подождать два часа. Ты уже свободен? Когда дома будешь? Я купила изумительные овощи и курицу, думаю, к твоему приходу успею чахохбили соорудить. А у тебя - есть новости?
 Он почувствовал, как она перестаёт дышать в ожидании новостей, и с испугом ждёт, что он скажет.
- Чахохбили - чудесно! Лиска, я тебя люблю! Делай скорее свою курицу, я уже лечу на крыльях! Всё хорошо, а подробности после насыщения и ванной.



 * - заставка из картинок в интернете