Будь ты трижды проклят, Лёня!

Лёня, его звали Лёня. Она ненавидела это имя- он был её первым.
- Лёня, знакомьтесь-это мой муж,-
сказала она, горделиво подталкивая мужа вперёд и мотая туда и сюда у Лёни перед лицом рукой с обручальным кольцом. Случайно нарвались на него в автобусе- пухленькое чудовище-физик, как обычно, ехало в консерваторию мимо своего дома на Петровско-Разумовской в ярко-алом тёплом шарфе и меховой дурацкой шапке. Под брюками, она знала, должны были кривиться пузатые, как ножки от рояля, округлые поросёнковы икры, разглядывание которых когда-то приводило его в бешенство и доводило до белого каления. Особенно во время декламирования чудовищем стихов.

Его квартира на Петровско-Разумовской- белый широкий подоконник, крашеный потрескавшейся масляной краской, перспективный вид на рельсы дальней железной дороги- не вырубишь из памяти ни пером, ни топором. Навечно отпечаталось в её девичьих мозгах. Куриных. Салат из мелко нашинкованной свежей капусты или варёной моркови под майонезом с мелко порубленным репчатым луком в тарелочках на этом подоконнике- чудовище умело хорошо готовить.

- Я замужем, замужем. У меня гениальный муж- играет на пианино, поёт, танцует и вышивает крестиком. Кандидат наук. Можешь спеть что-нибудь?
Лёня всё стоял и улыбался, костяшки пальцев сжал до белизны.
- Как приятно было увидеть тебя( будь ты проклят) Лёня!
Будь ты проклят, трижды проклят Лёня! Да, знаю- ты всё ещё меня любишь, но не будет этого. Никогда, никогда, никогда больше ничего не будет! Будьте прокляты твой ярко-алый тёплый шарф, меховая дурацкая шапка и пузатые, как ножки от рояля, округлые поросёнковы икры. И особенно во время декламирования стихов.