Контрпропаганда

       В январе 1964 года вышел указ Совета Министров СССР об изменениях в структуре Гостелерадио. Оно входило в Совмин и председателя Госкомитета по телевидению и радиовещанию негласно называли «министр пропаганды». Создавались две новые редакции. Одна – «Маяк», который впоследствии планировалось преобразовать в круглосуточную Всемирную службу на английском и русском языках. Вторая – Главная редакция (без названия), которая должна была изучать иностранные источники, преимущественно западные, и информировать руководство о ведущейся против «страны развитого социализма» идеологической войне. Затем две редакции намеревались слить в единый мощный «Советский рупор», рассказывающий западной аудитории в доброжелательной манере о преимуществах социалистического мироустройства.

       Идея «рупора» и соответствующей информационной базы принадлежала молодому энергичному сотруднику Отдела пропаганды ЦК КПСС Александру Николаевичу Яковлеву (кто бы мог подумать!). Продвигали ее деятели, конечно, покрупнее.

       Между тем пришло время встать у руля Леониду Ильичу Брежневу. И он сказал, что никакого «рупора» нам не нужно, ибо всеобщая победа коммунизма не за горами. (В победу никто не верил, но против такого аргумента не возразишь). А вот «Маяк», добавил Л.И., ему по душе – музыка хорошая, мало болтают, в семье у него «любят послушать эту безделку». Поскольку говорил он подчас невнятно, то последнее слово воспринималось как нецензурное.

       Но что удивительно, Леониду Ильичу нравились и бюллетени зарубежной информации, которые выпускала ежедневно Главная редакция без названия. В отличие от соответствующих сводок КГБ и ГРУ, материалы не сокращались до полной сухости, много говорилось «за жизнь», в том числе о достижениях, например, мирового автопрома (нас проинструктировали о предпочтениях вождя), о научном прогрессе, о комфорте, который нам надо подтянуть. Сам Леонид Ильич бюллетени Главной редакции без названия не читал, а слушал в исполнении своих советников и помощников. Им ума хватало пропускать такие темы, как кумовство и коррупция в высших эшелонах власти. В 90-х годах я был знаком со Станиславом Ивановичем Кузьминым, который выступал одно время в роли брежневского «чтеца». Его воспоминания достойны отдельной книги.

       Используя десятки источников, мы довольно часто включали в сборники критические материалы о положении дел на Западе. Однако партийная номенклатура предпочитала видеть только то, что ей нравилось. И у нее складывалось впечатление, что в западном обществе уже перешагнули «вымышленный рай», а советское – все никак не выползет из кромешного ада.

       В годы перестройки интерес к нашим материалам резко возрос. Западные СМИ очень хвалили Горбачева. Сборники зарубежной информации велено было посылать не только в «Правду» (единственный наш получатель из газет), но и в модные «Московские новости» и «Огонек». Нам наконец-то дали официальное название Главной редакции иностранной информации (неофициальное – перехватов), потом – Агентства «Эфир-дайджест». Были и другие наименования. Мы перестали быть незаконнорожденными и безымянными в окружающем мире.

       С 1984 по 1989 годы я участвовал в написании еженедельных обзоров, посвященных внутренней и внешней политике. Они предназначались исключительно официальной элите, проходили под грифом «секретно», но авторство указывалось невымышленное. (В их создании участвовало три-четыре «закрытых обозревателя» с небольшой вспомогательной группой). Задача обзоров заключалась в том, чтобы находить противоречия и даже откровенное вранье в западной трактовке событий. Не всегда это получалось, но, когда получалось, раздражало верхи. В их сознании Запад по-прежнему выглядел идеалом.

       Перед самым развалом меня в качестве «закрытого эксперта» (то есть неизвестного широкой публике) приглашали писать аналитические записки для ЦК, а позднее для президентской администрации. Могу назвать очень кратко и в общем плане темы, которые я разрабатывал, – международный терроризм, западная демократия, мифологизация истории.

       При Александре Стальевиче Волошине аналитика стала именоваться «информационными угрозами». Слово «пропаганда» находилось под запретом – между «дружественными системами» не могло быть никакой идеологической грызни. Наряду с сотней других политологов я занимался «информационной поддержкой» президентской кампании Путина. Когда Владимир Владимирович пошел на условно второй срок, я также среди прочих участвовал в «имиджевом обеспечении». Но уже на Медведева не приглашали. Возможно, только меня (поскольку люди со стороны в таких мероприятиях работают изолированно друг от друга), а возможно, всей этой аналитики никому уже не требовалось, дескать, сами все знаем.

       Каждому известно, что все знать – очень плохо. Но ведь забывают об этой истине! Ни один «информационный Эйнштейн» не справится и с пятью заурядными обозревателями. Более или менее правдивая картина политического ландшафта создается из десятков разных источников, подходов к проблеме и точек зрения, а не из того, что «один мудрец сказал».

       В сентябре 2009 года я добровольно ушел в отставку, если выражаться велеречиво. Мне дали понять, что будут сокращения, меня неизбежно понизят в должности, а в итоге – всех разгонят. И этого было достаточно для моего самолюбия и уже не очень крепкого здоровья.

       В 2014 году «Маяк» худо-бедно отпраздновал пятидесятилетие. Что же касается нашей организации, то она была упразднена. Ее уже закрывали в 1954 году, когда преобладало убеждение, что мы поссорились с Западом из-за «кровожадного Сталина». Уверен, что свято место пусто не бывает и не станет таковым. Аминь.

14.06.2014 – 30.09.2019