Шаг навстречу ч. 1 глава 6

У нас тоже скоро зачеты,  экзамены, потом геодезическая практика в Озерках и каникулы.

Лучше этой практике, наверное, ничего нет.
 На свежем воздухе, почти за городом, с теодолитами и нивелирами снимать все точки вокруг озера, потом оформить  эти показания и все.
 То есть, десять дней практически отдых на свежем воздухе.

От Финляндского на электричке минут пятнадцать едем с  гитарами, песнями, как туристы.
 Группы по пять человек, чтобы каждый научился работать с приборами, а, что там работать – только правильно установить и записать снятые показания, с рейкой постоять и пошутить типа:

 - Юбку держи – сейчас на голову свалится, - изображение – то перевернутое.
 
 В нашей группе Алевтина Григорьевна  назначила руководящей меня.

 Я получаю приборы, несу за них ответственность, отчет по практике оформляется в одном экземпляре на каждую группу.
 
Пока разбивались на группы, к нам присоединился молодой  незнакомый парень.
Он просто спросил у меня:

 - Ты в этой группе главная? – я утвердительно кивнула, - я с вами буду практику проходить.

Видя мое изумление, Алевтина Григорьевна пояснила:

 - Знакомьтесь -  Олег Найчук, отслужил армию, экзамены все сдал, а геодезическую практику не успел пройти. Вы его не обижайте.
 
Я внимательно на него посмотрела – высокий, белокурый, стройный парень – такого и захочешь – не обидишь, себе дороже.

Позже оказалось, что Олег внимательно наблюдал за всеми группами, и ему очень понравилась наша Дюймовочка блондиночка Люба Глазунова.
 За эти десять дней у них вспыхнули такие бурные чувства, настоящая любовь.
 Так приятно было смотреть на них со стороны – хрупкая, стройная Любочка, не достающая Олегу даже до плеча и красавец Олег. Очень красивая пара.

Забегая наперед скажу,  через полгода они поженились и к  защите диплома, Любаша была уже беременной.

 Оформлением  геодезического отчета занимался Олег. У него настолько красивая графика и задатки художника, что наш отчет был, как картинка.
 Практика прошла на « отлично».
 Пора ехать домой.

 А, вот домой – то ехать совсем не хочется.
 Отняла мачеха у меня дом.
 А вообще – то чего я так переживаю?
Мне в июле исполняется восемнадцать лет – надо срочно выйти замуж.
 Только вот, знакомых мужчин, за кого можно было бы выйти замуж, у меня нет.  Ладно, что – нибудь придумаю.

Приехав домой и, увидев беременную Нину, я была в шоке.
Это у меня с братиком или сестричкой будет разница в восемнадцать лет.
 Просто ужас.

 А папа кроме Нины вообще никого не видит, пылинки с нее сдувает, носится, как с писаной торбой.

Мне:

 - Привет, малыш, рад тебя видеть,  - чмокнул в щеку и все.
 
Илья вообще на меня волчонком смотрит.
 
Никого из одноклассников не вижу.
 А, как их можно увидеть, если я никуда не хожу, видеть никого не хочется, да и жить тоже.

 Была у ручья, возвращалась, думала на качелях в одиночестве посидеть, а там папа с Ниной милуются, аж противно стало.
 Щебечут, как голубки, она смеется словно  колокольчик.

 Терпения моего больше нет .
 Пошла на Скелеватую.

Вечер, огненно – красный закат, ветерок, тихо.
 А на душе такая печаль.
 Посмотрела на темнеющее небо и, словно уж, заползла мысль о самоубийстве.
Хотя грех это.
 Самоубийц  за кладбищенской оградой хоронят и в церкви не отпевают.
  Даже с мамой на том свете свидеться не придется.
 Но надо решать.
 Если с гребня спрыгнуть, а это почти восемнадцать метров, да внизу еще деревья, так и хоронить нечего будет.

 А они пусть все живут. Им  и без меня распрекрасно.

 Вот с такими мыслями, глядя на багровый закат, я медленно пошла к гребню.
 Сердце готово было выскочить из груди, слезы застилали глаза.
 Но раз решила – значит все.
Подняла глаза к темнеющему небу, на землю смотреть боюсь, чтобы не раздумать.
 Иду и прошу:

 - Мамочка моя, родная, любимая, никому я здесь не нужна. Дай мне силы сделать этот шаг. Я знаю – это грех, но,  нет у меня больше сил, так жить. Папа счастлив, пусть и остается со своим счастьем. Ребенок у него будет вместо  меня.

Говорю так, а сама медленно, медленно иду к краю.
 Еще чуть- чуть осталось.
 Еще шажок… вдруг резкий толчок и я лечу… только не вниз, а резко падаю на спину, сильно обдирая локоть.
Кто – то меня крепко держит за плечи, вырвалась, бросилась к краю… и, как, подкошенная,  рухнула от резкого ухвата за ногу.
 Как вообще не расшиблась, не знаю.
 Ладони, колени, локти – все ободрано, да еще сверху меня кто – то сильно придавил к земле, аж дышать нечем.

 -Пусти, - прохрипела я.
 
-Больше дергаться не будешь? - услышала я голос Стаса.

 - Не буду, пусти…. Стас, видимо не поверил и, крепко держа меня за руку, чуть не волоком, потащил  с гребня.

 Приволок к  себе домой.
 
Ларка, его сестра, увидев меня, только и успела сказать:

- А, что у вас…,

как Стас перебил ее:

 -Живо тащи таз с водой и полотенце.

Лариска мигом все принесла, хотела остаться в комнате, но Стас выпроводил ее за одеколоном, йодом, бинтами.
 Намочив полотенце, осторожно протер мне лицо, потом аккуратно стал протирать руки, я только морщилась от боли.
 
А Стаська, нежно протирая мои раны, тихонько приговаривал:

 - Дурочка, что же ты творишь – то? Как мы без тебя жить – то смогли бы? О нас ты подумала?  Тебя же все любят, только ты этого видеть не хочешь.
 Замкнулась в себе, никого не слышишь, не видишь.
 Послезавтра тебе восемнадцать лет исполняется.
 Хочешь, выходи за меня замуж.
 Вот и не будешь от отца зависеть.
 Ты же хотела всем назло замуж выскочить.
 Так, какая разница за кого? Меня ты с детства знаешь.
 Не захочешь жить, потом разведемся. Решайся, Ветка.
Думай.

 А, что тут думать, хоть за кого пойду, лишь  бы с отцом не быть.
 
Стас тем временем уже опустил в таз мои ноги, осторожно их намывая.
 Прибежала Ларка с одеколоном и йодом:

 - Если все это мазать, так больно будет, - поморщившись, сказала она.
 
-Продезинфицировать все – равно надо. Придется терпеть, - сказал Стас, - Сейчас, Ларка, вместе дуть будем.

И, он осторожно  стал обрабатывать мои раны.
 Хоть и дули они с Лариской  усиленно  над каждой  ранкой и ссадиной, все – равно, было очень больно.

 Попозже в комнату  Стаса  вместе с его  родителями – тетей Люсей и дядей Гришей - пришли мои папа и бабушка решать мою дальнейшую судьбу.

Папа, посмотрев на ободранную меня, осторожно спросил:

 - Доча, ты не хочешь со мной поговорить?
 
Я, злющая на весь белый свет, только буркнула:

 - Нет. С тобой особенно.
 
Все расселись, а с чего начинать – не знают.
 
Выручил Стас:

 - У Веточки после завтра   день рождение, совершеннолетие.
 Мы с ней подадим заявление в ЗАГС и,  к концу лета  нас распишут.
Будем мужем и женой.
 
- Ты,  у нас старший сын, - сказал дядя Гриша,
- Свадьбу мы вам  справим, а то соседи и родственники не поймут, скажут « зажали». Непорядок.
 А, что б свадьбу не перед самым отъездом справлять, вы ж в разных городах учитесь, я договорюсь на эту субботу.
Как, сват, успеем подготовиться? - спросил он папу.
 
-Да, успеть – то, успеем. Но к чему такая спешка?  Ведь не любит она Стаса. Только жизнь ему испортит. Здесь подумать хорошенько надо….
 
- Это ты со своей Ниной будешь думать, - перебила я его, - Не нужна мне от тебя никакая свадьба. Так обойдусь.

Стас, успокаивающе, погладил меня по руке:

 -Распишемся и решать, как мужчина, буду уже я.
 С Веточкой и ее любовью я сам разберусь.
 Единственное, финансовый вопрос надо  решить. Осенью меня заберут в армию. На книжке, я подрабатывал, у меня что – то около восьмисот рублей  есть. Надо, чтобы ей ежемесячно кто – то  деньги отправлял.
 Человек она непрактичный,  сразу  все отдать нельзя. А так, ей как раз года на полтора хватит. Стипендию она получает.
 
- С деньгами как раз не проблема, с книжки снимать ничего не надо, пусть лежат, потом пригодятся. А, мы, как высылали ей по тридцать рублей, так и будем высылать до конца учебы, - сказал папа.

-Ну, так, что, в субботу свадьба. Надо готовиться, - сказал дядя Гриша, и, посмотрев на ободранную меня, продолжил, - Платье свадебное длинное и с рукавами купим, чтобы невеста у нас красивая была. Колечки завтра купите,- обращаясь к Стасу сказал он, - В ЗАГСе я договорюсь.

-Фату Вете я сам выберу,- сказал Стас.

- Сегодня она в Лариной комнате переночует, а завтра вечером мы уже к вам со сватами придем.
 Дома она должна быть, - сказал дядя Гриша.

Папа с этим согласился.