Уд ы как самоназвание Часть 2. Уд

"Уд(ы)" как самоназвание


Есть вопросы, ответ на которые значения не имеет, значение имеет сам факт ответа, например, “Ты спишь?”. Вопрос “Ты кто?” той же породы. Если речь в нём идёт об имени, то мы запомним только звучание, которому и зададим соответствие в своём сознании с этим конкретным человеком, который на него ответил. И нам абсолютно “до лампочки”, что само значение может в каком-то языке ещё значить: [владелец мира], [хитрый змей], [постоянный], [любитель истины], [быстроногая лань], [лысый ёж] и т.д. и т.п., бывает, что сам обладатель имени значение его плохо себе представляет, настолько оно (значение) не нужно в повседневном обиходе. Тем более, что имя себе человек придумал не сам, потому и вопрос об имени, в зависимости от того на кого он направлен, делится на два вопроса: если на самого обладателя имени, то “Как тебя ЗОВУТ?”, а если на кого-то другого, то “Как его ЗОВУТ?“. В любом случае предполагается, что именно зовут, и зовут все, независимо от языка, которым они пользуются. Т.е. соответствие “имя - его носитель” желательно чтоб было однозначным и одинаковым во всех языках сразу, так всем удобнее. С народами примерно та же история, что и с людьми, но есть нюансы, поясню...

Любое название в Языке соответствует значению некого признака в Сознании, а это знание. Т.е. абсолютно не обязательно знать сам признак и его значение, а достаточно знать лишь, что он есть и соответствующее ему название, и это уже будет знанием. А знание на то и знание, что его можно передавать в отличии от признака. А теперь представьте, что знание об одном и том же признаке вы получили из разных источников (языков), и в каждом этом источнике (языке) данному признаку соответствуют абсолютно разные слова, - вам понадобится достаточно большой контекст во всех этих языках, чтобы уточнить в них значения этих слов, и, только сопоставив их, вы сможете однозначно сказать соответствуют эти разные слова в разных языках одному и тому же признаку или нет.

И тут вопрос, - а коли соответствуют, то зачем нам тогда все эти разные слова в разных языках для одного и того же признака? Зачем вообще все эти разные языки? И тут я умолкаю, тема эта огромная, и ответ на эти вопросы не так однозначен, как кажется, а потому не здесь. Я только подскажу, - в самих словах, если только они не придуманы специально, а явились результатом применения соответствующих правил процесса словообразования в языке, содержится уже столько информации, что простая замена слова из одного языка на слово из другого языка даже если они и соответствуют одному и тому же признаку, просто невозможна, если только уже с заменой всего языка. И всё из-за процесса осознания нашего сознания которому важен в том числе и *состав слова, который таким образом для него тоже имеет значение. Т.е., просто заменяя слово в языке на слово соответствующее одному и тому же признаку из другого языка, мы тем самым теряем значение его состава, - у иностранного слова его просто в другом языке и не будет (потому и иностранное), а процессу осознания слово без состава можно понять, если только кое как (сразу ошибки, непонимания, двух-трёх-четырёх-и далее-смысленности, и т.д. и т.п., - так и застрелиться можно). При всём при том думаем то мы на языке, которым лучше всего владеем, так нашему сознанию проще. Впрочем, как я уже сказал, тема это большая, а потому не здесь...

(* - состав слова в языке (контексте), это само слово с учётом всех его составляющих и их в нём порядка относительно самого этого контекста, т.е. языка со всеми его правилами, которые в нём действуют).

Здесь же нам надо понимать, что всё, что я сказал выше, к именам собственным не относится. На то оно и имя собственное, что его состав в процессе осознания значения вообще не имеет ни в каком языке (даже в том, в котором это имя собственное задали там соответствием для некого признака). А если всё же почему-то и имеет, то в разных языках значение его будет разным (то же самое и с контекстами вообще, - язык, лишь один из возможных контекстов, - значение слова зависит от контекста в котором оно используется). Потому “водь” для русскоязычных, которым так в конце первого тысячелетия н.э.  они назвали одно из угро-финских племён проживавшее недалече от Новгорода, значило [отсталые], в то время как в языке самой води оно уже значило [местные]. Потому “вотяк” для русскоязычных значило [подобный води] со всеми из этого подобия проистекающими следствиями, в то время как для самих вотяков [представитель соответствующей национальности], т.е. [вотяк]. Потому русское слово “удмурт” (да будь оно каким угодно: “муртуд”, “трудмай”, чиркематуктук”, “Ыыгатрв”, “в-осень-У”, “оь” и т.д.) имело для самих удмуртов одно единственное значение, а именно то, которое ему задали сами русскоязычные, - [представитель соответствующией национальности]. И всё потому, что это имена собственные, а, значит, их состав никакого значения для процесса осознания нашего Сознания не имеет, для него достаточно, что само такое слово соответствующее признаку в языке уже есть.

Ещё раз: будучи знанием, название (соответствующее слово) одного и того же признака в разных языках бывает по звучанию очень разным, и его значение там  зависит в том числе и от его состава, но только не в случае с именами собственными, для них состав не имеет значения ни в каком из языков, потому как они всего лишь называют признак, но ни коим образом при этом не раскрывают его.

По этой причине названием одного и того же народа (признака) могут быть в разных языках разные же слова, всё зависит от того, как это знание в этих языках возникло. Потому гораздо важнее не получить это знание (в нашем случае название народа) от кого-то другого, оно у них может быть каким угодно, а получить его от самого этого народа. Те же удмурты назывались разными другими народами и вотяками, и арами, и черемисами, и т.д. и т.п., а потому, если и спросить их “Как вас зовут?“, они то самое и ответят: “ары”, “черемисы”, “вотяки” и т.д. 

Тем и отличается самоназвание от просто названия, что даёт его себе сам народ, - сам себе человек не может, если только просто придумать, а вот народ себе  запросто. И будет это всегда ответ на выпрос “Ты кто?”, и ответ в подавляющем большинстве будет [”человек”]. Сам такой вопрос, понятно, мог возникнуть лишь на определённом этапе детализации человеческого признака, когда кто-то уже был человеком, а кто-то ещё и нет. Потому значение ответа на него спрашивающего тогда особенно не интересовало, - он просто мог его сам не понимать, - для него важен был факт, что его самого поняли (т.е. поняли его вопрос), потому как ему ответили (т.е. его вопросу сопоставили определённое звучание), а всё вместе это уже и есть человеческий признак (звери точно так не могут). Т.е. перед спрашивающим безусловно был уже человек. А так как звучание (ответ) у разных людей было разным, - процесс детализации признака и процесс детализации его значения в Языке, это один и тот же процесс, - то в сознании спрашивающего разным отвечавшим человекам (значениям) задавались соответствия с разными их звучаниями (словами - ответами), - так и появлялись названия соответствовавшие определённым группам людей (предков народов в том числе) в его языке. 

 Ещё раз, - человеческий признак тогда только только начал формироваться, потому и самого такого слова тогда ещё не было, т.е. самого ответа “[человек]” в принципе быть тогда не могло. А были тогда другие ответы так или иначе соответствовавшие человеческому признаку и являвшиеся модуляциями соответствующих сутей. В случае предков удмуртов (и не только их!) это была модуляция сути [Д(ь)] “уд”. Значение её тогда ещё не было достаточно детализировано и включало в том числе сегодняшние [человек] и [потомок]. Нам же,  сегодняшним, уже обладающим знанием, которого не было у наших предков, которые и придумали эту модуляцию, т.е. уже с учётом последовавшей затем её детализации, сегодня удобно принять её тогдашнее значение как [потомок]. Таким образом, отвечая на вопрос “Ты кто?” - “Уд(ы)”, наши предки и дали себе своё самоназвание “уды”, т.е. [потомки].

Не ставлю себе в задачу докопаться, кто именно и когда подставил уважаемого Николая Петровича Рычкова, - это неважно, - а важно то, что именно ему зучи приписали сомнительную честь открытия сомнительного же самоназвания удмуртов. Ничего подобного не было!  В своём "Журнале, или Дневные записки путешествия капитана Рычкова по разным провинциям Российского государства 1769 и 1770 годов" он утверждал, что вотяки называют себя "Удь морд" и "Черемиса Уды". Два имени, - слишком много для самоназвания, поэтому, чтобы уберечь потомков от возможных ошибок, он тут же добавил: "Так вотяки отвечают на вопрос "Какой ты природы?". А вот на вопрос "Как называется ваш народ?" они отвечают "Уды"." А вот это и есть вполне однозначный ответ, который на самом деле и является их самоназванием!

И ещё... Николай Петрович Рычков единственный учёный, который провёл действительно научно обоснованные исследования данного вопроса, других таких у нас больше не было, и тем более уже никогда быть не может, - контекст уже не тот, а тот не вернёшь. Разве только, если открытие каких-то до того неизвестных фактов или документов, которые этому утверждению противоречат, но о таких последнюю четверть последнего же тысячелетия никто ничего не слышал. Потому сегодняшнее русскоязычное название “удмурты” самоназванием самого народа не является и быть не может, - “дистанция” между словом “уд” и  словом “мурт”, из устойчивого сочетания которых якобы и произошёл сам признак, никак не меньше десяти тысяч лет. (О самом слове “мурт” (”морд”) чуть дальше, в Части 3. Морд.) В то время как национальный признак у предков удмуртов начал формироваться примерно шесть тысяч лет назад, и к появлению у них в языке объединения {[Р][Д(ь)]} (т.е. слова “морд” в том числе) уже точно был, это косвенно подтверждает упоминание Н. П. Рычковым “Черемиса Уды”, как природу их происхождения.

Сто лет назад, когда волюнтаристкими методами в русском языке было создано слово “удмурт”,  не существовало никаких препятствий для заимствования в него удмуртского слова “уд(ы)” с тем же значением и с той же целью для называния так самого этого народа, - в результате прошедшей детализации слова “уд”, как названия какого либо народа, тогда уже ни у кого не было, т.е. было оно “свободно”. Почему так не произошло, я не знаю, - я так и не смог обнаружить соответствующего знания. Из этого я делаю вывод, что: его или никогда не было, или, если оно и есть, то лучше его никому и не знать, а иначе сразу станет всем ясна полная несостоятельность слова “удмурт”. (Простите, но это ж офигеть можно, это был бы анекдот, если бы так на самом деле не было, - (само)назвать народ, носителя древнейшего языка объединением из четырёх (!) сутей, это как в процессе строительства циклотрона изобрести колесо!)