Кто мы? Варвары ли? глава четвертая продолжение

   Кто мы ? Варвары ли? Глава четвертая (продолжение)
Автор произведения - Александра Владимировна Рудэн, ( Раннее - Полевая Алла Владимировна), писатель, пенсионер, 040747, г. Тюмень.
 Очень, холодная осень стояла в 1379 году. На перекладных повозках Иван - Ираклис добрался в Москву. Он шел к митрополиту Алексию за покаянием. Молод был и не понимал, что митрополиту нет никаких дел к его преступлению, так как был занят устройством церковного порядка. Он уже знал о том, что его игумен, настоятель монастыря, сгинул неизвестно где, когда попал в церковную канцелярию сыска. И все - таки,  он надеялся на прощение, так как преступление он совершил, защищаясь от единоверца. Он шел по улице, моросил холодный дождь, ряса промокла от длительного пребывания под каплями. Седые волосы растрепались по плечам, он потерял веревочку, которой собирала их в пучок. Большой клок волос выбивался из - под шапочки - скуфии и они прикрывал часть его лица. Кто - то сзади крикнул.
- Ираклис, ты ли это?
Иван застыл в позе ходьбы, поставил ногу на землю, не оборачиваясь, он шел дальше.
- Ираклис, мои глаза мне не врут. Слышишь ли ты меня?, - спросил кто - то и дотронулся рукой до верхней рясы.
Иван повернулся. Перед ним стоял инок Стефан, его одногодка, который был в услужении в монастыре. В монастыре не поощрялась дружба между монахами и иноками, так как каждых из них, был раб Божий и советчиком у них был Бог и игумен. Но, Монах Ираклис жалел неуклюжего Стефана, который путал порядок, что нужно предпринять и поднести игумену на службе. Он был немного моложе Ираклиса.
- Вы обознались, - промямлил Иван и рывком вырвал плечо свое из руки Стефана, так как инок крепко его держал.
-Ты, что боишься меня? Я инок Стефан...
- Зачем уцепился в мою накидку, как рак клещами?
- Изменился ты, Ираклис. Погрубел, поседел, а вот родимое пятно так и осталось на щеке. Обрастешь бородой и тогда тебя и я не узнаю.
- Прости, устал я с дороги, поэтому не признал, - ответил Иван, предчувствуя то, что инок не отстанет от него. - Вы же все, говорят, в Сибирь подались.
- После пожара, кто куда, кто в Сибирь, а кто в Киев, а кто в Москву. Много наших в Москву перебрались, пришлые мы, не особенно нас почитают, так пристроились- кто где смог. Я к примеру, работаю на заготовке дров. И не светит мне келья, так - что жалею о днях проведенных в нашем монастыре. Ты так изменился, что с тобой приключилось? Наши люди поговаривали, что когда забрали игумена, то и тебя кто - то прикончил. А, ты живой.
- Да, я живой, ответил Иван.
- Я иду с прошением в нашу церковь, пошли со мной, - сказал Стефан.
- Нет, у меня свои дела есть в городе.
- За тебя, кто поймает гроши обещали.
- Значит, не простили. Я же оборонялся. Сворит - плохой человек.
- Плохой, не спорю. Но, убивать нельзя. Нарушил ты закон Божий. И правда, тебе надо подальше быть от города.
- Ты не говори, что видел меня, а я из города уйду.
- Я бы не сказал. Но исповедь, совру, никогда мне не стать монахом. Сам знаешь, что есть шанс стать игуменом, а это значит жить в тепле и в достатке, тогда и молитва легко ложиться на уста, а то как я, пока повалю дерево, пока в колоды превращу и наколю дров, то к вечеру - одна молитва в голову лезет.
- Какая.
- Господи, спаси и помилуй, спаси меня грешного. Скажу и валюсь с ног на настил, и сразу засыпаю, а утром, я каюсь, что не прочел вечернюю молитву. И так каждый день. Вот, сейчас я отдыхаю, пришел просить людей и подводы, чтобы вывести дрова.
- Может быть, я поеду с тобой в лес, помогу тебе.
- Свят, свят, ты же грешник, буду общаться с тобой, тоже, грешником стану, грех как чума, сомневающихся людей - сразу косит  или подминает грех под себя. Заговорился я. Покайся, Ираклис.
- Постой, куда же ты? Может быть, совет дашь какой - то.
- Прежде, как прийти к игумену, мне нужно покаяться. Сказать всю правду. Беги Ираклис из Москвы. Беги на Север, там они  тебя не достанут.
- Я за правдой иду и за милосердием, -крикнул вдогонку Иван, быстро уходящему от него Стефану.
 Тот, махнул рукой и ускорил шаг.
 Иван стоял на месте и думал о том, что Стефан прав. Как он объяснит то, что у него новая бумага из сгоревшего монастыря, которая гарантирует монаху Ивану Климову, беспрепятственно передвигаться по дорогам Руси и нести в народ Божье слово, найдет ли он свидетеля, который подтвердил бы, что монаха Сворота он убил - защищаясь.
Мимо него проехала телега, нагруженная плетенными из лозы корзинами. В конце повозки было место для сидящего человека. Иван заметил и отвернулся, так как телега шла туда, куда ему нежелательно идти. Иван уже собирался повернуть назад, как косым зрением увидел, что телега повернула на узкую дорогу.
Он спросил прохожего человека.
- Куда ведет эта узкая дорога?
- Утыкается она в тракт,местные возчики сокращают путь, выезжая на тракт.
 Иван подхватил полы черной рясы побежал за повозкой.
- Добрый человек, подвези меня к тракту.
- Мне не жалко, не я буду тебя везти, а она, лошадка моя буланая.
- Не умею я по лошадиному говорить. Прости, добрый человек, за беспокойство.
- Чего уж там, запрыгивай в телегу, если не гнушаешься нами.
Место было мало, но Иван вместился. Лошадка везла медленно воз. Затекали мокрые в обувке ноги и Иван, то ли дело, спрыгивал с повозки, шел рядом с ней, снова, садился на телегу. Возница остановил лошадь.
- Мил человек, если не погнушаешься, садись рядом со мной на лавку. Места хватит двоим.
- Спасибо, - ответил Иван и взобрался на переднюю часть телеги, к возчику.
- Где плетете корзины?
- Под Москвой, помещик зарядил всех крестьян на работы вдоль реки. Осень ведь, с землей закончили работы, сидят бабы и плетут корзины из прошлогодней лозы, а мужики ломают лозу, для следующего года. Хитрый барин, а зимой бабы вяжут сети, а летом приказчик их продает на базаре. Хитрый, но добрый, нет в его имении голодранцев, всем работу найдет и обо всех заботиться, всем семьях выстроил дома, никто не живет, как может, живут, как скажет барин. Кто болеет, к тому своего врача посылает. А, девки, знаешь, какие красивые у нас, заботиться барин о них, у каждой есть сарафан для работы и для выхода в люди и не один. Жаль, если помрет, хворает он, сын его не такой, весь в мать пошел. Тот, прогуляет имение и нас по миру пустит голыми.
- Рассказываешь, как небылицу несешь, Где это выдано, чтобы у простой девки три сарафана было.
- Вот, тебе крест.  Барин бусы разные им дарит. А, знаешь, какие девки у нас рукодельницы. Ух. Замуж их выдает за парней из других поместий. На наших девок спрос.
- Ох, не верю я тебе, так и дарит он свой люд другим.
- Не то что дарит. Народ говорит, что барин обмен производит. За Палашку, лесок у соседа отхватил, за певунью Прасковью, двух скакунов себе выменял, за Любашку и вовсе потеха - старухой взял. Та шастает по лесу, корень, какое - то ищет. А, потом поит нашего барина.
- Ты говоришь, врач у вас есть.
- Был, да сплыл. Какой врач, так, из народа он, за лошадьми ухаживал, а потом помял он нашего барина после бани и стал врачом. Поменял его наш барин на карету.
Нас не поменяют, живи себе и живи, мы маленькие люди, звезд с неба не хватаем голыми руками. Монах, а ты кто будешь, куда путь держишь?
- Слово несу Божье в народ. Не знаю, выедим на большак, куда идти направо или налево?
- Подъедим к Большаку, там я тебе и посоветую. Уже скоро подъедим.
 Кончились деревянные дома и неожиданно для взора показалось просторное поле.
 Проехав поле, они выехали на широкую дорогу.
- Ты приехал. Погоди, - сказал возчик. Он засунул коричневый палец в рот себе, вытащил его, поднял руку над головой с втянутым пальцем, подержал его в воздухе. - Иди туда.
- Почему?
- Ветер тебе в спину будет. Быстрее дойдешь.  Сомневающийся ты,  человек, иди на исповедь к Преподобному Сергию. Люди дорогу укажут, спрашивай их.
- Далеко идти?
- Пешим ходом далековато. Тебя всякий человек подберет, ты же монах, почти, святой для простого люда. А я, поехал налево, отвезу в женский монастырь корзинки
 и обратно поеду домой.
 Иван подумал о том, что чем беднее человек, тем он и простодушен.
 Иван повернул направо и пошел по большаку, подгоняемый ветром.  Он вошел в ворота монастыря, густо шел снег. Он был болен и еле держался на ногах. Перед ним зашел в ворота монах старик, он нес кувшин с водой.
- Постой, - прошептал  Иван и с надеждой протянул руку к уходящему монаху.
 Старик остановился.
- Кто ты ? - спросил он.
- Иван, мне нужно увидеть преподобного Сергия.
- Зачем?
- Покаяться, ему одному,  хочу, - прошептал Иван.
- Я,  Преподобный Сергий.
Монах стал на колени перед стариком, что - то хотел вымолвить и упал на бок, без признаков чувств.
Преподобный Сергий поставил кувшин на землю, перекрестился, наклонился над монахом.
- Да, он весь горит. Дышит, значит живой.
Он позвал монахов, которые недалеко кололи дрова.
- Занесите его в келью свободную.
- Он, может быть, грешен. Без покаяния...
- Все мы грешны в этом мире. Если оставим его умирать на холодной земле, еще больше будем грешны, - сказал преподобный и подняв кувшин с водой, пошел в монастырь.
Монахи подхватили на руки Ивана и понесли в деревянное сооружения, идя вслед преподобному Сергию. ( продолжение следует)