Скейп

 
   В городе Екатеринбурге, древний пенсионер Степаныч бывает редко. Самое главное препятствие, экономическое. Если ехать на автобусе, туда и обратно и походить по городу, побывать в магазинах, да еще осуществить, как он любил говорить культурную программу, это значит посетить музей или какую-нибудь выставку, а еще и пообедать. Скромненько, но около двух тысяч рублей. А для пенсии Степаныча, это почти дефолт!
   Но иногда, особенно в летний период, по хорошей погоде, Степаныч все таки позволял себе посещение столицы Урала. 
   Ходит Степаныч по центру города, в котором когда родился, жил и учился. Смотрит по сторонам, разглядывает, тяжело вздыхает, улыбается, иной раз тихо бормочет себе под нос, думает, но… прижало, надо старому в туалет.
   Если раньше по молодости можно было зайти в любой двор, встать за кусты и дело в шляпе… то теперь цивилизация. Да может оно и к лучшему, хотя и кустов ни где не найдешь. Зато слово культура, стали произносить чаще!
   На четвертом этаже, перестроенного заново «Пассажа», шикарный туалет. Все блестит, чистота, керамическая плитка, зеркала, аккуратные кабинки. Конфигурация помещения буквой Г. И там за поворотом кабинки, вот туда Степаныч и устремился быстрым шагом.
   Сделал все дела, застегнулся и довольный, с чувством облегченного выполненного долга выходит. Что такое? От входа, из-за поворота, с нарастающей волной звука, какой то непонятный визгливый шум. Степаныч остановился, прислушался.
   Из-за поворота «вылетел» худой парень, наверно лет восемнадцати, ростом выше Степаныча на голову. Лысый, в темных очках. На подбородке тонкая козлиная бородка, да еще заплетенная в косичку. В носу, на губах и в ушах, блестящие серьги. Он стоял на небольшой яркой доске, с маленькими колесиками, которая стремительно с визгом, ехала прямо на пенсионера.
   Увидев человека, парень соскочил с доски, пнул ее ногой и она, перевернувшись в воздухе, оказалась у него в руках. Он быстро прошел с доской в руках, мимо изумленно замеревшего Степаныча, прямо в кабинку. Щелкнула задвижка и все стихло.
   - Ну, дела – покачал головой пенсионер – в сортир, на горшок и на самокате…