Профи

Есть такая категория людей, которые постоянно что-то делают, обустраивают, организовывают. Им не сидится на месте. Про таких говорят: « У них шило в ж—е».
Жизнь свела меня с таким удивительным человеком. Таких людей можно воспринимать по-разному.  Но так как они выделяются из толпы, они не остаются незамеченными. К тому времени, когда я с ним познакомился, он был начальником Проектной конторы. А меня « сосватал» работать в ней  хороший знакомый моего отца, тоже небезинтересный человек. 

Пришёл я в ту организацию из НИИ.  Я бы никогда не ушёл из того НИИ, где проработал более восьми лет, где рождались идеи и изделия на грани передовой науки мирового значения. Где после окончания института, я мог окончить аспирантуру, стать доцентом, достичь высокой должности и завершить трудовую деятельность с правительственными наградами и большой пенсией.
Но я женился, и родилась дочь. А жить было негде. И в том институте меня даже на очередь отказались поставить. В те советские годы только большие заводы имели возможность строить жилые дома и давать квартиры своим работникам. Вот мне и посоветовали устроиться на большой комбайновый завод.
Я был молод с не зрелыми мозгами и имел представление, что всё, что относится к сельскому хозяйству, имеет низкий уровень.
 
Через двенадцать лет я всё-таки попал работать на этот завод в Управление промышленной электроники, начальником лаборатории автоматических линий. И тут на месте я удивился, как глубоко ошибался! Сам завод занимал громадную территорию, город в городе!  Он был разделён на цеха, но каждый из них был отдельным заводом.  Чтобы дойти из одного цеха до другого, иногда требовалось не менее получаса. Недалеко от центрального входа, а войти на завод можно было через проходные с разных сторон,  стояли  пятиэтажные здания, где находились магазины, салоны, ателье. Для рабочих завозили в продажу товары и продукты, которые были дефицитом в городе. А ещё можно было заказать очки, починить обувь, купить верхнюю и нижнюю одежду и даже мебель. Всё, что было нужно для жизни, завод мог продать или произвести. Была поликлиника и больница…

Но до этого было ещё далеко. А тогда, окончив институт, я жил в съёмной квартире с женой и ребёнком и работал на должности регулировщика радиоаппаратуры.  Не то, что инженером, даже мастером участка  меня здесь не увидели. Вот тут я плюнул на все великие перспективы НИИ и ушёл в никуда. А точнее, в какую то Проектную контору! Но это был конкретный вариант. А тот, кто меня сюда сосватал,  был заместителем начальника конторы по хозяйственной части. Общительный, юморной и обаятельный человек, которому я поверил, что здесь есть перспектива получить жильё.
 
Так вот, начальником конторы, как я вначале  говорил, был неуёмный человек.  После войны он служил военным строителем в железнодорожных войсках. Когда в 60-е эти войска расформировали, он организовал Проектно-сметное бюро при городском жилищном управлении. Стал делать проекты и сметы для ремонта старого и ветхого жилья в городе. Городские партийные органы узнали об этом бюро,  и появились заказы и на новые строительные, часто нестандартны объекты. Их трудно было вписать в утвержденные планы больших Проектных институтов, а тут под руками бюро, в котором всегда что-то можно передвинуть, отодвинуть или отставить.

Под новые проекты набирались новые сотрудники. Штаты росли. И к тому времени, как  я, пришел туда работать, «Бюро» превратилось в «Проектную контору» со штатом более двухсот человек.  Под растущий коллектив было выделено «новое» здание 19-го века с метровой толщины стенами, в котором был сделан капитальный ремонт с надстройкой третьего этажа. Был организован отдел изысканий с буровыми машинами, топографией и геодезией. И не прошло и пяти лет, как «контора» превратилась в «Проектный институт».

Вокруг всё постоянно менялось, двигалось и «варилось». Меня «купили» тем, что нужно было разработать проект контроля, диагностики и автоматического управления оборудованием нового жилого комплекса с помощью КИМ или ШИМ. Это было новостью в строительстве, и недавно  начало использоваться в электронике. Такого не было даже в Москве. И мой проект мог стать основой для всего Союза.
Но самое главное то, что проекты реконструкции и ремонта старого жилья выявляли пустующие квартиры, которыми наш директор обеспечивал своих сотрудников. Таким образом, я уже через пол года получил комнату в коммуналке. В этом здании был сделан комплексный капитальный ремонт, и теперь здесь были все удобства.  Что нужно более для семейного счастья? Повезло и в том, что соседями была одна семья, дед с бабкой.

А о чём это я? А о том, что сам директор был замечательным мужиком. Не кичливым и не чванливым. К нему без проблем можно было зайти в кабинет с любым вопросом и решить его. И пока маленькое бюро создавалось и расширялось,  сотрудниками становились родственники и близкие знакомые и друзья.  И коллектив сложился в большую и дружную семью. Конечно, к тому времени, как я пришёл туда работать, первичный коллектив сложился в крепкое ядро, которое обросло новыми, подобными мне, людьми со стороны. От скандальных и неуживчивых людей  директор избавлялся.
Случай свел меня с его двоюродным братом. Тот перебрался  из Кисловодска в Ростов и устроился  на работу в тот отдел, куда попал и я. Наши кульманы и рабочие столы оказались рядом и мы постепенно сдружились настолько,  что по выходным дням и праздникам  обычно встречались семьями за общим столом у него или у нас.

В один из дней мы с  женой оказались приглашёнными и  на дачу директора.  Вот тут мы и узнали, какие золотые руки у этого человека.
Его домик был небольшой, но с пристроенной к торцу круглой башенкой  представлял собой прообраз крепости.  Выстроен он был из старого кирпича домов, которые разбирались для постройки новых зданий.
 Молодёжь не знает, что купить  новый кирпич для строительства в советское время было проблемой. Желающие построить свой дом или дачу  получали «лимитный» кирпич от завода. А кто работал в  маленьких учреждениях , не имели такой возможности. Некоторые устраивались на кирпичные заводы и работали там пока не получали возможность получить от завода вожделенный лимит.  Кое-кто покупал и ворованный с завода кирпич. Но таким грозила кара,  если работник ОБХСС обнаруживал, что у них нет документа на покупку кирпича. А как правило, если начиналась стройка, приходили проверяющие «из органов».

Проблемой были и другие строительные материалы: доски, шифер, цемент, песок, обои… Чтобы купить обои для ремонта в квартире, приходилось записываться в очередь и «перекликаясь» каждый понедельник, ждать несколько месяцев.
Так вот, объезжая реконструируемые его организацией дома, директор видел, где разбираются старые постройки, подгонял нанятый грузовик и забирал кирпичи, крепкие дубовые доски и даже старую, брошенную мебель.  Кстати сказать, старый кирпич с ещё дореволюционной выдавленной маркой хозяина завода был крепче нового и может простоять ещё сто и более лет. И пол из «морёного» дуба не меньше.
Внутри мы увидели старинный круглый стол, гнутые «венские» стулья, выкрашенные белой эмалевой краской. На даче они смотрелись оригинально, как новые. Роскошный диван, заново обтянутый материей. И даже выкрашенное в белый цвет пианино, тоже брошенное хозяевами, но теперь настроенное. Вся дача производила особое впечатление. Она сильно отличалась от одноэтажных коробок, стоящих рядом. Вся территория была ухожена. Газоны и клумбы засажены различными цветами. Дорожки посыпаны мелким гравием.  Всё радовало глаз. С удивлением узнали, что всё сделано руками директора и его жены. 

Жена директора была крупная красивая женщина, с излишней полнотой, но энергичная, подвижная с умелыми руками и светлой головой. Сочиняла стихи и печаталась в местной «вечёрке». Несмотря на высокое, по советским меркам, положение, эта пара производила впечатление простотой общения.
Когда они только поженились, он купил двухколёсный мотоцикл. Сварил и прикрепил к нему самодельную коляску. И на такой конструкции они путешествовали по стране. А когда появились дети, купили первый автомобиль старый подержанный «Москвич».  Уже при мне ему удалось получить по разнарядке от Горжилуправления талон на приобретения первого нового автомобиля «Жигули» второй модели. Это было то, что нужно. Большой багажник позволял возить стройматериалы.  А это нужно было постоянно. На моей памяти он сам поменял три квартиры. Его дочь пять квартир. И сын две с его помощью. А потом, повзрослевший, по примеру отца, он всё делал сам, без его помощи. Так вот, во всех квартирах директор множество работ делал своими руками. Он это умел. Ему это доставляло удовольствие. Да и деньги этим экономил. Не такая уж была большая  у него зарплата.

Я бывал в двух его квартирах. В одной из них были потолки четыре с половиной метра с большой комнатой в 36 кв. метра.  Он разделил её на две комнаты, выделив спальню в 12 кв. метров. И над ней построил антресоли, где устроил себе кабинет.
У одной из стен, в большой комнате построил действующий камин, с трубой, уходящей в коридор, а там по стене в старый ещё печной дымоход.
В конце «Перестройки», перед развалом Союза, его сняли с должности, по надуманному обвинению, которое не подтвердилось и его оправдали. Но он отказался вернуться в руководители. Пошёл работать простым рабочим в Изыскательский отдел, где проработал несколько лет.
 - Я почувствовал себя свободным, - говорил он. 
– Я не чувствую на плечах груза тех обязанностей и забот, что было раньше. А главное, не приходится выслуживаться и томительно ждать приёмов  у кабинетов партийных «Бонз».

В будущем году ему исполнится 90 лет. Десять лет назад умерла его жена.  Он перенёс две операции, но по-прежнему бодр и энергичен. 
Местная церковь, занимаясь благотворительностью, организовывает прихожанам поездки по святым местам за небольшие деньги. Он побывал уже во многих городах России.  И совершил поездки и в США, и в Израиль.
Как говорится: «Дай Бог ему здоровья!»