Мила. Глава 4. Феномен в блаженстве

- Это что? - Спросил Дэвид.
- А вот, потеряли при бегстве, нашёл в комнате у Милы.
- У Милы? А может, она причастна?
- Да ты, что? - Удивлённо посмотрел Филипп на него. - Нет, нет.
- Где она показывай.
- Здесь, открыл дверь в спальню.
- Мила лежала бледная и произнесла.
- Филипп, пожалуйста, проводи меня в туалет, мне плохо, сейчас весь ужин выйдет, да ещё на постель.
- Лежи, не вставай, подошел, поправил ей голову, приблизив Милу к краю кровати. Я сейчас. И побежал на кухню.
- А не лучше её в ванную отнести? Филипп!?
- Нет, я сейчас, смотри, чтоб не захлебнулась.
- Ну, мисс, как у вас дела? - спросил Дэвид Милу.
- А это вы мистер комиссар. - Произнесла Мила, не открывая глаз. - Не знаю, добавилась голова, к потере памяти, и яркий свет бьёт в глаза.
- Хм, здесь нет света, лишь с коридора. Вы причастны к этому происшествию? Только правду мне и сейчас.
- Нет, хотите, верьте, хотите, нет. Можете меня вновь проверять на всех ваших аппаратах.
- Что не понравилось?
- А, как вы думаете?
- Хорошего мало, сознаю.
- Вас тоже проверяли.
- Нет, - усмехнулся Дэвид.
- Почему вы мне не верите?
- Отчего же девочка, я верю тебе, но служба, есть служба. Тем более ты ничего не говоришь, нашли тебя при загадочных обстоятельствах. В этих широтах не было крушений, ни каких судов, ни водных, ни подводных, ни воздушных уже более года, а последние полгода и далее не было. И откуда ты свалилась не известно.
- Мне бы самой интересно узнать кто я и откуда. И вернуться домой.
- Что ты, её пытаешь вновь? - Сказал, входя Филипп с большой тарелкой от сервиза. - Милая не слушай его, я с тобой. Вот если плохо будет тебе и поставил возле кровати глубокую тарелку салатницу. И вот ещё, давай приложим к голове, к ушибу, лёд. И поднёс завёрнутый в салфетку лед.
- О, какой ушиб, гематома, наверное, давай, вот так, придерживать можешь? Пить не хочешь? Милая? Хотя надо тебе попить водички обязательно восстановить баланс. Сейчас принесу. Дэвид, придержи я сейчас.
- Я сама Филипп. - Сказала Мила и рукой придержала пакет со льдом.
- Какой у вас покровитель появился, мисс. – Сказал, улыбаясь, Дэвид. - Так как вы сказали ваше имя?
- Я не знаю, я не называла вам имя. Самой интересно.
- А вы дерзите мисс.
- В чем?
- Отстань от неё, - сказал Филипп, входя в спальню. Он принёс кувшин с водой и бокал. Налил и сказал уже Миле. - Давай Милая, осторожненько подними головку, и попьём, с тобой сейчас. Приподнял голову ей и стал поить.
- Дэвид с удивлением посмотрел на него и подумал, «наконец то и наш застарелый холостяк влюбился. Хорошо это или плохо? Не понятно. Только влюбился то он по-настоящему. Вот так Филипп! И покачал головой.
- Надеюсь, нападений сегодня больше не будет, так что лежите мисс, отдыхайте, а нам надо побеседовать. - Сказал Дэвид. - Мы в соседней комнате будем.
- Не волнуйся Милая, я рядом, я с тобой. - Пожал её руку Филипп.
- Да хорошо, - сказала Мила, сдерживая дрожь, но Филипп почувствовал, и вновь сказал.
- Я рядом, не волнуйся.
- Ты сейф проверял?
- Только что, он закрыт, сейчас осмотрю, да они зря лезли, документов, которые их интересуют, здесь нет.
- Тише ты, у стен уши есть, молчи. Сейчас прибудут мои парни, всё осмотрят. Тогда и поговорим.
Приехала спецгруппа, обследовали дом. Вновь заговорила рация. «Сколько ждать вас, остолопы, ещё пять минут и я уеду».
- Определите координаты, и постараться взять. – Сказал Дэвид. – А врач прибыл? Осмотреть надо потерпевшую. В той комнате она.
- Знакомые лица у нас здесь расположились, - сказал врач, входя в комнату. – Мисс, а вы, почему здесь?
- Вам, не всё ли равно, отчего и почему я здесь? Если я скажу, не знаю, вы не поверите. Отчего же спрашивать?
- Верно. Так, что с вами на этот раз приключилось? – Спросил врач.
- Меня столкнули, даже вернее будет, отшвырнули, я ударилась головой о стену. Какое-то время вновь была без сознания, сколько не знаю.
- Конечно, конечно, вы не знаете. - Иронически сказал врач. - Так, ну, что же, – продолжил он, осматривая её, – ран нет. Да, а вот шишка хорошая, видать хорошая гематома будет, лёд приложили – хорошо. Что же в госпиталь тебя надо, там обследуем. Узнаем, что это там такое в твоей голове.
Мила вздрогнула, вспомнив все экзекуции в полиции и в госпитали, эти ужасные проверки, обследования, «всё преступницу во мне ищут», подумала Мила и закричала.
- Филипп, Филипп, прошу вас.
- Я здесь милая, я с тобой. - Забежал в комнату Филипп.
- Меня хотят забрать, Филипп, не отдавайте меня. Прошу вас, Филипп, заплакала Мила, - прошу.
- Нет, милая, ты будешь со мной, никуда не поедешь, и никто не заберёт тебя. Успокойся. Волноваться вредно тебе. - И обратился к врачу, спросил. – Что с ней? До завтра это терпит.
- Вполне, - ответил врач, - у неё повидимо только сотрясение, а обследовать, всё равно до утра не получиться. И без разницы, где ей лежать.
- Тем более, - ответил Филипп. - А на завтра у нас назначено обследование у Чарльза Тео, туда к нему в клинику и поедем.
- Ооо, - сказал Дэвид, - ты уже и с ним договорился. Видать у тебя серьёзно. А Филипп? И засмеялся.
- Так. Вон из комнаты, - недовольно сказал Филипп. - Я сейчас выйду к вам.
- Идем Майкл, - засмеялся Дэвид. - Мы в кабинет войдём?
- Да, входите, я сейчас. - Сказал Филипп, не глядя на них. Милая, не волнуйся, я ненадолго. Дверь закрыть или оставить открытой? И он не удержался и поцеловал её в висок. Я с тобой милая, я всегда буду рядом.
Мила лежала и тихо плакала, думала. «Отчего со мной всё произошло, кто я, и почему память то не возвращается? Хоть что-то бы, узнать о себе». Наплакавшись, Мила незаметно и уснула. Очнулась она, открыла глаза. Свет ей уже не резал глаза, в комнате был приглушённый свет, горел ночник. Увидела сидевшего Филиппа напротив кровати в кресле, голова не болела, но какой-то странный звук слышался, толи в голове, толи снаружи. Она потянулась, хотела сменить положение, но не большая тошнота подступила к горлу. Она тихо застонала, потрогала голову, лёд подтаял, и образовалось мокрое пятно на покрывале.
- Вот ещё и постель испортилась, - прошептала она тихо, чтоб не разбудить Филиппа, но он проснулся.
- Милая, тебе неудобно лежать? Я помогу. Как голова не болит?
- Гудит, - ответила она.
- Утром поедем в клинику к доктору Чарльзу. И всё будет хорошо, - сказал Филипп, убирая растаявший лёд. – Ничего экзотического, все высохнет, не волнуйся. Давай, я тебя перенесу на другую сторону. - Взял её и осторожно положил на другую сторону кровати, ближе к середине. - Милая ты не против, если я тоже рядом посплю? В кресле неудобно. Или мне уйти в другую комнату.
- Нет, - громким шепотом закричала Мила, - не уходи, пожалуйста, не уходи.
- Нет, нет, не волнуйся, я с тобой. Никуда не уйду. И прилёг рядом с краю. И с осторожностью, гладил её по голове. Мила заплакала и уткнулась ему в груди, обняла рукой его, Филиппа пронизало словно электричеством, он осторожно обнял Милу и слегка прижал её к себе, чувствуя её дрожь. Её тело вздрагивало от плача.
- Я боюсь, Филипп, я боюсь.
- Чего ты, боишься милая, тебе нечего боятся рядом со мной, я всегда буду с тобой.
- Здесь тени бродят
- Какие тени?
- Не знаю, какие тени огромные и маленькие, и они чёрные.
- Здесь никого нет, мы с тобой вдвоём в этом доме.
- Нет, здесь много всего, я же вижу.
- Где и в этой комнате?
- Нет, в комнате нет, но за пределами есть. Там за стеной, даже человек есть, и он приближается туда. - Мила показала на угол стены.
За стеной в этом месте, в кабинете стоял сейф.
- Как ты видишь?
- Не знаю как, но вижу как, как, как-то, не знаю, как это объяснить, не знаю.
- Ты давно так видишь?
- Нет, только что, вначале был яркий свет, я же просила его выключить. Он выключился сам, как я проснулась. И теперь я вижу сквозь стены и далеко тоже вижу. - И Мила заплакала. - Что это такое? Филипп.
- Не волнуйся, милая, не волнуйся, это не плохое качество, даже хорошее, только к нему надо привыкнуть.
И подумал, кто же она такая? Мой ангел хранитель? Выходит, не я её охраняю, а она меня. Какие-то странности происходят. И все, наверное, из-за этого андроида. Много за ним погони, надо его уничтожить. Георгий предупреждал, что будет погоня. И перемещение во времени, прошло не удачно, с трудом вернулись назад. Да ещё столкнулись с чем-то, чудом сами выжили. В какой же год мы попали, даже не успел просмотреть, какая эпоха? Прошлое или будущее, настраивали на будущее. Думал Филипп и, прижимая к себе Милу, спросил, Милая, что там за стеной делается? Ты можешь мне описать? Там что-то происходит?
- Да, - ответила она. - Этот человек, потрогал железный большой ящик. Погладил его и отдёрнул руку, ему больно.
- Почему? Почему ему больно? Мила молчала, а потом ответила,
- Я не знаю, как это объяснить. Я ударила его.
- Как?
- Взглядом.
- Как это взглядом?
- Посмотрела, как он гладит ящик. Из моих глаз пошёл разряд и уколол его. Филипп, отклонился от Милы и посмотрел ей в лицо.
- Ты это серьёзно говоришь?
- Да. - Ответила Мила и вновь заплакала. - Что это такое?
Филипп вновь её прижал к себе, и подумал, «что это ещё за феномен».
- Не плачь милая, и стал нежно её целовать в голову, поднял её заплаканное личико. Не плачь, всё будет хорошо. С тобой всё будет хорошо, тебя в обиду никогда не дам, я всегда буду рядом.
- Он ушёл. - Сказала Мила.
- Кто?
- Тот человек, за стеной, он ушёл.
- Аааа, - отозвался Филипп, не отрываясь от поцелуев, целуя её заплаканное личико. - Пусть уходит, мы потом подумаем, что предпринять.
Продолжал осторожно с нежностью целовать её. Мила вдруг сама теснее прижалась к нему, и её губки раскрылись для поцелуя, Филипп стал целовать её губы, такие упругие, возможно не целованные ни разу, слегка расслабленные, они увлекали его и он всё дольше и дольше задерживался на её губах, отдавая поцелую всю нежность, пока не почувствовал ответную реакцию Милы. Он затих, остановился, боясь напугать её, но почувствовал ответный поцелуй её губ на своих и они слились в поцелуе. Жаркая энергия накрыла их обоих, он стал тихо и с нежностью её раздевать. Осторожно, развязал пояс на халате, и распахнул его. Под ним ничего не оказалось.
И верно, откуда там может оказаться бельё, когда она после ванной пошла, спать, а здесь началась эта суматоха. Светопреставление с беготнёй и ловлей неизвестных…. С её травмой. Он осторожно ласкал её упругое тело, нежно и с выжиданием, боясь её испуганной реакции. Но она уже с удовольствиям отдавалась его ласкам. И он продолжал ласками и поцелуями доводить её до истомы, так же и себя. От близости её, от ощущения её тела под своими руками, он сам уже изнемогал от желания слиться полностью с нею и почувствовал ее движение, он остановил ласки. Но движение её возобновилось, она прижалась к нему теснее, и тогда он овладел её. Это было неописуемый восторг. Было у него слияние с женщинами, но такого ощущения, такого полёта у него никогда не было. Там был обычный секс, даже наслаждением не назовёшь. А здесь! Здесь полет, полёт по всей галактике, полёт в энергиях. Не осознавая, что происходит, он видел спирали энергий, в которые они с Милой влетали, и плыли и плыли, по этим розово белым энергиям, влетали в золотистые, белые и вновь в розовые. Где Мила счастливо смеялась, обнимала его, и звала его глубже и глубже в космос. Вот где счастье. Такого он даже во сне не мог представить, что возможно такое слияние в любви. И когда это закончилось, энергии ещё долго не отпускали их, они плавно ещё летали там или здесь. От счастья он не мог выговорить ни слова. А нужны ли какие-то слова? Когда они слились не только телами, но и душами. И теперь их никогда не разъединить. Так они пролежали в слияние, боясь нарушить эту идиллию, это равновесие, баланс душ. Не отрываясь от неё, он вновь начал целовать её, но опомнившись, подумал, милая, наверное, устала, и спросил
- Милая, как ты себя чувствуешь? Я тебе не навредил?
- Нет, - ответила Мила, пряча своё лицо от смущения на его груди, и засмеялась. Ему послышался как плач.
- Ты плачешь? Я тебе сделал больно? - Печально спросил Филипп, поднимая её лицо, и увидел её счастливою улыбку, и она смущённо ответила.
- Нет, мне хорошо, я в блаженстве. Я где-то была высоко, высоко, там, наверное, в космосе, а каком-то розовом облаке, а там такие облака, и белые и золотистые, и голубые, а больше всего мы были в розовом и счастливо засмеялась. Что это такое я не знаю. Но там блаженство.
- Счастье, милая, любимая моя, это наше счастье. - Он так рад, что оказывается, это им обоим сразу в слиянии было одинаковое блаженство. Счастливо засмеялся и поцеловал Милу долгим сладким поцелуем. И произошло ещё одно слияние, и оно было ещё более ярким и даже продолжительнее. И они уснули счастливым сном в объятиях слиянии. Проспали до позднего утра. Разбудил его звонок Дэвида.
- Привет старина. Филипп! – Со смехом сказал Дэвид, - предупреждаю сразу, убери камеру со спальни, мои парни тебе их много понаставили по всему дому. Но друг, извини, я всего лишь конец посмотрел, но посмотрел, не волнуйся, это вы, когда спали. И уже стёр всё. Я стёр, но ленту вытащи и уничтожь, или оставь себе на память. Засмеялся он вновь. Но знай, запись можно восстановить, так что убери. И захохотал.
- Дэвид, Дэвид, предупреждать надо.
- Можно подумать тебя предупреждение о камерах удержало бы. - Вновь рассмеялся Дэвид. Не волнуйся, дружище, никто не успел посмотреть.- Смеясь, продолжил,- а парень, лоботряс, сам уснул, на монитор даже не взглянул. Так, что я во время, не успели сделать копии. - И смеясь, продолжил, - должок за тобой. Ай, да Филипп!
Филипп улыбнулся, покачал головой, и сам рассмеялся.
- Ладно, расплачусь друг. И вновь засмеялся, посмотрел на Милу, она ещё полупроснувшая, блаженно потягиваясь, и Филипп разглядел её тело, оно было безупречно в дневном свете, да так, что вновь голова пошла кругом, быстро проговорил слова благодарности, вернулся в кровать. Но вспомнил о камерах, накинул халат и пошёл снимать камеры. Осматривая и ощупывая стены и все предметы, по всей спальни шепча, спрашивая сам себя.
- Где же она может быть? В спальне-то?
Обернулся, он увидел Милу уже в халате и она с испугом, смотрела на постель, где было пятно крови.
- Что это Филипп? Откуда?
Филипп улыбнулся, счастье его поднимало ввысь. Внутри него происходило необычайное, его распирало от счастья. Девочка моя милая, невинная, как же счастлив я. Подумал он. Болван, в своём стремлении не заметил, девственницу. А может от этого и летал высоко? И у него вновь пошла та энергия. Зарождаясь в сердце, и распространилась по всему телу. Ощутил полёт от того, что она рядом, просто рядом. И счастливым голосом сказал.
- Не волнуйся Милая, так и должно было, женская структура, так устроена, когда впервые происходит близость такое и должно быть. Ты, как себя чувствуешь?
Мила потёрла рукой лоб и ответила.
- До чего же мне неприятна, - она помедлила и продолжила, - эта потеря памяти, даже этого не знаю. - С печалью в голосе сказала Мила.
Филипп с облегчение вздохнул, он так напрягся, когда услышал слово неприятно. Улыбнулся, обнимая её, сказал.
Милая и память вернётся и всё у нас будет хорошо. Пойдём в душ и завтракать. И поедем к доктору Чарльзу.
Таисия-Лиция.
Продолжение следует.........