Ваша Ка...

- Как, как вы себя назвали? Полиглот?! – девушка громко захохотала, откинув голову назад и обнажив ряд красивых белых зубов, и черные густые волосы упругими локонами -  пружинами - змеями  всколыхнулась вокруг головы.
Она всё так же красива. Ничуть не изменилась. Даже стала ещё прекраснее. Нет, пожалуй, появилось что-то новое. Неуловимое. Смех другой. И светится вся изнутри.
- Что смешного я сказал? – спокойно спросил Андрей.
- Знала я когда-то одного полиглота. Родился в другой стране. Понятное дело, начал говорить на чужом языке, но и на русском тоже. Потом переехали в Россию. Тоже полиглотом себя называл…Так сколько языков вы знаете? – она насмешливо смотрела на него необыкновенными глазами горько – шоколадно - орехового цвета.
Сердце Андрея   отозвалось давно забытой остро - сладкой болью. Он вспомнил эту странную особенность. Она могла смеяться совершенно глупым, безучастным смехом, но её глаза всегда оставались спокойными и умными. Или так Андрею казалось в то время из-за темной испанской бездонности этих глаз. А ещё из-за безнадежной влюбленности в эту невыносимую красоту.
Он понял, что она его не узнала.
- Пять. Я знаю пять языков. Для вас этого достаточно?
- Ого, - выражение её лица сменилось с глуповато-смешливого на заинтересованное, - кру-у-у-то, - протянула она.
*****
Отец Андрея проходил военную службу в ГДР, и Андрей родился в Потсдаме. Хотя до объединения Германии и вывода советских войск оставалось совсем немного времени, Андрей, который очень рано начал говорить на русском, к удивлению родителей, успел заговорить и на немецком.
В школу Андрей пошёл уже Москве, и это было самым отвратительным событием его детства. Оказалось, что он слишком умён, слишком серьезен для системы образования, которая тогда, в начале девяностых, уже начала давать первые сбои в разваливающейся голодной стране. И всё было бы совсем невыносимо, если бы не пара знаковых событий.
Уроки  иностранного языка Андрей посещал с удовольствием. Его мозг не только не похоронил детские воспоминания о немецком, но и как будто обрадовался, встрепенулся, отреагировал самым живейшим образом и  начал впитывать новую информацию как губка. Потом произошло непредвиденное. Точнее, в те годы, скорее, предсказуемое. Уволилась учительница немецкого языка, и больше никого не смогли найти на её  место на  мизерную зарплату, которую, к тому же, не платили месяцами. Пострадали все, кто занимался немецким, потому как руководство школы не нашло иного выхода, как предложить им перейти в группу английского языка. Дети, до этого момента не имевшие представления об английском, и которым предстояло догонять своих одноклассников по программе нескольких лет, просто обалдели от этих событий. Но только не Андрей, ведь это было первым знаковым событием. Он настолько быстро и легко подхватил незнакомый язык, что ему, наконец – то, открылась истина. Это его способность, его дар. Так же, как когда - то немецкий, английский язык легко и радостно вмещался в сознание. Впитывать, причем именно впитывать, а не учить, глубже узнавать его, разговаривать на нем, доставляло наслаждение.
Однако эйфория длилась недолго. Начала раздражать учительница. Чем глубже он проникал в язык, чем филиграннее становились знания, тем неприятнее было слышать её ошибки, оговорки, её неверное произношение. Андрей стал посещать уроки иностранного всё реже, зато несколько полок его книжного шкафа дома заполнились книгами на немецком и английском.
Вторым, а точнее было бы сказать, главным знаковым событием, стала Мила. И  как Андрей понял много позже, - главным это событие стало не только для школьных лет, но и, пожалуй, для всей его  жизни.
*****
- Ну что ж. Давайте знакомится. Ваше имя?
- Камила.
- Вот как? - Андрей, почти выдал себя, плохо скрыв удивление, - необычно. В Советском Союзе девочек так не называли. Больше Наташами да Олями.
- А меня так и не называли, - усмехнулась она, - меня Милой назвали, - она поморщилась, - фу, как корову какую-то. Поменяла имя сразу после школы.
- Пожалуй, вам, Камила, и вправду, это имя идёт больше, - согласился Андрей.
- Вы знаете, Андрей, а я ведь совсем не способна к языкам. В школе ненавидела английский. А потом родители насильно упекли меня  на ИнЯз. Какой - то знакомый подсуетился, помог. Время было трудное. Надо было как-то выживать, пробиваться. Да вы, наверное, помните, мы же с вами ровесники. И что в итоге? Ничего…
- А зачем же вам это понадобилось сейчас?
- А сейчас стало очень нужно. Жизненно необходимо…
*****
Мила всегда знала, что её внешность особенная, - задолго до того, как об этом ей стали восторженно  сообщать все окружающие. Дочь русских родителей, - людей вполне заурядной внешности, - Мила была необычайно красива. Пожалуй, нельзя было найти человека, способного остаться равнодушным, увидев эту нездешнюю, нереальную красоту. Совершенный овал лица, огромные тёмные глаза, волны чёрных волос. Изгибы её тела энергетикой незримого танца и животной грации так органично вливались в окружающее пространство, что  мгновенно соединялись с ним в одно целое.  Это было как волшебство, и при первой встрече всегда необыкновенно завораживало.
Удивительное хитросплетение генов подарило миру необыкновенное, совершенное человеческое существо. Однако природе чуждо понятие совершенства. И Мила была не так безупречна, как могло бы показаться на первый взгляд. Был недостаток. Изъян. Бесчувственность. Холодность. Отстраненность как от простых, так сложных человеческих эмоций и неспособность проникнуть в переживание, а тем более откликнуться на него. Синдром снежной королевы.
Изъян был внутренний, и потому долгое время был скрыт от мира. Только мать иногда тревожно задумывалась, глядя на то, как равнодушно смотрит дочь на сбитого мотоциклом насмерть щенка в то время, как его оплакивает весь двор. Или какие стеклянные у Милы глаза, когда она смотрит фильмы о войне.  Как запросто она может забыть про подруг, с которыми еще недавно была очень близка. Впрочем,   «очень близка» -  это тоже не про Милу.
*****
Можно ли было назвать чувство, которое Андрей испытывал к Миле, любовью? Повзрослев, он часто думал об этом, но так и не  смог прийти к однозначному ответу. Пожалуй,  это можно было бы назвать сладкой болью от недостижимости идеала, густо замешанной на остром подростковом влечении. Однако всё было сложнее. Мучительнее, что ли. Было что-то, не поддающееся объяснению. Андрею хотелось физически расправиться со многими, кто допускал неосторожные суждения в сторону Милы. И вовсе не потому, что все вокруг вожделели её, не за похабные шутки пубертатных юнцов, захлёбывающихся в своих физиологических фантазиях. Это Андрея нисколько не задевало, не коробило, хотя бы потому, что сама Мила, странным образом, была выше этого. Даже не так, - будто в вакууме, в недосягаемости. И вот это, как раз, Андрея пугало и влекло одновременно.  Непонятная ярость охватывала его тогда, когда про Милу отзывались, как про странное бесчувственное существо. Когда говорили про её холодную замороженность. А некоторые даже жалели, будто она была калекой. Самое горькое, что несмотря на влюбленность, Андрей и сам всё это видел и знал. И хотел защитить Милу от всего мира. Как же она будет жить. Такая прекрасная. Такая странная, - думал он, и сердце его больно сжималось.
*****
Какая судьба могла ждать Милу, так щедро одаренную красотой и так жестоко обделенную эмоциями? Наверное, не самую редкую судьбу обыкновенной бездушной твари, каких много. Если бы не одно «но». Мила, ко всему прочему, была умна. И это спасло её от того, чтобы стать совершенным роботом, безучастно причиняющим боль и страдание. Спасло от того, чтобы стать изгоем.
Она стала наблюдать. Наблюдения объединялись в факты. Факты – в анализ. Она очень рано сообразила, что с ней что-то не так, что она неуловимо отличается от других. А осознав свою неполноценность, Мила стала думать, как себя не выдать, как замаскировать свой изъян, стать как все.
Почему все плачут, когда умирает близкий человек? Почему друзьям нужно уделять так много внимания? Почему все так любят собак? Почему музыка может в одно мгновение изменить настроение? Почему люди грустят, когда расстаются с кем-то или когда смотрят фильм. Она, действительно, не понимала грустные фильмы. А вот комедии обожала. Черный юмор и сарказм, вот, что могло действительно развлечь её. И это легко объяснимо, ведь юмор, как известно, интеллектуальная функция.
Вскоре Мила поняла, что, если будет игриво смеяться, - когда произойдет смешная ситуация, разумеется, а быть может, у неё получится и самой пошутить, то она  будет выглядеть вполне естественно. Как все. Однако шутки Милы были острыми, сарказм болезненным, и вскоре стало ясно, что так только хуже. Поэтому шутить она вскоре перестала Что ж, решила она, - значит, буду мило и беззаботно хохотать.
- Странная она, конечно, - Мила услышала, как про нее судачат одноклассницы, - заливается, смеется, а глаза ледяные… даже не по себе как-то становится…
Пожалуй, наиболее загадочной и непонятной для Милы была любовь. Слово Любовь. Понятие Любовь. Чувство Любовь. Она пыталась постичь его доступными ей способами: читала книги, внимательно и жадно слушала рассказы приятельниц. Однако слушая их, морщилась, как от зубной боли, чувствуя себя несчастным инопланетянином, который силится понять землян, но не может.
- Ты знаешь, мне подарили такую замечательную картину. Все красное! Чувственное воплощение любви и эротики!...
- Когда я его вижу, мое сердце начинает стучать так часто, что мне начинает казаться, что оно просто выпрыгнет из груди….
- Помнишь, мы видели в музее тот тосканский пейзаж? Он просто пронизан зеленью и солнцем… Кажется, будто тебя кто-то любит, и эта любовь будет длиться вечно…
- Когда мы рядом, между нами электрический ток…
- Я таю в его руках….
- Я так скучаю без него….
- Мы  расстались. Даже дышать больно. Кажется, что эта боль не пройдет никогда…
- Я не могу без него жить…
 Господи, да о чем они все говорят? Просто птичий язык какой-то!
*****
Где бы Мила не была, что бы не делала, Андрей всегда держал её в поле зрения. С виду очень сдержанный, внутри он постоянно тревожился за нее, вглядывался в ее фигуру, наблюдал за выражением глаз, ежился, если слышал ее странный, наигранный неестественный смех. Всегда был начеку. Всегда рядом. Но школьные годы  подходили к своему завершению, и нужно было принимать решение, что делать дальше. Не о том, где учиться, - это для Андрея было очевидно, а как сделать так, чтобы и дальше оставаться с Милой. И он решился на поступок.
*****
Выпускной был в разгаре, когда к Миле подошел Андрей:
- Нужно поговорить.
Миле вовсе не хотелось с ним разговаривать, он, хоть и считался самым умным в классе, но безумно её раздражал. Ходит вечно за ней хвостом и смотрит, смотрит. Читает с умным видом книги на иностранных языках. Полиглот нашёлся. Никогда не смеется. Ну, по крайней мере, Мила ни разу не слышала.
- О чём? – Мила недовольно скривила красивый рот.
- О важном, - как отрезал Андрей.
Поняв, что этот не отстанет, Мила нехотя поднялась со стула.
-Ну? - сказала она, не глядя на него.
Андрей волновался, хоть и не показывал этого. Не знал, как начать.
- Выходи за меня замуж! – наконец, выпалил он.
- Что? – Мила внимательно посмотрела на Андрея спокойными и умными глазами. Самыми прекрасными глазами во вселенной.
Повисла неловкая пауза. Но эта пауза была для Андрея наполнена через край самыми разными эмоциями. Напряжением от волнения. Неловкостью. Ожиданием. Надеждой…
Мила растерялась. Ни малейшего понятия она не имела, что надо делать и что говорить в такой ситуации. И она сделала то, что хорошо умела.
- Замуж? За тебя? – Мила  откинула голову и  громко захохотала. И этот смех, еще более неестественный, чем обычно, - будто ударил Андрея.
…Когда неделю назад Андрею позвонил давний приятель, и спросил: тут одной девушке срочно нужен  испанский, возьмешь? Андрей, конечно, не мог и предположить, что это будет Мила. Сказать, что он был взволнован,  увидев её после стольких лет, это не сказать ничего. Андрею стоило большого труда, чтобы взять себя в руки. А после первого шока Андрей вдруг  безумно обрадовался. Получается, что судьба давала ему второй шанс!
*****
Как это началось?
Удивительно, но Камила помнила всё, каждую мелочь, когда они уже были вместе, а вот знакомство -  как в тумане.
Это была вечеринка в ночном клубе. Камила развелась и решила это отметить. Веселье было в самом разгаре, - было выпито много текилы, - когда откуда-то из сверкающей темноты…
Нет, не так.
Это был день рождения подруги. Выпито было много вина, и вот откуда-то из сверкающей темноты…
Нет. Нет, все было не так.
Она шла по улице. А из сверкающей темноты…
Как ни крути, но ее будущий возлюбленный появился из сверкающей темноты.
А может, так все  и было?
А потом…Потом сверкающим стал весь мир. Её мир.
Большая комната, заполненная полуденным солнцем и оттого молочно-янтарно-золотая. Белые легкие шифоновые ветреные шторы. Наполняются невидимым тёплым сквозняком и летят вверх. Мажор! Вздрогнув, ступенчато, будто по нотному стану, перебирая ноты,  летят вниз. Минор. Опять взмах. Бабочка крылом. Вниз…Первый осенний лист. Сухой, упругий, легкий, хрупкий. Мажор – Страсть – Нежность– Минор…
То, что она испытывала в его горячих  руках, на её взгляд, и была любовь. Как объяснить? Никак. Невозможно. Как не объяснить музыку…Цвет…Запах…
Это как состоять на сто процентов из ощущений. Или нет. Это состоять из одного ощущения…
Это в знойный,  медово-тягучий день обжигающее, но одновременно и прохладно - ледяное  прикосновение нежного шёлка к коже. Когда при малейшем дуновении горячего ветра игриво взмывают и в следующую секунду чувственно обвивают ноги и бедра струящиеся волны платья, вызывая  физиологически острый, почти болезненный озноб  кожных молекул.
Это страстный огонь фламенко, что осветил твою темную пещеру, вывел к свету. И подарил свет.
Это песни горячей страны, которые растревожили, вынули все древнее, сакральное, закрытое, запретное.  И закипело, взорвалось и залило магмой - горячим  шоколадом - пурпурным терпким вином  спящую душу.
Это когда потерять его означает развоплотиться и исчезнуть без следа.
А быть с ним – это выпустить в мир яркую птицу расцветающей проснувшейся души.
*****
Что? Андрей? Какой Андрей. Да, знаю я, что ты Андрей. Черт, я очень тороплюсь. Объясни понятно, в чем дело? Любишь? Кого любишь? Меня?..
…Куда тороплюсь? В аэропорт. Я улетаю в Испанию. Навсегда.

«Андрей, я хочу попросить прощения за свое поведение тогда, на выпускном. Лишь только потому, что я не способна была испытывать чувства, я не должна была, конечно, смеяться над чужими. Теперь я понимаю, что  это выглядело странно и жестоко. Однако и ты  попытайся меня понять. Быть может, тебе трудно в  это поверить, но я просто растерялась. Наверное, я не открою для тебя тайну, -  ты ведь был самым умным в классе, а значит, понимал, что я не такая как все. Снаружи красавица, а внутри чудовище.  Много лет психотерапевты ставили диагнозы. Думаешь,  я не замечала, как на меня реагируют окружающие? Странно, конечно, но ничего не чувствуя, я все понимала…И главное, -  понимала, что  будто не живу. Сейчас я благодарна тебе за твои чувства. Сейчас я могу быть благодарной…
Потому что, лишь встретив Его, я поняла, что могу чувствовать. Я живу…

Искренне Ваша  Ка…Мила»

Наташа Васильева сентябрь 2019