Дуновение времени. Гл. 1 Сентябрьским вечером

Глава первая. Сентябрьским вечером

   Поздним сентябрьским вечером Великий Вождь и Верховный Правитель Суливан, попыхивая трубкой, прогуливался по балкону второго этажа своей загородной резиденции. Одевался для таких прогулок он сугубо по погоде, а чтобы иметь в переменчивую осеннюю пору возможность маневрировать в этом сложном вопросе, держал Великий в гардеробном шкафу четыре бушлата, пошитых по выкройке простого армейского, но рассчитанных на разную температуру. Самый легкий из них был сшит из офицерского мундирного сукна, второй был пошит из сукна офицерской шинели, третий повторял второй, но дополнен был двойной бязевой подкладкой. А четвертый был им получен ещё во времена Великой Войны с имущественного склада, как часть его маршальской формы, и рассчитан был на суровую зиму. Сегодняшней погоде Правитель Селиван предпочел бушлат номер один. И чувствовал, что не ошибся. Пришлось, правда, расстегнуть три верхние пуговицы.
   Длина балкона по фасаду виллы составляла двадцать пять метров, и пятидесятиразовый проход туда и обратно представлял собой ту стабильную норму физической нагрузки, которую он определил себе, как обязательную, перед отходом ко сну. Для того, чтобы не ошибиться, Вождь повесил на зелёной оштукатуренной стене в промежутке между двумя окнами обычные бухгалтерские счеты, устройство с самого детства до боли знакомое и доступное его пониманию. И каждый полный проход туда и обратно он с удовольствием отмечал очередным щелчком, перебрасывая справа налево звонкую костяшку.
   Осень в этом году выпала сухая и теплая. Прохладный ночной воздух, настоянный на резких осенних запахах, освежал и бодрил. В ландшафтной перспективе, за широкой подсвеченной парковой поляной темнел густой многовековый лес, простирающийся вдаль на многие километры. Но отдаленный шум огромного шестирядного шоссе, проложенного ещё три года назад по его приказу где-то там в направлении к столице, доносился, тем не менее, до его слуха. С этой стороны виллы балкон отделял от парка плотный рядок высоких и густых елей редкой голубой породы, привезенных сюда за тысячи миль из-за границы и высаженных перед аллеей. Но и они не заглушали собой дорожного шума настолько, чтобы Верховный Правитель не слышал бы его по ночам. Спать он в свои семьдесят пять лет предпочитал с открытым окном, и эти гудящие вдали звуки раздражали его, заставляя прислушиваться в темноте и доводя порою до бешенства при бессоннице. Не помогало ни усиление стен пяти его спален, ни специальное прорезиненное покрытие тридцатикилометрового участка злополучного шоссе на траверсе того заповедного леса, в глубине которого была расположена вилла. И сейчас, проводив своих гостей, а ими были сегодня его ближайшие соратники, он расхаживал в мягкой домашней обуви по балкону и по давней, ещё с детства выработанной привычке разговаривал сам с собой:
- Всё может Великий Вождь, на все способен Верховный Правитель Суливан, но оказывается не в его силах заглушить это отчетливое осиное гудение, так донимающее его по ночам. Кто они, эти людишки, мчащиеся сейчас по своим мелким делам и так досаждающие ему производимым шумом? И что тут скажешь? Неужели нельзя заставить их двигаться бесшумно? Можно было бы, конечно, поплотнее закрывать окна в спальне и включать абсолютно бесшумные кондиционеры воздуха и приточную вентиляцию, но это было бы проявлением слабости с его стороны. А слабость никогда и ни при каких обстоятельствах не может являться основой поступков и решений Великого и Верховного.  Даже мысли нельзя допустить о том, чтобы закрыть на ночь окна, и тем более о том, чтобы перенести подальше от столицы в более спокойное место его резиденцию. Так значит, что же у нас остается в сухом остатке? Перенести шоссе на требуемое расстояние или останавливать движение на нем в то время, когда Вождь спит или даже просто находится у себя на вилле? Это первое, что приходит в голову. И неужели же нет в запасе ничего умней и оригинальней? Никакой иной альтернативы?
   И вслед за этим Суливан нажал на поблескивающую в темноте бронзовую клавишу, вмонтированную в стену возле массивной балконной двери, мимо которой он проходил в тот миг. Через полминуты дверь отворилась и перед ним возникла подтянутая фигура одного из немногих его телохранителей, майора Луготана, которому он доверял в последнее время несколько более других. Вообще-то Верховный правитель никогда никому не доверял, но в особых случаях приходилось ему полагаться на соратников и подчинённых. Конечно же, всесторонне их контролируя.
- Слушаю Вас, Правитель! – привычно вытянулся перед Суливаном майор.
- Как по-твоему, Луготан, что нам предпочтительней сделать сейчас, чтобы заглушить это осиное пение. – И Великий Вождь зло ткнул мундштуком трубки в темное пространство над левым плечом себе за спину.
- Если наша цель состоит в том, чтобы прекратить шум, то, во-первых, нужно остановить движение, а затем уже переместить трассу на нужное для тишины расстояние. – спокойно и рассудительно произнес майор.
- Остановить и переместить? И во что обойдутся государству эти твои нелепые игры в такое непомерное величие? Мы расстреливаем министров за гораздо меньшие экономические просчеты и пригрешения, а ты, сморчок-боровичок, позволяешь себе такие сумасшедшие траты?
   Луготан опустил голову. Он знал эту маленькую слабость Великого Вождя, заключающуюся в злорадном желании унижать подчиненных, в постоянном стремлении оказаться выше разумом в решениях и поступках. Поэтому офицер стоял и терпеливо ждал, когда же, наконец, Суливан изложит свою, несомненно более значимую и величественную идею. Тот, не торопясь попыхивая трубкой, прошелся трижды по балкону, отщелкивая костяшки счётов, и, наконец, остановившись перед вышколенным службой Луготаном, больно ткнул ему в грудь костяным мундштуком.
- Так во что нам обойдется твоя непродуманная идея? Ты хоть в состоянии её оценить? Где твоё благоразумие, почему ты не привлёк к анализу нужных специалистов, а лепишь с понталыку какую-то хренотень, забивая мне голову ерундой? Ты думаешь мне больше не о чем беспокоиться? Почему я должен всегда и за всех ломать голову над каждой из возникающих в стране проблем. Почему? Отвечай! – Суливан мог позволить себе вволю поиздеваться над своим рабом.
- Я неправ, Великий Вождь. Я поторопился. Я скорблю о допущенной ошибке и умоляю вас о возможности её исправить. – Луготан, вытянувшись перед ним, предано и не моргая смотрел Правителю прямо в глаза.
- Вот то-то, майор. Завтра в течение дня собери Совет Планёров и пусть они оценят экономические последствия твоего решения. И когда ты убедишься в том, насколько оно нерационально и недальновидно, поручишь им провести анализ варианта пропуска трассы в тоннеле под землёй, или покрытие её поверху крышей, которая впоследствии сможет служить посадочной полосой аэродрома, приписанного обслуживать меня во время нахождения в данной резиденции. А теперь повтори, всё что ты из всего этого понял.
- Я осознал ничтожность своей мысли по сравнению с вашей, Великий Вождь.
- Ничтожность, говоришь, мысли? Это в корне неверно, Луготан. Здесь речь должна идти о ничтожности ума! О недостаточном совершенстве твоих мозговых структур! Это есть то главное, что ты должен, во-первых, осознать, а во-вторых – усвоить. Можешь идти!
- Вы меня только для этого вызывали? – рискнул переспросить Луготан, привыкший уже к таким проявлениям слабеющей памяти Вождя.
   Суливан подозрительно прищурился, но офицер стоял перед ним, и смотрел прямо в глаза, ожидая приказаний. Никакого намека на явную забывчивость, проявленную Правителем, подозрительный Суливан в них не увидел. Одна только предупредительность и верность вышколенного слуги.
- Там… - хозяин неопределенно пошевелил пальцами, обозначив направление к упоминаемому предмету. – Там, на столе, стоит литровая бутыль какого-то редкого гранатового вина. Мне её подарили мои… - Вождь пожевал губами и ехидно выговорил врастяжку. – Мои кол-ле-ги. Они её даже открыть порывались и распить вместе со мной, но я попросил этого не делать. Жаль, сказал, на них, невежд, такое добро тратить. И вот тут они с беспокойством переглянулись. Мне это очень не понравилось, хотя виду я и не показал. Ты понял, к чему я клоню?
- Да, конечно. Кому поручить пробу? Сейчас в здании и на месте находится только ваш двойник Суливан-два.
- А далеко ли третий и четвертый.
- Третий готовится к завтрашнему посещению авиационного завода в Карзани и уже вылетел туда с охраной и сопровождающими его лицами. А четвертый отрабатывает ваше предполагаемое присутствие на осеннем военном параде. Ночует он там неподалеку, в одном из наших спецаппартаментов.
- Ну, что ж. Пусть второй пробует гранатовое вино. Я лягу отдохнуть, но ты утром разбудишь меня где-то в 10=30. И не раньше. И никаких утренних работ в парке под окнами! Ты слышишь?
- Так точно, Верховный Правитель.
- Свободен.
   Луготан бесшумно удалился, плотно притворив дубовую дверь. Великий Вождь некоторое время смотрел ему вслед, затем хмыкнул, раскурил погасшую трубку и продолжил прогулку по слабо освещенному фасадному балкону, скрытый от посторонних взглядов цветочными горшками, расставленными по балконной балюстраде. При первых признаках рассвета он проверил число костяшек на счетах и прошел внутрь, аккуратно заперев за собой дверь. И уже переодевшись и отходя ко сну, включил охранную систему своих спален…
- * -
   А всего за год до этого теплого вчера на территории Центра Управления стратегическими ракетными силами Государства Лавяния, в гарнизонной его части шла веселая суета. Заселялся очередной шестиэтажный четырех подъездный дом старшего офицерского состава. Практически все офицеры были «чернопогонниками» и носили артиллеристские эмблемы, и только возле первого подъезда у разгружающихся машин с мебелью и вещами суетилось с десяток молодых и хватких на вид краснопогонных офицеров с эмблемами общевойсковыми. Но выделялись они из общей массы не только этим. Во-первых, все они были действительно молоды, а во-вторых, носили на плечах по четыре крохотных звездочки, то есть были по званию капитанами. Распоряжался в этой команде один единственный майор, тогда как все вокруг них были только старшими офицерами, как и полагается в штабах крупных воинских соединений, к которым относился, без сомнения, и Центр Управления. И жены у младших офицеров были молоденькими, и дети ещё маленькими. И сами они смотрелись крепкими, статными, подтянутыми и задорными. Но, несмотря на такую явственную молодость, на поголовно черных и густых их шевелюрах просматривалась явно видимая всем седина. Было их в первом подъезде, где на каждом этаже располагалось по три квартиры, всего только десять семей и занимали они все три нижних этажа и ещё одну квартиру на четвертом. Отделённым от остальных оказался майор.
   Новый дом, отделанный самым модным по тем временам бежеватым кирпичом, своим фасадом выходил на улицу, ведущую от гарнизонного транспортного узла к Центральному Штабному зданию. На заднем дворе новостройки, напротив каждого из подъездов была сооружена добротная деревянная беседка с круглым столом посредине. А между четырьмя такими беседками виднелись круглые цветочные клумбы. И в следующем ряду, чуть подальше от оконных стёкол, располагались волейбольная и баскетбольная площадки. Дом, построенный на виду у высокого начальства, замысливался, как образцово-показательный, поэтому уже к моменту сдачи все вокруг проросло и сияло свежей краской и буйной зеленью.
   Молодежь, даже не пользуясь лифтом, справилась с переноской своих вещей быстрее всех остальных в доме. И сразу же, захватив сумки с провиантом и легкой выпивкой, разместилась в беседке своего подъезда. Короче, новоселье у них сразу же приняло праздничный характер. Кто-то при этом занимался с детьми, кто-то – едой и питьём. А двое уже накачали волейбольный мяч и перекидывались им через сетку. Но в это время к беседке подошел старший офицер с погонами полковника и поздоровался. Все молодые, как по команде, вскочили. Двое игравших, прекратили упражнения с мячом и подошли ближе.
- Сидите, сидите! Я, знаете ли, для начала хотел бы представиться! Полковник Суригон. Ну и заодно уж выяснить, кто вы – что вы? Откуда будете? Давайте по-соседски знакомиться.
- Командир Звена «Т» Луготан, подразделение систем специальной связи. – за всех отрапортовал майор.
- И что это за системы такие? Почему не знаю? – полушутя-полусерьёзно спросил полковник.
- Специальные такие системы. – напирая на первое слово повторил майор. -Может быть присоединитесь к нам, так сказать по поводу новоселья? – он взял в руки бутылку с вином.
- Спасибо большое, но в другой раз, там у меня ещё носить - не переносить.
- Так может быть помощь требуется.
- Нет, нет, нет. Ещё раз спасибо. Обходимся. У меня там солдатская команда работает. Всё в порядке. - Полковник, почувствовав некоторую неуместность проявленного во внеслужебной обстановке любопытства, не показал обиды, сдал назад и попрощался. Но попросил майора на секунду отойти с ним в сторону.
- Я обратил на вас внимание по двум причинам. Первое – это дом старшего командного состава для старших офицеров и выше. Но это, как говорится, наверху виднее. А вот второе, цвет ваших погон. Он демаскирует присутствие вашего звена на территории нашего центра. Прошу доложить это вашему руководству, сославшись на мою фамилию – полковник Суригон, заместитель коменданта гарнизона. Пусть что-нибудь придумает. Если что-то потребуется, я размещаюсь в пристройке к зданию транспортного узла, прошу, без всякого стеснения.
   На этом полковник откланялся. Луготан вернулся в беседку, где женщины продолжали обмен свежеобретённой информацией. Наибольший интерес вызвало наличие в доме горячей воды и то обстоятельство, что в отличии от трех других в их первом подъезде существовал подвальный этаж, куда вели дополнительный лестничный марш и металлическая дверь с необычным замком. Как все непонятное, именно это и привлекало общее внимание. И, естественно, общий их вопрос был адресован к старшему – Луготану, который отшутился также, как и в разговоре с полковником:
- Что за подвальной дверью? Специальное помещение. – усмехнулся он, как бы обозначив вторжение жён в недопустимую для них служебную зону, после чего продолжил. – А вам разве холла и складской комнаты при входе для общих нужд недостаточно?
- А для каких общих нужд оно, это складское помещение? – поинтересовалась одна из жен.
- Да мало ли… Велосипеды, детские коляски. – этому его сообщению обрадовались поголовно все. Майор взглянул на часы и сказал. - Ну, пожалуй, сворачиваем пиршество. Завтра воскресенье. У Звена свободный день на обустройство, но суточное дежурство по обычному расписанию. В наряд заступают номера восьмой и девятый. Автобус будет ждать у подъезда в 6=00 утра. А вот в понедельник всем остальным сбор на выходе в 5=30 утра. И вы, дежурные, передадите это вашим сменщикам. На сегодня всё. Все свободны.
- * -
   Утром в понедельник вся незанятая на суточном дежурстве команда Звена «Т» собралась в подъезде, используя для этого складскую комнату. Луготан пересчитал свою группу глазами и поднял вверх руку, попросив тишины:
- Вопрос ко всем. Золочёные штекерные ключи-опознователи у всех с собой? Прошу приготовить для активации.
И все они по очереди, достав, спрятанные на груди устройства, подойдя к Луготану, подсоединились к нему своими штекерами. Активацию подтвердили синие огоньки, вспыхнувшие на торцах. После этого майор продолжил:
- По утрам сюда за нами будет приходить автобус. До объекта номер один нам примерно двадцать минут пути. При аварийных обстоятельствах ваши ключи-опознаватели открывают нижнюю металлическую дверь. По коридору налево около 200 метров, Вы попадаете в секретное помещение транспортного узла гарнизона, где, пользуясь этим же ключом, опускаетесь на лифте вниз, в наш индивидуальный туннель с дрезиной, на которой за 15 минут можно добраться до подъемников на объекте номер один. Это путь для перемещения по боевой тревоге. Вопросы есть?
- А зачем нужны 200 метров туннеля от подъезда до транспортного узла? Приятней ведь по улице прогуляться.
- В обычных условиях оно так. Но при опасности любого обстрела приказано передвигаться по тоннелю. Ещё вопросы? Всем всё ясно? Тогда в автобус.