Невзгоды Суррогатова

Данный продукт является плодом фантазии автора. Возможные совпадения с личностями и фактами, объясняются теорией вероятности и являются случайными совпадениями.

Часть I  ОБМИШУРИЛСЯ

Безмятежный сон полностью овладел Анатолием Дмитриевичем Суррогатоввым, в объятиях Морфея он посасывал большой палец правой руки и пускал пузыри. Рядом возвышалось бесформенное тело его супруги Руфины Иосифовны, спутницы жизни, с которой он прошел нелегкий путь от начальника сельхозтехники совхоза «Пламенный путь» до Губернатора.
Сон был изумительный. Анатолий Дмитриевич видел себя на палубе белоснежной яхты, матросами, которой были загорелые, длинноногие, пышногрудые девушки, одетые, как и положено таким матросам – в бикини.
Все складывалось в жизни Губернатора прекрасно.
Он чувствовал себя хозяином «маленькой страны», его возможности были неограниченны. Он мог прикрыть любое учреждение, организацию, он мог манипулировать людьми, выдвигая удобных, и задвигая неудобных.
«Барин области», как его за глаза называли его многочисленная рать чиновников.
Коммунистов со своими революциями он не боялся, он сам когда-то был коммунистом и знал, что толковых, способных на действия в КПРФ не осталось, реальной угрозы его укладу жизни они не представляют. Фашистов он тоже не боялся, на этот случай у него был хороший счет в одном из банков Таиланда, там же функционировало совсем не маленькое производство по выпуску пива под названием: «Губер».
Он знал, что у него есть запасной аэродром.
Единственное, что его угнетало, то, что банковский счет был оформлен на его жену.  А жена уже достала! Как было бы здорово перебраться к своим сбережениям не с этой жирной бабой, а со своей ненаглядной Мусенькой, которая уже в течении года намекает, что пора уже решиться на расторжение брака с нелюбимой женой, и заключить брак с любимой, красивой, длинноногой и молодой блондинкой. Надежда была! Софья Иосифовна очень много кушала, и последняя томография её большого сердца показала сильное его ожирение. Вдобавок к этой проблеме появился и сахарный диабет. Сколько раз Анатолий Дмитриевич корил свою супругу: «Дорогая все кончится плохо! Сладкая жизнь ведёт к сахарному диабету, ты обречена! Одумайся!» Увы, все было безрезультатно.
Софья Иосифовна в ответ отвечала ему: "Ела, ем и буду есть!»
Безмятежный сон был нарушен телефонным звонком. 
Его рука быстро нащупала мобильный телефон. Дисплей не светился, а  звуки мелодии из песни: «Губит людей не пиво…»,  урезонили хозяина в том, что его разбудил стационарный телефон, а не мобильный.
Не включая светильника, Анатолий Дмитриевич быстро нашарил рукой трубку.
- Слушаю!
В трубке послышался бархатный вкрадчивый голос:
- Анатолий Дмитриевич, извините за ночной звонок, но дела необычайной важности…
- Кто это меня будит по ночам? Акимов ты?
- Нет! Я, Сильвестров Сергей Петрович, управляющий областным филиалом почты России.
- Ну, что у тебя случилось?
- Анатолий Дмитриевич, меня самого подняли десять минут тому назад. Позвонил дежурный с центрального телеграфа и сказал, что пришла очень интересная телеграмма. Я сначала его отругал за такой звонок, но, когда он мне сообщил содержание телеграммы, то я сообразил, что Вам необходимо сообщить. Дело государственной важности!
- Говори! Не тяни, что за телеграмма?
- Сейчас прочитаю, я ее в блокнотик записал. Вылетаю рейсом 2036, буду в 13-00 московского времени, встречайте. Путин Владимир Владимирович.
- Что? Ты, что шутишь что ли?
- Да нет, не до шуток, что Вы.
- Телеграмма мне адресована?
- Да, в том и дело, что не Вам.
- Кому?
- Фиоктистовой Светлане Петровне, проживающей по улице Кирова, дом 27, квартира 12. Я, что подумал, последнее время наш Президент стал инкогнито передвигаться по стране. Чем черт не шутит, вдруг к нам прилетит в частном порядке. Может, он с этой Феоктистовой в  интернете познакомился, вот и решил посмотреть, как в провинции живут.
- Слушай! Как тебя?
- Сергей Петрович.
- Сергей Петрович, выбрось ты всякую муть из головы. Президенты так не передвигаются, если бы он собрался к нам приехать, то за неделю вся моя область кишела «фэйсами». Ложись спать, и мне дай поспать, завтра у меня серьезное совещание в Правительстве области.
- Анатолий Дмитриевич еще раз извините за беспокойство, но предупредить Вас был обязан, вдруг, а Вы и не знаете, а так еще время есть можно и подготовиться…
- Все хватит ерунду пороть, спать надо. Ну, и удумал, Президент на рейсовом самолете  прилетит, а какая-то баба его должна встретить. Завтра на совещании дружно поржём над твоей мнительностью.
Проснулась  Руфина Исифовна:
- Что случилось? Сколько времени?
- Ночь! Да, почтовик звонил, телеграмма пришла, какой-то шутник послал бабе, встречай, с рейсового самолета Президента.
Анатолий Дмитриевич рассмеялся.
Руфина Иосифовна включила светильник, она была воплощением полной серьезности:
- Ты чего юродствуешь дубоголовый, а вдруг правда, прилетает?  Частный визит. Посмотри сколько он перед выборами визитов нанес, то там появиться нежданно-негаданно, то там. Ты лучше бы узнал, кому телеграмма адресована.
Бабе говоришь, а кто эта баба, может она его первая любовь, вот его и потянуло, и он решил ее увидеть, молодость вспомнить. Загримировался и в рейсовый самолет, кто его узнает? Он же профессионал! Знает всё о конспирации, внешность изменить ему плёвое дело.
Да мало, что это за женщина. Приезда исключать нельзя! Надо тебе срочно справки навести о мадаме, проанализировать ситуацию…
- Ты как всегда несешь ахинею! Не летают Президенты на рейсовых самолетах! Спи!
- Ну, смотри, ты Губернатор, а не я, тебе виднее, хотя если бы не я и не моя мама был бы ты до сих пор механизатором с дипломом зоотехника. Сколько мы в тебя сил вложили, только Бог знает! Неблагодарная свинья!
Руфина Исифовна выключила светильник, демонстративно отодвинула свою подушку на приличное расстояние от подушки мужа и отвернулась к стене.
- Жирная дура, ничего не понимает, а учит. Сто двадцать килограммов жира, а мозгов грамма не наберется. И дернул меня черт, на ней жениться. Мама настояла, а сам в то время еще был не самостоятельным, прислушивался к родительским советам. Она еще до замужества была с зачатками полноты, с обвислой задницей, плоской грудью, а сейчас задница стала, как витрина магазина продовольственного. – рассуждал про себя Суррогатов.
В его рассуждения  о поворотах жизни вклинилась навязчивая мысль: «А, что если правда завтра пожалует Президент. Черт возьми, теперь не заснуть, надо что-то предпринять. Надо действовать. Руфа – она дура, но иногда мысли у нее умные проскакивают, вдруг она и сейчас права? Кто эта баба? Как узнать?»
Тут его осенило. Не включая светильник, он нащупал в темноте мобильный телефон, на кухне он сел за столовый стол, из навесной полки достал начатую бутылку виски, глотнул жгучую жидкость прямо из горлышка.
Наконец мобильный телефон соединился с нужным абонентом.
- Гоша! Срочная работа!
- Ты, что Толя, какая работа, час ночи? Ты, что много принял?
- Трезв я как стекло, а работа срочная, от нее может зависить наше с тобой будущее.
- Ну, чего ты загадками говоришь? Что случилось?
- Пока я не могу тебе сказать, не телефонный это разговор, сам знаешь, твои птенцы все разговоры пишут. А работа такая, записывай, Фиоктистова Светлана Петровна, проживает по улице Кирова, дом 27, квартира 12. Мне нужно знать о ней все: где родилась, кто родители, где жила, где училась, кто муж, кто дети, чем увлекается, с кем спит!  В общем все! Записал?
- Записал. Для этого можно было и утром позвонить.
- Не утром, а сейчас мне эта информация нужна. Так, что подымай своих чекистов. И через час быть у меня.
- Ты, что на работе?
- Дома я! Быть у меня дома через час с информацией. Еще раз говорю тебе дело серьезное.
- Это, что террористка что ли?
- Хуже! Приедешь, расскажу.
Ровно через час Анатолий Дмитриевич и генерал-майор службы безопасности Конфидентов  Игорь Ильич заперлись в домашнем кабинете Губернатора.
- Ну, Гоша, рассказывай, кто эта  баба?
- Баба, как баба. Бывшая ленинградка, мать жива, работала фармацевтом в Ленинграде, отец токарем на Путиловском заводе трудился. Сама Фиоктистова Светлана Петровна родилась в 1954 году, единственный ребенок в семье. До замужества была Белоконевой, ее семья в Ленинграде жила в коммунальной квартире в Басковом переулке, в доме 10. Восемь классов окончила  в школе-восьмилетке № 193. Затем училась в  средней школе № 281, эта школа была  с химическим уклоном. После получения среднего образования поступила в Ленинградский химико-фармацевтический институт. Окончила институт с отличием, по распределению попала к нам в город. Замужем, муж водитель междугороднего автобуса, двое дочерей. Любовников нет. В настоящее время она директор фармацевтического колледжа. Политикой не интересуется. Выражает симпатии «Единой России». Вот, в принципе, и все, что успели установить.
- Ну, Софа стервоза, как она только догадалась! На читай! - Суррогатов протянул Конфидентову раскрытую книгу.
- Что это за книга? – недоуменно спросил генерал Губернатора.
- Биография первого лица государства. Ты читай первую, открытую страницу.  – пауза длилась не долго, - Ну что? Прочитал?
- Прочитал!
- Ты понял, что эта  Фиоктистова жила рядом с Президентом, учились в одной школе. В одно время!
А теперь, слушай, мне стало известно из заслуживающего доверие источника, что Фиоктистовой сегодня пришла телеграмма, где написано: «Вылетаю рейсом 2036, буду в 13-00 московского времени, встречайте. Путин Владимир Владимирович.
- Ну, ни  фига, себе! Это точно?
- Что точно?
- Что такая телеграмма ей пришла.
- Точнее не бывает.
- Ну, тогда надо что-то предпринимать. Он последнее время стал любителем сюрпризов, обязательно в администрацию заявиться, как пить дать!
- А, что предпримешь, ночь на улице, и осталось менее одиннадцати часов до прилета самолета.
- Одиннадцать часов – это очень много, за это время можно многое сделать! Ты давай думай, что важнее сделать в первую очередь, чтобы лицом в грязь не ударить перед первым лицом государства, а я на службу отправляюсь, нам тоже надо подготовиться, не дай бог, что несуразное произойдет.
Суррогатов начал действовать, первым делом он позвонил дежурному по администрации:
- Это Суррогатов, кто слушает?
- Здравствуйте Анатолий Дмитриевич, это дежурный по администрации Иванов Петр Сидорович!
- Иванов, даю тебе полчаса, разберись, кто отвечает в городе за улицы и дороги. Ответственным немедленно отзвониться мне на домашний телефон.- Губернатор сделав паузу добавил - Найди главного врача областной больницы, пусть мне тоже позвонит. Немедленно! Ты понял?
- Понял Анатолий Дмитриевич, уже исполняется!
Суррогатов сделал еще глоток виски, затем еще пару глотков.
- Процесс пошел! – подумал он.
Первым позвонил главный врач областной больницы:
- Анатолий Дмитриевич, доброй ночи, это Вас беспокоит главный врач Сметанин Павел Сергеевич, мне позвонил дежурный по администрации и сообщил, чтобы я срочно позвонил Вам.
- Молодец, что быстро позвонил. Даю тебе указание, чтобы утром в больнице никого лишнего не было, понял? Никаких кушеток в коридорах. В общем, наведи срочно идеальный порядок, возможно к Вам пожалует высокий гость. Понял меня? Действуй!
Вторым оказался министр строительства и жилищно-коммунального хозяйства:
- Анатолий Дмитриевич, Вас беспокоит министр строительства и жилищно-коммунального хозяйства Мошенков Сергей Петрович, мне сообщили, чтобы я срочно позвонил Вам.
- Долго собирался звонить! Я уже целый час возле телефона твоего звонка жду. Ты в городе долго живешь?
- Уже пять лет.
- Раньше где жил?
- Так мы с Вами земляки, я из деревни Захудалово!
- Ах, да. Совсем забыл, мы же с тобой захудаловские. Так, вот если город плохо знаешь, немедленно садись на машину и давай по маршруту. Запоминай! Здание администрации, улица Кирова, дом 29, аэропорт. Запомнил? Лучше запиши!  Все фасады должны быть покрашены до 12 часов дня. Как ты это сделаешь, меня это не интересует, но в 12 часов я проверю. И если не сделаешь, отправлю я тебя опять в Захудалово лён выращивать! Чёрт, лён теперь в наших краях и не сажают, все деревьми поросло – наследие дермократов, значит, свиней будешь разводить! Да и свиньи все подохли от африканской чумы – происки заокеанских врагов! Значит, будешь уток разводить! Понял? Действуй!
Последний звонок был министра дорожного строительства Голубого Игнатия Владимировича:
- Анатолий Дмитриевич?
- А кто же еще! Ты, что еще сомневаешься? Я тебе утром все сомнения разгоню вместе с тобой!
- Извините, Анатолий Дмитриевич, я думал, может розыгрыш какой-то.
- Я тебя в 12 часов вкатаю катком в асфальт, если по маршруту: Революционная площадь, улица Кирова, дом 29, аэропорт, асфальта приличного не будет. Чтобы не одной колдобины не было, сам проверю, а если к этому часу не сделаешь, считай, что ты уже в асфальте!
Утром, перед планеркой, Суррогатов набрал телефон хозяина ресторана «У Оганесяна»:
- Феликс! Мне срочно после 12 часов нужен твой зал,  посторонних чтобы не было, это надеюсь понятно. Столы, чтобы ломились. Серьезные люди будут, за тобой лучшая еда и лучший сервиз. Это все будет в счет твоего месячного подарка. Договорились?
- Да, Анатолий Дмитриевич, все будет, как в лучших домах Лондона и Парижа.
На планерке избранному кругу лиц было сообщено о приезде первого лица государства. Суррогатов распорядился, чтобы в здании была рабочая обстановка, к 12 часам было приказано избавиться от посторонних лиц. В 11 часов 30 минут у него в кабинете появился генерал Конфидентов:
- Как дела, Толя? Что-нибудь успел сделать?
- Сейчас вот собираюсь проехаться, посмотреть, всё ли мои бездельники сделали.
- Вместе поедем, на моей, в аэропорт надо вовремя успеть, минут за десять до самолета…
Суррогатов был охвачен эйфорией, все было сделано, фасады домов покрашены, все колдобины были ликвидированы. Но, приглядевшись к одному из домов, расположенных по улице Кирова, он увидел, что  фасад  был покрыт огромным полотном с изображением фасада дома.
- В принципе, не заметно, а если быстро ехать, то вообще не поймешь, что это картина Пикассо! – успокоил он себя.
Когда приехали в аэропорт, Конфидентов предложил Анатолию Дмитриевичу, пересесть в другую машину. Другой машиной оказался большой фургон с надписями «Сантехническая», расположенными по обеим сторонам кузова.
- Заходи Толя, не стесняйся, чудеса техники посмотришь. Отсюда будем с тобой встречать Президента. – Конфидентов, помог Суррогатову подняться по откидной металлической лестнице в фургон.
- Не волнуйся Толя, здесь все предусмотрено, и туалет, и бар, бар конечно лично для моих друзей.
Внутри было уютно, мягкая мебель, несколько мониторов, звуковые колонки, полихлорвиниловые обои, бесшовные потолки. Обыкновенная квартирная обстановка.
Суррогатов с интересом смотрел на мониторы. Камера оператора скользила по залу ожидания аэропорта. Наконец она остановилась, в фокусе была женщина. Женщина стала приближаться,  и вот видно ее лицо.
- Вот Толя посмотри, какова подруга Друга - Фиоктистова Светлана Петровна. Хочешь, посмотрим на нее с боку, хочешь сзади. Все видим и слышим. Можем посмотреть, что происходит в туалете, а можно посмотреть и на взлетное поле.- генерал потер руки.
- Ну, ты даешь, Вы, что так за всеми смотрите?
- Что ты? Нельзя за всеми. Законность не позволяет. Мы смотрим в аэропорту, чтобы не проглядеть террориста или экстремиста. По рюмочке, пока самолет заходит на посадку!
- Не откажусь генерал. Я всю ночь и утро на нервах.
Конфидентов и Суррогатов внимательно смотрели в монитор, пассажиры рейса 2036 входили в зал.
- Пока похожего не видно! – заметил Анатолий Дмитриевич.
- Ну, ты и сказал! Похожего? Ты Толя хотя и сотрудничаешь с нами еще с институтской скамьи, но в технологии конспирации ничего не понимаешь. Если это частный визит, то конечно он загримирован. Профессиональному разведчику – это, как два пальца обмочить! Потом когда он захочет легализоваться – грим долой и вот истинное лицо.
- Подожди, смотри, к даме подошел какой-то мужик. Ага, здороваются за руку, она такая счастливая, улыбка до ушей. Вот, его она встречает. Так переходят к месту, где эскалатор с вещами. Ждут… О чем-то весело болтают.
 Эх, жаль, что послушать нельзя, о чем говорят.
- Не успели…
- Что не успели?
- На нее микрофон поставить. В машине все будет и слышно, и видно, она сюда на служебной приехала. Я еще ночью просчитал, ночью машину и оснастили.
Суррогатов со страхом посмотрел на генерала.
- Хорошо, что он с нами, а если бы … - успел подумать он, но новая мысль родилась в его мозгу:
- Это не Президент!
- С чего ты взял? Он это, загримированный.
- Это не Президент! – повторил Суррогатов. – Этот совсем маленький ростом.
- Так и Президент не высокий.
- Он ростом с бабу, а у нее  рост около 155 см. Они на одном уровне.
- Ну, ты даешь измеритель, штангенциркуль!
- Рост Президента  170 сантиметров я это точно знаю, читал в книге. Источник основательный, а этот гораздо меньше.
- Нет, по монитору судить о росте человек, не серьезно. Мы сейчас так поступим, генерал нажал кнопку на мониторе:
- Я первый, слушают все, у кого рост 170 сантиметров ответьте.
- Я тринадцатый, рост 170.
Я первый, тринадцатому, подойдите вплотную к объекту. - генерал с превосходством посмотрел на Суррогатова.
Тринадцатый был на полголовы выше гостя.
- Не он! – вырвалось у губернатора.
- Ну, если ты уверен, что рост 170 сантиметров, то тогда точно не он. Я пожалуй рискну. Сейчас получит поклажу, проверим кто это.
- Я первый, двенадцатому, после получения объектом багажа проверьте личность, как понял?
Из колонки донеслось:
"Я двенадцатый, понял."
Багажом оказались три довольно большие картонные коробки, как только коробки были взяты гостем с эскалатора, возле него оказался работник полиции.
- Здравствуйте, старший сержант полиции Бессовестнов, прошу Ваши документы.
Мужчина достал из внутреннего кармана паспорт.
Сержант, пролистывая паспорт, вслух говорил:
- Путин Владимир Владимирович, 1960 года рождения, уроженец нашего города проживает улица Болотная дом 2 квартира 24. Спасибо, возьмите Ваш паспорт. А, что в коробках?
В разговор вмешалась женщина:
- Господин сержант я директор фармацевтического колледжа, а это мой заместитель по снабжению. Вот выбили множительную технику в Москве. В этих коробках ничего запрещенного нет, можете взглянуть.
В фургоне стояла гробовая тишина.
Тишину нарушил Суррогатов:
- Я из этого почтовика почтальона Печкина сделаю! А эта жирная свинья у меня хрен на Кипр полетит. Ну, как же я так обмишурился?
Только в ресторане «У Оганесяна», сев за столик, и выпив пять рюмок водки, он стал успокаиваться. Его окружали его преданные сотрудники, которые всегда жадно глядели ему в рот, налету хватая его фразы. Он был опять счастлив. Жизнь продолжается. После седьмой рюмки ему захотелось к Мусеньке.
- Уткнусь в ее роскошную грудь… - подумал Суррогатов.
А, в это время в областной город въезжала колонна автобусов, колонну сопровождали автомашины ГИБДД с включенными синими и красными проблесковыми маячками.  За лобовыми стеклами автобусов виднелись надписи, выполненные черным красящим веществом: «Осторожно дети!»
Тонированные стекла салонов автобусов не позволяли разглядеть пассажиров, которыми были сотрудники федеральной службы охраны, они прибыли в город для обеспечения охраны места посадки двух вертолетов без опознавательных знаков, принадлежащих администрации Президента Российской Федерации…

Часть II РАЗВОД

Усиков хлопнув по левой ягодице свою секретаршу, на ходу бросив  фразу: «В обед буду тестировать!», прошел к себе в кабинет.
        Уже возле стола достал полиэтиленовый пакетик с белым порошком, небрежно насыпав дозу на тыльную сторону ладони, глубоко втянул носом белые кристаллы, глубоко выдохнул и зажмурил от удовольствия глаза.
        Присев в глубокое и очень удобное кресло Павел Иванович взял со стола «Плэйбой» и стал рассматривать американских красавиц 2017 года. От занятия его отвлек телефонный звонок.
       -  С Лубянки?! – удивился Усиков, посмотрев на монитор аппарата.
       - Приветствую рупор и уши государства, не буду занимать  твоего драгоценного времени, но намекну, завязывай ты общаться с Суррогатовым, он выходит в тираж, - раздался голос в трубке.
      Голос был знакомый, но Усиков не смог вспомнить его, он был под кайфом.
      Он не успел задать важный вопрос: «Почему?», в трубке послышались частые гудки.
      - Что за хрень? С Лубянки меня предупреждают, анонимно. Очень странно. Видно спекся Толян, жировать по уму надо не на территории государства, где бабло стрижешь, а там где дом, где счета в банке, где Родина, которая называется Амстердам, - Усиков вернулся к своему занятию, взяв лупу, стал рассматривать любимые участки тела обнаженных красавиц.
       Солодин только со второго раза получил удовольствие. Его любовник отправился в душевую комнату. А Владимир Артурович нежился в постели. Из блаженного состояния его вывел телефонный звонок.
      -  Здорово конфидент! Не буду отрывать тебя от гнусного дела, советую с Суррогатовым прекратить близкое общение, он под колпаком! А, в принципе, как пожелаешь. Моё дело тебя предупредить.
     В трубке послышались короткие гудки.
     Солодин понял, что звонок исходит от его куратора, и это предупреждение вызвано какими-то серьезными интригами  вокруг Суррогатова.
    - Что он мне брат, отец, мать? Пошел к черту, дурак! Хапать меньше надо и жировать, отсидишь, поумнеешь, - подумал Солодин, а вслух громко крикнул:
      - Эрнест, мы тебя заждались!
    В дверном проеме появилась обнаженная мускулистая фигура Эрнеста, он, нагло улыбаясь, приближался к кровати, в которой лежал Владимир Артурович.
      - Что ты хочешь сделать со мной, разбойник? – хихикнув, спросил Солодин надвигающуюся фигуру…
      Антон Павлович, был удивлен звонку с Лубянки. Со своим куратором они встречались на конспиративной квартире, по роду деятельности его министерства с ребятами, отвечающими за безопасность страны, не пересекались.
     - Послушай Министр, советую с Суррогатовым прекратить общение, отмени поездку в Губернию, он в оперативной разработке.
     Последовавшие за этой фразой короткие гудки, привели Юланова в ступор.
    - Как так? Только сейчас замутили строительство Дисней Лэнда на 4 миллиарда евро. Хозяин дал добро! И на тебе, в оперативной разработке! – подумал Антон Павлович.
   - Досадно! Черт побери! Но, кто предупрежден, тот вооружен, пошлю я этого провинциального борова к ядреной матери со своим проектом…
       Мария Ивановна не удивилась звонку с Лубянки.
      - Алло! Гнусенко слушает!
      - Мурка, есть вводная, Суррогатова посылай от себя подальше, ему плетут лапти.
      Дальше следовали короткие гудки.
      Мария Ивановна, она же по оперативному псевдониму, полученному еще в студенческие годы, «Мурка»,  все понимала с первого  раза. Только иногда со второго и очень редко с третьего. Сказывался большой опыт  в советско-партийных органах.
         Анатолий Дмитриевич Суррогатов после конфуза с приездом Президента совсем озверел: разгоны, перестановки, увольнения участились. В один момент подзаборный чиновник становился министром. В другой момент министр становился безработным с ярлыком неблагонадежного.
         Даже его друг Конфидентов удивлялся, как понесло Суррогатова.
         - Да, нельзя же так с людьми Толя! Ты себе врагов наживаешь, а вдруг власть поменяется? – пытался вразумить Конфидентов.
        - Шиш она поменяется! Росгвардия, полиция, водометы, огнеметы, испепелим быдло! Своего не отдадим! – пылко возражал Суррогатов.
       - Ага, не отдадим! – соглашался Конфидентов, и хитро улыбался.
      За год прошедший со дня приезда Президента в его вотчину, произошли некоторые личные перемены.
      Руфина Иосифовна нашла утешение в вине. Иногда просыхала, но, только иногда, и не на долго. Анатолий Дмитриевич было хотел развестись, но, вспомнив, что он православный христианин. Отправился к своему священнику отцу Николаю. Поведав свою проблему с Софьей Иосифовной, он рассказал своему исповеднику и о своей Мусечке. Отец Николай его не корил, а сказал, что его ведет Бог, а всевышний не ошибается, значит, путь тернистый, мучительный ему предназначен, а грехи надо замаливать. Бог добр к своим почитателям и конечно простит. Пряча в карман стодолларовый денежный билет,  отец Николай добавил:
- Держись сын мой, Бог с нами грешными!
После этого Анатолий Дмитриевич принял решение на назначение Мусеньки на должность министра культуры. Муся была рада, она прыгала на кровати, срывая с себя предметы одежды. Ночь была волшебной.
После очередного разгона правительства Губернии, Суррогатов испытав очередной раз, сладкий вкус превосходства над быдлом, вернулся в свой рабочий кабинет. В приемной секретарша с большой грудью, с круглыми ягодицами и широкими бедрами, но, с довольно длинными ногами, сообщила Анатолию Дмитриевичу, что ему уже раза четыре звонили из столицы.
- Я у себя, будут звонить, сразу соедини,  - бросил Суррогатов открывая дверь своего кабинета.
Он успел только разместиться в кресле, как раздался телефонный звонок.
- Здравствуйте Анатолий Дмитриевич! Вас беспокоит следователь по особо важным делам следственного комитета федеральной службы безопасности, полковник юстиции Разгонщиков Эдуард Павлович. Вы не намерены в ближайшее время посетить столицу. У меня есть несколько вопросов, на которые хотелось бы получить ответы. Нет, я не настаиваю на срочном приезде к нам. Если планов на Москву в ближайшее время нет, то я могу сам навестить Вас. Когда Вам будет удобно?
У Суррогатова сперло дыхание.
- Я завтра должен быть в Москве. В 10 часов у меня встреча с министром экономического прогресса и нанотехнологий. Я полагаю, что к 12 часам  освобожусь, и могу приехать к Вам на Лубянку.
- Замечательно Анатолий Дмитриевич, я буду Вас ждать, пропуск будет для Вас заказан, но, только не на Лубянку. У нас много зданий в Москве, наше подразделение расположено на Перова 26. Запомнили, Перова 26, дежурному скажете, что Вас ждет Разгонщиков, следователь по особо важным делам. До встречи!
Суррогатов окаменел, на лице окоченели все мышцы, зубы стиснулись, раздался скрип.
Встреча с министром экономического прогресса и нанотехнологий Юлановым не удалась, прежде улыбчивый и доброжелательный Антон Павлович был не узнаваем. Говорил сухо, о строительстве Дисней Лэнда заявил, что в стране кризис и если мы будем тратить такие деньги на аттракционы, когда население ежемесячно нищает, нас никто не поймет. А потом заявил, что у него нет времени, его ждут у премьер-министра.
Суррогатов вышел огорченный, затем огорчение плавно перешло в недоумение, почему так всё изменилось. Причина в чем? Четыре миллиарда, даже по скромным подсчетам в их карман могло попасть по полмиллиарду, что так могло  насторожить человека прошедшего огонь, воду и медные трубы.
- Черт побери! Звонок из ФСБ, я же должен ехать на Перова 26, - вспомнил Анатолий Дмитриевич.
На проходной был пропускник, который обслуживали два офицера.
Суррогатов представился, майор посмотрев журнал регистрации, посмотрев паспорт Анатолия Дмитриевича передал пропуск и предложил подняться на второй этаж.
- Кабинет 201, пояснил он.
Старший следователь по особо важным делам Разгонщиков был относительно молод и хорош собой, изысканный костюм, пошитый где-то в Европе, элегантный галстук, приличные наручные часы. Впечатление на Суррогатова произвела заколка для галстука. Бриллианты сверкали, в разноцветных искорках четко просматривалась стоимость такой безделицы.
- Не меньше десяти штук евро, – подумал Суррогатов.
Два интеллигентных человека всегда найдут способ создать необходимую обстановку для общения, обменявшись приветствиями, поговорив об особенностях провинциальной жизни. Суррогатов поинтересовался у Разгонщикова, чем вызван интерес такой серьезной организации к его неприметной на политической арене фигуре.
- На политической сцене Ваша Ататолий Дмитриевич фигура действительно неприметна, однако, она приметна на сцене теневой экономики России и на поле, где мы ведем бой с коррупционными проявлениями государственных служащих, которые наносят не только удар в спину экономики страны, но, и причиняют существенный вред имиджу государственной власти.
Мы намерены в ближайшее время максимально искоренить этот российский позор, и будем использовать все средства и способы, не противоречащие  законодательству Российской Федерации для этой благородной цели.
Вы, вероятно, знаете об аресте министра, уличенного во взятке в особо крупных размерах. Судьба его уже решена. Политическое решение уже принято, срок будет максимальным, этот срок будет примером бескомпромиссности власти к коррупции. Перед законом все равны и мы это продемонстрируем всему народу. – Разгонщиков замолчал, в кабинете наступила зловещая тишина.
- Какая падла меня заложила? – подумал Суррогатов.
- Эта жирная тварь, алкоголичка, решила отомстить, написала гадость донос. Убью падлу! Если сейчас не арестуют. – Суррогатов начал прозревать.
В несколько секунд пронеслись картинки, как он отрубает Софье Иосифовне голову, схватив за волосы отчлененную голову раскручивает её, как метатель молота, и бросает. Голова летит и падает на Елисейских полях.
- Анатолий Дмитриевич, я передумал задавать Вам свои вопросы сегодня, я решил их задать завтра, в это же время. Единственное, чем я могу Вам помочь, это подсказать о чем будет идти разговор, в общем. Скажу откровенно, нас интересует история денежных средств, переведенных Вашими родственниками в банки Нидерландов и Швейцарии. Вопросов немного, и я полагаю, что завтра Вы с большой охотой и полной искренностью на них ответите. – Разгонщиков взяв пропуск поставил свою подпись.
- Свободны Анатолий Дмитриевич!
Ноги у Суррогатова стали ватными, он двигался как во сне, постарев сразу на 20 лет. Мысли приобрели  строй, только тогда, когда он сел в служебный Мерседес.
- Софья! А кто мог еще? Кто может знать о счетах в Голландии и Швейцарии? Кроме этой жирной свиньи – никто. Про домик в Альпах, знали многие, но, он этого и не скрывал, у всех есть домики, у кого-то в Альпах, у кого-то на Лазурном берегу, в Испании. Экая невидаль. Домик! В Кремль! – вслух сказал Суррогатов, и машина рванула с места.
Усиков во встречи отказал, сославшись на занятость подготовкой доклада Хозяину.
Солодин встретил сухо, обменявшись несколькими фразами общепринятого назначения, Антон Павлович сославшись на предстоящее, очень важное заседание Государственной Думы, предложил Суррогатову встретиться завтра, а лучше послезавтра.
Мария Ивановна Гнусенко отказала во встречи в связи с подготовкой заграничной поездки на «Черный континент».
Суррогатову дошло!
- Они всё знают, поэтому на контакты не идут, над его головой занесен меч правосудия, а учитывая, что у правосудия глаза завязаны – этот меч может снести не только торчащие волосы, как бывало всегда, но и голову, в порядке исключения. Все зависит от субъекта, над которым вершится акт правосудия. Один министр, один Губернатор. На фоне предвыборной компании хозяина... – озарило Анатолия Дмитриевича.
На следующий день  около 10 часов Суррогатов входил в казенное здание, Те же офицеры проверили его паспорт, старший протянул пропуск, из кабинета 201 вышли двое мужчин, оба были в гражданской одежде, из кабинета напротив вышел мужчина в форменной одежде с погонами подполковника.
У Суррогатова похолодело в животе, стукнув костяшками пальцев правой руки, он открыл дверь кабинета.
- Можно?
- Конечно, Анатолий Дмитриевич. Я Вас жду.
- Выйду ли я отсюда? Могут сразу в следственный изолятор. – с тоской подумал Суррогатов.
То, что происходило в кабинете, Анатолий Дмитриевич помнит, как в тумане. Разгонщиков очень много говорил об ответственности государственных чиновников перед страной, её народом и Президентом. О персональной ответственности политиков регионального масштаба и масштаба федерального. О негативной роли коррупции  на национальную безопасность государства, о целях и задачах борьбы с коррупцией, о неотвратимости наказания, равенстве всех пред законом…
Одним движением руки Разгонщиков пододвинул Суррогатову клочок бумаги. В глазах Анатолия Дмитриевича резкость отсутствовала, когда он все таки навел резкость на листок, он увидел цифровую запись: «100 000 000».
Он потряс головой, закрыл, открыл глаза, цифра не исчезала.
- Рублей? -  спросил Суррогатов.
- Анатолий Дмитриевич, мы живем с Вами в Европе. – ответил Разгонщиков.
Собрать 100 000 000 евро  Суррогатов смог только за пять дней, он прекрасно знал, что влезает в такие долги, которые ему не вернуть. Но, надо!  Всех средств на счетах в Швейцарии и Голландии, явно не хватало.
На шестой день, когда все деньги были собраны, в кабинете Суррогатова появился старший следователь по особо важным делам полковник юстиции Разгонщиков.
- Как дела Анатолий Дмитриевич – спросил с порога полковник.
- Все готово! – Суррогатов привстал с кресла протягивая руку поздороваться, Разгонщиков протянутой руки не заметил.
- Груз погрузите на автомашину, которая будет Вас ждать на 164 км. шоссе Москва-Киев в 10 часов. Мерседес, госномер 2348 КН 98. Вас встретят три офицера из группы ликвидации. - Эдуард Павлович направился к выходу.
У Анатолия Дмитриевича засосало под ложечкой.
- Группа ликвидации! Заберут деньги и шлепнут. – подумал он.
Разгонщиков отгадал его мысль, развернулся к Суррогатову:
- Не волнуйтесь Анатолий Дмитриевич, Вас никто не тронет теперь, а эти ребята – просто сопровождение.
Пятый день Анатолий Дмитриевич пил. Он выпил все свои запасы крепких напитков и теперь перешел на слабые. Приходя в себя, наливал стакан, глотал, падал на диван, в спальне на кровати храпела пьяная Софья Иосифовна.
А четыре дня тому назад, в Москве, в одной из гостиниц,  ребята из Ростовской организованной преступной группы, специализирующейся на мошенничестве делили экспроприированные  миллионы евро.

Часть III СЛЁЗЫ БОГОВ

Из недельного запоя Анатолий Дмитриевич Суррогатов выходил тяжело.  Все проверенные способы борьбы с абстиненцией результата не давали. Пришлось прибегать к помощи Конфидентова, который систематически обращался по аналогичной проблеме к своему личному агенту, врачу - наркологу.
Врач совершил чудо за один день. Анатолий Дмитриевич был полностью восстановлен, он «бил копытом», «пускал пар из ноздрей» и был готов к дальнейшим трудовым свершениям во славу Отечества, с целью компенсации безвозвратно потерянного.
В течении года улицы областного и районных центров трижды заменили дорожную плитку и бордюры. Процесс компенсации набирал обороты.
«Есть Бог на свете!» - подумал Суррогатов подписывая договор о строительстве нефте-перерабатывающего комбината. Договаривающиеся стороны довольно долго, не могли найти консенсуса  по размеру барыша этого инвестиционного проекта.
Анатолию Дмитриевичу удалось убедить инвесторов, в том, что проект будет негативно оценен населением района, где планируется построить комбинат, и ему – Губернатору, придется эту ситуацию разруливать. Кроме того, прогнозировалось вмешательство экологов. Эти две проблемы были оценены в 10% от прибыли комбината. Инвестор наконец-то согласился, и договор был подписан.
«Бытие определяет создание» - сказал какой-то мудрец. После того, как Суррогатова развели мошенники, его бытие изменилось, он долгое время оставался на государственном довольствие, которое его унижало. Он чувствовал себя нищим. Руфина Иосифовна, когда была трезвая, называла его «Голодранцем». Единственное, что спасало Анатолия Дмитриевича от умышленного убийства жены, это то, что она была трезвой очень редко. А пьяной она проводила свой досуг, лежа на кровати или диване, не забывая при этом набирать граммы живого веса. Суррогатов удивлялся, как Руфина могла на одном бухалове толстеть, но в принципе, ему на её размеры было наплевать. У него была Мусенька.
После того, как счета Руфины Иосифовны опустели, Суррогатов принял решение  с ней развестись и обвенчаться со своей любимой. Но любимая вдруг заявила, что её устраивают сложившиеся отношения и ничего менять она не желает.
- Толечка! – сказала Муся на последнем свидании, - Ты же верующий человек, нельзя бросать больного человека на произвол судьбы, ты ответственен за того, кого ты приучил!
Всё это и определило изменение его сознания.
Суррогатов начал готовиться отвалить из этой «Засранной страны». Именно так, про себя, он называл Россию. Его давний знакомый Марк Абрамович Салоник, в советский период времени - искусствовед, а с 1991 года – антиквар, давно говорил Суррогатову, что капитал необходимо держать в бриллиантах:
- Во-первых - занимают мало места. Во-вторых - всегда могут быть под рукой. В-третьих – инфляция их не касается.
Теперь Анатолий Дмитриевич все денежные билеты банка Отечества, банкноты вражеских стран  переводил в бриллианты. Поставщиком камушков был Салоник.
Каждый вечер, перед тем, как покинуть кабинет, Суррогатов запирал изнутри дверь своего кабинета, открывал сейф и доставал шкатулку. Как правило, ему хватало десяти минут для получения наивысшего наслаждения от созерцания своей сверкающей коллекции.
Всё последнее время он раздумывал, как переправить бриллианты через таможню. Осенью в составе российской делегации он должен был выехать в Германию, возвращаться он уже не собирался. Так, что его очень волновал вопрос переправки его коллекции через кордон.
Запасной вариант был – осуществить переправку через зятя, который служил Отечеству в Министерстве иностранных дел. Негативной стороной этого варианта было то, что с зятем придется делиться. Зять со всех брал 10%, то, что с тестя он потребует 12%, у Суррогатова сомнений не было.
В этот солнечный осенний день Анатолий Дмитриевич был в приподнятом настроении. Он получил очередной барыш в форме банкнот Евросоюза. Довольно толстый пакет лег на шкатулку с его коллекцией камней. Закрыв сейф, он подошел к окну.
Звонок мобильного телефона оторвал его от созерцания осеннего пейзажа с красными клёнами, желтыми осинами и уже голыми вязами.
- Анатолий Дмитриевич? Это адъютант генерала Конфидентова. Генерал арестован, оперативно-следственная группа выехала к вам. – голос «тени Конфедентова» Васи Холуева был испуганным.
В это время зазвонил внутренний телефон.
Трубка произнесла страшную фразу:
- Дмитрий Анатольевич к Вам бригада ФСБ…
Суррогатов бросил трубку, не дослушав до конца. Он бросился к сейфу, открыв дверцу, он схватил шкатулку и пакет с баблом, бросился к окну, открыв форточку он с силой швырнул своё сокровище.
Громкая связь голосом секретарши сообщила:
- Анатолий Дмитриевич, к Вам сотрудники центрального аппарат ФСБ России.
- Пусть заходят! – ответил Суррогатов, руки его предательски дрожали…
- Здравствуйте Анатолий Дмитриевич! Разрешите представиться начальник отдела по борьбе с коррупцией, полковник ФСБ России Разгонщиков Аркадий Самуилович. Я должен Вас проинформировать, что генерал Конфидентов арестован по подозрению в получении взятки. – моложавый мужчина с небрежной улыбкой протянул Суррогатову руки для пожатия.
- Информировать? – недоуменно спросил Губернатор.
- Ну, а как же? Мы должны работать совместно с региональными органами исполнительной власти…
Суррогатов упал на колени, повернувшись к образу Президента, зафиксированному в портрете неизвестного Суррогатову автора, висящему на стене, начал креститься, иногда он бился лбом об пол, при этом громко читая псалом 26 из псалтиря, подаренного когда-то Конфидентовым, и выученным Суррогатовым наизусть.
Полковник обернулся к коллегам:
- Вызывайте скорую,  нужна психиатрическая бригада. И быстрее. Он себе может всю голову разбить…

                Эпилог

Кеша Карманников махровый двоешник и не менее махровый мелкий хулиган и воришка, медленно шел по улице загребая упавшие желто-красные листья. Он  прогулял два урока. На третьем он должен был появиться. Литературу вела сама директор школы, а с ней отношения у Кеши совсем не складывались.
Он не заметил, откуда почти под его ноги в опавшую листву сначала упал пакет, а затем шкатулка. Кеша оглянулся по сторонам. Свидетелей находки не было. Он быстро отправил свою находку в рюкзак, и, не оглядываясь быстрым шагом, пошёл в школу.
В туалете никого не было, Карманников достал пакет и шкатулку, расположив их на подоконнике, он уже хотел поинтересоваться содержимым, как услышал сзади себя ненавистный голос:
- Что опять украл?
Это была директор школы. Она проводила профилактический осмотр туалетов школы с целью выявления прогульщиков и курящих школьников.
- Валентина Ивановна! Я не украл, я нашел – Кешка не ожидал такого поворота.
- Ага, нашёл! Андерсен, твою мать! – сказала Валентина Ивановна и взяла Карманникова за грудки, развернув его лицом к входной двери залепила ему подзатыльник.
- Быстро Андерсен в класс! – она сильно толкнула Кешку в спину.
Когда она запершись в кабинете развернула пакет в её ушах заиграла мелодия любимой ей группы под названием «Абба», а когда она открыла шкатулку в её зрачках можно было увидеть фейверк.
Муж Валентины Ивановны – антиквар, посмотрев содержимое шкатулки, был удивлен изумительной и тщательной обработкой горного хрусталя.