***

 ЕЛЕНА АНИНА                18 +               
 30 февраля 2019
       
                По мотивам телесериала «Султан и его любовь»

Эти события произошли во дворце Правителя одной из страх Северной Африки в начале двадцатого века. Учительница французского языка по имени Мария вернулась во дворец, чтобы объяснить Его Величеству причину  своего исчезновения. Когда он увидел девушку, он приблизил ее к себе и приник губами к лицу.
        В момент затяжного поцелуя мужчина начинает проседать вниз. Мария  чувствует его тяжелеющее тело и понимает, что он перестает держаться самостоятельно на ногах.  Девушка медленно опускает мужчину на пол, чтобы тот не ударился затылком. Сама поднимается с пола, берет подушку с дивана и подкладывает ему под  голову. Он смотрит на нее, как ей казалось,  внимательно,  явно не понимая, что же с ним произошло. Мария подходит к двери, осторожно открывает ее, чтобы охрана не видела лежащего на полу Господина и обращается к ним со словами:
        — Найдите Фуада и передайте ему, чтобы он  срочно пришел к Господину.
Мария вернулась к лежащему мужчине, опустилась  на колени и  нежно целовать его  в губы. Продолжая приятное действие по всему лицу, она пытается понять, а чувствует ли он ее прикосновения. Она совсем недавно мечтала о подобном моменте, и  что ей придется спасать Его от врагов. Но страх в эту минуту за жизнь огромного и доброго человека берёт  верх. Сейчас придет Фуад, мы  подумаем, что же делать с Господином. И время от времени она прерывается от нежных поцелуев и заглядывает ему в глаза.  Глаза живые и говорят  ей, что ему нравится, как  она с ним поступает. Наконец-то он улыбнулся, показывая свои ровные, словно из фарфора, зубы и даже пытается достать языком ее рот.
Отлично,  подумала Мария,  значит, мозг начал работать, он ее узнает и хочет поцелуя. Она опять склонилась над его ртом и дала возможность ему сделать то, что он хочет. Несколько минут тому назад он находился в состоянии того незавершенного поцелуя, когда он уже начал опускаться на пол. Видимо, у него это желание осталось в памяти. Он пытается своими губами захватить ее губы, и у него это получается.

         В дверь  постучали. Она тихо встала с колен, приоткрыла ее. Вошел Фуад и удивленно посмотрел на лежащего друга. Мария приложила палец к губам, показывая, чтобы вошедший не произнес ни одного слова. Они приблизились к лежачему мужчине, и она тихо произнесла:
         — Давайте его поднимем и перенесем в спальню, чтобы охрана ничего не заподозрила  и не разнесла по дворцу это неприятное происшествие.   
Фуад  и Мария   попытались поднять хозяина апартаментов, но с первой попытки   у них ничего не получилось. Тогда они его переложили на ковер. Полы  во дворце сделаны из мрамора, и шерстяной ковер достаточно легко скользил по полу. Немного отдохнув и переведя дух от волнения, они втянули его в спальню. А он лежал на ковре и все время улыбался, по-прежнему не понимая, что с ним произошло. В спальне Фуад взял инициативу в свои руки и попытался поднять лучшего друга, обхватив со стороны спины. А Марие приказал жестом взять Господина за ноги и, тем самым,  помочь ему поднять и переложить больного на кровать. На этот раз все получилось. Мария стянула сапоги с ног господина, чтобы дать свободу всему его телу. Тем временем Фуад дотронулся до руки мужчины с желанием рукопожатия и понял, что тот не владеет ею. Они отошли в сторону, и Мария  начала ему повествование, что же произошло.

       Рассказ начался с того момента, как она вернулась в резиденцию и попросилась, чтобы он ее принял. Затем она вошла к Господину в апартаменты и стала извиняться за совершенный ею поступок. И просила его разрешить по-прежнему жить во дворце и продолжить  учить его детей французскому языку. Сначала девушка не могла понять  реакцию на свое появление, как будто бы он был равнодушен к ее словам. Вскоре он встал из-за стола, обошел его и приблизился к ней. Глядя ей в глаза,  мужчина  начал осыпать  лицо девушки горячими поцелуями,  не давая  возможности произнести ни единого звука. А ведь ей так много хотелось   рассказать, что с ней произошло.  Она не  поняла, сколько секунд или минут он не выпускал из своих объятий. Вскоре  ей показалось,  что мужчина теряет контроль над своим телом и начинает опускаться вниз…

      Фуад и Мария тихонько подошли к кровати и поняли, что больной заснул крепким сном.
      --Мария, тебе придется остаться с ним. Да, это не положено делать по нашим законам. Ведь только Господин  решает, кого хочет видеть рядом с собой. Но пока он в таком состоянии, я принимаю решение, другого выхода  не вижу. Господин как-то со мной делился, что когда он  тебя долго не видит или не слышит, у него слева в груди что-то жжет. Ему никогда никто не отказывал в близости. А ты его постоянно избегала, и это его волновало. И ему казалось, что он начинает испытывать к тебе какое-то новое необъяснимое чувство. Скорее всего, из-за этого и произошло то, что произошло. После твоего отъезда он три дня был не такой, как всегда, был несколько рассеян и задумчив. Мне приходилось ему повторять по два-три раза важные сообщения. А ведь он очень сильный мужчина. Правитель страны, он при этом не имеет права подчиняться своим чувствам. И твой неожиданный отъезд мог сказаться на его состоянии. Я принял решение никому ничего не говорить. Ты остаешься здесь, а мне надо найти Саляме  и пригласить ее сюда. Она – единственный человек, которому можно довериться и с ее помощью решить  некоторые бытовые моменты для больного. Она давно живет во дворце и служит ему, а он доверяет ей.  Я скоро вернусь с ней, — заключил собеседник и вышел из апартаментов.

       Вскоре Фуад вернулся с Саляме, которая  удивилась, что снова видит Марию во дворце. Она знала, что та уехала из страны. Улыбнулась и глазами показала, что рада, но сейчас главное - помочь их Господину в бытовых вопросах. Мария несколько молода и не знает до конца местных законов. По правилам страны Господину в данной ситуации должны помогать мужчины. Но правила - правилами, а жизнь вносит коррективы.
       -- Мария, не волнуйся, —  быстро произнесла  Саляме,— твоя задача быть рядом с ним, раз эта беда  произошла в твоем присутствии. Надо постараться, чтобы во дворце никто ничего не знал. Мы не можем показать, что Господин оказался в какой-то момент   слабым. Это запрещено обычаями. Все будет хорошо, я верю в это и считаю, что Фуад тоже должен быть рядом и заночевать в соседней комнате, чтобы тебе было не страшно находиться одной с больным. В любую минуту ты можешь позвать его на помощь. А во дворце все поймут, что наш Господин работает с Фуадом над серьезными проектами. Никто Вас не будет беспокоить. Тем более что Господин в последнее время не желал встречи со  своей женой – Фариаль. Я буду приходить два раза в день  ухаживать за ним. Ведь я взрослая женщина, мне можно это делать. Если потребуется моё присутствие, вы меня тут же позовете. А сейчас я поеду в лавку и куплю все необходимое. Скорее всего, это произошло от напряжения. Ведь он последнее время много работал, — заключила   Саляме и лукаво посмотрела на Марию.
— Вы все правильно говорите, — обратился  Фуад к взрослой женщине. — Пока Господин  спит, я действительно поработаю над документами и проверю, как идет строительство моста, и некоторые вопросы по проектам попробую решить сам.
       Мария осталась наедине с Господином. Она медленно присела на край кровати и стала нежно гладить лицо, шею и руки Господина. Про себя она молилась за его здоровье, ведь так все быстро и неожиданно произошло. Она почувствовала прилив какой-то непонятной доселе чувственности к этому человеку. У нее  не было мужчины, который бы так затронул ее сердце. Мария часто краснела, когда Господин смотрел ей в глаза или случайно  касался ее руки. А сейчас ей выпала такая ответственная роль:  быть рядом с ним в такой сложнейшей для него ситуации. А  удастся ли ей справиться с поставленной задачей?  Она готова сейчас на все, лишь бы  больной поправился и встал на ноги.
        Странно, но ни Саляме, ни Фуад не спешат вызывать лекаря, подумала Мария. Чем могу, тем и буду помогать, а именно только своим сердцем. Боже, какой же он  красивый и могучий! Начну ему рассказывать  сказки, как я  делала в семьях, где были маленькие дети. Вдруг поможет. И буду продолжать делать легкие движения на его груди и плечах. Важно понять, начнет ли он реагировать на мои ласки.
        Девушка наклонилась к его лицу, и немного задрожала, почувствовав запах его кожи и бороды. Ей хочется продолжить его обнять, целовать и целовать, обливая его своими горькими слезами и согревая  своим телом. Она тихонько прилегла рядом с ним, а он по-прежнему спал каким-то глубоким нужным ему в данный момент сном. Она подсунула свою руку под его голову, прижалась к нему. Какой он еще беспомощный. Но ничего – он должен прийти  в себя, он сильный. Из глубины его легких вышел стон, она немного испугалась. Но продолжила ласки и поцелую, обливая слезами, сдерживая рыдания. У него на лбу выступила испарина. Девушка взяла свободной рукой мягкое полотенце, предусмотрительно положив рядом с собой, и нежно промокнула испарину. Мужчина приоткрыл глаза, явно не понимая, что с ним произошло. Мария приподнялась, чтобы он лучше ее увидел. Улыбка застыла на его лице. Она по-прежнему целовала, чтобы тот почувствовал ее любовь к нему. Он начал слегка поворачивать голову в ее сторону и бесконечно улыбался.
      Отлично, первые движения головы – хороший признак, — отметила девушка.

      В этот момент тихонько постучали. Мария открыла  дверь. Вошли Саляме с незнакомой пожилой женщиной, которая  явно имела опыт ухаживания за мужчинами такого высокого уровня. Они попросили  Марию выйти из комнаты. Минут через десять-пятнадцать открылась дверь, ей позволили войти. Пожилая женщина обратилась к  Марие со словами, что действительно у Господина произошел нервный срыв, но это должно пройти при правильном уходе за ним. Она отозвала девушку в сторону, чтобы Господин не мог услышать, и тихо спросила:
      — Есть ли, Мария, у тебя опыт общения с мужчинами, была ли ты близка с ними?
      Девушка смущенно ответила:
      —Нет, у меня не было близкой связи с мужчинами до сих пор. Но я постараюсь сделать все, что смогу. Я всегда смущалась его взгляда.
      — Не волнуйся,  дочка, у тебя все получится. Я чувствую, что у тебя необыкновенное сердце, ты будешь впоследствии ему надежной женой. Ты родишь ему  дочь,  он рядом с тобой добьется очень многого. Эта женщина верит в тебя, — произнесла незнакомка, показывая рукой на Саляме. — Она пригласила  меня, чтобы я посмотрела на его состояние и на тебя тоже. Ты должна проявить всю свою женскую мудрость и чутье, чтобы он мог встать на ноги в ближайшие дни. Ты должна научиться делать все, что положено женщине при таком мужчине. Хорошо, моя девочка?.. Если ты когда-то  захочешь меня увидеть, обратись к Саляме. Она не ошиблась в тебе. У нашего Господина были бы серьезные изменения со  здоровьем, если бы ты не вернулась. Он к тебе привык сердцем, если можно так сказать, оказалось, что он не может без тебя ни жить, ни дышать.  Поэтому и случился срыв. В моей практике, поверь мне, подобное  случалось. Береги его, он — наш Господин и он очень много делает для народа. Это - редкий человек, такое с ним произошло впервые. Я чувствую, что его сердце давно принадлежит тебе, а твое – ему. Просто он не мог по своему положению раньше признаться тебе, надеялся на твою взаимность. Здесь свои законы. Ты должна этим дорожить, Мария. Когда ты впервые  появилась во дворце,  он что-то для себя новое открыл... Он держался, не давал своим чувствам выйти наружу, в этот период времени  его жены уже не привлекали, он все время думал только о тебе. Вдруг ты собралась уехать из страны.  А потом также неожиданно для него ты вернулась. От эмоций он вдруг потерял сознание. Ты поможешь ему встать, он ждет этого. Делай все, что придет в голову,  и ты будешь наблюдать, как он станет возвращаться к жизни. Сначала голова, потом руки и самое сложное - это ноги. Постарайся и не стесняйся своих чувств. Он начнет заново возрождаться. Я умею видеть людей. Он вернется к нормальной жизни с твоей помощью. Он должен видеть и постоянно слышать твой голос. Ты должна с ним все время разговаривать, читать, только не молчать. Никакой лекарь или мудрец ему сейчас не сможет помочь. Ты только верь, молись своему Богу, как умеешь. И делай то, что тебе подсказывает сердце, без твоих ласк и действий он не встанет. Ты рядом и я верю, что ты справишься. Ты должна снять с него напряжение и неловкость его положения. Эти люди, — она рукой показала на присутствующих, — тебя уважают и готовы помогать. Не бойся, но знай, в твоих руках его судьба, да и судьба нашего народа. На тебе лежит большая ответственность. Я сейчас почувствовала, что ты рано осталась без матери.  Я тебе скажу, что он тоже рано потерял мать, еще  в младенчестве. И он всю жизнь,  как и  ты,  от этого очень  страдал. Мне кажется, он тебя воспринимает не только как девушку,  но и как свою мать.  Я вижу, что он сейчас находится в младенческом возрасте  и мысленно общается со своей матерью. И он плавает в той позабытой для него среде, ему сейчас там хорошо. Но он не должен там надолго задерживаться. У него это сидит очень глубоко. Помоги ему вернуться в реальную жизнь. Его воспитывали жестко как будущего руководителя страны  и делали из него настоящего воина. Он  многого достиг, но груз детства остался. Он это тщательно скрывал.  Не удивляйся, что он будет играть  в ребенка, ему это просто необходимо. Он все время держал себя в руках,  и это состояние  разрушает  его здоровье,  только тебе он покажет свои слабости, а ты ему подыгрывай. У него есть дети, но  сам он остался в возрасте ребенка. Хотя очень образованный и сильный мужчина. Это невозможно объяснить. Никто во дворце не должен это знать. Только ты и я. Это одна из мужских слабостей – остаться без матери в младенчестве и нести этот груз всю жизнь.  Дай я тебя поцелую. Ты не наша по крови и религии, но необыкновенное существо, — заключила  женщина.
Мария подняла на нее глаза, полные слез, обняла и крепко прижалась к пожилой женщине, почувствовав, как скучает по рано ушедшей матери. Она опустила лицо на плечо женщины, от нее пахло  восточными специями и травами, которые приятно шевелили волоски в ее носу. Та в свою очередь, чтобы  остановить рыдания девушки от страха, который ее вдруг охватил, произнесла:
    — Не мочи  мне платье, на улице прохладно и я могу заболеть.  Мне показалось, что  тебе сейчас явилась мать, которой тебе  не хватало последние годы, как и ему. Вы очень с ним  похожи в этом и  вас это соединяет. Извини, если я тебе немного испортила настроение. Ты должна  знать и понимать ответственность за Него,  — заключила незнакомка.
      Через минуту они направились к выходу.  Саляме, уходя, произнесла:
      — Сегодня мы все сделали, а завтра утром я приду. Не плачь, Мария, тебе будет трудно, но ты выдержишь. Мы находимся рядом с тобой. В любую минуту посылай Фуада   за мной. Ты знаешь, что мое долгое отсутствие во дворце не должно вызвать подозрения.
      — Спасибо Вам, Саляме, за Господина, — произнесла девушка.  Она взяла женщину за руки, развернула ее ладони  наверх и начала целовать их. Если я Вас чем-то когда-то  обидела, то извините меня за молодость и глупость.
      — Мария, сейчас у тебя другая роль и ты должна ее исполнить, — заключила Саляме. Мы все на тебя смотрим и надеемся, что ты поможешь нашему Господину.
Обе женщины удалились.

      Как  я  боюсь за него и  за себя, что меня ждет впереди, справлюсь ли я одна — подумала Мария,  от ужаса подняла глаза к небу  и начала молиться за больного.

      В этот момент вошел Фуад с подносом и приказал Марии  сесть с ним рядом и начинать есть. На подносе лежали куски теплой курицы, порезанные помидоры и огурцы и другая зелень, паста из фасоли с оливковым маслом и лимоном, восточные лепешки, фрукты, кувшин с соком и кофе.
      — Фуад, я не могу проглотить ни кусочка еды, зная, что ему плохо, у меня все дрожит здесь, — показывая на грудь и плача, отвечает Мария.
      Тогда он встал на одно колено перед ней, вознес руки и стал молиться, чтоб она поела.
      — Мария, поверь, тебе нужны сейчас силы. Тогда  ты сможешь помочь нашему Господину.  Я прошу тебя. Я стою перед тобой на коленях, у нас это не принято, но я знаю, что ты девушка упрямая. Уверен, что мой поступок  вернет тебя к жизни – произнес мужчина
      — Извините, Фуад, я постараюсь Вам больше не показывать свой дурной характер и я готова Вам починиться, лишь бы помочь Господину, - смиренно ответила девушка
      — Давай начнем трапезу, будем улыбаться друг другу, будто бы ничего не произошло. Мы должны сейчас держаться вместе. Тебе налить сок или воду? —  нежно спросил мужчина  и протянул ей кусочек курицы с тонким хлебом и зеленью, снимая с нее напряжение последних часов.
      А про себя он прошептал:
      —Какая чистая эта Мария. Как хотелось бы, чтобы  у нашего Господина была бы такая жена.
      — Ты не волнуйся, никто не знает, что ты здесь, а охранники, которые тебя впустили к нашему Господину, ушли отдыхать и появятся через несколько дней, —успокоил ее собеседник. —Я буду рядом работать с документами и в любую минуту ты можешь меня позвать.
      Они закончили обедать. Мария собрала на поднос остатки пищи, посуду и хотела сама отнести ее. Фуад остановил ее. Нежелательно, чтобы ее увидела охрана. Он спросил девушку, что ей принести на ужин. Та явно растерялась, но взяла себя в руки и попросила что-то из кисломолочных продуктов и два яблока. На этот раз она поняла, что не стоит напрягать своим упрямством мужчину, на нем сейчас решение всех государственных проблем. Да, у нее было мало  опыта общения с восточными мужчинами и она толком  не знает, как  они  красиво умеют ухаживать за женщиной, да еще в такую трудную для нее минуту.

      Поблагодарив Фуада, она направилась в спальню Господина. Две взрослые женщины переодели больного мужчину в пижаму и переложили  на середину кровати, тем самым у нее появилось свое место с обеих сторон от него. После обеда Мария почувствовала легкую усталость. Девушка прилегла рядом,  она подсунула свою руку под его голову, а второй рукой обняла его, поцеловала в бороду и заснула. Под впечатлением встречи с пожилой незнакомкой, она во сне увидела свою мать в белом платье, словно Ангела,  которая начала ее обнимать и расспрашивать:
     —Доченька, ты полюбила важного мужчину, тебе будет трудно. Но ты справишься, я верю в тебя. Ты выросла с папой и у тебя мало женских знаний. Ты была всегда умненькой, серьезной девочкой и я желаю тебе доброго пути в самостоятельную жизнь. Ты должна научиться уважать своего мужчину, это большое искусство. Мужчины бывают не всегда правы, но того, кого ты выберешь, ты должна слушаться и уважать. Сейчас я тебя покидаю, моя любимая, и храни  тебя Господь. Я буду часто к тебе приходить. Помни о своей вере и корнях, —  произнес Ангел и тут же исчез.
Мария проснулась, её глаза были наполнены слезами. Как давно ей не снилась мама.
 
      Ей было одиннадцать лет, когда мама сильно заболела чахоткой. Отцу пришлось продать большую квартиру в городе, мебель и  увезти семью на юг Франции. В России осталось только имение его родителей. На юге чужой страны ей было намного легче дышать, а тепло, солнце, фрукты облегчали ее страдание, но недолго. Через два года она умерла. Похоронили ее на чужбине. Отец мечтал  вернуться со здоровой женой на родину, но жизнь сложилась иначе. Во Франции ему удалось устроиться инженером в одной крупной компании: он хорошо владел  французским и арабским языками, и его взяли на работу с учетом возможных контрактов с Востоком. Мария училась во французской школе. Вскоре отцу предложили поехать в одну из стран Северной Африки, так как не хватало специалистов с арабским языком. Он согласился. Здесь Мария продолжала учиться во французской школе, но отец понимал, что дочери необходимо изучать еще и арабский. Отец нашел преподавателя и за небольшие деньги тот взялся обучить Марию  языку. Девушка оказалась способной ученицей и за год она освоила большой курс. Вскоре  она стала преподавать детям обеспеченных родителей французский язык, а сама оплачивала курсы по обучению арабскому и готовилась к поступлению в учительский университет. Отец тем временем копил деньги на покупку небольшой квартиры. В университете у Марии было много друзей. Она выделялась среди них голубыми  глазами и светлыми волосами. За ней пытались ухаживать местные студенты, но о замужестве она не думала. Многого она не понимала и не принимала. Но отец просил её быть сдержанной и не выступать там, где не надо, не забывать, что это Восток и здесь свои законы…
В этот момент Господин  чуть повернул голову, как будто чувствуя, что она находится рядом и тепло ее тела доходит до него. Девушка немного подтянулась на уровень его рта и стала целовать и думать, как правильно вести себя с этим мужчиной. С одной стороны у нее есть рекомендации пожилой женщины, с другой - ее собственные чувства к нему - Большому человеку этой страны. Мужчина открыл рот и вытянул язык, показывая движением свое желание. Она ему подчинилась и вступила в его игру. Так они ласкали друг друга. В этом момент ее слеза упала рядом с его ртом. Он  почувствовал,  как  что-то приятное  упало на его бороду. Мужчина максимально тянул язык и стал слизывать с бороды соленую водицу. Тут она догадалась, что он хочет пить.
      — Извините, Господин, Вы хотите пить. Какая же я неловкая. Она нежно вытянула свою руку из–под его головы, чтобы не сделать ему больно, опустила ноги с кровати, натянула его домашние туфли, прошла в комнату, где работал Фуад.
      — Его Величество хочет пить, — обратилась  Мария е мужчине.
      — Да, конечно, как же мы не подумали об этом. Сейчас я принесу воды,- заключил мужчина. Он вышел из комнаты и вскоре принес хрустальный кубок с водой.
      — Ой, это много, надо перелить во что-то мелкое, чтобы ему  удобно пить, — сказала Мария.
      — Да, ты права. Сейчас я принесу  кувшин с длинным носиком. Просто Его Величество всегда пил из этого кубка, — ответил Фуад и удалился.Прошло несколько секунд, и он вернулся с кувшином.
      — Это подойдет, — обрадовалась девушка.
      Она вошла в спальню,  приподняла голову господина, а он начал тихонько пить. И опять  улыбка заняла  его лицо.
      Мария  спросила:
      — Ваше Величество, хотите еще воды?
      Девушка напоила больного водой, и он показал головой, что хочет лечь. Мария исполнила его желание и легла рядом с ним, вновь подсунув руку под голову и начала ласкать его грудь, шею, плечи. Она проделывала эти движения так долго, что рука под его головой затекла до состояния немоты, но она терпела. А мужчина явно чувствовал ее прикосновения и дыханием показывал, насколько ему это приятно. Он то ли ахал, то ли охал от удовольствия. Она случайно или интуитивно задела сосок его груди,    словно молния прошла по его телу и он начал дрожать. Она посмотрела  ему в глаза, он показал ей улыбкой, что ему еще хочется этого действия. Тогда Мария вытянула свою руку из-под его головы, приподнялась, начала языком ласкать соски его груди. Пошло какое-то странное движение его тела, он немного стал более подвижен, и ей показалось, что его руки начала дрожать. Она взяла его руки, начала, поднимать и опускать.  Нет, руки пока не чувствуют и падают. Надо быть с ним активнее. И сама себе приказала:
      Я поела, поспала, отдохнула и должна поработать  с больным. Она подумала, что может быть поднести к его рту свою грудь. Она это сделала, он тут же начал ее сосать, словно младенец, первый раз в жизни взявший материнскую грудь. Он долго и нежно ее подсасывал, то закрывал, то открывал глаза, явно плавая в удовольствии. А она на руках держала свое тело и думала, как лучше лечь, тем самым помочь и ему и себе. Вот она – одна из причин его ласкового обращения к женщине, видимо он часто хотел находиться рядом с матерью. Она изловчилась, освободив грудь из его рта. Перелегла на другую сторону кровати от него,  легла так, чтобы ей было удобно. Мужчина лежал с закрытыми глазами в ожидании ее действий. Она взяла свою грудь в руки и еще поднесла ко рту.  Радость в его глазах была неописуемая. Он нежно захватил сосок и начал сосать, опять те же воспоминания захватили его голову. Больной попытался поднять противоположную  руку,  но у него не получилось это сделать. Мария нежно взяла его за кисть и тихонько начала тянуть на себя. Она поднесла его руку ближе к своей свободной груди, и он нежно стал ее гладить.
     — Мой Господин, делайте, что хотите, даже если будет больно, я буду терпеть, —произнесла она.
     Мужчина начал мотать головой из стороны в сторону, показывая, что не умеет делать больно. Зачем делать больно женщине, которую он давно любит. Сосок выпал, он попытался рукой поправить. Не получилось. Мария поправила его своей рукой. Его рука устала, и она вернула руку в удобное положение.
     — Пусть рука отдохнет, а мы дальше будем работать. – Сейчас я Вам расскажу сказку, которую я рассказывала маленьким детям, а Вы попробуйте заснуть. И она начала повествование, чтобы его усыпить. А он - распластанный лежал,  подсасывая  грудь. А ей было очень нежно и приятно, что любимый мужчина делает такие движения. Девушка вновь дотронулась до его сосков, и  словно  током его приподняло. Отлично, главное, что он реагирует на ее движения. После сеанса с его сосками он заснул.
      Как хорошо, что он сразу засыпает. А я продолжу ему рассказывать все подряд, что вспомню, — подумала про себя Мария. Но  сосок он так и не выпустил.  Она попыталась вынуть грудь изо рта, но он нежно и крепко держал губами, словно говоря:
      Это мое,  не отнимай, мне это придает силы. Странное существо – человек. Такой большой и такой беспомощно-наивный.
      Вскоре мужчина  проснулся и продолжил чмокать, видно, что ему все комфортно.
      — Пить, — трогательно произнес больной.
      — Господин, освободите мою грудь, я принесу воды, а потом  Вы продолжите делать то, что Вам приятно.
      На этот раз он разомкнул губы, отпустив грудь, и Мария аккуратно перелезла через него. Он провожал ее взглядом, чуть повернув голову в ее сторону, и стал ждать, когда она вернется.Девушка  отлила из кубка в кувшин воды и начала поить больного. Он попытался приподняться на одной руке. Не получилось, пока рано.
      — Отлично, Господин, это уже успех, - произнесла она. - Попейте, может быть, хотите посидеть немного. Она быстро подсунула под его спину три подушки и, а он,  напившись воды, откинулся.
      Он показал движением головы, чтобы она убрала подушки, лег в обычную позу и глазами показал на грудь. Мария легла на другое плечо также на уровне его рта,  и он с жадностью, но по-прежнему нежно продолжил свое  дело, теребя языком ее сосок. А она продолжала ему рассказывать о заснеженной и холодной России, которую они с отцом и больной мамой покинули, о Франции, о Германии, которую пересекли на поезде. А он слушал и чмокал. Потом мужчина попытался поднять руку. Она взяла за кисть и подчинилась его желанию. А он притянул  ее руки к своей груди. Она поняла, что он хочет.  Она начала ласкать его соски, и видимо, ток, который проходил через его тело, вновь приводил его к более нормальному состоянию.
      — Господин, Вы покажете мне, когда Вам надо будет отдохнуть, — смотря ему в глаза, спросила она.
      — Да, скажу, пока мне все нравится и все подходит, — медленно, но внятно произнес мужчина.
      Как я рада, что восстанавливается его речь,   подумала девушка, чтобы его не напугать. Надо вечером за ужином все  рассказать Фуаду.
      От  ее ласк  мужчину вновь приподняло и опустило, и рука явно стала работать лучше.Мария продолжила свой многочасовой рассказ. Ей казалось, что от усталости она какие-то вещи повторяла, но должна была все время говорить.
Я обязательно ему должна позже рассказать, по какой причине я стремительно хотела покинуть страну, — подумала она про себя.
Так прошло еще время, а он по-прежнему был прижат к ее груди.
Она задремала и вновь увидела  маму. Та подчеркнула, что  женщина, которая любит своего мужчину, должна все терпеть. А сама продолжала ему рассказывать, и, видимо в этом состоянии, она и произнесла слова о терпении.
      — Мария, я тебе сделал больно? Извини меня – произнес тихим голосом больной. Грудь выпала, он попытался ее схватить, но потом передумал.
      — Господин, о чем Вы? -  на этот раз она довольно неуверенно переспросила Господина, несколько испугавшись, что обидела его. -  Я буду терпеть столько, сколько надо, я Вас очень люблю. Я счастлива, что я нахожусь  рядом с Вами и стараюсь  Вам хоть как-то придать силы. Просто я увидела во сне маму и что-то ей  ответила.  Не обижайте меня.  Вы очень добрый и  нежный мужчина. 
      — МОЙ БОГ,  помоги мне встать, и я покажу тебе, Мария,  все прелести жизни, – ответил мужчина. Ты мне понравилась еще тогда на приеме во дворце, где ты работала переводчицей у этого толстого француза.  И когда ты от меня бегала, меня это очень травмировало. Если я не видел  тебя  долго, у меня вот здесь болело, — ответил он, пытаясь показать с трудом рукой на место, где находится сердце.
      — Давайте, покажите, где у Вас болело, — с лаской и умыслом она попросила его показать.
      Он попытался поднимать свободную руку и дотянулся до места, где находится сердце.
      —Я не находил себе места,  жгло здесь, — продолжал он.
      — Господин, а когда я Вас не видела, у меня жгло вот здесь, — ответила и взяла его обе руки и подтянула к грудине. Мне некому было рассказать об этом. День, когда я приняла решение Вашу страну и уехать во Францию, а потом -  в Россию, оказался самым черным днем моей жизни. Я не могла здесь находиться по ряду причин, я потом все расскажу, что было на самом деле. Но и там, в России, мне не было бы жизни без Вас и Ваших очаровательных детей. 
      — Ты мне потом все подробно расскажешь, обещай, — ему хотелось получить ее подтверждение.
      — Нам не хватит и всей жизни, чтобы рассказать Вам, что со мной  произошло. Сейчас я — самая счастливая девушка на земле, ведь я нахожусь рядом с Вами. Хотите,  я Вам спою или станцую?
      — Я все хочу от тебя, — ответил Господин с широкой улыбкой.
      — Давайте я Вам подложу подушки,  буду петь, а также танцевать по-восточному. Меня научили, хотя и смешно, но я буду стараться. Господин, Вы наверняка хотите есть? – неожиданно Мария вспомнила о своей обязанности.
 
      — Я не хочу есть, я хочу любоваться тобою, — ответил он.
      — Нет-нет-нет, я здесь приказываю. Сейчас надо поесть,  а потом – танцы, - не останавливаясь, произнесла она.
      — Хорошо, только самую малость, — согласился больной.
      — Что Вы предпочитаете на обед?— продолжает  она.
      — Для начала – тебя, чтобы ты всегда была при мне, — шутя, парировал мужчина.
      — А серьезно? – не отставала Мария, надо ловить момент.
      — Маленький кусочек любого мяса и овощи, фрукты для Марии и много воды, — смущаясь своей беспомощности, ответил он.
      — Сейчас дам распоряжение и вернусь, — быстро спрыгнула с кровати и побежала в соседнюю комнату к Фуадом. Они договорились, что Мария будет ждать его с подносом, чтобы Господин не догадался, что рядом есть кто-то.
      Прошло несколько  минут, Мария вошла с подносом и поставила на специальный столик для больных.
     — Ваше Величество, я буду Вас кормить, сейчас я оботру Вам руки и лицо мокрой салфеткой. Сначала надо попить воды, не будем торопиться, больной должен все тщательно пережевывать. Она специально затеяла эту игру, чтобы не показывать ему, что его руки еще плохо слушаются. Кормление продолжалось минут тридцать, она командовала им, чтобы он тщательно жевал, понимая, что может быть и пищевод задет. А ему нравились ее команды. Никогда никому он этого не позволял.
     — Девочка моя, я наелся, теперь я тебя буду кормить, — с уверенностью заявил он.
     — Согласна, только я порежу ножом грушу и яблоко, а Вы будете давать кусочки мне в рот, никто меня не кормил последние лет пятнадцать. Что на это я скажу? – приятно и я согласна на такую трапезу каждый день, — с улыбкой  отрапортовала Мария.
     Мужчина тяжело поднимал руку то одну то другу. Он старался давать ей в рот кусочки яблок, и груши и виноградины, тем самым, тренируя мозг под ее командой.
     — Боже, как вкусно, — единственное, что она могла произнести, жуя и глотая деликатесы.
     — Почему ты не захотела съесть мясо? — вдруг он спросил с интересом.
     — Спасибо Вам за заботу, но я пообедала, пока Вы спали. Я устала, Вы меня перекормили.
     — Я рад, — ответил он, как всегда улыбаясь.
     — Ой, Ваше Величество, а у Вас на левой щеке ямочка, но он закрыта бородой. Я  не имела права раньше Вас так близко рассматривать.
     — По этой причине я и ношу бороду, чтобы женщины не приставали к моей ямочке, открываю улыбкой только близким людям, а таких женщин у меня не было, хотя и имею жен.  У мужчины моего положения  должно быть много наложниц, которые рожали ему много детей  на случай войн и эпидемий. А вот близкой женщины, которая меня понимала бы всегда, у меня никогда  не было. Ямочки не придают лицу мужественного вида,  и убрать ее нельзя. Теперь у меня есть ты, самый близкий человек, поэтому ты и увидела эту ямочку, — с широкой улыбкой  объяснил он Марии.                Что ты опять засмущалась,  я же вижу по твоим глазам. Не бойся меня, ведь ты меня сейчас только что своим горячим телом подняла. Если ты будешь так реагировать, я не смогу тебе говорить добрые слова. Видно, что ты девушка неискушенная и это выделяет тебя на фоне моих жен. Доверься мне и у нас с тобой будет все прекрасно, и мы с тобой свернем горы.  К слову сказать, ты не видела красот наших гор. Я должен тебе их показать.
     — Ой, Господин, я боюсь или я почти уверенная, что Вы сами не видели гор уже много лет, у Вас слишком много  работы, — и она   рассмеялась своей чистой улыбкой. Она подошла к нему и начала его целовать в голову, в уши, в лоб, нос, щеки рот, шею, плечи. А он не сопротивлялся, давая ей расслабиться.

     Сейчас бы я взял ее на руки силой,  и кружил бы и кружил в танце, — с грустью подумал про себя он.
     — А почему Вы не обнимаете меня, я Вам вдруг стала неприятна? — с удивлением и горечью спросила Мария.
     — Зачем ты меня ранишь, я наслаждаюсь тобою, дай мне слово, что ты никогда не будешь меня ревновать к моим женам. Слишком ты мне дорога. Дай мне только встать на ноги. Послушай, а мне кто-то обещал песни и восточный танец, ты забыла, давай исполняй свое обещание и не смущайся, а то я не буду на тебя смотреть, — он попытался ее отвлечь от плохих мыслей.
     — Хорошо, Господин, сейчас отнесу посуду, а оставлю нам воду и вернусь,— чтобы как-то успокоить себя от какой-то внезапно появившейся ревности, она понесла поднос в другую комнату и оставила его там. Жестами рук и глазами она показала Фуаду, что Господин может сидеть, немного двигать руками и начал говорить. Мужчина от неожиданности прижал к себе Марию по-мужски и поцеловал ее в висок, а потом испугался этого поступка и низко поклонился, извиняясь:
     - Как велика радость, что девушке  удается помочь  Господину в борьбе с его болезнью.
     Мария сама готова была расцеловать Фуада, просто он ее опередил. И опять она оказалась в состоянии смущения. Она оставила мужчину одного, ему же предстояла  работа, и вернулась к больному. С Фуадом договорились, что утром, если Господину будет лучше, друг начнет докладывать о ситуации со строительством стратегически важного  моста через реку.

     Она вернулась в спальню, а зритель приготовился к концерту. Ей ничего не осталось делать, как начать петь и танцевать по-русски, затем она  спела и станцевала по-восточному, несколько неуклюже, но все равно ловко.
     — Ты моя девочка, все умеешь.  Мой Бог, за что Ты мне дал  такую славную девушку, которая будет моей женой. Как  только я смогу встать на ногу, ты станешь моей женой, — вознеся руки  в молитве,  произнес мужчина. Мужчина не очень уверенно, но начал хлопать в ладоши от удовольствия, пока звук оказался глухим.
Концерт закончился, и главный зритель захотел отдохнуть
     — Мария, мне надо  совершить богослужение, — произнес больной.
     — Хорошо, я сейчас принесу Вам мокрое полотенце, - отвела девушка.
     Она вернулась с мокрым полотенцем, помогла протереть ему  руки,  лицо и вышла из комнаты.

     Минут через двадцать он окрикнул ее, она вошла. Ему надо как можно больше отдыхать. Он рукой похлопал по кровати, показывая, чтобы Мария легла рядом и не оставляла его одного. Она подчинилась. На этот раз он сразу заснул.
     Отлично, пусть отдыхает, подумала она. Может быть, мне удастся найти книгу и почитать. Пусть только он уйдет в глубокий сон и ей тогда удастся незаметно встать. Завтра надо попробовать его перевернуть на грудь и постараться поработать с его спиной и пояснице, чтобы подготовить ноги. Завтра будет завтра,  подумала девушка.  Девушка лежала, не двигаясь. Через десять минут он ушел в сон, она тихонько встала с кровати и отправилась в его большую библиотеку. Там она нашла сборник стихов на французском языке. Владелец библиотеки был большим любителем поэзии, он часто читал и философскую литературу и часто  цитировал классиков. С книгой в руках она вернулась в спальню. Села ближе к окну и «ушла» в поэзию. Сколько прошло времени, она не заметила, но получила большое наслаждение от чтения. Вечерело, и свет от окна стал пропадать. На востоке резко темнеет. Можно было бы побеседовать с Фуадом, но она не бросит Господина, в любую минуту больной  может попросить ее помощи, и не дай Бог, если он  упадет с кровати. Свет она не стала зажигать. Больной проспал до утра крепким, почти здоровым сном.

     Поздним вечером тихо постучал Фуад и пригласил ее поужинать. Она подчинилась, вышла из спальни, но дверь оставила открытой. И если он ее позовет, она тут же вернется к нему.
     В комнате, где они ужинали, горели свечи, и блики от огня блуждали на мебели и по их лицам. Они тихо обменялись впечатлением завершающего дня, который по объему событий, информации и впечатлений тянул на целую вечность. У собеседника проявились вокруг глаз синяки, было видно, как он устал. Ведь он столько просмотрел бумаг и документов и подчеркнул:
     — Сколько приходится работать нашему Господину. Наверное, хорошо и почетно быть Главой страны, но сколько же сил и времени уходит  на решение всех вопросов. У меня от одного дня голова разрывается. Как ему тяжело, да еще много в стране всяких недовольных. Ни одной секунды покоя, а у него еще есть дети, которых он очень любит, да и жены, которые требуют время. Его судьба была предрешена не им. Бесконечные ассамблеи, встречи с послами, визиты во дворец посланцев других стран. Одно дело выполнять команды Его Величества, другое – самому принимать решения. Какой же он умница и как нам повезло с ним, — завершил повествование Фуад. – Я его очень уважаю, мы с ним дружили в детстве. Вместе учились у одних учителей. Когда мы выросли, он послал меня учиться во Францию таким наукам, как дипломатия, западная философия, инженерия, экономия. Он тогда мне сказал, что мне будет тебя не хватать, друг мой, но я с радостью дождусь твоего возвращения  домой. У меня была любовь там, во Франции. Я мог жениться на студентке из Алжира, но я так уважаю и ценю своего друга, что не смог его бросить, вернулся и не жалею об этом. С ним рядом находиться -  большое счастье, хотя и небезопасно. Он очень умный и тактичный, наш Господин. Будь я  женщиной, обязательно бы в него влюбился. Я готов отдать за него жизнь, — заключил собеседник Марие.

     Приближалась ночь, и Мария почувствовала, что она устала.  Ей хотелось как можно быстрее заснуть. Саляме  приготовила ей одну из  многочисленных пижам Господина. Она умылась, переоделась,  легла и тут же провалилась в пропасть, ничего не чувствуя. Во сне старалась не касаться мужчины, пусть спит. Если проснется сам – будет другая ситуация. Тогда она готова сидеть и разговаривать с ним всю ночь.
     Проспав до утра, она открыла глаза  и увидела рядом с собой улыбающегося мужчину, который лежал и не двигался, чтобы не разбудить ее. Девушка тут же приподнялась,  и куртка пижамы большого размера спустилась с ее плеча. Она подняла на одного плечо ткань куртки, тут же второй рукав упал с другого плеча. Она засмущалась. Вчера ей было более спокойно, пока он не стал ее рассматривать, как мужчина.
     — Мне кажется, что  тебе моя пижама подходит по размеру. Правда, если тебя в нее завернуть  два раза.
     — Ваше Величество, почему Вы меня не разбудили? Вы давно проснулись? — со смущением спросила девушка, — ведь я должна Вам помогать, Вы наверняка хотите  пить и есть.
     Она встала с кровати, шаровары пижамы были спущены с талии, и она пыталась их удержать, чтобы не потерять. Вечером было темно, и она уже от усталости не соображала, что  она на себя надела.
     Извинившись перед Господином, она одной рукой схватила свое платье, а другой рукой поддерживая шаровары, выбежала из спальни.
     — Боже, какая же я смешная и неловкая, — оценила Мария свое поведение,— необходимо быстрее переодеться и вернуться.
     Через десять минут она вошла в спальню в платье и с поправленной прической, как всегда, присела, показывая свое уважение Господину. Он лежал, улыбаясь и  глядя в потолок, тем самым, извиняясь, что несколько минут назад смутил ее из-за  внешнего вида.

    — Мой Господин, я готова исполнить Ваше желания, я слушаю Вас внимательно, - покорно произнесла она, - словно это была не Мария, а местная девушка, которая боится даже глаза поднять на Господина. — Если у Вас есть силы, то после завтрака  к Вам хотел бы зайти Фуад с документами.
    — Для начала мне нужно совершить намаз, потом завтрак, — ответил мужчина.
    — Отлично, я Вам помогу обтереть лицо и руки и закажу завтрак, — произнесла девушка.
    — Нам с тобой.  Они знают, что я ем на завтрак, а для себя закажи, что ты любишь, — уточнил мужчина.
    — Как хорошо, что он может произносить конкретные вещи, так легче, не надо выдумывать, — на ходу подумала Мария.
    Через минуту она вернулась со свежим теплым полотенцем, начала обтирать его лоб, бороду, шею и немного грудь, стараясь не дотрагиваться до его сосков. Сейчас это может ему помешать сосредоточиться на молитве. Затем протерла довольно слабые руки. Он пытался ее обнять.
    — Господин, сейчас не время, — довольно строго произнесла Мария, но с улыбкой, — наступает время молитвы.
    Девушка вышла из спальни и направилась к Фуаду, чтобы тот заказал для Господина завтрак. Напомнила, чтобы не забыли принесли принесли кувшин с водой. А сама осталась в соседней комнате ожидать окончания ритуала.
    Вернулся Фуад с подносом, девушка передала  ему разговор  с  Его Величеством:
    — Сейчас Господин совершает намаз, потом завтрак и после трапезы он обязательно примет Вас с документами.
    — Я буду ждать твоей команды. Я готов  доложить нашему Господину все по порядку, — ответил собеседник. – Я тоже сейчас перекушу.
Они стояли друг против друга и улыбались, ожидая голоса  Господина. Из глубины спальни раздался еще довольно слабый голос:
    — Я  готов завтракать.
    — Бегу, наш Господин, — почти бегом она влетела в спальню и подумала, только бы не зацепить ногой за подол платья и не упасть вместе с подносом, ведь руки заняты, и она не может приподнять полы одежды. Она поставила перед ним поднос на столик и присела на край кровати.
    — Приятного аппетита, — произнесла Мария.  — Есть Вы будете самостоятельно, а вот горячий кофе я подам сама. Видно было, что руки лучше работают, чем вчера, но еще слабые. Интересно, сможет ли он подписывать документы.
    — Ты тоже завтракай, — предложил мужчина.
    — Спасибо, я быстрее Вас сейчас все съем, потому что голодна, — с юмором подчеркнула девушка.
    — Пожалуйста,  не торопитесь, маленькие кусочки кладите себе в рот. Как только Вы устанете, я помогу Вам с завтраком, — с улыбкой и большим желанием ей хотелось его кормить.
    — Ой, у меня уже устали руки,  и он их тянул вдоль тела, — демонстративно показывая ей свою усталость.
    Она продолжила подавать ему еду, потом помогла ему выпить кофе из  серебряного маленького  сосуда. Видно было, что он любит этот напиток. По спальне поплыл запах свежезаваренного кофе.
    — Я хочу еще кофе, — произнес Господин.
    — Не думаю, что Вам сейчас можно еще кофе. Лучше попить теплой воды, — с нажимом ответила она. Я допью Ваш кофе. Вы не  будете возражать? - с женской хитростью спросила она, налив себе в чашку остатки кофе, чтобы ему больше не давать. И тут же выпила и ахнула. Кофе оказался заварен крепко и без сахара.
     — Мария, я не успел тебя предупредить, что я пью по утрам крепкий напиток и без сахара, — с извинением и улыбкой произнес мужчина.
     Она подала ему в другой чашке воду, чтобы он напился, и отставила поднос на другой столик.
     — Я готов принять Фуада, — с уверенностью сказал хозяин спальни.
     Девушка обтерла ему руки, унесла поднос и пригласила Фуада, он несколько задержался, показывая Господину, что ему якобы надо было время дойти до апартаментов.
     В спальню вошел улыбающийся  друг, уважительно поклонился, спросил о настроении, разложил документы, и они начали работать. Так продолжалось два часа.    Все это время девушка сидела в мягком кресле в соседней комнате и читала книгу.     Нельзя мешать, когда государственные мужи работают,  отметила Мария. Скоро придет Саляме, которая оказалась на самом деле очень приятным человеком, поможет Господину переодеться. Где-то минут через пятнадцать в дверь тихо постучали. Да, это была Саляме, которая тут же поинтересовалась состоянием больного.
    — На мой взгляд, ему лучше. Он немного позавтракал, и они работают почти два часа с Фуадом. Когда Вы закончите свои действия в спальне, пожалуйста, позовите меня, я прошу Вас помочь мне перевернуть его на живот, я попробую работать с его спиной, чтобы скорее он встал на ноги, - попросила девушка.
    —Хорошо, Мария, я тебя позову, и мы его перевернем, — ответила собеседница, — Я рада, что ты сегодня выглядишь отдохнувшей, значит и ему легче. Господь тебе дает силы, а ты ему.
    — Утром он пожелал совершить намаз, значит, и память вернулась к нему, Слава Богу, - заключила девушка.
    — Его младший сын поинтересовался, что-то не видит папы, ведь он каждый вечер заходит к нам. Пришлось пойти на хитрость и сказать, что Господин выехал из дворца на несколько дней по государственным делам, — произнесла Саляме.
Из спальни вышел Фуад. Женщина туда же прошла,  чтобы Господин от усталости не заснул раньше, чем она закончит ему помогать. Она закрыла дверь за собой, начала его обтирать теплыми полотенцами, поменяла пижаму. Потом она позвала Марию, и они обе перевернули мужчину на живот, удобно подложив подушку под голову. Мария поблагодарила женщину за оказанную услугу, и та ушла, сказав, что она  придет вечером. Девушка подошла к мужчине, поцеловала его в висок и шею, подняла куртку пижамы и начала целовать, а потом гладить руками широкую спину любимого, кое-где покрытую волосяным покровом.
     Надо делать аккуратнее, чтобы не было больно и неприятно ему,  подумала она, но старалась иногда интуитивно надавливала  на определенные точки, и он в этот момент издавал звуки. Она приблизилась к его лицу, тихо и нежно спросила:
     — Вам, Господин, больно или наоборот приятно, я должна понимать. Ведь я не знаю, но стараюсь делать так, как мне подсказывает интуиция.
     — Нет, девочка моя, мне очень и очень приятно, я никогда не испытывал подобных ощущений, — ответил смущенно мужчина.
     — Надо же, он тоже смущается, — подумала девушка, — но отступать нельзя. Будем «мучить», если даже будет больно. Тело у мужчины было крепкое, и она вскоре почувствовала усталость в своих руках и в теле.
     — Господин, я немного отдохну, но Вам придется потерпеть, пока Вы будете лежать на животе, - произнесла Мария.
 
     Она расстегнула платье, спустила его до ног, потом сняла с ног и сорочку  и отбросила, оголила свое тело и прижалась к его спине, согревая его.  Одной рукой продолжала гладить спину и спустила руки до ягодиц, на которые были натянуты шаровары. Тело было прикрыто ниже поясницы легким одеялом.  Когда она дотронулась через шаровары  до ягодиц, то почувствовала, как мышцы напряглись.
     Прекрасно,  отметила она про себя.
     — Что  ты делаешь со мной? Меня бьет молнией, но мне хорошо, – с удовольствием и с улыбкой произнес подопечный.
     Потом она нащупала  через шаровары копчик и стала его тихонько гладить. И немного нажимая пальцами. Все тело приподнялось и опять опустилось. Ей показалось, что он подтянул одну  ногу под себя, так ему было удобнее лежать. Она приподнялась на руке, подняла одеяло и посмотрела на ноги.
     — Да, действительно, он подтянул ногу под себя, — отметила девушка, — отлично. А сама продолжала гладить ягодицы.
     — Ваше Величество, вы не устали? — спросила она. Ответа не последовало. Скорее всего, он заснул.  Пусть спит, продолжу гладить его ягодицы. Они были упругими и гладкими, словно у младенца. От этих движений он во сне приподнял таз и несколько секунд держал тело на кончиках пальцев.  На сегодня ему хватит, явно устал,  подумала она и откинулась на спину. Есть тенденция на улучшение. Ох, как я устала. Она лежала с закрытыми глазами и наслаждалась запахом его тела. Потом она прижалась к его телу сбоку, обняла за талию, накрыла себя  вместе с ним одеялом и засопела. Так они проспали где-то часа два-три. Первым проснулся он, видимо затекла рука, которая была под телом. Свободной рукой он поймал ее руку на своем теле, попытался подтянуть и прижать к себе сильнее, боясь, что рука исчезнет, и тихо произнес:
     — Мне неудобно лежать так, я не чувствую вторую руку.
     — Не волнуйтесь, я сейчас переверну, — ответила девушка. Она повернула его голову в свою сторону, упор был сделан на свободное плечо, и она помогла освободить затекшую руку. Оставила его лежать на животе, потом выпрямила поджатую ногу. Возможно, он попытается подтянуть другую ногу. Он лежал и смотрел на нее, а она в заботах забыла, что она нагая.   Попробуем поработать с другой ногой. Она проделала те же движения, не обращая внимания на то, что нагая. Она погладила нижнюю часть позвоночника и копчик с нажимом, он опять приподнялся на кончиках пальцев, подержал тело в воздухе и опустил, затем подтянул вторую ногу под себя.
     - Отлично, я довольна, произнесла она себе под нос, — сейчас я Вас переверну на спину, а Вы должны мне помочь подтянутой ногой оттолкнуться от кровати. Хорошо?- произнесла она.
     Он исполнил ее просьбу, и они вдвоем смогли перевернуть его на спину. Он явно устал, он вытянул руки, показывая, чтобы она легла на него. Мария подчинилась, потом она подтянулась до уровня его рта, дала ему свою грудь и он, словно младенец, начал  подсасывать, то открывая глаза, то закрывая их от удовольствия. Надо же, моя грудь его успокаивает, отметила девушка. Свободной рукой он взял ее ногу и, забросив себе на живот, стал нежно гладить ее, дотягиваясь до ее ягодицы, стараясь не обидеть своим движением. А она своей свободной рукой гладила его макушку голову, уши, за ушами, лоб, бороду.
     — А сказку мне кто расскажет? — с мольбой к ней обратился мужчина, оторвавшись от груди.
     — Я думала, что Вы устали от моих сказок, — ответила девушка.
     — Нет, мой дорогой человечек, ты меня успокаиваешь и усыпляешь своими рассказами, я столько в жизни не спал, готов тебя слушать бесконечно, — он нежно взял в рот ее грудь и продолжил любимое занятие.
     Мария специально монотонно начала повествование обо всем, что вспоминала для того, чтобы он заснул. Вскоре он засопел, не выпуская ее грудь, чмокая. Надо же, каким уставшим и  измученным был рядом лежащий мужчина. Когда вообще он в последние годы отдыхал. Сон для него – лекарство, — подумала она. Она лежала, не двигаясь, и вспоминала слова пожилой женщины, что с ним могло бы произойти, не вернись она во дворец,  и что-то неприятно засосало под ложечкой:
     Я могла его убить своим отъездом. Спасибо тебе, Господь, что ты вернул меня к этому необыкновенному мужчине,  подумала она.

     Вдруг вспомнила об отце. Надо как-то ему сообщить, что я во дворце и у меня все в порядке. Вечером попрошу Саляме передать папе утром записку со словами, что я жива и здорова, и я вновь работаю с детьми. Как я могла забыть про отца, как-то сразу все свалилось. Сейчас немного отлегло, ее мужчина стал более активным, и есть время подумать об отце. Отец узнает обо всем и поймет, что я вернулась во дворец, ведь я неоднократно говорила ему, что Господин – необыкновенный человек и отец будет рад за мое решение вернуться. Но он не знает, какие события произошли с господином. И не надо отцу знать, будет переживать. Отец - самый дорогой мне в жизни человек. Полагаю, что рядом лежащий больной будет моим вторым дорогим после отца человеком. Как приятно это осознавать.

     В дверь тихо постучал Фуад, приглашая на обед, но она не могла выйти из спальни, так как ее грудь была зажата  губами мужчины, боявшегося, что она убежит от него. Она не подала голоса, и мужчина за дверью не стал настаивать, поняв, что она занята Господином.
     Ничего страшного, поедим позже, когда проснется близкий ей человек, подумала Мария. Когда он проснется, попробую заставить его, лежа на спине, поднять то одну ногу,  то другую. Надо надеть пижаму, чтобы не мелькать нагой перед Господином, а где я могла её оставить, надо найти. И попросить Саляме найти мне пижаму поменьше размером, а то я однажды упаду перед Господином и буду выглядеть дурочкой.
Нежно она вынула грудь из его рта, аккуратно спустилась с кровати, натянула платье и отправилась искать где-то оставленную пижаму. Заглянула к Фуаду и рассказала, как Господин стал поджимать под себя ноги.
    — Завтра попробуем поставить его на ноги. Дай Бог, чтобы все получилось, как планируем.
    — Мария, будешь обедать?— заботливо спросил собеседник.
    — Фуад, скорее всего я буду обедать с Господином, когда  он проснется. Еда и сон, мне кажется, ему необходимы.
     — Хорошо, тогда я поем один и продолжу работать. Мне завтра придется во второй половине дня Вас оставить вас, необходимо съездить на строящийся объект, а потом я вернусь.
     — Не волнуйтесь,  наш больной стал более активным, — произнесла девушка, - может быть, Вам сейчас стоит сходить к невесте, но ночью, пожалуйста, вернитесь сюда. Мне с Вами спокойнее.
     — Спасибо, Мария, я воспользуюсь твоим предложением и схожу к Гюль, чтобы она не волновалась. И  скажу ей, что наш Господин будет находиться в отъезде еще два-три дня. Уберу все документы, принесу вам ужин и навещу невесту.
     — Поставьте, пожалуйста,  поднос с ужином и кувшин с водой в гостиной и  можете идти.
     Из спальни послышался голос больного:
     — Пить.
     — Несу воду, — ответила она и с улыбкой  вошла в спальню.
     Она напоила мужчину из кувшина, а он, раскинув руки, счастливо улыбался, ощущая себя Гераклом.
     Девушка предложила мужчине немного поработать с ногами. Она подошла, откинула одеяло и стала разгонять кровь сверху вниз и снизу вверх, потом приподняла его ногу и согнула в колене, попросила сделать сопротивление ее давлению. Больной понял и попытался сдержать движение. Оказалось, что сила в ногах есть и его мозг реагирует на движения. Так они сделали по десять раз на каждую ногу. Видно было, что больной устал. Мария попросила его поднять и подтянуть то одну, то другую свою ногу.
     — Вы  молодец и у Вас все получается. Прекрасно, а завтра попробуем встать на ноги, — похвалила Мария больного,  накрывая его ноги одеялом, чтобы тот не замерз. Давайте я Вам подложу подушки под спину,  и Вы посидите. Может быть, попробуем опустить ноги вниз, чтобы кровь немного побегала по ногам? Он обнял ее за талию, а она нежно опустила его ноги с кровати.
     — Какие ощущения? — спросила девушка.
     — Прекрасные. Я чувствую, что кровь побежала к пальцам,—  с улыбкой ответил мужчина.
     В дверь тихо постучали.
     — Вы сможете посидеть в такой позе? — спросила Мария больного.
     — Да, не волнуйся,не упаду, иди  открой дверь, - дал команду мужчина.
     Вошла Саляме  и не поверила своим глазам. На кровати сидел ее подопечный без посторонней помощи.
     Мария помогла ему лечь и вышла из спальни.
     Двадцать минут ушло на гигиеническую процедуру. Саляме все закончила, открыла дверь и пригласила девушку.
     Мария попросила Саляме утром с нарочным отправить письмо отцу. Они вышли из спальни
     — Не волнуйся, сейчас темно, а завтра отвезем твоему отцу весточку, — ответила женщина. 
     — Мы с Фуадом завтра попробуем Господина поставить  на ноги. Дай Бог, - произнесла девушка.
     — Спасибо, Мария. Видно, что тебе тяжело и темные круги вокруг глаз говорят сами за себя. Но потерпи, детка, — с нежностью в голосе ответила собеседница.
Девушка проводила женщину до выхода, а та ее обняла и поцеловала. Саляме была сдержанным человеком, но эмоции ее переполняли, она произнесла:
     — Потерпи еще немного, потом отдохнешь.
     — Не волнуйтесь, я – самая счастливая женщина, — из последних сил выдавила улыбку девушка.
     Она вернулась в спальню и напомнила Господину:
     — Может быть, Вы совершите намаз, пока у Вас чистое лицо и руки, а потом мы с Вами будем ужинать.
     — Ты права, моя любимая, — я тебя позову, когда закончу.
     Она вышла и стала ждать его приглашения войти. Поднос с едой их уже ждал. Она присела в кресло и немного вздремнула.
     Вскоре услышала зов больного.
     Она открыла дверь,  внесла поднос и поставила перед ним.
     — Хочу, чтобы ты меня покормила,  – с наивной улыбкой предложил больной.
     — Нет, Господин, надо самому, а я буду контролировать Вас, поить из кувшина. И наоборот. Я буду есть сама , а Вы сможете напоить меня, — с наивной улыбкой ответила Мария, - чтобы не обидеть мужчину и в то же время заставить, чтобы его руки и мозг работали. Ведь залеживаться ему некогда, его ждут государственные дела.
     Ужин закончился, она протерла его рот и руки мокрым полотенцем. Он лег на спину. Она вынесла поднос, присела на кровать и начала мять пальцы и руки.  А он лежал и любовался ее красотой и терпением, которая она ему демонстрировала. Улыбался и молчал, ему было приятно находиться рядом с ней и молчать. Постепенно он начал закрывать глаза, борясь со сном. Мария погасила лампу, вышла из спальни, взяла книгу и стала ждать возвращения Фуада. Она не сможет лечь, пока тот не вернется, ведь она  охраняет Господина.
     Вскоре скрипнула дверь, и на пороге появился мужчина. Поблагодарил Марию за возможность встретиться с невестой.
     — Я поговорил с Гюль  и объяснил ей, что наш Господин находится в отъезде. Она обещала донести до детей эту информацию, — отчитался мужчина, довольный возможностью увидеться со своей  девушкой.
     — Спокойной ночи, Фуад, я устала и сейчас упаду, - с улыбкой попрощалась она с обитателем этой комнаты.
     Переодевшись в пижаму, она легла, стараясь не дотрагиваться до  больного, чтобы не сбивать его ритм сна.
     Надо было в свое время поступать на медицинский факультет, не хватает знаний для оказания помощи,  подумала она. Хорошо, что  в университете студентов посылали в госпиталь ухаживать за больными, и она немного получила практики. Ее любовь к этому человеку показывает, как он довольно быстро возвращается к жизни. Еще один день пережили с Божьей помощью,  резюмировала она, помолилась  и «поплыла  к Всевышнему» просить у Него помощи, боясь, что у нее может не хватить сил до конца вытянуть пострадавшего.

    Утром она проснулась раньше рядом лежащего мужчины. Как хочется его обнять и поцеловать, но он спит, нужно подождать. Она тихо сползла с кровати, переоделась в платье и стала ждать его пробуждения. Вышла из спальни.
    Мужчина  в кабинете сидел в той же позе, что и вечером, углубившись в чтение бумаг.
    — Фуад, Вы  даже не ложились отдыхать? —  поинтересовалась девушка.
    — Нет, я крепко спал и чувствую себя блестяще, — ответил мужчина.
    — Закажите, пожалуйста,  завтрак всем нам и поменяйте воду для Господина, — распорядилась Мария, —  я Вас буду ждать. Думаю, что сегодня будет для нас с Вами ответственное дело – попытаться после обеда поставить нашего Господина на ноги. Тогда он сможет сам дойти до ассамблеи и провести митинги со своими министрами и мудрецами.
    — Ждите меня здесь, — откликнулся собеседник.
    — Мария, ты где? — раздался родной голос из спальни.
    — Бегу, доброе утро,  как Вы себя чувствуете? – нежным голосом спросила девушка. Он поднял руки к ней. Она подошла, склонилась над ним. Он 
обнял, жестом показал, чтобы она присела, и крепко прижал ее к себе, целуя в губы. Немного защищаясь от поцелуя, она прошептала ему:
    — Сейчас я Вам помогу подготовиться к намазу, потом завтрак, потом придет Саляме, ну и так далее. Нам с Вами сегодня предстоит тяжелая работа с ногами.
    — А нельзя ли все это отложить, кроме намаза? —  не отпуская ее лица, спросил мужчина с надеждой.
      — Вы – большой мудрец, но меня не сможете обхитрить, — ответила девушка, отводя его руки от лица. А самой так  хотелось подольше находиться в его объятиях.
      Все процедуры повторились, как вчера и позавчера.
      Пришла Саляме, проделала всю работу по оказанию помощи больному. Рассказала Марие, что она направила к ее отцу гонца и тот дождется, пока ее отец напишет ей несколько строк в письме.
      — Я тут же его принесу тебе, не волнуйся и не отвлекайся от своей основной работы, — добавила женщина, покидая спальню больного мужчины. Пожилая женщина удалилась.

      — Мой Господин, Вы немного отдохните и начнем работать, — довольно строго произнесла Мария, а у самой в груди все дрожало от любви к этому человеку. Он уже мог обе руки забросить себе под голову, чтобы ему удобнее рассматривать это доброе и нежное создание природы.
      — Сядь, пожалуйста, поближе ко мне, — попросил он.
      — Я жду, когда Вы будете готовы работать, — не унималась девушка.
      — Чтобы получить  потом поощрение от тебя, Мария, я готов на все, — с юмором ответил возлюбленный.
      — Прекрасно, — заключила она, вышла из спальни, сняла платье, натянула новую женскую пижаму на два размера меньше, чем та, в которой была одета вчера. Эту пижаму принесла Саляме, взяв у одной из его жён. Пижама была бледно-голубого цвета и очень подходила под ее глаза.  Она вошла в спальню, мужчина поднялся на локтях с желанием спрыгнуть с кровати и поднять ее на руки.
     — Не делайте,  пожалуйста, резких движений, — нежно, но твердо она произнесла эти слова и вернула его на подушку, подложив еще одну. Он запрокинул руки за голову, смирившись со своим положением.
     Мария подошла к противоположной от его головы спинке кровати, села по-восточному, скрестив ноги, и начала ласково гладить одну ногу через шелковые шаровары  от ступни до колена, затем - в обратном направлении. Со второй ногой она проделала те же движения. После этого взялась за ступни и пальцы, на которые ложится груз его тела. Ступня была большого размера, она приставила свои руки к ней, сравнивая размер этой ноги.  Великан, да и только,  с улыбкой подумала девушка, начав гладить и надавливать на ступню.
    — Ой, как щекотно, — по-детски воскликнул больной и дернул ногой.
    — Терпите  и не мешайте мне работать! — командным голосом приказала Мария.
Потом начала гладить пальцы и ступни его довольно холодных ног, разгоняя кровь. Неожиданно для него она начала целовать пальцы, отделяя один от другого, затем и ступню, придавая им силы. Потом она проделала то же самое с другой ногой. Затем она прижала ступни к своей груди, согревая теплом. На его лице блуждал улыбка, он закрывал и открывал глаза, стараясь ей не мешать и не шевелиться. Ему захотелось подтянуть одну ногу и поставить на кровати. Она отпустила ногу и продолжала наблюдать.
    - Прекрасно, Господин, - заключила девушка, - давайте проделаем это движение и с другой ногой. Боже Милостивый, дай ему силы, - тихо произнесла про себя Мария эти святые слова.   Обе ноги стояли на кровати в согнутом положении.
    Прекрасно, подумала она. 
    Предварительно накрыв его легким одеялом, предложила ему самому развести колени и максимально раздвинуть в разные стороны. Потом колени вернуть в прежнее положение  и повторить это упражнение самому без ее помощи несколько раз. Она откинулась к спинке и дала отдых уставшей спине. Она наблюдает, как подопечный выполняет ее команды без особого желания, скорее всего ему было трудно это делать.
    — Вы боец,мой Господин,  я не перестаю Вами восхищаться. Вижу, как трудно Вам это делать, но выполнять упражнения необходимо, — заключил молодой лекарь. Она дотронулась  до его ступней, она стали горячими. Она еще раз их поцеловала и укутала одеялом.
     — Давайте попробуем лечь на любой бок, выбирайте какой, а я  Вам подложу за спину подушки, — предложила девушка.
     — Согласен, только ты ляг со мной рядом, — с легкостью и предчувствием наслаждения отозвался больной.
     Она подложила под его спину две огромные подушки, чтобы зафиксировать его тело на момент отдыха и сна.  Скорее всего, он сейчас заснет, подумала она. Она хотела лечь в пижаме, но он попросил ее расстегнуть хотя бы куртку. Она с легкостью развязала завязки верха пижамы и легла с ним. Он приподнял ее, двинул на себя, молча поднес ее грудь к своему рту и замычал от удовольствия. Она обняла его крепко за голову, вдавливаясь в его лицо с желанием, чтобы он всю ее проглотил. При этом она почувствовала усталость. Опыта мало, но помочь ему встать на ноги надо, в очередной раз подумала Мария. Боже, я своим телом перекрыла ему нос, чем же ему дышать? Она осознала, что ему дышать тяжело, и немного расслабила руки и чуть отодвинулась от него. Он заснул мгновенно, и она попыталась аккуратно вынуть грудь. Она перевернулась на другой бок и прижалась спиной к его горячей груди. И чувствовала биение сердца взрослого мужчины. Как приятно заснуть в объятиях любимого мужчины,  это была ее последняя мысль, и она засопела.

     Во сне она увидела себя в их родном имении. Родители часто разрешали ей ночевать в избе няни. Они вдвоём пристраивались на лежанке, и няня ей рассказывала о былинных героях,  а также о принце,  Домовом,  Лешем, его жене – Кикиморе Болотной. Под эти сказки она засыпала, часто дрожа от страха. Няне долго приходилось ее успокаивать. В городе она тоже просила няню рассказывать об ужасах русских преданий. Почему русские сказки такие страшные, но душевные?

     Проснувшись через два часа, Мария не сразу поняла, что спит, прижавшись не к русской печке, а к груди владельца кровати.
Чуть шевельнув рукой, она пробудила обладателя этой груди. Он проснулся и произнес:
     — Я хотел бы лечь на спину.
     — Сейчас  Вам помогу, — ей надо было изловчиться, чтобы  достать  до подушек. А веревки пижамы,  развязанные по его же просьбе, так и болтались, и все было распахнуто.  Она  засмущалась. Одно дело — он просит развязать петельки, другое дело – она забывается и тем самым его провоцирует. Надо быть внимательнее  к своему виду, подумала девушка,  нельзя демонстрировать сразу все.
     — Не стесняйся, пожалуйста. Если хочешь, я тебе завяжу веревочки и петельки. Только сядь мне на грудь, и я буду стараться выполнять довольно сложное для меня дело. Хорошая мысль для его рук и мозга,  подумала Мария,  и решительно села ему на грудь.
     Он начал медленно завязывать веревочки пижамы, но как оказалось, он их специально путал, чтобы в следующую минуту они развязывались.
     — У Вас  не получается, но надо стараться работать руками, — давайте я Вам покажу, как делать, —  с нотками учительницы надавила девушка.
     — Не надо, Мария, мне помогать, я все умею делать сам, — ответил сосредоточенный ученик.
     Вскоре ему это занятие надоело, он обнял ее за талию и завалил на себя, смеясь, как он ловко ее обвел. Стал целовать так, как она целовала эти дни: шею, и  ухо облизал языком, потом лоб, нос, подбородок и потом рот. И тут вспомнил, что с ним что-то произошло тогда,когда она вернулась во дворец.Больше он ничего не помнил. Но сейчас он лежит на кровати, и можно не бояться ни падения, ни потрясения. Он засмеялся, не отрываясь от ее рта.
     Как я счастлив, когда она не сопротивляется, подумал мужчина. Грудь он не стал целовать, он оставил ее для других целей. И тут он решается ей рассказать свои  историю жизни.
    — Мария, я  немного раскрою свои душевные тайны, которые я никогда и никому не рассказывал и, наверное, не расскажу, — с грустью в голове констатировал мужчина.
    — Внимательно слушаю, мой Господин, — продолжая лежать на его груди, ответила Мария. Тяжесть ее тела он не замечал. Когда сердце принадлежит данному существу, то и веса не чувствуешь.

    — Когда мой сын Хабиб повредил ногу во время прогулки,  и ты несла его на руках такого тяжелого, еле передвигая ноги, мы с Фуадом стояли на балконе  и наблюдали за вами. Я знал расписание, когда ты с учениками выходишь на прогулку и возвращаешься. Для меня это были приятные минуты наслаждаться тобою. Мой сын, воспользовавшись этой ситуацией, обнял тебя за шею и прижался к твоему телу,  словно к матери. Он отказался перейти на руки охранника, которого мы послали тебе навстречу, тут я понял, что он не хочет от тебя отрываться. Он оказался более тонким и мудрым,  чем кто-либо из обитателей дворца, включая и меня. Ему нужна была тогда твоя помощь. Я был  поражен его поступком. Ты же была вынуждена терпеливо его донести до детской спальни. И когда ты его нежно положила  на кровать, словно своего родного, он выглядел самым счастливым ребенком при живой-то матери. Я вдруг позавидовал своему сыну, что ты вот так просто взяла его на руки и прижала к своему телу. Очень трогательная была картина. А я, взрослый мужчина, вот так  просто не могу даже коснуться твоей руки, а не то, что поднять тебя на руки. Видно было, что тебе было проще находиться рядом с моими детьми. Я в тебе вдруг разглядел мою мать, я ее толком и не знал, слишком был маленький. Но расплывчатый образ матери часто появлялся в моем сознании. Это был для меня удар, о котором я никому не имел права сказать, даже себе. Я закрыл глаза и представил себя на его месте, а ты рядом, как моя мать, дышишь и согреваешь меня своим теплом. Мне так захотелось  стать в этот момент маленьким ребенком и оказаться на твоих руках, чтобы все проблемы отошли на второй план. Дети,   жены, министры, с которыми надо разговаривать и решать серьезные вопросы. Послы, с которыми надо встречаться, и бесконечные враги. Тогда ты меня превратила в ребенка. По ночам ты принадлежала только мне, я купался в своих мыслях и мечтах быть рядом с тобой. Я засыпал, воображая, что рядом с моим лицом находится твоя грудь, словно грудь матери. А когда случился пожар в вашей квартире, и ты осталась ночевать во дворце, а потом и жить, я совсем потерял голову от ощущения радости, что ты где-то рядом. Это состояние меня будоражило. Мне хотелось, чтобы ты еще раз обратилась ко мне с какой-либо просьбой. Но ты почему-то избегала меня, словно отказывая мне, а я не привык, когда так со мной поступают. И вот тогда я почувствовал еще сильнее, что ты добротой и нежностью к моим детям притянула меня к себе еще сильнее. Я расслабился и решил, что все это мое и принадлежит мне, и вдруг ты объявляешь об отъезде. Мир перевернулся в  голове. Не знаю, как я прожил дни твоего отсутствия. Когда я вновь увидел тебя, я не мог поверить своим глазам, что в проеме двери стоишь ты: моя любимая и моя мать в одном лице, У меня все поплыло перед глазами, — выдохнув, произнес этот огромный мужчина. 
Она слушала внимательно, из её глаз текли слезы.
    Хорошо, что меня   предупредила пожилая арабка о его судьбе, иначе разорвалось бы сердце  от его повествования, подумала про себя девушка.
    — Сейчас Вам надо успокоиться, — ласково произнесла она, поднимая голову и заливаясь горючими слезами.
    — Могу ли я рассказать предысторию падения Вашего старшего сына на дорожку? – задала вопрос учительница, всхлипывая. — Когда впервые я вывела учеников на прогулку, мне хотелось наглядно показывать им все, что окружало их и говорить об этом на иностранном языке. Мы вышли в сад. Я им показывала и тут же переводила на язык  все, что нас окружало. Ваши сыновья шли рядом, слушали внимательно и повторяли. Младшему Вашему сыну Камалю я порекомендовала попрыгать на одной ноге, считая по-французски, сколько раз он приземлится, а потом, возвращаясь к нам, он должен был считать в обратном порядке. Ему необходима разрядка энергии в первую очередь. Остальных это забавляло и немного снимало напряжение. Он выполнил задание и неожиданно взял меня за руку, и мы продолжили прогулку. Через какое-то время он положил вторую руку на соединенную со мной сцепку. Так мы и шли с ним. Я заметила, что второй рукой прощупывает все мои косточки и фаланги. Тем  самым он мне доверяет, словно матери. Надо же, удивительный и любознательный мальчик,- тогда я подумала. Я работала с детьми, но никогда у меня  не было ничего подобного. Старший Ваш сын шел рядом и заметил это, но не посмел взять мою руку. Я тогда подумала, ну жди, что-то он придумает. То ли случайно, то ли специально он подворачивает ногу и начинает плакать от боли или страха. Он отказался, чтобы я вызвала охрану. Он повис на моей шее и уткнулся в плечо, тем самым показывая  доверие мне. Мне пришлось поднять его с земли и нести. Девочки как-то пытались помочь мне, поддерживая его за ноги. Надо же, подумала,  я несу сына Господина, который мне понравился тогда на приеме во дворце, где я работала переводчицей руководителя фирмы, специально приехавшего для встречи с Вами из Парижа.

    Когда я Вас увидела первый раз во время приема, , - продолжала Мария свои воспоминания,- и почувствовала незнакомую боль в сердце, потом спустя минут двадцать наши взгляды встретились, и вся покраснела от стыда. От волнения, которое охватило все мое сознание, я начала терять голос. А себе приказываю успокоиться, ведь сейчас неправильно переведу смысл беседы и сорву нужные контракты  компании, где работает  отец, — несколько волнуясь, продолжая рассказ  —  когда Вы подошли  к французу еще раз и тихо предложили мне работать во дворце, я совсем потеряла голос.
     Мне пришлось извиниться и выйти на свежий воздух. Меня сопровождал охранник, я ему показала, что у меня проблемы с горлом. Отдышавшись и успокоившись, я вернулась в зал и продолжила переводить. Сейчас я понимаю, что через Ваших детей я влюбилась в Вас еще больше, но вопрос: а имела ли я право  быть счастливой рядом с Вами и на всю жизнь пронести эту придуманную любовь?
    Она лежала на его груди и тихо плакала, а его сердце все сильнее отбивало секунды счастья с большей и большей силой. Ей казалось, что она оглохнет от ударов его сердца.
    — Дай я слижу твои слезы, постарайся не бросать меня никогда, мне было трудно без тебя дышать, со мной это произошло впервые в жизни, — произнес он и стал слизывать все с ее лица. – Я благодарен  Богу, что Он мне тебя подарил.
    Еще всхлипывая, она сказала ему, что после обеда надо попытаться встать на ноги и начинать ходить.
    — Я готов выполнять все твои указания, моя девочка, ты только не плачь, не могу видеть твои слезы, я люблю тебя веселой и сильной. Хотя слабой девочкой ты становишься покорной, и с тобой легче общаться, — с шуткой и любовью произнес он.
После намаза и обеда она дала ему возможность немного отдохнуть, сделав вид, что  отправилась искать Фуада.
    Минут через тридцать она вошла вместе с его другом и подошли к больному.
Фуад поздоровался по-мужски, отметив, что появилась сила в руках, специально сделав больно Господину. Тот в свою очередь не заставил себя ждать и тоже сделал  крепкое рукопожатие. Оба улыбнулись. Больной самостоятельно поднялся с подушки, опустил ноги. Вошедшие подхватили  его подмышки и поставили на ноги. Больной немного качнулся, видимо, пугая девушку.
    — Вперед, наш Господи, начинаем шагать, —  дал команду учитель врач и одном лице. Мужчина медленно переставлял ноги, ему явно это нравилось, чуть позже попросил вынести его из спальни.
    — Великолепно!— воскликнула по-французски Мария, и немного просела, чтобы больной не опирался на ее плечо, почувствовал силу в ногах и смог держать свое тело. Также поступил и Фуад. Мужчина стоял, широко раскинув руки, ловя воздух. Больной довольно смело переступал ногами.
    — Вперед!— скомандовала Мария. — Мы рядом, не бойтесь. Так они заставили шагать больного. Он обошел рабочий стол несколько раз, и видимо устал.
    — У меня закружилась голова, - произнес больной.
    Испарина выступила на лице больного. Девушка сразу протерла ему лицо и руки, которые от напряжения были влажными, поцеловала ему руки.
    — Вы – умница и старательный ученик, — похвалила учительница своего физически слабого ученика.
    — Присядьте в кресло, сейчас  будем пить чай или кофе. Фуад приказал принести чай и кофе с восточными сладостями.  Он внес чайник с чаем и кофейник с кофе и молоко.
    — Господин, что Вы хотите выпить? — с нежностью и уважением к присутствующим спросила Мария.
    — Я Вас боюсь, мой учитель, что Вы будете пить сами, то и я буду, — с иронией произнес ее любимый мужчина.
    — Давайте будем пить чай, как у нас в России, с медом и баранками. Но вместо баранок у нас есть  пахлаву. Ей не хотелось, чтобы он, пока болен,  пил кофе два раз за день, но и давить на больного она не могла.
    — Я согласен пить чай и поедать пахлаву,  а  что ты будешь, мой друг?— спросил он друга.
    — Если Вы не возражаете, я бы выпил кофе, — ответил тот.
Чаепитие затянулось за разговорами.
    Если он сидит и беседует, значит ему так удобно,  подумала Мария.  Скорее бы пришла Саляме  и убедилась, что больной идёт на поправку, уверенно сидит в кресле. Она не поверит своим глазам, что с ним произошло чудо.
    В дверь тихо постучали. Саляме вошла и была приятно удивлена, хозяин апартаментов сидит в кресле и пьет чай, который, как она знает, он не очень любит.
    — Изменения вижу на Вашем лице, наш Господин, — произнесла женщина и  присела на край стула, показывая свое уважение к нему. Я безумно рада за Вас, —  с улыбкой,  несвойственной ее суровому лицу,  произнесла вошедшая.
    — Присаживайся, Саляме, мы пьем с Марией чай, — подчеркнуто произнес он, – а что ты желаешь выпить?
    — Я бы тоже выпила чай, кофе я пила утром, — с волнением в голосе от радости   увиденного ответила женщина.
    — Саляме, как там дети себя чувствуют?  — спокойно спросил он.
    — Хорошо, Господин.  Фуад через Гюль сообщил им, что Вы находитесь в отъезде, правда младший сын явно нервничает, что не видит Вас так долго, — ответила женщина.
    — Завтра, если разрешит мой врач, обращаясь к Марие, - произнес о, - я проведу ассамблею с министрами, после них приведешь детей в зал заседаний. Я буду сидеть, но когда они войдут, я встану и покажу, что со мной все в порядке, — заключил хозяин гостиной.
    — Фуад, назначь время, пригласи министров и старцев-мудрецов, — попросил господин, — надо многое обсудить с ними, а то  тебе одному трудно решать некоторые вопросы. Сможешь ты меня проводить до зала заседания? Я буду стараться идти самостоятельно. 
    - Саляме, ты сейчас увидишь, как я хожу. — Он оперся  о поручни кресла и встал.  Качнулся, очевидно,  пугая Марию,  и  направился в сторону спальни, широко  раскинув руки. Пожилая женщина проследовала за ним следом и  закрыла дверь.
    Мария выдохнула и посмотрела с улыбкой на второго мужчину. Тот сиял, и молчал, радостно обдумывая, как все завтра организовать, чтобы никто по-прежнему не догадался, что произошло с Господином.
    Через двадцать минут дверь открылась, и процессия направилась в таком порядке: он впереди, женщина немного сзади, подстраховывая, чтобы пациент не упал на спину. Саляме  передала девушке письмо от отца, поблагодарила за чай, попрощалась до утра и вышла из апартаментов со слезами от радости, что Господину гораздо лучше.
    — Пока светло, можно я с вами посижу? — с покорностью и юмором спросил больной, я не помешаю вашему уединению.
    Фуад ответил:
    — Наш Господин, я бы с этой девушкой убежал  дальше Франции, не пользуясь ни пароходом, ни поездом. Она – самый надежный друг.
    Мария залилась краской от этих слови опустила глаза  смущаясь.
    — Почему ты прячешь глаза от нас, тебе за нас стало стыдно? – с напором и ревностью спросил Господин. Она не ожидала таких слов от этих двух солидных и прекрасных мужчин. Одного опекала, а второй за ней ухаживал, охранял и поддерживал в эти дни.
    — Вас двое, а я одна, — взяв себя в руки, ответила улыбающаяся девушка.
    Больной присел в кресло, извинившись перед Марией, попросил Фуада рассказать  о политической ситуации за последние дни перед завтрашним заседанием.
 
    Она вспомнила о письме, которое достала из кармана, развернула, прижала к лицу, вдохнула знакомый запах от отцовских бумаг и всплакнула. Она не знала, как выдержала эти дни, ничего не чувствуя, кроме любви. Стала читать послания от дорогого и близкого ей человека, глубоко уйдя в текст. Отец описывал свои опасения за ее судьбу, ведь она в спешке не успела его предупредить. В письме не было ни одного укора, только слова любви к дочери и благодарность, что она отозвалась и что с ней все хорошо. Милый мой папочка, ты всегда меня понимал и не корил за мелкие поступки, отметила девушка про себя. Я заставила тебя волноваться, подумала она, закрыв лицо письмом, и застыла в стыде. Какое безрассудство. Надо быть более внимательной к отцу.
 
    Так и сидела бы до утра, но кто-то нежно коснулся ее плеча. Она  открыла глаза и увидела напряженное и испуганное лицо Господина.
    — Девочка мая, что случилось, кто тебя обидел? — с печалью в голосе спросил он, – я хочу отдохнуть. Ты можешь мне помочь дойти? — тем самым он пытался отвлечь ее от каких-то тяжелых для нее мыслей.
    — Я ждала, когда Вы с Фуадом закончите работать, и провожу Вас с радостью, —  она поднялась и помогла ему идти в сторону спальни, стараясь  не касаться его тела. Он должен сам двигаться. Они дошли до кровати, он повернулся к ней и ласково спросил:
    — Можешь со мной прилечь или ты так устала, что хочешь побыть одна?
    — Я не оставлю Вас, — ответила она,  помогая ему лечь на бок.  Она покорилась, легла рядом, так как тоже этого хотела. Он прижал ее к себе, не стал просить развязать веревочки пижамы. Она была слишком расстроена чем-то, и не надо было ее напрягать в этот момент. Она сама подаст знак, когда будет готова уделить ему внимание. Он с каждым моментом узнавал её все больше и больше.
— Поделись со мной, чем ты опечалилась, мне больно за тебя - спросил мужчина.
— Саляме по моей просьбе принесла письмо от отца, - ответила Мария. Я не успела его предупредить, что направилась во дворец и немного задержалась. Он волновался, но успокоился, получив от меня весточку. Просто мне стыдно за свой поступок. Отец  добрый и никогда меня не наказывал, а, наверное, стоило бы ее отхлестать.
Он еще сильнее ее прижал и начал по-отечески гладить голову и целовать в лоб, нос, лишь бы не плакала и не печалилась.
    — Успокойся, хочешь, я извинюсь перед человеком, который воспитал мою славную девочку? — спросил он довольно тихо.
    — Все в порядке, Господин. Вам по положению не позволено извиняться. Сейчас я чувствую в Вас моего защитника, — всхлипывая, ответила она.
    — Я посплю  с твоего разрешения,  только ляг удобнее и будь рядом, ты своим сопением даешь мне силы, отдыхай,  – он поцеловал ее в нос, и тут же заснул как младенец, не попросив грудь. Вскоре и она заснула.

    Во сне появилась Ангел в белом платье и белой накидке, спросила:
    — Доченька, как ты и как твой мужчина? Стал ли он поправляться и справляешься ли ты с той ролью, которая выпала на твои хрупкие плечи? Как папа поживает, не обижаешь ли ты его и не забываешь ли о нем?
    - Мамочка,  так получилось, - отвечает дочь, что я исчезла из дома и не могла предупредить папу о том, что я вернулась во дворец. Думала, что извинюсь перед Господином, получу разрешение продолжать работать с его детьми и сразу же вернусь домой. Но так вышло, что я несколько задержалась рядом с Господином. Сейчас папа все узнал и успокоился. Вначале он боялся, что меня пригласили работать с детьми Господина. И подумал, что меня оттуда не выпустят. Но сейчас он знает, каким добрым оказался мой мужчина. Что касается здоровья Господина, он быстро поправляется и завтра уже планирует провести первое заседание со своими министрами и мудрецами. Он  очень  добрый и нежный и, мне кажется, очень полюбил меня.
    - Доченька, я рада за тебя. Сейчас я ухожу, но  скоро вернусь, и ты продолжишь рассказывать о твоем мужчине, крепко тебя обнимаю, — попрощалась и исчезла мама.
    Мария открыла глаза, и слеза покатилась по щеке, рукой она потрогала подушку, та оказалась мокрой. Значит, она опять плакала во сне, увидев мать. Большая тяжелая рука зажала ее, словно тиски, а вторая  рука, на которой она лежала, была повернута в ее сторону. Выскользнуть не было возможности. Через свою пижаму она принимает тепло его тела, одна его нога лежит на ее ногах. Ступней своей ноги  она определила, что его нога также теплая.
    — Ты спишь или все плачешь?— вдруг над ее ухом рупором прозвучал вопрос.
    – Проснулась, мой Господин. Я надеюсь, что Вы тоже отдохнули?— переспросила девушка.-  Мне опять приснилась мама, но постараюсь не грузить Вас своими печалями.
    — Я все время  рядом с тобой отдыхаю. Давай решим, как мы завтра поступим. После встречи с министрами Саляме приведет детей, и я тебя им представлю, как свою жену. А ты подумай, чем хочешь заниматься во дворце. Жить ты будешь в моих апартаментах. Это теперь и твой дом. Завтракаем и ужинаем мы вместе, а вот с обедами сложнее. Днем я занят и часто отсутствую. Но приносить обеды будут обязательно сюда. У тебя одной будет ключ от запасного входа, в апартаменты ты будешь входить или   выходить в удобное для тебя время. Ты поймешь, занят я или свободен, чтобы тебе не приходилось бесконечно извиняться перед визитерами. Остальное время – все для тебя. Вечер – мой, мы по-прежнему будем заниматься французским языком, читать стихи друг другу.  Все, что тебе необходимо в быту, Саляме тебе организует. К ней обращайся без стеснения. Она тебя очень уважает, как и я, подчеркиваю, уже давно.
    — Ваши дети мне в радость, они придают мне силы и хорошо понимают меня, ответила Мария.  С девочками можно заниматься музыкой и арабским языком дополнительно, — бойко ответила Мария.
    — Я рад, что ты по-прежнему хочешь заниматься с моими детьми, — парирует мужчина. — По-моему, они влюблены в тебя. Мы с Фуадом  постепенно будем  вводить тебя в курс политической жизни страны, так как голова твоя хорошо работает, ты серьезная, ответственная и знаешь несколько иностранных языков. Я хочу тебя все время видеть. Единственное, что нельзя делать, Мария, в апартаменты не стоит приглашать подруг. Это - закон.
    — Не волнуйтесь, Господин,  у меня нет подруг во дворце, у меня со всеми девушками и женщинами ровные отношения. Единственное, с кем я общалась больше, чем с другими это – Икрам. Я ей много рассказывала о своих чувствах к Вам. Но теперь у меня нет необходимости с ней делиться, ведь есть теперь Вы, с кем я могу делиться своими чувствами. Мне кажется, что буду очень занята, постараюсь не напрягать и не разочаровывать Вас, — ответила девушка.
    — Думаю, что кроме Саляме, - продолжил мужчина - есть еще одна взрослая и добрая женщина. Это мать Ходы - Гада. Она старше тебя, но очень мудрая и умная. Никогда в жизни она меня ни о чем не просила, видимо по-прежнему любит меня, но время ее прошло. Думаю, что тебе она не пожелает дурного.  Вот с ней желательно заниматься французским языком,который она немного знает. На родном языке она читает великолепно. С ней можно и советоваться. Моя дорогая, этих женщин не бойся и не сторонись.  Давай поужинаем, и я буду слушать твои рассказы, от которых на душе покой и радость. Да, я – эгоист и хотел, чтобы ты была рядом постоянно или хотя бы не дальше ворот Дворца, — заключил хозяин положения. — Мне кажется, что я сам многое уже могу, сползая с  кровати и  встав на ноги, больной начал передвигаться  в сторону туалетной комнаты.
     В этот время Фуад отправился заказать ужин, а Мария расположилась в кресле и стала ждать. Появился Господин, который все увереннее и увереннее шел в ее сторону, проходя мимо, нежно провел рукой ей по шее, нагнулся, быстро поцеловал в губы.
     Вошел второй мужчина с подносом с едой и бокалом шампанского, подал его Марии  со словами:
    — Ты – Богиня, тебе сегодня разрешается выпить немного настоящего французского шампанского. Ты помогаешь Господину выйти из болезни, — заключил друг.
    Девушка была удивлена, что друг опередил хозяина, и посмотрела на своего возлюбленного, а тот кивнул, показывая, что разрешает.
    — Тебе все можно, дорогая моя девочка, — с улыбкой разрешил Господин, — ты заслужила бокал шампанского. Ты подумала, что в наших домах нет вкусных напитков. Они должны быть, ведь во дворце бывают и послы. Просто тебе надо снять напряжение и меньше плакать. Я заранее попросил Фуада принести бокал для тебя.
     Она пригубила шампанское, пузырьки ударили ей в нос, и напиток приятно растекся по организму. Чуть опьянев, она покраснела, боясь произнести какую-нибудь глупость, ведь перед ней два образованных человека. А они с интересом рассматривали  европейку: как она себя поведет, не начнет ли скандалить. Оба мужчины решили над ней подшутить, зная ее строптивый характер. Но не подозревали, как она изменилась за эти дни. Не случись с Господином беды, она, скорее всего, так и бегала бы от него со смущенным взглядом. Но сейчас это уже не та Мария. Она принадлежит ему, уже очень многое он ей поведал из глубин своего сердца. Она была готова его беречь.
    — Что-то тихо у нас за ужином, неужели, Мария, ты так и будешь молчать? – с   издевкой  спросил ее Господин. Когда ты начнешь нам показывать свой нрав? Мы же не зря предложили тебе шампанского.
    — Нет, господин, я поумнела и вас обоих очень уважаю, —  ответила Мария, выдав свое легкое опьянение. Им в свою очередь было приятно смотреть на ее жесты и слушать её голос.
    — Не смущайся, Мария, если хочешь опустошить бокал, сделай это, я разрешаю тебе, —  с улыбкой продолжил ее любимый мужчина. Если хочешь, то Фуад закажет еще.
    — Нет, спасибо, достаточно, — с благодарностью ответила девушка.
    Она с удовольствием допила и поблагодарила мужчин о заботе. Теперь самое лучше – это прилечь, - подумала она.Хозяин апартаментов предложил Марие пройти в спальню.
    Лишь бы не споткнуться и не упасть, подумала она.
    Фуад все убрал  и ушёл отдыхать. А утром он вернется, чтобы готовиться к совещанию.
    — Мария, а как тебя зовет твой отец? – c интересом спросил ее мужчина.
    — Маняша, - засыпая от шампанского, отметила вяло она.
    — Я не понял, повтори, пожалуйста, - переспросил он.
    Она повторила. 
    — Мне нравится, но ты будешь у меня Мануша  (ударение падало на последнюю буку). Это будет мое личное имя для тебя. Если твой отец так тебя  называл, это означает для меня самое близкое и родное.
   — И мама в детстве так называла, — несколько вяло пробурчала произнесла героиня, засыпая.
   — Мануша,  а сказки кто будет мне рассказывать? – уточнил выздоравливающий.
   — Я, — еле ворочая языком, ответила она и тут же засопела.
   — Хорошо, отдыхай, моя девочка, — утвердительно произнес он, прижав к себе, погладил по голове, поцеловал висок, ее руку положил себе на грудь, а сам стал воспоминать, как калейдоскопом пролетели месяцы и годы.
     Завтра будет тяжелый день, подумал он и заснул...
     Они проснулись, поприветствовали друга крепкими объятиями, поцелуями, Хозяин апартаментов  самостоятельно произвел процедуры и оделся. Помощи Саляме он не попросил, хотя она и явилась. Отправились в кабинете завтракать все четверо. Друг все приказал принести и за завтраком мужчины обсудили возможные вопросы, которые могут возникнуть во время совещания. Отец детей попросил Саляме привести их в зал заседаний ровно через два часа. Там он объяснит детям, что Мария по-прежнему с ним будет заниматься французским языком. Он уверен, что между учительницей и детьми будут сохранены нормальные отношения. Если у детей возникают проблемы, они все вместе должны их решать. Ни один вопрос не решается за спиной пострадавшего или обидевшего. Завтрак завершился.

    Господин еще раз проверил, как сидит на нем одежда. Присутствующих спросил:
    — Как я выгляжу?
    - Прекрасно, у Вас несколько бледное лицо, но после дальних поездок по стране люди выглядят уставшими,  — почти одновременно выдали оба опекуна.
    — Мария,  Фуадом за тобой придет, а сейчас отдыхай и наслаждайся тишиной и пением птиц за окном, — скомандовал хозяин апартаментов. Мужчины направились к выходу, первым шёл Господин, следом – друг. Не быстрым шагом дошли до зала заседания. Главнокомандующий занял обычное место в кресле в конце стола заседаний. Фуад  сел рядом и через три минуты в зал вошли министры, мудрецы и представители оппозиции. Все как обычно, ни один присутствующий не заметил, что их Главнокомандующий только вчера встал на ноги. Совещание проходило согласно регламенту. Каждый из присутствующих обязан доложить собранию результат  проделанной работы, за которую несет ответственность. Была небольшая перепалка с оппозицией. В результате сложные вопросы были разрешены.  Собрание подошло  к завершению.  Повелитель поднялся с кресла с подлокотниками, чтобы не было никаких сомнений. Поблагодарил всех выступающих и попрощался с участниками. Он попросил друга привести Марию.
     Через три минуты она вошла несколько напряженная, но улыбающаяся.
    — Присядь,  сейчас приведут детей, —  приятным тоном и с улыбкой произнес он, обращаясь к ней.
    Через пять минут Саляме открыла дверь и все четверо детей вошли. Увидев Марию, дети замерли, не поверив своим глазам. И в этот момент младший сын хозяина начал плакать.
    — Что случилось, сынок?— он жестом подозвал Камаля. Кто тебя обидел, ты вошел сюда в хорошем настроении. Подойди ко мне, пожалуйста. Плачущий ребенок подошел к отцу, обнял и произнес неожиданную фразу.
    — Папа, мне нужно поговорить с Марией. Я так долго ее ждал, что не поверил своим глазам.
    — Давайте  сейчас я кое-что скажу, а потом вы с Марией уединитесь и ты расскажешь ей свою тайну, — очень нежно произнес отец, чтобы успокоить сына. Присядь рядом. Фуад помог ребенку отодвинуть тяжелый стул и посадил его, чтобы хозяин положения не напрягал свою спину больше положенного в его состоянии.
    — Дети мои, надеюсь, вы знаете, что вы у меня самые дорогие на свете люди, и я  уверен, что вы правильно поймете. Мария вернулась к нам, и теперь она будет моей женой.
    — Папа, мы тебя поздравляем, — в один голос произнесли трое старших детей.   Младший  сын с поздравлением опоздал. Он замер от произнесенных отцом слов.
    — Что, Камаль? Ты против того, что Мария будет женой?—  вновь с нежностью задал вопрос отец.
    — А учительницей? – с трудом ребенок  воспринял слова отца.
    — Сынок, ты не торопись, я не все сказал. Она по-прежнему будет с вами заниматься  языком, если девочки захотят, она смогут заниматься с Марией и музыкой.  Все остается, как было. Вы согласны с моим предложением? –  при этих словах отец нежно взял за руку младшего сына.
     — Да, — с улыбкой наконец-то ответил сын.
     — Сейчас мы расходимся. Мария назовет час, когда вы все вместе встретитесь в классе, — заключил отец, не вставая.
     Каждый из детей подошли к отцу, обняли и поцеловали его, находясь в приподнятом настроении.
     Учительница встала, предложила через  час встретиться в классе и подошла  к Камалю, приглашая его пройти в другую комнату.
     — Давай пройдем в другую комнату и секретничаем, — обняв одной рукой за тоненькую шею ребенка, она повела его в небольшую комнату, рядом с залом заседаний.— Я тебя внимательно слушаю, мой мальчик. Она интуитивно приняла решение опуститься на колени перед ребенком, став с ним одним ростом, чтобы быть равным с ним. Тем самым  она дала ему возможность высказаться. Неожиданно ребенок обнял ее за шею и стал нашептывать ей складно сложенные в рифму слова признания в любви к женщине, слова вполне взрослого человека:               
             Ты вдруг исчезла. Я один.
             Зачем, скажи, мне жить?
             Пропали солнечные дни –
             Тебя мне не забыть.
             Не видеть больше рук твоих
             И добрых глаз огни.
             Уйду. Взлечу от боли я
             В тот мир, где нет тоски.
             Узнаешь ли тогда меня,
             Я буду над тобой.
             Как я витаю в облаках –
             Играю с синевой!!!

              Еле сдерживая слезы, она задала ребенку вопрос:
    — Кто тебе рассказал эти слова?
    — Никто, —  шепотом произнес ребенок, — я их взял здесь, в голове. Я рассказал маме эти слова, а она ответила, что это чепуха и велела папе эти слова никогда не произносить, потому что ему они не понравятся.
    — Эти  слова называются стихами, мальчик, не каждый человек может выразить свои чувства так, как сделал это ты. Ты маленький, но очень способный. Я буду с тобой работать и давай договоримся, что все, что придет тебе в голову в виде стихов, ты будешь мне читать или рассказывать,  как тебе удобно. А я научу тебя, как правильно их  записывать на листочках. И идут эти стихи вот отсюда, — она показала на сердце. Пока тебе лучше сочинять о деревьях, животных, о красоте павлинов, которые ходят в саду, о птицах. Все, что ты  видишь и все, что тебя интересует, может занимать твою голову. Мы по-прежнему будем  гулять в саду, и ты научишься  самостоятельно  замечать всю красоту вокруг себя. Она его развернула в сторону окна. Он по-прежнему держал  ее за голову, а она его – за талию.
— Посмотри, какие красивые заснеженные горы вдали, там сейчас очень холодно, а в нашем саду цветут розы, а какое благоуханье создают цветы вокруг себя, — ласково произнесла учительница.
— Гм, — раздался голос за их спинами.
  Мария с ребенком развернулись и в проеме увидели отца ребенка, прислонившегося к косяку двери.  Боже, сколько времени он стоит и терпеливо ждет, пока они с Камалем наговорятся, а ему пора отдыхать, с тревогой подумала девушка.
— Сынок, помоги Марие встать, — попросил отец, который не мог показать ребенку, что еще слабо ходит и еле стоит на ногах.
Ребенок с радостью подставил маленькое плечо, и Мария показала, что без его помощи встать она бы не смогла. Они подошли к Господину, учительница напомнила ребенку, что через час они встречаются в классе, и приказала быстро бежать в свою комнату. Он, как и положено ребёнку, с радостью поскакал восвояси, успокоившись ее присутствием.
     — Пойдемте обедать, мой Господин, и я расскажу о потрясении, которое сейчас пережила, я чуть не разрыдалась при нем, еле сдержалась, – тихо, но командным голосом произнесла девушка. Они вернулись в его апартаменты, она подождала, пока он совершил намаз, и приступили к обеду.
     — Вы знаете, что Ваш сын сочинил стихи, смысл которых заключается в объяснении в любви к женщине. Он рассказал, что стихи  пришли  нему из головы тогда, когда он понял, что я навсегда уехала. Чтобы снять напряжение, я посоветовала писать о том, как он видит и чувствует природу. У него утонченная душа. Он рассказал своей матери, так она его отругала и попросила Вам ничего не говорить. Он очень способный ребенок, ему надо уделять больше внимания, разговаривать с ним.
     — Ты знаешь,Мария,  я тоже пытался сочинять стихи в его возрасте, но так как меня готовили в государственные деятели, мне было запрещено думать о глупостях и забивать голову этим. И у меня не было толковой  и доброй учительницы,как у моего сына. У меня были мужчины-учителя, иногда за непослушание они меня наказывали и докладывали строгому отцу, — с печалью в голове произнес собеседник. Боюсь, у тебя не хватит сил на всех моих детей, —с  улыбкой ответил собеседник.
     — Извините,мой Господин, но  мне пора идти к детям,  я по-прежнему несу за них ответственность. Старший Ваш сын меня превратил в медицинскую сестру, подвернув тогда ногу, а второй -  удивил стихами. Вас я прошу лечь в кровать и до моего прихода никого не принимать, только читать и не грустить, —  нежно произнесла Мария. Она подошла к нему, приподнялась на носочки, поцеловала в лоб, как ученика, и побежала в класс, кокетливо не оборачиваясь, махнула рукой. Ей уже хотелось  побыть и с детьми тоже, проверить их знания, как и чем они занимались в то время, пока она отсутствовала.
     Она вошла в класс, сияющие дети встали со своих мест и хором произнесли:
     — Мария, мы тебя очень любим, ты прости нас за все, мы будем стараться учиться как можно лучше, ты нас ругай. Мы рады тебя видеть с нами, — мальчики немного отставали от старших сестёр.
     — Как красиво сказано. А теперь повторим эти красивые фразы  по-французски, — с улыбкой попросила она.
     Немного заикаясь, они постарались и все исполнили.
     — Я довольна вами, мои дорогие ученики. Дайте-ка,  я вас обниму, пока строгий отец этого не видит, — попросила она подойти их.  – Все,  пошутили и приступаем к занятиям. Она по-прежнему чувствовала их доброжелательное отношение к себе, хотя и оказалась в новой ситуации: положении жены их отца. Я буду с вами строга в классе, как всегда, а в саду, путешествиях по стране буду вам самым близким другом.
    — Мы согласны, — как всегда Хода отрапортовала за всех.
    — Продолжаем путешествовать в мир знаний, — заключила Мария.
    Чуть позже она вернулась в апартаменты Господина, тихо вошла, чтобы не разбудить его. Он по-прежнему спал, но, почувствовав ее появление, открыл глаза, книга лежала рядом.
    — Я ждал тебя, борясь со сном, но усталость и эмоции дня взяли верх, и я заснул,— с улыбкой произнес её муж. Она прыгнула к нему в кровать и оба застыли в поцелуе. Долго не могли выйти из этого состояния. Им не хотелось разделиться на две половинки. Они прервались на секунду, словно им не хватало воздуха, и вновь соединились воедино. Сколько прошло – не знает никто. Оба откинулись на кровать, уставшие от затяжного соединения.
    — Мануша, я никому никогда не признавался в  чувствах, я их толком и не испытывал. Только тебе могу в этом признаться. Я очень тебе признателен. Мне не хватает сил, но поверь, совсем скоро я восстановлюсь с твоей помощью окончательно, — чуть с грустью произнес любимый мужчина. Она ладонью прикрыла его рот, показывая, что ничего не хочет слушать. Сейчас главное, что он почти вышел из сложнейшего состояния, и не дай Бог повтора. Второй удар будет трудно преодолеть. Приподнялась на локте и упала на его грудь. Она начала пальцами руки изображать, что-то  на ходу придумывала:  то ли скачки пони, то ли прыжки маленького кенгуру. А ипподром был огромный, она так увлеклась скачками, что забыла, что лежит рядом с ним, а он рассматривает ее. Как ей хорошо с ним.
     — Как прошло свидание с детьми? Почему ты  ничего не рассказываешь? Тебе что-то не понравилось? — с удивлением спросил он.
     — Что Вы, мой дорогой, они счастливы. Как всегда, Хода оказалась на коне и всеми руководила. Девушка замечательная, умная и готова за всех заступаться. Она мне нравится и близка по темпераменту. Немного напоминает меня в детстве и юности. Гюль, хоть и старше сестры, но застенчива и предпочитает быть немного сзади сестры. Что касается мальчиков – глаза горят,  и теперь жди от них сюрпризов: кто раньше что придумает.  Очень красиво и приятно было получить от них приветствие и признание в любви на родном языке, а потом я их всех попросила повторить то же самое на французском.  Произошел казус: они друг на друга смотрят и не знают, кто первый начнет. Попросила их вместе говорить, — отчиталась учительница за проделанную работу.
    — Я очень рад и немного волновался. Полюбить они тебя сразу не смогут, это  факт, но принять мой выбор и не обижать тебя своими выходками, как могло быть – это уже твой и мой успех в их глазах. Я счастлив этим обстоятельством, —  с легким сердцем выдохнул он. — Давай теперь разберемся, тебя какие-то моменты недоговоренности тревожат, я это чувствую. Ты  обещала мне что-то важное рассказать, когда вошла ко мне  в кабинет перед тем, как мне стало плохо. Мы с тобой никуда не торопимся, и ты спокойно и подробно мне все расскажешь сразу после ужина. Обещай и не уходи от ответа, — с некоторым нажимом произнес муж, чтобы освободить свою девочку  от чего-то неприятного.
     — Я постараюсь ничего не скрыть, — ответила девушка с небольшим волнением. Видно, что предстоящий разговор дастся ей нелегко… 
     — Полагаю, что здесь не принято спрашивать, где мать Гюль? – неожиданно спросила Мария.
     — Понимаешь, когда моя первая жена родила Гюль, у нее появились проблемы с нервами, и она попросила меня разрешить ей жить отдельно в горах. Есть отдельный дом с прислугой. Там ей легче, а Гюль осталась здесь, иногда она ездит к матери, навещает ее. Здесь есть учителя и так проще моей дочери. Вот и вся тайна.
     После ужина они решили посидеть в кабинете. Если он устанет, они перейдут в спальню.   

     Она начала издалека свое повествование о том напряжении, которое ее преследовало  последние месяцы. Как она оказалась в центре политических интриг, в которые  втянули ее два сотрудника компании. Так совпало, что она изучала в университете арабский  язык для иностранцев. Хотя они учились на других факультетах, но часто пересекались. Неожиданно эти двое мужчин появились в компании, где она работала переводчицей. Они предложили ей поработать переводчицей во время визита президента компании в Вашу страну. Во время приема во дворце они подошли, поприветствовали и предложили  утром следующего дня встретиться в кафе в обеденное время. Они угрозами заставляли шпионить за Вами и доносить обо всем, что делалось  во дворце.  На следующий день я встретилась с этими молодыми французами в кафе и вспомнила, отметив про себя, что недавно в этом кафе во время обеда видела одного из этих знакомых, девушка которого сидела с чадрой на лице.  На лице Марии была небольшая шляпка с вуалью, которая не давала возможности толком рассмотреть вошедшую посетительницу. Те двое довольно эмоционально общались,  не обращая внимания на меня. Собеседница ее знакомого время от времени поднимала вуаль.  Мария успевала рассмотреть необыкновенно красивые глаза собеседницы. Их немного обучали психологии на факультете, ей было интересно отмечать поведение разных людей. Марие показалось, что девушка вела себя несколько свободно для арабки с иностранцем в людном месте. Он часто ей повторял слова:
     — Не забывай, что ты мне должна, я тебе плачу.

        Мария продолжила свой рассказ:
     — В коридоре  дворца я неожиданно встретилась с девушкой по имени Икрам. Во-первых, меня поразила ее необычная форма глаз. Она помогала и объясняла мне, как правильно вести себя во дворце. За что я ей благодарна. Но несколько раз я ловила на себе взгляд именно тех глаз, увиденных в кафе, довольно агрессивный. Хотя старалась быть любезной. Безусловно, у местных девушек и женщин яркие глаза. Но почему-то именно эти глаза необычной формой врезались в память. Понятно, что женский глаз отмечает отдельные детали на другом женском лице.

     При встрече в кафе оба  сотрудника компании неожиданно для меня произнесли слова:
    — Мария, Правитель страны предложил тебе работу во дворце, мы слышали вчера, как он это сказал на местном диалекте в надежде, что разговор мало кто поймет. Учти, что владельцу нашей компании в качестве переводчика мы предложили именно твою кандидатуру из-за  твоей внешности. Мы могли предложить и француженку с темными волосами. Нашей компании нужны «уши» во дворце. Они произнесли эту фразу точно таким же тоном, как и той девушке.
     Один из этих молодых парней часто наведывался к нам в дом вечерами якобы на встречу с отцом, но я боялась его и избегала. Когда случился пожар в квартире, он явился якобы выразить слова сочувствия отцу. А я прочитала в его глазах об очередном предупреждении в серьезности его намерений. В неприятных с ним разговорах я отмечала, что он находится в курсе многих дел дворца, меня это удивляло. Посторонние люди просто так не входят во дворец. Одно воспоминание о нём вызывает дрожь. После того пожара Вы позволили мне поселиться во дворце, я почувствовала защиту для себя, но за отца по-прежнему боялась, так как они работают в одной компании. Отец в письмах часто передавал привет именно от этого француза. Я понимала, что они не оставят  в покое ни меня, ни моего отца. Как-то я столкнулась с ним у дверей дома, он схватил меня за руку и заявил, что отцу моему не жить, если я не буду слушаться. Подчеркнул, что в течение нескольких дней во дворце будут проходить важные переговоры с представителями иностранных компаний. Он приказал мне написать записку с важной информацией, что там будет происходить во дворце. Я должна была  передать это письмо  местной девушке в том же кафе, в котором я раньше обедала. Он обрисовал девушку. На ее голове будет капюшон. Странно, мне показалось,  но она довольно уверенно подошла ко мне, как будто знала меня в лицо, протянула руку, взяла записку и, не произнеся ни единого слова, удалилась.  Она держала голову низко опущенной, чтобы я не успела заглянуть ей в глаза,  а до глаз все лицо по-прежнему было закрыто. Одно ее неловкое движение, и я успела увидеть ее глаза. Для нее это было рискованным свиданием со мной. Мне показалось, что это одна из девушек дворца. У меня до сих пор есть сомнения по поводу Икрам, и подозрения не уходят из головы.
 
    Воспользовавшись ситуацией, мы с отцом решили покинуть гостеприимную страну, в которой  прожили последние 12 лет. У меня не было больше сил врать Вам и   находиться в этой страшной интриге. Я беспокоилась за судьбу отца, который в людях видел только доброту и порядочность.
    Я  какую-то чушь написала в письме о том, чем занимаюсь во дворце. Этот человек был уверен, что Вы, Господин, могли меня привлечь в качестве переводчика А он требовал другую информацию: кто приезжал к Вам на встречу и о чем Вы договорились во время переговоров.
    Вдруг я получила от отца сообщение, что его срочно отзывают из компании, и он должен немедленно явиться в Париж для выяснения якобы совершенных им ошибок в проекте. Иначе его уволят без выплаты жалованья. Так как отец пожилой, я не могу его не сопровождать. По моей просьбе документы на квартиру он отнес знакомому адвокату, и  мы приняли решение вечером выехать во Францию, а потом может быть в Россию,  подальше от этих французов. Ведь жизнь - одна. Я поделилась только с Икрам  информацией о времени и способе отъезда. Рассказать Вам о своих подозрениях относительно  девушки в момент расставания  – полная глупость, да Вы бы не стали и не могли эту чушь тогда слушать. Хорошо, подумала я, когда доберемся до Родины, я постараюсь написать письмо знакомой местной подруге с просьбой передать письмо во дворец. Не было времени писать обстоятельно описать все в письме и каким-то образом попытаться передать его. Когда я уже вернулась во дворец со словами извинения, у меня вертелась мысль: «Если он меня не выгонит сразу, тогда я успею дать и эту информацию. Если все-таки будет по-другому, тогда будут искать вариант встречи с Фуадом,  и все ему сообщу.

    Когда мы прибыли в порт, прошли контроль и регистрацию, мы неожиданно увидели этих двух сотрудников компании с неприятным оскалом на лицах. Что это: совпа-дение или случайность? Но эти странные улыбки! Мое тело покрылось мурашками от неприятного предчувствия и страха. Отойдя в сторону, я тихо произнесла отцу фразу, которая гласила следующее:  ни о чем не спрашивай и следуй за мной. Мы прошли в каюту, забрали документы, оставили вещи, чтобы не вызывать подозрения, и по каким-то неведомым коридорам направились к выходу. В последнюю минуту перед отплытием мы сошли с трапа, сославшись, что у меня начинается удушье, мне нужен мой врач, только он помогает выживать в такую минуту, я могу дорогой погибнуть. Так как вещи остались в каюте, мы показали, кто мог заинтересоваться нами, что мы здесь на пароходе. В свою очередь команде судна не нужны проблемы с моим здоровьем.

     Почему-то  последнюю фразу Мария произнесла шепотом, а вдруг шпионка слышит их разговор. Только теперь возможная шпионка осталась без своего покровителя.
     — Затем  с Вами случилось что-то страшное, — произнесла  жена.Все это время мужчина сидел, не двигаясь и не перебивая собеседницу.  Видно было, что она и так  сильно волнуется, чтобы не обвинить человека невинного человека. Т, что у нее наболело за последнее время – это было видно. Ее наблюдения надо будет проверять. Одно он чувствует в ее словах: сомнений в высказанному нет.   
      Завтра надо будет попросить Фуада строго поговорить с Икрам и вытянуть из нее все, чтобы она призналась. И если она действительно шпионила, тогда надо выставить ее из дворца без какого-либо содержания. Добрый друг все выяснит ради дела, подумал Господин
     — И последняя моя просьба, - продолжала собеседница. Надо сделать так, чтобы эти два страшных француза  больше не смогли пересечь границы. От них идет только зло, фамилии их я знаю и передам Фуаду. Я не хотела бы еще раз  повторять их слова с грязными мыслями.   Правда, отец остался без работы, но он будет заниматься переводами.
     — Мануша, пойдем отдыхать, я тебя сейчас согрею. Не пойму, ты вся дрожишь то   ли от холода,  то ли от  воспоминаний. Моя нежная, беззащитная любимая девочка, — наконец-то он произнес, улыбаясь и встал с кресла. - О, Господи, как бы сейчас я взял тебя на руки и понес в спальню, но надо подождать еще несколько дней. Ты и сама не позволишь мне это сделать.
     Есть правда в моих словах из-за утечки информации из дворца, но тем не менее я  немного волнуюсь по поводу Икрам, чтобы не обидеть ее. Те глаза в кафе я не забуду никогда, — утвердительно  ответила жена. Почему-то раньше я не уделили им пристального внимания из-за своей влюбленности в Вас.
     — На сегодня достаточно, уже поздно сидеть и вечереть, — настойчиво проговорил муж. Завтра Фуад попытается разобраться с ней и твоими знакомыми. Отцу мы найдем работу, на заводах нужны инженера. Они прошли в спальню, он  лег на спину. Она забралась на кровать, вся замерзшая, как лягушка, и несколько скованная от волнения, с холодными ногами, руками и всем телом.
     — Какой же я самовлюбленный павлин, как плохо я тогда с тобой расстался. Кровь пульсировала в висках с одним желанием, что ты быстрее бы ты покинула дворец. И одновременно мечтал, чтобы не уходила. От злобы на самого себя душа  рыдала. Я расстроен из-за воспоминаний о нашем тогда расставании. Сними верх пижамы, я сейчас  тебя согрею. Не давай мне заснуть, пока по всему твоему телу  не разойдется тепло, мой маленький лягушонок, — ласковым голосом,  меняющимся от волнения, которое передалось от нее ему. Ложись рядом, мы с тобой  быстрее согреемся, — предложил муж. Большими горячими руками он обнял ее, прижал к себе и стал горячо дышать в ее хрупкую и холодную спину. Большой ладонью он касался ее обеих грудей.
     — Как мне было больно покидать дворец тогда, где оставался мужчина, тронувший мое сердце. Странно, но и Ваших детей я тоже полюбила, – произнесла она, рыдая. — Я не могу жить без Вас, мой милый муж. Вы - необыкновенное чудо Вселенной.
     — Я верю каждому твоему слову. Я хотел бы тебя успокоить, твои слезы выводят меня из строя. Мне кажется, мы немного согрелись. Я постараюсь делать для тебя все, чтобы наконец ты перестала плакать.
     — Конечно, мой любимый муж, я постараюсь больше не причинять Вам боль.  Она подтянулась как обычно на уровень его рта. Прикрыла обнаженные плечи одеялом. Он языком начала ее поддразнивать, а потом взял сосок и тихонько стал причмокивать.
Боже милостивый, как жалко его, такого большого и одновременно маленького. Как мало ему надо для радости, подумала жена. Самый  титулованный человек этой страны, а оказывается, самый несчастный. Вот уж кому тяжело, я а все рыдаю, глупая. Какой же он нежный, он ни разу не сделал мне больно, даже когда был без памяти. Он помогает мне понять радости, до него я не испытывала женского счастья. А я удивляюсь, в кого такие замечательные дети от разных жен. Может быть, все мужчины такие, но такого, как он, думаю, больше не существует на белом свете.
Она привыкла засыпать  в такой позе. Немного погодя он выпустит грудь, успокоившись,  чтобы она могла также спокойно заснуть, посапывая рядом. За эти дня она научилась его понимать. Вскоре и она заснула.  Трудный день завершился
    
     Наступил новый день, что он принесет?
     Сквозь плотные шторы пробивался единственный лучик солнца на двух спящих, призывая пробуждаться  к началу рабочего дня.Она вытянула руки, желая слегка прогнуться, но тяжелая рука мужа не позволила это сделать.
     — Я специально не убираю руки с твоего тела, чтобы продемонстрировать, что ты ответственный обитатель этой спальни первая просыпаешься. Я на самом деле давно любуюсь тобой. Мне так хочется взять тебя на руки, я сделаю это по-другому. Вставай немедленно, —   скомандовал супруг.
    Она встала с кровати, он сел на край кровати и попросил сесть на его колени. Он начал ее укачивать, словно маленького ребенка. 
    —Спи, мое маленькое существо, —  гладил он ее хрупкое тело сквозь пижаму.
    - Боже, сколько нежности в этой «маме», , - произнесла Мария. Она не могла во время игры  произнести «мой папа». Слава Богу, папа жив, — подумала женщина и продолжала. — Обычно мамы укачивают своих детей перед сном, а нам с Вами предстоит большой рабочий день. И представьте себе, в каком заспанном виде я сейчас приду на работу. Как ему хотелось показать ей все ласки, которые у него хранились в груди.
    — Хорошо, я согласен с твоими мыслями, — ответила «мама».
Он лег на спину и стал  ждать, пока она  поднимается с его колен, рукой придерживая ее.
    — Ой, — он вдруг напрягся и тут же расслабился. Я почувствовал,  что скоро все наладится. Спасибо тебе за помощь, что ты  возрождаешь во мне мужскую силу. Немного поласкав его, на этот раз она командным голосом подняла его с кровати, накинув себе на плечи теплый стеганый халат с восточными мотивами, отправилась в туалетную комнату, сняв с вешалки в шкафу свежее платье. Несколько дней на ней было надето единственное платье, в котором приехала во дворец, все вещи остались дома.
      Спасибо Саляме, подумала Мария, что по просьбе мужа та все подготовила для неё: шелковое нижнее белье, красивые расшитые руками рубашки и пижамы для сна, платья, туфли и короткие сапожки, пальто для прохладной погоды, многочисленные шарфы. У нее теперь есть свой шкаф, где она хранит  вещи. Она не могла понять, а где находятся его вещи, да ей было не до этого. Марие  показали,  где шкафы, они как-то красиво и аккуратно были замаскированы панелями под цвет стен. Она достала мужской шикарный теплый стеганый халат темно бордового цвета и встала у двери, приготовилась ждать, когда он выйти из туалетной комнаты. Открылась дверь, и он вышел свежий от принятого душа в шикарной рубашке, расшитой золотом вдоль шеи. Мария тут же набросила на его спину халат, чтобы не заболел. Ему не хватает сейчас только простуды.
    — Господи, когда это было, чтобы меня встречали не слуги, а шикарная женщина с моим халатом, который еще и очень тяжелый из-за золотых нитей, — отметил владелец всех этих сокровищ.  Мануша, я задержусь в спальне на несколько минут, — произнес он, одной рукой обняв ее за талию.
    — Все потом, сейчас дело, — она слегка отодвинулась, отправляюсь заказать завтрак.
    — Господи, как ты все правильно замечаешь, — отметил он.
Она взяла колокольчик  и произвела  несколько звуков. Вошел его доверенный человек, который был между Господином и охраной. Она слегка склонила голову, здороваясь с ним, и произнесла:
    — Дайте, пожалуйста, распоряжение относительно завтрака.
    — У Вас есть личные пожелания?— с уважением спросил мужчина.
    — Мне, пожалуйста, чай, а Господину – кофе, как всегда, и воды. Пока я не научилась пить ваш крепкий кофе.
      Через две-три минуты в дверь постучались, и этот же мужчина внес поднос с завтраком и поставил его на стол.  Слуги с подносами в сопровождении доверенного лица не входят  в апартаменты хозяина. Откланявшись, мужчина вышел, и началась трапеза. Он попытался пододвинуть кресло поближе к ней ногой, она тут же среагировала и  подтянула его на себя. Хозяин сел, коленкой касаясь ее коленки, и началась игра. Она капризничает, показывая ему, словно маленькое дитя: не хочу кофе, не люблю, он горький. И тут же предлагает ему чай. Он качает головой: нет, не буду. И вместе рассмеялись, да так громко, что удивились. Он в жизни толком и не улыбался, а здесь даже  рассмеялся. И оба от неожиданности испугались.
    — Пусть все слышат, что теперь здесь будет постоянный смех, — он поднялся с кресла, тем самым, показывая кому-то, что здесь все решает он. — Надо же, как смех расслабляет тело, я тебе и за это благодарен, моя девочка, обращаясь к жене. Его лицо приобрело румянец. Она погладила его по щеке, отмечая, как ему идет  румянец.
    — Все, мой любимый муж, мне пора на работу. Колокольчиком она вызвала мужчину и тот забрал поднос, оставив хозяину воду. Пожалуйста, не забывайте без меня пить воду.
    — Не хочу и  не люблю без тебя находиться здесь, — по-детски произнес он и притянул ее к себе, поцеловав в губы.
    — До встречи, мой дорогой, — она взяла тетради и вышла из апартаментов, и,  не оборачиваясь, кокетливо вильнула попкой. В коридоре столкнулась с Фуадом, который направлялся к Господину. Она поздоровалась и пожелала им хорошего и легкого дня для решения государственных дел.
    Мария вошла в класс, где её поприветствовали улыбающиеся дети, и началась серьезная работа. После урока они все вышли на прогулку по саду, как обычно.
    — Дети, даю десять минут, чтобы одеться теплее и встречаемся у ворот  сада. Мы совместим приятный свежий прохладный воздух с уроком. Она вернулась, взяла пальто, надела сапожки, сшитые по его ноге, шарф для себя и прихватила еще два на всякий случай. Быстро направилась на встречу с детьми.
    — Приветствую вас, мои дорогие, —произнесла на французском языке учительница. На голове у мальчиков не было ни капюшонов, ни шапок – видно, что сами собирались и торопились. —  Мои мужчины, так как на улице прохладно, я обмотаю ваши шеи и головы шарфами, и мы отправимся в поход.
    Надо попросить Саляме приобрести шапки или мужские шарфы, подумала учительница. Хода, — подмигнув ей, она остановила девушку, чтобы та не рассмеялась над братьями, — подумай, каким маршрутом мы отправляемся на прогулку?
Они вышли  из дворца,  на дорожках  в лужицах отражалось небо.
    — Хабиб, посмотри, какая гладкая поверхность воды, в которой отражается небо, — она специально обратилась к старшему из сыновей. Теперь Хабиб встанет здесь, а Камаль  и девочки будут смотреть с этой стороны, и мы будем видеть отражение. Все это она произнесла на иностранном языке и почувствовала, что не все ученики поняли  смысл слов.
    Немного увлеклась красотой увиденного,  отметила про себя Мария.  Еще раз повторяю. Сюда встанет Камаль, а Хабиб со всеми остальными будет видеть его отражение в лужице. Немного отойдя от классного обучения, она вовлекала их в игру.
    - Извините, детки, — она повернулась к ним спиной, подтянула новое платье наверх до лифа и как-то его зажала. Опустила пальто. – Очень жалко новое платье испачкать в грязи. Дети заметили на ее ногах сапожки, юный поэт тут же сочинил несколько слов в адрес ее красивых ножек.Она обняла Камаля за тоненькую шейку, обмотанную шарфом, опустила низко лицо и спросила:
    — Тебе тепло?
    Второго воспитанника вела за руку и,  низко опустив голову, с уважением задала тот же  вопрос Хабибу. Чтобы не вызвать ревность между детьми, она обоих держала за руки и шевелила их пальцы в своей ладони. К следующей прогулке надо заказать вам перчатки, — подумала учительница. — Мои ученики, а где пропали две самые красивые девушки дворца? – не поворачивая головы, задала вопрос Мария.
     - Ха-ха-ха, мы здесь, — сзади раздался смешок, отвечая тоже на иностранном зыке.
    — Вы не замерли там, за нашими спинами? – продолжает учительница, понимая, что между собой они секретничают и обсуждают женихов. — Скоро поворачиваем обратно, а то становится прохладно и влажно, — резюмировала учительница.
    — Хорошо, —  сдержанно ответили девушки.
    — Прошу вас разговаривать между собой на французском языке, а то не поставлю зачет, — не поворачивая головы, строго произнесла Мария, поняв, что они не хотят во дворце обсуждать свои чувства
    — Мы помним, помним, — слукавили обе.
    — Завтра предлагаю тоже погулять, если не будет дождя? – произнесла учительница, зная, что они еще дети и могли  забыли, что идет урок. 
    Неожиданно им навстречу вышел их отец с Фуадом. Отец  рассмеялся, увидев сыновей в женских шарфах. При этом он отметил, что у детей выступил румянец от прогулки на свежем воздухе.
    — Только Мария  могла придумать им такой наряд, отметил муж. На ней было слегка укороченное платье  и сапоги, во всем этом она выглядела смешно в глазах владельца дворца и сада.
    Дети растерялись от смеха отца, они никогда не видела его смеющимся.
    — Давайте я поцелую ваши прохладные щеки лица, — обнял он их разом.— Фуад, а ты не хочешь вдохнуть свежесть Гюль, отметить, какая она румяная, — подтолкнул друга к действиям владелец территорий.
    Фуад смущенно подошел к невесте. Он  взял ее за руки и поцеловал румяную щечку. Скорее всего, она стала румяной  от того, что они с Ходой давно заметили приближение отца, жениха и разволновались. Обе девушки только что с Ходой обменивались информацией о предстоящей свадьбе.
    Он поцеловал и Марию в щечку. Дети с ревностью посмотрели на отца. Ведь в данном случае это их учительница, то есть их собственность.
    — Господин, мы направляемся на обед, и Вас я тоже вскоре прошу проследовать к себе, — спокойно произнесла Мария.
    — Да, Мария, спасибо за напоминание, мы тоже возвращаемся. «Спасибо», скорее всего, было адресовано не только ей, но и детям, тем самым он показывал им свое уважение к жене.
    Она довела детей до дворца,  и  они расстались. Предложила после обеда встретиться с девушками в фойе и попробовать позаниматься музыкой.
    — Мы согласны, только ничего не понимаем, — произнесла Хода.
    —Давайте попробуем, инструмент есть для всех, — с улыбкой ответила учительница, а с мальчиками я прощаюсь до утра. В последнюю минуту она сняла  шарфы, чтобы во дворце никто не видел их в таком виде. Мария  прошла в свои апартаменты, сняла пальто, вернула на место немного помятое платье, заказала обед и стала ждать Повелителя. Ей показалось, что пахнет розами. Действительно, огромный букет роз стоял  в большой вазе на столе. Она не сразу заметила его.
Вскоре он появился, и как всегда его руки были за спиной. Она подошла ближе, прижалась щекой к его холодной бороде. Он обнял её, она почувствовала свежий аромат роз,  что-то ей воткнулось в спину.
    — Ой, что за  боль? — якобы с недоумением воскликнула жена.
    — Я тебя обидел, девочка моя, — он вручил ей цветы, и она увидела букет мелких розочек. – Мануша, я старался порадовать тебя. Это оказывается такое счастье - позволять себе делать то, о чем раньше не задумывался. Вот только я поранился. Фуад тоже сорвал своей невесте веточку, правда одну. Мы вспомнили детство, как бегали вместе и немного хулиганили.
    — Спасибо, мой самый дорогой человек, мне давно никто не дарил цветов. Где рана? — сразу успокоилась и начала рассматривать его руки. — Пойдемте в туалетную комнату. Она повела его за обе руки, причитая:
    — Как можно так  безрассудно поступать в Вашем положении? Разве у Вас нет слуг, которые могли нарезать розы? Она начала намыливать лавандовым мылом его ладони, потом языком  почувствовала торчащий шип. Стала целовать ладонь и зажала пальцами руки кожу, чтобы немного двинуть шип обратно, зубами его подцепила и вытянула из ладони. Появились капельки  крови. Она еще раз обмыла, взяла настой из трав, налила на рану и прижала салфеткой.
     — Мануша, мне больно, — опять играя по-детски, гримасничал ее любимый муж,
     — Милый мой муж, я Вас накажу, если еще раз полезете за розами,  — не зная, куда девать эмоцию за такой неожиданный поступок с его стороны.
      Постучали в дверь и внесли обед.Вновь они сели рядом, она взяли ладонь, проверила рану, поцеловала ее, а потом резко приблизилась к нему, губами схватила его губы и стала целовать, чуть не опрокинув поднос, продолжила:
     — Мой дорогой, ведь Вы рисковали здоровьем ради меня, а я Вас чуть не обидела. Просто я за Вас волнуюсь постоянно, я нагляделась на Вас беспомощного и не хотела, чтобы в организм попала грязь. А на самом деле, это поступок мужчины. Так как есть рана, придется няне кормить воина, открывайте ротик, и я буду закладывать все, что Вы  покажете мне пальчиком другой руки.
     — А ты? — спросил муж с полным ртом.
     — Сначала прожуйте, мой дорогой воин, обедайте спокойно, потом и я поем, —  ответила заботливая медсестра.
     Он попросил воды, держа одной рукой вторую, показывая, что у него на руке опаснейшее ножевое ранение.
     — Все, спасибо. Теперь давай я тебя буду кормить. Сядь мне на коленки, как маленькая, беззащитная девочка, — попросил он не отказать в его желании.
     — А как же рука воина? —  задала она вопрос.
     — У меня все прошло, завтра еще нарву. Я буду это делать каждый день, пока все розы не оборву в саду. Хочу каждый день удивлять свою девочку. Ты меня сегодня вынудила  два раза рассмеяться. Когда я увидел сыновей в женских шарфах, а тебя  в укороченном платье. Думаю, только русская девушка могла такое  придумать, — со смехом заключил он.
     — Мне не хотелось бы появиться перед мужем  на обед в платье с грязным подолом, — ответила серьезно Мария. — Что касается мальчиков, то они вышли на улицу без своих шарфов или шапок. Полезно прогуливаться в прохладную или сырую погоду. Еле успела остановить Ходу, чтобы она, так же как и Вы, не рассмеялась над будущими правителями страны. А какие мальчишки ревнивые, по глазам было ясно, что появился конкурент в Вашем лице.
     — Мануша, по-моему, ты просто влюбилась в моих сыновей и готова о них без конца говорить, а обедать когда? Уже вся еда остыла, — с огорчением произнес любимый муж.
     — Рядом с Вами, мой любимый, вся еда самая вкусная, одежда самая красивая и розы – самые прекрасные, — ответила она и уточкой вытянула губы для поцелуя.
     — Хватит, давай ешь, все потом, тебе тоже нужны силы на большую семью, — он положил ей в рот  кусочек мяса с травкой, потом помидор. Теперь строгим казался он. Ему хотелось, чтобы  она нормально поела и отдохнула, сидя у него на коленях. Обед завершился. Она встала с его колен, вызвала человека, чтобы забрали поднос, попросила оставить воду и  фрукты.
     — Мануша, сможешь ли ты давать больше заданий Гюль? Фуад с ней  разговаривает теперь только по - французски, чтобы она не стеснялась объясняться на языке. Я планирую вскоре посылать его с заданиями в Европу. Он будет ее брать с собой в качестве жены, и язык ей просто необходимо знать. А нам нужны лишние уши там. Серьезная просьба к тебе и к Фуаду. Как ты думаешь, правильно ли я делаю, предлагая Фуада с женой после свадьбы жить во дворце, чтобы Гюль продолжала учиться? В квартире одной ей опасно будет находиться, пока он весь день проводит на работе.
    — Мудрое решение, —  поддержала его жена. Думаю, что надо стараться с ней говорить на более серьезные темы. Сегодня обе с Ходой от нас отстали и явно шушукаться. Я напомнила, что между собой они должны тоже говорить на иностранном языке, иначе не приму зачет. А завтра я их обхитрю, заставлю взять за руки старшего наследника, гулять с ним и разговаривать обо всем, что видят на чужом для них языке. А я сама с Камилем буду все показывать и рассказывать, что могу, больше обращая его внимание на мелочах. И спрашивать, что он уловил и понял. Талантливый мальчик увидел на моих ногах сапожки и тут же выдал красивые слова. На следующий день наоборот я возьму за руку Хабиба, а им предложу взять за руки младшего брата. Не потому, что мальчики маленькие и их надо держать за руки. Надо, чтобы они участвовали в совместном действии. У Хабиба была холодная рука, но когда я взяла ее в свою руку, она дрожала от волнения. Если на него не смотреть, то можно представить, что это – Ваша  рука, мой Господина. — Тут же она взяла руку мужа, развернула ладонью к себе и поцеловала в рану воина. – У Вас очень приятные дети, мой милый муж, у них добрые сердца. Это все от Вас, мой Господин.
    — Мануша, а  что, если в класс к ним посадить Гаду – мать Ходы, давать ей задания, но не спрашивать при них, чтобы она не стеснялась, а впитывала информацию, а потом наедине к ней зайти и проверить? — задал неожиданный вопрос ее муж .—  Тебе это не трудно будет сделать? Хотя у нас не принято, чтобы бывшие жены сидели в одном классе с детьми, но я же сам Хозяин и могу в своем дворце ломать внутренние законы. Подойди к ней и поговори, а потом я ей скажу, если не застесняется.
    — Кто-то мне обещал свернуть горы, или это было произнесено во сне, — произнесла Мария, — так вот, я ради любимого мужчины, действительно постараюсь свернуть одну из вершин этих прекрасных гор. Я не уверена, что они будут повержены, но попробовать стоит. Она почувствовала усталость в его теле и предложила пройти в спальню. Давайте провожу Вас до кровати, а сама пойду заниматься музыкой, девочки давно меня ждут.
    — А полежать со мной? — произнес ее пациент.
    — Миленький мой, можете потерпеть до вечера? — силой уводя его в спальню, укладывая  на кровать, как маленькое существо, промолвила Мария. Отдыхайте, я скоро вернусь. Давайте  я оставлю дверь  приоткрытой и поиграю  на рояле для Вас, мой Господин.
    —  А поцелуй? Я начинаю ревновать тебя ко всем и всему, — с обидой произнес муж.
    — К роялю тоже ревнуете? Тогда надо быстрее бежать, пока ревнивый муж не разбил инструмент.
    Она еще раз поцеловала в раненую ладонь, показывая благодарность ему за боль, которую он перенес, а потом и в губы и шепотом произнесла:
    — Люблю Вас,  жизни другой не хочу.
    Он долго смотрел в проем двери, через который она вышла и исчезла.
Я ей скажу, что ко мне вернулась сила, я почувствовал это вчера, а сегодня окончательно утвердил. Брать её не буду, пока она сама не захочет этого. Ей уже пора  все пробовать, как настоящей жене, подумал он. Он сам себе улыбнулся, вспоминая, как вместе с другом  сегодня ломал стебли роз для своего милейшего создания. Вот она, любовь! Быть постоянно серьезным надоело, а побыть  хотя бы немного    беззаботным молодым человеком - это счастье!
До него дошли звуки музыки, которые были посвящены ему, он закрыл глаза и поплыл вместе с любимой в танце, даже не задумываясь, попадает ли в ритм музыки. Потом он услышал пение двух юных особ, отметил, что все получается у них с Марией.

    Во время урока музыки мимо них пролетела Икрам. Мария не видела ее, сидела спиной и играла на рояле своему любимому человеку. Девушка, вся красная от волнения, в сопровождении Саляме и слуги проследовала в свою комнату. Зато Икрам ее разглядела и удивилась. Хода склонилась над Марией, закрывая учительницу от чар этой женщины.
    — Мария, ты не видишь, какая красная Икрам быстрым шагом прошла мимо нас, — с возбуждением констатировала девушка.
    — Нет, Хода, я не видела Икрам, — как можно спокойнее ответила она, а у самой внутри  все дрожало: неужели это правда…
   
    Фуад вызвал Икрам к себе и как бы случайно рассказал, что якобы солдаты  нашли тело француза из строительной компании, и в этот момент лицо девушки пошло красными пятнами. Мужчина все понял и заставил ее поведать все от начала и до конца. Если не расскажешь, с кем встречалась, за кем следила, у кого была любовницей и так далее - то посадим в тюрьму. Если все выдашь, то Господин распорядился оставить тебе одежду, обувь, драгоценности, выдать небольшое пособие и выслать в дальний уголок страны.  Выбирай, даю полчаса. Тут Икрам поняла, что у нее есть шанс и начала своими красивыми глазами поедать мужчину. Но так как он  хорошо знает женское коварство, то правильно реагировал на подобных падших женщин. У Икрам ничего не получилось с кокетством. В другой ситуации он, может быть, и сдался. Она красивая и устоять сложно.
    — Начинай, я жду, — каменным голосом произнес он.
    Она начала свое отвратительное повествование, как ее совратил француз и заставлял шпионить, и за это он платил ей деньги.
    — Он тебе приказал  убить Господина? — неожиданно резким тоном произнес дознаватель.
    — Нет, да, нет, — еле выдавила она.
    Женщина окончательно испугалась офицера, который сидел напротив и поедал ее своим жестким взглядом. Фуад ее уже ненавидел за предательство. Если бы добрейший друг не приказал ее выгнать, он бы ее зарезал, насколько она оказалась мерзкой. Сейчас я к тебе позову Саляме со слугой, чтобы ты могла  как можно  быстрее собрала свои вещи. Через два часа тебя вывезут  в другую провинцию, чтобы больше ты не появлялась около дворца. Ты поняла, что я не шучу? Если я узнаю, что ты объявилась в городе, я лично тебя убью. Ты еще пытаешься меня соблазнить, мерзавка. Слуге он приказал проводить эту женщину в ее комнату, не выпускать, чтобы не дай Бог, она не успела совершить какого-либо страшного действия во дворце, пока  не соберет свои вещи. Потом Икрам посадят в экипаж, свяжут руки  и отвезут по указанному адресу. Предупредил охрану, что она попытается в дороге соблазнить их и может сбежать. Эта женщина – враг.
   
    Через два дня солдаты вернулись и доложили, что Икрам они довезли до указанной провинции и оставили на площади с вещами, как самую падшую особу.
 
    Мария закончила занятия музыкой и направилась к себе. Муж ждал с нетерпением ее возвращения. Она вошла, увидела его в кресле с книгой в руках, улыбаясь, и широко разведя руки. Он приглашал ее обняться и, прижав к себе, поцеловал:
    — У тебя сегодня насыщенный день, ты устала, моя милая?— задал он вопрос и принудил ее присесть рядом на подлокотник. - Сейчас мы будем спаивать тебя шампанским, я жду Фуада.
    Через пару минут в дверь постучали. Вошел Фуад с подносом фруктов и бокалом шипучего напитка, который поставил на стол. На этот раз муж взял бокал и протянул Марие.
    — Дорогая моя, ты в очередной раз меня спасла, предлагаю принять глоток, который ты заслужила, — с распевом произнес муж  не очень пока ей понятный  разговор.
    — Фуад, давай объясняй, как все было, — попросил хозяин апартаментов.
    Фуад начал рассказывать, как ему удалось разоблачить Икрам, с явным напряжением отмечая, что Икрам представляла большую опасность не только  Главе государства, но и его сыновьям. Эта женщина – страшная интриганка и, ты, Мария, большая умница. Ты наблюдательна и можешь анализировать.
    — Пожалуйста, пригуби напитка и сними напряжение, я тебя очень хорошо понимаю. Я видел вчера, в каком ты была состоянии, — муж   взял бокал и подал ей, чтобы она не стеснялась мужчин.
    — Боюсь, что скоро я выпью все наши запасы, — с удовольствием проглотила она глоток холодного напитка. Всё внутри пересохло от волнительного рассказа Фуада. Муж протянул блюдо с фруктами, а друг - с восточными сладостями. Как приятно, когда двое мужчин ухаживают за ней.
    — Не волнуйся, все не выпьешь. Фуад скоро еще привезет шампанского из Парижа для тебя, — с юмором ответил любимый муж.
    Принесли ужин. Друг удалился к себе. Они немного поели. И поднос унесли обратно.
    — Пойдем, моя дорогая, отдыхать. Для тебя это - удар, ведь ты Икрам так много рассказывала о своих чувствах, а она оказалась - дрянью, — подытожил мужчина. Как хорошо, что я никогда не обращал на нее внимания. Фуад отметил, что у нее  действительно необыкновенные глаза, она пыталась его соблазнить во время допроса, чтобы потом у нее была возможность убежать. У него большой опыт общения с женщинами  во Франции и он с трудом устоял, показав ей свой жесткий характер. Они перешли в спальню, легли и не знали, о чем еще говорить. Это надо пережить и забыться.
    — Она могла Вас убить, пока я отсутствовала, о Господи, — выдавила с трудом она. Ей что-то помешало совершить подлый поступок. Повернулась к нему лицом, уткнулась в его подмышку и сжалась комочком.
    — Не расстраивайся, пожалуйста, девочка моя. Я хотел тебе сегодня что-то важное сказать, но вижу, что сделаю это завтра, — с нежностью он положил её себя на грудь и начал покачивать из стороны в сторону, словно мать своего дитя, поглаживая ее тельце и усыпляя. Вскоре она засопела. — Отдыхай, боюсь, что ты много работаешь. Так, полагаю, не стоит тебе так убиваться. Ой, я забыл совершить намаз, - подумал он про себя.  Прошу простить, Господь, просто вечером была концентрация негативной информации. Теперь я не смогу встать, так как она спит на моей груди, и пусть спит. Надо же, как ее бокал шампанского усыпляет, а меня - ее маленькая грудь. Сегодня она бы мне не помешала, может быть, ночью удастся это сделать. Никогда не знаешь, кто тебя окружает. Казалось бы, женщины и девушки дворца тебе должны быть преданы, и ждать своего часа, когда я их приглашу в спальню. На самом деле, оказалось, что во дворце появился затаенный враг, да еще имела близкую связь с французом и за деньги шпионила за мной. Как хорошо, что тогда на приеме во дворце после разговора с толстым французом мы с Марией обменялись взглядами. Она тогда покраснела, а я почувствовал что-то внутри меня приятное и незнакомое. Сколько  раз она меня спасла от реальной смерти. В моей религии нет женщин Богинь, но эта - точно Богиня! Так с радостью он думал о ребенке, лежащем на его груди. Он проанализировал свой рабочий день, все ли намеченное смогли сделать. Остался довольным. Как много она мне дает сил, удивительный мой человечек. Вот тебе и женщина. Как можно после всего того, что она делает и помогает ему, не уважать и не любить ее. Какое внимание она уделяет моим детям, как она их чувствует. Он нежно снял её со своей груди, положил на бок, подтянул к своему лицу. Словно слепой котенок, языком нашел ее сосок, взял в рот и начал ласкать его, а потом чмокать, чтобы успокоиться, и вскоре заснул.
   
    Утром,  поприветствовав друг друга обниманием и поцелуями, каждый отправился приводить себя в порядок, и вскоре встретились за завтраком. После трапезы Мария отправится в класс, а он – засядет за бумаги с Фуадом. Все шло своим чередом.
За завтраком он неожиданно встал с кресла, подошел к ней, присел на корточки. Взял ее руки  в свои, опустил лицо в сцепку рук и стал произносить слова, постепенно поднимая голову, со слезами на глазах:
    — Любовь моя, девочка моя, как я тебе благодарен, ты смогла мне вернуть мужскую силу. Я это чувствую, я счастлив. Я хотел тебе вечером признаться в этом, но ты была крайне  расстроена из-за вчерашней ситуации. Надеюсь, сегодняшний день пройдет для нас спокойнее. Я не хочу брать тебя силой, только тогда, когда ты сама это решишь.
    — Встаньте, мой любимый муж, пожалуйста, — проговорила она, помогая ему медленно подняться, вытирая слезы с его лица тыльной стороной ладони и целуя, куда попадала.  — Господи, я благодарю Тебя за помощь, оказанную ему, за Твое чуткое отношение к этому человеку. Ты вернул ему силы, я низко Тебе кланяюсь. Я все время молилась за его здоровье, и Ты услышал меня.
     Он понял, что она молится на родном  языке за его здоровье,  и не стал ее останавливать. Потом она опустила руку, второй что-то сделала перед своим телом, низко поклонилась и замерла. Он терпеливо ждал, пока она при нем совершает свой обряд.
    — Я не видел раньше, что и как она делает,—  подумал он, — что-то для нее важное происходит, раз она не вышла из кабинета. Потом поднялась и произнесла:
    — Спасибо Вам, мой дорогой, — спокойным голосом произнесла она, — продолжим завтракать. Я постараюсь это не делать у Вас на глазах.
    — Девочка моя, это – деликатные вещи для каждого из нас, каждый верующий  в момент общения со своим Пророком не должен отвлекаться. Не волнуйся,— спокойно произнес муж. – Я  удивлен.  Ни разу не слышал за эти дни от тебя чтения молитвы. Любой человек рождается в своей религии и до конца должен быть ей предан. Бог - Един. Если ты пожелаешь посетить свою церковь в моей стране с твоим отцом – ты мне только скажи, только одна не выходи за ворота дворца из-за твоей же безопасности. Я не переживу, если с тобой что-то случится. Меня без конца преследуют нехорошие предчувствия относительно тебя. Так как ты теперь моя жена, подчеркиваю - моя жена, — с улыбкой произнес он, притянул ее к себе и прижался своей щекой к ее щеке. — Мануша, какая же ты умная. Если у тебя возникнет желание познать корни и философию моей религии, я буду рад тебе объяснить тонкости, но повторяю, принуждать тебя веровать не собираюсь. Единственное, что наши с тобой дети будут обучены моей религии. Это – местный Закон. Чем больше человек познает мир, культуры, основы чужой религии, тем богаче он становится духовно.
    — Мой Господин, почему бы нам с Вами не поговорить отдельно на эту тему, мне все интересно,— с энтузиазмом ответила девушка. – А  Гада могла бы рассказать с точки зрения женщины о Вашей религии?? - тут же последовал ее вопрос.
    — Конечно, моя дорогая, Гада прекрасно разбирается в философии веры, она достаточно умна и интересный собеседник, — резюмировал муж, — по крайней мере, была.
    — Я найду к ней подход, с сегодняшнего дня она начнет посещать языковой класс, а после класса я буду к ней заходить и проверять, как она готовится к следующему занятию. Несколько позже я  ее вызову на разговор и расспрошу о вере моего любимого мужа. Это всегда любознательно и полезно.
    — По-моему,  мои ученики меня сегодня не дождутся, — с легкой усмешкой отметила учительница, хватая на ходу пособие. Подошла к мужу, приподнялась на носочки,  громко чмокнула его в нос и убежала. Он стоял растерянный, не успевший ее обнять.
    — Вот птенчик, так птенчик, за ней не успеешь, — смеясь, проговорил он.
Через две секунды постучал в дверь Фуад, получив разрешение, вошел и увидел странную картину. Посередине кабинета стоит его друг и смеется сам с собой. 
    — Что же здесь  могло произойти, что Господин стоит и смеется в одиночестве?
Хозяин  в глазах друга увидел вопрос и тут же ответил:
    – Мария меня насмешила и улетела, как птица, я не успел ничего сделать. Вот стою и смеюсь, как ловко женщина может обвести мужчину. Ведь у меня есть приспособления для ловли любых птиц, вплоть до соколов. Но Мария и из них выпорхнет. Они оба рассмеялись. Как они дружат давно, и как хорошо понимают друг друга.
    — Расскажи, как ты вчера донес до невесты цветок, — с интересом спросил старший по званию друг. – Моя жена была рада, но отругала меня за рану, которую я получил. Она сказала, что волнуется за мое здоровье до сих пор и боится, чтобы грязь не попала в ослабленный организм. А я ей ответил, пока все розы не сорву в саду, а их много там – не успокоюсь. Имею права дарить цветы любимой женщине. Одно дело, когда привозят цветы из лавки,  и они стоят в вазе в кабинете и другое дело, когда мы их с тобой сами обламываем. Единственное, что посоветовала  эту процедуру проделывать с ножом в руке, чтобы не было ран. И приносить цветы через два-три дня, чтобы они стояли в нашей с ней  спальне  всегда свежие, так выглядит  романтичнее. А она, Мария, будет ждать через два-три дня вручения цветов.
    — Моя Гюль не ожидала получить цветок от меня и вся покраснела. Мы с ней гуляли по саду, она нюхала цветок и стеснялась, она еще юная  и чистая. – По-моему, любой женщине приятно, когда мы, мужчины, вручаем им цветы, — с неуверенностью ответил Фуад.
    — Сегодня пропустим, а завтра пойдем гулять и во время прогулки  нарежем цветов, сколько хотим, нам никто не указ, не так ли? — произнес владелец сада, и они  оба вновь рассмеялись.
    — Мой друг, я обожаю, когда Вы смеетесь, да еще так -  от души, я раньше не видел, чтобы  так Вы смеялись, словно влюбленный юноша. Смех прибавляет здоровье, не помню, где я прочитал еще там, во Франции,  — произнес Фуад. У Вас столько государственных забот, как тут думать о здоровье, все время поджидает опасность и враги на чеку. У вас появился стимул для улыбки, смеха, а значит и здоровья. Вы заслуживаете ЛЮБОВЬ. Дай Бог, чтобы так было всегда,  я уверен в этом, — заключил друг.
    — Ты же знаешь, Фуад, так и есть, я наконец-то влюблен в собственную жену, — ответил  Хозяин. — Появляется мой птенчик, и все я забываю. 
    — Когда Вы лежали, не двигаясь, она так за Вами ухаживала, как не будет делать ни одна женщина, а только любящая и страдающая за своего мужчину. В знак признательности к ней, я ее обнял и поцеловал, словно родную сестру, и в ту же  секунду я испугался своего поступка.
    — Давай начинать работать, — ответил собеседник. За работой мужчины провели три часа. Фуад доложил, что завершается строительство моста, и в ближайшее время состоится его открытие.  Надо ехать в Париж и отказываться от другого контракта с французами. Теперь мы  сами справимся.
    — Собирайся, возьми с собой надежных людей. Поедешь без Гюль, так как это небезопасно, французы могут сопротивляться из-за расторжения контракта, чтобы ее не выкрали и не шантажировали тебя. Пообещай ей, что в следующий раз поедете вместе, если она будет хорошо заниматься французским и передай ей, что она будет тебя охранять, — распорядился хозяин апартаментов. — Женщинам многое удаётся: порой кажется, что у них маленькие ушки, но когда мужчины что-то приятное нашептывают, их уши превращаются в листья фикуса и торчат, чтобы не пропустить ни одного лишнего слова. Я попросил Марию, чтобы она давала Гюль больше заданий и говорила с ней на  усложненные темы. Она нам в будущем должна помогать, а ты продолжай с ней практиковаться в языке. Давай в следующем месяце сделаем свадьбу для моей старшей дочери. Предлагаю тебе жить во дворце,  в целях ее же безопасности, так как тебя часто нет в доме целый день. Она продолжит обучение в школе, понимаю, что у нее в голове один ты, но учиться ей, тем не менее, надо. А ты сам решай, ты – глава семьи. В нашем гареме кто поет, кто играет на рояле, кто танцует. На свадьбу нам не придется приглашать артистов со стороны, тем самым меньше введем в дом врагов. В городе неспокойная обстановка. Завтра Саляме пригласит сюда ювелира, и мы с Марией закажем к свадьбе для дочери золотой  браслет с камнями и диадему на голову. А ты – кольцо для невесты, на шею - ожерелье. Ты ее спроси, какое платье она хотела бы надеть на свадьбу, а у портных и мастеров по обуви ее размеры имеются. Саляме за всеми подготовками проследит, а ты сконцентрируйся на разрыве контракта во Франции. О свадьбе не думай. Мы с тобой девочку не обидим. Теперь твои предложения.
    — Вы правы, я сам хотел спросить разрешения о проживании с ней во дворце, так как ее опасно оставлять одну в квартире на весь день, даже с прислугой.  Со всеми  Вашими предложениями, мой друг,  я согласен. Да, ей еще учиться надо долго. У нее хорошо идет родной язык, география, немного история нашей страны, — ответил Фуад.      
     — Надо попросить, чтобы ей дали  упрощенную информацию по истории мира, — произнес Господин. —  Сегодня ты ей ни слова, а завтра на десять минут пригласишь ее ко мне, я с ней поговорю.  На сегодня заканчиваем, мой друг. Я устал.
     — До встречи, — с уважением откланялся собеседник и удалился.

     Где моя птичка порхает до сих пор, все ли мои розы облетела?  — улыбаясь, задал мужчина сам себе вопрос и, не дождавшись ответа, и задремал в кресле.

     Во сне он увидел себя с Фуадом, как они в детстве гоняли мелких птиц в саду и очень боялись разозлить соколов с браслетами на клювах. Помимо браслетов были еще когти, но лапы были связаны. Мальчишки мечтали помучить этих грозных птиц, показать силу свою, но охрана всячески уговаривала сына господина с другом не подходить одним к этим грозным птицам. Но там, где нельзя было находиться, наоборот, им всегда хотелось быть. В сопровождении взрослых им разрешалось потрогать грозные создания, но это не так интересно. С кислыми недовольными физиономиями они покидали большие клетки с соколами.

     Спустя какое-то время появилась Мария по-прежнему с легким румянцем. Подошла к нему и осторожно коснулась его руки. Он открыл глаза и удивился, что перед ним не грозный сокол, а его изящный  птенчик.
     — Как Вы себя чувствуете, мой дорогой. Я сегодня задержалась, и мы пропустили обед, извините. Много было работы. Поднимайтесь, милый друг и пройдите в спальню, совершите намаз, а я  буду Вас ждать  к ужину. Что Вам заказать?
     – Если ты захочешь рыбку, в которой есть привкус йода, я тоже бы с тобой поел. Мне показалась, что она тебе понравилась. Мне вся еда рядом с тобой словно нектар. Немного дольше готовят, но мы подождем, — удаляясь  в комнату для проведения намаза, произнес хозяин.
      Она распорядилась по поводу ужина, а сама присела отдохнуть в ожидании мужа.
      Завершив свои дела, он вернулся, наклонился к ней и спросил ее до начала трапезы, как день прошел.
     — Как я и обещала, я обхитрила двух красавиц. На прогулке они обе терпели наследников, ведя их за руки, так как прогулка является продолжением урока. Потом я им разрешила минут десять посекретничать. Это надо было. То краснели, то бледнели – точная реакция девочек, когда друг другу рассказывают свои тайны вне дворца, чтобы не дай Бог, кто-то услышит. На первый урок пришла Гада.  Хода немного смутилась, но у нее быстро это  проходит. Я подошла к ней и объяснила, что ее мама будет с нами заниматься по решению отца. Согласилась и успокоилась. После прогулки я зашла к Гаде, объяснила ей некоторые правила, и она сейчас учится писать одна. Все идет нормально. Я так поняла, что немного знает иностранный язык.
     В дверь постучали, внести ужин. Весь дом наполнился запахом жареной рыбки.
     — Я такая голодная, не будь позднего вечера,  съела бы целую ногу барана. Но должна заметить, что эта рыбка - самая вкусная здесь, на  Востоке, — с наслаждением отметила Мария, — мне она  очень понравилась. Мария поднялась, открыла окно, чтобы запах улетучился,  и  вернулась на место. – Как вы с Фуадом поработали, плодотворно?  Вижу, что Вы устали, — поинтересовалась она.
     — Да, все  в порядке. Фуада посылаю в Париж с охраной для расторжения контракта с французами, и немного волнуюсь за него. Опасная поездка ему предстоит. Никому доверить нельзя такое ответственное поручение. Он отлично знает язык, страну и ему можно доверить это дело. Будем надеяться на Бога, чтобы с ним ничего не случилось. Что ты хотела, чтоб он привез из Франции? — с улыбкой был задан вопрос, чтобы сбить  напряженный разговор.
     — У меня все есть, любимый мой, я – самый счастливый человек на свете. Мне, кроме Вас, ничего не надо, — с легкостью в голосе ответила его Мария.— Я не привыкла, когда много подарков сразу сваливается на мою голову. Надеюсь, что сегодня мой Господин не ослушался  меня и не нарезал роз. Вижу, что не гуляли. Не забывайте с Фуадом выходить и дышать свежим воздухом. Мне совсем некогда выводить Вас на прогулку. Немного посидим после ужина и отправимся отдыхать.
      Хозяин начал пересказывать разговор по поводу свадьбы Фуада с Гюль и спросил:            
      — Мануша, сможешь ли ты организовать праздник для Гюль с привлечением ее одноклассников, девушек из дворца для танцев? Фариаль ей споет. Я не хотел бы приглашать артистов из города, так как там напряженная политическая обстановка.
      — Мой Господин, мы все сделаем, у Вас талантливое окружение. Ваши дочери хорошо поют, а я  буду аккомпанировать, Камаль прочитает поэму, я ему все объясню, что от него требуется. Старший наследник прочитает для нее неизвестный ей рассказ на французском языке. Я его тоже подготовлю,  — спокойным голосом ответила жена, хотя Фариаль не очень хотелось бы видеть, но праздник у Гюль. Не стоит приглашать городских танцовщиц. Тем более, что невеста молодая и скромная.   
      — Ты меня поддерживаешь во всех вопросах, я рад, мой милый и маленький птенчик. Могу ли я поднять на руки своего птенчика и отнести в спальню?— ласково спросил он с подозрением, что получит отказ.
      — Ни сегодня и ни завтра пока нельзя, — строго ответила его Мария, — еще рано. Я боюсь за Вас.— Идемте отдыхать, — предложила она, поднимаясь и протянув ему свою руку.
      Переодевшись в пижамы, они отправились в свое любимое ложе.
      У него была надежда, что она ему позволит прикоснуться к таинству, но сегодня этого не случилось. Но он почувствовал, что в ее теле появилась доселе отсутствовавшая дрожь.
      Волнуется и боится, моя  маленькая  девочка, подумал он, привлекая ее к близости отношений. В его движениях рук появилась сила и еще больше нежности, которую она не улавливала до сегодняшнего дня.
      Чем он становится сильнее, тем больше я его хочу, но боюсь неизвестного мне состояния, отметила про себя Мария.
      А он продолжал ее увлекать в их игру, надеясь, что она его сегодня подпустит ближе и впервые не будет им, больным, руководить.
     — Ай!—  неожиданно из груди  Марии вырвался крик.
     — Девочка, я сделал тебе больно? Извини, я старался. Он начал ее засыпать поцелуями, осознав, что она была еще девушкой. Он прошелся поцелуями по всему ее телу, дошел до ее пяток, потом перевернул на живот и пошел в обратном направлении, по-прежнему целуя и гладя ее тело, лишь бы не говорить с ней сейчас. Как  завтра смотреть ей в глаза, он же ей обещал не делать больно. От волнения он быстро устал, откинулся на спину и молча лежал, одной рукой гладя её.
      — Мануша, ты еще и девушкой оказалась.  Я был уверен, что ты женщина, извини. Но ты - моя жена и простишь меня, что так резко получилось, - начал извиняться муж.
      — Мой милый и нежный муж, успокойтесь, - произнесла она. Мария взяла себя в руки и приблизилась к нему, как бы ища защиты под его покровом. Да, неожиданно все вышло, внутри появилась горчинка, но он не заслуживает укора. Она начала его целовать, показывая, что все в порядке и не надо расстраиваться. Она гладила его соски, шею, лицо. Он взял ее руку, стал целовать ладонь, себе в рот засунул почти всю кисть. Впервые он не знал, как ее успокоить. Так они попеременно ласкали друг друга, извиняясь в произошедшем. Больше он не стал ее беспокоить.
     Моя девочка совсем устала и засопела, подумал он,  прижимая ее к себе еще сильнее.
     Утомленный вскоре он и сам заснул…

     Утром как всегда, позавтракали, улыбаясь другу, но в ее глазах чувствовался  страх. Она собралась уходить, он подошел сзади обнял и долго держал, потом развернул к себе  и произнес:
     — Три раза прости, пожалуйста, — и встал на колени перед ней, целуя руки. — Рядом с тобой я теряю голову от любви, я не подумал. 
     — Что произошло, что Вы так извиняетесь? — и опустилась тоже на колени перед ним. Надо начинать играть с ним, иначе произойдет беда. – Предлагаю пари, давай целоваться, не отрываться друг от друга одновременно мы должны пытаться встать, не пользуясь руками, не облокачиваясь на спинку. Кто поднимется вторым, тот и останется виноватым. Начали целоваться, и она рукой дает команду на подъем. Потрясающее зрелище двух влюбленных, в данный момент выглядевших неуклюжими. Она мудрее по-женски и всячески тормозила с подъемом, ей все время якобы что-то мешало. Мучались долго, он старался ее поцелуем вытянуть первой, показав тем самым, что он виноват. В итоге он забыл об условии и встал первым. Она развела руки и смущенно произнесла:
      — Виновата я, — и сама рассмеялась, увлекая его смехом, чтобы он  как-то успокоился.
      Он поднял ее на руки и начал кружиться вокруг себя.
      — Любимый мой, остановитесь, пожалуйста, у меня сейчас заболит голова, — на ходу придумывая причину, чтобы он остановился и опустил ее. Смехом ей удалось сбить его плохое настроение. Она на носочках подтянулась к нему, обняла за шею и крепко поцеловала:
     — Люблю Вас, Господин, ждите меня к обеду. Будем весь оставшийся день  целоваться и обниматься, согласны? Отпускайте, — игриво произнесла жена.
Как ему не хотелось, чтобы она убегала на работу. Так бы и кружился с ней в танце. 
     Кажется, она меня простила, мой маленький и нежный птенчик. Сожалею, что она убегает на урок, подумал он.
     У обоих начался трудовой ответственный день.
     В дверь постучал друг, вошел и опять начался круговорот проблем.
     — Фуад, мы сегодня идем с тобой за розами, мне Мария приказала, чтобы ты меня выводил на прогулку в сад. А мне хотелось бы выполнять ее просьбы. После работы отправимся за добычей. Проделав определенную государственную работу, вооружившись двумя ножами, и предусмотрительно убрав их под полы одежды, они вышли из апартаментов. Если бы охранники заметили ножи в их руках, они точно проследовали бы за Господином. А это не входило в планы двух мужчин. Они прошли мимо охраны с очень серьезным видом, повернули за угол и начала смеяться, как два шкодника, которые отправились что-то испортить во дворце. Вышли на крыльцо, огляделись, им показалось, что их никто не заметил, можно смело идти и резать розы.
     В это время в апартаментах Саляме поменяла свежие розы, убрала  подаренные им два дня тому назад, налила воду, поставила вымытую вазу на прежнее место. Она видела, как два тайных агента иностранной разведки, вооружившись ножами, отправились на промысел роз, и воспользовалась их отсутствием.
     Какие они еще молодые и смешные. Одному, которому по рангу не положено быть агентом, влюблен и сам не знает, чем угодить любимой жене. Другому  страшно идти на так называемое воровство своих же цветов, а позвать друга – иное дело. Они присмотрели, какие сегодня будут резать розы и на обратной дороге спешно нарезали, спрятали каждый на своей груди и, как ни в чем не бывало, вошли во дворец. Один направился к себе, второй – в свои апартаменты. Саляме проводила их взглядом, отметив, что они никого не встретили, и тихонько растворилась.
    Он вошел в кабинет и решил ждать появления жены, она обещала ему поцелуи.
Я так и буду стоять, сесть в кресло не могу, боюсь, что шипы войдут в тело, он стал ходить по кабинету. Он вошел на секунду в туалетную комнату, помыть нож от сока, и услышал родной голосок:
    — А где мой Господин?
    — Я здесь, — отозвался мужской голос,  — выходя из комнаты, он расстегнул верхние пуговицы одежды и, придерживая руками нижнюю часть стеблей роз, он приблизился к любимой женщине.
    — Но какой же Вы смешной, давайте я приму эту красоту. Спасибо Вам, мой дорогой.  Посмотрите, как Вы испачкали нижнюю рубашку, — она начала стягивать с него верхнюю одежду, потом нижнюю. — Негоже Господину быть в грязной рубашке, она принесла ему свежую, но не стала натягивать, а обняла и начала целовать его грудь.
    — Я же обещала, а обещания надо выполнять, — расслабляя его игрой окончательно.
    Он подхватил её и понес в спальню, начал нежно раздевать, не касаясь ее тела, потом стал гладить и целовать и повторил ночное путешествие в неизвестность.
Сейчас не так страшно, как было вчера, подумала она, гладя его соски.
    — Люблю и хочу Вас, — наконец-то прошептала она, чтобы помочь ему забыть вчерашний день. Он явно был растерян после ночи, а его надо беречь. Моя вина, что я ему не сказала, что у меня не было мужчин. Я это сказала пожилой турчанке, и считала, что и он слышал наш с ней разговор.
    — Я не сделал тебе больно сейчас, моя любовь, мой птенчик? — и зажал ее рот губами, цепляясь зубами за ее зубы. Ох, как бы не умереть от счастья, — бормотал он,  перехватывая воздух ртом.— Предлагаю сегодня провести время в спальне, — с надеждой, что она не откажет, произнес он.
    — Давайте, сейчас встанем, перекусим, поставим Ваш подарок в вазу, ведь он мне очень дорог, приблизим вазу максимально к кровати, будем наслаждаться весь вечер и ночь любовью и запахом роз. И на зависть всем, даже не пойдем на ужин, — смеясь и гладя его по волосам, вискам, ушам и шее, проворковала она.
    — Мануша,  я буду обедать  в кровати без одежды, сидя по-восточному, мне жарко, — проговорил мужчина с гримасой на  лице. Могу я себе это позволить? 
    — Нет, все-таки мы пообедаем в гостиной в одежде, чтобы не испугать слуг. А потом вернемся в спальню и решим, что будем делать,  и, может быть, будем читать книги друг другу. Важно, чтобы Ваши люди видели Вас, Господин, в дорогой одежде, не так ли?—  ответила Мария, подавая одежду мужчине, немного прикрытого одеялом.     – Во-вторых, мы можем испачкать постельное белье. Придёт прислуга его менять, а мы хотим находиться в одиночестве.
     С неохотой он последовал за ней, натянул все свои доспехи, прикрыл дверь, совершил намаз и вышел к обеду. Она привела себя в нормальное состояние, улыбнулась приятной открытой улыбкой, что он послушал ее. Он явно расслабился, и ему надо напоминать, что он - Глава страны, люди должны видеть, что он всегда собран.
    — Как мне надоело быть в этом положении, я сам себе не принадлежу, — то ли вслух, то ли про себя произнес недовольный муж.
    В дверь постучали и внесли поднос с горячим мясом, фасолью и другими овощами,
воду и сок.
    Мария кивнула, тем самым поблагодарив. Человек  удалился.
    – Предлагаю игру.  Кто первый с закрытыми глазами сможет вложить кусочек мяса партнеру в рот, тот первым и будет кормить обедом другого. Надо постараться, чтобы еще не перепачкать кормящего. Тот,  кто испачкает лицо любимого,  ведет его в туалетную комнату и там умывает. Берем кусочек мяса и на счет «три» начинаем искать рот  друга, не подсматривая. На этот мужчина схитрил и успел первым положить ей в рот кусочек мяса, максимально ее испачкав. Я – первый и более ловкий, я первым тебя кормлю, а потом – ты. Он прижал ее к себе, начал  кормить и старался ее пачкать. Она чувствовала  и позволяла ему это делать. Потом Мария  стала его кормить. Трапеза закончилась, но она понимала, что надо сначала умыться, а потом дать команду убрать посуду. Он же после умывания ее не выпустит из рук.
     Она пошла на опережение событий.
     — Признаю, что я проиграла и с угощением партнера и, наверняка, имею испачканное лицо. Предлагаю для начала умыться, потом дать команду убрать поднос и  будем делать, что хотим, — с хитрой улыбкой предложила она.
     Он поднял ее на руки, понес умываться, посадил на раковину, начал слизывать остатки еды, которые же и оставил сам с мыслью, словно он захочет еще есть, а поднос уже уберут.  Затем,  как маленького ребенка, который не умеет умываться, нежными движениями умыл ее, прижался к ее мокрому лицу и произнес:
     —Люблю тебя больше жизни.
     — Я Вас тоже, только мне не совсем удобно сидеть на раковине. Можно на кровать? — с иронией спросила женщина.
     — Не понимаю я, трудно соображаю, — произнёс муж, снимая ее с раковины, пытаясь поднять на руки.
     — Пожалуйста, дайте возможность распорядиться забрать поднос, — нежно, но довольно твердым голосом попросила она.
     Поднос унесли, цветы поставили ближе к кровати. За это время он умылся.
     — Как интересно ты все придумываешь, Мануша, — он подхватил ее на руки и плавно стал танцевать, чтобы у нее не закружилась голова.  Надо ее беречь, самое дорогое, что у меня есть.
     Он не понял, сколько он танцевал с ней на руках, но почувствовал усталость, немного не рассчитав свои силы, приблизился к кровати. Она это заметила, но ничего не сказала. Мужчина лег.
     — Не буду останавливать. Он должен сам понять, что постепенно нужно входить в жизнь,  а не торопиться с подвигами, — отметила она.
     Женщина оставила виноград, финики, инжир и воду на вечер.
     Она прилегла рядом с ним, положила руку на его грудь, сердце часто билось.
     — Надо дать Вам возможность отдохнуть. Как Вы?— она приподнялась и поцеловала его в губы, гладя на него жалеющи. Губы оказались сухими. Она встала и подала воды из кувшина. Он с удовольствием сделал несколько глотков и улыбнулся.
— Мануша, не бойся, пожалуйста, и дай мне успокоиться, — произнес он.
— Вы  поняли, милый мой муж, что не стоит торопиться? Я знаю, что Вы любите меня, но себя надо беречь ради меня, ради детей Ваших, ради народа этой страны, — с нежностью и грустью ответила она, набрала полный рот воды, перелила ему в рот и дала грудь. Он проглотил воду и взял её сосок. Вскоре он затих. Она дождалась, пока его сердце вошло в спокойный ритм, и заснула следом за ним, оставаясь в той же позе. Она привыкла так засыпать. Потом она освободит грудь, чтобы ему было удобно спать.

Утро улыбалось, как и вчера. Муж был несколько вял, но старался не показывать ей, чтобы не пугать. Поцеловав его, жена убежала на урок. Он успел  предупредил учительницу, что Гюль опоздает на занятия, ему надо с ней побеседовать.
В дверь  постучал Фуад, они вошли с Гюль. Отец встал, поцеловал дочь в щеку, предложил присесть и начал разговор:
— Я так понимаю, что Фуад сделал тебе предложение. В следующем месяце мы сыграем свадьбу. Городских артистов приглашать не будем в целях безопасности. У меня к тебе две просьбы. Первая: в ближайшие дни Фуад уедет во Францию, ты об этом знаешь, но молчи и ни одного слова на эту тему не веди во дворце, даже с Ходой. Ты не должна волноваться, что твой жених исчез. Понятно?
— Да, папа, — ответила Гюль, несколько смущаясь своего положения.
— Гюль, второе: я прошу тебя заниматься в школе с большей силой: так как ты в ближайшее время станешь женой очень ответственного человека во дворце: часто будешь с ним ходить на приемы в иностранные посольства и ездить в другие страны. Тебе необходимо узнать многие вещи, которые до сих пор казались неинтересными. Жена для мужчины часто становится самым важным другом. Для тебя это новая информация, постарайся меня понять. Ты будешь много слушать, что вокруг вас говорят, и запоминать. Это важно для меня и для нашей страны. Ты красивая и никому в голову не должно прийти, что все впитываешь. Не удивляйся, что Мария резко поменяет тактику преподавания с тобой, она будет давать сложные материалы и будет более требовательна к тебе. Фуад также будет помогать с французским языком. Вы будете жить во дворце из-за твоей безопасности. Когда появятся дети, у тебя будет одна- две няни для помощи в  воспитании детей. Мне хотелось бы, что ты стала заботливой женой и умной собеседницей своему мужу. Пока ты девушка - ты стесняешься мужчин. Это хорошее качество с возрастом пройдет. Гюль, мне нужны во дворце собранные и грамотные  родные люди. В стране тяжелая обстановка. Лучше, если бы ты жила обычной беззаботной жизнью, но видимо судьба у тебя иная. Ты меня поняла, девочка моя?
С красным от волнения лицом, она подняла глаза на отца и кивнула головой. Раньше он так с ней по-взрослому не разговаривал.
— Да, папа, я тебя очень люблю и постараюсь сделать все от меня зависящее.
— Подготовка к свадьбе идет полным ходом, ты ни о чем не думай, пока твой будущий муж будет отсутствовать. Он едет по очень важным делам.
Они встали, она подошла к отцу, поцеловала ему руку, а он ее в лоб и отпустил. Фуад проводил невесту до дверей, не стал целовать на глазах охраны. Закрыл дверь за ней, вернулся к Господину, и началась рутинная работа.
Гюль вошла в класс, извинилась и села на свое место. Хода хотела задать вопрос подруге, что же случилось? Но учительница ее опередила, подняла с места и стала расспрашивать по существу предмета.
Сегодня Мария отменила прогулку, сославшись на неотложные дела, и поспешила к мужу, так как он вчера вечером и утром был уставшим.
Она вошла через другую дверь, прислушалась, один ли он, и прошла в кабинет.
Философ сидел за рабочим столом и читал книгу.
— Какое сегодня настроение у моего Господина? – подошла,  не касаясь уголков его одежды, спросила она.
— У меня всегда великолепное настроение, когда я вижу своего птенчика, — с широкой соблазнительной улыбкой ответил любитель поэзии. Он встал и предложил ей прогуляться по апартаментам, нежно взяв ее под локоть и заглядывая в глаза и  постепенно уводя в спальню. На столике лежала коробочка темно-зеленого цвета, обшитая бархатом. Он протянул коробочку своей любимой женщине и предложил самой открыть. В ней лежал тяжелый браслет на руку с изумрудами. Он взял браслет, надел ей на руку и защелкнул замок. — Птенчик  обраслетен,  больше он  никуда не улетит от своего птицелова, — нежно обнял он ее за стан.
— Вы, мой Повелитель, выходили из дворца? — нежно пропищал птенец.
— Нет, не волнуйся, не успел. Саляме вызвала ювелира сюда, чтобы мы могли с Фуадом выбрать тебе браслет и подарки для Гюль, — ответил он и пожалел об этом. Лишнего сказал от эмоций. Кольцо хотел подарить вечером. Я от тебя и себя заказал браслет в подарок  Гюль на свадьбу, жених подобрал ей перстень с камнем и свадебное кольцо. А диадему невесте выберешь ты в следующий приход ювелира.
Он увлек ее в кровать, где они занялись любовью, и наконец-то она испытала то, что  любая женщина желает получить от мужчины. Она последние месяцы все подобное испытывала только во снах. Они лежали и молчали, потом одновременно рассмеялись, словно подростки перед каким-то странным шоу, потом опять впали в молчание. Все время они дотрагивались до частей тела друг друга. И молчали. И каждый думал: как приятно лежать рядом после такого блаженства и ни о чем не говорить. Хотя у каждого из любящих был огромный запас слов.
— Что такое счастье, вот как его объяснить? Мануша, ты учительница, ты объясняй,— перебирая ее пальцы, попросил ученик.
— Можно быть просто женщиной, которая впервые ощутила то, что раньше и не предполагала, как оно выглядит, это чудо. Мне не хватает слов, — произнесла она, кладя голову ему на грудь.  Прислушалась к биению его сердца, оно было ровным.
— Мануша, не хитри и не прислушивайся, у меня все в порядке, милая моя, — нежно продолжал ласкать он своего птенчика. Вскоре они заснули…
…Через два дня Фуад уехал в Париж, и Мария почувствовала, каким напряженным стал ее муж, явно волнуясь за друга и за разрыв контракта. Попросила Гаду вывести детей на прогулку, контролируя, чтобы они больше разговаривали между собой на иностранном языке. Призвала и Гюль следовать совету ее отца и показать младшим братьям,  насколько она становится взрослой. А сама Мария решила больше проводить времени с мужем, снимая напряжение с его организма. Они читали друг другу книги, много разговаривали, говорили о вере и в целом о жизни. Он - образованный собеседник и на любые понятные ей темы он готов часами беседовать. Много она не понимала в политике, но не показывала, что не все ей доступно.
—Пусть выговорится, — впервые она не увидела на его лице улыбку, оно было сосредоточено до каждой мышцы лица. Настоящие государственные дела столько сил забирают у сильного, могущего Правителя.
Он уловил ее напряженный взгляд и спросил:
— Птенчик мой, я не утомил тебя, мне показалась, что ты устала после уроков? Может быть, погуляем по саду, как-то душно в доме, — предложил он.
— С превеликой радостью, ведь у нас совсем нет времени на прогулки, — заключила она. Встали оба. Она подала ему утепленную накидку, набросила на его шею шарф. Он попытался сопротивляться. Получили в ответ удар в виде страшного взгляда, и согласился с ее решением. Натянула ему на ноги сапоги. На себя надела пальто, шарф,  сапоги, перчатки, а его перчатки положила себе в карман. Видно будет в саду.
Вышли в сад, прохладный воздух начал заполнять легкие. Они удалялись в глубь сада. Он не позволил взять ее руку у ворот дворца, только тогда, когда совсем удалились, он взял ее теплую в перчатке ладонь, поцеловал и зажал в своей холодной руке. Они шли молча, проходя мимо гряды роз, он глазами показал, где они вчера с — Фуадом воровали собственные цветы и рассмеялись.
  — Ты знаешь, одному как-то страшно, а вот с Фуадом весело, со смехом вспомнил он  о друге, — как он там?
Чтоб хоть как-то отвлечь его от мрачных мыслей, она встала перед ним и играючи, по-детски заявила:
– А возьмите меня в следующий раз на ваше с ним темное дело, я буду вас обоих охранять и стоять к вам спиной. Вы дадите мне команду и, я, не оборачиваясь в вашу сторону, пойду в сторону  дворца. Я не буду видеть, какие цветы вы нарезали. Для меня это будет сюрпризом.
— Какой же ты у меня смешной птенец, тебе удается все время что-то новое  придумывать. Представляю, чем ты развлекаешь моих детей. У них всегда были и есть по другим науками взрослые учителя - мудрецы, а детям нужно совсем другое. Спасибо тебе за них. Если мы с Фуадом с удовольствием бегаем воровать собственные цветы, значит нам это надо. Как с тобой весело и легко, — притянул он ее к себе и поцеловал в лоб.–  Мы тоже были детьми, и нам хотелось хулиганить. Другое дело, что мне запрещалось думать о глупостях, мне все время долбили, что я - будущий Господин. Я потерял мать, лишен был детства. Я старший из братьев и сестер. В мою голову вбивались одни науки, было много учителей по разным наукам, а я один в их руках, они старались угодить   моему строгому отцу, а я хотел бегать и прыгать. Детство проходит быстро, а потом подходит время отвечать за весь народ. С твоим появлением во дворце все меняется в моей голове, я хочу хулиганить ради любимой жены. Вот в чем счастье, Мануша, поверь, — он рассмеялся, даже запрокинул голову назад от удовольствия и свободы мыслей. Она спокойно натянула на его руки перчатки, пока он не одумался. Мужчина промолчал.
       Скорее всего, ей не очень приятные мои холодные руки, подумал. Подчинюсь своему птенцу, надо бы ему крылышки надломить, чтобы не улетел. Он неожиданно так громко рассмеялся и остановился.
— О чем-то веселом Вы подумали, поделитесь, — вовлекая его в игру, попросила жена.
— Нет, это моя тайна, — продолжая смеяться, произнес он, да так, что от смеха выступили слезы.
Мария достала женский нежный платочек из кармана и начала промокать слезы радости на его лице.
        Как приятно, что его что-то развеселило, подумала она, у него есть своя тайна. Это хорошо. Главное, чтобы он  смеялся до слез.
       — Ваше Величество, Вы нагулялись? – спросила он.
Они дошли до конца сада и развернулись в сторону дворца, заметив за кустами охрану.
— Как я прекрасно провел с тобой день, надо находить время для подобных прогулок, государственные дела бесконечны, а жизнь скоротечна, — заключил мужчина.
— Я – северный человек, но готова даже спать в гамаке на холоде, лишь бы рядом были Вы, — произнесла она. — Как мы сейчас с аппетитом пообедаем!
     — Я впервые почувствовал желание принять горячего супа, — спокойно произнес он.
     — В подобных желаниях и есть радость жизни, когда ты чередуешь напряженную работу и прогулку, — с тоном всезнающей учительницы заключила она. – Почему я стараюсь детей выводить под предлогом продления моего урока? Всем необходим свежий  воздух в любую погоду и конечно движения. Ваши дети мало двигаются…
     …После намаза они начали обедать и впервые забыли о практике кормления друг друга. Это  и  есть расслабление для организма, когда человек забывает о привычках. Единственное, что их колени соприкасались. Им было так хорошо, весело вдвоем и вкусно, что они не заметили, как пролетело время. Она подала ему мокрую салфетку, а он вытянул в ее сторону рот, приказывая ей его обтереть.
     — Мой маленький мальчик, Вы наелись? Вздремните, — предложила она, стягивая сапоги с его уставших ног.
— Какой же я счастливый господин, — произнес он и вскоре заснул в кресле.
      Надо его заставлять совершать прогулки по саду, еще раз подумала Мария, и  здесь же в кабинете на диване калачиком заснула. Они проспали два положенных часа и проснулись.
      — Извините, Господин, я займусь работой, — с уважением к нему произнесла она.
      — Мне тоже надо разобраться с бумагами, их много накопилось, — он встал и прошел за письменный стол.
Они сосредоточенно работали, не мешая друг другу. Иногда он из-под бровей следил на ее движения. Она закончила раньше и стала составлять письмо отцу о том, как протекает ее насыщенный день. Попросила отца поискать ее записи, пособия для работы и переслать ей с нарочным.
— Птенчик мой бескрылый, что ты там пишешь? — спросил он нежным голосом.
— А почему птенчик бескрылый, что случилось? — не отрывая голову от письма, парировала она.
— Я их в собственном воображении надломил, чтобы птенчик не улетел, когда подрастет, — продолжал он.
— Печальная история, — играючи ответила Мария, —а что, если птенчик случайно окажется на ветке куста, как быть ему, кто будет спасать его?
—Не знаю, пока у меня нет мыслей, – кокетливо отвечает собеседник. На куст я вряд ли полезу, ветки не выдержат веса. Придется вторично портить природу: сначала надломил крылья птенцу, а чтобы его спасти, придется вырубать куст. От меня идет много вреда природе. — Вновь он  рассмеялся до слез.
        Когда она начинала играть с ним, то переходила на французский язык, а он старался отвечать и шутить на предложенном ему языке.
        — Как Вам идет смех, — отметила она и, закончив писать отцу, подошла к нему и стала слизывать слезинки, — Вы и так красив, а когда смеетесь, невозможно оторвать глаз. Затем мокрой салфеткой протерла лицо. – Папе написала письмо с просьбой с нарочным переслать мои записи и пособия для школы.Хорошо, что мы с собой во Францию не взяли, так бы они пропали в пучину моря.
  — Мануша, когда вернется Фуад, давай пригласим твоего отца на ужин. Я хотел бы ему пожать руку за такое прелестное создание, – с интересом предложил хозяин.
— Как скажете, мой Повелитель, я подчинюсь любому Вашему слову, — с покорностью произнесла она.
Время подходило к ужину. Он убрал свои бумаги, поднялся из-за стола, прошел в спальню для совершения намаза, а она заказала трапезу.
В дверь постучали и внесли кушанье. Через десять минут он вышел из спальни с коробочкой в руке, открыл её, и она увидела кольцо с бриллиантом в середине, а по краям - изумруды.
— Нравится? Я старался угодить тебя, моя любовь, — с уважением в голосе произнес он, надевая ей на палец кольцо. — Только за то, что ты меня научила смеяться, я обязан осыпать тебя украшениями. Я уже не говорю, что ты меня спасла, и не один раз, — и нежно поцеловал в щеку.
Она долго рассматривала кольцо, вспоминая мамины руки.
— Девочка моя, ты куда улетела, ты где-то далеко, Мануша, — всполошился муж, он давно научился ее чувствовать.
— В секунду промелькнула картинка: старинные кольца на маминых руках, которые  отец вынужден был продать для поездки во Францию, — спокойно ответила она, — все в прошлом. Живем сейчас и радуемся.
Они поужинали, убрали поднос и остались отдыхать в кабинете.
— Я хочу отметить, что наших девушек с юности учат уважительному обхождению с мужчиной, соблазнению его, кокетству. А ты  загадочна, Мануша. Наши девушки красивые и предсказуемые, а ты, наоборот, непредсказуема. Ты ничего не просишь, не требуешь. Мужчине порой трудно догадаться, что же женщина хочет. А вот мне с тобой легко и просто. У тебя и опущенные глаза вниз и прямо смотрящие излучают одинаковую энергию. Ты не задумываешься, как выглядишь в момент, когда глаза не смотрят на собеседника. Всегда выглядишь одинаково естественной     и бескорыстной, берешь мужчину именно этим, не догадываясь, что наполняешь своей энергией. Во мне сейчас много появилось сил, доселе неизвестных, — заключил свой монолог знаток  женских сердец.
— Нечего добавить, Господин, — смущенно произнесла собеседница. — Кокетству мама меня не успела обучить, я была ребенком. Отец – серьезный человек. Так и росла только в любви отца к дочери.
Они сидели друг напротив друга, улыбались и молчали, наслаждаясь тишиной. Иногда полезно помолчать, дать собеседнику возможность подумать о своем пережитом, не влезая в его пространство мысли. Умение вести диалог и вовремя замолчать – искусство.
Они отправить спать.

Через неделю вернулся Фуад из Франции, рассказал, как трудно шли переговоры, но в итоге все решили. Он пообещал французам, что если будут новые проекты по стройкам, он обязательно их пригласит.
Так летели недели…

        Подготовка к свадьбе шла своим ходом. Наступило время праздника. Пришло тепло, павлин своей красотой радовал окружающих, птицы во весь парк разносили неподражаемые трели. Были накрыты столы с яствами. Бегали возбужденные дети, их допустили на свадьбу -  да еще и в качестве выступающих. Первым держал слово Камаль с  поэмой-посвящением на родном языке юной возлюбленной, которая становится женой прекрасного мужчины. Он не только сочинил, но и с артистизмом прочитал ее. Сразу взгляд бросил на Марию, чтобы получить ее оценку. Гюль неожиданно заплакала. Мария специально подняла руки  и стала хлопать, показывая юному поэту, насколько он талантлив. Надо помочь Гюль прийти  в себя от волнения. Поклонившись на сцене, ребенок подбежал к Марие и что-то стал ей нашептывать.
— Ты умничка, мой мальчик, подойти к папе, а потом к маме, — подсказала ребенку учительница, направив его в сторону отца.
На сцену вышел старший наследник престола и начал читать в книжке по-французски для Гюль, повернувшись к ней лицом, о том, как девушка превращается в красавицу и любимую жену. Он старался с выражением и без запинки читать иностранный текст. Больше половины из присутствующих не понимала, о чем идет речь. Эта была часть замысла учительницы. Кто знает иностранный язык, тот может понять. Гюль опять всплакнула, она никак не ожидала от мальчиков такой лирики. Надо отметить, что невеста не все успевала понимать, но то, что посвящение было адресовано ей, она конечно приняла. Одна из задач Марии  была  показать их отцу, насколько  дети старательно занимаются в классе и как далеко они продвинулись в совершенстве иностранного языка. Артист поклонился публике, получил свои аплодисменты, спустился со сцены и подбежал к Марии.
— Молодец, подойти к отцу, а потом к маме, — подтолкнула она торого  ученика в сторону родителей.
Затем на сцену поднялась Мария и села за рояль, начала играть. Хода и Гюль исполнили две песни о любви к возлюбленному. У девочек почти все получилось, они покраснели  от волнения, ведь первый раз они выступают в таком качестве перед отцом. Они тоже получили свои аплодисменты. Все смотрели на выступающих артистов, и никто не наблюдал за Главным гостем. А из его глаз текли слезы счастья, и только Мария со сцены все видела. Играла и качала головой, как будто бы в такт музыке, запрещая ему плакать. Ему нельзя расстраиваться. Он заметил, что старший сын продвигается к нему, и  нагнулся, якобы  поднять салфетку, а сам начал вытирать слезы.
— Папа, я, я, я  старался, но Мария мне дала трудный текст, и я от волнения сделал несколько ошибок, — сбивчиво оправдывался ребенок, прижимаясь к папе.
        - Поверь мне, сынок, кроме Марии и меня, никто из присутствующих это не заметил. Действительно трудный текст, но я рад, что Мария вас так подтянула с языком, — с улыбкой ответил отец.
        —  Папа, она  добрая, и мы ее с братом любим, — шепотом на ухо произнес сын. Ему не положено говорить подобные слова громко. Хозяин вечера вспомнил свое детство, когда ему тоже запрещали показывать свои эмоции.
        На сцену поднялась Фариаль, повернулась в сторону  невесты и начала петь для нее, а на самом деле - для него, Господина. Мария напряглась, она посмотрела на мужа, а он улыбался только ей, развел руки в стороны, показывая, ну что ты так реагируешь.
        Моя любовь к тебе бесконечна, успокойся, глазами показал он.
       Зрители горячо принимали всех артистов, включая и Фариаль. На сцену поднялись четыре  девушки  и начали исполнять танец-посвящение Гюль, как  она сегодня  станет женой своего мужа.
       Концерт закончился, и Фуад пригласил всех участников большого концерта пройти к столам и продолжить праздник за столом. Хозяин дворцового комплекса приблизился к своей жене и приказал:
       — Успокойся, мой птенчик, и следуй за мной, иначе надломлю и лапки, — по-французски произнес он, — придется публично нести тебя на руках. Ты этого хочешь?   Не позорь меня. Иди и садись со мной. Иначе я буду за собой весь вечер бегать. Не очень хотел бы, чтобы  рядом с тобой сели мои соперники-сыновья. Они влюблены в тебя, у них тайное желание сесть рядом с тобой и весь вечер ухаживать. Вырастил на свою голову.
       — Как прекрасно Вы, Господин, владеете иностранным языком. Можно свободно с Вами говорить. Никто из моих соперниц нас не понимает.
       — Ты меня для этого случая и обучила, — продолжая парировать, тем самым приказывая ей не отставать. Он взглядом встретился с Саляме и кивком головы приказал ей отвлечь соперников от места, куда они с Марией направлялись – во главу стола. Саляме – умный и надежный человек, на секунду отвлекла его соперников, и в это время Мария села рядом с ним. Он сел так, чтобы коленкой касаться ее ноги, тем самым показывая ей, что  она его жена и должна настроиться на вкусный ужин:
       Мануша, я с тобой, я – твой муж, и мне никто не нужен, словно объясняет он своим прикосновением к ее ноге. Я стараюсь только ради Гюль и Фуада. Нам с тобой прекрасно быть вдвоем, но потерпи. Мое положение обязывает быть здесь, на торжестве. Я не дал тебе повода к ревности.
       Соперники были нейтрализованы, и с горькой обидой им были предложены места в   нескольких стульях от Марии. Оба сына готовы были рыдать от необдуманного поступка Саляме. Ведь они артисты и имели права выбрать любые удобные места. Торжество началось весело, шумно. Все прошло прекрасно. Первыми увели спать наследников. Они нашли время в своем напряженном графике праздника, подбежали к отцу, обняли его. Он  прижал их к себе, поцеловал и еще раз поблагодарил за выступление. Затем они обратились к Марии и с влюбленными глазами позволили себе ее обнять и произнесли:
      — Спасибо, Мария. 
      Они так бы и стояли столбами около нее, но отец дал команду Саляме увести сыновей на отдых.
      — Завтра встречаемся в классе, спокойной ночи, — попрощалась с ними Мария.
      Опять все пошло для детей не так, как они хотят, явно недовольные поплелись с праздника.
      — Еще мне этого не хватает, чтобы я нервничал и ревновал своих детей, это – какое-то безумие, что ты делаешь с людьми. Пожалей хотя бы их, прошу тебя, — взмолился он взглядом к небу на иностранном языке.
      — Вы о чем, мой Повелитель? — сделала вид жена, что не понимает, о какой такой проблеме он говорит, также ответив ему по–французски.
      — Чем ты берешь этих маленьких существ? Что они сделали тебе плохого, с мужчинами можно так поступать, с детьми нельзя, — не унимался собеседник.
      Про себя она отметила его большие языковые успехи, он – молодчина.
      —Почему ты ничего не ешь?— вдруг он задал вопрос.
      —Не хочется что-то, нет аппетита, — спокойно ответила она. – Какой приятный праздник. Нам не пора? Вам следует отдохнуть.
      Они подошли к молодоженам, обменялись рукопожатием, поцелуями.
      — Гюль, ты завтра свободна, отдыхай. До встречи, девочка наша. Мария заметила страх в глазах у девушки перед первой ночью, она недавно сама пережила это. Взяла ее за голову, целуя, стала шептать:
      — Не бойся своего мужа, будет страшно и неприятно в первые секунды. Потерпи и наступит счастье, я это недавно пережила, — почти шепотом произнесла она. В данный момент Мария выступала не как учительница, а как самая надежная подруга. Желаю тебе счастья.  Ведь сестра Хода еще молода и она тоже ничего не знает. И не может поддержать по-женски.
      Фуад с молодой женой поблагодарил Господина и его жену за прекрасно организованный праздник и удалились.
      Мария с мужем прошли к себе, скинули одежды и прыгнули в кровать.
      — Что мне делать с этой ревнивицей? – задал он сам себе вопрос. – Когда ты успокоишься, моя милая? Он начал гладить, ласкать, тискать, словно котенка. Положил нежно на спину, потом провел рукой по всему ее телу, убедившись, что это она, и началась настоящая любовь. Она не уставала от страсти к нему. А потом уставшие, они лежали и молчали, так как им было хорошо вдвоем.
В какой-то момент она вдруг вспомнила.
      Странно, но у меня не было аппетита, и я не проглотила ни кусочка, мне показалась, что еда была невкусная. Хотя все ели с большим удовольствием, — в какой-то момент их отдыха она вспомнила о вечере. — Какие у Вас забавные сыновья, —произнесла она,  немного отдохнув.
      — Пожалуйста, не зли меня, я их и так ревную к тебе, как ты меня приревновала к моим женам,  — с детской обидой произнес он, — Я тебя еле успокоил угрозой, что надломлю два перышка бедному птенцу.
      — Вы поэт, как и Ваш сын, все говорите образами. Это замечательно. Вы обратили внимание, какой способный Ваш младший сын к литературе. Я ему только объяснила суть торжества, и такую поэму он написал, у него это прекрасно получилось, завтра надо записать на бумагу и подарить Гюль. Чтобы не обидеть старшего наследника, я нашла достаточно сложный текст, чтобы он попотел в тренировке текста и не ревновал к младшему.
      — Я тебя предупреждаю, что если кто-то из них коснется твоей груди, а я увижу, то уйду из жизни, — заявил ревнивец.
      — Золотые слова и мысли Вы мне подсказали, — она села ему на живот. – Если я увижу, какими глазами Вы смотрите на Фариаль или на кого-то еще из Ваших жен, то я пальцами сделаю глубокие борозды на Ваших красивых глазах, доберусь до Вашей ямочки, потом поведу ко рту,  и здесь появится кровавое месиво, и потом я спокойно проследую за Вами на небеса. Квиты?
      — Квиты, мой птенчик, — и притянул ее к себе, отметив, что птенчик становится более смелым, стеснительность постепенно уходит. — О чем вы шушукались с Гюль? — с интересом спросил он ее.
      — Как Вам правильно сказать? Ведь Вы ее отец. Имею ли я право Вам это  говорить? Я в ее глазах увидела ужас перед первой брачной ночью и поняла, что ей все  страшно. Я ей сказала, что надо потерпеть, раз любишь этого человек. Немного погодя наступит счастье. Никто не может хотя бы успокоить женщину в этот момент, так было и у меня, но сглаживает эту легкую горчинку любовь. Вам, мужчинам, трудно понять, а нам больно пережить. Со временем все встанет на свои места. Фуад добрый, думаю, он ей поможет правильно пережить этот момент.
      — Тебе  было неприятно со мной в ту ночь? — нежно спросил муж, — но я попросил прощения.
      — Сейчас наступило одно сплошное счастье, если бы не Фариаль, которая испортила мне настроение, она пела для Гюль, но я понимаю, что она пела для Вас. Да еще мальчишки вызывают у нее ревность и ненависть ко мне. В классе они ведут себя очень достойно, а на улице вцепляются в мои ладони до боли, притом оба. При ходьбе не устают и не ноют, что им надоело гулять. Сколько надо, столько и будут ходить, только бы рядом со мной. Между ними идет соперничество. А Вы приревновали их ко мне, как мальчишка, смешно слушать от такого мудрого отца, как Вы, —заключила она. — Что касается женщин, как Вам объяснить, как устроен женский организм? Есть ожидание неизведанного доселе состояния и вдруг боль, о которой ты и не подозревала. Вы —нежнейший партнер, и то я испугалась от неожиданности. А если партнер грубый и берет девушку силой – ужас. Страх остается на всю жизнь, и может появиться отвращение к мужчинам,  – завершила свое  повествование Мария и опустила лицо на его плечо.
Он прижал ее горячее тельце к себе и застыл. Ему нечего было ответить.
        — Насколько ты мудрее меня, Мануша, сколько тебе лет? — с интересом спросил он. В тебе столько жизненной философии. Я бы сказал, что тебе по мудрости лет восемьдесят. — Сам же ответил на свой вопрос.
— Двадцать пять, — спокойным голосом ответила любимая.
— Почему ты не скрываешь свой возраст, как многие?  – спросил он.
— Зачем обманывать своего любимого мужчину? —спокойно ответила Мария, — как нам в Университете говорил мудрый старый преподаватель  арабского языка – говорить  всегда правду. Ложь откроется в самую неподходящую минуту.
Вечер незаметно перетёк в ночь…

Так шли дни и недели в гармонии.
Через  несколько дней она заметила, что у неё практически исчез аппетита, а что-то внутри происходило помимо нее. Мария решила поделиться с Гадой  после урока.  Та обратила внимание, что ее учительница во время урока показалась несколько бледной и сама задала  неожиданный для нее вопрос:
— Мария, как ты себя чувствуешь? Ты не заболела?
—Нет, Гада, только у меня пропал аппетит, я не могу толком есть вот уже несколько дней и как-то по-другому я себя ощущаю.
— Мария, а можно я тебя обниму, — также неожиданно спросила ее ученица и обняла. И почему-то шепотом прошептала:
        — Я поздравляю тебя.
        — С чем? — с удивлением переспросил преподаватель.
        — Ты под сердцем носишь ребенка нашего Повелителя, — также шепотом ответила Гада.
        — Не поняла, а как ты определила? – с удивлением переспросила Мария, опустив глаза на живот.
        — По опыту, девочка ты моя, — и обе рассмеялись. — Только ты не волнуйся, мы с Саляме рядом с тобой и всегда придем на помощь, — по-прежнему шепотом произнесла собеседница. Ей не хотелось, что кто-то во дворце знал раньше отца будущего ребенка. – Давно во дворце идут разговоры, когда ты родишь ребенка нашему Господину.
        — О, Господи, я и не думала и не знала, как это может проявиться, — также шепотом произнесла Мария.
        — Сейчас у тебя может портиться настроение, немного болеть голова, но ты  молодая и очень любишь нашего Господина. Постарайся своим поведением не портить ему настроение, —заключила Гада. – Он не видел, как его жены переносили тяготы вынашивания детей, и не пугай его переменой своего поведения. Отдыхай и готовься ему об этом рассказать. Он очень любит детей и будет рад этому сообщению.
       — А как же работа? —с волнением спросила Мария собеседницу.
       — Надо родить спокойно, а дальше будет видно, все, милая, иди. И тебе надо хотя бы немного есть, а то сил не хватит. Это проходит, как все неприятное. Не волнуйся.
       Они обнялись, и Мария отправилась к себе…
…Во время ужина муж обратил внимание на то, что она стала хуже есть. 
— Тебе разонравилась моя национальная еда? Ты медленно и вяло принимаешь пищу, —неожиданно для нее поинтересовался он. — Что с тобой, моя любимая? Он придвинулся к ней.— Что тебе предложить?
        Она хотела ему сообщить о своем новом состоянии там, в спальне, перед сном, в полной темноте, чтобы он не видел ее. Она покраснела и не знала, как правильно сказать.
      — Я хотела бы Вас обрадовать, но не знаю, как красиво это преподнести, — со смущением ответила жена.
      — Мануша, а давай без загадок, все равно я тебя не догоню с твоими фантазиями, — с легким нажимом продолжил он, помогая ей освободиться от какого-то непонятного ее смущения. Я жду.
— Как Вы смотрите на то, что у нас будет сын или дочь?—  и опустила глаза.
— А как я на это я должен смотреть, если я ничего не вижу. Как ответить, моя любимая, ты меня научи, а то я что-то не так скажу и обижу тебя, — с явной радостью произнес муж. —Ты так переживаешь, что перестала есть. Вы о чем, женщины, думаете? Что может быть более радостного, чем появление  ребенка? Ты знаешь, как я люблю детей. А наших с тобой детей я буду любить еще сильнее, так как они появятся у самой моей любимой женщины. Это великая радость!— Он рассмеялся и не хотел останавливаться.
Он подошел к ней, обнял за голову и прижал к себе.
        — Я же чувствовал, что что-то происходит, и у меня много энергии, не представляю, как я буду с ней справляться. Во всем твоя вина, моя любимая жена, мать моего будущего ребенка, мама ты моя, — произнес он. — Больше себя люблю тебя, спасибо тебе за все,  мой маленький птенчик, — единственное, что он мог произнести в тот момент.
В тот вечер они долго сидели на диване, прижавшись друг другу теперь уже втроем, и молчали. Это еще больше их объединяло. Потом плавно перешли в спальню. Он постарался ее этой ночью не беспокоить, если она сама не захочет ласки. И вскоре она засопела. Затем и он заснул.
Утром за завтраком он поинтересовался ее состоянием, спросил, что она хочет поесть. Она постаралась ему не показывать свое недомогание, понемногу поела и сказала:
— Я, наверное, мне надо принимать пищу чаще, но маленькими порциями. Не волнуйтесь, мой дорогой, голодной я не останусь, все в полном порядке.
— Мануша, послушай, давай ты не будешь заниматься с детьми, больше будешь отдыхать, и гулять, — предложил он.
— Любимый и внимательный мой человечек, у меня пока маленький срок. Давайте сделаем так, я буду продолжать работать. Как только я почувствую усталость, то остановлюсь. Дело в том, что старшего наследника можно передать в руки старых учителей, он покрепче психологически. А вот за младшего поэта я боюсь. Тогда до меня с ним учителя могли работать, он еще на тот момент не раскрылся,  а вот сейчас они своей серьезностью его могут сломать. Я их не осуждаю, Вы меня должны  правильно понять, просто они  не смогут принять его утонченную душу. Девочки справятся с учителями. Гаде придется остановить обучение, ведь ей не могут преподавать мужчины, — рассудительно объяснила Мария. Я немного свои  объемы сбавлю, не переживай. Вы согласны с моим предложением, но на самом деле как скажете, так и сделаю.
— Какая ты хитрая и мудрая, ты все вот перевернула и все логически объяснила, — раздосадованно отметил муж. — Ты в первую очередь должна думать о себе, а не о моем поэте. Хорошо, обещай, как только почувствуешь усталость, сразу останавливайся. Впервые сталкиваюсь вот с такой женщиной.
        — Какой же Вы удивительный и милый мой муж, —сказала за него все решившая жена и подошла к нему, обняла и поцеловала, не замечая куда, от радости его решения, — Спасибо Вам.
        Будни побежали быстрее, чем она думала, приближая ее к родам…

  Через положенное время Мария родила дочь, её нарекли именем Мариям по-восточному, а на русский лад – Маша, Машенька, Мария.
Гада, которая очень сблизилась с Марией, сама предложила помощь в воспитании ребенка. Мариам и няне выделили большую комнату с отдельной туалетной комнатой недалеко от апартаментов. В апартаментах их Господина часто бывают визитеры, и чтобы ребенок им не мешал, он уговорил Марию поступить именно так. К няне утром, вечером  будет заходить прислуга и делать уборку помещения, протирать мебель и мыть полы, чтобы все было стерильно. Гада будет приносить ребенка на кормление Марии  по часам, будет ожидать в гостиной, пока мать покормит ребенка, затем уносить к себе. Однажды после кормления Мария остатки молока начала сцеживать в чашку, а муж увидел и ужаснулся:
  — Мануша, что ты делаешь, дорогая?
— Так меня Гада научила, все женщины должны  это проделывать, иначе  впоследствии может быть беда, затвердение, — ответила спокойным голосом жена.
— Подожди, — он не знал, что и сказать. – Я хочу попробовать, ведь я всю жизнь бредил этим.
Она удивленно подняла на него глаза и развела руками.
— Вы уверены, что хотите?— переспросила Мария.
Она пересела с кресла на диван, положила маленькую подушку себе на колени. Он лег ей на колени.
— Покажи, как правильно делать и чтобы тебе не было больно, — попросил он.
— Давай начнем с груди, к которой только что я прикладывала Мариям, там осталось немного молока, — призвала она к действию. Плавными движениями она показала ему, как надо делать, зная, что он очень хорошо знает ее грудь. Так он начал свою работу, закрыв глаза.
         Он отметил про себя, что грудь увеличилась и стала еще более привлекательной. Видно было, что он действительно мечтал об этом процессе и очень нежно и спокойно начал принимать молоко. Как слепой младенец одновременно он искал вторую грудь, наполненную молоком, и нашел. Осталась одна капля, Мария сама чуть надавила и капнула ему в ноздрю, а он от неожиданности даже чихнул. Марие сразу стало легче в этой груди. Он перевернулся и продолжил свою ответственную работу по облегчению состояния кормилицы. Он явно растягивал наслаждение, а ей рукой приказал откинуться на спинку дивана и отдыхать. Всю работу он выполнит сам. Даже последнюю каплю выдавил себе на лицо. Потом взял мокрую салфетку, тщательно протер обе груди и откинул руку вниз, он казался самым довольным и счастливым человеком на планете. Он лежал по-прежнему в той же позе и улыбался. Он получил еще одну радость в жизни.
      — Пожалуйста, не отказывай мне в этом, если я тебе вдруг случайно сделаю больно, тогда гони с коленок, — произнес взрослый малыш.
      — Извините меня, но я не подумала  о Вас, одно дело, когда Вам плохо и просишь сиси, чтобы  успокоиться. И другое - это нынешняя моя ситуация, она обняла его за голову и чуть приподняла, поцеловала.— Спасибо Вам, мой сладенький мальчик за мое облегчение, теперь я спокойна за свое здоровье, просто молоко не должно оставаться в груди, так как мешает формированию следующей порции для очередного кормления.
      — Ты сможешь мне давать остатки молока каждый день послекормления  Мариам?— с мольбой в голосе спросил он.
      Он поднялсяс ее коленок, поцеловать платье в районе груди, которая его сейчас накормила, попросил ее встать, поднял на руки и понес в спальню.
— Королева моя, ты не можешь представить, что я сейчас испытал впервые в жизни. Как часто у тебя появляется эта божественная жидкость, он начал ее раздевать, я не понимаю, что со мной сейчас происходит, —подытожил он. —Скажи, чем тебя угостить? — с нежностью спросил он.
— Фрукты пока мне не стоит есть, дайте мне, пожалуйста, немного кислого молока, если не трудно.
— О чем ты говоришь, я боюсь, что у меня не хватит красивых слов для тебя. Он принес самую красивую чашечку с напитком, приподнял ее голову и аккуратно дал ей выпить, поставил чашку на столик, потом облизал ее, такие родные губы, и начал раздевать. Скажи, могу ли я заниматься любовью с тобой?— осторожно и нежно спросил он.
— Вы можете  потерпеть какое-то время?—ответила она, дотрагиваясь до его сосков.
Он положил ее на подушку, словно маленькую девочку и начал ласкать языком все тело, дрожа от радости, что только что получил от нее, и должен ее отблагодарить своей нежностью. Она лежала распластанная на кровати и счастливая, что у нее есть такой нежный Повелитель. Он дошел до еще выпуклого после родов животика, рукой начала делать аккуратные движения, наслаждаясь божественным созданием женского тела и кожи. Он так и сяк рассматривал, потом опустился ниже живота, преодолел бугорок и  поцеловал. Она стала от наслаждения извиваться. Он поднял с тревогой голову, не поняв, какое лишнее движение он совершил, потом подтянулся, поцеловал ее в губы и спросил:
— Птенчик ты мой, тебе тут одной не страшно? — с надеждой, чтоб она его не остановила.
— Нет, милый мой муж, мне все нравится, —с придыханием ответила она.
— Я не перестаю сам себе признаваться, как мне повезло с таким явлением, как ты.
— Вы знаете, я должна кормить нашу дочь 6 раз в день. Вы будете уставать, всякий раз работая над грудью,— проинформировала она. Няня будет приносить и ночью ребенка, если Вы не возражаете. Я буду сама ночью как-то справляться с грудью, чтобы Вас  не будить.
— Это будет частью моей работы,  ночь ты не буди меня, а сразу подставляй сиси. Ничего не изменилось. Я буду ждать две мои чашечки с молочком каждую минуту. Как я рад. Я случайно увидел твои движения у груди, ты хотела от меня скрыть, он взял ее за подбородок и поцеловал в рот.
— Давайте спать, мой маленький мальчик. Вам ночью предстоит работа, — сказала она, лаская его рукой и заставляя заснуть. И  сама задремала, но материнской слух вскоре почувствовал приближение ребенка. Няня вошла в апартаменты, тихо поскребла по столу в кабинете. Мария встала, сомкнула верх пижамы, набросила халат и вышла. Дверь в спальню закрыла. Взяла на руки ребенка, дала грудь и та начала сосать, не так активно, как делает ее другой  ребенок. Дочь то засыпала, то ела, опять засыпала. Няня тихо сидела рядом и любовалась идиллией. Когда она поняла, что дочь наелась и засопела, мать передала ее в надежные руки. Няня с ребенком удалились.
Она вернулась в спальню и увидела, как рука большого ребенка ищет ее по кровати. Не успела Мария лечь, как он уже открыл рот, требуя кормления. Она легла, он пристроился к первой  груди, забирая остатки еды после дочери, потом взял вторую и с необыкновенной нежностью забрал все содержимое. Потом взял мокрую салфетку из ее рук, протер соски, поцеловал ее и произнес:
— Спасибо, тебе, моя милая. — Он вскоре уснул.
Она прижалась к нему, забирая часть его теплоты, и так заснула…

…Рано утром, будто молния ударила, она почувствовала, что принесли дочь, тихо встала и отправилась кормить. Кивком и улыбкой она поздоровалась с няней, дала ребенку грудь, накормила, и вскоре Гада удалилась. Она вернулась в спальню, старший ребенок сидел и ждал на краю кровати.
        — Странно,  когда тебя нет рядом, у меня исчезает сон, - прошептал мужчина.
—Тихо, мой милый муж, — произнесла она и прилегла. Он сам взял грудь и начал  работу, потом взял другую, принял молоко, тщательно протер обе груди и тут же заснул. Она легла досыпать, у нее есть еще два часа. И сразу провалилась в сон, как в яму.
Проснувшись, он протянул руку, чтобы убедиться, что она на месте. Поцелуями разбудил ее и произнес:
— Птенчик мой, пора вставать. Послушай, у меня от твоего напитка появляется какая-то необычная сила не только мужская, но и какая-то неземная. Когда я закрываю глаза, как будто бы я готов взлететь, оторвавшись ногами от земли, я лечу туда, далеко к звездам. И сверху наблюдаю за вами, как вы здесь копошитесь. Оттуда наша страна выглядит необыкновенно интересной. Я видел заснеженные горы в сочетании с зелеными лесами и тут же пустыня с золотистым песком. Боюсь, что не могу тебя взять с собой в путешествие, — так он выразил  свои ощущения.
После завтрака они разошлись по делам.
        — Закончится урок,  я зайду к Гаде покормить ребенка и вернусь к Вам, —на прощание сказала она.
Рабочий день у каждого начинается по-своему: у кого ученики, а у кого  государственные дела, от которых не спрятаться, не убежать в горы, часто голова идет кругом. Оба мечтают о моменте, когда они встретятся и уединятся для любви, для разговоров, для того, чтобы дышать одним воздухом, да и просто молчать. Все больше и больше каждый из них лучше познает и себя, и другого.
Когда Мария вошла в апартаменты через свою дверь, она услышала, что муж с кем-то напряженно спорит. Это был Фуад. Но она не может ждать окончания их разговора. Проходя мимо, она поздоровалась и прошла в спальню.
       Хозяин извинился, дав понять, что сейчас дискуссия завершилась. Фуад поклонившись, удалился. Сначала он помыл руки в туалетной комнате и зашел в спальню. Он предложил жене стакан кисломолочного напитка, который она давно полюбила здесь, на востоке, и который ей был сейчас необходим. Он наклонился, поцеловал в висок, поинтересовался ее самочувствием и сам стал расстегивать верх платья, положил подушку на ее колени и все сам совершил. А она несколько уставшая от уроков сидела, откинувшись на спинку дивана, и получала не только удовольствие от его движений языком,  но и физическое облегчение.
— Ой, как мне хорошо с Вами, мой милый муж, тепло и надежно, — с нежностью в голосе произнесла Мария, и запустила всю свою пятерню в его шикарную шевелюру.
        Он завершил свою ответственную работу, мокрой салфеткой протер, как обычно, грудь, застегнул лиф, опять лег на подушку и продолжил свое мечтательное путешествие в небо.
        — Ты меня к себе приворожила, как у нас говорят старые люди. А я по-настоящему приобрел свою мами. Да,  у меня была  кормилица, только я ее не помню. Наверное, я ей должен быть благодарен, что она мне помогла вырасти до определенного возраста. Но мне явно не хватало всех компонентов для формирования меня, не знаю, как сказать, правильно. Вот здесь чувствую, в грудине. Я окончательно понял, что только сейчас получаю это. Если когда-нибудь ты захочешь меня оставить как женщина, то у меня останется понимание, что у меня есть живая мами, — с грустью произнес малыш.
— А если Вы меня выгоните или просто разлюбите меня как мужчина? Такое тоже может быть, теперь я точно знаю, что у меня  есть и будет  взрослый сынок, к которому я могу обратиться в любую минуту за помощью. Я чувствую, что в Вас происходят необъяснимые огромные изменения. Я  уже говорила, что Вы – одаренный, образованный, умный, возглавляете такую сложную страну.  Вам трудно переваривать в своей голове, что Вы делаете все талантливо, Вы с возрастом приобретаете силу. Мне не хватает слов объяснить, но я это чувствую. Я  Вас все больше и больше познаю, и я уверена, что более надежного мужчины я не встречу никогда. Но Вы еще, мне кажется, надежный друг именно для женщин. У Вас не растраченная преданность именно к женщине. Это дороже всех алмазов и изумрудов в этой стране. Думаю, что в мире таких мужчин крайне мало. Ваше сердце направлено не на собственное эго, а на покорение и понимание женских высот. Вы – мудрой и утонченной души человек и должны меня правильно понять, о чем я хочу сказать. Немного из-за эмоций, которые вдруг меня захлестнули, я запинаюсь. У меня никогда не было, подчеркиваю, не было друга, с которым вот так  просто можно говорить на разные темы, я всегда стеснялась. А Вы удивительно терпеливый и всегда внимательно слушаете меня, ни разу не перебив. В душе Вы можете смеяться над моими глупыми мыслями, но Вы ни разу это не показали. Вот это и есть истинная дружба, уважение к собеседнику. Вы потрясающее создание великого народа. — Она нагнулась и крепко поцеловала его в губы. Опять он не мог произнести ни одного слова.
      Странно, Мануша,  не оставляе  мне слов и места в довершение ее мысли, которую доводит до конца, - подумал он.
—Это не возраст влияет на мое сознание, это ты влияешь, моя дорогая, — с трудом произнес он.
        Она - само совершенство,  все, что он мог вытянуть из глубины своих мыслей, не произнося ни слова вслух.
— Милый друг, вставайте, будем обедать, а потом два философа продолжат свой спор там, в саду. А мы с няней выйдем погулять с ребенком. Постараюсь с ней поговорить на французском. Забыла Вам сказать, что, по просьбе Гады, я несколько слов сказала  на моем родном языке, такие слова, как девочка моя, носик, ротик, ну и так далее. Она сама попросила ради Мариам. Она записывает их на своем языке, но произносит на моем. Она оказалась интересной собеседницей и много читает. К ней заходит Гюль, и пока она укачивает малышку, та ей кое-какие женские моменты объясняет и показывает. Гада мне рассказала, что она по-прежнему Вас любит и уважает. Вы только правильно поймите ее. Это – женская преданность на всю жизнь к когда-то полюбившему ее мужчине. Второе:  Хода подросла и ей уже не требуется такое большое внимание со стороны матери. И ей  некуда и не на кого истратить свою энергию, поэтому она предложила стать воспитательницей дочери бывшего мужа. Подумайте, надо сделать ей подарок, если Вы посчитаете правильным мое предложение, — закончила Мария и вышла из спальни, чтобы он мог спокойно совершить намаз.
     Позвонив в колокольчик, она попросила принести обед и предупредить Фуада, что Господин хотел бы его пригласить после обеда на беседу в сад, где-то минут через тридцать.
     После обеда Мария ушла с няней, ребенком и прислугой совершить прогулку. Они неторопливо говорили  на французском языке обо всем наболевшем, о тонкостях женского организма и души, об окружающей их красоте, чтобы Гада могла правильно изъясняться свою мысль. За год она сильно выросла в языке. Надо же, взрослая, мудрая женщина нашла себе занятие и тем самым помогает жене Господина растить дочь. Та в свою  очередь  отметила, что местные женщины не способны  на такой объем работы, как Мария. Она также подчеркнула, что ей с Марией очень интересно общаться, ведь она образованная и много повидала. И Мария ей, как младшая сестра. Женщины завершали прогулку,  и обе увидели двух опять спорящих мужчин, только что вышедших из дворца.
Прекрасно, им обоим надо двигаться и дышать. Свежий воздух обоих остудит,  подумала она.  Мария поблагодарила няню за прогулку и прошла в апартаменты, а та с ребенком прошла к себе. Войдя в апартаменты, она сразу начала заниматься подготовкой к завтрашнему уроку, так как скоро вернется муж и ему надо будет уделить внимание.
Дверь открыли слуги, и он вошел сияющий и румяный. За ним закрылась дверь.  Он подошел к ней, встал на одно колено, распахнув расшитую золотыми нитями накидку, я она увидела нарезанный букет. Он его протягивает, улыбаясь со словами:
— Этот букет я нарвал для моей мами, она меня окончательно вернула к нормальной  жизни, у меня здесь, —показывая движением руки на голову, —всю жизнь был обруч боли, и здесь, —показывая на сердце, —а сейчас у меня все куда-то  исчезло, и это меня пугает. Я привык к боли, мне уже скучно без нее, — с широко раскрытым ртом, смеясь, произнес важные для него слова.
Он взял руки воображаемой матери в свои руки, прижал к губам и стал целовать, а потом поднес сцепку рук к своему лбу в знак огромной благодарности.
— Я все принимаю, мой славный сынок, — чуть не рыдая от его слов, произнесла Мария,  – мне очень приятно, Вы - необыкновенный сын, —сказала она,  поддерживая его игру, так как для него это важно. Он раскрывается все больше и ему становится явно легче дышать. Она помогла ему подняться с колена, с его  шароваров стряхнула пыль, как сыну, потом помогла снять накидку, по-женски повесила ее в шкаф.
— Спасибо тебе, Мануша, за то, что отправила нас гулять, мы всю дорогу спорили о важном деле, но и я убедил его, значит, победил, — с детской улыбкой сказал муж. – Могу ли я лечь?
— Конечно, у  меня много еще работы, — спокойно ответила жена. Слава Богу, что он ложится один,  у него действительно происходят сильные психологические изменения внутри,  – отдыхайте, милый мой муж,  к ужину я Вас разбужу,  —и закрыла дверь за ним в спальную комнату. Она увидела,  как он опустился на колени и долго совершал намаз.
Мария засела за материал и не заметила, как сама задремала.

        Явился Ангел в белом плаще  и спросил: 
— Доченька, как ты поживаешь? Не обижает ли тебя твой муж? Как моя внучка?
Она рассказала Ангелу, что живется ей во дворце прекрасно и комфортно, муж ее по-прежнему крепко любит и что он – надежнейший человечище. Рассказала, как она дружит во дворце с одной взрослой женщиной, которая ей как старшая сестра, и она же  помогает воспитывать внучку. Ей по-прежнему нравится работать с детьми в классе, и не хотелось бы оставлять эту работу. Она приносит легкую усталость, но и дает радость от общения с детьми, ведь это – ее профессия и она, как русский человек, любит работать. Мне , конечно, мамочка,  тебя не хватало,  и не будет хватать всю жизнь, — закончила Мария.
— До скорой встречи, моя доченька, — ответил Ангел и исчез…

        На следующий день муж попросил жену после кормления дочери оставить  младенца и  дать ему подержать ее на руках. Мария исполнила его просьбу, впервые им произнесенную. Проделав нужные с ребенком действия и  объяснив, как правильно держать такое маленькое существо, она положила на огромную ладонь ребенка. Она почувствовала дрожь в его руках от волнения. Одной рукой держал, а второй  придерживал маленькое создание.
— Ой, Мануша, как приятно, волнительно и одновременно страшно. Как матери справляются  с детьми? Меня особенно это не волновало, и я не брал на руки крошечных детей. Все ждали, когда возраст ребенка приближался к году, я мог тогда смело взять его в руки. Так как няня приносит ребенка каждый день в апартаменты, мне вдруг так захотелось ее взять. Да, ты во мне многое разбудила. Ой, какая же она беленькая, словно бело-розовый персик, который я люблю есть. Я буду ее называть Персиком. Какие светлые крохотные реснички, какое все миниатюрное, какие пальчики на ручках, какие ладошки, — он с восхищением рассматривал и целовал ладошки бело-розового создания.
— Господин, не увлекайтесь поцелуями, а то можете выронить, — аккуратно останавливая его, произнесла мать и забрала дочь. Если хотите, каждый день будете целовать дочку, а сейчас ей пора спать. Не хотелось бы, чтобы мой дорогой муж слышал ее плач, Ваше сердце будет страдать, а на самом деле ребенок должен время от времени плакать.
—У меня появилось еще одно чудо со светлыми волосами. Как я благодарен моему Богу за такое  создание! — с восхищением и интересом произнес улыбающийся отец.
— Все крохотные детки чудесны, просто Вам не приходилось их держать в таком возрасте. А с возрастом она будет еще интереснее, — с уверенностью произнесла Мария, хотя сама она еще этого не переживала. Ей было видно, что он вошел в свои детские воспоминания. Мария передала ребенка в руки воспитательницы и приказала принести завтрак. Муж завершил свои дела, и они приступили к завтраку.
—Ты мне завтра покажешь все тельце, мне так интересно познавать её, —  с просьбой обратился он к ней.
        — Если папочку все интересует, почему не показать. Да еще и на руках подержать ребенка без одежды – совершенно другое ощущение. Я ее держу во время мытья, а Гада поливает теплой водой из кувшина. Для матери это приятное занятие и ощущения.
       — Вы не хочешь ее показать своим детям? — с интересом спросила жена.
—Давай я их спрошу. Сами они не могут  задавать мне подобные вопросы, — с воодушевлением ответил он.
         После завтрака они разошлись по своим делам. Она напомнила мужу об обязательной прогулке по саду, из-за занятости он часто пропускает их. Он прекрасно себя чувствует, но чтобы не было повторов болезни, он должен гулять на свежем воздухе. А сама по-прежнему проводит время с учениками, а потом с ребенком и Гадой, все идет своим чередом. Когда она видит его гуляющим по саду, ее сердце еще больше радуется, что,  во-первых, он прислушивается к ее советам и просьбам. А во-вторых, совершая прогулки, он продлевает свою жизнь ради нее и своих детей…
       Утром следующего дня Мария,  покормив дочь,  спросила мужа, есть ли у него по-прежнему желание провести несколько минут с ребенком.
      — Я жду Мануша, когда ты все сделаешь, —спокойным голосом ответил он.
      — Давайте пройдем в спальню, там тепло. — Жена положила голенькое существо ему на грудь. А ему подложила вторую подушку, чтобы он лучше видел дочурку. Ребенок после еды уснул, опершись двумя ручонками в его грудь, и он чувствовал эту силу, гладя бархатное тельце  своим большими ладонями, наслаждаясь этим процессом. Затем ребенок неожиданно проснулся, почувствовав взгляд отца, который с надеждой и умилением ждал этого момента. Дочь подняла с трудом голову и открыла свои удивленные глаза, но видела только его черную бороду.
      — Мануша, смотри, как она пытается меня рассмотреть, — тихим голосом произнес счастливый отец. А у нее зеленые глазки, словно изумруды. От кого у нее глазки такого цвета? – вопросительно, гладя на жену, спросил он.
      — У моей мамы были зеленые глаза, – ответила жена и всплакнула. — Как бы  сейчас порадовалась мамочка, видя маленького ангелочка, да еще и с глазками, как у нее.
      — Мануша, девочка моя, прошу тебя: не надо плакать. Мы так с тобой счастливо живем. Мне было в детстве еще больнее, чем тебе. У тебя отец добрый, а у меня был строгий. Я же терплю благодаря тебе.— Он лежал, не двигаясь, наслаждаясь прикосновением дочери, которая, как и жена, согревает его на этом свете. – Что это, Мануша, у меня на животе теплая водичка, — удивленно спросил он Марию, и рассмеялся.
      — Это Ваша доченька сделала пипи и уснула, — ответила жена с улыбкой,  готовая  забрать дочь.
      — Не трогай, пожалуйста, лишь бы не замерзла, накрой ее сверху, мне очень приятно чувствовать ее на груди, я никогда не испытывал подобного наслаждения. Это еще одно счастье. Никогда и  никто не позволял на живот Господину  делать пипи, кроме моей златоволоски, — еле сдерживая смех, произнес он тихо, боясь нарушить сон маленького существа. — Прошу тебя, чаще давай мне ее в руки.
      — Скоро это существо окончательно Вас оставит без молока. Она растет. Хорошо, мой Господин, — с покорностью в голосе произнесла Мария, — а сейчас пора подниматься на завтрак.
       — Ничего страшного, я буду терпеть, лишь бы она росла здоровой,  ты за меня не волнуйся. Я все равно найду выход. Задержи Гаду, я сейчас выйду к вам, — передавая ребенка матери, произнес он.
       Мария вынесла дочь из спальни, подошла к Гаде, якобы замешкалась и тем самым задержала воспитательницу ребенка. Хозяин вышел из спальни в халате, подошел к жене и протянул коробочку. Мария с ребенком на руках передала коробочку женщине со словами:
       — Гада, спасибо тебе за нашу дочь.
       Женщина открыла коробочку и  увидела золотой браслет в виде змеи с изумрудными глазами.
       —Гада, обрати внимание, что глаза у змеи, как у нашей малышки цвета изумруда, — произнес хозяин, улыбаясь.
       — Благодарю Вас, Господин. Я вас обоих уважаю, но я сильнее полюбила вашу необыкновенную дочурку. Я рада, что Вы, Господин, позволили мне быть рядом с ней, —  с улыбкой и со смущением на лице ответила воспитательница.—  Мария, можно я тебя обниму? Удивляюсь твоей доброте, вниманию к людям. Похоже, половина дворца в тебя тайно влюблена, с тобой хочется  чаще общаться. Ты какое-то непонятное нашему обществу явление. Ты ведешь себя со многим не как жена нашего Господина, а просто как обычный человек, подруга, сестра. А мою жизнь наполнила смыслом. После урока французского языка я бегу к себе, а под нос себе бубню  слова на твоем языке, чтобы их произносить для девочки. Нам повезло, что ты находишься среди нас, — закончила Гада и удалилась с ребенком.
       Мужчина отметил, что давно не видел улыбки радости на лице вышедшей женщины. Он подошел в жене, обнял ее, крепко прижал к себе в знак признательности, да еще после таких слов  бывшей жены.
       — Редко в моей стране женщины отзываются о других женщинах уважительно, — произнес он. — Девочка моя, сколько в тебе сил любить не только меня, нашу кроху, но и многих проживающих во дворце. Ты у меня большая умница и нежнейшее создание Бога, — заключил муж.
 
       Однажды после завтрака на уроке Мария почувствовала себя настолько плохо, что прервала  урок. Вернулась в апартаменты и вынуждена была лечь в кровать. Муж с Фуадом  отсутствовали по государственным делам. И когда он вернулся, то удивился, что она лежит бледная и с белыми губами.
      — Мануша, что с тобой, девочка моя? Не оставляй меня одного. Нет смысла жить без тебя. – Он  стал целовать ее руки с предчувствием беды, холодный озноб прошел через все его тело. Он приказал  немедленно найти лекаря, Саляме и Фуада.
На пороге появился лекарь и испугался внешнего вида жены Господина. Он осмотрел белки глаз Марии, открыл рот, язык и по каким-то ему ведомым причинам понял, что она отравлена.
       Он обратился к Господину и произнес страшные слова:
       — Она отравлена сильнейшим ядом и может не выжить.
       Тот в гневе приказал лекарю сделать все, что он может и знает. Если нужно  искать других лекарей, пусть немедленно посылают экипаж за более знающими людьми. Муж присел рядом с Марией и не переставал молиться Богу за ее здоровье. Лекарь порекомендовал давать как можно больше воды, и он приготовил ей серьезные настои трав и лекарства.

— Фуад, ты сейчас должен найти преступника и наказать, несмотря ни на что. Саляме, прошу тебя подключиться к поиску преступников, и пока мы завтра будем отсутствовать с Фуадом —  не отходить от Марии, — он подошел к женщине, обнял ее в знак благодарности.
       Саляме с полными от слез глазами кивком головы показала, что она не отойдет от пострадавшей, ведь только эта жена вытянула Господина недавно  из  очень тяжелого психического заболевания. Одна беда не приходит.
       Все трое стали думать, что могла Мария съесть отравленного из еды и пришли к выводу, что на завтрак в отличие от мужа она пила чай, а он кофе. Все остальное они ели одинаково. Он про себя отметил, что они  по-прежнему угощают друг друга во время завтрака и ужина.

       Муж остался с женой, Фуад и Саляме отправились на поиски врага или врагов. Сразу отсекли слуг, которые приносят подносы с едой с кухни в сопровождении доверенного лица. Что-то могло произойти на кухне. Оба вошли туда, выяснилось, что на кухню недавно  взяли  основному повару молодого помощника,  очень красивого. Саляме в сторонку отозвала пожилого повара, стала расспрашивать, как им работается и есть ли какие-либо трудности. Так как она часто заходила к повару и у них сложились хорошие доверительные отношения, она не почувствовала, чтобы он мог совершить подлое дело. Мужчина был спокоен. Саляме глазами и кивком головы показала, что пожилой повар не мог сделать такое. Тогда подозрение упало на молодого повара.  Фуад пригляделся к молодому красавцу, тот работал, как и положено повару, суетясь среди кастрюль,  сковородок,  пара, шипения, потрескивания дров в печи.
      Для отвлечения подозрения  Фуад попросил парня дать ему булочку с корицей и немного чая. Поблагодарив молодого повара, он попросил его же отнести своей жене, которая была в положении, такие же вкусные булочки и чай. Сам шел сзади, контролируя его движения. Парень был спокоен. Фуад повел его не к своей жене, а в свой кабинет. Юноша не знал толком расположение дворца и не подозревал, что сейчас он будет допрошен. Они вошли в кабинет, и Фуад закрыл дверь на ключ, чтобы никто не мешал ему расспрашивать этого ничего пока не подозревающего юнца. Со злобой в голосе последовал вопрос:
      — Рассказывай, глядя мне в глаза, кто дал тебе яд и кто научил тебя подсыпать отраву в чай.
      Парень от неожиданности покраснел и весь покрылся испариной.
      – Я, я ничего не делал, — растерянно и одновременно лихорадочно стал соображать он, как выйти из этой ситуации.
      Фуад взял его пальцы рук и стал до боли выкручивать их, дожидаясь, когда этот красавец станет говорить правду. Затем поставил стул  на пальцы его ног и сел. У парня скривилось лицо от боли.

      — Будешь молчать, будет хуже – предупреждаю. Сейчас я один, а позже  я приглашу офицера в два раза выше меня.
 
      Парень упорно молчал.
 
      — Я тебе сейчас сломаю все пальцы, ты не сможешь работать и помогать своей семье.
     Тут юноша опомнился и взмолился, что в его семье он один кормилец и старый отец не перенесет потери пальцев на руках сына. Он начал рассказывать, что было на самом деле:
      — Вчера я закончил смену, прошел в раздевалку, снял рабочий белый костюм и колпак, переоделся и случайно опустил руку в карман, где нашел записку, в которой было написано, что в 8 часов вечера я должен выйти в сад, пройти к определенному кусту, в записке был указан маршрут. Я так и сделал: вышел в сад через дверь в кухне, прошел несколько шагов, повернул направо и стал ждать, не знаю кого. Было темно, но луна оствечивала всё вокруг. Из-за куста вышла женщина невысокого роста, подошла почти вплотную. Я тыльной стороной руки определил, что на ней надето дорогое платье из парчи и что она – госпожа. От ее кожи исходил очень приятный запах. Она начала говорить лестные слова, подчеркивая, что я красавец с привлекательным телом, она давно меня приметила и хотела быть чаще рядом. От этих слов я потерял дар речи и ничего не соображал.
      В этот момент она передала в руку маленький пузырек и произнесла слова:
      — Красавчик, прошу тебя завтра перед завтраком насыпать в чай содержимое этого пузырька. Я хочу сделать подарок для поднятия хорошего настроения одной своей подруге. Не бойся, ничего страшного в этом нет. Будет очень весело после того, как она попробует напиток. Сделаешь это - получишь большее. Я подарю тебе кольцо для твоей невесты, и поцеловала меня в щеку. Завтра в это время я буду тебя здесь ждать с подарком для тебя и твоей девушки, и вскоре исчезла. Я, как одурманенный от слов и прикосновения этой женщины, стоял и не понимал, что это было. Как мне хотелось ее еще увидеть. Сон или явь, но в  руках моих был пузырек. Да, это все по-настоящему. Она  притягивала меня физически. Она же отметила, что ничего страшного нет в том, что он подсыпет в чайник.
      
       Утром я все исполнил, как она меня просила сделать, и вскоре забыл и только думал о вечернем свидании с таинственной незнакомкой. Где-то внутри все дрожало от воспоминаний вчерашнего поцелуя. Потом пришли Вы, Господин, и начали задавать вопросы.

— Ты ее запомнил, как она выглядела? — строго задал вопрос Фуад, и в его голове выстроился план действия.

        — Нет, Господин, было темно, но я  никогда не забуду ее бархатного голоса, который меня и очаровал, — произнес  юноша.

        — Где твоя одежда и где тот пузырек? —переспросил господин.

        — Там все, на кухне, — утвердительно ответил малолетний преступник.

        — Вставай, — грубо приказал Фуад. Они вышли из его кабинета и прошли на кухню. Там  юнец передал свою одежду и пузырек мужчине, нарисовал маршрут, подчеркнул еще раз, что встреча должна состояться в 8 часов. Фуад приказал закрыть до утра парня в кладовке, дать ему воду и хлеб. И предупредил, чтобы тот сидел тихо.   Охране было велено в этот вечер никого не впускать на территорию кухни, только Саляме, включая и детей Его Величества.

         Пока они отсутствовали, хозяин апартаментов находился рядом с женой и не понимал, что она просит на родном языке. Вспомнил, что Гада знает несколько выражений на родном языке жены, и приказал ее позвать. Женщина с ребенком на руках вошла в апартаменты и удивилась, что никого не видит. Дверь в спальню была прикрыта. Набравшись смелости, она постучала в дверь. Господин открыл, и Гада увидела Марию в платье, лежащей на кровати.

       — Господин, что случилось с Марией? - спросила вошедшая. - Да, я видела, что Мария плохо себя почувствовала, извинившись перед учениками, прервала урок, ушла к себе. Я прошла к ребенку и занялась с малышкой.

       — Гада, с Марией что-то случилось. После завтрака мы с Фуадом уехали по очень важным делам, вернувшись, я увидел ее на кровати в таком виде. То она дрожит от холода, и  я  ее прикрываю одеялом. То она вся горит, и все платье ее мокрое. Ее надо переодеть. Был лекарь, который предполагает, что она отравлена серьезным ядом. Сейчас он принесет настои. Мария на своем языке произносит какие-то слова, явно зовет маму. Я запомнил cлово «Пыт», — стараясь правильно произнести слово, выговорил господин.

       — Может быть, пить? Скорее всего,  она хочет воду, - предположила. Гада положила ребенка на диван, обложив подушками, а сама направилась в гостиную за водой. Она внесла кувшин и хотела напоить свою учительницу.

       — Дай, я сам ее напою, а ты, Гада приподними ей голову, —  попросил он, явно переживая за жену. Аккуратно наклонив кувшин, он начал ее поить. Она медленно стала глотать, давно пересохшим ртом. Гада дотронулась до его руки, забывая об этикете и показывая, что надо подождать, чтобы  Мария отдохнула. Немного подождав, она вновь дотронулась до его руки, кивком головы давая команду ему еще раз поить жену. Тут он вспомнил, что лекарь сказал, что ей надо как можно больше дать воды. Больная медленно глотала, помогая им в этом, но по-прежнему находилась без памяти.

       Мария вновь увидела Ангела и обратилась к ней со словами:
       — Мамочка, я скоро прилечу к тебе, со мной что-то произошло и, видимо, мне пора к тебе.

       Ангел в ответ:
       — Доченька, что ты придумала, тебе сюда еще рано. Не смей об этом думать, борись за жизнь, я приказываю тебе, у тебя прекрасный муж и он тебя любит, у вас с ним чудесная дочь. Выброси из головы темные мысли. Мы и так с тобой общаемся, живи и наслаждайся жизнью. Здесь спокойно, ты права, но там, на земле тебе предстоит еще много работы. Ты родишь еще ребенка, а может и ни одного своему мужу. Дай мне слово, что ты задержишься там, внизу, — мать не переставая твердила свое. – Все, доченька, до следующего разговора, — и она исчезла…
      
      Фуад вместе с Саляме  вернулся в апартаменты Господина. Следом вошел лекарь и принес множество настоек.

      — Надо ее еще напоить водой, потом отнести в туалетную комнату, опустить на колени, —он обращался к Фуаду, — и Вы через свое колено заставите ее опустить голову вниз, тем самым освободите содержимое  желудка. Потом дадим ей мои настои.
Фуад хотел взять ее на руки, но Господин остановил его, поднял жену и отнес в туалетную комнату. Перед входом в комнату его остановила Саляме и произнесла:

       — Дальше, Господин,  мы все сделаем сами. А Вы останетесь с ребенком.

       Фауд, Саляме и Гада сделали что, что порекомендовал лекарь.  Фуад  вышел из туалетной комнаты, а женщины переодели Марию в сухую пижаму. Потом перенесли Марию в кровать.
       Старый лекарь был доволен, как быстро все сделали, как он и задумывал. Уходя, он сказал, что перед сном он обязательно зайдет, а Саляме он объяснил, как часто надо поить больную, один раз чистой водой, другой раз – из травяных настоев и ждать, когда больная откроет глаза. И чаще ее переодевать, яд с потом будет выходить через кожу. И пожелал всем молиться за здоровье госпожи. Все процедуры закончились. Мария осталась одна в спальне, а Господин и Фуадом перешли в кабинет работать, дверь оставили открытой на случай, если она попросит помощи. Гада с ребенком ушла к себе, а Саляме, предупрежденная Фуадом, отправилась на кухню отвлекать старого повара от расспросов, почему его помощника закрыли в кладовой. Там она припугнула пожилого повара от лишних вопросов, налила себе чай и перекусила с довольной улыбкой, показывая, что ничего не произошло. Через полчаса она вернулась в апартаменты, чтобы помочь Марие.

       Фуад пересказал другу всю грязную информацию, которую  долго пришлось вытягивать из юного повара. Он решил, что пойдёт в одежде кавалера на свидание в сад поздно вечером и тогда узнает, кто являлся заказчиком такого страшного преступления. На кухню сегодня вечером не пустят никого кроме  Саляме, даже детей, чтобы не спугнуть заказчика преступления, а самого юнца закрыли в кладовой.  Хозяин апартаментов одобрил решение друга, хотя он уже начал подозревать кое-кого в совершенном поступке.

       Каждые полчаса в апартаменты заходила Гада, и они вместе с хозяином поили Марию отварами или просто водой. Нельзя было спешить, давали ей маленькие порции.
Господин от волнения за жену отказался от ужина и стал ждать результата от Фуада
      
       В назначенный час Фуад в одежде юного повара, приблизительно одного роста с юношей, вышел на свидание в сад.
       Вскоре появилась и женская фигура, подошла близко к юноше и спросила:
       — Красавчик, ты все сделал правильно, верни мне пузырек. Вот тебе кольцо для твоей невесты. — Она намеревалась поцеловать его в губы в знак благодарности. Отсвет от Луны  упал на лицо мужчины, и в этот момент она поняла, что перед ней стоит Фуад. Он схватил ее за кисть и крепко зажал, чтобы она не вырвалась.
       — Добрый вечер, Фариаль, наш Господин приказал мне привести тебя к нему для некоторых объяснений, — спокойно произнес мужчина.

       Она упала на землю и завыла:
       — Фуад, не убивай, я очень люблю нашего Господина и ревную к Марие. Отпусти меня, пожалуйста.
       — Встань, а то твое платье будет грязное, а тебе сейчас предстоит явиться в апартаменты Его Величества.
       Она с трудом встала, почувствовав, что ей грозит, и превратилась в одну секунду в старуху. Ее коварному плану не суждено было сбыться.

       В апартаменты хозяина вошли Фуад и Фариаль. Мужчина держал за кисть женщину, которая  моментально  упала на колени пред Господином с извинениями за поступок и мольбой оставить ее жить во дворце:
       —  Мой Господин, я очень люблю Вас и Ваших наследников, им будет плохо без меня…
       — Фариаль, ты любишь только себя, а не моих сыновей. Эгоистка, тебе напомнить, что Гада никогда не делала плохого, после того, как ты стала моей женой? А ты травишь Марию  и просишь меня оставить жить тебя во дворце? Чтобы ты еще попыталась отравить и мою дочь?!  Ты не подумала, что я мог сегодня выпить чай вместо кофе? Ты могла меня отравить так же, как и Марию. Вряд ли ты способна думать. Ты знаешь прекрасно, что я это не прощаю. Сейчас в сопровождении Фуада пройдешь к моим, подчеркиваю, моим сыновьям, и попрощаешься с ними, больше их не увидишь, а дальше с тобой разберется Фуад. На этом все закончено. Прощай, —  и он отвернулся от прежней жены, думая о Марии.

        Фуад повел рыдающую женщину к наследникам, пытавшуюся вызвать жалость у Господина. Присутствие друга не даст ей возможности наговорить  сыновьям лишней гадости про их отца. По просьбе Господина  он подчеркнет, что мать пыталась отравить их учительницу. И  отец дал приказ отправить ее далеко, они никогда ее больше не увидят. Завтра отец будет находиться в отъезде, а послезавтра он обязательно поговорит с вами.

        Сам Главнокомандующий переключился на планы завтрашнего дня. Предстоят серьезные переговоры с оппозицией и необходимо выстроить план ведения дискуссии.
Надо попросить Саляме организовать приезд во дворец отца Марии завтра вечером на ужин, и он ему признается, что не уберег его дочь от отравления. Вечером пришел лекарь и подчеркнул, что проверил действие яда, он  оказался довольно сильным, но счастье Марии в том, что она плотно позавтракала. Яд под воздействием желудочного сока несколько потерял свои свойства, иначе она не прожила бы и дня. На это и рассчитывал преступник.

        Все разошлись и  сел отдохнуть с книгой в руках, но букв  почему-то не видел, скорее всего, в голову ничего приятное не шло. В дверь постучали, и вошел Фуад. Он отчитался о проделанной работе и предложил немного перекусить, зная, что его друг с утра ничего не ел. Тот согласился и попросил немного белого вина. Оба выпили вина молча,  поели жареной рыбы и овощей.

       — Как бы сейчас поела Мария рыбку, которую полюбила,— произнес муж. — Фуад, а где Гюль? Как она себя чувствует? — вдруг вспомнил дядя.
       — Она молодец, все успевает. Сейчас они с Ходой ужинают у Гады, все очень встревожены состоянием  Марии, и женщины стараются держаться вместе. Гюль попросилась остаться на ночь у Гады. Я разрешил, тем более что нам завтра рано надо встать.

       Какой страшный день был сегодня.
      - Как она завтра будет здесь без него? - задал сам себе хозяин апартаментов.
      Он пересказал Фуаду то, что лекарь подтвердил страшное действие яда и сказал, что хорошо, что Мария плотно поела для молока Мариам. Лекарь пока запретил кормить ребенка.Для ребенка найдут кормилицу.
      А про себя подумал:
       как тяжело ему сейчас,а что будет,  если что-то произойдет с Марией, и по его спине пробежали холодные мурашки. И  помочь не могу с грудью моей любимой Марие,- подумал он. 
      Гада обещала ухаживать сейчас за Марией, там женские дела.
      
      — Как сыновья отнеслись к твоим рассказам?— поинтересовался он у друга, отойдя от своих мыслей.

      — На мой взгляд, они восприняли информацию нормально, так как я им все рассказал, в каком состоянии сейчас находится их учительница. Такое впечатление, что их это больше затронуло, чем разлука с матерью.   Во время урока они заметили, что Мария была слишком бледной и держалась за крышку стола и вскоре ушла из класса.

       — Спасибо тебе, мой друг. Завтра вечером после похода мы поужинаем с отцом Марии, Саляме организует приезд его сюда. Надо чаще его приглашать к нам. Все время она на родном языке разговаривает  с матерью  и отцом, находясь в бреду. Я молюсь за ее выздоровление, и ты тоже, пожалуйста, соверши намаз за нее. У меня не будет жизни, если с ней что-то случится, ты это должен знать. Спасибо Богу, что у меня такой друг. Давай расходиться, — произнес хозяин.

       В это время постучали в дверь, и вошла Гада. Он кивнул ей головой, и она прошла в спальню к Марии.

       — Придется задержаться, пока Гада поможет Марие. Давай пить кофе, — наливая себе  и гостю, предложил хозяин.

       — С удовольствием, Ваше Величество, —  первый раз улыбнулся за день гость.

       — Без Марии и улыбаться не хочется,— изобразил улыбку хозяин.

       Проделав все процедуры с Марией, Гада ушла к себе. Он попросил Ходу ночевать у матери, чтобы не оставлять маленькую дочь без внимания.
 
      — Не волнуйтесь, все понимают Вас, наш Господин. Утром я приду к Марие,  и буду здесь находиться весь день, — как можно спокойнее ответила женщина и удалилась.

      Вскоре они разошлись, он прилег рядом, под ее голову подсунул свою руку, обнял свое сокровище и начал целовать. А она не реагировала. Скорее всего, я тоже был в таком состоянии, пока она меня вытягивала из болезни,-  подумал он и начал засыпать поверхностным сном, чтобы чувствовать ее любое шевеление. Последнее, что он успел произнести:
      — Мануша, не уходи, не оставляй меня одного, у меня не будет жизни без тебя. —  И уткнулся в ее плечо.

      Ночью он услышал ее просьбу со словом:
      Пить.

      —Сейчас, моя девочка, — встал с кровати, приподнял ее голову, закрепил подушками. Затем взял кувшин, поднес к ее губам носик кувшина и нежно стал наливать воду ей в рот. Она сделала несколько глотков, приоткрыла рот, он поднес кувшин еще раз и немного налил. Так продолжалось несколько раз. Потом она затихла.
      Утром пришла Гада.
     Он, немного позавтракав,  вместе с Фуадом и охраной отправился в поход. Женщина занялась  Марией, затем ребенком, и так весь день пролетел в делах. К вечеру она почувствовала усталость,  и сама себе ответила:
     — Ради Господина и Марии надо потерпеть. Ведь сколько он и она делают для нас, проживающих здесь.

     Хозяин вернулся из похода, вошел и отметил, что Гада выглядит уставшей. Спросил:
    — Как ты выдержала  нагрузку сегодняшнего дня? Сейчас к нам придет отец Марии, можешь ли принести Мариам на десять минут и потом пойдешь  отдыхать? Спасибо тебе, Гада,— и обнял женщину.

    — Всегда ряда помочь Вам, наш Господин. Мария -  живой пример нам, как надо выручать друг другу, — ответила женщина, немного смущаясь. Мы с Саляме   подготовили её ко сну. Днем приходил лекарь и отметил, что на ее лице и языке появились признаки  жизни. Через день-два начнем давать пищу.

     В дверь постучали,  вошли Фуад и отец Марии – Александр. Они, как старые знакомые, поприветствовали друг друга.
     Господин все объяснил Александру и провел его в спальню, где лежала Мария.
     — Маняша,  доченька моя, я пришел по приглашению твоего Господина, за что я ему очень благодарен. — Отец взял руку дочери и нежно поцеловал. — Надеюсь, ты поправишься.Но дочь не реагировала на прикосновения отца.

     Они вернулись в гостиную, вошла Гада с ребенком на руках и протянула гостю внучку.
     Александр принял ребенка на руки и, прикрыв глаза, вспомнил, как они с женой Ольгой, также передавая из рук в руки Маняшку, радовались каждому мгновению их совместной жизни.
     — Как она похожа на Маняшу, — с восхищением произнес дед на русский манер.
     — У нее зеленые глаза,  бабушки Ольги, — вторит отец ребенка.
     У Александра выступили слезы умиления:
     — Боже милостивый, неужели и Ольга видит это сокровище? — по-русски произнес дедушка. Потом перешел на язык отца и повторил. Он поцеловал ребенка в ручку, поблагодарил отца ребенка и передал Гаде. Та удалилась с ребенком в свою комнату.
Мужчины стали ужинать, каждый из них выпил немного красного вина. Хозяин с горечью в голосе рассказал гостю, что произошло с Марией.
     — Как отмечает лекарь, есть тенденция на улучшение. Скоро ее начнут кормить, пока ей дают воду и лекарства. Надеюсь, что она скоро поправится. Мне без нее очень плохо, — заключил муж.

       Вскоре гость уехал и мужчины разошлись.
       Он прошел в спальню, лег рядом со своей красавицей, прижал ее к себе и, почувствовав напряжение всего дня, заснул. Тем не менее, он по-прежнему будет  чувствовать и контролировать ее движения во сне. Ночью она попросила пить, он исполнил ее желание…
       Утром, немного поев, они с Фуадом отправились на переговоры, сегодня он должен принять окончательное решение. Завершив тяжелейшие переговоры с оппозицией, он вынудил принять его предложение и пошел не незначительные уступки, пообещав место в государственных структурах. Это была серьезная победа. Они вернулись во дворец.
      Прошло несколько дней… Мария начала вставать с кровати. Отец принял решение встретиться с детьми, проверить их состояние после исчезновения матери. После уроков и обеда дети постучали  в дверь. Оба подошли к отцу и обняли его. Он слегка их подтолкнул в сторону дивана, где сидела еще слабая и бледная жена. Сыновья подошли к ней. Камаль обнял ее за шею, а старший сын присел рядом и, немного стесняясь присутствия отца, приложил голову к ее плечу. Оба заплакали. Камаль, никогда не скрывающий своих эмоций из-за возраста и поэтической натуры, начал шептать ей на ухо:
      — Мария, мы очень испугались за тебя, когда узнали, что мама пыталась тебя отравить. Можно я в классе буду называть тебя по имени, а вне класса мама Мария? — с надеждой спросил рыдающий ребенок.
      — Ох, ты, наш выдумщик. Называй, мальчик, как тебе хочется, — поглаживая по спинке, ответила его любимая учительница.
      Старший сын хозяина вел себя более сдержанно, только всхлипывал.
      На выручку ей пришел муж и предложил всем сесть за стол в гостиной и выпить лимонад или сок.
     — Мама Мария, —очень тихо обратился Камаль, — а что ты будешь пить?
     — Я люблю чай, а вы что?— обращаясь к ученикам, нежным голосом ответила она, успокаивая детей и поглядывая на мужа. – Господи, опять он расстроен, вижу слезы на глазах.
     — Быстро умыться и за стол, — приказом она прогнала их в туалетную комнату. А сама, еле поднимаясь, направилась в сторону мужа. Он опередил ее и приблизился. Она быстро вытерла слезы на его лице, тем самым запрещая ему это делать.      Вернулись сыновья и расположились около отца. Она села рядом с младшим, чтобы он вновь не вызвал слезы у собравшихся за столом. В дверь постучали, и вошли Гада с ребенком, следом - Хода и Гюль. Девушки подошли к отцу, нагнулись к нему, поцеловали. Отец незаметно для мальчиков дотронулся до животика Гюль и шепнул на ухо:
      — Девочка моя, кого ты нам родишь? Мы ждем от тебя подарка. Ты по-прежнему любишь своего мужа?
      — Да, папа, я – самая счастливая. Он очень нежный и внимательный ко мне и все мне разрешает делать, — смущенно отчиталась племянница.
      Он рукой показал Гаде положить ребенка на диван, а самой сесть пить чай.
В дверь постучали, и в гостиную вошли Фуад и Саляме, чтобы помочь Марие, а попали к чаепитию. Хозяин, расспрашивая у сыновей об успехах в классах, показал обоим присоединиться к трапезе. Саляме подала Мари настоянный на травах горький напиток и села за стол. Фуад попросил принести ему кофе, хозяин, не отрывая взгляда от сыновей, рукой показал, что и ему тоже. К ним присоединились Саляме и  Гада, пожелавшие тоже выпить кофе. Во время трапезы хозяин встал и начал говорить о том, что здесь присутствуют его самые родные, обращаясь к жене, сыновьям, дочерям, и крохотной Мариам, а также к самым надежным людям дворца. На сей раз он обратился и к Саляме, Гаде и Фуаду.
      — Я благодарен Богу, что он дал мне вас всех. Вы – мое  богатство и радость всей жизни. Все вы являетесь моей опорой в решении глобальных вопросов существования страны и безопасности ее. Спасибо вам за эту поддержку, — впервые дети услышали слова отца, обращенные к ним, как ко взрослым.
       В этот момент малышка дала о себе знать, словно своим терпением помогла отцу довести мысль до конца, и потребовала, чтобы ее тоже посадили за стол.
       — Ты тоже моя опора, моя девочка, — кивком головы показывая Гаде, чтобы та поднесла ему дочь. Он посадил малышку на колени.
       — Чем тебя угостить? Не знаю, что можно дать такому маленькому ребенку? —несколько растерялся произнес отец младенца.
       Гада поднесла порезанное яблоко, завернутое в чистую белую ткань, и дала, как соску. На руку хозяина намотала конец ткани, чтобы он удержал на весу так называемую «соску».  Ребенок придерживал яблоко рукой, и если оно выпадало изо рта, отец успевал ловить и подавал. При этом дочь свободной рукой  перевернула чашку с кофе на скатерть, схватила кусок пахлавы и потянула в рот. Она всех забавляла, улыбалась, как положено младенцу ее возраста.
       Муж посмотрел на жену и понял, как она устала.
       — Мои любимые дети, Мария устала и ей надо отдыхать, а нам пора расходиться, — произнес он, подумав, что надо чаще собираться всем вместе.
Мария предложила каждому подойти к ней и дала персональное задание к завтрашнему уроку.
        Через десять минут все разошлись, он помог ей дойти до кровати.
        — Ты меня извини, немного затянулась трапеза, как было весело и приятно собраться всем вместе, — произнес муж, укладывая ее и укрывая одеялом.
        — Я сейчас приду, моя девочка, отдыхай. Обещай, что мы вечером вместе поужинаем, а то еда без тебя не идет. — Он удалился, чтобы совершить намаз. Из-за событий последних дней у него не хватало времени. Муж вернулся к ней, прилег, прижал к себе и произнес:
       — Я жду, когда ты поправишься, ты будешь своей фантазией меня веселить, как прежде, и мы будем смеяться. Веселье с тобой – это лекарство для моей души, — произнес он с нежностью. — Отдыхай до ужина. — И сам заснул…
       
       Прошло два месяца, Мария по-прежнему не очень хорошо себя чувствовала, но продолжала работать с детьми. Не жаловалась, но силы явно ее покидали. Муж приглашал к ней святил медицины, всяких знахарей, но ей ничего не помогало. Яд постепенно разъедал ее печень. Саляме пригласила пожилую арабскую женщину, которая посмотрела Марию и ничего не произнесла. Только обняла, как бы попрощавшись с ней, и молча удалилась.
       После ее посещения Мария написала отцу письмо:
       - Папочка, я скоро уйду к маме, ты не переживай, так будет лучше мне и ей. Прошу тебя похоронить меня в нашем имении рядом с дедушкой, бабушкой и няней. И если удастся, попросить моего любимого Господина помочь перевезти прах мамы из Франции, это будет самое большое дело в память о маме. В моих снах она говорила, что  ей там некомфортно. Она мне намекала, что в холодной России лежать теплее. Она ждет наших действий. Я по молодости не сделала этого. Ты знаешь, я полюбила эту страну, где мы с тобой столько лет прожили. Эта страна дала мне хорошую, несколько беззаботную жизнь в юности, огромную любовь, замечательную дочь, но она и забрала мое здоровье. Я нисколько не жалею об этом. Каждому человеку  отведен определенный период жизни на земле. А там, на небесах, мы будем вечно. Если ты, папочка, будешь со временем лежать со мной и мамой, мне будет спокойнее. Ты живи и не думай об этом. Я буду приходить к тебе во снах, как ко мне приходит мама. Передай, папочка, после моего ухода это письмо моему Господину».

      В нем она написала:
      «Мой любимый муж, мой Господин. Во-первых, прошу Вас простить меня, что я не могла поправиться. Вы надеялись на меня. Мое пребывание рядом с Вами было трудновообразимым праздником, дышать с Вами одним воздухом, слушать Ваши мысли, ощущать Ваши прикосновения  – это счастье. Вы образованный, интеллектуальный, поэтичный, нежный, внимательный и еще могу много и много приписывать Вам эпитетов. Вы – Божество. Боюсь, что  миллионы женщин и краем глаза не могут увидеть всего того, что Вы даете любимой женщине. Возможно, что Вы такой со всеми женщинами. Но мой период общения с Вами – это моя любовь. Мне хотелось бы, чтобы наша Мариам встретила такого необыкновенного мужа и друга, как Вы. Берегите ее – нашу девочку и балуйте, как меня. Все свои драгоценности, которые Вы мне дарили, я оставляю ей. Она повторила отчасти Вашу и мою судьбу, оставаясь без матери в таком возрасте. Большая просьба к Вам, мой Дорогой, помогите моему отцу перевезти мое тело в Россию, в имение его отца. Квартиру здесь и имение в России мы с папой оставляем ей, нашей с Вами девочке. Это будет наследство Мариам, если ее это заинтересует в будущем. Документы на имение находятся у моего отца. Он сделает копии, заверит у адвоката и оставит у него. Берегите и Камаля, он мне очень близким по духу, словно он мой единомышленник. Прощайте, мой Дорогой мужчина, муж и сынок, как мы с Вами это проговаривали…»
    
      Через две недели ее не стало, он стоял над ней и не понимал, как жить дальше и есть ли в этом смысл. За его спиной была вся его страна. Он проговорил:
      — Моя девочка, моя жена, моя мами, пройдет время и у меня появится жены. У меня будут еще женщины, я молодой мужчина, но я никогда никого не впущу в свою душу так, как дозволила мне это сделать ты, подарив  большой отрезок жизни и сделав меня более уверенным, как личность. Я постараюсь научиться жить без тебя, но с мыслями о тебе ради нашей дочери и моих детей. Память о тебе будет держать меня здесь, на земле.  Прощай, мое сокровище…
      
       Господин приказал привезти Александра во дворец для прощания с дочерью и решения некоторых вопросов.
       По приезде во дворец Александр передал письмо от Марии. Оно было написано на его родном языке. Он прочитал его, не стесняясь присутствующих, разрыдался. Ему подали воду, настоянную на мяте, немного успокоился или сделал вид, что успокоился. Приказал Фуад готовиться к отъезду в Россию, чтобы помочь Александру с захоронением и попросил запомнить адрес и место. Он обещает, когда в стране  будет несколько спокойнее обстановка, он постарается приехать к ней.

       Через несколько лет, совершая официальный визит в соседнюю Россию в качестве министра по международным делам, Фуад попросил разрешения посетить одну из губерний, указав адрес. Люди, принимавшие его в России, были несколько удивлены, но отказать не смели. Он с женой, девочкой-подростком с  европейской внешностью и юношей  посетили могилу их любимой  Марии.
       Женщина и девочка молча плакали, а  юноша читал поэму, посвященную ей. На могиле он оставил сборник своих стихов, как когда-то она учила его записывать свои мысли. Рядом с ее захоронением рос куст жасмина, почти как в его саду.
       Еще при жизни Александр привез из сада Господина небольшой куст в память о нем. На могиле лежала плита из гранита,  на которой был высечен портрет их Марии. Дочь внимательно рассматривала портрет матери, опустившись на колени и стараясь запомнить на всю жизнь. Фуад обратил внимание Мариам на захоронение дедушки Александра и бабушки Ольги. Ему удалось помочь Александру в свое время перевести прах жены из Франции по просьбы Марии.
 
       Фуад подумал, будет ли возможность еще раз приехать девочке на могилу матери, может быть даже с отцом…  Он  не мог предвидеть, что в России вскоре произойдет революция и все имения будут разорены. Возможно, что памятник Марии, со временем покосившийся,  стоит до сих пор…


Редактор Татьяна СУЛЯЕВА






 











 









 
      








 

-