Обещанная пара строк, 2

    Такое чувство, что всё сошлось в одну точку…  Перечислять не буду, только самое необходимое. Я вышла на работу, отработала смену. В первый выходной мне вкрутили в кость титановый винт. Всё хорошо. Боли, как таковой нет. Пью антибиотики и обезболивающее в качестве противовоспалительного средства. Полоскаю рот обеззараживающим. На второй выходной дочери срочно удаляют второй «невместимый» зуб мудрости. Этого обстоятельства предугадать заранее я не могла.  На этот раз сгусток вроде бы образовался. Но опять очень больно. Даже упросила лечь спать с ней. Помню, слегка впала в ступор: во-первых, эту ночь нужно было выспаться; во-вторых… если бы вовремя сообразила про во-вторых, постаралась бы успокоить как-нибудь по-другому.

    Вышла на работу. Всё хорошо. Но ловлю себя на мысли, что лёгкое обезболивание в таких условиях действительно к месту. У дочери тоже болит. Так и прошли два дня. Остаюсь на ночной учёт. Знала, конечно. Но очень надеялась, что перенесут (так случается, но не в этот раз). В третьем часу ночи иду домой.

    Утром выхожу на работу за сотрудницу, у которой год назад погибла дочь: сбила машина. Она подошла ко мне ещё до того, как стало известно про учёт и дату операции. Я её тогда попросила, если получится, задействовать кого-нибудь другого (но про себя подумала, что если есть  с моей стороны какая-то задолженность перед ней, то я её, конечно, отдам). А потом получилась очень некрасивая история, после которой ей и просить-то особо оказалось некого.

    В тот день мы работали с Замшей. Вечер. Замша собрала деньги и ушла в главную кассу на инкассацию. У той самой Сотрудницы женщина купила, по-моему, шоколадку. Но потом оказалось, что стоит она уже на двадцать рублей дороже. У меня отложилось в памяти, что охранница обращалась к Сотруднице с просьбой разобраться. Но народу было много, у всех очереди, и за развитием ситуации я особо не следила. Как сказала Охранница, обращалась она даже несколько раз, но кассир молча продолжала обслуживать людей. В итоге покупательница подошла на другую кассу к Бухгалтеру. И Бухгалтер ответила: Посмотрите! У меня такая же очередь, как на кассе, где вас обслуживали. Как я могу сейчас бросить их и уйти?  (В главной кассе звонка из зала не слышно;  а Бухгалтер уже, оказывается, минут пять назад ходила к Замше разменивать пятитысячную, и та ей от какого-то избытка чувств буквально швырнула размен в лицо). А потом последовал звонок на горячую линию.

    А потом последовало собрание с супервайзером. И прилюдно Сотрудница на прямой вопрос очень сердитой СПВ сказала, что к ней никто не подходил, свалив всё на Бухгалтера, которая в этот день уехала в Воронеж решать какие-то вопросы с дочерью-студенткой (к счастью, хватило ума потом во всём разобраться). Плакала Замша, потому что супервайзер и её тогда пригрозила лишить премии. А на моё однозначное «поднимать в таких случаях задницу со стула и рысью бежать к администратору» девочки говорили «ты же знаешь, как к ней подходить…» Знаю! Но из двух зол предпочитаю выбирать меньшее, не дожидаясь, пока и супервайзеру хвост накрутят. Да ещё из-за двадцати рублей… И ещё у меня вопрос: понимают ли наши непосредственные руководительницы, что если продавцы даже по рабочим моментам боятся обращаться к администратору, то нет гарантии, что неприятная для них ситуация не повторится?

    Итак, я вышла после учёта за Сотрудницу. Работаем с Замшей. У меня с утра начало болеть горло. Я в шоке: какое горло, если я пью антибиотики?! Естественно, выставлять пресервы в холодильник я отказалась (да это и не отдел Сотрудницы). Понедельник, большая скидка для пенсионеров. Народ идёт с утра. Много времени приходится быть за кассой.

    Вот за кассой к вечеру меня и застал ДК. Поворачиваю голову, а он уже тут стоит! Вообще-то, с его ростом подойти незаметно он и мог только при таких вот обстоятельствах. Естественно, алгоритм кассира едва ли звучал перед этим в полном объёме. Что-то купил. Улыбнулся, прощаясь (ему ли не знать, когда в его магазинах учёт). На ответную улыбку у меня силы хватило. Я ещё не сообразила, что опять это была конфетка перед горьким.

    Сегодня из кассиров магазин закрывать выпадало мне. Вот они, последние полчаса… А что это за тележка? – уточняюще спросила ночной товаровед. Объясняю: это я пыталась выставить товар, но не успела. Лучше бы ты тележку выставила, чем свои таблетки пила! – Замша громко хлопает дверью. Поворачиваюсь к Товароведу: вот скажи, разве не дура?! Не обращай внимания! – вздыхает та.

    Не обращаю. И что? Вот мы уже в главной кассе. Вот уже посчитали кассы. Я разворачиваюсь на выход. Она меня тормозит. Скажи мне, пожалуйста, сколько ты собираешься носиться со своим зубом? Пока не заживет! – отшучиваюсь я и добавляю, – Надеюсь, что быстро!

    Да нет! – многозначительно речёт Замша, – по-моему, ты и без зуба медленно работаешь! (Ах, вот оно что…)

    Отвечаю:  если ты считаешь, что такая проблема действительно существует, ставь вопрос о моей работе перед директором магазина! (Чувствую, как меньшее зло стремительно раздувается; но я уже открыла дверь).

    Стой! Куда ты? Я ещё не закончила разговор!

    Я! Уже закончила! – отвечаю, не оборачиваясь. Иду, как положено, убрать рабочее место. Она, видимо, не поняла. Подрывается за мной. Хватит от меня бегать! Я задала тебе вопрос! Отвечай на мой вопрос!..

    Нет. Мне уже слишком плохо, чтобы поддерживать новую Бузову в её Доме 2. Останавливаюсь. Объясняю Замше, что она заместитель директора и больше она для меня НИКТО. Иду в раздевалку. Открываю шкафчик. Повернувшись спиной, демонстративно снимаю рабочие брюки. И только теперь она понимает, что никакого скандала и никаких разборок между нами не будет…

    Пришла домой в состоянии лёгкого шока. Горло болит. Выпиваю последнюю таблетку антибиотика и ложусь спать…

    Собственно. Это самая грязная часть всей истории. Пишу, потому что считаю, что ни мне, ни любому другому человеку НЕЛЬЗЯ В ПОДОБНЫХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАХ ГОВОРИТЬ ПОДОБНЫЕ ВЕЩИ.  Я никакого преступления не совершала.

    Продолжаю. Самое интересное случилось потом…