За чертою кулис

«Я нарисую на лице твоём Вечность…» - говорила она ему, когда в её руке была кисть, и грим  причудливыми узорами ложился на половину его лица. Ей казалось, что лик его где-то там, среди мерцающих  звёзд в тёмном ночном небе… А он  сидел  перед ней, с каким-то замирающим трепетом в сердце следя за тем, как на его щеке, покрытой белой пастой, она выводит чёрной краской завитки; за тем, как кисть в её руках осторожно  касается кирпично-красным его губ и, наконец, за тем, как слегка поблескивает  пудра вокруг его глаз. Одна половина его лица казалась слишком яркой, в чём-то резкой, одетой в ликующие, блистающие одежды ежевечернего карнавала, который, казалось бы, отгорел, но всё ещё продолжался…  Другая  же – спокойной, будничной, мягкой, наполненной сиянием тёплой  и в чём-то беззащитной  души.
     Его большие руки с  длинными тонкими пальцами покоились на коленях. Перед ним было  гримёрное зеркало, ярко освещенное по периметру рамы лампочками. Он и она сидели в гримёрке большого  серого здания, за стенами которого был  день и город. Были дома, улицы и свежий, слегка  прохладный воздух ранней осени…
      Никакого спектакля у него сегодня не было. Он и она об этом знали. «Я нарисую на лице твоём Вечность…» - говорила она. И ей казалось, что его лицо было соткано из звёзд, сияющих во Вселенной… Каждый вечер она приходила в театр и садилась на второй ряд, чтобы видеть его. В тёмноте зала на её лице проступала тихая, еле заметная улыбка, и блеск сцены отражался в её сердце чем-то невыразимым, лёгким, едва ли земным… А потом, когда всё заканчивалось, она шла за кулисы – и его обнимала… Она давно знала этот запах кулис – пыльный и тёплый, давно пропитавший её сердце. Она знала этот запах настолько же давно, насколько и знала его самого, того, кого  обнимала. И ей казалось, что она знала его ещё до самого своего рождения. А потом они случайно встретились. И костюмы, грим, свет, рампа, скрип старого лакированного  паркета, голоса, пыль тяжелой красной портьерной ткани, запах дерева – вся театральная суета стала частью её самой. В сознании роились мысли, образы, чувства… На грани сна и реальности…
     Ей казалось, что сон стал  для неё реальностью. Или это сон был её реальностью… Она не знала. Не могла это выразить… Он сидел перед ней. Она держала в руках  коробочку с театральным гримом, но гримёром она не была. А краски в коробочке были очень яркими, плотными, густыми, ядовито-цветастыми…
«Что такое Вечность?» - спросил он её.
«Вечность – это Любовь» - ответила она.
Он посмотрел на неё, мягко улыбнулся одними глазами и сказал:
«Я знаю…».

2.10.2019.